Текст книги "Записки президента"

Парламент сам сформулировал все четыре вопроса референдума. Мы играли на их поле и по их правилам. Я сказал, если вы помните, так: отвечайте четыре раза «да»!..

Всегда в нашей стране любили говорить «нет». Нет войне, нет империализму, весь мир насилья мы разрушим…

Людям надоело вникать во все эти сложные пропагандистские формулы – и надоело не сейчас, а лет пятьдесят тому назад. Надо сказать «да». «Да» – нормальной жизни, без передряг, без этих изматывающих съездов, без вечной политической грызни… Надо сказать «да» президенту.

Вот это утверждение в противовес все и вся отрицающему парламенту было, как мне кажется, удачей.

И второе.

Поддержка знаменитых людей.

Очень много было критики в адрес Эльдара Рязанова и его телепередачи о моей семье – мол, это уже неприлично, подлизывается, угождает.

Если уж говорить откровенно – Рязанов не менее популярен в народе, чем Ельцин. Он разговаривал со мной с присущим ему тактом и уважением, но разговор изначально шел на равных. Вот о чем все забыли.

И то же самое я могу сказать о многих других деятелях культуры России: Астафьеве, Ефремове, Захарове, Ульянове, Табакове, Хазанове, Мордюковой и так далее, которые в те дни перед референдумом активно поддерживали позицию президента. Никакого «социального заказа» в их интонации я ни разу не почувствовал. Именно потому, что это люди такого ранга, такого полета, которые могут себе позволить говорить все, что думают, – о президенте в том числе.

Не верите – загляните в прессу тех дней.

И в «Московских новостях», и в «Столице», и в «Огоньке», и в «Литературке» – шел очень острый спор все эти недели. Спор об отношении к Ельцину как к политической фигуре. Например, многие писатели-эмигранты: Максимов, Зиновьев – были резко против меня. Они не верят в российскую демократию. А разве мало они напечатали статей, дали интервью? И это только крупица той критики, которая обрушилась на меня перед референдумом.

* * *

Главной неожиданностью был ответ на второй вопрос.

Чуть больше половины – но все-таки больше – людей, принявших участие в голосовании, а это был очень приличный процент работоспособного населения, ответили «да» экономическим реформам, свободным ценам, приватизации. Этого мои противники не ожидали.

Единственный козырь, на который они рассчитывали: население голосует за Ельцина ради сохранения гражданского мира, но не признает его экономической политики, – этот единственный козырь оказался битым.

В первые дни после референдума в стане оппозиции царила полная растерянность. Ничего, кроме слова «пропаганда», из уст моих противников прессе вытащить не удалось. Или просто наглое передергивание: две трети, да еще оттуда половина – это меньшинство. Таким образом, большинство – против Ельцина! Удивительная логика. Как будто эти люди разговаривали с каждым, кто не пришел на избирательный участок. А сколько среди них было тех, кто просто решил поехать на дачу? А сколько людей, которые пока просто не определились в своем мнении?

И все-таки что стоит за результатами голосования по вопросу о реформах?

По сути дела, это были вторые президентские выборы. Через два года после первых. Обычно в этот момент начинается кризис доверия к избранному главе государства или избранной партии.

Люди ждут от политиков гораздо большего, чем они могут дать, – немедленных улучшений в своей собственной жизни! А иначе – зачем я голосовал? Но изменения происходят не сразу – постепенно.

А что же ждать от избирателей у нас, в России? Где столько лет кормили обещанием несбыточных реформ, «перестройкой», которая все «буксовала и буксовала» в разных областях жизни? А еще раньше людям просто нагло врали каждый день с телеэкрана, что благосостояние неуклонно повышается, – и это при страшном потребительском дефиците!

По идее, человека, который проводит такую болезненную реформу, с такими скачками цен, должны были «прокатить» с треском. На это и был расчет – на усталость народа. Я видел веселенькие лозунги на заборах: «25 апреля прокатим Еля!»

…Но выяснилось, что люди голосуют не просто за Ельцина. Ельцин сам по себе, может быть, не так уж и важен. Люди голосуют за то, чтобы что-то происходило.

Я считаю это главным моральным уроком референдума.

Может, завтра народ передумает, выберет другую власть. Может быть.

Но сегодня эта жажда конкретного действия – которое можно оспорить, в котором можно разочароваться, но все-таки действия – в народе не угасла и на второй год реформы.

Но ожидание не может быть бесконечным.

