Текст книги "Формула счастья – рецепт беды"

– Аркадий Евгеньевич, – кивнул Юдин. – И он наверняка тоже разыскивает Антонова.

– Да, к нему приехал Гродницкий Дмитрий Андреевич. Что ты знаешь о нем?

– Тоже бывший профессор. И как я понял, создание нового наркотика – его идея. Он несколько лет занимался этим. Кстати, Гродницкого сумел спасти от приговора суда Марковский Яков Борисович. Вполне может быть, что это…

– Не стреляй в темноту, – улыбнулся Азиз, – даже если знаешь, что там враг, пока не услышишь шум. Гродницкий ищет Антонова, а Марковский увез Антонова от тирании отчима и для того, чтобы мальчик ничего с собой не сделал. Антонов, несмотря на свои уникальные способности, ребенок, не заметивший, что уже вырос. Он сделает нас богатейшими людьми. Это будет большой неожиданностью для наркодельцов. Меня никогда никто и нигде не принимал всерьез, несмотря на мое состояние и власть. А теперь я буду первым. В этом и твоя заслуга.

– Я надеюсь, проблем с выездом на твою родину у меня не будет, – улыбнулся Юдин.

– Никаких.

– Но я не понимаю, чего мы ждем? Ведь вам известно, где находится Антонов.

– Выходя на ведущую к цели дорогу, остановись, чтобы убедиться, не догоняют ли тебя, нет ли идущих впереди. Того, кто торопится, задержит любая не замеченная при быстром движении ямка. Торопиться следует медленно.

– А проще нельзя?

– Просто все, кроме самой жизни. Сейчас главное отбить интерес к Антонову у Джамаля и Хасана. С ними можно было покончить, сообщив о них в ФСБ. Но нет гарантии, что они промолчат об Антонове. У меня не хватит людей, чтобы уничтожить их, да и не получится здесь. Россия тесно сотрудничает с Интерполом, а там на каждого из нас есть материал. Поэтому главное – все сделать осторожно, чтобы они на какое-то время были вынуждены затихнуть. А этого времени нам вполне хватит, чтобы найти Антонова и вывезти его из России. Сейчас помешать может только Асташин. Но я надеюсь, что скоро у него начнутся неприятности и ему будет невыгодно говорить про Антонова. И если поможет Аллах, он вообще не сможет говорить.

– А когда ты перепроверишь сведения о том, где находится Антонов?

– Это сделаешь ты. Твой интерес будет понятен по-человечески: твой студент бросил университет, и ты беспокоишься о нем. Ни мама-наркоманка, ни больные дедушка с бабушкой ничего о нем не знают. Вот и все.

– А если мне все-таки не скажут, что тогда?

– Тогда ты поедешь и узнаешь о друге Марковского. Ты объяснишь, что тебе очень нужен Яков Борисович.

Пушкино

– А ты кто? – хмуро спросил бородатый мужчина с охотничьим ружьем. За его спиной стояли еще двое с ружьями.

– Капитан МУРа Соколов. – Капитан раскрыл удостоверение.

– Проходи. – Бородач опустил ружье.

Мужики расступились и пропустили капитана в раскрытую дверь.

Длинноволосый парень кивнул на дверь в кабинет. Соколов вошел. За столом сидел плотный мужчина. Перед ним лежал ПМ. Соколов усмехнулся.

– Здорово вас напугали. А разрешение?

– Разрешение есть, – ответил хозяин. – Кто были те гады и что им нужно было?

– Да спрашивать некого. – Соколов сел в кресло. – Хотелось бы услышать вашу версию.

– Меня уже не раз спрашивали, – недовольно отозвался хозяин. – Черт его знает, кому и что понадобилось. – Он пожал крепкими плечами. – С рэкетом я давно разобрался с помощью УБОПа. И шесть лет никаких наездов не было. Да и сам сейчас справлюсь с любыми. А эти… – Он выругался. – Без понятия я, начальник. Жену и ребенка до смерти перепугали. Когда я узнал, домой под сто сорок летел; хорошо, гаишники прикормлены. Не имею представления, кому и что понадобилось. Две машины с одинаковым количеством людей, и еще в каждой по бабе. Приехали и начали стрелять друг в друга. Другого места, что ли, не было?

– Но сначала обе женщины хотели видеть вашу жену, – напомнил Соколов. – Что она говорит?

