Текст книги "Точка-джи-эл"

– Погоди, а кто даст нашим экспертам разгуливать по объектам камалов?!

– Ну, ты даёшь! – Капитан выпучил глаза. – Ты что, сидя здесь, вообще новостями политики не интересуешься?! Это же широко обсуждалось! В том-то и дело, что соглашение подразумевает взаимный контроль, как минимум с внешним осмотром любого объекта, попадающего под подозрение.

– Погоди-ка, давай ещё выпьем, – сказал Ноу. – Чего-то я не въезжаю! А зачем тогда высаживать десант на эту секретную базу, коли мы имеем право послать туда официальную делегацию для осмотра? Не понимаю, объясни тупому сержанту!

Капитан взял из коробочки настоящую земную сигару – сколько Ноу ни встречал курева с разных планет, на Земле самый лучший табак, хотя, конечно, дело вкуса, – раскурил её и медленно покивал, как бы соглашаясь с приятелем.

– Вот только ёрничать не надо, – сказал он, повертев в воздухе пальцами. – Не прибедняйся! Тем не менее, объясняю. Смотри, в том-то и дело, родной ты мой, что место, которое мы подозреваем как базу, где камалы выращивают клоны идентичных, расположено не в зоне ответственности Федерации Камал, а в сегменте пространства, принадлежащем ратлам, этим курицам, друзьям камалов! А договор о проверках у нас пока действует только с камалами, понимаешь ли! Дошло?

Сержант пожевал губами, неопределённо хмыкнул и тоже, взяв сигару, начал её нюхать. Как замечательно пахнет сигарный табак!

Здорово бы жить на ферме. Выйти вечером на крыльцо – а там, через поле и край выступающего сбоку леса, видно, как солнышко садится. Пахнет травами, подсыхающей после дождя землёй, чем-то вкусным из кухни. А ты достаёшь сигару, пусть не эту «гавану» или «хабану» – как она точно на Земле называется? – а простую, из табака, что на соседних грядках вырос, нюхаешь и закуриваешь, выпуская дым в сторону последних лучей, пробивающихся в небо из-за горизонта. А сзади подходит один из сыновей, и говорит: «Папа, я тебе пепельницу принёс»…

– Эй! – позвал Микаи, щёлкнув пальцами. – Заснул, что ли?

– Нет, – поспешно ответил Ноу. – Думаю. Всё я понял, чего же тут не понять? А что нужно добыть на этой базе?

– Улики, само собой, и чем больше, тем лучше. В идеале надо захватить производственную документацию, самих клонов, аппаратуру, и, что особо ценно, кого-то из специалистов-камалов. Как ты понимаешь, не только и не столько ратлы там работают!

– Да уж, понимаю, – согласился Ноу. – И не ратлы, конечно, охраняют базу.

– Само собой, а иначе зачем нам спецназ. Но там охраны не много.

– К твоему сведению, у меня тут пока не спецназ! Его спецназом можно назвать месяца через три-четыре, и то условно!

– У тебя же никто не отбирает эти месяцы! – воскликнул капитан. – Более того, тебе создадут все условия, которых раньше не было. Все последние достижения технологий подготовки бойцов пойдут в дело.

– Да хоть какие технологии, но у меня недостаточно материала! – снова возразил сержант. – Всё понятно, нужный рейд, чего не понятного? Но почему не набрать парней из элитных подразделений, вот чего я не возьму в толк! На кой хрен вам новички?!

Капитан от злости чуть не раздавил в пепельнице почти целую сигару, но сдержался, посмотрел на рулончик табачных листьев стоимостью кредитов в десять, зажатый в пальцах, помедлил и сказал:

– Транас, Транас… Ну, ладно. Объясняю! Для подобной операции нужно не пять-шесть солдат, а куда больше, верно?

Ноу пожал плечами и хмыкнул: кто бы спорил! Судить, конечно, сложно, никаких вводных данных о базе противника у него нет. Наверное, потребуется сотня бойцов, не меньше.