* * *

Где итоги голосования оказались самыми неутешительными?

Прежде всего – в сельских районах. Это понятно. Во-первых, крестьяне – люди по природе своей консервативные, долго привыкающие ко всякой новизне, и им эта реформа пока ни к чему. От нее одна головная боль.

Во-вторых, в ряде областей, где были свои региональные претензии к руководству: или глава администрации ведет себя нагло, пригрел мафию, или обещал решить что-то и не продвинулся ни на шаг – это может быть закрытие атомной станции, вредного цеха, строительство новых сооружений.

И в-третьих, в тех регионах, где есть повод задуматься о будущем – в какой стране мы живем?

Вот, скажем, Татарстан или Башкирия. Политики этих республик очень хотели бы стать главами независимых государств.

Ну, а люди – хотели бы они жить в таком «независимом» государстве, где ни географически, ни культурно, ни экономически полной независимости быть не может, но где она будет официальной идеологией? Сомневаюсь.

Статус регионов России – в том числе традиционных национальных образований на Севере, на Волге, в Сибири и на Кавказе – пока неясен. Он должен проясниться в ходе работы над новой Конституцией.

* * *

Вот и окончена эта, самая тяжелая для меня глава. Впереди – эпилог всех этих событий. Такой горький. Большая моральная победа на референдуме оказалась девальвирована реками крови, смертью людей, страшной правдой гражданской войны.

Для чего, зачем? Почему наши парламентские баталии закончились залпами танков? Чья тут злая воля? Чей умысел?

Ведь носы порой друг другу разбивают и в парламентах других стран. Но никогда это не заканчивается вот так.

…Да, такая победа мне была не нужна. Но ее все же пришлось добывать страшной ценой. Чтобы сохранить в обществе хотя бы основу для стабильности. Надежду на порядок. Пусть хрупкий, но – мир.

Это нужно было сделать для наших детей, для стариков, для всех наших близких. Чтобы не потекли еще большие реки крови. Чтобы остановить безумие переворота.

Так я оцениваю свои действия в страшную ночь с третьего на четвертое октября. И надеюсь, что так же расценивает их и большинство сограждан.

Теперь нам всем надо разбираться – что же произошло, как мы до этого дошли, что теперь делать.

Референдум так и остался несбыточной надеждой на подлинное гражданское согласие.

* * *

И все-таки – есть ли исторический смысл у этого неудавшегося этапа в истории русской демократии? Конечно, есть.

Кто у нас знал пять лет тому назад, что такое референдум? Что такое импичмент? Чем парламентская система отличается от президентской? Легитимная власть от нелегитимной?

Пожалуй, кроме юристов – никто. Теперь люди потихоньку начинают разбираться в этих конституционных тонкостях.

Да и само слово «конституция» было для нас понятием абстрактным. Вроде бы она была. А вроде бы и нет, настолько незаметной была ее роль при брежневско-горбачевском обществе. Есть какое-то начальство, и слава Богу.

…Народ у нас по природе своей вроде бы законопослушный, спокойный, неторопливый. Как любят русские говорить – незлой. По крайней мере до поры до времени… Но вот на чем же строилась эта законопослушность? На каких законах? Или просто на страхе? На тяжком страхе перед начальством?

Короче говоря, благодаря сегодняшним делам мы начинаем понимать устройство общества, основные его правила и законы, систему взаимоотношений государственных институтов.

Постепенно приходит и понимание своей роли во всем этом механизме. Механике жизни.

Россия. День за днем
1993 год (апрель – июль)

Апрель

Совет представителей НПГ и Совет рабочих комитетов Кузбасса пришли к выводу, что в нынешней ситуации в стране полное выполнение их требований невозможно. Забастовку решено приостановить.

Указом Президента Азербайджана с 3 апреля на всей территории республики введено чрезвычайное положение сроком на 60 дней – «в связи с расширяющейся агрессией Армении против Азербайджана».

10 военнослужащих группы российских погранвойск в Таджикистане захвачены неизвестными вооруженными боевиками.

Центр экономической конъюнктуры при Правительстве РФ сообщает, что индекс инфляции в марте составил 117,4 %. За весь первый квартал – 190 %.

Советы являются главной основой демократии, а об их устранении говорить сегодня «было бы просто смешно», заявил 9 апреля Хасбулатов.

А. Руцкой не видит путей примирения с Президентом России в оставшееся до референдума время. Об этом он заявил на пресс-конференции лидеров «Гражданского союза», посвященной предстоящему референдуму.

