Текст книги "1941: работа над ошибками. От летней катастрофы до «чуда под Москвой»"

3. Бои на Украине и в Молдавии

Войска Юго-Западного фронта под командованием генерала М.П. Кирпоноса с началом войны отражали наступление немецко-фашистской группы армий «Юг», которой командовал фельдмаршал К. Рундштедт. Фронт Кирпоноса включал основную часть сил Красной армии, сосредоточенных у западных границ СССР, так как довоенными планами ему отводилась главная и решающая роль в разгроме готовящего нападение агрессора. Группа Рундштедта в отличие от немецко-фашистских войск, наносящих главный удар севернее Припятских болот, основной роли с началом войны не играла, хотя перед ней и стояла сложная задача – «уничтожить русские войска находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру»[213]213
  Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. М., 1960. Вып. 18. С. 13.


[Закрыть].

Таблица 3

Соотношение сил и средств в полосе Юго-Западного фронта к началу войны

Составлено по: ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 11624. Д. 296. Л. 9–77; Ф. 38. Оп. 11353. Д. 924. Л. 135–138; Ф. 35. Оп. 107559. Д. 5. Л. 170–233; Архив ИВИ: Ф. 244. Оп. 100. Д. 5. Л. 115; Военно-исторический журнал. 1988. № 8. С. 36.

Таким образом, войска Юго-Западного фронта имели достаточно сил и средств, чтобы дать агрессору достойный отпор. Однако уже первый день войны показал, что эти возможности реализовать не удается.

Группа армий «Юг» главный удар наносила в стыке 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта. Их первый эшелон в составе 6 стрелковых и кавалерийской дивизий с огромным трудом сдерживал натиск 17 пехотных и 2 танковых дивизий первого эшелона 6-й и 17-й армий, а также 1-й танковой группы агрессора. К исходу 22 июня ударная группировка противника прорвалась почти на 20 км. На левом фланге 5-й армии в обороне образовались бреши, используя которые немецкие танковые дивизии почти беспрепятственно устремились в глубину.

Вечером 22 июня Кирпонос получил задачу разгромить прорвавшегося противника и к исходу 24 июня овладеть районом Люблин. В отличие от Западного и Северо-Западного фронтов, которые совместными усилиями должны были уничтожить противника в районе Сувалок, задача разгрома люблинской группировки врага возлагалась на один Юго-Западный фронт. И это было ему вполне по плечу, так как фронт имел мощные танковые войска в составе 8 механизированных корпусов из 20, сосредоточенных в западных приграничных военных округах. Мехкорпуса объединяли 24 танковые и моторизованные дивизии, насчитывая 4000 танков, в том числе 841 новый танк КВ и Т-34[214]214
  ЦАМО РФ. 38. Оп. 11360. Д. 2. Л. 15; Ф. 131. Оп. 12951. Д. 36. Л. 41.


[Закрыть]. 1-я немецкая танковая группа состояла из 9 танковых и моторизованных дивизий, имевших всего 750 танков[215]215
  Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. М., 1958. Т. 2. С. 250.


[Закрыть], из них средних Т-III и Т-IV не более половины, а другую половину составляли устаревшие Т-I и Т-II.

Вместе с тем требования Главного Командования разгромить люблинскую группировку противника той обстановке, которая сложилась к исходу первого дня войны на Украине, не соответствовали. Основные силы фронта, в том числе наиболее укомплектованные и сильные 4-й и 8-й мехкорпуса, находились во Львовском выступе, а группа армий «Юг» главный удар наносила в обход его с севера. Двух суток, отведенных на подготовку удара по врагу и овладение Люблином, до которого войскам предстояло пройти свыше 120 км, было явно недостаточно.

Начальник штаба фронта генерал М.А. Пуркаев с полным основанием считал, что сосредоточение механизированных корпусов потребует не менее трех-четырех суток, в течение которых противник продвинется еще дальше. Пуркаев предлагал обратиться с просьбой к Главному Командованию изменить боевую задачу фронту, силами выдвигающихся из глубины стрелковых корпусов резерва фронта создать прочную оборону на рубеже укрепленных районов вдоль старой государственной границы, остановить врага и уже затем, перейдя в контрнаступление, разгромить его[216]216
  Баграмян И.Х. Как шли мы к победе. М., 1988. С. 63–65.