Он так и сказал капитану Микаи, а тот рассмеялся:

– Дружище, не сотню, а две-три примерно планировали. Экипажи кораблей прикрытия – ещё сотня, не меньше! Вот и подумай: если будем снимать такое количество отборных бойцов – спецназовцев и пилотов – с мест их дислокаций, то камалы сразу почувствуют неладное. Хоть какую конспирацию применяй – пронюхают! А этого допустить никак нельзя. Поэтому и решили использовать личный состав вашей учебки, как самой засекреченной, и при этом располагающей прекрасными тренировочными средствами. Кроме того, вам в распоряжение дадут последние армейские разработки, лучшие образцы техники и снаряжения. Задачей всех инструкторов, включая тебя, будет выложиться по полной, и за четыре месяца сделать из тех парней, что вам вчера доставили, отличных бойцов.

Микаи перевёл дух, пригубил рюмку, затянулся сигарой и продолжал, выдохнув плотную струю дыма:

– Вы высаживаетесь на планете, уничтожаете охрану лаборатории, забираете документы, образцы и кого-то из учёных-камалов в качестве доказательств, заметаете следы, опять же – у вас будут для этого соответствующие средства…

– Дезинтегратор? – поинтересовался Ноу.

– Лучше! – ухмыльнулся Микаи, прищурившись. – Нам важно не уничтожить лаборатории и цеха, а оставить всё, как есть! После применения этой штуки, которой вас снабдят, думаю, у Содружества будет не менее месяца, чтобы подать апелляцию в Галактический Совет, а камалы не смогут ничего тронуть в своём инкубаторе.

Сержант удивился:

– Это как же?!

– Да погоди ты! – нетерпеливо махнул рукой капитан. – Всё объяснят и научат, не бери в голову. Ведь не только спецназ твой в высадке будет участвовать – с вами пойдут и специалисты. В вашу задачу входит, разумеется, и их прикрытие, чтобы не поубивало раньше времени. Они и разберутся. Сделают так, что камалы обгадятся, уверяю тебя!

Ноу покачал головой и пожал плечами.

– Завтра съедутся чины из штаба, – продолжал Микаи, – соберут всех вас, местных инструкторов, пообещают золотые горы – что, кстати, совсем не враньё, – и начнут объяснять, что и как делать. Да с вами занятий будет не меньше, чем с вашими солдатиками, уверяю! В целом тебе понятно?

– Теперь более или менее понятно, – кивнул Ноу. – Вот только не уверен, что удастся подготовить личный состав для такого задания… Нет, люди там есть что надо, но не все. Маловато хороших солдат.

– Ну, что делать! – Микаи развёл руками. – Выбирать не приходится. Кстати, чтобы тебя утешить, скажу: у камалов там тоже не те элитные части стоят, кого мы опасаемся. Ведь если бы их туда перебрасывали, мы засекли бы базу намного раньше. Там тоже, скорее всего, такие же бойцы с ускоренной подготовкой, что и у нас. В общем, шансы примерно равны, а с учётом того, что у нас фактор внезапности, мы имеем преимущество.

– Наверное, – согласился сержант. – Потери, правда, будут в любом случае.

– Во-первых, из вашей учебки пойдут только добровольцы. Заниматься по ускоренной будут все, но предложат только добровольцам.

– А наберётся ли тогда нужное количество? – заметил Ноу. – Ведь не хватит для операции. Сколько необходимо по вашим штабным подсчётам?

Капитан выставил вперёд ладонь:

– Всё подсчитали! Я понимаю твою неуверенность, но, думаю, пойдут многие. Эти ребята, большинство из которых вытащено с планет, которые в Содружество официально не входят, страшно желают закрепиться в нашем обществе, получить соответствующий социальный статус. Это орхане, вроде тебя, могут позволить себе сидеть столько лет сержантами – ощущение изначального превосходства, что вот, мол, я – орханин, и так далее. А они хотят самоутвердиться, и, уверен, согласятся, особенно после того, как поймут, что их здесь четыре месяца не дурака валять заставят, а подготовят, как следует! Да, потери будут, не без этого, но ведь ты солдат, они тоже солдаты, не мне объяснять, что есть задачи, решение которых не достигается без потерь. Но все, кто будет участвовать в операции, получают беспрецедентные льготы. Можно сказать, все сходу станут элитой армии!