ВС РФ начал выпускать антипрезидентские листовки. Заказ на них, подписанный «Общественный комитет „Реформы для народа“», поступил в издательство «Известия» прямо из редакционно-издательского отдела ВС, который и оплачивал миллионные тиражи этих сверхсрочных изданий.

22 апреля пресс-служба ВС распространила сообщение о предстоящем в ночь с 25 на 26 апреля «государственном перевороте». МБ заявило, что «рассматривает подобную провокацию как продолжение непрекращающихся попыток втянуть силовые структуры в политическое противостояние и усугубить тем самым существующий в России кризис власти».

Президент Ельцин своим указом освободил Руцкого от обязанности заниматься проблемами сельского хозяйства.

26 апреля председатель Центральной избирательной комиссии В. Казаков сообщил последние данные об итогах голосования 25 апреля, которые, по его словам, могут лишь на доли процентов отличаться от окончательных. В списках было 107 миллионов граждан. Приняло участие в референдуме 64,05 %. За первый и второй вопросы проголосовали 58,5 % и 52,88 % от пришедших. За третий и четвертый – 32,64 % и 41,4 %. Президент получил доверие.

На заседании Президиума ВС РФ 26 апреля Хасбулатов призвал не обольщаться итогами референдума, объяснив их исключительно воздействием «полторанинско-геббельсовской пропаганды».

Президент РФ представил главам республик, руководителям администрации краев, областей и автономных образований РФ проект новой Конституции.

Май

Столичная администрация выступила с заявлением, в котором говорится, что «первомайская провокация неокоммунистов, в результате которой десятки демонстрантов и сотни сотрудников милиции получили ранения, ставит организаторов этих массовых беспорядков перед лицом закона».

Московский омоновец Владимир Толокнеев, раненный во время первомайского столкновения на Ленинском проспекте, скончался 5 мая в больнице.

Русские покидают Чечню и Ингушетию. Со слов атамана Грозненского отдела Терского казачьего округа, ежедневно через границы Ингушетии и Северной Осетии эмигрируют около 50 русских семей.

14 мая состоялась встреча Ельцина и Шеварднадзе в Кремле. Ее результатом было решение о прекращении огня в зоне грузино-абхазского конфликта с 20 мая.

19 мая под председательством Президента России Ельцина и премьер-министра Черномырдина состоялось заседание Межведомственной комиссии Совета безопасности РФ по борьбе с преступностью и коррупцией. Комиссия заслушала сообщение Черномырдина о событиях 1 мая. Расследование подтвердило наличие плана политической провокации. В акции против сил правопорядка участвовали заранее подготовленные боевики, к месту беспорядков на грузовиках доставлялись булыжники.

Пресс-служба президента распространила текст Указа Президента РФ от 20 мая 1993 года «О созыве Конституционного совещания и завершении подготовки проекта Конституции РФ».

ВС отказался участвовать в работе Конституционного совещания, организуемого президентом 5 июня.

Лидеры Фронта национального спасения основали комитет защиты Конституции и конституционного строя, который 3 июня будет проводить свое Конституционное совещание.

Июнь

К 31 мая более двухсот кораблей Черноморского флота подняли на своих мачтах российский Андреевский флаг, не дожидаясь 1995 года – окончания переходного периода в судьбе ЧФ.

1 июня курс доллара составил 1050 рублей за 1 доллар.

«Как никогда, представительная власть пользуется сегодня поддержкой населения», – сказал Хасбулатов в Парламентском центре при открытии совещания представителей советов всех уровней.

Правительство России утвердило порядок купли-продажи земельных участков, предназначенных для ведения личного подсобного хозяйства.

ВС 152 голосами одобрил ходатайство в КС, в котором просит дать заключение о действиях президента, «принижающих конституционный статус вице-президента».

Инцидент, происшедший на первом пленарном заседании Конституционного совещания 5 июня, в результате которого от 50 до 120 (по разным источникам) сторонников Хасбулатова покинули форум, не изменил его регламент. Совещание продолжило работу.

Руководство телерадиокомпании «Останкино» высказалось категорически против сепаратных переговоров с группой представителей прокоммунистических организаций во главе с Анпиловым, которые требуют предоставления им ежедневно времени в эфире.

17 июня участники Конституционного совещания приняли заявление о проекте новой Конституции РФ.

