Текст книги "1941: работа над ошибками. От летней катастрофы до «чуда под Москвой»"

Глава 3
Начальный период: итоги и последствия

Поражение Красной армии в начале войны – незатихающая боль советского народа. Причины поражения остаются объектом пристального исследования. До смерти Сталина они подменялись его догмами, которые оправдывали «великого» полководца всех времен и народов». Первые попытки показать причины неподготовленности Красной армии к войне были предприняты в годы «хрущевской оттепели». Однако в последующем, в застойные времена жизни советского общества, исследование остановилось на уровне принятой к пятидесятилетию Октября официальной концепции объективных и субъективных причин.

1. Ошеломляющие итоги

Великая Отечественная война по численности противоборствующих армий, количеству вооружения и боевой техники, расходу материальных средств, масштабам и напряженности сражений превосходила все прежние войны. Она началась с катастрофического поражения Красной армии, что ошеломило весь советский народ.

В Советском Союзе мало кто предполагал, что ожидаемая война обрушится с такой сокрушительной силой и вызовет такие трагические последствия. Никто даже мысленно не мог допустить, что уже через шесть дней после нападения агрессор захватит находящийся в 300 км от государственной границы Минск, а к исходу 9 июля продвинется в глубь советской территории на 400–450 км на северо-западном, на 450–600 км на западном и на 300–350 км на юго-западном направлениях.

Неудачи первых военных дней с особой болью воспринимались личным составом Красной армии, который длительное время готовился вести войну только «наступательно с самой решительной целью полного разгрома противника на его территории»[296]296
  Полевой устав РККА; Проект. М., 1936. С. 10.


[Закрыть]. Тревожно воспринял правду о войне и весь советский народ. Эта тревога быстро распространялась с запада на восток вместе с отступающими войсками и беженцами, рассказы которых о положении на фронте разительно отличались от ежедневных официальных сводок Совинформбюро, всячески приукрашивавших трагизм обстановки.

За первые три недели войны, которые были содержанием ее начального периода, противник добился крупных оперативно-стратегических результатов. Они в основном соответствовали плану «Барбаросса». Сухопутные войска Германии при поддержке авиации выиграли приграничные сражения, нанесли тяжелый урон войскам первого стратегического эшелона Красной армии, которые вынуждены были отступать на трехтысячекилометровом фронте. Латвия, Литва, значительная часть Эстонии, Белоруссии, Украины и Молдавии оказались под оккупацией. Враг вторгся в пределы Российской Федерации. Создалась угроза прорыва агрессора на Ленинград, Смоленск, Киев. Лишь в Заполярье и Карелии его продвижение было незначительным. В фашистскую неволю попало около 25 млн советских людей[297]297
  Подсчитано по: Гозулов А.И., Григорьянц М.Г. Народонаселение СССР. М., 1969. С. 57; История Второй мировой войны. 1939–1945. Т. 3. С. 357, 371.


[Закрыть]. Страна потеряла ряд предприятий промышленности, в том числе и военной. На оккупированной врагом территории к середине июля осталось 200 складов окружного и центрального подчинения, что составляло более половины их общего количества на территории приграничных военных округов[298]298
  РГВА. Ф. 87. Оп. 12391. Д. 396. Л. 225; История Второй мировой войны. 1939–1945 гг. Т. 4. С. 58.


[Закрыть]. Материальные потери вызвали перебои и даже срывы в обеспечении войск горючим и боеприпасами.

Несмотря на крайне неблагоприятные условия начала войны, Красная армия оказывала упорное сопротивление вермахту, что признавал даже противник. Начальник германского генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер на восьмой день войны сделал запись: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов, что теперь уже недопустимо»[299]299
  Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3, кн. 1. С. 60.


[Закрыть].