Он внимательно посмотрел на сержанта подвыпившими глазками и добавил:

– А кто пожелает после этого из армии уволиться, уйдёт на гражданку обеспеченным человеком. Такую социалку получит, что ты!

– Да я это понял, – кивнул Ноу и потянулся за бутылкой.

* * *

На следующий день прибыло высокое начальство, всего двое, но кто: генералы службы безопасности Ленток и Саман!

Нет, это были не те генералы, что мелькали в новостных выпусках, выступали на официальных встречах, красовались от имени Содружества в Галактическом Совете и тому подобное. Тех Ноу не шибко уважал: официозные куклы, без которых не обойтись, но их он не воспринимал как «братьев-военных». Этих же генералов он видел гораздо реже, последние годы не видел вообще, но когда-то знал лично. Так что если бы на базу явился сам министр вооружённых сил, сержант Ноу, наверное, не так бы взволновался.

Ещё почти мальчишкой сержант начинал служить под началом генерала Самана. Конечно, Саман тогда был капитаном, но благодаря ему Ноу прошёл настоящую боевую школу.

Позже Ноу оказался на Алсбере – тогда произошла одна из самых серьёзных стычек с альтерами за последние годы. За восемьсот лет, что орхане, а позже СИ, имели с ними дело, происходило немало вооружённых конфликтов, но, насколько Ноу мог судить, во время событий на Алсбере галактика находилась в шаге от широкомасштабной войны. Полковник Ленток тогда лично вывел штабной мобил с секретной компьютерной системой из-под огня камалов, у трапа челнока подобрал остатки взвода, которым командовал тогда сержант Микаи, включая Ноу и нескольких раненых, после чего привёл в действие систему самоуничтожения базы, и успел стартовать на переполненном кораблике.

Ноу не мог забыть, как Ленток стоял у открытого люка и, прищурившись, деловито всовывал командный кристалл в портативный пульт ликвидатора. Молодой ефрейтор Ноу, как и многие другие раненые, валялся на полу в шлюзовой камере – места внутри челнока не оставалось, и всё видел: несмотря на дикую боль в изуродованной ноге, он не потерял сознание. Бронекостюм пережал культю, остановив кровотечение, но блок аптечки с лекарствами и анестетиками оказался разбит, и система не могла ввести обезболивающее. Впрочем, если бы ввела, Ноу как раз и отрубился бы. А так он, скрипя зубами, приподнялся на локте и успел посмотреть через открытую диафрагму люка наружу.

К ним подбирались два танка камалов – приземистые мощные машины с поликерамитовой бронёй и включённым защитным полем: камалы опасались подвоха. Но это спасало и бойцов СИ: противник не мог эффективно стрелять при полностью включённом поле.

Ленток, стоя в проёме, сплюнул на перепаханную ракетами и импульсами энергетических пушек равнину и отщёлкнул вслед за плевком окурок. Диафрагма начала затягиваться. Ленток надавил на кнопку пуска ликвидатора, и, швырнув пульт вслед за плевком и окурком, заорал в микрофон пилотам: «А теперь – взлёт!!!»

Сейчас оба этих человека проводили инструктаж, объясняя, как выполнить маловыполнимое задание. Если у Ноу и имелись после разговора с Микаи сомнения в целесообразности операции, то теперь, когда он увидел Лентока и Самана, они отпали: он знал, что если два старых солдата участвуют в проработке плана, то он нужен Содружеству, и задачу необходимо выполнить, а цена не важна.

Операция планировалась на планете Клахнок-та, расположенной в одном из отдалённых участков пространства. По имеющимся данным, она принадлежала к земному типу, там имелся кислород и кое-какая живность. Хорошо подходила бы для колонизации людьми, но ратлы открыли её первыми, она принадлежала им по праву. Единственным случаем, когда планета могла при подобных обстоятельствах сменить «юрисдикцию» – обнаружение расы идентичных, но комиссия Галактического Сообщества не нашла там разумных существ.

