Текст книги "Точка-джи-эл"

– А при падении астероида, допустим?

Виктор Францевич оторвал одну руку от руля и помотал в воздухе пальцем.

– Ага, в этом случае, значит, не выплачиваете ничего? – Александр саркастически поморщился.

– Нет, скажем так: у нас есть большая уверенность, что астероид на Землю не упадёт. Это маловероятно.

Быков не выдержал и повысил голос:

– Интересная уверенность! Какого дьявола, объясните, что это всё значит?

Виктор Францевич снова успокаивающе похлопал его по колену:

– Это значит, что вам предложили очень интересную работу. Вы её заслужили благодаря неким своим качествам. Во-первых, реакции: не каждый успел бы заметить исчезающую надпись на экране, длительность её специально подобрана. Затем, благодаря вашему возрасту – вы молоды, а после сорока пяти редко кто проходит первичный тест на реакцию, хотя и более старые иногда проходят. Кроме того, самое главное, вы явно не удовлетворены своим положением в обществе, а традиционными путями решать данный вопрос вам скучно – это следует из анкеты. Все вопросы тщательно отработаны, и наши аналитики сделали верное заключение.

Машина свернула к зданию аэропорта, светившемуся огнями, но вокруг было пустынно – всего один автомобиль на стоянке, и никого народу.

Виктор Францевич показал милиционеру у стойки какое-то удостоверение, и провёл Быкова мимо заспанной дежурной – в это время, видимо, никаких других рейсов из Арамили не вылетало.

Быков запоздало испугался, что его проверят и обнаружат револьвер, но всё обошлось, проверять ничего не стали. Они миновали прохладный смрад тёмного приземистого зальчика, так называемого «накопителя», и через второго милиционера, который, отпирая дверь, козырнул Виктору Францевичу, вышли на лётное поле.

Вдалеке в полумраке темнели силуэты самолётов и вертолётов. Виктор Францевич уверенно шагал по бетонному покрытию к стоявшему ближе всех приземистому с верхним крылом двухмоторному самолёту, в котором Быков узнал старого трудягу АН-24. В недоумении он покосился на Виктора Францевича:

– Сколько вы сказали лететь, семь часов? С кучей посадок, что ли?

Не сбавляя шага, наниматель небрежно махнул рукой:

– Нет! Будем считать, что перелёт беспосадочный.

– Ничего не понимаю! – в который раз возмутился Быков. – Что вы мне голову морочите?! Этот самолёт не продержится в воздухе семь часов!

– Поверьте, это не ваша забота! – по-прежнему не останавливаясь, заметил Виктор Францевич.

В самолёте маячила открытая задняя дверь, и в проёме виднелась фигурка стюардессы в строгом сером костюмчике, поверх которого была наброшена пуховая шаль.

– Ещё кто-нибудь приедет, Виктор Францевич? – спросила девушка, передёргивая плечами от сырой морозной прохлады.

– Васянин был?

Девушка кивнул:

– С полчаса до вас, всего двадцать четыре человека собралось. Они у меня уже парятся, – улыбнулась она, показывая пальцем в салон.

– Ясно, Леночка, значит, я юбилейного привёз, двадцать пятого, – кивнул Виктор Францевич, подмигнул Быкову и достал из кармана телефон.

Он ткнул пару кнопок, подождал и спросил невидимого собеседника:

– Макс, ты как?… Понятно, у тебя, стало быть, сегодня пусто….. Ага, ты у нас в отстающих. В общем, мы стартуем, до встречи!

Он повернулся к Быкову, который ждал, держа сумку обеими руками:

– Итак, прошу в салон, Александр Иванович!

В тусклом свете потолочных плафонов Быков разглядел, что занята едва половина кресел. Почти все пассажиры повернулись, а кое-кто приподнялся, чтобы посмотреть на вновь прибывших. На мгновение Быков замер, пытаясь рассмотреть лица, высовывающиеся из-за спинок, а потом повернулся к Виктору Францевичу, взглядом спрашивая, куда садиться.

– Где больше нравится, там и садитесь, – кивнул тот.

