Текст книги "Формула счастья – рецепт беды"

Красноярск

– Да, – говорила по телефону Элла, – он там. Все было бы просто, если бы можно было его похитить. Ты же запретил силовой вариант, а путей сближения с этим гением, увы, у меня нет. Точнее, есть один, и я постараюсь его использовать, но это займет не меньше недели, если не больше. Взять силой можно быстро, но в этом случае без шума не обойтись и мне придется пожертвовать людьми. И хорошо, если все погибнут. А если кто-то останется в живых и начнет давать показания? У милиции сразу же появятся вопросы, кому и зачем Антонов понадобился. Так что извини, Илья, но быстро это не получится. Насколько мне известно, кто-то навел на Антонова местного уголовного авторитета Лузу, Александра Лузина. Его сын Толик сейчас в поселке и, как мне сообщили, пытается завязать знакомство с Антоновым. Алик Кабанов и моя дочь тоже там. Надеюсь, у нее шансов гораздо больше, чем у этих придурков. Я очень рассчитываю на свою дочь и уверена, что она сумеет уговорить его поехать с ней в Красноярск. Тогда дело будет за твоими людьми. Но он очень раним и ведет себя…

– Знаю и учитываю это. Все будет как надо. Торопиться, конечно, не следовало бы, здесь ты права. Но все же хотелось бы поскорее. Но напоминаю еще раз – никакого насилия.

– Он прилетит; моей дочери невозможно отказать, – уверенно заявила Элла.

– Ну, как там дела? – спросил Лузин.

– Да он какой-то дикий, – ответил сын. – Мы его с Аликом дважды ждали, но разговора не получилось. Он на «вы» обращается.

– Что я тебе говорил? Короче, Толька, делай что хочешь, но ты должен войти с ним в контакт.

– Да как с ним войти в этот самый контакт? Бесполезно, по-моему. Мы, конечно…

– Не мы, а ты должен с ним подружиться, – перебил отец. – Пусть Алик подговорит местную шпану, чтоб ему морду набили. А ты заступишься. Понятно? Это действует на таких, как он, безотказно. Действуй.

* * *

– Да сейчас там делать нечего, – сказал лежащий на диване мордатый мужчина. – Во-первых, не лето, охотнички на снегу сразу следы увидят и хрен знает что подумают. А найти они запросто найдут и постреляют сдуру. Не любят местные, когда на их территорию чужие заходят. Тем более ясно сказали: чтоб все было вась-вась, без шуму и гаму. Мы вроде охраны этого студента. Вполне может быть, что его кто-то попытается хапнуть. Там это пустой номер – местные побьют, а в городе запросто. Вот мы и…

– А как мы узнаем, что он в городе появится? – спросил мускулистый мужик.

– Нам скажут, – кивнул мордатый. Третий – крепкий мужчина в камуфляже метал ножи в висящую на двери мишень. – Хорош тебе, Индеец, – поморщился мордатый, – а то стук уже достал.

– Уши заткни, – посоветовал метатель.

– Ты че блатуешь? – Мордатый вскочил.

Индеец не оборачиваясь кинул в его сторону последний, шестой нож. Лезвие вошло в ящик старого комода рядом с ухом мордатого. Тот, покосившись на рукоятку, выматерился и выхватил из-за ремня сзади пистолет.

– Тормози, Сохатый, – сказал мускулистый.

– А чего он? – повернулся к нему Сохатый. – Чуть не пришил.

– Хотел бы – пришил, – посмотрел на него Индеец. – Нож – продолжение моей руки. С десяти метров я в глаз попадаю.

– Хватит вам, – проговорил мускулистый. – На кой черт я с вами пошел, вы постоянно между собой…

– Да просто достал он, – процедил Сохатый. – Я говорил шефу, чтоб не посылал меня с ним А он…

– Вот что, – перебил мускулистый. – Если дело завалится из-за вас, я убью обоих и объясню, почему это сделал. Еще раз цапанетесь, звоню шефу.

– Слышь, Унтер, – спросил Сохатый, – а что за дела с этим мальцом? Надо брать его, а нельзя. И как быть?

– Когда появится в городе, мы должны будем сопровождать его до места, которое нам укажут. Охранять, обходиться с ним уважительно и аккуратно, никакого насилия и грубости. Помните это.

– А кто он такой? – снова спросил Сохатый.