План заключался в следующем: десантное соединение в количестве двухсот человек максимально быстро высаживается на Клахнок-та. Два ударных отряда по тридцать бойцов осматривают и зачищают зону, где, согласно сведениям, находится лаборатория клонирования, собирают доказательства работ, проводимых камалами, консервируют место расположения лаборатории и уходят. Остальные четыре отряда зачищают окрестности лабораторного комплекса, не оставляя никого в живых. План дерзкий и жестокий, но последствия для распространения агентов-клонов в мирах Содружества непредсказуемы.

Недавно, как рассказали высокопоставленные чины, дипломаты СИ выступили со специальной инициативой, направленной на «повышение степени доверия и контроля между членами Галактического Сообщества». Смысл акции заключался, с одной стороны, в проверке, известно ли альтерам о секретном учебном центре на Лиле, а с другой – требовалось лишний раз удостовериться, не укажут ли противники по доброй воле планету Клахнок-та в списке объектов, предлагаемых для осмотра проверочными комиссиями. Ни того, ни другого не случилось, и посему приказ об уничтожении лаборатории клонирования вступил в силу. Конечно, говоря обтекаемым дипломатическим языком, речь шла не об «уничтожении», а о «лишении камалов возможности продолжать использовать данный секретный объект для нанесения ущерба мирам СИ и о предъявлении официальных претензий, подкреплённых доказательствами нарушения последними ранее принятых соглашений».

Высадка должна была проводиться на новейших десантных кораблях, способных выходить из гипера прямо в атмосфере планеты – таких никто в учебке в глаза не видел. Три специальных корабля предварительно атакуют защитную орбитальную станцию ратлов и сворачивают пространство вокруг неё.

Соединению придавались усовершенствованные системы индивидуальной защиты, новое оружие, но самым интересным для Ноу показалась штучка, которую называли «консерватором». Некий «коллапс-генератор» в зоне своего действия создавал вокруг любых материальных объектов временные локальные поля, как бы «замораживающие» пространство и консервирующие объекты. Скажем, если генератор воздействовал на дом, то после этого в течение некоторого времени в здание можно было входить, трогать оставшиеся там вещи и так далее, но забрать или передвинуть предметы не получалось. Создаваемая стасис-метрика пространства действовала в течение примерно семи орханских месяцев, после чего, если не включалось соответствующее декодирующее поле, все предметы рассыпались в прах – исчезала энергия молекулярных связей или что-то в этом роде.

С помощью новейших технологий производилась и предварительная разведка: несколько зондов-шпионов забросили в обход систем слежения к поверхности планеты, они собрали необходимую информацию и благополучно нырнули обратно в гипер, судя по всему, незамеченные.

По имевшимся данным, несколько расходившимся с тем, что говорил Микаи, на Клахнок-та практически не присутствовали камалы – за исключением нескольких инструкторов-специалистов. Весь комплекс по клонированию особей идентичных осуществляли ратлы. Но все технологии, естественно, предоставила им Федерация Камал – и это развязывало руки Содружеству для того, чтобы выдвигать обвинение не только в подрывной деятельности в обход имеющихся соглашений, но и по многим другим статьям.

Зонды СИ не обнаружили на Клахнок-та серьёзных военных группировок камалов, и это позволяло использовать для вторжения даже куда меньшие силы, чем планировалось. Но на планете почему-то хранилось огромное количество военной техники и снаряжения. Для чего это было сделано, осталось неясным: очевидно, камалы готовили переброску крупного военного контингента, если о тайном инкубаторе начнут просачиваться слухи. Именно поэтому высшее руководство СИ спешило, и, неся колоссальные издержки на соблюдении секретности, стремилось решить проблему радикальным образом.

Задача ставилась очень и очень непростая. Если бы требовалось просто уничтожить любые сооружения на поверхности планеты или же спрятанные под поверхностью, то операция оказалась бы элементарной. Достаточно вынырнуть так, как могли вынырнуть штурмовики СИ, и сбросить коллапс-бомбы или добротные старинные ядерные заряды, служившие верой и правдой не одно столетие. В считанные минуты немногочисленная, но страшная по стремительности и неожиданности возникновения группировка могла стереть с лица планеты всё, что представлялось неугодным.