[Закрыть]. Член Военного совета фронта корпусной комиссар Н.Н. Вашугин резко возражал против перехода войск к обороне, связанного с оставлением Западной Украины, хотя предложение генерала Пуркаева основывалось на реальной оценке обстановки. Командующий фронтом генерал М.П. Кирпонос, соглашаясь с доводами как начальника штаба, так и члена Военного совета, считал, что приказ есть приказ и его нужно выполнять, чтобы помочь Главному Командованию осуществить план, от которого зависит положение не только Юго-Западного, но и соседних фронтов.

Генералу Кирпоносу шел пятидесятый год. Был он на год старше Маршала Советского Союза М.Н. Тухачевского, погибшего в результате сталинских репрессий 30-х годов, но опыта, которым обладал прославленный полководец Гражданской войны, Кирпонос не имел. Гражданскую войну он закончил, командуя полком, в 1927 г. окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, после чего был начальником штаба дивизии, а затем начальником военного училища. Его стремительный взлет произошел в течение одного года после советско-финляндской войны, где он успешно командовал дивизией. Уже через три месяца после окончания войны с Финляндией Кирпонос возглавил Ленинградский военный округ, а за четыре месяца до начала войны с Германией – крупнейший в Красной армии Киевский особый военный округ. Опытный тактик, исполнительный генерал, честный человек, он за такой короткий срок, конечно, не мог приобрести качеств, необходимых командующему фронтом.

А ведь ему противостоял один из опытнейших фельдмаршалов германского вермахта шестидесятипятилетний Рундштедт. Окончив в 1907 г. военную академию, Рундштедт еще в Первую мировую войну возглавлял штаб корпуса, затем командовал дивизией, военным округом, армейской группой. В войнах против Польши и Франции в 1939–1940 гг. он командовал группой армий, которая с большим успехом действовала на направлении главного удара.

По флангам главной группировки противника, наступавшей на участке Владимир-Волынский – Крыстынополь, генерал Кирпонос решил нанести два удара силами шести механизированных корпусов: 22, 9 и 19-м с севера и 8, 15 и 4-м с юга. В соединениях, предназначенных для контрудара, насчитывалось 3702 танка[217]217
  ЦАМО РФ. Ф. 38. Оп. 11360. Д. 2. Л. 3.


[Закрыть]. Начальник Генерального штаба генерал Г.К. Жуков, вечером 22 июня прибывший в штаб фронта для помощи генералу Кирпоносу в организации отпора врагу, одобрил решение командующего фронтом.

Организация фронтового контрудара заняла три дня. До этого успели выдвинуться и атаковать противника лишь 15-й и 22-й механизированные корпуса, ближе остальных находившиеся от участка прорыва немецко-фашистских войск.

15-й механизированный корпус генерала И.И. Карпезо еще днем 22 июня получил от командующего фронтом задачу сосредоточиться в районе Радзехува, во взаимодействии с 4-м механизированным корпусом «встречным ударом разбить мотомехчасти противника и восстановить положение» по государственной границе[218]218
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 164. Д. 50. Л. 4.


[Закрыть]. После утомительного ночного марша по лесным дорогам и заболоченной местности 10-я танковая дивизия под командованием генерала С.Я. Огурцова в полдень 23 июня с ходу атаковала передовые части 11-й танковой и 297-й пехотной дивизий немцев. Хотя атака ожидаемого успеха и не принесла, но кое-какой результат все-таки был: 11-й танковой дивизии немцев пришлось обходить Радзехув с севера. Одновременно генерал Карпезо повернул 37-ю танковую дивизию в район, что в 30 км южнее Радзехува, куда, по данным разведки, выдвигалось до 100 вражеских танков. Выйдя в указанный район, полки развернулись для атаки, но противника не обнаружили. Оказалось, что разведка приняла за него танки передового отряда соседнего 4-го мехкорпуса, которые прошли на Радзехув. Разрозненные действия дивизий 15-го мехкорпуса 23 июня не позволили добиться желаемого результата. 11-я танковая дивизия немцев, продолжая наступление, к исходу 23 июня овладела Берестечко. В последующие два дня командование фронта изменяло 15-му корпусу направления по нанесению ударов. Однако боевые действия корпуса свелись к обороне против одной, 297-й пехотной дивизии, а также к изнуряющим силы личного состава передвижениям с целью занять исходное положение для удара по противнику то в северо-западном направлении – на Радзехув, то в северо-восточном – на Берестечко. Начать организованную атаку противника корпус не сумел.