– Ты начал слишком много вопросов задавать, – усмехнулся Унтер.

– Холодно здесь. – Бритоголовый здоровяк, сидевший за столом с чашкой зеленого чая, передернул плечами. – И как они живут в таком холоде? Гремучая Змея всегда боялся холода. Но что поделаешь, надо выполнять приказ правителя. Хотя я не представляю, как можно действовать в такой одежде? – Он кивнул на висевшие на стене шубы и шапки, перевел взгляд на меховые сапоги. – Нас, конечно, готовили к бою в снегу и на льду, но в такой одежде очень тяжело…

– Воин всегда и везде воин, – произнес рослый смуглый мужчина со шрамом на правом виске. – По два часа каждый день проводите бои на улице в теплой одежде.

– Зря ты в это влезаешь, – говорил Котин. – Сама подумай: парень, видно, кому-то перешел дорогу.

– Если это было бы так, – ответила Элла, – его бы убили. А тут просьба – точнее, требование – обращаться с ним ласково, даже нежно. И я хочу узнать, в чем дело. Кто он такой? Кто его родители? Я хорошо знаю своего брата. Илья жесткий человек и просто так ничего не делает. Значит, этот парень может принести ему приличный доход. И я хочу знать как. Я рассчитываю на дочь, на ее обаяние.

– А не рано ты из нее шлюху делаешь? – Пощечины одна за другой заставили его покачнуться. – Ты чего, крыша поехала?!

– Еще раз подобное услышу, убью.

– Ты кем себя возомнила? Да если бы не я, кем бы ты была? Платила бы…

– Кем бы ты был? – насмешливо перебила Элла. – Вон! – Она указала на дверь. – И больше не показывайся.

– Но, Элка, – Котин шагнул к ней, – меня по морде…

– Вон, я сказала!

Услышав шум, в комнату заглянул крепкий молодой мужчина.

– Сама приползешь, – процедил, выходя, Котин.

Мужчина вопросительно посмотрел на нее.

– Он не должен ни с кем встречаться, – негромко сказала Элла.

Кивнув, тот закрыл дверь и кому-то позвонил:

– Котин больше не нужен.

– Сучка гребаная, – бормотал Котин. – Строит из себя крестную мать, а сама… – Он выматерился. Подошел к вешалке. Подскочившие охранники набросили полушубок ему на голову. Он успел садануть одного каблуком, но второй ударил его по голове рукоятью пистолета. Третий – бильярдным кием.

– Мы поедем к Трофимовым? – спросила Настя.

– Обязательно, – улыбнулась Лидия Павловна. – Они нас приглашают. У них теперь двое детей. Алена Ивановна счастлива.

– Ты у меня самая лучшая мама на свете, – поцеловала ее Настя.

Чадобец

– Чего-то Алик Кабанов с приятелем все к Женьке липнут, – недовольно проговорил Артем. – Чего им надо, щенкам этим? Неужели думают, что…

– Да я и сам удивляюсь, – согласился Ярослав. – Ни с того ни с сего. Кстати, тут мужики с Большого Ручья приезжали – говорили, что парнем, который недавно приехал в наш поселок, очень интересовались какие-то нерусские. Они узнали, что мужики в поселке бывают, и стали расспрашивать, знают ли они студента из Москвы, который там живет. Мужики их послали по-русски. Не нравится мне это. Надо у Колобка спросить, что за дела, почему он Женьку…

– Так он говорил, что из-за ссоры с матерью университет Женька бросил, в армию рвался. Что-то там с отчимом произошло. Маманю ее муж на наркотики посадил. А Колобок в благодарность деду, который помог ему крепко, и увез Женьку из Москвы.

– А тогда при каких тут нерусские?

В комнату вошел Марковский.

– Вы у меня что-то спросить хотите?

– Да тут духи какие-то Женькой у мужиков из Большого Ручья интересуются, – сказал Ярослав.

– А с чего это вдруг они стали мужиков расспрашивать? – нахмурился Яков.

– Действительно? – спросил Артем.

– А я и не подумал, – пробормотал Ярослав.

– Кто такие-то? – спросил Артем.

– Да Сашка Бурцев, а с ним рыжебородый такой, – ответил Ярослав, – то ли Тимка, то ли Димка.

– Дымок, – усмехнулся Артем. – Это шакалы, они на Сашку Лузу работают. Бандит есть такой в Красноярске. Кстати, его сын и пытается с Женькой подружиться. Что-то, значит, тут неладно – Луза просто так никем не интересуется.

