Текст книги "В огороде доверяемся природе"

Управляемое, сознательное использование аккумулированной солнечной энергии для обогрева я впервые увидел в поместье Краметерхоф в Альпах. В сотне метров выше поместья еще лежал снег, а в открытый грунт уже были высажены мандарины и лимоны. Им было уютно и тепло между большими камнями.

Хольцер виртуозно находит такие природные связи, которые можно мобилизовать в помощь биоценозу. В данном случае он приручил феномен теплоемкости. Днем камни нагревались до 35–40 °С, а ночью отдавали тепло, остывали до 10–15 °С, а потом снова нагревались… И пришельцам из тропиков на виду у снегов было комфортно.

Позже, будучи подготовленным, я стал замечать явления того же порядка у себя в Украине. Видел и камни, и бочки с водой в теплицах. Особенно привлекательно выглядит увешанная ПЭТ-бутылками с водой северная стена в теплице у Андрея Марченко (рис. 72). По расчетам Андрея, тонна воды может вернуть ночью такое количество тепла, которое эквивалентно 30 киловатт-часам электроэнергии.

Рис. 72. Увешанная ПЭТ-бутылками с водой северная стена в теплице у Андрея Марченко

«Водный» аккумулятор солнечной энергии предпочтительнее «каменного» по крайней мере по двум причинам. Во-первых, в наших огородах нет того изобилия камней, что укрывают поместье Краметерхоф. Бутылки же недефицитны и вместо засорения среды обитания могут принести пользу. Во-вторых, теплоемкость воды в 2,5–5 раз превышает теплоемкость камней. Вообще, среди природных жидкостей у воды самая высокая теплоемкость.

С помощью «водного» аккумулятора солнечной энергии очень удобно подогревать светлицы. Бутылки можно поставить в ряд у северной стенки (рис. 73).

Рис. 73. Бутылки у северной стены теплицы

В длинной светлице можно соорудить две-три перегородки из бутылок, и каждая сотня литров воды выделит за ночь порядка 3 киловатт-часов энергии. Эффект обогрева теплиц бутылками с водой поразителен. Ранней весной в наших светлицах, отапливаемых только бутылками, под утро (!), то есть в самую холодную пору суток, температура внутри иногда превышала наружную на 13 °С!

Три технических замечания:

1. Удельный вес льда равен 0,92. Это значит, что объем воды при замерзании прирастает, грубо говоря, на десятую часть. Чтобы не испытывать бутылки на прочность, надо наполнить их водой лишь на 9/10, затем осторожно выдавить воздух и плотно завинтить крышку. И тогда при морозе бутылка просто станет «правильной». Так что наполненные водой бутылки можно разместить в теплице «на постоянной основе». Недолив воды проще всего можно обеспечить так: наливать полную бутылку, а потом из 2-литровой бутылки отливать стакан воды, из 3-литровой – полтора стакана, из 5-литровой – 2,5 стакана.

2. Поскольку растворимость газов в воде уменьшается при повышении температуры, то рекомендуемый недолив воды в бутылки поможет регулировать давление в них и в теплую пору: при повышении температуры газы выделяются, и бутылки наполняются и распрямляются, а при понижении температуры газы растворяются в воде и бутылки сжимаются.

3. Темные бутылки лучше светлых – они нагреваются сильнее. Но можно «сыграть» на цвете воды. Влить, например, ржавую воду. Или закрасить ее лопатой земли.

Вновь и вновь (и неизменно с «глубоким удовлетворением») отмечаю я любопытный феномен: если земледелец хозяйствует у цілковитій злагоді з Природою, мобилизует ее связи для решения проблем биоценоза, то он автоматически, как бы попутно, способствует благоденствию среды обитания. В данном конкретном случае забота о среде проявляется двумя факторами: не расходуются невозобновляемые ресурсы для отопления и… пристраиваются к делу засоряющие среду обитания ПЭТ-бутылки.

Понимание того, что дополнительный обогрев можно устроить практически без затрат, за счет солнечной энергии, вызовет рост числа огородников, как бы ослушавшихся Фукуоку и «не в свое время» наслаждающихся овощами, ягодами и фруктами – всамделишными, а не водным концентратом азота, фосфора и калия, полученным с некоторым участием семян.