В данном же случае требовалось сначала лишний раз уточнить расположение лабораторного комплекса, после чего захватить его с минимальными разрушениями и законсервировать с помощью методики, схожей с той, по какой должны свернуть пространство вокруг орбитальной станции. Только здесь граница зоны действия «консерватора» оставалась проницаемой: по свёрнутому участку пространства можно будет свободно двигаться – только покажется, что там как бы «остановилось время», а все вещи намертво прилипли к своим местам.

Это было необходимо, чтобы созвать чрезвычайное заседание Галактического Совета и, предъявив камалам ноту протеста, продемонстрировать данный комплекс, где альтеры штамповали клонов для засылки в различные миры СИ.

В общем, всё представлялось более или менее понятным, и, с учётом льгот, каковые назначались всем участникам операции, любой профессионал взялся бы за такое, не раздумывая.

В голове у сержанта крутились разнообразные мысли. «Это же полностью обеспеченный остаток жизни!» – думал Ноу. Вот она, ферма… Да что ферма – поместье можно будет выбрать, где он пожелает, семью создать, детей завести. Конечно, надо вернуться, но, судя по всему, шансы вернуться у профессионала есть – важно ведь, что удар по планете проведут неожиданно, а серьёзных военных сил у альтеров там нет.

После первого секретного собрания с большими чинами Ноу для начала завёл с курсантами самый общий разговор. Рассказал дополнительно про армию, про ситуацию с чужаками – так, как он сам себе представлял. Конечно, на тему «привития боевого духа» Ноу вроде бы сказал всё, что хотел, ещё вчера, но после вечерних посиделок с капитаном Микаи и сегодняшних совещаний с генералами ему казалось, что парням стоит рассказать кое-что ещё. Сложное время им придётся провести вместе, это не взвод из учебки вытолкнуть – ему с парнями в реальной боевой обстановке скакать. Надо ребят к себе расположить, да и раскрываются люди быстрее, когда чувствуют доверие со стороны непосредственного начальника.

Похоже, это сработало. Сержант видел, что все, даже столь бывалые как русский Шмаков и чернокожий землянин из местности со странным названием США, разомлели: смотрят, приоткрыв рты, глаза блестят, а уж Ушастик вообще за столом в струнку вытянулся, каждое слово ловит.

«Этого ещё не хватало, – подумал Ноу. – Похоже, я себе обожателя слепил! Не нужно этого – не тот обожатель. Лучше бы Шмаков так меня глазами ел, но тот просто завидует, и готов мой славный боевой путь повторить…»

Потравив баланду с часок, и даже показав, как ему классно ступню вырастили – штанину закатал и продемонстрировал, – Ноу перешёл к сути вопроса согласно установок командования.

Курсантам Ноу изложил планы, само собой, в самых общих чертах. Сообщил, что планируется рейд на территорию потенциального противника, что предстоят действия в сложной оперативно-тактической обстановке, и что всех участников операции ждут сногсшибательные льготы. Курсанты восприняли предложение несколько по-разному, но все, даже вельты и лораны, с энтузиазмом. Ясное дело: эти хоть и комплексуют пока, но выслужиться намерены, для того и вербовались.

А вот курсант Миронов воспринял сообщение о миссии, что выпадает на долю нынешнего набора, каким-то странным образом. Сначала нахмурился, сосредоточился – когда Ноу говорил про особые требования к подготовке, а потом, как только сержант сказал, что пойдут исключительно добровольцы, расслабился. Видно было, что он себя в добровольцы уже записал.

Ноу слегка нахмурился.