24 июня нанесли армейский контрудар основные силы 22-го механизированного корпуса совместно со 135-й стрелковой дивизией генерала Ф.Н. Смехотворова. В 14 часов они по приказу командующего 5-й армией генерала М.И. Потапова атаковали 14-ю танковую и 299-ю пехотную дивизии противника, которые продвигались на Луцк. Разгорелось встречное сражение. В ходе ожесточенных боев погибли командир корпуса генерал С.И. Кондрусев, командиры танковых и мотострелкового полков 19-й дивизии, был тяжело ранен командир этой дивизии генерал К.А. Семенченко. Несмотря на ранение, генерал мужественно продолжал управлять боем, за что в числе первых в годы войны был удостоен звания Героя Советского Союза. С воздуха контратакующие части прикрывали истребительные полки 14-й авиадивизии под командованием полковника И.А. Зыканова. Надо обладать огромным мужеством, чтобы на устаревших самолетах И-16, И-153 подниматься с аэродромов и вступать в бой с современными машинами врага. В этих боях советские летчики сбили 23 немецких самолета[219]219
  Анфилов В.А. Провал блицкрига. С. 303.


[Закрыть]. Противник на какое-то время был задержан, но с вводом в бой 13-й танковой дивизии вновь устремился вперед, вынудив части 22-го мехкорпуса и 135-ю дивизию отойти в район Луцка за р. Стырь.

Укомплектованная лучше других 41-я танковая дивизия 22-го мехкорпуса, которая имела 343 танка, в контрударе не участвовала. Решением командующего 5-й армией она была придана 15-му стрелковому корпусу и отдельными ротами и батальонами использовалась для усиления стрелковых соединений, оборонявшихся в первом эшелоне.

Решающую роль в разгроме вклинившегося противника могли сыграть 4-й и 8-й механизированные корпуса. Сформированные еще в 1940 г., они имели 1750 танков. Особенно мощным был 4-й механизированный корпус – 414 только новых танков КВ и Т-34[220]220
  ЦАМО РФ. Ф. 38. Оп. 11360. Д. 2. Л. 3.


[Закрыть]. Однако командующий 6-й армией генерал И.Н. Музыченко, в чьем распоряжении находились эти корпуса, из-за незнания замысла фронтового контрудара организовать их своевременное выдвижение для выполнения поставленной задачи не сумел.

Маршал И.Х. Баграмян, который в то время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта, вспоминая разговор Жукова в штабе фронта, пишет: «Я понял, что Жуков считает действия командования фронта недостаточно энергичными и целеустремленными… По его словам, много внимания уделяется решению второстепенных задач и слишком медленно идет сосредоточение корпусов… Жуков считал ошибкой, что Кирпонос позволил командующему 6-й армией оттянуть 4-й механизированный корпус с правого фланга армии, где враг наносит главный удар, на левый и ввести его в бой на этом второстепенном направлении»[221]221
  Баграмян И.Х. Так начиналась война. М. , 1971. С. 126.


[Закрыть].

8-й механизированный корпус генерала Д.И. Рябышева вечером 22 июня в районе юго-западнее Львова получил приказ командующего фронтом выйти в район восточнее города и поступить в подчинение командующего 6-й армией. Однако командарм-6 генерал Музыченко, не зная предназначения прибывшего корпуса, повернул его вновь на запад, чтобы с утра 24 июня отбросить рава-русскую группировку противника за государственную границу[222]222
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 157. Д. 7/1. Л. 63; Военно-исторический журнал. 1978. № 6. С. 67.


[Закрыть]. Генерал Кирпонос, считавший, что 8-й мехкорпус уже сосредоточился восточнее Львова, потребовал от его командира ускорить выдвижение на север, в район Броды, откуда с утра 24 июня совместно с 15-м мехкорпусом атаковать и уничтожить танки противника, прорвавшиеся в Берестечко[223]223
  ЦАМО РФ. Ф. 334. Оп. 5307. Д. 7а. Л. 8.


[Закрыть]. Наконец-то поняв замысел командующего фронтом, Музыченко поставил Рябышеву соответствующую задачу, на выполнение которой потребовалось еще двое суток. Только к утру 26 июня корпус вышел к Бродам и занял исходное положение для контрудара. Из 858 танков, имевшихся в корпусе к началу войны, осталась едва ли половина[224]224
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 157. Д. 711. Л. 117.


[Закрыть]. Другая половина главным образом из-за поломок отстала на маршрутах почти 500-километрового, в основном бесцельного марша.