Президент России подписал указ, согласно которому с 1 июля будут отпущены цены на уголь, а угледобывающей отрасли предоставлен ряд внешнеэкономических льгот.

В Таджикистане запрещена деятельность оппозиционных партий. Решение об этом приняла Судебная коллегия Верховного суда республики.

«Поднять с 1 июля на всех кораблях и судах Черноморского флота исторический Андреевский флаг» – с таким призывом к морякам обратилось офицерское собрание штаба ЧФ.

Июль

Большинством голосов депутаты Свердловского облсовета приняли решение образовать на территории области Уральскую республику.

Парламент Украины принял документ, в котором провозглашается право республики на «обладание ядерным оружием бывшего СССР, расположенным на его территории».

В ВС начался сбор подписей за созыв нового внеочередного съезда народных депутатов. Предполагаемая дата – 20 июля.

Возобновившийся 7 июля процесс по делу ГКЧП продолжался 30 минут и был отложен еще на два месяца. Причина – болезнь Тизякова и адвоката Янаева.

Парламент дал согласие на возбуждение уголовного дела в отношении бывшего народного депутата РФ Шумейко. Основанием для возбуждения уголовного дела непосредственно против Шумейко стали материалы уже известного «дела о коррупции должностных лиц», начатого 22 июня 1993 года.

24 июля Центробанк объявил о решении изъять из обращения денежные купюры 1961–1992 годов.

На встрече с руководящим составом Министерства безопасности Президент России проинформировал об издании им указа об освобождении от должности министра безопасности РФ Баранникова за лично допущенные им нарушения этических норм, а также серьезные недостатки в работе, в том числе по руководству пограничными войсками.

Военкоматы Москвы приступили к набору добровольцев на службу по контракту в 201-ю мотострелковую дивизию, расположенную в Таджикистане.

Состоялась передача российским властям бывшего заместителя командира рижского ОМОНа Парфенова и пятерых других заключенных.

Глава 8
Трудное лето

Дневник президента

24 июля 1993 года

Была суббота. Светило солнце, за это дождливое лето я по нему соскучился. Легко дышалось. Наконец-то, как говорится, въехал в отпуск. Это когда московские дела хоть и достают, но уже сам пытаешься от них отвлечься. В тот день я почувствовал, что мой отпуск на Валдае, только начавшись, успешно близится к завершению.

Новости из Москвы шли одна истеричнее другой. Запущенный вроде бы конституционный процесс вдруг опять застопорился. Хасбулатов в мое отсутствие отказался отправлять в отпуск Верховный Совет. Не отдохнувшие и оттого, наверное, еще больше обозленные, депутаты пошли вразнос.

Демократические партии проводили экстренные заседания и принимали резолюции с требованиями, чтобы президент вернулся из отпуска. Несколько раз в день мне звонил Сергей Филатов и тоже намеками давал понять, что надо возвращаться, без меня ситуация выходит из-под контроля. Вечером Наина посмотрела программу «Вести», еле дождалась утра и, когда сели завтракать, стала пересказывать события дня. Вся на эмоциях, то и дело повторяя: «Боря, ну разве так можно!..»

В шесть утра я, как обычно, просмотрел все материалы, пришедшие от МБ, МВД, МИДа, ознакомился с анализом ситуации, проведенным моими экспертами, сводкой прессы. Поэтому я поморщился: «Ну, я прошу, не надо, хотя бы за столом не будем о политике, давай отдохнем». Наина остановилась, хотя ей хотелось обсудить новости, улыбнулась и сказала, что и вправду хватит политики, лучше пойдем за грибами и ягодами. Она отправилась в лес, как заправский грибник, в сапогах, с корзинкой в руке.

Я ей позавидовал. Сам в тот момент никак не мог быть в лесу, монотонность раздражала, тишина заставляла возвращаться мыслями в Москву. Поэтому я сел на велосипед и поехал в спортзал играть в теннис с Шамилем Тарпищевым. В такие моменты азарт, физическое напряжение, активная борьба заставляют забыть неприятности, даже политические. Сыграли две полные партии, я весь мокрый, выжатый как лимон. Это ощущение усталости от спорта – ни с чем не сравнить. Когда вроде бы уже ни ногой, ни рукой двинуть не можешь. Сидишь, глаза закроешь, чувствуешь каждую клеточку тела, и постепенно, медленно силы возвращаются. Как будто заново рождаешься…

Отдышались, вернулись домой. Наина уже поджидала нас с полной корзиной ягод. Она ужасно гордилась своими успехами, впрочем, действительно, нельзя было не поразиться, за три часа ей удалось собрать черники на пару трехлитровых банок варенья.

