Текст книги "За два столетия до конца"

«Потерпи, Мили, еще чуть больше полугода. И все будет хорошо!»

Милея не могла ни с кем поделиться своими думами. Даже бабуле Коре не хотелось бы рассказывать о том, что с ней произошло. Но ведь так можно сойти с ума! Нужно было куда-то деть все эти изломавшие голову, душу и сердце переживания.

А если завести дневник! Да, это выход. Наверное, если она будет выплескивать на бумагу все, что чувствует, то станет легче. Потом можно перечитывать и пробовать анализировать ситуацию как-бы со стороны. Но бдительность в этом случае необходимо повысить до самой высшей отметки, ибо, не дайте боги, кто его прочитает.

Вот таким образом в прошедшую субботу Милея Грайв и обзавелась лучшим другом. Он был в черной кожаной мягкой обложке, формата infolio и со слегка желтоватыми листами.

Оставшуюся неделю до сессии дневник пролежал у нее без дела – не до того было. Вот на каникулах Мили твердо решила с головой погрузиться в самоанализ. А сейчас – экзамены.

***

Лорд Эрден все время думал об отчислении Милеи Грайв. Чем бы он ни занимался в последнее время – мысли все равно сводились к этому.

Он знал, что без Милеи ему будет проще на занятиях, да и ей эта учеба ни к чему. Леди Грайв вообще не нужно идти в боевые эмтэгры. Убьют ведь. А она девушка поразительной красоты. По крайней мере Эрхион признавал, что ему еще никогда не доводилось видеть столь совершенное существо женского пола. Она могла бы осчастливить какого-нибудь достойного мужчину. Вот о чем ей нужно думать, а не о том, как гонять упырей у Мрака на куличиках.

Но, с другой стороны, существовала проблема этического характера. Следует признать, что Грайв со временем стала бы хорошим боевым эмтэгром. И если он ее отчислит, то это будет демонстрация его предвзятого к ней отношения, связанного с дискриминацией по гендерному признаку. И как это отразится на его репутации жесткого беспристрастного преподавателя?

Ха! А вот не все ли ему уже равно на свою репутацию?

Короче, Милею нужно отчислять и дело с концом. Сколько уже можно ему портить свои нервы? Да даже если она доучится, то отбор в УВБМ провалит. В этом лорд Эрден был уверен.

Хотя, какой тогда смысл отчислять ее сейчас, если потом можно будет просто не пустить ее в Управление? Ведь непосредственно от него зависело – кому идти на службу, а кому нет. И это уже будет не столь очевидным свидетельством его необъективности.

Минуточку, что-то он вообще все в кучу перемешал. О чем вообще речь идет: о его нервах или о студентке Грайв?

Так выгонять или нет?

Как же ему надоели эти мраковы размышления день за днем об одном и том же! По замкнутому кругу.

Эрден начал свирепеть.

Ему какое в принципе дело до того, что будет с Милеей Грайв? Какая разница: выйдет она замуж или сожрет ее вурдалак?

Все! Забыли!

Что там у нас сегодня на повестке дня?

Тааак, новые изменения в имперском законе «Об образовании». М-да, если сравнить его нынешнюю редакцию с первоначальной, то неизменными остались, наверное, только название самого закона и фамилия подписанта.

Что там еще? Лорд Клеверил просит перенести итоговое заседание Совета Высших Эмтэгров на более позднюю дату.

Честно признаться, все равно. Перешлет в секретариат – пусть утрясают. Лишь бы в выходной, когда в Академии занятий не будет. И не во время экзаменов. Нет, все-таки не стоит в эту сессию отчислять. Это ужасный удар по самолюбию, тем более для такой целеустремленной девушки как Милея. А если нервный срыв? Ведь она так старается. А он потерпит. Ничего страшного. Хоть какое-то разнообразие. Куда еще ему свои нервы тратить, кроме как на студентов?

«Что? Опять?» – даже не с досадой, а с гневом на себя самого подумал Эрден.

Слишком резво для своей комплекции он вскочил с места и рванул на выход из кабинета.