Быков пожал плечами и бросил сумку на одно из сидений справа в предпоследнем ряду, а сам сел на другое. Помнится, он слышал, что в хвосте безопаснее летать, а самолётик-то старый!

– Располагайтесь! – Виктор Францевич потрепал его по плечу и прошёл прямиком в кабину пилотов.

«А может, стоило подсесть к кому-то и поболтать? – подумал Быков. – Хотя, с другой стороны, чего теперь болтать? Только воду в ступе толочь».

Сзади глухо хлопнуло: стюардесса Леночка заперла дверь, и тоже прошла в носовую часть, скрывшись за висевшими поперёк прохода занавесками. Тусклые плафоны погасли, и только через иллюминаторы пробивался слабый свет немногочисленных аэродромных огней.

Протяжно завыл сначала левый, а потом правый двигатель, салон наполнился давящим гулом. Самолёт дрогнул и начал разворачиваться, выруливая на взлётную полосу.

Табло в передней части салона с просьбой пристегнуть ремни, не горело – видимо, не работало. Быков, воровато взглянув по сторонам, перекрестился и слабо махнул рукой в окно – неизвестно, что за авантюра, в которую он ввязался и когда ещё увидит снова этот город, если увидит вообще. Нет, конечно, надо быть полным идиотом, чтобы назваться груздем и полезть в непонятно какой кузов.

На всякий случай Александр снова пощупал в кармане револьвер: хорошо, что не отобрали, вдруг пригодится? На мгновение даже Сергей Игоревич показался милым и понятным, но только на мгновение: воспоминание о шефе лишний раз напомнило Быкову, что вряд ли он много теряет.

Разгон сопровождали толчки, неожиданно сменившиеся плавным скольжением по воздуху. АН-24, набирая высоту, сделал вальяжный разворот и лёг на неизвестный курс.

«Леденцов, похоже, не дадут», – прикинул Александр, сунул в рот «Орбит» и, жуя, стал смотреть в иллюминатор.

Какое-то время Быков созерцал огоньки внизу, где скоплениями, где цепочками оттеняющими предрассветную мглу, а потом попытался снова рассмотреть хоть кого-то из пассажиров, но мешали спинки кресел. Впрочем, теперь не горели и те плафоны, что светили на земле, и густой полумрак в салоне вряд ли позволил бы хорошо увидеть даже близких соседей.

Быков вдруг почувствовал, что очень хочет спать.

«Я же почти не спал сегодня, – отрешённо подумал он. – В общем, даже если лечу в ад, стоит поспать».

* * *

Поспал он хорошо – настолько крепко, что проспал посадку. Самолёт стоял на земле, двигатели молчали, а в иллюминатор лился яркий солнечный свет.

Быков наклонился к стеклу – и обомлел: самолёт, похоже, находился на той самой круглой площадке, которую Александр видел на мониторе.

Площадка по виду сильно смахивала на бетонную. Всего в нескольких метрах от её края проходила с крутым изгибом дорога, за которой чуть дальше расстилалось озеро. За полосой воды в лёгкой дымке испарений высились голубые с белым на вершинах и с зелёным внизу горы.

Остальные пассажиры копошились в креслах и тоже посматривали в иллюминаторы. Раздавались отдельные сдержанные возгласы, но почти никто друг с другом не разговаривал, из чего Александр машинально сделал вывод, что видимо, все, как и он, доставлены к самолёту поодиночке, и познакомиться не успели.

Взглянув на противоположную сторону, он почти не удивился, узнав виденные один раз домики и деревья, кое-где лиственные, кое-где хвойные, а местами, как ни странно, попадались явно южные экземпляры – во всяком случае, Быков узнал азалии и фикусы.

– Ага, – сказал Быков вслух, – в этом не обманули.

Произнёс он это достаточно громко, потому что сидевший через два ряда кресел парень повернулся и настороженно посмотрел на Сашу. Быков приветливо кивнул:

– С прибытием!

Парень усмехнулся немного напряжённо и кивнул в ответ.

Быков снова посмотрел в иллюминатор. В поле зрения не было ни одной живой души, но через секунду из-за высокой живой изгороди на краю бетонной площадки вышли двое в теннисках и шортах и направились к самолёту.

