Текст книги "Наука о бытии человечества (общество и человек в обществе). Раздел второй. Устройство бытия народов и человечества"

Природа (существо и особенности) институтов формируется как их соответствие среде обитания (жизнедеятельности) субъектов. Эта среда – общество. Общество, напомню, – ипостась такого бытия, такой реальной практики, которая достигла качественно более высокого уровня обобществления и качественно более высокого уровня свободы (развёртывания субъектности), нежели община.

Чем вызван и в чём проявляется этот качественно более высокий уровень?

Во-первых, обобществлены жизнедеятельность и жизнеобеспечение такого множества людей, их групп и общностей (субъектов), что ориентация в этом бытии затруднительна прежними способами – способами по преимуществу непосредственного участия и наблюдения или знанием обычаев и традиций. Связанность обобществлённого уходит за горизонт непосредственного восприятия любого субъекта, а изменения происходят намного быстрее, нежели их способны фиксировать традиции и обычаи. Короче говоря, возросшие масштабы и ускорившаяся динамика обобществлённого бытия (практики) порождают потребность в более надёжных и эффективных способах ориентирования в практике, нежели непосредственное восприятие и участие и нежели старые добрые, но крайне негибкие и неоперативные традиции и обычаи.

Во-вторых (о том же самом, но с другого конца), каждый человек не просто стал субъектом, он ещё обрёл способность к субъектному преображению. Открылись немыслимые для времён общины горизонты субъектной активности (свободы). Возросшие возможности свободы действия остаются абстрактными, если субъект не получает (не создаёт, не осваивает) надёжных способов уверенного целесообразного действия. Свобода действия субъекта в обобществлённом бытии не может стать реальностью без помощи новых ориентиров в этом по существу новом бытии. Вспомним, как развивалась навигация. Сперва ориентировались непосредственно на вид берегов, вдоль которых плавали. Открытое море стало доступно, когда стали ориентироваться по звёздам. В 11 веке курс судна прокладывали уже с помощью магнитной стрелки, а с 16 века – по картам. Нечто подобное происходит во всех сферах практической деятельности. Требуются приёмы и способы ориентирования, соответствующие масштабам и сложности практической деятельности.

Институты по своему существу и содержанию как раз и являются способами ориентирования субъектов в современной (послепервобытной) практике. Главная общественная функция институтов – обеспечить опосредованное ориентирование субъектов в практике. Роль опосредованного ориентирования в современном бытии человечества стала доминирующей, а это означает, что институты стали доминирующей формой общественных отношений.

Выше был очерчен круг типичных институтов. Попробуем теперь разобраться, в чём именно состоят их функции опосредующих практических ориентиров.

В обществе множество субъектов становится для каждого отдельного субъекта практически необозримым, если пользоваться только методом непосредственного наблюдения (невозможно знать всех или даже всех, с кем приходится взаимодействовать). Требуется помощь для распознавания субъектов с тем или иными потребными или допустимыми свойствами (атрибутами), то есть помощь в легитимации субъектов для нужд практического взаимодействия[13]13
  Легитимность (от латинского legitimus – законный) – признанность, удостоверенность соответствия чего-либо или чьих-либо действий нормам права, морали или же массово распространённым в данном обществе представлениям о нормальном и справедливом. Легитимация – процесс обретения легитимности; в более ёмком смысле – процесс обретения и устойчивого воспроизведения легитимности.


[Закрыть]. Проще говоря, субъектам, вступающим во взаимодействия, требуется достоверно знать, с кем они взаимодействуют, те ли они, за кого себя выдают. Общество обеспечивает удовлетворение этой потребности, удостоверяя статус (общественно признанное положение, состояние) каждого конкретного участника субъектных взаимодействий. Становится возможным отнестись к участнику взаимодействия как к гражданину или человеку без гражданства, как к организации, как к предпринимателю и т. п.