«Нужно просто погулять. Я заработался. Нужно просто погулять».

Рациональная часть личности лорда ректора вдруг констатировала, что он находится в предпаническом состоянии. И от осознания этого факта ему стало муторно и дурно.

«Мрак! Мне больше нельзя преподавать. Я становлюсь неадекватным. Видимо, предчувствия не обманули – это мой последний год в Академии», – рассудил Эрден и отправился в Иамский лес, по обыкновению пустынный в это время из-за приближающейся сессии.

Примерно через полчаса демон вспомнил, что так и не отправил прошение лорда Клеверила в секретариат.

«Боги, вот же старый маразматик! А все потому, что… Отчислить! Решено!»

***

Сначала шли зачеты, которые Милея сдала легко и непринужденно. Последним из них было право.

Группа сдавала отдельно от остального факультета, потому что у тех был экзамен по этому предмету. Мэтр Саргус вызывал «вышаков» по одному и гонял в свое удовольствие. Милея зашла последней. Оба вопроса из билета рассказала и ответила на два из трех дополнительных вопроса.

– Студентка Грайв, поздравляю Вас с успешной сдачей зачета.

– Спасибо, мэтр Саргус.

– Идете в этом году на Новогодний Императорский бал? – спросил преподаватель пока вносил информацию в академический журнал.

– О нет. Пока мне еще ни разу не доводилось там присутствовать. А вот родители идут.

– А у Вас двадцать девятого последний экзамен? Да? Так что же, получается, это Вы вернетесь домой после сессии и даже отметить успешно сданные, в чем я не сомневаюсь, экзамены будет не с кем? Просто чудовищная несправедливость! Леди Грайв, в таком случае приглашаю Вас в одно удивительное место на Первом Триале. Полагаю, что в этот вечер там будет пустынно из-за Новогоднего Императорского Бала.

Милея уже открыла рот, чтобы отказаться, но мэтр Саргус ее опередил:

– Подождите отказываться. О нет, не думайте, что это одно из тех шарианских заведений, куда даже заходить страшно без выученных наизусть правил столового этикета. Наоборот. Хозяева – гномы старой закалки. Даже доступа к потоку там нет. Оно находится глубоко под землей в старой заброшенной каменоломне демонов. А посетители добираются на вагонетках.

У Милеи расширились глаза:

– Правда? Я даже не слышала о таком.

– Посмотрите в ИППСе при случае. Называется «Шахта». Я не жду от Вас немедленного ответа, но столик все-таки закажу. Вот мои комкоординаты, – мэтр Саргус протянул ей свою визитку. – Напишите мне свой ответ, когда решите. Хорошего дня и удачи на экзаменах.

Милея поблагодарила, попрощалась и вышла.

Нет, она не хотела никуда идти с мэтром Саргусом. Но и отказывать вот так сразу тоже было неловко. Потом.

В бесконечной зубрежке выходные пролетели как один миг.

В понедельник была физподготовка. Милея сдала на четыре. Ну не дотянула поединок с мэтром Боргеном до конца третьей минуты. Что делать!

Квантфизмак, как и предполагалось, был сдан на пятерку. Теперь суббота, экзамен по ВБМ и домой!

Отдохнув немного после квантфизмака, Мили решительно взялась за высшую боевую макротрансконфигурацию. Тренировалась вместе с Зарком. К вечеру пятницы у нее болело все, что только могло болеть.

Вынув из свинцовой оболочки выданные студентам для тренировок куски радиоактивного материала, Мили и Харад попеременно тренировались в преобразовании энергии, без конца долбя друг друга то ауронерами, то атмосферными вихрями, попутно проверяя энергощиты на прочность.

Иногда бросали один другого в вакуум или окутывали магнитной аномалией. В общем, к концу тренировки сил у них оставалось только на то, чтобы привалиться к стволу крадуса в Иамском лесу и тяжело дышать. Зато позанимались перед экзаменом на славу.