Занавески в передней части салона распахнулись, пропуская Виктора Францевича. Десятки глаз моментально уставились на него, кто-то покашливал, прочищая горло, но люди молчали.

Из-за спины странного вербовщика выпорхнула стюардесса Лена и протанцевала в хвостовую часть. Стукнул люк, и в салон потянуло тёплым воздухом. Пассажиры, в большинстве одетые по-зимнему, начали разоблачаться.

Виктор Францевич хлопнул в ладоши и помахал руками, призывая к вниманию:

– С прибытие, друзья мои! – весело объявил он. – Сейчас вы проследуете в отведённые каждому личные апартаменты, где сможете немного отдохнуть и привести себя в порядок. В комнатах есть часы, сейчас шестнадцать минут первого. Ровно в четырнадцать ноль-ноль по местному времени в центральном зале для собраний состоится общая лекция, на которой последуют разъяснения и ответы на все возможные вопросы…

– «Возможные» – это какие? – несколько вызывающе спросила девушка, стоявшая через четыре ряда сидений слева впереди от Александра. – На которые можно отвечать?

Виктор Францевич улыбнулся:

– Смею уверить: вопросов, на которые вам не ответят, будет очень мало. Обычно их не каждый умудряется задать. А пока – прошу! – Он указал в хвост самолёта, откуда через распахнутую дверь веял лёгкий ветерок.

Поскольку Быков сидел последним, то вышел первым. Вышел – и невольно остановился. Самолёт стоял почти в центре той самой круглой бетонной площадки с картинки.

Собственно, Саша и не сомневался в этом, взглянув через иллюминатор, но только сейчас до него дошло, что АН-24 просто не мог здесь сесть. Этому самолёту требовалась минимум полукилометровая посадочная полоса, а за пределами бетона не наблюдалось ровной поверхности, пусть и грунтовой, размеры которой позволяли бы приземлиться подобному летательному аппарату. Бетонный круг окружали частые массивные столбики, высотой примерно с полметра, и самолёт неизбежно оторвал бы шасси, попытайся въехать с луга на площадку.

«Каким же образом?» – ошарашенно подумал Быков, но сзади его тронули за плечо.

– Дружище, чего встал, как вкопанный? – Это был тот самый парень, которого он поздравлял с прибытием.

– Да вот не понимаю, как самолёт здесь сел? – выдавил из себя Александр, спускаясь по трапику, по которому гуськом потянулись остальные пассажиры.

Подошли двое мужчин, которых Быков заметил из самолёта. Они дружелюбно улыбались и кивали вновь прибывшим. Пассажиры столпились кучкой, непроизвольно собравшись слева от трапа – по другую сторону от той, с которой стояли улыбчивые местные парни.

Последним вышел Виктор Францевич с дюралевым дипломатом в руке. Он что-то негромко сказал остававшейся внутри стюардессе, и повернулся к рекрутам.

– Ну, друзья, ступайте с Петей и Митей. Они приведут вас к нужному жилому блоку.

Быков подал голос:

– А вы сейчас куда?

Виктор Францевич кивнул:

– Я тоже с вами. У нас ещё собрание будет. Идёмте!

И зашагал к корпусам, уютно белевшим за деревьями.

Быков бросил быстрый взгляд на попутчиков, толпившихся гурьбой возле трапа – с куртками, свитерами и сумками в руках. Сейчас, при свете дня, их можно было рассмотреть куда лучше, чем в салоне. В основном молодые, хотя и с достаточным возрастным разбросом: кому на вид не более двадцати, кому – много больше, но старше сорока, похоже, нет никого. Примерно половину группы составляли женщины, одна очень даже ничего – высокая шатенка с хорошей фигурой.

– Сударыня, – улыбаясь уголками глаз и губ, Быков протянул руку за объёмной сумкой девушки, – позвольте помочь…

– Ну что вы, не стоит, – возразила девушка.

– Ну как же! – в тон ей произнёс Саша. – Сумка у вас, похоже, тяжёлая.

Девушка впервые открыто улыбнулась – напряжение первых минут начинало таять.

– Знаете, – сказала она, – хотя и обещали, что практически ничего не требуется из вещей, но я взяла кое-что. Так, на всякий случай.