Еще хуже пришлось 4-му механизированному корпусу генерала А.А. Власова. Жуков, убедившись из телеграфных переговоров с Музыченко, как трудно использовать для контрудара весь корпус, в ночь на 25 июня решил привлечь для этой цели хотя бы его 8-ю танковую дивизию, которая к тому времени уже потеряла в боях 92 танка. Еще большие потери были связаны с техническими неисправностями и невозможностью их устранения: не было ни запасных частей, ни ремонтных средств. В результате из 385 танков, которые имела 8-я дивизия к началу войны, в район контрудара к исходу 27 июня прибыло только 65 танков, сведенных в один танковый полк[225]225
  Там же. Оп. 11360. Д. 2. Л. 26, 148–156.


[Закрыть].

Одновременно шло сосредоточение механизированных корпусов для нанесения контрудара по 1-й танковой группе Клейста с севера. Наиболее сильный 22-й механизированный корпус 5-й армии имел 652 танка. Однако корпусу с 25 июня было приказано развернуться на север, где из района Бреста, из полосы обороны соседнего Западного фронта, ожидался удар крупной танковой группировки противника на Ковель, в тыл правофланговой 5-й армии Юго-Западного. Такой приказ последовал на основании данных разведки Юго-Западного фронта. Только 27 июня удалось установить, что эти данные не соответствуют действительности.

Но на войне любая, даже малая ошибка не проходит бесследно. В результате этот корпус во фронтовом контрударе участия не принимал, что существенно ослабило его силу. 9-й и 19-й механизированные корпуса, находившиеся в резерве фронта, выдвигались с востока, из районов, удаленных на 200–250 км. Укомплектованы они были плохо: в обоих насчитывалось только 564 танка. К сожалению, все три корпуса имели один общий недостаток – старые машины, новых КБ и Т-34 было лишь 45 танков[226]226
  Там же. Л. 3.


[Закрыть].

Во время затянувшейся подготовки фронтового контрудара стрелковые соединения первого эшелона армий, прикрывавших государственную границу, вели упорные кровопролитные бои, стремясь задержать наступление превосходивших сил противника. 23 июня против 87-й и 124-й стрелковых дивизий 5-й армии наступали две танковые и семь пехотных дивизий 6-й армии и 1-й танковой группы немцев. После продолжавшихся двое суток ожесточенных боев противник окружил главные силы стрелковых дивизий. Между 5-й и 6-й армиями Юго-Западного фронта образовалась 70-километровая брешь, используя которую враг беспрепятственно продвигался на Луцк и Берестечко.

Окруженные дивизии оборонялись упорно. Только получив приказ командующего армией, они предприняли попытки выйти из кольца[227]227
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 9776. Д. 60. Л. 2, 5, 6.


[Закрыть]. В особенно трудных условиях оказалась 87-я стрелковая дивизия под командованием героя советско-финляндской войны генерала Ф.Ф. Алябушева. После того как соединиться со 124-й стрелковой дивизией, которая оборонялась южнее, не удалось, командир решил выходить из окружения в северо-восточном направлении. 25 июня дивизия прорвала фронт окружения и оказалась в тылу 14-й танковой дивизии немцев. Вместо погибшего в бою генерала Ф.Ф. Алябушева дивизию возглавил начальник штаба полковник М.И. Бланк. Шесть дней части дивизии пробивались на соединение со своими войсками и 30 июня вышли из вражеского тыла. От двух стрелковых полков дивизии, попавших в окружение, осталось всего около 200 человек[228]228
  Там же. Ф. ВНУ. Оп. 881474. Д. 12. Л. 150.


[Закрыть]. Выходя из пекла, они сохранили боевые знамена.

124-я стрелковая дивизия генерала Ф.Г. Сущего вырвалась из окружения, внезапно атаковав противника на рассвете 26 июня. Пробиваясь по тылам врага, остатки дивизии проделали 600-километровый путь и только в июле соединились западнее Коростеня со своими войсками. Исключительное мужество при этом проявил командир 406-го стрелкового полка полковник Т.Я. Новиков, который после гибели командира дивизии руководил выходом из окружения.

В 6-й армии стойко оборонялась 41-я стрелковая дивизия, в полосе которой наносила главный удар 17-я армия противника. Еще 22 июня командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Рундштедт решил ввести здесь после захвата пехотой Рава-Русской 14-й моторизованный корпус. По его расчетам, это должно было произойти к утру 23 июня[229]229
  Архив ИВИ. Ф. 191. Оп. 285, Д. 90 (Журнал боевых действий группы армий «Юг»). Л. 5.