Статус – один из универсальных общественных институтов. Его общественная функция – обеспечивать легитимацию взаимодействующих субъектов. Гражданство, конкретное гражданское состояние (например, родившийся, вступивший в брак, вдовец, родитель, родственник, умерший), организация, юридическое лицо той или иной гражданско-правовой формы, должностное лицо, государственный деятель – всё это статусы субъектов.

Статус имеют в обществе не только субъекты, выступающие в личном качестве, но и все субъекты субъектных рядов. Если помните, выше говорилось о двух типах субъектных рядов. Один тип – множество типичных форм, в которых выступает субъектность человека как личности. Этому соответствует множество субъектных статусов современного человека: гражданин; множество его гражданских состояний, член различных общностей (сосед, сибиряк, член профсоюза, член того или иного общественного движения или политической организации, должностное лицо и т. п.).

Другой тип субъектного ряда – множество типов субъектов, характерных для бытия народа как исторической общности. В субъектном ряду этого типа две разновидности субъектов:

– потенциальные субъекты, то есть реальные носители интересов (и целей и ожиданий). Эти субъекты правомерно называть первичными;

– реальные субъекты, то есть те, которые преобразились из потенциальных субъектов в реально действующие и обзавелись субъектами-представителями. Субъекты-представители правомерно могут называться вторичными. Я объяснил, почему один и тот же потенциальный социальный субъект может быть представлен в субъектном ряду последовательно или одновременно несколькими субъектами-представителями.

К сюжету о субъектах-представителях я вернулся потому, что каждый субъект-представитель имеет статус и тем самым институционально оформлен, то есть представлен в структуре общественных отношений как специфический институт.

Затевая рассмотрение институтов как устойчивых видов (типов) взаимодействий, я выделил для примера несколько организованных (регулярных) видов взаимодействий: «стимулирование», «согласование интересов и действий субъектов»; «подавление интересов и действий»; «запрет действий»; «контроль»; «планирование»; «оценка результатов действий»; «санкция» и т. п. Каждый из этих видов своеобразен по содержанию. Но каковы формы этих взаимодействий? Какие взаимоотношения возникают при этих взаимодействиях? Эти вопросы не были рассмотрены до конца. Отмечено было лишь то, что устойчивым видам социального взаимодействия соответствуют устойчивые формы общественных отношений по поводу этих взаимодействий. Определено было и то, что устойчивые виды субъектных взаимодействий вкупе с соответствующими им устойчивыми формами общественных отношений называются институтами, или социальными институтами.

Стало быть, необходимо рассмотреть устойчивые отношенческие формы типичных видов взаимодействий, чтобы была возможность характеризовать институциональные формы, например, запрета или стимулирования, согласования действий, санкции и т. п.

Начнём, как обычно, издалека. В условиях первобытности типичными субъектными взаимодействиями были взаимодействия общин. Это были непосредственные взаимодействия, и отношения, которые складывались в ходе этих взаимодействий, были также по преимуществу непосредственными. Конечно, играли свою роль и соотношение сил, и хитрость вождей, и степень их расположенности друг к другу, и разные «задние мысли», и многое другое. Но был также и накопленный поколениями опыт взаимодействий, вошедший в обычай, в традицию. Этот опыт и был примесью (дополнением) опосредованности к непосредственным взаимоотношениям.

Когда возникло современное (послепервобытное) человечество, участниками взаимодействий стали новые типы субъектов; стремительно возросла общая численность субъектов, реально втянутых во взаимодействия; прежние обычаи и традиции не охватывали уже сложившихся масштабов взаимодействий, а новые обычаи и традиции не успевали складываться и обретать влияние при новых скоростях происходящих в жизни перемен. Взаимодействующим современным субъектам требовались новые формы взаимодействий. Они и появились.