– Мили, ты знаешь, – позвал Харад, – ты прости меня за то, что я тебя тогда поцеловал. Ты мне очень нравишься, правда. Честно тебе скажу, что я не встречал девчонки лучше, чем ты. Но я вижу, что мне ничего не светит. По крайней мере пока. Для тебя существует только служба в УВБМ.

– Ты тоже классный парень, Харад. Знаешь, еще в детстве мне подружка книгу подарила о приключениях одного негаборца. Мне она так понравилась, что я тоже захотела идти в Управление. Настолько сильно, что я сейчас здесь. Так вот, я все чаще ловлю себя на мысли, что ты похож на главного героя этой книги. Но ты прав. Давай сначала осуществим свою заветную мечту и попадем в УВМБ. А там видно будет. Согл?

Милея протянула сидящему сбоку Хараду руку.

– Согл! – пожал ее парень.

***

Утром волнующиеся и слегка помятые «вышаки» собрались на учебном полигоне. Построились по росту. И замерли в ожидании лорда ректора. Он появился из перехода без минуты девять.

– Доброе утро, господа студенты, – поприветствовал он собравшихся.

Его взгляд заскользил по стройной шеренге выпускников, остановился на стоящем предпоследним Адаме Беркине и вернулся назад к Каррагану.

Милее было невыносимо обидно, что на нее даже посмотреть не соизволили. Разве ж она виновата, что гном оказался выше нее? Рост у Адама был 162, а у нее 160.

– Начнем по порядку. Студент Карраган, прошу Вас остаться. Остальные ждут там, – милорд ректор открыл переход в аудиторию №38. – На экзамен заходим в переход по одному после того, как я скажу «следующий».

Все дружно ответили: «да, милорд ректор» и так же гуськом отправились в учебную аудиторию, кроме оставшегося на полигоне отчаянно переживающего Индеструса.

Для Милеи начались самые тяжкие часы за все ее время пребывания в Академии.

Ее одногруппники один за другим исчезали в переходе с интервалом пятнадцать-двадцать минут, и через полтора часа в аудитории остались только она и Адам. Они посмотрели друг на друга и тяжко вздохнули. Плохо быть маленьким. То ли дело Карраган или Иларриль.

Наконец, ушел и Беркин.

Прошло пятнадцать минут, потом двадцать, двадцать пять…

Милея уже начала не на шутку волноваться, когда, наконец, открылся переход и низкий голос произнес: «Следующий!»

Мили шагнула в открытую брешь в пространстве.

– Берите билет, – лорд Эрден даже не повернул головы в ее сторону, хмуро что-то записывая в журнал.

Мили взяла.

– Десять минут на подготовку, – лорд ректор небрежно ткнул пальцем в сторону стоящих на полигоне стола и стула для студентов. Кроме них, на экзаменационной площадке стоял еще один узкий, но длиннющий стол, уставленный разнообразными подручными материалами для экзамена «вышаков». Чего там только не было: от обычной воды до стабилизированного ливермория. И, непосредственно перед самим экзаменатором, маленький столик для демонстрации.

Милея села и углубилась в чтение своего задания. Всего было два теоретических вопроса и практическая часть.

Первый вопрос гласил: преобразование энергии, выделенной при ядерной реакции смеси, состоящей из урана-235 и урана-238 с добавлением продуктов распада (плутония, нептуния, изотопов палладия, цезия и других химических элементов) в макротрансконфигурационную наступательную энергию, и второй: использование естественного магнитного поля планеты для укрепления индивидуального эмтэ-щита.

– Вы готовы? – через десять минут спросил лорд ректор, так и не отрываясь от изучения академического журнала.

– Да, милорд.

– Прошу. Какой у Вас первый вопрос?

Милея назвала.

– Приступайте, – лорд ректор откинулся на спинку своего стула, глядя куда-то мимо нее.

Милея подошла к столу со вспомогательными материалами, выбрала необходимые и перенесла их на стол для демонстрации. Затем поснимала колпаки и начала магичить.