Наступило время обеда. За столом сидели мы с Наиной, Шамиль Тарпищев, Александр Коржаков, Валентин Юмашев (я пригласил его на Валдай, чтобы мы поработали над рукописью книги). Шел легкий разговор ни о чем, о пустяках. Вдруг дежурный подошел к жене, что-то шепнул ей на ухо, она извинилась и вышла. Обычно за обедом нас не беспокоят. Только в экстренных случаях. Видимо, как раз такой случай и произошел.

Минут через пять Наина вернулась, было видно, что она взволнована. Не присев, сразу заговорила: «Боря, что случилось, что вы там затеяли с обменом денег?» Я промолчал. Но все за столом тут же забеспокоились, что за обмен, с какими деньгами. Жена рассказывает: только что звонила Лена. Оказалось, что они вечером уезжают в Карелию, в поход. Валера, ее муж, получил вчера отпускные, он летчик, у него зарплата большая. И вдруг сегодня утром объявляют, что в России будут иметь хождение только новые деньги, а старые, в сумме 30 тысяч, можно будет обменять в сбербанках. А Валера все отпускные получил в старых купюрах. И что теперь делать? Они уезжают отдыхать, выходит, что деньги пропали, им не с чем ехать в отпуск. И Наина опять воскликнула: «Боря, что вы там придумали? Ты хоть знаешь об этом?» Все посмотрели на меня.

Я знал. Примерно месяца полтора назад мы встретились вчетвером – я, Черномырдин, Федоров, министр финансов, и Геращенко, председатель Центробанка, – и договорились, что впредь финансовые вопросы будем решать согласованно. Ни одна из сторон – ни президент, ни правительство, ни банк не должны совершать никаких односторонних действий, которые могут привести к разбалансировке финансов. После этой встречи нам удалось придерживаться этого очень важного соглашения, хотя на все договорившиеся стороны постоянно шло давление. Всем нужны были деньги. Верховному Совету, регионам, предприятиям, сельскому хозяйству, армии. Приходилось отказывать, отказывать и отказывать. Иногда не дать было просто нельзя, но если такое решение все-таки принималось, мы его согласовывали друг с другом.

Относительно обмена купюр у меня был перед отъездом в отпуск разговор с Черномырдиным. Я знал дату, когда предполагалось совершить эту акцию. Причина обмена заключалась в том, что после появления купюр нового образца на Россию обрушился мощный вал старых денег из бывших республик Союза. Выдержать такой напор оказалось невозможно. Центробанк и правительство приняли решение изъять из обращения старые купюры. Концептуально за собственную рублевую зону всегда высказывался и министр финансов Борис Федоров, поэтому Геращенко считал его в этом вопросе своим союзником.

Во время разговора с премьер-министром мы договорились, что конкретный механизм обмена разработает Центральный банк России. В курсе этой акции будет минимум людей: не хотелось ни паники, ни злоупотреблений – информация такого рода слишком дорого стоит. И, естественно, я попросил, чтобы не совершили тех же глупостей, что и во время павловского изъятия денег в 1991 году.

И вот день обмена настал. Предполагалось, что граждане страны легко и непринужденно простятся со старыми деньгами, с портретами Ленина, и радостно перейдут на новые купюры, с российским флагом. Но всюду, по всей стране, разразился очередной скандал. Людей вывел из себя не сам факт обмена, большинство отнеслось к этому достаточно спокойно. Но вот то, как предлагалось обменивать деньги, конечно, взорвало общество. Коснулось это и семьи моей старшей дочери.

Вернусь к рассказу о нашем прерванном обеде. Наина спрашивает меня: скажи, что делать Валере? Они же из отпуска не вернутся назад, домой, не на что.

«Боря, ну ты хотя бы нам мог сказать?» – вырвалось у жены. Тут я не выдержал, взревел: «Что?! Никто не знает, а моя семейка знает! Хватит ему и тридцати тысяч на отпуск. Нечего разгуливать!»

Я рассердился. Но и жена почувствовала, что сказала лишнее. Пока остывал, с тоской думал: опять сделали глупость. Которую придется с трудом исправлять. Ясно, что 30 тысяч рублей на человека – это мало. И еще большая нелепость – жесткие сроки, установленные для обмена, две недели. А если человек в командировке, если болеет, если уехал в отпуск?.. Мы сами утонем потом в таких ситуациях, делая исключение для одних, потом для других.