– А где Женька-то? – спросил Ярослав.

– У него пробежка на лыжах, – ответил Артем.

– Из-за чего ты его из Москвы увез? – спросил Ярослав. – Только не темни.

– Да я говорил уже, – ответил Яков, – из-за матери. Не увези я его, хана бы парню. Видели, какой он был? Сейчас оттаял вроде. Мне его дед помог…

– И все? – перебил Ярослав.

– А ты, значит, не веришь, – сказал Яков.

– Интересно получается, – проговорил Ярослав, – с какого это бодуна Женькой красноярский бандит интересуется? Да так, что сын его пытается с Женькой дружбу завести. И Алик с какой-то девчонкой к нему…

– Были они, – вмешалась Алена. – Алик Кабанов и девушка – Таня, кажется; приглашали Женю на охоту сходить. Потом, когда он отказался, на лыжах покататься с Татарского холма. Их Машка наладила. Женя, видно, постеснялся их прогнать, а Маша…

– И чего это вдруг Женькой все заинтересовались? – спросил Артем. – Ты бы позвонил в Москву своим и узнал…

– Там убили двоих моих, – ответил Яков. – И парней, которые с Женькой учились. Поэтому я затих. Ищет кто-то Женьку, и как я думаю, из-за его головы. Что-то он, наверное, такое придумал, что кого-то очень заинтересовало. Я краем уха слышал от одного преподавателя о какой-то формуле счастья. Хрен знает, что это за формула. А больше вроде не из-за чего.

– А отчим Женькин с чего выделываться начал? – спросил Ярослав.

– Как я понял, из-за денег, – ответил Яков. – Все мать Женькина на себе тащит: и работу, у нее успешная торговля, и остальное. А он решил все под себя…

– Шакал. – Артем сплюнул. – Альфонс. Таких надо…

– Убили его, – перебил Яков. – И мужиков, которые со мной в Красноярск приезжали, тоже. Видно, кто-то хочет найти Женьку.

– А чего же ты молчишь? В общем, так: ко мне переходите. У тебя сейчас детишки, – сказал Ярослав Артему.

– Да перестань ты, – вмешалась Алена. – И что дети? Неужели думаешь, к нам за Женей придут? Я его не отпущу. А если что, то сейчас, слава богу, и участковый у нас часто бывает – а он мужик серьезный, – и из района приезжают. Вы же там с голоду помрете. Ну не вы, так Женька точно.

– Ты меня уже на пенсию списал? – пробурчал Артем. – Да и не сунется сюда никто. Ну а если сунутся, я по сотовому махом тебя вызову.

– А ты что думаешь? – спросил Якова Ярослав.

– Да я вообще считаю, что это чушь, – ответил он. – Ну искал Женьку Артур, отчим его. Потому и мужиков моих убили. А возможно, просто совпадение. Там какая-то баба была, на ее дочь наезжали. Ну а мужики по-соседски влезли. Насчет формулы счастья я слышал что-то от кого, точно не помню, но не думаю, что из-за этого убить могут. В общем, Женьку ни о чем спрашивать не стоит, по-моему. Только перепугаем парня. А что касается интереса к нему, так ты сам говоришь, что эти двое – шестерки криминального авторитета. Вот с ними потолковать не помешало бы.

– Это я запросто. – Ярослав встал.

– Сиди! – прикрикнула на него Алена. – Ни с кем не надо говорить. Не трогают вас пока, так и не лезьте. Может, пустяк, а вы уже на войну собрались. Знают, что Женька не такой, как все, поэтому и разговоры идут. А вы напридумывали себе невесть что и на войну собрались.

– Может, так и есть, – сказал Ярослав. – Поэтому и Лузина сын с девкой к Женьке в друзья набиваются. Он же здесь в школе учителей в краску вогнал, какие-то задачи как орешки щелкал.

– Верно, – кивнул Артем. – Но с этими, из Большого ручья, потолковать все же надо, – сказал он жене.

Евгений, посмотрев на часы, воткнул палки в снег. Снял лыжи, положил их на плечо и неторопливо зашагал по укатанной машинами дороге. Из-за заброшенного дома ему навстречу шли трое парней лет по семнадцать.

– Слышь, земляк, – остановили его парни, – дай-ка закурить!