– Конечно! – Быков кивнул и взял сумку – вес её вполне соответствовал виду. – Я вот в спешке собирался – у меня оставалось полчаса, а то бы тоже взял побольше…

– Ребята, пойдёмте, а то они вон утопали куда! – позвал парень, выходивший из самолёта следом за Быковым, и кивнул на убежавших вперёд Петю и Митю.

Следуя примеру Александра, остальные мужчины начали забирать сумки у женщин. Парень подхватил поклажу миловидной женщины несколько постарше на вид. Старше её делали объёмная кофта и свободный брючный костюм, скрывавшие подробности фигуры – именно поэтому Быков не сразу обратил на неё внимание.

На ходу четвёрка успела познакомиться. Парня звали Глебом, а девушку и женщину Ольга и Ирина. Быков начал развивать тему знакомства, стараясь втянуть в разговор других пассажиров странного АН-24, но поговорить не дали жизнерадостные Петя и Митя, которые приостановились и дождались всю группу.

– Вы сейчас отдохнёте, – затараторил один из провожатых, – потом пообедаете. На общем вводном собрании будет знакомство и представление всех друг другу. У нас русскую группу почему-то давно не привозили.

– Так у вас из разных стран…?

– Ой, кого тут только нет, – засмеялся абориген и поманил рукой: – Идёмте, идёмте!

И они с напарником пошли вслед за успевшим удалиться Виктором Францевичем.

– Ты въезжаешь? – Глеб посмотрел на Быкова.

– Какое там! – мотнул головой Саша. – Одно понимаю: здесь тепло и красиво. Если не будут резать на органы, то жить можно.

Женщины ахнули, а Глеб вскинул глаза на Быкова:

– Типун тебе на язык: на органы!

Александр, криво усмехаясь, пожал плечами: мол, всё может быть, хотя он уже не верил в такое.

Они миновали пологий травяной луг за бетонным кругом, и оказались на аккуратной аллее, идущей вдоль ряда белых коттеджей. Здесь встречались люди. Александр понял, что насчёт разных стран сказали правду: присутствовали и белые, и чёрные, и жёлтые лица разных этнических принадлежностей, но белых больше. Кое-кто приветливо помахал руками и крикнул что-то на непонятном языке. Новички, чтобы не казаться невежливыми, помахали в ответ.

Шедший впереди Виктор Францевич остановился у четвёртого коттеджа.

– Ваши апартаменты! – главный рекрутёр указал перстом на дом. – Жилые помещения на втором этаже. Выбирайте комнаты, все свободные. Откройте дверь и приложите палец к пластинке в середине двери – система запомнит ваш отпечаток, будет в качестве ключа. На первом этаже вспомогательные помещения: столовая, тренажёрный зал, бассейн, сауна. Полтора часа на отдых и обед. Обедать можете кто когда хочет, но в четырнадцать ноль-ноль встречаемся во-он там, у конференц-зала, где и состоится вводная лекция.

Быков повернул голову в указанном направлении. За деревьями, в стороне от коттеджей, виднелся большой купол.

Номер тянул на небольшой двухкомнатный люкс в нехилой гостинице. Добротная и удобная деревянная мебель, сверкающая ванная, холодильник, устройство, похожее на маленький суперкомпьютер, какой-то огромный дисплей на стене всего с несколькими кнопками, встроенные шкафы и шкафчики, назначение которых оставалось непонятным. На столе в большой комнате ваза с цветами, а из окна открывался замечательный вид, не сильно отличавшийся от того, на который клюнул Александр, натолкнувшись на «одноразовый» сайт в Интернете.

В прихожей на тумбочке лежал цветной буклет на русском языке со словами «Добро пожаловать!» на обложке. Внутри оказалось всего две странички: приветствовали с прибытием, сообщали, что все терминалы будут активированы после вводной лекции и принятия окончательного решения потенциальным сотрудником «Комитета Благоустройства».

– Знать бы, благоустройства чего? – проворчал Александр.

Быков бросил сумку на пол в спальне и скинул зимнюю одежду в шкаф, оказавшийся совершенно пустым, если не считать десятка привычных плечиков.