Однако Красная армия не сумела отразить агрессию и понесла колоссальные людские и материальные потери. За три недели войны из 170 дивизий первого стратегического эшелона 28 были разгромлены полностью, а свыше 72 – лишились половины и более личного состава и боевой техники. Красная армия потеряла 850 тыс. человек, что составляло почти одну треть общей численности личного состава, сосредоточенного на границе к середине июня 1941 г. Еще более значительными были потери боевой техники: около 3,5 тыс. самолетов, свыше 6 тыс. танков, 21,5 тыс. орудий и минометов[300]300
  ИВИ. Документы и материалы. Инв. № 1858. С. 406.


[Закрыть]. Несмотря на ограниченный характер боевых действий на море, советский флот потерял лидер, 3 миноносца, 11 подводных лодок, 5 тральщиков, 5 торпедных катеров и ряд других судов[301]301
  Там же. С. 191.


[Закрыть]. В условиях незавершенности перестройки народного хозяйства на нужды войны и начавшейся эвакуации военных предприятий на восток такие потери тяжело отразились на боеспособности войск. На восполнение потерь, понесенных за первые три недели войны, промышленности потребовалось более года.

Вермахт также начал русскую кампанию с потерь, которых он еще не нес до этого в продолжавшейся уже почти два года войне. По данным начальника генерального штаба сухопутных войск, которые он привел в записи дневника 13 июля, было убито, ранено и пропало без вести около 100 тыс. человек, или 3,7% общей численности сухопутных войск;[302]302
  Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3, кн. 1. С. 148.


[Закрыть] танковые войска за первые три недели русской кампании потеряли около 50% боевого состава, а авиация – около 25%[303]303
  Там же. С. 130.


[Закрыть]. Примерно такие же данные приводят в послевоенных исследованиях западногерманские историки, которые считают, что с начала войны до 10 июля 1941 г. немцы на Восточном фронте потеряли 77 313 человек[304]304
  Schustereit H. Vabanqe. Hitlers Angriff auf die Sowjetunion 1941 als Versuch, durch den Sieg im Osten den Westen zu bezwingen. Herford; Bonn, 1988. S. 70.


[Закрыть]. На Балтийском море враг лишился 4 минных заградителей, 2 торпедных катеров и охотника[305]305
  Документы и материалы ИВИ. Инв. № 5. С. 191.


[Закрыть].

Первые тяжелые поражения были решающим звеном, определившим пересмотр предвоенных концепций на способы ведения вооруженной борьбы с агрессором. Чтобы остановить врага, Советским Вооруженным силам пришлось отказаться от наступательных планов. В период 25 июня – 1 июля фронтам были отданы директивы на переход к стратегической обороне[306]306
  Там же. Инв. № 77. С. 10–25.


[Закрыть]. К сожалению, это решение было запоздалым. Войска Западного и Северо-Западного фронтов, потерпев поражение, утратили способность к организованному сопротивлению. В обороне на западном стратегическом направлении образовалась огромная брешь. Закрыть ее удалось лишь вводом в сражение второго стратегического эшелона. Угроза прорыва противника к Ленинграду вынудила привлечь в помощь Северо-Западному фронту часть сил Северного фронта. Лишь Юго-Западный и Южный фронты, хотя и понесли большие потери, сохранили способность к продолжению борьбы. Боеспособным оставался и Северный фронт.

Советское Верховное Главнокомандование направляло все силы на создание устойчивого стратегического фронта обороны. Перед войсками первого стратегического эшелона и выдвигаемыми к фронту армиями второго стратегического эшелона была поставлена задача: подготовить на направлениях главных ударов групп армий противника систему оборонительных полос и рубежей, опираясь на которые упорным и активным противодействием подорвать наступательную мощь врага, остановить его и выиграть время для подготовки контрнаступления. Главные усилия сосредоточивались на смоленско-московском направлении, куда Ставка продолжала направлять основную часть стратегических резервов, чтобы создать устойчивую и глубоко эшелонированную оборону. В составе Западного фронта на рубеже рек Западная Двина и Днепр продолжали развертывание прибывающие из Резерва Главного Командования армии. Обстановка оставалась напряженной. Советским Вооруженным силам предстояли новые испытания.