– Извините, – виновато ответил Женя, – я не курю.

– Чего? – насмешливо спросил второй. – Ну ладно, давай деньги и топай, интеллигент хренов.

– А чего ты вообще тут делаешь? – подошел к нему третий. – Жил бы в своей Москве, а то сюда прикатил и выделываешься. Гони деньги.

– Пусть пару раз ударят, – шепнул стоящий за углом Алик. – А уж потом выскочим.

– Годится, – кивнул Толик.

Один хотел было толкнуть Женю в грудь, но тот, мгновенно повернувшись, слегка поддернул его руку за локоть, и парень упал на дорогу.

– Ты, сука! – Второй парень выбросил в ударе правую ногу.

Женя, отступив, подцепил ногу противника. Тот упал на спину и сильно ударился головой. Третий обхватил его сзади и хотел свалить. Женя, присев, слегка поддел его пятку. Тот, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками. Женя поднял брошенные палки, лыжи так и лежали на плече, и быстро пошел вперед.

Алик и Толик переглянулись.

– Ничего себе, – выдавил Алик.

Толик промолчал. Парни, поднимаясь, зло выругались, глядя Жене вслед, но за ним не пошли.

– Вот так-то, господа разбойники, – шептал Женя, – как все получилось. – Он рассмеялся. – В момент прикосновения к месту удара легкий уход в сторону и вперед. Если бьет рукой, то выше пояса, если ногой – ниже. Противник потеряет равновесие и упадет. Иногда этого вполне достаточно, чтобы нападавший перестал быть агрессивным, – вспомнил он наставления китайца. – Это очень поднимает настроение. – Женя засмеялся.

* * *

– Он вас как первоклашек положил. Эх вы, бойцы, – презрительно усмехнулся Алик.

– Да просто скользко, – начал один из парней.

– Сгиньте! – заорал Кабанов.

– Здравствуйте. – На дорогу вышла Татьяна.

– Добрый день. – Женя остановился. По его лицу девушка поняла, что он это сделал из вежливости.

– А вы умеете постоять за себя, – улыбаясь, кивнула она в сторону парней.

– Просто так получилось. Извините, Таня, я не могу задерживаться. Я обещал прийти в четыре, а уже без десяти. Извините и до свидания. – Он сделал шаг вперед.

– Женя, – Таня взяла его за локоть, – давайте дружить.

– Извините. Дружба – нечто большее, чем знакомство. А я не стану вас обманывать: вы мне неинтересны как человек и несимпатичны как девушка. Простите, если обидел вас. До свидания. – Он быстро пошел вперед.

– Да кого ты из себя строишь?! Урод! – закричала она. – Ты мне вообще шел и ехал! Интеллигент несчастный!

Поселок Большой Ручей

– Да тут он. – Крепкий рыжебородый мужчина говорил по телефону. – Его запросто можно хапнуть. Он каждый день на лыжах по десять километров ходит один. Так что…

– Даже думать об этом забудь, – перебил его Лузин. – И вообще, ты мне объясни, так чтоб я понял, на кой хрен вы спрашивали о студенте? Вам было сказано – увидеть и выяснить, чем занимается, а вы… – Лузин выругался.

– Да нас спрашивали о студенте нерусские какие-то.

– Придурки! Короче, сучары позорные, топайте к этому нерусскому и скажите, что вы его просто на понт брали. Понял, Дымок?

В комнату вошел сутулый плечистый мужик и поставил в угол карабин.

– Ты с кем базаришь? – спросил он.

– С Лузой, – ответил Дымок.

– Дай-ка. – Сутулый протянул руку к трубке.

– Тут Бурец тебе хочет сказать что-то.

– Привет, Лузин. – Бурец откашлялся. – В тайге видели двоих, они пасут студента. Прикинуты ништяк, винты с прицелами у обоих. В тайге ходить умеют. В общем, пасут его, сто пудов даю.

– Опачки. А откуда они там появились?

– Хрен их знает. Их случайно оленеводы-эвенки засекли. И мой кореш Лагута вчера их пас. Я по следам прошелся и понял: точно студента пасут. Они около хаты, где он живет, лежанку делали.

– Значит, все серьезно. Молодец, Бурцев, имеешь пару тысчонок. Короче, так – собери своих братков. Этих двоих надо сделать. Но сначала одного. Второй вам должен все рассказать – на кого работает и на кой хрен им студент понадобился.