После того, как Мили продемонстрировала лорду ректору маленький ауронер в своей руке, она развеяла его, опять закрыла радиоактивные материалы прозрачным экранирующим колпаком и посмотрела на экзаменатора, ожидая его реакции.

– Нет, студентка Грайв, не правильно, – произнес он своим невозмутимым голосом. – В данном случае, необходимо запустить ядерную реакцию с быстрыми нейтронами, в результате которой одним из продуктов распада является плутоний-239, который, в свою очередь, становится исходным материалом для следующей реакции. Таким образом, сама природа Вам дает возможность создать замкнутый цикл. А Вам остается только лишь черпать энергию и трансконфигурировать ее. Очень плохо, что Вы, в отличие от студента Астинга, оказались неспособны это понять. Какой у Вас следующий вопрос?

– Укрепление индивидуального эмтэ-щита при помощи магнитного поля планеты.

– Отлично. Продемонстрируйте.

Милея потянулась к ближайшей линии магнитной индукции, шедшей параллельно поверхности планеты и, разбив ее на целый пучок тонких нитей, пропустила сквозь свой щит. Создавалось впечатление, что яркий диск перед ладонью Милеи ощетинился бесконечными тонкими иглами. Мили укрепила его таким образом почти до максимального пятого уровня.

– А энергию циркулирующего в недрах планеты ферромагнитного сплава почему Вы не используете? – произнес лорд Эрден. – Вы же запросто можете потянуть ее из линий индукции.

Мили опустила руки, а милорд ректор тяжело вздохнул и произнес:

– Видите ли в чем дело, студентка Грайв, служба в Управлении высшей боевой макротрансконфигурации не предполагает тривиальных решений. Вы глубоко заблуждаетесь, если считаете, что нечисть – это глупые безмозглые твари. Они разумны. И раз за разом становятся все умнее, а их действия изощреннее. Думаю, Вам следовало бы озаботиться выбором другой профессии, не находите?

Лорд Эрден впервые за сегодняшний день посмотрел в глаза несчастной Милеи. И завис. Он не отводил взгляда, а Милея тоже ни жива, ни мертва смотрела на него. Она заметила, что внутри лорда Эрдена сейчас идет какая-то борьба. Он будто колебался и что-то решал для себя.

– Хорошо. Оценка «три». С минусом. Обойдемся без практической части. Свободны, – как-то немного нервно произнес он.

Милея вежливо попрощалась и пошла по направлению к своему общежитию, задрав нос выше, чем необходимо, чтобы слезы не потекли по щекам.

«Я никчемное, жалкое существо!» – твердила себе Мили всю дорогу.

Несчастная студентка сама не помнила, как дошла до своей комнаты. Ей казалось, что она черепаха без панциря – нервы были настолько обнажены, что любой, кто косо посмотрел бы сейчас на нее, мог бы вызвать истерику.

«Он уничтожил меня, – подумала Мили, – мое чувство собственного достоинства и мою самооценку»

Мили села и посмотрела в окно. На душе было мерзко и тошно. Хотелось под землю провалиться.

«Под землю. Ну конечно же! Хватит киснуть. Идите во Мрак, милорд ректор, ясно Вам?»

Милея подошла к своему рабочему столу и достала оттуда визитку.

– Мэтр Саргус, Ваше предложение еще в силе? – спросила она, услышав ответ на другом конце линии связи.

– Конечно, Милея.

– Я согласна.

– Значит, жду Вас в шесть вечера на Первом Триале у портвокзала.

– Договорились.

Все! Домой!

***

Эрхион Эрден сидел на полигоне. Уже прошло не менее десяти минут после окончания экзамена, а он даже не шелохнулся.

Почему он изменил решение в последний момент, несмотря на свое твердое и окончательное намерение отчислить Грайв? Это проявление мягкотелости или приближающегося маразма? Что за Мрак? Что произошло?

«Чувство объективизма – вот что! Милея справилась с обоими заданиями. Минимальные требования экзамена она выполнила. А это уже не «два». Мне совесть не позволила» – Эрден внутренне кивнул, принимая такую мотивацию своего сегодняшнего поступка.