– А сказали, будет всё необходимое, – укоризненно фыркнул он.

Правда, в шкафу в ванной комнате лежали стопки идеально чистых полотенец и висели несколько халатов разного размера, имелись шампуни, зубные пасты, гели для душа, кремы. Надписи везде на русском.

После душа Александр облачился в предусмотрительно захваченную чистую рубашку и джинсы, почувствовал, что по-настоящему голоден, и решил, что пора идти в столовую. Перед выходом повертел в руке револьвер и спрятал в сумку.

Столовая по оформлению тянула на ресторан. На одной из стен располагался терминал со слепым дисплеем: для чего эта штука здесь, оставалось гадать. Единственное, что роднило это место со столовыми, была стойка, на которую выставляли блюда две приветливые женщины.

За одним столиком сидел Глеб, с аппетитом поедавший что-то из тарелки. Оли и Ирины пока не было.

Александр подошёл к проёму в стене, который принял за окно раздачи, и увидел панель с кнопками. Панель выглядела нерабочей.

– Что это? – удивлённо спросил он у раздатчиц, готовых подать тарелки через большое обычное окошко.

Женщины владели русским языком свободно – очевидно, соотечественницы – и сообщили Быкову, что это терминал для заказа блюд.

– Он пока не работает, – сообщила смуглая и черноволосая, лукаво поглядывая на Александра. – Вас потом научат, как пользоваться. А пока извольте выбрать, сударь! Просто скажите, что вам бы хотелось – это и получите!

Саша любил вкусно поесть, но сейчас у него не было настроения вспоминать о деликатесах, а потом сидеть и смаковать выбранное, да и времени особо не оставалось, а хотелось просто быстро насытиться. Поэтому он попросил какой-нибудь овощной салат, борщ и отбивную с картошкой.

– А пива у вас нет? – поинтересовался он.

– Вообще у нас в дневное время ничего крепче соков не положено, – усмехнулась вторая «раздатчица» с чуть рыжеватыми волосами, выбивающимися из-под похожей на докторскую белой шапочки. – Только для тех, кто выходной от работы. А поскольку у вас скоро лекция, и вы вроде как на работе, то уж простите, юноша!

Её коллега засмеялась, одновременно набирая что-то на устройстве, которое Александр принял за наладонник. «Интересно, – подумал он, – какого дьявола наладонник на кухне делает?»

Впрочем, помещение, которое он видел через «окно раздачи», совершенно не походило на кухню. За спинами женщин не наблюдалось плит с парящими кастрюлями, шипящих сковородок и прочих атрибутов кухни. Там рядами, в рост человека стояли какие-то панели с тускло мерцающими дисплеями и разнокалиберными дверцами, вроде микроволновок. Самое удивительное, что перед шкафами располагались несколько удобных кресел, которые могли свободно перемещаться по всему пространству необычной кухни. Правда, слабо уловимые запахи еды в воздухе ощущались.

– Такие у нас правила, и такая у нас кухня, – подтвердила черноволосая женщина, подождав, пока Быков насмотрится. – Ну, что будете пить?

Быков пожал плечами:

– Раз так, давайте сок, виноградный, красный. Два стакана, если можно.

Женщина кивнула и ещё несколько раз коснулась пальцем устройства, которое держала в руке. Её подруга подошла к ближайшему шкафу и вынула большой поднос, на котором красовались тарелки с блюдами, заказанными Александром, и большой, на пол-литра, чуть запотевший стакан.

– Приятного аппетита! – Рыжая, улыбаясь, поставила поднос перед Быковым.

Александр обалдел: по уровню технического оснащения подобное можно было ожидать разве в Японии, но на Японию местность не походила. Да и не будут в Японии набирать столь разношёрстный персонал: Быков знал, что японцы – весьма закрытое общество, и не шибко привлекают иностранцев на работу, даже в обслугу.

– Быстро у вас линия доставки работает, – только и нашёл он, что сказать. – А как она действует? Снизу подносы подают?

Женщина переглянулись и сдержано хихикнули. Рыжая облокотилась на стойку, и, положив подбородок на сложенные ладони, стала смотреть на Быкова.