Конечно, каждый конкретный акт взаимодействия по-прежнему остался непосредственным взаимодействием, как бы сильно ни изменялись сами его непосредственные участники. Но возникло нечто новое для этих взаимоотношений, некий новый фон, некий контекст, свойственный пространству практики (бытия), в рамках которого происходят непосредственные взаимодействия. Обобществление бытия привело к реальной связанности актов непосредственного взаимодействия со всеми иными актами взаимодействий (по крайней мере, в рамках исторической общности). Разовое и единичное осталось разовым и единичным, но теперь оно стало осуществляться с оглядкой на других, на схожее, на массово распространённое. Возник феномен и фактор общественно нормального, а то и общественно необходимого. Непосредственные субъектные взаимодействия стали равняться на общественно нормальное, то есть учитывать его и исходить из него при непосредственных взаимодействиях.

Нормальное (общественно нормальное) складывается как ансамблевая характеристика (совокупность отличительных сущностных и содержательных свойств и количественных параметров) явлений и процессов. Этот «ансамбль» находится в постоянном движении, изменении, корректировке, реагирует на разнообразные факторы текущего бытия (практики). Тем не менее, он имеет и свой «полюс тяготения», тенденцию стремиться к этому состоянию. Состояние, к которому стремится ансамбль «нормальное» и которое воспринимается субъектами как нормальное, – такое состояние общественных явлений и процессов, которое характерно для социальной устойчивости общества, то есть для периодов и ситуаций, когда противоречия интересов социальных групп (классов) не обострены настолько, что перед обществом стоит вопрос о существенном изменении (или корректировке) системы общественных отношений. Можно сказать и проще: нормальным является и как нормальное воспринимается жизнеспособное, некризисное состояние.

Нормальное существует одновременно и в объективном, и в субъективном планах (смыслах). Нормальное объективно в том смысле, что его основные характеристики и параметры складываются и воспроизводятся на основе реального состояния общества, его культуры, экономики, морали, отражают реальные общественные цели, соотношение социальных сил, сложившуюся направленность развития.

Одновременно с этим нормальное требуется практикующим (взаимодействующим) субъектам в отчётливо воспринимаемом виде[14]14
  Гиперссылка (См. после основного текста книги).


[Закрыть]. Субъекты субъективно оценивают нормальное на основе своих восприятий практической ситуации. При столкновении разных субъективных оценок отыскиваются (складываются) компромиссные оценки. При обобществлённости практики в масштабах народа как исторической общности практическое значение имеют компромиссные оценки нормального, сложившиеся в масштабах страны. Эти компромиссные оценки – результат общественных отношений. Сложившись из массы субъективных оценок, они существуют уже как общественные нормы, регулирующие взаимодействия субъектов. Позже будет показано, как эти нормы оформляются в виде норм права, а общественная система этих норм становится правовой системой. Сейчас достаточно зафиксировать:

– что общественные нормы складываются из субъективных оценок;

– что столкновение массы субъективных оценок нормального рождает компромиссные (обобщённые) оценки нормального;

– что компромиссные (обобщенные) оценки нормального воспринимаются как нормы, не зависящие от воли и сознания отдельных субъектов, то есть как объективные, как общественные нормы.

Нормы, возникающие в обществе таким способом, и являются ориентирами для взаимодействующих субъектов. Такие нормы возникают во всех сферах субъектных взаимодействий и для нужд всех без исключения видов взаимодействий. Они разнообразны в своей конкретности, но имеют сходную природу и сходные функции. Они являются по своей природе социальными институтами (то есть устойчивыми видами и формами субъектных взаимодействий). В то же время их функции по существу и содержательно схожи – это функции регулирования (правила осуществления) субъектных взаимодействий. Сходная природа и сходные функции фиксируются в обобщённом понятии – институты-регуляторы.

Остаётся проиллюстрировать сказанное.

Допустим, один субъект пытается стимулировать другого (или других), то есть склонить его к желательным ответным действиям. В обществе такое действие (стимулирование) принято (считается нормальным) в разных формах: в форме обещания блага; в форме подарка; в форме благодарности, почести, славы и т. п. Существуют (сложились и утверждены или поддерживаются) примерные нормативы стимулирования. Институтами-регуляторами при стимулировании выступают стимулы (материальные или моральные).