Наконец, о рассаде. Едва ли не 100 % рыночной рассады выращивается в крытых теплицах. Стало быть, рассада ни разу не видела солнца и не закалена. Поэтому у рыночных саженцев, высаженных в открытый грунт, под солнце, в первый же день белеют, желтеют и сгорают листья, и саженцы впадают в длительный стресс. Правда, иногда продавец приговаривает, что «рассада закалена», но имеет при этом в виду, что теплица проветривалась. А покупатель воспринимает эти слова шире – так, как ему хочется. И невдомек ему, что закалить рассаду в стандартной теплице технически невозможно! Вот выгнать ее, получить более развитую, никчемную, подчас даже с бутонами и цветками – это сколько угодно!

Из емких (пяти-, семи-, десятилитровых) бутылей, наполненных на 9/10 водой, можно соорудить светлицу без бордюров и перекладины (и без единого гвоздя). По осевой линии грядки надо поставить в ряд (скажем, через полметра) 10-литровые бутыли – это будет имитация перекладины. А «стенки» образовать из лежащих бутылей. Можно разнокалиберных: 4-, 5-, 6-, 7-, 10-литровых (на рисунке 74 – вид светлицы сверху). Светло-серые овалы – бутыли, темно-серые кружочки и прямоугольнички – пробки, а штриховые линии – границы грядки).

Рис. 74. Схема светлицы без бордюров и перекладины с использованием бутылок

На рисунке 75 – вид конструкции с торца. Штриховая ломаная линия сверху – это рукавная пленка. Нетрудно вычислить ширину грядки. Если исходить из стандартных размеров (ширина рукава – 150 см, высота 10-литровой бутыли – 43 см, а диаметр бутылей, образующих стенки, – 17 см) и предположить, что концы рукава висят над землей на высоте 2–3 см, то ширина грядки (расстояние между штриховыми линиями) должна быть около 110 см. То есть полезная полоса между бутылями, образующими стенку, имеет ширину около 75 см. А если учесть еще площадь, отторгаемую бутылями-стояками, то можно считать, что ширина полезной полосы ~70 см.

Рис. 75. Вид бутылочной светлицы

Экономному хозяину может показаться нерациональным терять треть площади. Но пусть он глянет на другую чашу весов. Ведь светлица возникла по щучьему велению, тихо, без единого удара молотком, без топора, пилы, гвоздей. Вершина «ничего-не-умения» и «ничего-не-делания»! При этом на каждых 2 метрах светлицы нагревается более 100 литров воды, которые отдают за ночь 3 кВт/ч энергии – получается, что на каждой паре метров в течение трех часов работала электроплитка мощностью 1 кВт! Как говорит молодежь, нехило. К тому же весенним днем бутыли подогревают еще и холодную почву. Не расходуется ни грамма невозобновляемых ресурсов. Весьма экономное сооружение!

Одна важная поправка. Если пленка касается бутылей, то аккумулированное тепло расходуется не только на подогрев воздуха внутри светлицы и почвы под бутылями, но и на обогрев наружного воздуха (его изолирует от теплой воды слой теплопроводного пластика толщиной меньше миллиметра). Поэтому бутыли нужно изолировать от пленки. Это делается совсем просто. Вырезаются свежие хворостины толщиной 8–10 мм и длиной ~60 см, и у каждой лежащей бутыли с наружной стороны втыкается в землю согнутая хворостина (скоба). Так что между бутылями и пленкой благодаря скобе образуется изолирующая воздушная прослойка сантиметровой толщины (рис. 76). На рисунке 77 – вид с торца модифицированной конструкции. Черные толстые линии – скобы из веток, не позволяющие пленке прилегать к бутылям. Жирными штрихами отмечены заземленные концы скоб.

И снова есть повод восхититься благодарной природой, не забывающей о награде тому, кто гладит ее по шерсти. Стоило подумать о солнышке, а не о дровах, газе, электричестве, и – вот она, награда!

На края грядки вместо бутылей можно положить наполненные водой отрезки терморукава (но скобы оставить).

Воистину, no terminus ad perfectionem. Нет предела совершенству.