– Напоминаю, – сказал он, – сейчас я предварительно запишу добровольцев. Имейте в виду: кто не пожелает, никаким порицаниям подвергнут не будет, но, само собой, льгот и поощрений не получит. Правда, подготовку тоже пройдёт по интенсивной схеме, но с нами на задание не полетит. Далее пойдёт служить по распределению на общих основаниях – как и предполагалось. Служба в армии Содружества уникальный шанс, не многим выпадает. А вам предоставляется возможность сделать лихую карьеру и заработать такой кредит, что можно будет долго жить припеваючи. Плюс высокий социальный статус получить. У людей на это годы уходят!

Сержант помедлил и продолжал:

– Но необходимо ясно представлять, что задание будет не лёгкой прогулкой. За просто так подобные льготы не сулят – можно и не вернуться. Поэтому хочу, чтобы все всё подумали чётко. Там, где мы окажемся, я буду вашим непосредственным командиром, и мне нужны бойцы, на которых я могу полагаться, как на самого себя. Которые не заскулят в неподходящий момент. Которые выполнят любой приказ, каким бы неожиданным или сложным он ни показался. Доходчиво выражаюсь?

Остановившись напротив стола, за которым сидел Ушастик, Ноу внимательно посмотрел на него. Собственно, он к нему и обращался.

Ушастик, не отрываясь, смотрел на сержанта и кивал часто-часто.

Ноу молча продолжал смотреть на него.

– Курсант Миронов, – сказал он, – вы готовы выполнить любой приказ?

– Я… – начал Ушастик. – Конечно, готов, господин сержант. Я…

– Встаньте для начала, когда разговариваете со старшим по званию, – нарочито негромко посоветовал Ноу.

Поразительное дело, парень уже служил в армии, пусть и на своей Земле. Неужели им совершенно не прививают требования уставов? В другой момент Ноу приструнил бы сопляка, но сейчас не следовало орать на подчинённых, сам же начал создавать атмосферу «отеческой заботы о солдатах».

Миронов вскочил, оттопыренные ушки светились красным, на мордашке выступили бисеринки пота.

– Виноват, господин сержант! – срывающимся голоском выпалил он.

– «Виноват»! – передразнил Ноу. – Вот я и сомневаюсь, что вы сможете выполнить любое задание, раз не соображаете, как отвечать учителю и командиру. Ладно, вот вы меня сейчас послушали, что думаете? Будете записываться в добровольцы или нет?

– Буду… – пробормотал Ушастик, опуская глаза.

– Что – «буду»? – Ноу насмешливо переглянулся со Шмаковым. – Буду «да» или буду «нет»?

– Я готов пойти добровольцем! – неожиданно твёрдым голосом сказал Ушастик. – Готов!

– «Готов»! – снова передразнил сержант. – Имейте в виду, курсант Миронов, мне нужны бойцы, а не мальчишки, готовые сдохнуть из-за непонимания серьёзности задания. Ваша шкура, продырявленная так, что никакая медицинская система не возьмётся её штопать, мне, да и всему Содружеству, не нужна. Вы нужны своим братьям-идентичным живым и выполнившим задание. Ясно?

Парнишка молча опустил глаза и пробормотал «Я понимаю…»

– Садитесь! – с лёгким сожалением, стараясь не показывать ноток презрения, сказал Ноу. – В конце концов, у вас есть четыре месяца, чтобы подумать, а я посмотрю, что из вас можно сделать.

Миронов сел, уши горели рубиновым цветом.

– Да и на остальных посмотрим, – добавил сержант, чтобы не выглядеть несправедливым персонально к курсанту Ушас… тьфу, отставить! К курсанту Миронову.

В учебке начались сумасшедшие дни: Интенсивная подготовка. Сначала общефизическая, на месяц, со всеми положенными биокоррекциями, специальными вводимыми в подсознание навыками и тому подобными штучками.

Ребята накачивались прямо на глазах. С бывшими спецназовцами вроде Шмакова и негра, которого звали Сирано Итон, и так было ясно, но даже штабные крыски вельты, лораны, остальные земляне, и родичи сержанта, орхане, сделались заметно крепче, приятно стало смотреть. Единственный, у кого процесс, как представлялось Ноу, не задавался, оказался Ушастик. Он и мышечную массу набирал плоховато, и программирование навыков шло через пень-колоду.