– Нелли вообще ничего не понимает. Она видела их трупы. Не знает она их. Я ее жестко спрашивал. Она клянется, что не знает их. Я ей поверил сразу. Выпьешь? – Он достал из бара бутылку коньяка.

– Давай, – кивнул капитан.

– Нормальный ты мужик. – Хозяин поставил два стакана, налил до половины.

– Александр Тимофеевич, – Соколов поднял стакан, – должна же быть причина. Просто так две машины с вооруженными бандитами не приедут. И я даже больше тебе скажу: нет ни об одном из убитых у нас ничего. Водители – коренные москвичи, женщины тоже. Обе работали в МГУ, преподавали, правда, недолго. Об остальных ничего не знаем. Но что трое из них не русские – точно. Меня за эту информацию тебе могут…

– Давай вздрогнем, капитан. – Новицкий стукнул своим стаканом о стакан в руке Соколова.

– Хорош, – оценил Соколов.

– Не знаю я, что и думать, – сказал Александр Тимофеевич. – Черт знает что за дела. Нелли работала у одного адвоката. Но тот на мелочи не разменивается. И обиды на него никто вроде иметь не должен. Мы тут с ней думали, кто мог…

– Погоди-ка, – остановил его Соколов. – А адвокат не Яков Борисович Марковский?

– Он. – Новицкий замер с поднятым стаканом. – Значит, из-за этого?

– Да нет, тут другое. Можешь спросить жену о Марковском? Знает ли она, куда он мог уехать?

– Не понял, ты пояснее…

– Марковский уехал из Москвы несколько недель назад с одним парнем. Сейчас его ищут. Считают, что тот парень, студент, с ним. Поэтому и приехали к твоей жене, чтобы узнать, куда они могли уехать Марковский. Есть сведения, что он несколько лет назад куда-то ездил. И вот…

– В Сибирь он ездил. – В кабинет вошла стройная русоволосая женщина. – В Красноярский край. Там живет его товарищ, они вместе воевали в Чечне. Товарища за что-то привлекали к уголовной ответственности. Яков Борисович ездил туда и брал с собой меня. Недавно он мне звонил и просил никому ничего не говорить о нем.

– А почему ты мне не сказала? – Александр обнял жену. – Прости меня, Нелли. Понимаешь, капитан, мне уже пятьдесят один, а ей тридцать пять. Красавица. – Он поцеловал жену. – Ну и полезло мне в голову…

– Ревность без применения подручных средств и сопровождения нецензурщины есть истинное проявление любви и гарантия верности мужа, – раздельно и четко проговорил капитан. – Так говорил великий философ Фнун Шу Лин.

– Bo, – обрадовался Александр. – Я как раз и не матерился и, конечно, не тронул ее. Выходит, я тебе лишний раз в любви признался. Спасибо тебе, капитан. Ты мне теперь самый что ни на есть желанный гость. Приезжай с женой.

– Холостой я, – улыбнулся Соколов. – Гоняюсь за бандитами и никак жену не найду.

– Спасибо вам, – тихо проговорила женщина. – А адрес я сейчас принесу. – Она вышла.

– Ну молоток ты, капитан, – наливая в стаканы коньяк, облегченно вздохнул Александр. – Я-то не со зла, хоть и было на душе хреново. А этот, как его…

– Фнун Шу Лин знаменит наукой уклонения от выпущенных в человека вражеским лучником стрел.

Семен замер с открытом ртом, потом рассмеялся.

– Вот. – В кабинет вернулась Нелли и отдала Соколову листок с адресом.

– Давайте за вас, родители. – Соколов поднялся. – И чтоб ваша дочь росла веселой, здоровой и вас радовала.

– Здорово говорит, – одобрил Александр, – хоть и мент. Мужик ты настоящий, капитан. Давай и за тебя выпьем.

– Ему же ехать, – сказала Нелли.

– Я с тобой, капитан, водителя посажу, он на такси вернется, – предложил Александр.

– Тогда я, пожалуй, на часик задержусь, – согласился Соколов.

– А мне, кстати, два дня назад звонил ваш коллега, – сказала Нелли. – И тоже спрашивал о Якове Борисовиче. Но я сказала ему, что ничем помочь не могу. Он, кстати, и напомнил мне о той поездке. Я ответила, что ничего такого не помню, и отключила телефон.