[Закрыть]. Планы Рундштедта сорвала 41-я дивизия, которой уже два года командовал опытный генерал Г.Н. Микушев. Несмотря на яростный огонь немецкой артиллерии, массированные удары бомбардировщиков, полки дивизии совместно с батальонами Рава-Русского укрепрайона и 91-го погранотряда пять суток держали оборону против пяти пехотных дивизий немцев. Успеху обороны способствовала 8-я танковая дивизия 4-го мехкорпуса: в ночь на 26 июня она с тыла атаковала 97-ю легкую пехотную дивизию противника, пытавшуюся, в свою очередь, с юга выйти в тыл дивизии Микушева[230]230
  ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11360. Д. 2. Л. 149.


[Закрыть]. 41-я дивизия только по приказу командующего 6-й армией в ночь на 27 июня отошла на рубеж восточнее Равы-Русской[231]231
  Там же. Ф. 334. Оп. 3959. Д. 5. Л. 35–36.


[Закрыть].

В 26-й армии высокую активность проявила 99-я стрелковая дивизия, оборонявшая Перемышль. Город трижды переходил из рук в руки. Вместе с воинами дивизии мужественно сражались пограничники 14-й заставы и сводного батальона под командованием лейтенанта А.Н. Патарыкина и старшего лейтенанта Г.С. Поливоды, а также отряд из 187 местных жителей во главе с секретарем горкома ВКП(б) П.В. Орленко[232]232
  Украинская ССР в Великой Отечественной войне Советского Союза. Киев, 1975. С. 58, 67.


[Закрыть]. В ходе боев был тяжело ранен командир дивизии полковник Дементьев. Дивизия во главе с заместителем командира полковником Опякиным продолжала удерживать город. За умелые действия и массовый героизм, проявленные в боях с численно превосходящим противником, дивизия одной из первых в ходе войны была награждена орденом Красного Знамени. Награды получили десятки воинов героического соединения, в том числе полковники А.И. Дементьев, П.П. Опякин, заместитель командира дивизии полковой комиссар А.Т. Харитонов[233]233
  Анфилов В.А. Провал «блицкрига». С. 308.


[Закрыть].

Южнее, на левом крыле Юго-Западного фронта, оборонялась 12-я армия генерала П.Г. Понеделина. После передачи ее 17-го стрелкового и 16-го механизированного корпусов в состав вновь создаваемого Южного фронта в армии оставался единственный, 13-й стрелковый корпус, который прикрывал границу с Венгрией. На 300-километровом фронте обороны армии, проходившем по Карпатам, по-прежнему царила тишина.

В первые четыре дня войны основными объектами ударов авиации противника были аэродромы, узлы железных дорог, мостовые переправы, в том числе на Днепре. Не все зенитные средства, прикрывавшие эти объекты, оказались готовыми к боевым действиям. Как докладывали 29 июня Мехлису, части ПВО Луцка и Станислава не имели боеприпасов. «Авиация противника ежедневно бомбит эти города. Подвоз (боеприпасов производится. – Ред.) по железной дороге, на что уйдет 3 дня»[234]234
  Архив ИВИ. Ф. 8. Оп. 308. Д. 14. Л. 119.


[Закрыть]. На отражении ударов вражеской авиации сосредоточивала главные усилия истребительная авиация фронта. Однако надежно прикрыть аэродромы не удалось. Только за первые три дня войны противник уничтожил на земле 234 боевых самолета Юго-Западного фронта. В то время как в воздушных боях и от зенитной артиллерии он лишился 102 советских самолетов[235]235
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 181. Д. 47. Л. 45.


[Закрыть]. Так как истребительное прикрытие было крайне слабым, авиация фронта несла большие потери даже от незначительных сил воздушного противника. Неэффективно использовалась бомбардировочная авиация. За первых три дня при наличии 587 бомбардировщиков было совершено всего 463 самолето-вылета[236]236
  Там же. Д. 25. Л. 6–7.


[Закрыть]. Причина этого – большое удаление аэродромов, неустойчивая связь, отсутствие должного взаимодействия общевойсковых и авиационных штабов.