– Сделаем мы это дельце. А сколько ты нам отстегнешь, Лузин?

– Не обижу.

– А пацаненок не так и плох, – наливая из термоса чай, сказал крепкий мужчина в белом камуфляже. – Ловко он этих троих сделал. На айкидо не похоже, но что-то в этом духе. А сын Кабанова с другом ждали. Как я понял, хотели помочь. – Он усмехнулся.

– Так и было, – открывая финкой банку тушенки, кивнул плотный высокий мужчина. – Они же этих троих и послали. Надо сообщить Майору. И еще, – он поставил открытую банку на костерок, – нас засекли, и кто-то еще ходил по следам. Надо уходить или ликвидировать этих двоих. Узнай, что делать.

– Связь через пятнадцать минут, – посмотрел на часы второй.

– Значит, поможете? – спросил по телефону Бурец.

– Базара нет, братан, – ответил мужчина. – Тем более не за спасибо. А чужих делать сам бог велел. Места наши, и нечего тут чужим делать.

– Тогда завтра к утру подтягивайтесь, – сказал Бурец.

Красноярск

– Придурки! На кой хрен парашу этому нерусскому тискали! – Лузин выругался.

– А не зря ты им велел этих двоих сделать? – спросил невысокий старик. – Кто они такие и что там делают, это, конечно, узнать надо бы. Но вдруг они на власть работают? Ты же не знаешь, на кой хрен тот пацаненок нужен. Появились какие-то нехристи и тоже вроде как про Чадобец говорили. Мой Черный по-арабски базарить может. Он на рынке слышал, как двое на этом языке трепались и Чадобец упоминали.

– А где они сейчас?

– Да кто их знает. – Старик хитро прищурился.

– Хорош, Червоный, заплачу я тебе, если не параша, конечно. Что-то не верится мне в такую случайность.

– Черный! – крикнул старик.

В комнату вошел темнокожий молодой мужчина:

– Звали?

– Ну-ка поведай этому Фоме неверующему, что слыхал, – кивнул старик на Лузина.

– Я на рынке специи покупал, – чисто по-русски сказал Черный, – они только в одном месте продаются.

– Ты по делу говори, – остановил его Червоный.

– А тут смотрю, двое говорят по-арабски. А я этот язык знаю. Один другому говорит: вон те женщины из Чадобца. Второй что-то ответил, но тихо, я не расслышал.

– Понятно, – пробормотал Луза. – Значит, не обманул меня приятель. А где они живут, эти арабы?

Темнокожий посмотрел на старика. Тот кивнул.

– В Березовке. Там двухэтажный дом, хозяин какой-то из кавказцев. Вот у него они и живут. Сколько их там, не знаю.

– Молодец, Умар, – засмеялся Лузин. – Держи. – Он протянул ему пятьсот евро. – Может, ты, Червоный, мне его отдашь? Или продашь?

– Нет, – старик покачал головой, – ни за что. Где еще такого орла найдешь? – улыбнулся он. – Десять годков у меня Умар; когда подохну, все ему останется. В девяносто седьмом от бритоголовых его спас. Едем с мужиками, видим – драка. Этих восемь харь было, а он один и ловко так обороняется. Ну, я своих на выручку ему послал. Он как раз упал. В общем, отбили. Разглядели его – черный как головешка. Негр? – спрашиваю, а Умар отвечает по-русски: я не негр, я эфиоп. К себе повез его. Он студентом был, но в драке порезал он двоих русских и скрываться стал. Ну так и остался у меня. Дело закрыли, я ему документы гражданина России сделал. Верный он человек – все ему оставлю.

– Ну а этот домик покажешь? – спросил Луза.

Умар посмотрел на Червоного.

– А чего ж не показать, – кивнул старик.

– Нашли его, – сообщил по телефону рослый смуглый мужчина. – Все будет так, как нам надо. Поселок, где живет Антонов, нашли. Али и Хаким видели Антонова. С ним живут двое мужчин, женщина и девушка. Поселок небольшой, удален от основных магистралей. Если выпадает снег, подъезда к нему нет. Продукты доставляются вертолетами. Но такого не было давно, так говорят жители. В основном дороги успевают прочистить. До ближайшего поселка Большой Ручей двадцать три километра. До населенного пункта, где отделение милиции, шестьдесят восемь. Проводить акцию в поселке нельзя, оттуда не уйти.