– Он представился? – спросил Соколов.

– Да. Подполковник Румянцев из МУРа и назвал номер. Я перезвонила, и все подтвердилось. Он сказал, что Яков Борисович нужен ему по делу об убийстве какого-то Артура. Фамилия украинская, не помню ее.

– Вот сука, – буркнул капитан.

– Менты иногда тоже людьми бывают, – сказал Александр, – и выражают свое отношение к плохому человеку по-русски.

– Вы друг друга стоите, – засмеялась Нелли.

– Значит, кому-то очень нужно знать, где этот адвокат находится?

– Есть такие, – кивнул Соколов.

– Позвонить надо Якову Борисовичу, – заволновалась Нелли.

– Нет, – сказал капитан, – не нужно. Просто никому не давайте ни номер, ни адрес.

– Не дам, – пообещала Нелли.

– Слушай, капитан, если помощь нужна, ты только скажи. У вас в ментовке сейчас ведь караул караульный начался… То там, то там оборотней находят. Порой послушаешь телевизор, почитаешь газету и думаешь: это что же случилось-то? В милицию, получается, идут, чтоб преступления совершать.

– Сейчас вся эта сволочь повылазила, но их немного осталось, – проговорил Соколов.

– Вот падаль! – выругался Румянцев. – Придется все-таки тебя остановить. – Он прожал номер на сотовом.

– Значит, договорились. – Хасан поднялся. Джамаль тоже встал и вытащил кинжал. В руке Хасана ярко блеснул клинок. Они скрестили кинжалы и одновременно вонзили их в стол.

* * *

– Не забывай нас, капитан. – Александр пожал руку Соколову.

– Спасибо большое, Дмитрий, – улыбнулась Нелли и поцеловала его в щеку.

– Его можно, – засмеялся Александр.

– Я приеду, – пообещал капитан Соколов. «Восьмерка», за рулем которой сидел молодой мужчина, тронулась. – А ничего мужик, – сказал Соколов.

– Отличный мужик! – кивнул водитель.

– Вот, похоже, и сбывается мечта идиота, – усмехнулся Савелий Юрьевич. – Все сразу решится. А я ломал голову, как это сделать. Надо за такое удачное совпадение выпить. – Он достал из сейфа початую бутылку коньяка. В дверь постучали. Сунув бутылку обратно, он сел. – Войдите.

– Товарищ полковник, – в кабинет вошел капитан милиции, – тут по делу о нападении на пенсионерку… – Капитан положил на стол три исписанных листа. – Свидетели нашлись.

– Ну, спасибо тебе. – Соколов пожал руку водителю.

– Да не за что, – улыбнулся тот.

– Заеду, выпьем, – подмигнул ему капитан. – И если проблемы…

– Да все нормально. Я сейчас поймаю такси – и назад.

– Спасибо еще раз. Как зовут-то?

– Федор.

– Дмитрий Соколов, – представился капитан. – В случае чего, обращайся. – И, пошатываясь, пошел от гаражей к двенадцатиэтажному дому. Федор смотрел ему вслед. И тут с крыши вспорхнула голубиная стая. Капитан покачнулся и упал лицом вниз. Федор бросился к нему.

– Капитан, – он тронул Соколова за плечо, – ты…

Увидев под левой лопаткой заплывавшую кровью дырку на куртке, Федор достал сотовый.

Румянцев, сидя за рулем белой «шестерки», нервничал. Из-за угла выскочил молодой мужчина и бросился к машине.

– Стоять! – раздался крик. Мужчина обернулся и дважды выстрелил. Румянцев не успел выхватить пистолет. Пробив стекло, в лоб ему вошла пуля. Стрелявший подбежал к машине, увидел запрокинутую голову Румянцева, выматерившись, бросил пистолет и поднял руки.

Удар сзади сбил его на мокрый асфальт. Двое милиционеров вывернули ему руки и защелкнули наручники.

– Румянцев готов, – заглянул в машину подбежавший оперативник. – Ну за мента ты пожизненное получишь, – сказал он лежащему лицом вниз преступнику.

– Да не я это! – кричал тот. – Он меня ждал! Он заказал Соколова! Он…

– Мразь, – пнул его опер. – Одного настоящего убил!

– Хорош, Селезнев, – оттолкнул его подбежавший капитан ДПС.

– Как Соколов? – спросил в сотовый Селезнев.