К концу первой недели сержант зашёл к наблюдающему взвод врачу Лю Чуаню.

– Доктор, в чём дело с курсантом Мироновым? – поинтересовался он.

Врач развёл руками:

– Дорогой сержант Ноу, вы же понимаете, что методики следует применять ко всем индивидуально! Парнишка слабоват, ему нельзя давать уровни, допустимые для остальных бугаёв.

– Возможно, рекомендовать его отчислить? – откровенно спросил сержант.

Лю Чуань завертел ладонями в воздухе:

– Ну что вы столь категоричны! Почти из любого человека можно сделать хорошего солдата. Тем более парень прошёл тесты при первичном отборе, и прошёл хорошо, я видел его дело…

– Док, вопрос в том, сколько времени нужно, чтобы из него солдата сделать! У нас нет этого времени! У нас ограниченный срок – вам, кажется, такую задачу поставило командование?

– Вы что-то настроены против этого парнишки, даже странно, – сказал доктор, разглядывая Ноу снизу вверх. – Неужели он не нравится вам только потому, что не такой громила-здоровяк, как вы? Вы же должны знать, что не только здоровяки бывают хорошими солдатами.

Сержант засопел: Лю Чуань знал, что говорил: он вместе с ним стартовал с Алсберы на том единственном челноке, он прекрасно помнил генерала Лентока. А генерал Ленток высоким ростом не отличался. Как и сам доктор.

– Ну, вы, док, ещё меня обвините, что я землян дискриминирую! – проворчал Ноу.

– Нет, – врач улыбнулся, щуря и без того узкие глаза, – в этом вы не замечены, сержант. Но парнишка просил меня подобрать ему индивидуальную методику и не ставить его на отчисление. Он хочет быть на задании.

Врач вздохнул, переходя на «ты»:

– Поверь мне, Транас, ты, как никто другой, должен знать, что очень часто человек, когда хочет, значит – может!

Сержант криво усмехнулся:

– Лю, ты всех всегда жалеешь, но не говори ерунды. Допустим, я хочу оперные арии петь, так это не значит, что меня примут в эту, как её, в консерваторию!

– Значит, ты не очень хочешь петь арии, – веско заметил Лю Чуань. – А, кроме того, парнишку в нашу «консерваторию» приняли, и приняли законно. Будь добр, делай своё дело, учи тому, что нужно, а я буду делать своё – и парень станет нормальным солдатом.

– Тебе легко рассуждать, а у меня будет каждый человек на счету, – заметил Ноу. – Там от каждого зависит жизнь всех, ты должен понимать!

– А почему ты думаешь, что я не понимаю? Я ведь с вами лечу!

– Ох, ты! – только и вырвалось у сержанта. – Ну, тогда я совсем спокоен!

– Да-да, – немного самодовольно заметил Лю Чуань. – Генерал Ленток лично заходил ко мне. Память у него великолепная, он помнит, что я оказывал ему помощь второй степени сразу после старта с Алсберы, вот!

На это сложно было что-то ответить.

В общем, Ноу отстал от врача с разговорами, но к Ушастику оставался более требовательным, чем к любому другому. Нет, он не придирался к пареньку – просто старался, чтобы тот осознал всеми печёнками, какая ответственность лежит на нём, как на члене отряда, готовящегося к суперсекретной операции. И, возможно, осознав это, он поймёт, что не стоит рисковать собственной жизнью, прежде всего.

* * *

Время полетело очень быстро, как всегда, когда дни проходят в интенсивных занятиях и постоянно приносят массу нового. Ноу и сам познакомился со многими вещами, о которых если и имел представление, то весьма смутное. Им выдали самую современную технику и самое современное оружие – вряд ли имелось что-то более совершенное и страшное во Вселенной.

Дела у курсантов шли неплохо, а тех, на кого Ноу надеялся более всего, просто отлично. Ушастик, как правило, его смешил: то перепутает местами активаторы у коллапс-бомбы, то споткнётся на ровном месте. Смех-то, конечно, смехом, но сержанту стало предельно ясно, что не стоит брать такого парня.