– А что говорят купленные нами гяуры? – спросил Азиз.

– Я не верю им. Во-первых, они хотят узнать причину вашего интереса к Антонову. Удивлены, что не должно быть силовой акции. Кроме того, Али и Xaким видели в окрестностях двоих хорошо подготовленных людей. Ваша версия о причастности силовых ведомств находит свое подтверждение.

– Похоже, кто-то из оборотней, – тихо сказал Азиз. – Румянцев убит. Значит, над ним кто-то есть. Точнее, был и убрал его. Я должен знать, кто стоит над этими двумя.

– Мы все сделаем.

– Я верю тебе, Черный Буйвол.

– Мы сумели найти наших людей, – сообщил Черный Буйвол. – Надеюсь, они попробуют уничтожить…

– Они будут пытаться выяснить истину, захватив кого-то из твоих людей. Значит, есть еще группа, которой тоже нужен Антонов. И это не сообщники тех двоих, которых видели около поселка. Антонова надо выманить в город, тогда его можно брать. О том, чтобы не было заявлений от его родственников, я позабочусь. Этот вариант надо проработать как можно скорее.

– Я все понял, – ответил Черный Буйвол. – Как только акция будет подготовлена, я немедленно свяжусь с вами.

– «Акция», – услышал он вздох Азиза. – Это слово из военных и партизанских сводок. Антонова надо брать очень тихо и интеллигентно.

Москва

– Хрен вам всем на рыло, – проговорил Зимин. – Я возьму Антонова и продам. Главное, что сумел заинтересовать родственничка. Хотя тысячу лет его не знал и еще столько не знать бы, но сейчас он нужен. Очень вовремя я узнал, где находится Антонов. Сам, конечно, я не смог бы, но вспомнил про родню и позвонил. Он сделает все, что нужно. А уж потом я с ним рассчитаюсь. – Он посмотрел в зеркало и подмигнул своему отражению. – Ловок, однако, я. И главное – все вовремя. Уйду я тихонько, даже слезу пущу. Главное, чтоб этот не прознал. Но он верит мне и никого туда не послал.

– С ней проблем не будет, – уверенно говорил по телефону статный мужчина лет сорока. – Возьмем по-тихому, никто ничего не заподозрит. Стариков и брать не надо – достаточно просто посидеть с ними ночь в квартире, а потом, когда все будет сделано, скрутить им головы.

– Даже не думай, – ответил мужчина. – Просто извинитесь, оставите денег и уйдете. И это все, что вам нужно сделать. Главное, чтобы они поговорили с Марковским. Яков Борисович наверняка будет звонить. А Ирину Николаевну можно было бы и не трогать, но чем черт не шутит. Лучше перестраховаться, чем ждать, что глупость может погубить дело. Понял, джигит?

– Здорово, Димка! Как ты? – войдя в палату, спросил рослый блондин.

– Да скоро пролежни будут, – проворчал лежащий на кровати Соколов. – Если бы не книги, чокнулся бы. Узнал что-нибудь об опытах Антонова?

– Узнал кое-что, но к начальству с этим не пойдешь. Сестра одного из умерших наркоманов говорила, что брат ее начал употреблять какую-то «Формулу счастья», которую приготовил Антонов, и чувствовал себя превосходно. Но потом сел на настоящую наркоту и сдох. Я пришел с этим к генералу, но меня сразу выпроводили. Эта стервоза, сестра наркомана, отказалась от своих слов. Вот так. – Он стал доставать из пакета разную снедь. Потом посмотрел на Соколова.

– Да тут кормят, кстати, очень хорошо, – сказал Дмитрий, – но…

– Сейчас для поднятия аппетита, – подмигнул ему блондин и вытащил из-за ремня плоскую бутылку коньяка.

– У нас все готово, – доложил голос в спутниковом телефоне. – Так что дело за тобой.

– У меня тоже, – ответил Азиз. – Дело подходит к завершению. Когда прибудет второй?

– За сутки до захвата первого, – ответил мужчина.