– Жив, но плох. Пуля чуть в сторону от сердца ушла. Видно, он повернулся в момент выстрела. А добить его бандит не смог, мужик подбежал. В общем, пока жив.

– Это что же выходит?! – громко спросил Савелий Юрьевич Зимин. – Одного убивают возле дома, другого через дом в машине! Что там мог делать подполковник Румянцев?! Почему задержанный киллер утверждает, что Соколова заказал Румянцев? И что в это время там делали двое оперативников?!

– Но вы же с Румянцевым друзья, – негромко проговорил полный майор.

– Коллеги, – поправил его Зимин. – И надеюсь, возражать никто не будет, но Румянцев был опытным опером и работал хорошо. На его счету…

– Убийство Соколова, – перебил его кто-то.

– К сожалению, это не первый случай, когда оборотень в погонах обнажает свое подлое нутро… – сказал Зимин.

– А не из-за версии Соколова о новом наркотике? – спросил кто-то. – Ведь Румянцев и вы, Савелий Юрьевич, называли это полнейшей чушью.

– Так я не говорил, – ответил полковник. – Я поддерживал Румянцева, так как считал, что он более опытен в оперативной работе…

– Хватит прений! – В кабинет вошел невысокий мужчина в штатском. – Задержанный Хоров Анатолий Иванович, тридцать два года, дважды судим. Последний раз – за разбойное нападение на обменный пункт. Брал его Соколов. Хоров утверждает, что за убийство Соколова Румянцев заплатил ему десять тысяч долларов. Интересно, откуда у Румянцева такие деньги? Нужна причина, а ее как раз нет. И вот что я хочу сказать: тот, кто чувствует, что его можно купить или напугать, пусть уходит сам. Я даю слово, что лично пристрелю того, кто еще раз попадется. И пусть со мной делают что хотят. Я в МУРе двадцать лет. Повторяю: тот, кто попадется, до суда не доживет. – Он вышел.

– Давно пора делать, а не говорить, – сказал рослый блондин. – Без суда и следствия, как мародеров на войне. Тогда и порядка больше будет. И так друг на друга с опаской глядим.

– Пресса снова захлебнется от восторга, – заметил кто-то.

– Нас уже порой больше, чем бандитов, боятся, – вздохнул еще один оперативник.

– И правильно делают, – кивнул лысый капитан. – Совсем охренели. Пьяные на машинах – это уже вроде как положено. Беременную женщину сбивают безнаказанно. Ребенка в коляске тащат почти квартал, пока его такси не подрезает, и снова тишина. Жаль, Румянцев труп, вот на ком отыграться бы. Интересно, из-за чего он решил Соколова убрать?

– Да все как-то связано со студентом, – уверенно проговорил блондин. – Давно надо было в розыск его объявить. Правда, оснований нет, родственники молчат. Ничего за этим Антоновым по нашей линии нет. А он нужен.

– Зачем? – спросил кто-то. – Что он может сказать? Как говорил Соколов, наркотик придумал. Подтвердить это никто не может. Но все-таки с чего Румянцев его заказал? Вроде всех проверяли на связь с криминалом. Надо на Хорина давить, может…

– Румянцев брал его недавно, – вспомнил кто-то.

– Но Хорин свидетелем прошел. Помните гоп-стоп на Тверской? – спросил плотный оперативник. – Может, отмазал его Румянцев. Тогда двоих под суд подвели, по шестерику они получили. Надо бы с ними потолковать. Возможно, что-то и прояснится.

– Да чего с ними толковать? – усмехнулся блондин. – Хорин у нас.

– А как там парни из десятого оказались? – спросил плотный капитан. – ДПС – понятно, а там ведь ребята…

– Позвонил кто-то, – перебил его Зимин, – сообщил об убийстве, вот они и выехали. Но вот что интересно – они успели приехать, как раз когда Хорин стрелял. На пару минут раньше, и не было бы убийства.

– А убийства и нет, – сообщил, войдя, следователь прокуратуры. – Жив Соколов. Пуля по ребру скользнула. Он был пьян, это и спасло. Он поскользнулся и начал падать. Тут киллер и пальнул. В сознании Димка. Говорит: теперь перед задержанием пару стаканов принимать буду – в пьяного даже киллер попасть не может.

– А где же он набрался? – спросил блондин.