А в Москве в это время продолжал разгораться скандал. С резким заявлением выступил министр финансов Борис Федоров, который в этот момент находился в США. Он потребовал немедленной отставки председателя Центрального банка. Газеты, телевидение набросились на власти с такой яростью, что только искры летели. В этот раз объединились и оппозиционые, и правые, и левые, и центристские издания – все забыли об оттенках взглядов, поскольку задело, затронуло за живое, за свое личное абсолютно каждого. Правда, демократическая пресса позволяла себе предположения типа того, что Ельцин не знал о готовящейся провокации с обменом купюр, это грандиозный план Геращенко и Хасбулатова, они хотят натравить на президента народные массы.

Люди, выстраиваясь в очереди к сбербанкам, проклинали Ельцина, Черномырдина и всю тупую советскую власть. Состоялось экстренное заседание кабинета министров, на котором правительство еще раз подтвердило, что данная акция необходима, она проводится в интересах России. Руководство Центробанка объясняло разъяренным согражданам, что обмен купюр не ущемит ничьи права, все заработанные деньги в конце концов будут обменены, не надо волноваться. Но никто не хотел ждать этого «в конце концов», на руках у людей были пачки старых денег, накопления на будущее, которые вот-вот превратятся в груду никому не нужных бумажек.

Надо было вмешиваться в этот грандиозный скандал, который потряс всю страну.

Я сказал Коржакову, чтобы он готовил к утру вертолеты, – в воскресенье мы возвращаемся. Жена ахнула, проговорила как бы про себя: «Боря, опять ты не отдохнул», – не слишком надеясь на мой ответ. Она и сама понимала, что в такой момент оставаться на Валдае – отдыхать, удить рыбу, читать книжки, играть в теннис – я физически не смогу. Издергаюсь, будет только хуже. Поэтому жена кивнула и пошла покорно и привычно собирать вещи. Я позвонил в Москву Черномырдину, попросил, чтобы он, несмотря на выходной, приехал ко мне завтра домой.

В том, что мы должны были отгородиться от вагонов старых денег из других республик, у меня не было сомнений, ясно, что рублю такой нагрузки не выдержать. Я принял решение скорректировать два неприемлемых момента. Во-первых, сумму недекларируемого обмена – я поднял ее до ста тысяч рублей, а во-вторых, сроки обмена – они продлевались на месяц.

А зять мой, Валера, жертва недодуманных экономических преобразований, так, кажется, и уехал в отпуск со старыми деньгами. Дотянул как-то до возвращения. Когда отдыхаешь, купаешься, когда еще молод, отсутствие денег – это разве проблема? Мне бы сейчас такие проблемы…

* * *

И все же акция с обменом денег принесла свои плоды. В августе – сентябре – октябре курс рубля перестал падать. Начались не скачкообразные, на десятки процентов, а нормальные колебания. Появились надежды на то, что инфляция (а соответственно и падение производства) станет хотя бы управляемой, что ее темпы можно будет сдерживать.

В российской экономике началась «эпоха Черномырдина». Новый премьер принес в атмосферу рыночных реформ, которые и сейчас продолжаются, неожиданный акцент. Акцент на надежность, прочность, стабильность.

Я уже говорил о том, что втягивание гайдаровского правительства в жутчайшую идеологическую склоку, в изматывающие дискуссии нанесло всем нам непоправимый урон. В политическом смысле гайдаровское правительство по изложенным выше причинам оказалось достаточно незащищенным.

Положение совершенно изменилось с приходом Черномырдина. Он понимает, что премьер-министр обязан быть политиком. Обязан, если хотите, прикрывать свою экономическую команду. Обязан выражать определенные устремления, настроения общества.

Как гром среди ясного неба была на восьмом съезде для бросившихся в атаку депутатов речь премьер-министра: взвешенная, определенная, я бы сказал, мужественная речь. Слова «Дайте работать», сказанные человеком, имеющим за плечами такой жизненный опыт, отрезвили на какое-то время даже оголтелый съезд. Честно говорил Виктор Степанович и об ошибках правительства, о тех опасностях, которые угрожают стране в период реформ.