– Ну не знаю, что и говорить, – произнес генерал-лейтенант милиции. – С одной стороны, хочется с вас шкуры поснимать вместе с формой, с другой – сделали то, что Интерпол не смог. Да и наша ФСБ облажалась. Убитые в коттеджах под Москвой – разыскиваемые Интерполом международные террористы. Хасан аль-Мухсин, бывший гражданин Египта, жил в Афганистане. Много крови попортил ЦРУ. Финансировал операции палестинцев против Израиля, был в Чечне в девяносто шестом. Второй, Джамаль аль-Русафи, подданный Саудовской Аравии, один из приближенных Бен Ладена. Судя по всему, готовился крупный террористический акт. Правда, вот что интересно: на взрывчатке, найденной у обоих, нет отпечатков пальцев. Есть версия, что кто-то пытался их подставить. И звонок был анонимный.

– Добрый день, – улыбнулся открывшей дверь Александре Андреевне крепкий мужчина в полушубке и унтах; за плечами рюкзак, в руках две большие сумки.

– Добрый день, – проговорила Антонова. – Кто вы?

– Надо было из-за двери меня спросить. Сейчас время такое, что лучше…

– Если уж кто решил убить или ограбить, – проговорил вышедший в прихожую Николай Арсеньевич, – то и закрытая дверь не помеха. А вы бы показали документы. И объяснили, кто такой и зачем явились?

– Извините. – Поставив сумки, мужчина сунул руку в боковой карман полушубка.

– Медленно вытаскивайте руку. – Антонов вскинул пистолет.

Мужчина рассмеялся:

– А вы человек-сюрприз. Это обнадеживает. Я могу показать вам паспорт?

– И водительское удостоверение, – сказал Николай Арсеньевич.

– А если его нет? – рассмеялся незнакомец.

– Тогда паспорт и еще какой-нибудь документ.

Мужчина протянул Александре Андреевне паспорт.

Она шагнула было к нему.

– Назад, Сашка! – быстро проговорил муж. Антонова поспешно отступила, а незваный гость снова рассмеялся:

– Верное решение. Вот еще удостоверение участника военных действий в Чечне. – Мужчина достал удостоверение.

– К стене, – скомандовал Николай Арсеньевич, и мужчина повиновался. – Саша, посмотри документы.

Александра Андреевна, с опаской глядя на мужчину, взяла документы. Открыла паспорт. Посмотрела на фотографию и на незнакомца.

– Кузиков Анатолий Васильевич, – назвался он. – Тридцать восемь лет. Живу в Туле. Проспект Карла Маркса, дом восемь, квартира двадцать шесть. Женат, двое детей, сын и дочь. Сыну…

– Заткнись, – посоветовал Антонов.

– Он это, Коля. – Александра Андреевна посмотрела на мужа.

– Приехал из Красноярска, – по-прежнему с улыбкой начал Кузиков. – Привет вам от Якова и Жени. И кое-что передали вам. Писать не стали. У Якова Борисовича уже убили двоих, и он не захотел рисковать. Женьку вашего кто-то настойчиво, ни перед чем не останавливаясь, ищет. Поэтому я у вас.

– Да опусти ты пистолет, – сердито сказала мужу Александра Андреевна.

– Извини, – вздохнул Николай Арсеньевич. – Просто и двух студентов, что с Женей учились, убили, и охранников Марковского. Комнату Женину обыскивали.

– Да не за что. – Кузиков пожал ему руку. – Вы все очень правильно делаете. Звонить нельзя – сами знаете, какая сейчас техника. К тому же Женю разыскивают очень серьезные люди. Он что-то изобрел, и этим изобретением очень интересуются. Обращаться в милицию, как это ни странно звучит, небезопасно. Поэтому я побуду у вас несколько дней, если вы не возражаете.

– Нет, конечно, – поспешно ответила Александра Андреевна.

– Так я и думал, – пробормотал Николай Арсеньевич. – Интересно, что он изобрел? Как они там?

– Надеюсь, вы все понимаете и не будете нам препятствовать, – проговорил стоящий у двери кабинета крепкий плешивый мужчина.

– Конечно, – отозвался врач. – И наша охрана тоже будет…

– А вот этого не надо. И вы никому ничего не рассказывайте.

– Конечно. Могу я спросить, чем это вызвано?

– Разумеется, можете, но ответить я пока не могу. Повторяю: это в интересах безопасности Ирины Николаевны Антоновой.