Не так драматично, как на Украине, шла вооруженная борьба в Молдавии, где в первые дни войны заняла оборону вдоль рек Прут и Дунай 9-я армия. Противостоявшие ей 11-я немецкая, 3-я и 4-я румынские армии имели задачу сковать советские войска в междуречье Прута и Днестра и только при благоприятных условиях перейти в наступление. Чтобы создать выгодные условия для будущего наступления, противник стремился форсировать Прут и захватить плацдармы. Эта задача возлагалась лишь на румынские соединения. Немецкие войска находились в глубине, готовясь к наступлению. Используя большие разрывы в обороне дивизий 9-й армии, которые к тому же занимали широкие полосы – 50–60 км и более, румынские части в течение первых двух дней войны захватили несколько небольших плацдармов, в районе которых и разгорелись ожесточенные бои. Все, кроме одного плацдарма в районе Скулян, советским частям удалось ликвидировать. В срыве попыток противника форсировать Прут большую помощь наземным войскам оказали военно-воздушные силы 9-й армии. Они наносили бомбо-штурмовые удары по скоплениям вражеских войск и переправам. Советские истребители за первые четыре дня войны сбили в воздушных боях 47 самолетов, но и сами потеряли 31 самолет, в том числе 17 – на аэродромах[237]237
  ЦАМО РФ. Ф. 228. Оп. 724. Д. 35. Л. 4.


[Закрыть].

Одновременно с боями на советско-румынской границе создавались новые оборонительные позиции, в оборудовании которых участвовали жители окрестных селений. Они рыли окопы, а при нападении противника брались за оружие и совместно с военнослужащими пограничных застав и воинских частей отражали его[238]238
  Там же. Оп. 710. Д, 16. Л. 99.


[Закрыть].

Ударная группировка группы армий «Юг» продолжала наступление против войск Юго-Западного фронта севернее Львовского выступа. Вечером 25 июня основные силы 6-й армии фельдмаршала Р. Рейхенау на 70-километровом участке, от Луцка до Берестечко, с ходу форсировали р. Стырь, а 11-я танковая дивизия, почти на 40 км оторвавшись от главных сил, овладела Дубно.

К участку прорыва противника с востока подходили 31, 36 и 37-й стрелковые корпуса резерва фронта. Начав выдвижение за четыре дня до войны, они завершали свой форсированный марш. Боеспособность этих соединений, в большинстве своем сформированных в первые месяцы 1941 г., была невысокой. Значительная часть личного состава, призванного за несколько недель до войны, имела слабую военную подготовку. Этих солдат не успели даже полностью обмундировать, поэтому некоторые шли босиком[239]239
  Развертываемые войска Вооруженных сил СССР были обеспечены обувью только на 70% (См.: ИВИ. Документы и материалы. Инв. №1987. С. 99).


[Закрыть]. Дивизии выдвигались только с носимым запасом боеприпасов, без автотранспорта для их подвоза[240]240
  ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11289. Д. 5. Л. 199.


[Закрыть].

Бывший командир 669-го артиллерийского полка 228-й стрелковой дивизии 36-го корпуса подполковник А.С. Ткаченко вспоминает о тех трагических днях: «Полк являл собой картину крайней бедности. Но главное – отсутствовали зарядные ящики для снарядов и автомашины для их перевозки». Полк выступил, имея «ничтожное количество снарядов в орудийных передках. Это на 10 минут боя». Положенные по мобилизационному плану автомашины от предприятий Житомира так и не были получены[241]241
  Письмо А.С. Ткаченко в Институт военной истории, вх. №127-п от 1.3.88 г.


[Закрыть].

25 июня шесть дивизий 31-го и 36-го стрелковых корпусов подходили к рекам Стырь и Иква и с ходу под огнем противника занимали оборону рубежа Стобыхва, Луцк, Кременец. Южнее две дивизии 37-го стрелкового корпуса перешли к обороне фронтом на север, чтобы не допустить удара противника в южном направлении, что создавало угрозу окружения основных сил фронта.

На флангах прорвавшейся группировки противника завершалась подготовка фронтового контрудара. 26 июня в районе контрудара удалось сосредоточить вместо шести механизированных корпусов, как это предусматривалось решением генерала Кирпоноса 22 июня, всего четыре: 8 и 15-й корпуса для удара с юга, 9 и 19-й – с севера. Вместо 3,7 тыс. танков было сосредоточено не более 1,3 тысячи[242]242
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 157. Д. 7/1. Л. 117; Ф. 38. Оп. 11360. Д. 2. Л. 26, 3.


[Закрыть]. После четырех суток непрерывных маршей на сотни километров под ударами немецких бомбардировщиков личный состав был измучен, а машины нуждались в техническом обслуживании. Однако командование фронта, выполняя настойчивые категорические требования Ставки, приказывало корпусам атаковать.