Появление этой фигуры сразу выбивало почву из-под ног Руцкого и Хасбулатова, политиков чисто спекулятивных. Жесткий, авторитетный премьер создает опору для президентской политики – этот второй центр власти как бы цементирует все правительственные группы: и стратегическую, отвечающую за безопасность страны, и экономическую, которая объективно не может не совершать сейчас дестабилизирующие шаги, и политическую, которая «давит» на две остальные, проводя в жизнь демократическую идеологию.

Хасбулатов сразу почувствовал силу Черномырдина, оценил его влияние на настроение в обществе. Недаром в ходе летних месяцев им и его депутатской командой была сформулирована примерно такая идея: парламентская республика с сильным премьером. Они пытались перетянуть премьер-министра на свою сторону, недвусмысленно намекая, что его фигура вполне устраивает парламент. Но Черномырдин на этот союз с «революционным» Верховным Советом не пошел.

Нас с Виктором Степановичем объединяют общие взгляды на многие вещи. Он не приемлет беспринципного политиканства. И вместе с тем не витает в облаках. Это сочетание разумного опыта и выработанных годами принципов присуще людям нашего поколения.

По крайней мере в разных, самых критических, самых тяжелых ситуациях понимание у нас с Черномырдиным было полное. И мне хочется думать, что это рождается не просто на уровне дисциплины, осмысленной необходимости – а на уровне более глубоком, что ли.

Поэтому ошибки, допущенные при обмене денег, ничуть не повлияли на мое отношение к правительству Черномырдина.

Дневник президента

22 мая 1993 года

В Москве в субботу открывался «Палас-отель» на Тверской, в центре города. На открытие были приглашены многие известные российские деятели, руководители, бизнесмены, дипломаты. По просьбе мэра Москвы Юрия Лужкова приехал и я. После всех формальных и обязательных по такому случаю мероприятий – разрезаний ленточек, фуршетов, торжественных речей – я было собрался ехать домой. И тут вдруг министр безопасности Виктор Баранников, который также был приглашен на торжество, неожиданно попросил меня заехать к нему в гости на часок. Он очень сильно меня упрашивал, говорил, что это очень важно, очень нужно. Я ответил, что в понедельник мы могли бы встретиться в Кремле. Баранников сказал, что хотел бы поговорить в неформальной обстановке, много вопросов накопилось.

Я не слишком люблю экспромты, незапланированные визиты, однако Виктор Павлович настаивал. Это был редкий случай, уважительных причин для отказа у меня не было, пришлось согласиться. Мы сели вместе в мою машину, уже по пути я сказал водителю и Коржакову, что едем не домой, а к Виктору Павловичу. На меня выразительно и насупленно посмотрел Коржаков. Он тоже не любит неожиданных изменений планов и маршрутов. Это у него профессиональное.

Вскоре мы приехали на дачу к Баранникову, зашли в дом, я поздоровался с супругой Виктора Павловича. Неожиданно Баранников представляет мне человека старше средних лет с улыбчивым лицом, который протягивает руку и говорит: «Борис Бирштейн».

Это уже было совсем, как говорится, не по правилам. О том, что у него будут какие-то гости, он обязан был меня предупредить. Но, как я сейчас понимаю, видимо, Баранникову настолько было важно, чтобы Бирштейн встретился со мной, он так от него зависел, что готов был переступить любые рамки приличия и протокола, лишь бы эта встреча состоялась. Я посмотрел на Баранникова выразительно, он только виновато улыбался и, чтобы снять возникшую неловкость, громко сказал: «Прошу всех к столу!» – и подвинул стул для меня.

После того, как расселись, Баранников стал представлять гостя. Он сказал, что Борис Бирштейн – блестящий бизнесмен, политик, наш соотечественник, который сделал чрезвычайно много для России. Ему мы обязаны тем, что в Молдове сейчас мир, а не война, он выступал одним из главных посредников в переговорах с молдавской стороной, он на личном самолете привозил в Кишинев российскую делегацию для ведения переговоров, и мир состоялся. Он также является ближайшим экономическим советником Президента Киргизии Аскара Акаева, у него колоссальные возможности для привлечения в Россию инвестиций крупнейших финансовых структур мира.

В общем, речь Виктора Павловича была эмоциональной, взволнованной, он очень хотел, чтобы его гость мне понравился. Бирштейн слушал похвалы в свой адрес с выражением человека хоть и скромного, но вполне знающего себе цену. Он мягко улыбался и покачивал головой, когда Баранников выдавал слишком сильные комплименты.