«Боги! Еще целых пять месяцев терпеть и ее, и Зарка. Как жаль, что у меня есть совесть!»

***

Без двух минут шесть Милея вышла из дверей портвокзала на Первом Триале. Она не очень морочилась по поводу одежды.

«Раз каменоломня, значит, штаны будут уместны», – решила она и надела академическую униформу ВБМ: черные штаны (юбки и платья в этой группе не были предусмотрены из-за невостребованности), белую сорочку, сапоги до середины икр и плащ.

Мэтр Саргус стоял в расслабленной позе у фонтана перед портвокзалом и сосредоточенно втыкал в визер, даже не заметив, когда подошла Милея.

– О, леди Грайв, – встрепенулся он, выпрямился и поклонился. – Рад Вас видеть!

– И я, мэтр Саргус.

– Ну что? Начнем наше увлекательное путешествие?

Место, куда они вышли из порткабины было абсолютно не типичным для Первого Триала.

Их встретила абсолютная тишина и черный зев горной пещеры. Рядом с ним стояла поржавевшая, держащаяся на одном гвозде табличка «Шахта». Своим покосившимся погнутым концом она указывала куда-то вглубь пещеры, где в лучах заходящего Сколлари можно было различить грубо сколоченную деревянную вагонетку на неровных рельсах.

– Прошу, – произнес мэтр Саргус, поддерживая Мили под локоть и подталкивая ее вперед.

Они сели в вагонетку. Реймер потянул за какой-то рычаг, и она пришла в движение. Сначала медленно. Но уклон становился все круче и круче, и скорость увеличивалась. Милея вцепилась в большую скобообразную ручку, прикрученную ржавыми шурупами к деревянной передней панели и начала глазеть по сторонам.

Изредка мелькали тусклые фонари, выливающие свой слабый свет разве лишь на небольшой участок свода узкого темного штрека. Мили издалека замечала бледное пятно на стене и сосредотачивала на нем свой взгляд, пытаясь запечатлеть в памяти сырые камни сочащихся влагой стен, с перемежающимися выпуклыми пластами светлого торчащего кварца. Она держала это светлое пятно в поле своего зрения, пока можно было следить за ним, не поворачивая головы. А потом где-то там впереди в темноте появлялось следующее.

Вагонетка начала замедлять свой ход, фонари стали появляться все чаще и становилось все светлее. И вот в конце тоннеля забрезжила темно-оранжевая надпись «Шахта».

Стены побелели, рельсы выровнялись, и вагонетка остановилась.

Мэтр Саргус ловко выскочил, открыл дверцу и подал руку Милее. Она перевела дух и только сейчас поняла, насколько было захватывающим их путешествие вглубь Триала.

– Как настроение? – поинтересовался мэтр Саргус.

– Уже замечательное, – отозвалась Милея.

– А на что ВБМ сдали?

– На три. С минусом. И больше не упоминайте, пожалуйста, при мне в этом году экзамены, Академию и все, что с ней связано. Хорошо, мэтр Саргус?

– Договорились!

Он открыл дверь, и Милея вдруг оказалась в темной пещере, заваленной сокровищами.

Между горок и стопок золотых монет лежали драгоценные чаши и сосуды с выгравированными или нанесенными эмалью на них батальными и пасторальными сценами. В открытых сундуках, небрежно свешиваясь по бокам, сверкали алмазные и сапфировые ожерелья. Вырезанные из огромных изумрудов и рубинов пиалы были заполнены разноцветными жемчугами. И все эти несметные богатства было хаотично и бессистемно нагромождены друг на друга.

Среди всего этого великолепия виднелись островки неровного черного пола, на которых были расположены столики с двумя или четырьмя стульями. К столикам вели дорожки. Создавалось впечатление, что их расчищали лопатой, чтобы дать посетителю пройти, не спотыкаясь о сокровища.

– Мэтр Саргус, а это все настоящее?

– Да, Милея.

– А…?

– Клиенты только проверенные.

– Ясно.