К концу начального периода войны соединения советских войск и авиации нуждались в пополнении людьми, вооружением и боевой техникой. К этому времени в составе действовавших наших армий и фронтов от Баренцева до Черного моря имелось 212 дивизий и 3 стрелковые бригады, из них лишь 90 дивизий были полностью укомплектованы[307]307
  Документы и материалы ИВИ. Инв. № 9639. С. 25; инв. № 8548. С. 166.


[Закрыть]. Остальные соединения были укомплектованы наполовину и менее штатной численности. Нельзя не учитывать моральное состояние советских воинов, которые оказались неготовыми к жестоким испытаниям. Непрерывное отступление деморализовывало личный состав. Среди солдат и некоторых командиров возникла неуверенность. Не имея локтевой связи с соседями, части из-за страха попасть в окружение оставляли позиции и отходили, даже если противник проникал в промежутки меньшими силами. Появилось чувство полного недоумения перед всем, что кругом делается. Но вместе с тем оставалась надежда, что все это случайность и дело поправится.

С востока на запад на призывные пункты, к месту сбора частей шли мобилизованные, не желавшие опоздать, не хотевшие, чтобы их сочли дезертирами. Вело их вперед чувство долга при полном незнании обстановки. Этих безоружных людей расстреливали с воздуха вражеские самолеты, они внезапно для себя попадали в плен. Такова была одна из трагедий первых недель войны.

К середине июля наступательные возможности противника оставались большими. На советско-германском фронте он имел 183 дивизии и 21 бригаду, из которых 25 дивизий находилось в резерве главного командования сухопутных войск[308]308
  Сборник материалов по составу, группировке и перегруппировке сухопутных войск фашистской Германии и войск бывших ее сателлитов на советско-германском фронте за период 1941–1945 гг. М., 1955. Вып. 1. С. 26, 28.


[Закрыть]. Безвозвратные потери личного состава не превышали численности полевых запасных батальонов, за счет которых они немедленно восполнялись. Поэтому боеспособность немецких дивизий была в основном восстановлена. Они имели по 15–16 тыс. человек и штатное вооружение. Высоким оставался моральный дух немецко-фашистской армии: личный состав продолжал верить в победный исход войны с СССР еще до наступления зимы.

Германский генеральный штаб в начале июля сделал вывод, что кампания в России уже выиграна, но еще не закончена. Советское командование уже не в состоянии создать сплошной фронт даже на наиболее важных направлениях. На совещании у Гитлера 8 июля были уточнены дальнейшие задачи групп армий. Группа армий «Север» должна была продолжать наступление главными силами на Ленинград и блокировать его, а частью сил – на Нарву, чтобы отрезать пути отхода советских войск из Эстонии. На группу армий «Центр» возлагалась задача путем двустороннего охвата окружить и уничтожить действующую перед ней группировку советских войск и открыть путь на Москву. Группе армий «Юг» предстояло продолжать операцию с целью окружения советских армий на Правобережной Украине.

На совещании Гитлер объявил свое непоколебимое решение: Москву и Ленинград сровнять с землей, избавившись от населения этих городов, чтобы не кормить его в течение зимы. Уничтожение городов возлагалось на авиацию[309]309
  Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3, кн. 1. С. 101.


[Закрыть].

Гитлер торопился закрепить стратегический успех политическими решениями. В связи с тем, что с СССР, по мнению фюрера, покончено, на совещании 16 июля военно-политической элиты рейха обсуждались конкретные вопросы присоединения к Германии советских территорий. Началось назначение губернаторов Украины, Белоруссии, Прибалтики и Крыма.