– Да говорит, знакомую встретил, – улыбнулся следователь. – Но пару недель, если не больше, пролежит. Выстрелить второй раз киллеру помешал подбежавший к Соколову мужик, который за рулем его тачки сидел. Соколов молодец, пьяным за руль не садится. Надо кое-кому пример брать. – Он выразительно посмотрел на блондина.

– Да подумаешь, разок после пива ехал, – недовольно отозвался тот.

– Ну что, – спросил следователя Зимин, – есть что-нибудь по делу об убийстве чоповцев и пенсионерки?

– Версия о рэкете подтвердились. Два свидетеля видели, что на женщину наехали парни, а чоповцы по-соседски вмешались. – Зимин удовлетворенно улыбнулся.

– Значит, был он там? – зло спросил по телефону Асташин. – Надеюсь, его убили.

– Жив, – услышал он, – в сознании, но молчит. Это хорошо, иначе бы менты запросто туда кого-нибудь отправили.

– Да не будет милиция этого делать. И так им постоянно достается. Зачем им лишняя головная боль? Соколов может кого-то отправить, сам не поедет. По крайней мере пока, а это нам на руку. Адрес мы сегодня узнаем. И что же раньше-то про эту Нельку не вспомнили? А тут все разом узнали. У меня такое впечатление, что кто-то нами, как марионетками, играет. Как я понял, эти дельцы с Востока надергались уже. Правда, наш человек чуть под это дело не попал.

– Ты кого имеешь в виду? Если Януша, то вынужден тебя разочаровать: он свое получить хочет – разумеется, на пару с твоей Леночкой. Кстати, как ты это терпишь? Раньше я понимал тебя, были деньги у ее стариков, да и тебя они вытянули из больших неприятностей. Но сейчас почему ты это терпишь?

– А что я должен, по-твоему, сделать? Прибить сучку? Но она все-таки работает на меня. В конце концов, если что-то пойдет не так, то крайними пойдут Ленка и Януш. Кстати, что в Питере? Колун жив еще?

– Убит. И это запросто можно повесить на Гродницкого. Кстати, что ты решил со своей дочуркой? Операция близка к завершению, а она может все испортить. Смотри, Аркадий, я обрежу ниточку. Ты меня понял?

– Понял, – внезапно севшим голосом отозвался Асташин.

– И вот что еще. Ты уверен, что Януш не выведет на вас милицию?

– Абсолютно.

– Тогда пошли его узнать адрес. Его скорее всего там возьмут. Интересно, сдаст он свою любовницу или нет?

– Сдаст. А она наверняка и меня потащит.

– Ну, надеюсь, не успеет. Но ты не забудь о реальной угрозе. Зойка должна исчезнуть. И это сделаешь ты. Ни в чем серьезном ты не замешан. Когда потеряешь дочь, в тебе может проснуться совесть, ты затаишь обиду и будешь готовить месть. Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам. У тебя сутки. И не забудь послать через Ленку Януша за адресом.

– Подождите, Альберт Эдуардович. Я не понимаю зачем? Вы адрес знаете…

– Делай, что тебе говорят. – В трубке раздались гудки.

– Что же ты, Зойка, наделала, – прошептал Асташин. – Впрочем, ты всегда мне жизнь портила. Я сына хотел. Поэтому и с матерью твоей жизнь не сложилась. Хотя ее и не было, жизни-то. Забеременела Тонька, вот и пришлось жениться. А потом повезло – она умерла. И возненавидел я тебя, Заинька, и привел Елену. А ты, значит, помнишь, как я тебя заставлял за матерью ухаживать. И придется нам с тобой расстаться навсегда. Ну что ж, поплачу для вида.

* * *

– Ну что решила? – спросил Доллар.

– Я не уйду, – ответила Зоя.

– Да пришьют тебя, дура. Короче, вот что, девонька, если ты на меня рассчитываешь, то мимо. У меня свои дела есть, и я их решу, когда надо. А за тебя…

– Но ты же знаешь правду о Гродницком.

– Я знаю, что и когда делать. А тебе сваливать надо. Пойми ты, дура, замочат тебя. Папаня слезки польет, и все. Тебя шлепнут так, что все подумают – несчастный случай, или найдут кого-нибудь для срока. Сваливать тебе надо.

– Я тебя понимаю. Хотя…

– Да тут и Буратино с его деревянной башкой все понял бы давно и сдернул бы по-скорому. Денег нет – я дам.