Примерно за неделю до срока Ноу сидел вечером в своей конуре, когда раздался сигнал вызова – кто-то пришёл в гости. Признаться, сержант собирался выпить стаканчик, даже плеснул пальца на три, а потом отправиться к девчонкам из обслуживающего персонала. Конечно, на базе есть «дома свиданий», где работают девушки по контракту – их в шутку называли «наёмницами», но Ноу всегда предпочитал более романтические встречи, под которые не подводился столь деловой базис как почасовая оплата любви, не говоря о секс-облегчителе – аппарате виртуального секса, где всё происходило, как на самом деле, но без девушек.

Гостем оказался Ушастик, собственной персоной.

– Ого, ты чего это? – удивился сержант.

Парнишка помялся на пороге:

– Прошу прощения, господин сержант… – начал он.

– Давай короче, – махнул рукой Ноу. – Тебя как сюда пустили?

В сектор, где проживает командный состав, курсантов, как правило, не пропускают. Ну, если с докладом каким или что-то вроде этого.

Ушастик слабо улыбнулся:

– Ефрейтор Палива ехал в ваш сектор, я попросился с ним. Сказал, что очень нужно с вами посоветоваться. Вы же наш командир, наставник… С кем ещё советоваться?

Сержант пожал плечами:

– Ну, проходи, присаживайся. О чём советоваться собрался?

Парнишка бочком протиснулся в прихожую и снова затоптался на месте. Ноу подчёркнуто аккуратно прикрыл дверь и несколько секунд разглядывал визитёра.

Вечер, похоже, накрылся медным тазом, как говорил когда-то один курсант, тоже с Земли. Сержант долго недоумевал: почему тазом, тем более медным? На кой дьявол делать таз из меди? И почему плохо, если что-то тазом накрывается? Впрочем, и сам автор данной поговорки объяснить её не смог. Дерьмо, в общем, и всё тут!

Дело не в поговорке, конечно, дело в том, что законный отдых испорчен.

– Проходи, проходи! – Ноу подтолкнул курсанта в комнатку, где сидел с капитаном Микаи в тот вечер, когда впервые зашёл разговор про сверхсекретное задание. – Садись, говорю!

Наверное, Ноу взял слишком резкий тон, потому как парнишка аж пригнулся и поспешно уселся в кресло, сложив на коленях небольшие изящные ладошки. Сержант, признаться, только сейчас обратил внимание, что у курсанта Миронова очень маленькие кисти рук, прямо как у девушки.

– Хорошо, – сказал он, чтобы немного смягчить резковатый тон, – чаю хочешь? Или кофе?

– Спасибо, я ужинал. У нас отбой через сорок минут.

Ноу посмотрел на часы и присел напротив.

– Ну да, скоро… А как ты назад будешь добираться? Впрочем, ладно, напишу записку дежурному по сектору, что я вызывал тебя, он даст автокар, успеешь. Ну, что у тебя, о чём хотел поговорить?

Ушастик поёрзал в кресле, сцепил ладони, хрустнул пальцами.

– Господин сержант… – начал он и замолчал.

Ноу терпеливо ждал продолжения.

Парнишка ещё раз похрустел пальцами:

– Понимаете, я знаю, как вы ко мне относитесь…

– Я отношусь к тебе не хуже и не лучше, чем к остальным курсантам, – перебил Ноу. – Ты хочешь сказать, что я к тебе несправедлив?

– Нет-нет, что вы, вы очень справедливый человек. Ко мне никто не придирается, службу здесь не сравнить с тем, что было на Земле. Меня здесь никто пальцем не тронул, и если требуют что-то, то всё правильно, по уставу. И дедовщины здесь нет…

– Ещё бы тут была ваша «дедовщина»! – невольно хохотнул сержант. – Читал твоё дело, знаю, как с тобой обращались на Земле. Мерзавцам, что били тебя в вашей части, я бы лично устроил такую весёлую жизнь, что они забыли бы, как их мам зовут. Странное слово «дедовщина», при чём тут «дедушка», но суть не в этом. Что-то я не пойму, куда ты клонишь, курсант?