Другой пример взаимодействия – согласование интересов и действий субъектов. Нормальной формой согласования могут быть договорённость, соглашение, договор. Каждая из этих форм содержит набор обязательных параметров (сроки, даты, размеры, количества, условия, принимаемые в расчёт обстоятельства и т. п.). Институтами-регуляторами в этом случае выступают договоры, соглашения, договорённости.

Резюмирую. Мы обсудили проблематику (природу и функции) институтов-регуляторов в максимально обобщённом виде. Мы рассматривали субъектные взаимодействия «вообще», как таковые, в какой бы сфере жизнедеятельности эти взаимодействия ни происходили. Такое абстрактное рассмотрение вполне правомерно. Оно даёт вполне содержательный, но максимально обобщённый результат. Мы улавливаем (устанавливаем, ухватываем) только самые общие свойства социальных институтов-регуляторов:

– это устойчивые формы субъектных взаимодействий (а потому мы вправе квалифицировать сами эти взаимодействия и формы, в которых они происходят, как общественные институты);

– они происходят не точечно, не эпизодически, не оторванно друг от друга, а являются универсальными и массово распространёнными событиями (актами) общественной практики. Обобществлённость практики придаёт массе взаимодействий характер и свойства ансамбля, то есть взаимную зависимость и согласованность, органическую взаимосвязанность, свойства целостности;

– отсюда проистекают ансамблевые характеристики массы субъектных взаимодействий (институтов) в виде её тяготения к нормальному. Нормальное в своей объективной ипостаси складывается в результате массового взаимодействия субъективных (посубъектных) восприятий тех или иных процессов и явлений как нормальных или отклоняющихся от нормального (справедливых или несправедливых, приемлемых или неприемлемых, честных или нечестных и т. п.). Но, сложившись, нормальное становится нормой, не зависящей от воли и сознания отдельных субъектов и способной выполнять роль посредника при взаимодействиях, опосредовать взаимодействия субъектов, быть институтом-регулятором.

Мы «ухватили» – увы! – лишь самые общие свойства (атрибуты) институтов-регуляторов. Но эти свойства – к счастью! – сущностные. Теперь мы держим в руках (точнее – в сознании) ариаднину нить, так что можем с большей уверенностью двинуться в глубины лабиринта общественных институтов-регуляторов.

Сфера экономической (хозяйственной) деятельности – одна из важнейших сфер практики человечества (и народов). В этой сфере складываются и действуют экономические институты-регуляторы. Среди них – стоимость. Применим добытые нами обобщённые (абстрактные) знания об институтах-регуляторах к рассмотрению стоимости.

Стоимость (точнее – стоимостные отношения) – очень своеобразный общественный институт. Мне представляется, что читатели будут чувствовать себя увереннее при рассмотрении этого института, если познакомятся с подготовленной мною справкой по группе политико-экономических вопросов. Эта справка помещена после основного текста книги как гиперссылка[15]15
  Гиперссылка (См. после основного текста книги).


[Закрыть].

Как общественный институт-регулятор стоимость (стоимостные отношения) складывается и действует в том секторе (секторах) народного хозяйства, которые организованы на основе разделения труда и сложной кооперации труда и производства. Сектора натурального хозяйства и другие сектора, не участвующие в обмене деятельностью, отношениями стоимости не охвачены.

Хозяйство, организованное как обмен деятельностью (то есть в виде кооперации разделённого труда), включает в себя ряд специализированных сфер деятельности. В их числе: подготовка производства, включая закупку сырья, материалов, других средств производства; их доставка на предприятие; изготовление продукции для обмена; хранение готовой продукции; доставка готовой продукции потребителю, продажа продукции. Каждый продукт проходит своего рода конвейер (эстафету), в конце которого совершается его покупка потребителем, акт обмена на деньги (а посредством денег – на другие продукты, произведённые другими производителями).