2. Причины поражения

Все искали причины жестоких поражений Красной армии, которая в сознании советского народа считалась несокрушимой. Как это было и раньше, ответ дал И.. Сталин. В докладе, посвященном 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, назвав поражение советских войск временными неудачами, он объяснял их отсутствием против Германии второго фронта в Европе и недостатком у Красной армии танков и отчасти авиации. В действительности как танков, так и самолетов Красная Армия имела больше, чем любая другая армия в мире. Бесспорно, внешнеполитическая изоляция Советского Союза перед нападением Германии, на стороне которой выступил ряд стран Европы, являлась фактором, не способствовавшим отражению агрессии. Однако никто сомневаться в гениальности вождя не имел права. Истинные же причины стали вскрываться только после смерти Сталина. Они состояли прежде всего в слабой подготовке Советских Вооруженных сил, которые по многим показателям уступали вермахту.

К началу войны с Советским Союзом германская армия была оснащена передовой для того времени военной техникой. Заблаговременный перевод экономики Третьего рейха на военные рельсы позволил Германии еще до нападения на СССР освоить и начать серийное производство новейших образцов оружия. Кроме того, в ходе военных кампаний на Западе Германия захватила большие запасы металла, стратегического сырья, металлургические и военные заводы. В итоге к июню 1941 г. почти 6,5 тыс. предприятий из 11 оккупированных стран, на которых работали более 3 млн человек, выполняли военные заказы вермахта. Захват развитых в промышленном отношении европейских стран позволил Германии не только решить сырьевые и продовольственные проблемы, но и нарастить мощности по производству оружия и боевой техники.

Важным источником технического оснащения вермахта явился захват вооружения Чехословакии, Польши, Франции, Бельгии английского экспедиционного корпуса. Только в Чехословакии фашистская Германия захватила 1582 самолета, 469 танков, около 3,5 тыс. орудий и минометов, около 44 тыс. пулеметов, свыше 1 млн винтовок, 1 млрд патронов, 3 млн снарядов и другие виды военной техники и снаряжения[310]310
  Dokumente der Deutschen Politik. Berlin, 1939. Bd. 7. T. 1. S. 150.


[Закрыть].

Третий пятилетний план СССР был составлен с учетом нараставшей угрозы агрессии и необходимости перевооружения армии. Однако в подготовке страны к отражению агрессии не было нужной оперативности. Медленно принимались на вооружение и внедрялись в производство новые образцы оружия и боевой техники, в частности танки Т-34 и КВ, пистолеты-пулеметы. Резко сократился выпуск противотанковой артиллерии. Не были своевременно приняты меры для наращивания мощностей заводов, изготовлявших пороха, взрывчатые вещества, элементы артиллерийских выстрелов. Эти мероприятия только намечались на вторую половину 1941 г.

Экономическое положение сказывалось на состоянии Вооруженных сил. Если немецко-фашистские войска были насыщены автоматическим оружием, то стрелковые части Красной армии лишь в 1941 г. начали в небольшом количестве получать пистолеты-пулеметы и несовершенные самозарядные винтовки. Большая часть артиллерии вермахта была переведена на механическую тягу. В Красной армии ее имела лишь пятая часть артиллерии. При этом в качестве тягачей использовались в основном тихоходные сельскохозяйственные трактора. Слабее, чем у противника, была оснащенность средствами артиллерийской разведки. Производство новых танков и самолетов в СССР только развертывалось.

Немецкие дивизии были полностью укомплектованы всем необходимым для ведения боевых действий. Советские соединения находились в стадии реорганизации и перевооружения, которые осуществлялись неумело, без учета возможностей экономики страны и угрозы надвигавшейся войны. Большинство дивизий Красной армии было не отмобилизовано. Из 303 стрелковых дивизий лишь 96 соединений были укомплектованы почти полностью, остальные имели примерно половину штатной численности. В целом советские соединения значительно уступали противнику в подвижности, были слабо оснащены противотанковой и зенитной артиллерией, средствами связи и подвоза материальных средств. Созданные в СССР запасы вооружения, боеприпасов и снаряжения не в полной мере обеспечивали восполнение потерь в ходе войны.