– Люблю я новичков, – заметила она. – Им всё интересно…

– Всё вам объяснят, – пообещала черноволосая. – Всему своё время.

Быкову наклонился к женщинам, и, понизив голос, спросил:

– Слушайте, девушки, а что это за место? Я так и не понял, куда нас привезли.

Раздатчицы снова переглянулись и рыжая подмигнула ему:

– Я пятый год работаю, и не видела никого, кто бы сразу понял. Не огорчайтесь, скоро поймёте.

– Говорю же, всё вам объяснят, – повторила её коллега и добавила, переходя на «ты»: – Да не бойся, парень, тут хорошо, тебя не обманули.

Быков чуть покраснел: ему было не очень приятно, что женщины уловили его опасения, и, поблагодарив, отошёл, освобождая место другим посетителям столовой.

Еда оказалась совершенно домашней, и Александр всё быстро прикончил. Относя поднос к окошку приёма использованной посуды, он ещё раз, для поддержания разговора, поинтересовался у третьей встреченной им сотрудницы столовой, почему здесь такие ограничения по спиртному? Уж не исламская ли это страна?

Аппетитная особа, словно сошедшая с картины Рубенса, засмеялась. Она складывала грязные тарелки в агрегат, похожий на те, что Быков видел на местной «кухне», только вместо дверцы на передней панели располагалась нечто вроде лепестковой диафрагмы старых фотоаппаратов.

– Да что вы, какой ислам! Такие правила, по выходным – сколько угодно. Или если вы, скажем, сегодня не работаете, допустим, смена закончилась, или вы вахтовик, то тоже можно. У вас будет карточка, типа кредитки, где указано, можно ли вам наливать. Вечером тоже не возбраняется, но не поощряется, если кто-то накануне работы выпивает слишком много. За это от работы на следующий день могут отстранить.

Александр кивнул, машинально отметив, что ответили снова на чистом русском языке, правда, немного окая.

– Ага, значит, в принципе, выпить практически всегда можно?

– Конечно, почему же нет?

– Ну а если по религиозным принципам? Вдруг кому-то религия не разрешает?

Женщина хихикнула и бросила в открывшуюся «диафрагму» последнюю тарелку:

– А у нас тут все атеисты, даже арабы или иранцы. У нас нет церквей, мечетей, всяких синагог. Как я понимаю, если человек в анкете написал, что в бога верит, то его не возьмут на работу. Сами подумайте, неспокойно было бы, если с одной стороны колокола звонят, а с другой муэдзин с минарета поёт, верно?

Быков машинально кивнул, но про себя подумал: как можно набрать одних атеистов? Люди, особенно из слаборазвитых стран, всегда подсознательно тащат религиозные убеждения за собой, как хвост. Разве что сюда вообще не вербуют никого из слаборазвитых стран или тех, где сильны религии? Возможно, поэтому преобладают европейцы?

– А вы кем раньше работали? – поинтересовался он. – Вы ведь из России? Меня Александром зовут, а вас?

Женщина усмехнулась:

– Очень приятно, я – Валя. Конечно из России, разве не видно? Работала учителем в школе. Зарплата мизерная, целый день тетрадки, сидишь допоздна. Не заметила, как тридцать лет перевалило, даже замуж выйти не успела. Одни идиоты попадались, а после тридцати, сами понимаете, баба уже старая.

– Бросьте, какая вы старая! – искренне улыбнулся Быков, скользнув взглядом по плотной, но узкой по сравнению с бёдрами талии женщины. – Честное слово, вы очень красивая женщина! Молодая!.. А сюда-то как попали?

– Ладно вам, льстец, – засмеялась Валя.

– Честное слово! – Быков сделал максимально серьёзное лицо. – Я женщинам никогда не вру, особенно тем, кто нравится. Комплименты говорю только искренне. А если не нравится – просто молчу…

Он не выдержал и улыбнулся.

– Хотите верьте, хотите нет, – добавил он. – Ну, как вы сюда попали, если не секрет?

– Да какой секрет, – пожала плечом Валя. – Случайно, можно сказать. Сидела у подруги в библиотеке, училась с Интернетом работать – в школе проблема с компьютерами, натолкнулась на сайт, где вербовали. Подумала: а чего мне терять? Ну, и вот… И вы, вижу, новенький?