Распространено заблуждение, будто стоимость (стоимостные отношения) складываются именно в процессе купли-продажи. Нет! В сфере купли-продажи (в сфере обмена) стоимость проявляется. А складывается она во всей совокупности сфер хозяйственной деятельности. Именно в хозяйстве в целом складывается, формируется то нормальное, что в сфере купли-продажи проявляется как нечто, к чему тяготеют субъективные оценки продавцов и покупателей. (Далее мы покажем, что и это расширение пространства складывания, образования стоимости не совсем достаточно).

Стоимость, проявившаяся в сфере обмена, становится ориентиром для реалистических оценок и для потребителей (покупателей), и для производителей (продавцов). Как институт-регулятор они действуют повсюду, где затевается и осуществляется производство чего-либо предназначенного для обмена, для удовлетворения не своих собственных, а чужих потребностей. Планируя производство, любой предприниматель (товаропроизводитель) обращается к стоимостным характеристикам сырья, материалов, топлива, машин и оборудования, транспорта и всего другого, что требуется для производства товара и его реализации. Эти стоимостные ориентиры для него вырабатывает и постоянно поддерживает в обновлённом (актуальном) виде сфера товарообмена.

Зафиксируем промежуточный вывод: стоимость как институт-регулятор складывается и действует не в сфере обмена, а, по меньшей мере, в хозяйстве в целом (точнее – в товарном хозяйстве в целом).

На этом промежуточном выводе надолго забуксовали учёные-политэкономы. Проблематику стоимости они с самого начала стали рассматривать не как проблематику социального института, складывающегося и действующего в экономике, а как проблематику общественно-необходимого уровня цены (стоимости). При этом дело свелось к вопросу об источнике стоимости и к вопросу о редукции труда. То, что источник стоимости находится в производстве, сомнений не вызывало (по крайней мере, начиная с середины 18 века, с физиократов).

Такая постановка вопроса (такой ракурс рассмотрения стоимости) породила представление, будто стоимость есть некий абстракт, присущий отдельному товару. Расхождения касались источника стоимости. Основных ответов было два: «Стоимость есть овеществлённый в товаре труд» и «Стоимость есть овеществлённый в товаре вклад факторов производства». Это два варианта по существу единой концепции стоимости – так называемой концепции объективной стоимости. Её основные идеи таковы:

– стоимость создаётся в производстве (в воспроизводстве);

– процесс образования стоимости есть процесс затрачивания общественно необходимого (нормального по меркам общества) труда. Этим процесс образования стоимости отличается от индивидуальных затрат производителей;

– редукция труда (в другом варианте – редукция затрат различных факторов производства), то есть сведение затрат, отличающихся от общественно необходимых (общественно нормальных), к общественно нормальным (общественно необходимым).

Концепция объективной трудовой стоимости подробно изложена К.Марксом в 1 томе «Капитала». Факторы, образующие стоимость товара, – затраты живого труда и стоимость, перенесённая при использовании средств производства. И только. Присутствует представление о нормальном: К. Маркс, описывая процесс образования стоимости, отмечает, что образующий стоимость труд «идёт в счёт лишь постольку, поскольку время, затраченное на производство потребительной стоимости, общественно необходимо. Это охватывает ряд различных моментов. Рабочая сила должна функционировать при нормальных условиях. … Нормальный характер материальных факторов труда… Другим условием является нормальный характер самой рабочей силы. В той специальности, в которой она применяется, она должна обладать установившейся средней степенью искусства, подготовки и быстроты. … Эта сила должна затрачиваться с обычной средней степенью напряжения, с общественно обычной степенью интенсивности. … Наконец, … не должно иметь места нецелесообразное потребление сырого материала и средств труда, потому что неразумно израсходованные материал и средства труда представляют излишне затраченные количества овеществлённого труда, следовательно, не учитываются и не принимают участия в образовании стоимости продукта.