К ним подошел официант – серьезный гном, узнал на кого забронирован столик и повел в нужном направлении.

Все то недолгое время, что они шли, Милея глазела по сторонам.

Если приглядеться, то помещение было не таким уж и большим, как казалось сначала. Низко висящие на колоннах факелы не доставали своим тусклым светом до потолка и стен, поэтому создавалось впечатление, что пещера очень большая. Оптический обман эффективно поддерживался гулким эхом.

Из девяти столиков занято было только три. Милея с Саргусом сели за четвертый.

Кавалер Мили галантно отодвинул ей стул, а затем прошел на свое место.

Милея отлично провела время. Это был самый радостный и легкий вечер за долгое время.

Она разговаривала со своим спутником обо всем на свете. Общаться с ним было легко и приятно. Такая замечательная отдушина после того, что ей довелось пережить этим утром. И Мили была очень благодарна мэтру Саргусу за это.

Она пришла домой поздно вечером. Мама и папа еще не вернулись. Конечно! Ведь бал. Она тоже когда-нибудь побывает на нем. Может быть, с мэтром Саргусом, а, может, с Харадом. Но точно не с Лайнесом. Сто процентов!

Мили пришла в свою комнату, бросилась на кровать и уставилась в потолок. Три кружки гномьего эля давали о себе знать, и настроение было приподнятым.

Минут пять она просто лежала, потом извлекла из сумки все еще чистый дневник, села за стол, открыла его на первой странице и написала:

«29 декабря, суббота. Здраво, друже! Сегодня прекрасный день! Я была в классном месте с классным мужчиной. Хотя, я была бы рада, чтобы этот мужчина приударил за кем-нибудь другим, а не за мной. Да, он замечательный, но со мной ему, увы, ничего не светит. В любом случае я сегодня отлично отдохнула. «Шахта» – обалденное место. Настроение – супер. Сессия – сдана. Пусть ТАК, но сдана. И вообще у меня все хорошо. Просто отлично. Замечательно! И я счастлива!»

***

Две недели новогодних каникул Мили провела со своим новым другом, рассказывая его тонким листам, как прошел ее прошлый семестр. За каникулы Милея исписала почти половину страниц.

Родители пытались как-то ее растормошить, вытащить из комнаты и разговорить, но она только просила оставить ее в покое. Только бы не начались расспросы об Академии.

Мили писала, перечитывала, потом писала о своем отношении к тому, что написала раньше. Спорила сама с собой. «Его» назвала «Он». А если и обращалась к Нему, то не иначе как «Вы, сударь»

Ференс и Дейра решили, что Милея влюбилась. Другого объяснения для подобного рода странного поведения своей дочери они найти не могли. Склонностью к затворничеству она до сих пор не страдала.

Грайвы-старшие еще более уверились в своей догадке, когда однажды вечером Милея вышла из своей комнаты, одетая в платье.

В это вечер она, как всегда, сидела у себя, когда на ее визер пришло сообщение от мэтра Саргуса. Он приглашал ее на прогулку по Пятому Триалу.

Пятый Триал был самым неординарным из всех восьми образующих столицу планет. Тут окопался минкульт во главе с его руководителем – лордом Левераллем. Личностью он являлся очень яркой, но поразительно противоречивой и эксцентричной. Являясь жестким, даже авторитарным руководителем, эльф в то же время был невероятно восприимчив к новым веяниям в искусстве.

Не было такого течения в живописи, музыке, театральном искусстве или архитектуре, которое он пропустил бы мимо, отбросил как нежизнеспособное или недостойное внимания имперского министерства культуры.

– Помните, что творчество – это выражение индивидуализма и субъективизма, – говорил он своим подчиненным, – и любое его проявление должно быть проанализировано и оценено по достоинству. Как только мы станем стереотипичными и законсервируемся во мнении «это допустимо для нашего рассмотрения, а это не допустимо» – все! Можем искать новую работу! Нет ничего более динамичного, чем искусство, дамы и господа. И наша с Вами задача поддержать эту динамику.