Рис. 76. Скоба между бутылями и пленкой

Рис. 77. Вид с торца модифицированной конструкции

Глава 6. Как из участка сделать огород

Следует остановиться на расплывчатых словах «сделать огород». Что это значит? Формально их можно толковать по Ожегову, а именно: приготовить место для выращивания овощей. Но не хочется. Человеку суждено прожить в огороде ощутимую часть жизни, провести в нем много выходных дней, и надо сделать так, чтобы эти дни стали не формально выходными, а днями отдыха. И телом, и – главное – душой. Естественно, что здесь не будет советов на все случаи жизни. «Хорошие» случаи можно отфильтровать сразу. Они, можно сказать, единообразны, доброкачественны, и для них советы не злободневны. А вот «плохие» случаи неисчислимы и ущербны качеством. Не зря философы считают Льва Толстого своим: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» (зачин «Анны Карениной»). Так что мы озаботимся лишь самыми распространенными и – одновременно – значимыми пороками ущербных участков. Их устранение осчастливит огород, скрасит жизнь огородника, облегчит участь среды обитания.

Вот почему я рискнул переосмыслить дефиницию выдающегося лексикографа Сергея Ивановича Ожегова. Смелости мне добавляло понимание, что Сергей Иванович жил и творил во времена, когда традиционное земледелие было монопольным, и его определение «Огород – это место, где выращивают овощи» было для того времени исчерпывающе точным. А к нынешним временам упомянутая монополия овощей (по крайней мере, в сознании) пошатнулась. Об этом свидетельствует тяга к клубам, куда идут не только узнать что-то новенькое, но и поделиться успехами.

Словом, будем толковать огород как место, где течет комфортная, неизнуряющая жизнь, а овощи, выращенные здесь своими руками – как приятную деталь, желанный довесок, вкусную премию, важный фактор благоденствия.

В значительной мере читатель уже в курсе дела, как справиться с основными проблемами участков. Напомним сжато об этих проблемах и китах, на которых зиждется их решение.

Начнем с головной (для всей территории Украины) проблемы – влагообеспечения растений. Привычное «Шланг в руки – и вперед!», вообще говоря, ни на шаг не приближает к ее решению. А фундаментальное решение – улавливание осадков и препятствование испарению влаги – со всей тщательностью исследовано в главе 1.

О всамделишном решении проблемы сорняков, неминуемо омрачающих своим засильем житье-бытье владельцев новых участков, рассказано в главе 2. Особый упор был сделан на тот непреложный факт, что маневр «тяпку в руки, и… даешь!» гораздо успешнее размножает сорняки, чем стреноживает их. Решает же проблему в основном табу на механическое шевеление почвы глубже 3–5 см.

Неоднозначен подход к рыхлению почвы. Из главы 3 читатель уже знает, что эту операцию лучше всех делают сами растения и почвенная живность. Делают так, как не снилось – пока – нанотехнологам. Но представим себе, что огород городится на только что утихшей заезженной стройплощадке. Или на запущенном поле, где начал властвовать подлесок (а площадь таких сорных «лесов» на бывшей советской земле неуклонно растет со времен беловежской ве́чери). И я не вижу лучшего начала освоения участка, чем вспашка и боронование. А на очень запыреенном участке «отступить от принципов» можно так. Взрыхлить участок культиватором на глубину залегания корней пырея. Вытянуть бороной основную массу корней. Оставить участок под паром. Подождать, пока оставшиеся в почве куски корневищ прорастут. Снова пустить в работу борону. А уже осенью передать эстафету виртуозам рыхления – растениям. Посеять, к примеру, рожь и позволить ей дойти до полного цвета. Если нет интереса к семенам, в этот момент надо скосить рожь, пожнивные остатки заделать в почву, посеять что-нибудь яровое, а осенью – тифон. Если же есть желание собрать семена, надо дать ржи дозреть, сжать ее, вымолотить, заделать стерню и сразу посеять тифон.

Вот еще важная-преважная проблема (скорее психологическая, чем земледельческая): с первых дней сломать установку на урожай. И заменить ее думами о паре «еда & урожай». Установка на урожай (при полном игнорировании пригодности его в пищу) стала, можно сказать, повсеместной, угрожающей здоровью человечества и самой земле. И слому этой установки была посвящена глава 4.