– Ты лучше Варваре дай; она нуждается в них больше, чем я. К тому же я не думаю, что меня убьют. Напугать могут, а чтобы убить…

– Да делай что хочешь! – Олег вышел.

– Зря ты, Зоя, не слушаешь его, – сказала Варвара. – Это не шутки. Убьют тебя. Уходи, Зоенька.

– Не убьют. Все-таки он пусть и плохой, но отец. И кроме того, он неимоверный трус. Я помню, однажды вечером шли с мамой и отцом из магазина, и какие-то пьяные пристали к нам. Так отец убежал. Правда, вызвал милицию. Он ничего не может, а уж убить…

– Да не сам он это сделает, неужели ты не понимаешь? Они же что-то затевают и боятся, что ты в милицию пойдешь.

– Не могу я на отца в милицию заявить. Не могу, и все. Ну как я приду и скажу, что папа хочет меня убить? Что он ищет какого-то студента Антонова, чтобы узнать у него рецептуру нового наркотика? Не могу. И он не сможет сделать так, чтобы меня убили.

– Да ты действительно глупая, – рассердилась Варя и вышла.

«А может, они правы? – задумалась Зоя. – И мне лучше уйти? Заявить я не смогу. Во-первых, не поверят, а во-вторых… отец все-таки».

– Так, – сказал Гродницкий, – ее надо убрать. Желательно завтра вечером, дома. И чтоб у нее в руках была какая-то вещь отца. Ну там пуговица от рубашки, неплохо бы клок волос. Понятно?

– А чего непонятного-то, – усмехнулся верзила. – Это запросто. Правда, это, – он подмигнул Гродницкому, – можно ее под хоровод пустить. Больно аппетитная девка. Жаль такую просто так мочить. Ты ж всегда нам давал возможность оттрахать сначала, а уж потом…

– Не понимаю я, Корявый, тебе что, баб мало?

– Да эти на хрен не упали. Я же в курсе, что западло насильничать. Но в зону я не собираюсь, косяков напорол столько, что в камере в первую же ночь замочат. Те, с кем трахаюсь, проститутки. А деваха вроде как нецелованная. Да и все объяснимо будет – пахан решил завалить свою дочурку и захотел побаловаться, а она не дала. Он и отдал ее своим кентам. И сам участие принимал. Мы ее в ванне потом ототрем, и непонятно будет, кто именно ее…

– Ладно, – кивнул Гродницкий, – делайте, но чтоб…

– Все путем будет, – заверил его бритоголовый амбал.

– И горничную не забудьте, ее тоже валить надо. Вот ее и оттрахали бы.

– У нас запала на обеих хватит, – хохотнул бритоголовый. – Я на эту девку глаз сразу положил.

– А чего ты на Доллара финку точишь? – спросил Рябой. – Косяка, что ли, запорол? Так ты только «фас» скажи – мы его, сучонка, как грелку, порвем. А то уж больно из себя строит. Воевал он. А мы не меньше, если не больше, крови пролили. – Он засмеялся.

– В общем, завтра вечером делайте и девку, и прислугу. Но чтоб в пальцах у девки что-то от Асташина было.

– Значит, Красноярский край, – бормотал Юдин. – Удачно. Там есть к кому обратиться за помощью. Но наверняка Марковский там не один. А сибиряки народ дружный и смелый. Значит, вполне могут сопротивление оказать, если попытаться забрать Антонова силой. А это милиция. Силовой вариант исключен. Похищение тоже, Антонов сойдет с ума от страха. И что делать? Кстати, мне что-то не нравится Азиз, какой-то он вдруг добрый стал, много обещает. Интересно, что он думает на самом деле. А если Антонов ничего не сможет сделать? Забьют плетьми. Хотя нет, Азиз знает, что наркотик был, а значит, Антонов может его изготовить. Я сразу, как узнал о формуле Антонова, обратился к Азизу. Мы с ним вместе учились. Помогал он мне джинсами торговать и прочими заграничными тряпками и музыкой. Потом переписывались. В гостях у него был уже после развала Союза. И узнал, что он наркоторговец мирового масштаба. Я рассказал ему об Антонове по телефону. Сначала он не поверил. А потом прислал мужика. По-русски он говорит не хуже меня. Мужик все проверил и улетел, слова не сказав. Вдруг Азиз позвонил уже из Москвы. Я обрадовался здорово. Ну, думаю, поправятся мои дела финансовые. Поехал к нему. Он особняк под Москвой арендовал, свои порядки установил. Приехал легально, вроде как по мусульманским делам. А ведь он платил в Чечне боевикам и наркоту в Россию поставляет. Да мне все равно. Чем я хуже тех, кто весь мир объездил, машины имеет, счета в банках? Ведь в основном все это заработано незаконно. И я внесу свою лепту в мир наркобизнеса. Я буду ласков и нежен с Антоновым, буду выполнять все его детские капризы. Я буду и папой, и мамой этому взрослому ребенку. Кстати, Женя всегда относился ко мне уважительно. Азиз, надеюсь, не оставит меня в стороне. Я ведь все знаю: невыгодно да и небезопасно оставить меня в дураках.