Утром 26 июня с юга, из района Броды на Берестечко, противника атаковал 8-й механизированный корпус. На этом направлении противник, прикрывая правый фланг 1-й танковой группы, создал сильную противотанковую оборону. Действия танков затрудняла лесистая местность, изобилующая небольшими речушками с заболоченной поймой шириной до 2 км. Корпус атаковал, так и не завершив сосредоточения. Его 7-я моторизованная дивизия находилась еще на подходе. Просьбу генерала Рябышева отложить наступление хотя бы на день, чтобы дать личному составу время для отдыха и технического обслуживания танков, командование фронта отклонило[243]243
  Там же. Оп. 164. Д. 1. Л. 143.


[Закрыть]. Танкисты с ходу вступили в бой. 26 июня 34-я танковая дивизия полковника И.В. Васильева и 12-я танковая дивизия генерала Т.А. Мишанина нанесли удар по 16-й танковой дивизии немцев и продвинулись на 10–12 км.

Удар 8-го корпуса не был поддержан находившимся левее 15-м механизированным корпусом. Еще утром командир последнего генерал И.И. Карпезо докладывал командующему фронтом: «Начало наступления задерживается до сосредоточения 8-й танковой дивизии. Меры по ее розыску принимал вчера и сегодня»[244]244
  Там же. Л. 147.


[Закрыть]. Без этой дивизии 4-го мехкорпуса генерал считал свои силы для наступления недостаточными. Командующий, естественно, не согласился с таким мнением и потребовал начать наступление. Приказ на атаку противника был отдан командиром корпуса только в 13 часов 40 минут[245]245
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 157. Д. 7/1. Л. 299.


[Закрыть], но все попытки перейти в наступление успеха не имели.

Немецкие бомбардировщики обрушили на корпус массированный удар, в результате которого корпус понес существенный урон. Был тяжело контужен командир корпуса, которого заменил его заместитель полковник В.С. Ермолаев. Из-за потери управления не удалось ввести подошедшую из-под Львова 8-ю танковую дивизию. Основная причина несогласованных действий 8-го и 15-го механизированных корпусов состояла, однако, в отсутствии единого руководства этой мощной танковой группировкой со стороны фронтового командования, поэтому соединения действовали разрозненно, без взаимосвязи.

Более согласованными были действия 9-го и 19-го механизированных корпусов, наносивших удар с севера. Оба они были включены в состав 5-й армии, которой командовал энергичный 39-летний генерал П.И. Потапов. У него уже имелся боевой опыт: в районе р. Халхин-Гол Потапов, командуя танковой бригадой, возглавлял южную ударную группу. Атакой 9-го и 19-го механизированных корпусов во взаимодействии с 36-м стрелковым корпусом командарм решил уничтожить противника в районе Дубно[246]246
  Там же. Оп. 9776. Д. 60. Л. 5–6.


[Закрыть]. На этом же направлении находилась и оперативная группа во главе с первым заместителем командующего фронтом генералом Ф.С. Ивановым, которая координировала действия 5-й армии с прибывавшими в ее состав соединениями[247]247
  Там же. Оп. 164. Д. 60. Л. 11–12.


[Закрыть].

Во второй половине дня 26 июня 9-й и 19-й механизированные корпуса под командованием генералов К.К. Рокоссовского и Н.В. Фекленко атаковали 13-ю и 11-ю немецкие танковые дивизии. Командование 1-й танковой группы противника вскрыло подготовку контрудара с севера. Оно не только повернуло эти свои дивизии в разрыв наступавших без локтевой связи мехкорпусов, но и нарастило усилия, введя в сражение резервную 14-ю танковую дивизию. К исходу дня дивизии 19-го корпуса вышли к Дубно. Наступавший правее 9-й механизированный корпус вступил в схватку с 14-й танковой дивизией врага, которая продвигалась от Луцка на восток.

Под Берестечко, Луцком и Дубно разгорелось встречное танковое сражение, крупнейшее с начала Второй мировой войны. На участке шириной до 70 км с обеих сторон столкнулись около 2 тыс. танков. В небе вели ожесточенную борьбу сотни самолетов.

Подводя итоги за 26 июня, командование группы армий «Юг» констатировало: события развиваются благоприятно, в полосе 6-й армии сложились все условия, чтобы 1-я танковая группа действовала самостоятельно, в отрыве от остальных сил. Уже вечером фельдмаршал Рундштедт вывел танковую группу генерала Клейста из подчинения командующего 6-й армией[248]248
  Архив ИВИ. Ф. 191. Оп. 285. Д. 90. Л. 49.