Вот невыдуманная история. Рассказывает моя бабулька своей приятельнице в соседней деревне о сачке Егорова. О том, насколько легче будет удалять колорадских жуков в самый важный момент, когда жучихи готовы к кладке яиц. Разъясняет, что в этот момент каждая удаленная с «поля боя» пара – это 2–3 сотни жуков первого поколения. Потом каждая из 100–150 пар даст по 2–3 сотни жуков второго поколения, и это повторится еще раз. Таким образом, удаление одной перезимовавшей пары ущемит третье поколение на сотни миллионов жуков. Не только без химии, но и без относительно безопасных биопрепаратов! Реакция мужской половины семьи (устами сына): «Какой бред! Да я занят на работе с шести утра до восьми вечера! Некогда мне ходить с совком! Прошел с опрыскивателем – и все!» Но даже если бы избавиться от жука с опрыскивателем было быстрее (а это неправда), то картошка-то перестает быть едой, но это соображение – давно вне ментальности. Давно ушло из оборота.

Естественно, что, обустраивая новый участок, земледелец задумается о теплицах. Самое милое дело – сделать так, как матушки-огородницы Кременецкого монастыря. В первый сезон они малыми силами, почти без затрат, соорудили тимирязевские светлицы (им посвящена глава 5), а потом под надзором Андрея Марченко построили капитальную теплицу (очень близкую к светлице).

Тимирязевские светлицы могут служить и при наличии капитальной теплицы. К примеру, рассада из этих теплиц намного лучше той, что растет в крытых теплицах. Кроме того, благодаря светлицам можно позволить себе необременительную роскошь выращивать в них не только рассаду, но и молодой картофель, кабачки, раннюю зелень.

В преамбуле второй части было указано на необычную последовательность изложения. Пришло время удовлетворенно признать, что перетасовка была уместной. Если бы проблемы описывались синхронно с огородным календарем, то, по логике вещей, надо было бы начинать с начала – с освоения нового участка. Но читатель определенно чувствует, сколь уместным было решение повременить с описанием начала пути. Частями этого описания стали предшествующие главы, так что фактически можно было ограничиться ссылками на них.

Признаюсь, что сперва я начинал писать вторую часть «логично», с начала, с превращения участка в огород. Но как это было неудобно! Когда же структура второй части была перестроена, изложение стало намного логичнее (без кавычек).

Рассмотрим еще несколько проблем, которые волнуют новичков. У слова «заморочка» есть два значения: «трудная, серьезная проблема» и «причуда». О серьезных проблемах шла речь в предыдущем разделе. А сейчас акцентируем внимание на втором значении.

Начнем с очень популярной причуды – желания обзавестись привозными червями. Буквально на днях довелось мне остужать пыл у двух новичков. Один начитался сказок о калифорнийских червях и расспрашивал, как сказку сделать былью, другой хотел того же от «старателей».

Замечу (в скобках), что «калифорнийский проект» на наших землях был не просто сказочным, а сказочно успешным. В качестве… коммерческого. Земной же вклад его неощутим. И не мог не быть пустышкой: калифорнийские черви не могли у нас прижиться, они в нашей земле не зимуют. Нет у них ни инстинкта зарываться от морозов в землю, ни способности впадать с приходом морозов в анабиоз. Так что фактически калифорнийские черви просто «пристраивали к делу» огородника, не давали ему расслабиться даже зимой. Получалось, что не столько черви способствовали благоденствию огорода, сколько огородник заботился об их благоденствии.

Черви в самом деле важный, очень важный фактор плодородия. И Чарльз Дарвин имел основание считать, что на Земле столько плодородной почвы, сколько червей. Только не надо ставить телегу впереди лошади. Плодородная почва делает червей, а черви делают почву еще плодороднее. Обратите внимание: сделать почву еще плодороднее черви могут, но плодородной – нет! Они в неплодородной почве не живут! Значит, зачиная огород, запряги квадригу непрерывного плодородия, а черви в почве помимо твоей воли расплодятся. Причем свои, домашние, ничем не хуже «старателей», а уж о калифорнийских и говорить нечего.

Червям спартанские условия не по нутру. Они капризны, прихотливы. Им невыносимо малейшее неудобство. Вот если одновременно сытно, прохладно, влажно и спокойно – совсем другой коленкор. Ну, так сделай так, чтобы в почве была пища (мертвая органика и бактерии), укрой почву от палящих солнечных лучей мульчей и живыми растениями, проследи, чтобы подстилка была влажной, и не тереби почву бесконечными рыхлениями и прополкой, дай корням возможность наделать ходов для червей, а коконам – дозреть. Вот тогда откуда ни возьмись у тебя червей станет полно. Или даже больше. Иначе говоря, запусти процесс плодородия – и тогда у тебя объявятся незаменимые самозваные помощники. А процесс плодородия станет еще динамичнее. Без заезжих гастролеров.