– Все удачно получилось, – пробормотал Юдин. – Господи, наконец-то я вырвусь из этого ада. Как мне надоела Россия с ее постоянными потрясениями. Когда платили копейки, я работал. А как подняли зарплату, меня вышибли. А я просто хотел жить, потому и брал деньги за экзамены со студентов. И выявлял тех, кто не поступил в этот престижный…

– Хватит ныть, профессор, – усмехнулся Азиз, – это в прошлом. Многие люди, думая о прошлом, почему-то вспоминают только плохое. Я сейчас живу в основном ради дочери и внука, продолжателя нашего рода.

– Но сын твоей дочери, наверное, носит фамилию отца, – осторожно сказал Юдин.

– Как только она забеременела и медицина сказала, что будет мальчик, муж Сунит погиб. А внук растет и носит нашу фамилию. Теперь благодаря «Формуле счастья» я займу лидирующее положение в мире наркобизнеса и буду богатым и влиятельным человеком. Я богат, но у меня нет положения, которое меня устраивало бы. Конечно, придется выдержать борьбу с конкурентами, но к войне я готов всегда. К тому же у меня будет очень влиятельный покровитель. Признаюсь, я думал над тем, как тебя убить, если все окажется ложью. Мне очень хотелось, чтобы ты умирал долго и мучительно. Но, слава Аллаху, это оказалось правдой. Можешь не волноваться, ты будешь жить, как в раю. У тебя будет все, что захочешь.

– Надеюсь, это не просто слова, – вздохнул профессор. – Как я понимаю, мы готовимся к отъезду, – кивнул он на два чемодана и открытый сейф, из которого бритоголовый слуга вытаскивал документы.

– Да, – ответил Азиз, – уже можно собираться.

* * *

– Вы там не тяните кота за хвост, – сказал в сотовый Зимин, – берите его и…

– Погоди, – остановил его Лузин. – Это дело нетрудное – взять. Ты вроде говорил, родственничек, что с ним надо аккуратно и нежно, как с бабой беременной. Ты мне вот что разжуй: на кой хрен студент этот нужен? Тут какие-то арабы им интересуются. И Элка Орехова, есть тут такая, тоже вроде его взять желает. Может, объяснишь, что за дела? Он стоит больше, чем ты мне предлагаешь. Орехова на сто тысяч и не посмотрит, а тут…

– Погоди, – нервно перебил Зимин, – какая Орехова и откуда ты знаешь, что она…

– Да уж знаю. И какие-то еще вьются вокруг поселка. Но сегодня я точно узнаю, кто такие и зачем им нужен студент. А когда выясню, то возьму, а ты можешь облизнуться. Я его продам за приличную сумму. Может, и ты сумеешь меня уговорить.

– Ты, похоже, тронулся башкой. Я тебя все объясню, и мы получим очень приличные деньги. И не раз и не два, – торопливо добавил Зимин.

– Короче, Савелий, даю тебе сутки. Или ты все мне объясняешь – тогда, возможно, мы с тобой продадим этого студента вместе, – либо я его сам с аукциона пущу. Понятно? Я его беру завтра и выставляю на аукцион, – повторил он понравившееся ему слово. И отключил телефон.

– Твою мать! – Зимин отшвырнул телефон.

В комнату вошла полная женщина:

– Что, доигрался? Того и гляди арестуют. И запомни, передачи носить я тебе не стану.

– Да иди ты! – заорал он. – И без тебя тошно. А этот таежник хренов строит из себя…

– Кто-то пришел, – услышала она звонок.

– Кто там? – подошла к двери горничная.

– К Савелию Юрьевичу, – ответил мужчина.

– Савелий Юрьевич, – громко сообщила горничная, – к вам пришли.

– Пусти, – буркнул он.

Жена ушла. Горничная открыла дверь. В прихожую вошли двое крепких молодых мужчин.

– Проходите, – пригласила горничная, – Савелий Юрьевич в кабинете. – Повернувшись, она увидела ствол пистолета с глушителем. Пуля вошла ей в переносицу. Другой мужчина, тоже с пистолетом с глушителем, вошел в гостиную. Зимина сидела в кресле перед телевизором. Бандит выстрелил ей в висок.

– Кто вы? – нервно спросил Зимин и выхватил из приоткрытого ящика пистолет. Вошедший выстрелил первым. В кабинет вошел второй.

– В сейф положи, – сказал первый.

Второй подошел и сунул в открытый сейф большой конверт. Первый достал из сейфа несколько пачек евро и бросил их под сейфом. Одну пачку рассыпал по столу. Бросив пистолеты на пол, убийцы спокойно вышли.