– Новенький, – подтвердил Быков. – Два часа, как прилетел.

– Значит, сейчас будет вводная лекция. Тут так заведено: чтобы начальники всё новичкам объясняли. Если хотите, заходите потом, поговорим. Я здесь работаю. – Она взяла за ручку агрегат на колёсиках, похожий на гипертрофированный полотёр, и покатила вглубь рабочего помещения, стрельнув на Александра напоследок влажными глазами.

В Вале определённо имелось нечто женственное и притягивающее, помимо роскошных форм.

– М-да, – пробормотал Саша, – потом так потом. Может, и поболтаем…

Глеб ждал его на скамеечке рядом с крыльцом здания. Он вытащил пачку лёгкого «Честерфилда» и протянул Быкову. Александр покачал головой.

– Интересно, тут курево продают? – поинтересовался Глеб, щёлкая зажигалкой. – Я прихватил четыре блока, но надо уточнить.

– Да почему же ему не быть? – удивился Александр. – Спиртное есть.

– Ха, я спросил про спиртное, – сказал Глеб, – оно есть, но только по вечерам или по выходным. Вдруг с сигаретами как-то так же?

– Ну, тогда нас сейчас могут оштрафовать, – лениво заметил Быков, хотя сказал чисто риторически: он не сомневался, что никто новичков штрафовать не станет, хотя бы потому, что Виктор Францевич не предупреждал, что курить нельзя.

– Как думаешь, куда нас завезли? – снова задал вопрос Глеб.

Быков пожал плечами:

– Сам гадаю. По погоде – явно не Россия. Но каким образом нас за границу вывезли? Виз не оформляли…

– Вот-вот, – поддакнул Глеб, выпуская струю дыма. – Между нами, я серьёзно начинаю опасаться, не подстава ли это? Вдруг завезли в какую-то дыру, сделают рабами, или действительно, на органы разрежут?

– Хм, – Быков потёр подбородок, – у самого сначала такая мысль мелькала. Конечно, непонятного много, но не похоже, что нас вывезли в качестве рабов или как донорский материал. Уж очень условия… э-э… комфортные, я бы сказал. И персонал выглядит спокойным и довольным.

– Тоже верно, – согласился Глеб. – Это и непонятно… Опять же, мы летели без посадки, и все вырубились и спали, как убитые, и это тоже неспроста. Все спали, все! Нас как-то усыпили. Кстати, я когда-то авиацией интересовался, даже в лётное хотел поступать, и помню, что у этого «АНа» реальная дальность полёта всего километров восемьсот. Ну и куда мы могли улететь, в какую заграницу? Разве что в Казахстан, но не может быть такого места в Казахстане! Ты на оборудование в столовой обратил внимание?

– Ещё бы! – кивнул Быков и усмехнулся: – А номера, куда нас поселили? Если думать, что это Европа… Да нет, ерунда, я тоже понимаю, что самолёт не для дальних рейсов, а этот Виктор Францевич, который меня привозил, сказал, что лететь семь часов! Не вяжется!

– Вот-вот, – поддакнул Глеб.

Они замолчали и просидели минут пять, думая каждый о своём. Глеб посмотрел на часы:

– Ну, на лекции, надеюсь, что-то вразумительное скажут.

– Кстати, ты тоже в Интернете на сайт с объявлением попал? – запоздало поинтересовался Александр.

– Ага! Потом приехал ко мне парнишка такой шустрый – собирайся, говорит. Вот так я на аэродроме оказался. Вообще мне на Родине особо терять нечего.

– У меня примерно так же было, только за мной явился Виктор Францевич. Он, похоже, тут какая-то шишка, или типа того.

– Да, я заметил, серьёзный мужик…

Появилась Ольга с соседкой. Ирина переоделась, распустила светлые волосы и сразу преобразилась. Сейчас на ней вместо широковатых брюк красовалась короткая вельветовая юбка, открывавшая стройные крепкие ноги, а лёгкая открытая кофточка выгодно подчёркивала грудь. Конечно, было видно, что она старше Ольги, но выглядела нисколько не хуже, если не лучше, благодаря чуть более женской округлости фигуры.