Тех же, кто хочет улучшить почву не червями, а биогумусом (почвой, обогащенной деятельными червями), приглашаю немножко поумножать и поделить. Это протрезвит похлеще капустного рассола.

Возьмем хрестоматийные шесть соток. Объем почвы на 1 м² – 200 дм³ (литров), или 0,2 м³, а на всех шести сотках 0,2 × 600 = 120 м³, примерно две 25-метровых комнаты. Чтобы на этих 120 м³ как-то сказалось влияние вносимого биогумуса, его количество должно быть сопоставимо со 120 м³ – скажем, четвертью от 120, то есть 30 м³ (12-метровой комнатой).

Теперь займемся обратным действием – делением. 30 м³ – это 15 тысяч пакетов по 2 дм³, 6 тысяч пакетов по 5 дм³, полторы тысячи пакетов по 20 дм³. Чтобы иллюзорность проекта стала совсем выпуклой – это два карьерных БелАЗа или железнодорожный вагон. Не подъемны ни сумма, которую надо выложить за этот вагон, ни объем работ. Наполнить рассадный ящик биогумусом можно, присыпать землю вокруг роз – с трудом, но тоже можно, но внести сколько-нибудь заметный вклад в окультуривание участка – и мечтать не моги. То есть надо четко отличать рассадный ящик (или горшок для балконных цветов) от участка, даже крошечного.

Другое дело – довериться всемогущей природе. Ранее уже упоминался блестящий пример – почва в теплицах Марченко. Андрей постоянно добавляет в почву органику, слой биогумуса уже стал метровым, а червей в нем Андрей не считает. Могу свидетельствовать: много! Или даже больше!

Еще пример. Николаевский фермер В. Б. Фалилеев (о нем упоминалось выше, в главе 1) (рис. 78) заменил многие огородные операции одной – укрывает почву весной 5-сантиметровым слоем соломы (а теперь – под влиянием статьи Курдюмова – щепой из тонких веток лиственных деревьев). Слой биогумуса в огороде Валерия Борисовича не столь мощный, как в теплицах Андрея Марченко, пока тоньше метра, но растет сам. Сам! Вместе с поголовьем червей.

Рис. 78. В. Б. Фалилеев

Способствовать росту популяции червей и плодородия так, как это делают Андрей Марченко и Валерий Борисович, – это здорово, дешево и сердито. А пытаться закрасить синькой океан – смешно.

Бабулька-рыбачка просит высказать еще один упрек в адрес калифорнийских червей. Они настолько «не наши», что ни весной, ни осенью (о зиме вообще молчок) не годятся для рыбалки – замирают в холодной воде, и рыба их «не видит». Она охотнее клюет на что-то шевелящееся.

Словом, начиная работать над участком, не надо терять время, силы, средства на заморочку с завозными червями. Потрать на непрерывное плодородие хотя бы пятую часть адресуемых на эту заморочку ресурсов – и будешь вознагражден впятеро. Хорошую почву черви заселят сами. И если захочется поиграть с «гостями» – играй на здоровье, но лишь после того, как черви-резиденты сочтут «бытовые» условия достойными.

Я беру эти слова не с потолка. Переболел искусственной вермикультурой – и калифорнийскими червями, и «старателями». Высоко-высоко оценил успех этих коммерческих проектов. Не буду уточнять, в какой роли использовали нас, огородников, – слов не подберу.

Вторая заморочка. Я живо общаюсь с земледельцами разных калибров, и мне не раз приходилось предотвращать завоз так называемой черной земли. Правда, не всегда это удавалось. Многим земледельцам кажется, что огород по щучьему велению уже с рассветом станет сказочно плодородным, если на него завезут два, три, десять самосвалов земли.

Надо отдавать себе отчет в том, что черная земля могла стать черной вблизи фермы и может оказаться данайским даром. С ней можно завезти в огород патогены, глистов, личинок, антибиотики, семена сорняков. А потом многие годы уйдут на борьбу с привнесенными бедами. Оно вам надо?