[Закрыть], чтобы дать ей возможность наступать в глубину с отрывом от пехотных дивизий 6-й армии.

Наоборот, командование Юго-Западного фронта результатами фронтового контрудара было не удовлетворено. В сводке за 26 июня штаб фронта отмечал нерешительные, несогласованные действия 8-го и особенно 15-го механизированных корпусов, не имевших к тому же достаточной поддержки со стороны авиации[249]249
  ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 161. Д. 112. Л. 32.


[Закрыть]. В целом Военный совет фронта считал, что приграничное сражение проиграно. Глубокое вклинение 1-й танковой группы Клейста в район Дубно создавало опасную угрозу ее удара на юг, в тыл 6-й и 26-й армиям, которые продолжали сражаться в Львовском выступе, а также оборонявшейся в Карпатах 12-й армии. Военный совет фронта решил отвести войска, создав новый оборонительный рубеж по рекам Стоход, Стырь и далее Кременец, Стрый, Долина[250]250
  Там же. Д. 117. Л. 144.


[Закрыть]. О таком решении было доложено в Ставку, а армиям отданы соответствующие распоряжения. Однако Ставка не утвердила решения Военного совета фронта и потребовала возобновить контрудары[251]251
  Баграмян И.Х. Так начиналась война. М., 1971. С. 140.


[Закрыть]. Штабу фронта пришлось отменить старые и поставить новые задачи.

8-й и 15-й механизированные корпуса в ночь на 27 июня получили приказ отойти за боевые порядки 36-го стрелкового корпуса, который оборонялся южнее Броды, и составлять резерв фронта[252]252
  ЦАМО РФ. Ф. ВНУ. Оп. 881474. Д. 12. Л. 185.


[Закрыть]. Соединения уже приступили к выполнению приказа, когда была получена новая задача: отход прекратить и нанести удар в северо-восточном направлении, во фланг и тыл дивизиям 1-й танковой группы, которые в районе Дубно и под Ровно отражали с востока удары 9-го и 19-го механизированных корпусов. Времени на организацию удара на новом направлении, связанную к тому же с поворотом начавших отход соединений, не было. Как вспоминает генерал Д.И. Рябышев, командовавший 8-м мехкорпусом, 27 июня в 10 часов в корпус прибыл член Военного совета фронта Н.Н. Вашугин. Угрожая Рябышеву расстрелом, он потребовал немедленного выполнения приказа. «Моих объяснений причин задержки выслушивать не стал. Несмотря на это, я все же высказал ему свое мнение и заявил, что считаю преступлением перед Родиной бросать войска корпуса по частям на явное уничтожение противником. Тем не менее корпусной комиссар Вашугин потребовал немедленного выполнения приказа по выходу корпуса в район Дубно»[253]253
  Архив ИВИ. Ф. 237. Оп.278. Д. 142. Л. 185–186.


[Закрыть].

Сражение разгорелось с новой силой. К ударам по противнику были привлечены не только механизированные, но и стрелковые корпуса 5-й армии и резерва фронта. Ближайшая задача Юго-Западного фронта, как говорилось в боевом приказе даже 29 июня, по-прежнему состояла в том, чтобы «разгромить подвижную группу противника и создать условия для перехода в общее наступление»[254]254
  ЦАМО РФ. Ф. 334. Оп. 5307. Д. 7а. Л. 24.


[Закрыть], хотя такая задача давно уже не соответствовала возможностям войск.

Стремясь выполнить приказ, войска фронта в упорных боях в районе Дубно и под Ровно до 30 июня сковывали основные силы 1-й танковой группы и 6-й армии противника. Его танковые соединения не смогли оторваться от пехотных дивизий 6-й армии. Как отмечалось в журнале боевых действий группы армий «Юг», «1-й танковой группе не удалось в ходе 30 июня овладеть свободой оперативного маневра»[255]255
  Архив ИВИ. Ф. 191. Оп. 285. Д. 90. С. 101.


[Закрыть]. Только одна 11-я танковая дивизия сумела, уклонившись от встречного удара 19-го механизированного корпуса генерала Н.В. Фекленко, вырваться вперед и овладеть Острогом. Дальнейшему ее продвижению препятствовала группа войск, созданная по инициативе командующего 16-й армией генерала М.Ф. Лукина. В основном это были части 16-й армии, не успевшие погрузиться в эшелоны для отправки под Смоленск, и 213-й моторизованной дивизии 19-го механизированного корпуса.