* * *

– Я знаю, что делаю, – по-арабски говорил по спутниковому телефону Азиз. – Все будет нормально. Я в России легально, нахожусь здесь с деловым визитом к Муфтию. Но скажу откровенно: я пострелял бы всех, с кем веду беседы. Они просто делают вид, что исповедуют нашу религию. А на самом деле они дети разврата и заслуживают кары.

– Послушай, Азиз, я знаю тебя как воина, но сейчас тебе придется смириться и набраться терпения. Ты делаешь очень нужное дело. Благодаря этому мы выйдем на мировой рынок и займем там лидирующее положение. Как я понял, ты уверен, что наркотик существует…

– И даже название есть – «Формула счастья». Так назвали его сразу. Ну вроде с усмешкой, но те, кто его попробовал, называют его именно так. И есть еще преимущество – собака на него не реагирует. Представляешь, что это такое? Это почти безопасная транспортировка. Мы будем владеть миром.

– Где этот талантливый юноша? Ты нашел его?

– Да, он в Сибири. Помог наш знакомый – правда, очень неохотно. Пришлось припугнуть напоминанием о прошлых его делах с нами. Теперь дело за малым – привезти его к нам и убедить работать. Разумеется, я не оставлю здесь ничего, что могло бы привести к нам. И никого.

– А как же с профессором?

– Сначала я должен убедиться, что он нужен студенту. Если это действительно так, он будет жить, но если Антонов может работать сам, профессор сдохнет – я ему сам перережу горло.

– А что ты знаешь о Хасане и Джамале?

– Они попались кому-то на крючок. Потеряли своих верных псов и русских женщин, которые и вывели их на наркотик. А сейчас, кажется, пытаются договориться. По крайней мере мой человек у Джамаля так передал.

– А ты верен себе. Но за ними стоит…

– Над ними. Меня никогда не волновали такие вещи. Я всегда делаю то, что хочу. Даже если не могу, все равно делаю.

– Да поможет тебе Аллах.

– Аллах акбар.

– Но не выпускай из поля зрения этих двоих. Они в России тоже ради этой формулы счастья.

– И что делать теперь? – зло спросил Хасан.

– Надо узнавать адрес, – процедил Джамаль. – Ты ведь не думаешь отказаться?

– Нет. Я приехал в эту замерзающую страну не затем, чтобы потерпеть поражение. Я вложил немало денег и должен найти студента. И найду. Нам надо было сразу…

– Кто навел тебя на эту женщину, бывшую секретаршу адвоката?

– Подполковник Румянцев. Я убью этого шакала, своими руками отрежу ему голову и скормлю собакам.

– Сейчас надо думать не о мести, а об адресе. Румянцев убит при задержании киллера, который стрелял в Соколова. – Увидев удивленный взгляд Хасана, Джамаль улыбнулся. – Я постоянно смотрю «Дорожный патруль» и получаю много полезной информации. Нас кто-то использовал через Румянцева. Ты как вышел на него?

– Один чеченец свел.

– Умар.

– Значит, и тебя тоже? Пес. Значит, нас сразу отодвинули. Когда ты узнал, что я занимаюсь этим?

– Я предполагал, но не был уверен. А потом узнал от Румянцева.

– Значит, узнали одновременно. За Румянцевым кто-то стоит, но не из наших и не из западников. Там еще даже не знают о наркотике.

– Как узнать адрес?

– Есть вариант, но нужны люди – надежные и решительные.

– Такие есть – сделают все, что нужно. За деньги, разумеется.