К тому же объем привозной земли должен быть сопоставим с объемом почвы в пахотном слое. Намного легче и надежнее «вырастить» черную землю в своем огороде: надо уклониться от циклопического объема земляных работ и сразу отправить в путь квадригу непрерывного плодородия, о которой шла речь в главе 4.

Блестящий пример – решение проблемы Игорем Петровичем и Натальей Васильевной Лесюками (снимок их участка помещен в начале части 2, в пункте «Почему текут ручьи по пашне?»). Сколько земледельцев, соорудив фактически контейнеры из шифера, соблазнились бы идеей заполнить их привозной черной землей! А Игорь Петрович и Наталья Васильевна решительно доверились органике. И теперь нельзя не любоваться высотой слоя биогумуса, возвышающегося над землей (рис. 79).

Рис. 79. Высокий слой биогумуса на участке И. П. и Н. В. Лесюков

Третья заморочка – стремление новичка к неуемному расширению ассортимента выращиваемых растений. У меня есть беспроигрышный тест. Если я получаю письмо со списком абсолютно необходимых семян, то знаю наперед: корреспондент – новичок. Завзятый новичок. В порыве вдохновения он даже не чувствует, что у популяризатора разумного земледелия не могут дойти руки до производства и рассылки семян и что у моего огорода совсем иное назначение. У такого новичка представление, что Земля должна вращаться вокруг нужных ему семян. Это не упрек новичку.

Для нас с бабулькой даже самообеспечение едой лишь на втором месте. Главное назначение огорода – быть полигоном для испытания всякого рода идей и новинок. Я не пишу и не рассказываю о чем-то, кажущемся суперинтересным, пока не пощупаю своими руками. Не могу сказать, что прозорлив. Много лет отдал, к примеру, пресловутому компостированию, потом выращивал помидорные деревья… – не буду продолжать этот нелестный список. Похвастаюсь тем, что самостоятельно доходил до понимания бессмысленности мно-о-о-гих затей. Лучше поздно, чем никогда.

Смысл этого предупреждения тот же, что и в случае с вермикультурой. Сначала надо «сделать почву» преимущественно знакомыми, подножными средствами, а потом уже думать, что бы такое отчебучить.

Я хорошо знаю, о чем говорю. Был момент, когда у меня одновременно росли 95 видов растений. Даже спаржу и артишоки растил в чистом поле, где каждую осень два-три раза через наш участок незадачливые пастухи прогоняли череду (в этом стаде было 150 коров). Но мне не жаль впустую потраченного времени – теперь я со знанием дела могу упредить новичков: не увлекайтесь дивертисментом.

Когда приезжал в Москву, мне было мало всей Москвы – я обследовал соответствующие магазины в Зеленограде, Южном Бутово, Кузьминках и других пригородах. Из Америки привозил по 3–4 десятка пакетов семян. И где они? Ау!

Умерь аппетит, новичок! Не расставляй на самого себя капканы!

Под конец – еще об одной заморочке. Я говорю об озабоченности огородников кислотностью почвы. Сколько разговоров, какие ухищрения – от лакмусовых бумажек до непростых (для кармана) приборов для измерения кислотности почвы! И все ведь напрасно. Переливание из пустого в порожнее. Не буду повторять приведенные выше расчеты – обращусь к здравому смыслу. Узнав, что почва у него кисловатая, и прочитав глумливый совет «раскислить почву», огородник может купить 2, 3, 10, 100 пакетов извести и внести ее в огород. Только должен он понимать, что 120 тонн почвы на его участке (2 вагона!) этого мизерного количества пушонки в упор не увидят.

Куда проще выбросить из головы мысли о кислотности почвы на участке, посеять сидераты, снарядить в путь квадригу непрерывного плодородия, и тогда культуры, растущие на богатой органикой почве, позволят себе роскошь не помнить, какой изначально была почва – кислой или щелочной.

Я отнюдь не отрицаю важную роль фактора кислотности почвы. Я говорю лишь о том, что суета вокруг кислотности неконструктивна, бесплодна, а также о том, что обилие неразложившейся органики в почве делает кислотность не замечаемой, по сути, растениями. А если бы даже я был в этом втором посыле неправ и кто-то смог бы срезать меня сотыми процента, то первый-то посыл неоспорим, здесь не поставишь в упрек и тысячных долей промилле.