Лорд Левералль, несмотря на свою катастрофическую загруженность на службе, успевал писать музыку. Причем, музыку, которую нередко потом исполняли на приемах в Императорском дворце. И вовсе не потому, что это была музыка, созданная министром культуры Империи. Он был бесспорно талантлив.

Иногда, сидя на очередном заседании, эльф прерывался на полуслове, хватал лист бумаги, отрывистыми движениями рисовал на нем пять абсолютно ровных параллельных линеек и начинал стремительно разбрасывать по ним ноты.

Подчиненные министра сидели, затаив дыхание, и восторженно наблюдали за лицом шефа и за самим процессом творения. Тайком они делали его стереографии и выкладывали в поток.

Многие крупнейшие коммерческие компании Империи отдали бы, не задумываясь, сотни тысяч империев, чтобы заполучить лицо лорда Левералля в минуты его вдохновения на свой рекламный плакат. Но, естественно, эльф даже не допускал такой мысли.

Он творил! При чем тут деньги?

Ландшафт и архитектура Пятого Триала чем-то напоминали самогО хозяина планеты. Они были настолько разноплановы и неоднородны, странны и нелогичны, что часто вызывали недоумение. Но факт, что они гениальны, отрицать было невозможно.

Вся «пятерка» являлась одним большим произведением искусства.

Здесь рос неоновый лес. На самом деле, в соке растущих в этом лесу деревьях и кустарниках отмечалось повышенное содержание фосфора, а вовсе не неона, но название за ним закрепилось именно такое. Прогулка по ночному Неоновому лесу была просто за гранью фантастики. Никакая новогодняя иллюминация не могла сравниться с этим. Светилось все – от массивного тусклого ствола, волокнистая структура которого слегка проглядывала в местах истончения коры, до ярчайших тоненьких прожилок на молодых листочках.

Был «Небесный город», на котором располагался парк развлечений – огромная базальтовая платформа с компенсирующим гравитационное поле планеты устройством. По периметру она была окружена пятиметровым забором из сверхпрочного абсолютно прозрачного материала, так что свалиться было невозможно. Но если вдруг какому-нибудь креативному суициднику стукнуло бы в голову уйти из жизни красиво – его ждало жестокое разочарование. Внизу располагалось воронкообразное силовое поле, которое подхватывало оказавшееся за пределами Небесного города тело и отправляло его в специальный приемный пункт, находящийся на земле под самым центром города. Именно там папаши и мамаши забирали улетевшие от их чад воздушные гелиевые шары, мячи и прочие атрибуты счастливого детства.

А Море песчаных островов? Это удивительный водоем колыхал свои теплые воды вокруг бесчисленного количества замков, выстроенных на этих островах из песка. Каждый их них был один другого причудливее. «Песок», являющийся для них строительным материалом, был абсолютно белого цвета и держал четкую форму, только соприкасаясь с определенным материалом-отвердителем. Из него и делали специальные мастерки, при помощи которых делался замок. Ежегодно в июне острова разравнивались, и Пятый Триал принимал тысячи архитекторов, желающих сразиться в конкурсе за звание самого креативного творца в Империи, сопровождаемое немалым денежным вознаграждением. И песчаные замки вырастали вновь.

Была Поющая пещера в Ярлейских горах, имеющая уникальную акустику. В ней росло огромное количество стеклянных сталактитов и сталагмитов. К каждому из них был подведен звукоизвлекатель. Бери в руки пульт управления и твори музыку, тем более что в ИППСе имелся в наличии абсолютный аналог пульта с имитатором звука. Научиться играть на «пещере» можно было, не выходя из дома. Стереотрансляции из этого уникального природного объекта собирали у домашних визеров миллиардные аудитории.

А Арт-континент?! Какая прекрасная забава – раскрасить континент, правда? Вся площадь Арт-континента была засеяна травой, имеющей специфические свойства хамелеона. Достаточно было нанести на траву каплю коллоидной краски, и весь материк окрашивался. С помощью специальной программы и вмонтированных в землю датчиков, художник задавал границы для распределения краски по поверхности. И на огромном холсте размером с материк появлялась картина. Из космоса такое полотно выглядело просто потрясающе!