Одно из крупных преимуществ вермахта состояло в том, что в ходе войны в Западной Европе его личный состав получил большой боевой опыт. Командный состав вермахта приобрел необходимые навыки в управлении войсками, в применении на полях сражений крупных сил, оснащенных всеми видами современной боевой техники и вооружения. Боевого опыта такого масштаба личный состав Красной армии не имел. Положение усугублялось еще и пренебрежительным отношением к опыту других армий.

Одной из основных причин трагического исхода начального периода войны была внезапность нападения агрессора. В политическом отношении внезапности для страны не было. Советский народ чувствовал надвигающуюся угрозу войны и понимал, что она начнется нападением Германии. Высший эшелон военно-политического руководства имел обширную информацию и о сроках начала агрессии. Однако догматическое мышление Сталина при его полной нетерпимости к иным мнениям обусловило неспособность принять решения, противоречащие его представлениям. Стремясь любыми путями оттянуть войну, Сталин даже в последний день перед ее началом требовал от наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Г.К. Жукова не давать агрессору повода для провокаций. Осторожность – качество, необходимое политику, превратилась в нерешительность и перестраховку, питаемые чрезмерной уверенностью в исполнении собственного желания не допустить войны.

Тимошенко и Жуков не смогли с достаточной твердостью и убедительностью обосновать перед Сталиным стратегическую целесообразность заблаговременного приведения войск западных военных округов в боевую готовность. Поэтому они в не меньшей степени несут ответственность за запоздалое распоряжение о приведении их в боевую готовность. В результате грубейших просчетов фашистская агрессия оказалась внезапной для Красной армии, поставив ее первый стратегический эшелон в исключительно тяжелое положение.

Неготовность войск приграничных округов к началу войны явилась одной из причин неудач в начальном периоде. Расчеты на то, что противнику потребуется на стратегическое развертывание 10–15 суток от начала сосредоточения, в течение которых армия успеет развернуть армии прикрытия, оказались ошибочными. Германские войска были заранее отмобилизованы и, используя состояние войны с западными державами, скрытно сосредоточились у наших западных границ для нанесения удара. Стратегическая внезапность ударов агрессора проявилась в масштабе сил вторжения на земле и в воздухе. Генеральный штаб РККА, располагая данными о войсках, сосредоточенных для нападения на СССР, не ожидал, что война начнется вторжением главных сил. Упредив Красную армию в стратегическом развертывании, применив в массовом масштабе авиацию и танки, использовав решительные формы и способы ведения вооруженной борьбы, враг овладел стратегической инициативой, в короткий срок нанес тяжелое поражение крупным стратегическим группировкам советских войск, занял обширную территорию. Масштабы первых ударов оказались внезапными для советского военно-политического руководства.

Недооценка вероятности внезапного начала войны с наступлением главных сил агрессора привела к тому, что выделенных в состав войск прикрытия сил оказалось недостаточно для отражения первоначального удара противника и создания условий для последующего перехода в наступление. Группировка советских войск была не готова к решению оборонительных задач и при сложившихся условиях начала войны оказалась неспособной противостоять массированным ударам врага. Противник завоевал господство в воздухе, захватил стратегическую инициативу и громил советские войска по частям: сначала расположенные вдоль границы и не приведенные в боевую готовность войска первого эшелона армий прикрытия, затем – встречными ударами их вторые эшелоны, а после, развивая наступление высокими темпами, упреждал советские войска в занятии выгодных рубежей в глубине, с ходу овладевал ими, нанося удары во фланг и тыл. В результате советские войска оказывались расчлененными или попадали в окружение.