…

…В каждом процессе образования стоимости высший труд всегда должен сводиться к среднему общественному труду, например, один день высшего труда к х дня простого труда»[16]16
  Маркс К. Капитал. Том 1. – Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Том 23. М.: Госполитиздат. 1960. Стр. 207-209.


[Закрыть].

В процитированном фрагменте редукция (сведение) мыслится как достижение интегрального вычисляемого результата. Тем не менее, обратим внимание, что здесь присутствует момент сведения как перехода от разнокачественных характеристик к количественным. Этот смысловой оттенок редукции прошу отметить и запомнить.

Как отмечено в справке (в гиперссылке), в конце 19 века была провозглашена концепция субъективной ценности. Стоимостные отношения (оценки), согласно теории предельной полезности, формируются вовсе не в объективном производственном пространстве, а в субъективном пространстве индивидуальных потребностей с его шкалами настоятельности, желательности, насыщенности и т. п.

М.И.Туган-Барановский, по-моему, правильно оценил соотношение объективной и субъективной концепций стоимости:

«Трудовую теорию, как объективную теорию ценности, обычно противопоставляют теории предельной полезности как субъективной теории – и на этом основании считают их взаимно исключающими. На самом же деле именно отсюда и следует, что одна теория предполагает другую. Хозяйственный процесс не исключительно объективен и не исключительно субъективен, но имеет и ту, и другую стороны, ибо он есть не что иное, как взаимодействие субъекта (хозяина) и объекта (внешней природы). Всякое экономическое построение, которое только субъективистично или только объективистично, тем самым является односторонним и, значит, неполным. Теория предельной полезности только субъективистична, теория трудовая только объективистична»[17]17
  Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. – М.: РОСПЭН. 1998. Стр. 74.


[Закрыть].

Я полагаю, что преодоление познавательных трудностей, которые встали как перед объективной, так и перед субъективной концепциями стоимости, возможно, если изменить сам подход к пониманию стоимости. Следует отойти и от понимания её как сугубо экономического феномена, и от понимания её как неэкономического (например, сугубо потребительски-психологического) феномена. Следует отнестись к стоимости как к целостно общественному явлению. Следует допустить, что то «нормальное», которое конституирует стоимость как институт-регулятор, есть результат редукции некоторого множества существенных (актуальных) факторов, из числа которых в поле зрения теоретиков стоимости до сих пор попали только два – затраты труда (или затраты факторов производства) и субъективные оценки полезности. Этих факторов на самом деле больше, притом часть из них – постоянно актуальные, а часть – преходяще актуальные.

При таком изменённом подходе можно будет сделать вывод исключительной содержательной важности: институты-регуляторы, используемые в тех или иных конкретных сферах практики, формируются не в жёстко определённых границах этих сфер, а в обществе в целом. Хотя при этом процессы, происходящие в каждой из сфер, и могут иметь повышенное или особенное значение для формирования институтов-регуляторов, действующих в этих сферах. Но это значение не может быть исключительным, поскольку ни одна из сфер бытия народа не может существовать изолированно.

Может вызвать сомнение предлагаемая мною новая трактовка редукции. Это уже не редукция только труда. Это редукция множества факторов практики человечества (притом не только материальной практики, а практики в её полном объёме). Возможно ли такое? Отрицать такую редукцию никак нельзя на основании только того, что мы пока что не можем смоделировать её действие (а вернее – не пробовали смоделировать её действие). А что касается способностей практики человечества, то она способна ещё и не такое.

Общий вывод: стоимость (стоимостные отношения) по своему содержанию есть способ, общественный механизм обмеривания единой общественной меркой всего комплекса практически значимых (актуальных) свойств конкретных благ, производимых относительно обособленно, но производимых в порядке обмена деятельностью и проходящих процесс товарного обмена. Стоимостные отношения суть социальный институт-регулятор (устойчивый вид опосредованных взаимоотношений субъектов). Сфера его практического применения – товарное хозяйство, то есть вся система практической деятельности, организованная на началах разделения и кооперации труда.