«Похоже, все тётки набрали не один комплект одёжек», – подумал Быков.

– Умеют женщины быстро и радикально переодеваться и преображаться, – заметил он.

Молодая женщина внимательно посмотрела на него и улыбнулась. У неё были немного раскосые глаза и выступающие скулы.

– Ну что, пойдём в конференц-зал? – предложил Глеб, тоже косившийся на спутницу.

Они двинулись по аллее к куполообразному зданию. Народу по-прежнему встречалось мало, но все улыбались и приветливо махали руками. С одним чернявым парнем Глеб попытался заговорить, но выяснилось, что парень не знал русского, а начал тараторить на испанском – Быков узнал язык. В конце концов, парень перешёл на вполне приличный английский, сообщив, что сам из Перу, зовут Диего, здесь третий год, ему очень нравится, а когда новички выучат международный язык, он с удовольствием пообщается. При этом тоже косился на Ирину, хотя не обходил вниманием и Ольгу. На вопрос, где они находятся, перуанец потыкал пальцем в близкий купол – мол, там всё скажут.

– Хорошо, а какой же здесь международный язык? – настаивал Глеб.

– На лекции объяснят, – улыбнулся перуанец, и ушёл.

– Ну что же, – подвёл итог беседе с первым «старожилом» здешних мест Александр, – страшного, похоже, ничего нет.

– А кто говорил, что страшно? – поспешно возразил Глеб. – Просто хочется узнать, где мы…

– Все говорят, что скоро узнаем, – пробормотал Александр, и зачем-то оглянулся назад.

У куполообразного здания, вблизи казавшегося ещё больше, чем издали, на верхней ступени короткой широкой лестницы, ждал Виктор Францевич. Когда все собрались, он повёл группу внутрь.

Здание представляло собой что-то вроде огромного конференц-холла и киноконцертного зала. Но сейчас Виктор Францевич проследовал в отдельный малый зал, пояснив, что в большом проводят крупные общие мероприятия.

В зальчике мест на сто Виктор Францевич взобрался на возвышение, напоминавшее кафедру, и сразу начал речь:

– Итак, друзья, для вас наступил переломный момент в вашей жизни, и, прежде всего… – Он сделал паузу, улыбаясь, – хочу сообщить, что вы находитесь не на Земле! В смысле – не на планете Земля. Возможно, кое-кто из вас начал об этом догадываться, признавайтесь? Или нет?..

Слушатели почти одновременно шумно вздохнули. Виктор Францевич снова выдержал паузу, словно давая возможность лучше оценить столь экстраординарное сообщение.

– То есть, что вы имеет в виду? – воскликнул мужчина, севший в первый ряд. – Что за бред, как такое возможно – не на Земле?!

– Возможно, – заверил Виктор Францевич. – Сейчас мы находимся достаточно далеко – почти в трёхстах световых годах от Солнечной системы. И я объясню, зачем и почему вас сюда пригласили.

– Вот тебе на …., и Европа, – Глеб достаточно громко ввернул крепкое словцо, но даже женщины не возмутились.

* * *

После того, как Виктор Францевич закончил говорить, в зале на несколько минут воцарилась полная тишина. Быков повёл глазами влево-вправо: люди переваривали свалившуюся информацию, таращась на оратора, который спокойно облокотился на кафедру и ждал вопросов.

Александр пожевал губами: да уж, вот так нанялся на работу! В общем, поверить было трудно, но Виктор Францевич обещал представить «доказательства» – например, совершить показательный полёт над поверхностью планеты, где они находились. По словам Виктора Францевича, наняли их для «благоустройства непригодных для жизни миров». Занимается этим некое Содружество Идентичных или сокращённо СИ – объединение цивилизаций, представители которых генетически идентичны друг другу.

– Разве такое возможно? – крикнул с места Глеб. – На разных планетах – генетически одинаковые люди?!

– Возможно, – кивнул Виктор Францевич. – Мы обнаружили уже семь таких планет. Однако в силу определённых причин, в Содружество входит только три цивилизации. Почему так – вам разъяснят на общеобразовательных курсах, это отдельный вопрос.