И это, не говоря о том, что каждый город Пятого Триала строился в своей уникальной стилистике. Здесь можно было найти отражение исторических архитектурных тенденций всех пяти рас. Кстати, некоторые города являлись симбиозом нескольких стилей, причем, во многом противоречивых. На первый взгляд эта эклектика казалась странной и даже неприемлемой. Как вообще могло прийти в голову архитектору сочетать элементы гномьих этнических мотивов и человеческого хайтека? Но, при ближайшем рассмотрении и непосредственном погружении в местную атмосферу, она оказывалась поразительно гармоничной.

Немалое количество учебных заведений Пятого Триала: консерватории, художественные академии, архитектурные институты и театральные студии, а также сопутствующие им концертные залы, галереи и прочие учреждения культуры тоже имели свой неповторимый колорит. Пытаясь перещеголять друг друга во вкусе и изяществе, они устраивали многочисленные конкурсы, фестивали, ярмарки и прочая. В любой момент времени культурная столица Империи могла предоставить развлечение на любой, даже самый изысканный вкус. Так что, для того чтобы наверняка поразить девушку и произвести на нее яркое впечатление, достаточно было просто купить билет в порткабину до Пятого Триала. А там уж точно найдется чем ее занять. Пусть выбирает и удивляется.

В общем благодаря мэтру Саргусу, последние каникулярные выходные Милеи стали незабываемыми.

Мили была искренне рада этому. Она хотя бы вздохнула с облегчением, потому что уже сил не было изливать свою горечь несчастному дневнику. А так хоть какое-то светлое пятно и положительные эмоции.

В воскресенье вечером она уже была в ИАМе в своем общежитии.

Милея прибыла раньше Мирры, поэтому у нее было время найти хорошее потайное место для своего бумажного страстотерпца. Подальше от любопытного носа подруги.

Потянулись насыщенные занятиями будни. Учеба приближалась к своему финалу, поэтому сил на нее уходило все больше и больше. Возвращалась Милея из библиотеки все позже, домой на выходные отправлялась все реже.

Лорд Эрден с нового полугодия тоже стал как будто жестче. Хотя, куда уж больше? Демон лютовал и не давал студентам продыху, вновь и вновь тренируя их реакцию, стойкость и выносливость, заставляя выматываться в хлам, пока уже не оставалось никаких сил, чтобы пошевелить даже пальцем. Однако сам он чувствовал себя весьма комфортно, не высказывая и малой толики усталости.

«Железный он что ли?» – думала Милея, без сил опираясь после таких занятий то на забор, окружающий полигон, то на Харада, то на гладкое термостойкое покрытие самого полигона.

После каникул группа ВБМ начала проходить преобразование энергии ядерного синтеза в эмтэнергию и теперь не вылазила с учебной площадки. В аудитории заниматься такими сильными преобразованиями было просто опасно.

– Энергию излучения звезды направляем на выделение из паров находящейся в атмосфере воды дейтерия и трития, – объяснял милорд Эрден, проводя манипуляции руками в воздухе. – Запускаем реакцию нуклеосинтеза. Энергию термоядерного синтеза преобразуем в атакующую эмтэнергию.

Он показал классу маленький бело-голубой ярчайший ауронер.

– И ограничиваем поток фотонов, чтобы не ослепнуть.

Шарик стал не таким ярким, но свой цвет сохранил.

– Это понятно?

– Да, милорд.

– Тогда приступим к реализации этого алгоритма на практике. Студентка Грайв, идите сюда и продемонстрируйте нам, как Вам понятно.

Мили пыталась повторить все только что услышанное и увиденное, но лорд ректор был так близко, помогая правильно поставить руки для фильтрации воздуха на предмет водяных паров, что она никак не могла настроиться на выполняемое задание.

В голову лезло все что угодно, только не энергетические преобразования, от чего Милея волновалась и злилась, что, в свою очередь, еще больше усугубляло ситуацию.