Попытки советского командования нанести ответные удары с переносом военных действий на территорию противника, предпринятые на второй день войны, не соответствовали возможностям войск и были одной из причин неудачного исхода сражений начального периода войны. Запоздалым оказалось решение о переходе к стратегической обороне, принятое лишь на пятый день войны. К тому же переход к обороне происходил нерешительно и разновременно. Он потребовал перегруппировывать основные силы с юго-западного направления на западное, где противник наносил главный удар, в результате значительная часть советских войск в начале войны не столько воевала, сколько перемещалась с одного направления на другое, что давало противнику возможность громить отдельные соединения и объединения еще на подходе к району сосредоточения.

Морально-боевые качества советских войск оказались не такими, как считалось до войны. Перегибы при коллективизации, массовые репрессии, изъяны в идейно-воспитательной работе не прошли бесследно. Невысокий моральный дух войск проявился в неустойчивости обороны, танко– и самолетобоязни, страхе попасть в окружение, фактах добровольной сдачи в плен, дезертирства, членовредительства. Разлагающе влиял на воинов неорганизованный отход.

Война выявила ряд существенных недостатков в управлении войсками. К ним следует отнести создание с началом войны высшего органа стратегического руководства Вооруженными силами – Ставки Верховного Главнокомандования, возглавляемой наркомом обороны С.К. Тимошенко, который без Сталина не мог решать принципиальных вопросов, и это отрицательно сказалось на управлении всеми звеньями.

Однако основная причина многих недостатков управления войсками заключалась в слабой профессиональной подготовке командных кадров Красной армии. Только 7% ее командиров имели высшее военное образование, а 37% не прошли полного курса обучения даже в средних военно-учебных заведениях[311]311
  «Правда». 1989. 6 окт.


[Закрыть]. Нередко части, соединения и оперативные объединения возглавляли военачальники, не обладавшие практическим опытом руководства войсками. Не имело опыта руководства такой крупномасштабной войной и Верховное Главнокомандование. Слабая подготовка многих вновь выдвинутых в результате сталинских репрессий и развертывания армии командующих, командиров, начальников штабов объединений и соединений сделала войска трудноуправляемыми, а в боевой обстановке быстро теряющими веру в начальников и свои силы.

Динамичная, быстро и резко менявшаяся обстановка, применение противником новых форм и способов ведения войны не всегда позволяли командованию различных степеней, вплоть до Ставки Главного Командования, находить правильные решения, организовать надлежащее сопротивление и избежать неоправданных потерь. Пассивность в действиях некоторых командиров среднего и высшего звеньев явилась следствием воспитания их в условиях авторитарно-бюрократической системы. В ряде случаев, особенно в условиях боя в окружении, они терялись, боялись принимать решение и ответственность без приказа сверху, так как инициатива, особенно при отходе, была связана с риском сурового наказания или жестокой расправы.

Среди причин, обусловивших наши неудачи в начальный период войны, было отсутствие подготовленных пунктов управления у Ставки, Генерального штаба, командующих родами войск и видами Вооруженных сил. Им пришлось руководить войсками и силами из не приспособленных для этого кабинетов мирного времени. Предвоенная ориентация на проводные средства связи себя не оправдала. После первых же ударов авиации противника и действий его диверсионных групп были выведены из строя постоянные линии связи. А ограниченное количество радиостанций, отсутствие необходимых навыков у командного состава в применении радиосредств не позволили организовать безотказную радиосвязь. К тому же командиры боялись радиопеленгации противником и избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая ей проводные средства. В результате запоздалой или искаженной информации принимаемые на ее основе решения часто не соответствовали обстановке, а приказы несвоевременно доводились до исполнителей, что также приводило к срыву их выполнения.

Несмотря на все деформации советского общества, Красная армия и весь советский народ были глубоко привержены идее защиты Отечества. Несмотря на тяжелые потери и вынужденный глубокий отход с началом войны, патриоты сохраняли веру в неизбежную победу над агрессором.