Текст книги "Наука о бытии человечества (общество и человек в обществе). Раздел второй. Устройство бытия народов и человечества"

Социальная роль представляет собою, как правило, устойчиво выполняемую (или должную быть выполняемой) общественную функцию субъекта (например, организатор, продавец, покупатель, руководитель, контролёр, кормилец, иждивенец, опекун и т. п.). Роль может совпадать или не совпадать со статусом.

Будучи устойчиво выполняемой и будучи содержанием субъектного действия (и взаимодействия) социальная роль должна признаваться социальным институтом. Мы привыкли к такой разновидности социальных ролей, как занятия. Но занятие – место (роль) выполняющего это занятие в системе материальной практики. Подобные же структурные элементы содержат и другие сферы практической жизнедеятельности. Поэтому институтами (социальными ролями) на равных основаниях являются космонавт, кровельщик, грибник, болельщик, демонстрант, жалобщик и т. п.

Субъекты так или иначе относятся друг к другу как в процессе взаимодействий, так и в связи с былыми или возможными в будущем взаимодействиями. Эти отношения фиксируются как объективно, так и субъективно (самими субъектами). Если такие отношения принимают устойчивый вид, то они становятся общественными институтами. Их можно назвать институтами социального позиционирования, то есть нахождения субъектов на тех или иных сходных или противоположных позициях по тем или иным практически важным вопросам.

С позиций того или иного субъекта всегда можно определить его позицию по отношению к другим субъектам. Эта позиция зафиксирует оценки прошлых, теперешних или ожидаемых в будущем действий других субъектов. Она учтёт прошлый опыт взаимодействий, обещания, договорённости, репутацию («славу») и многое другое.

Так складываются позиционирующие институты: «свой»; «чужой»; «друг»; «враг», «посторонний»; «союзник»; «доброжелатель», «недоброжелатель», «партнёр», «кидала», «подозрительный», «заступник» и т. д.

Возможно позиционирование окружающих не только по отношению с себе, но и по отношению друг к другу и по отношению к устройству бытия народа («патриот»; «диссидент»; «оппозиционер»; «верноподданный», «верный товарищ», «преданный общему делу» и т. д.).

В ряду устойчивых видов субъектных взаимодействий (институтов) есть своеобразный класс общественных отношений – отношения субъектов к обществу как к среде жизнедеятельности и как к комплексу ресурсов жизнеобеспечения. По своей природе такие отношения суть явления социально-психологического порядка. Их содержание – оценивание субъектами степени благоприятности или неблагоприятности условий жизнедеятельности и жизнеобеспечения в данном обществе. Благоприятность воспринимается как ценность (ценности), неблагоприятность формирует отчуждённость.

Подчеркну: проблематика ценностей интересует нас в этой главе (предметом которой является устройство бытия человечества) не в аспекте универсальных ценностей и не в таком безбрежном объёме, каким занимается наука аксиология. Поэтому такие абстрактные феномены, как, к примеру, общечеловеческие ценности, мы оставим в стороне. Нас интересуют, что называется, «прямые» отношения субъектов к обществу, к бытию народа под углом зрения оценки субъектом благоприятности или неблагоприятности устройства данного конкретного общества и данного конкретного бытия народа. Понятно, что оценки могут быть и обобщённые, и конкретизированные, могут быть оценки «в целом» и оценки тех или иных важнейших сторон или сфер бытия. Я назвал эти оценки прямыми отношениями субъектов к обществу, но не хотелось бы, чтобы читатель воспринял эти оценки как разновидность непосредственных отношений субъектов. Как раз наоборот, оценки субъектом общественных (и бытийных вообще) условий жизнедеятельности и жизнеобеспечения как благоприятных или неблагоприятных – несомненный пример опосредованных отношений, ибо здесь посредством оценки общественных условий субъекты дают оценку всему ансамблю своих взаимоотношений с другими субъектами. Так что такие оценки несколько своеобразный, но всё-таки общественный институт. Их содержание – социальное самопозиционирование субъекта в данном обществе, по отношению к данному обществу.

Надеюсь, что при рассмотрении общественных институтов-регуляторов, читатели прониклись доверием к категории «нормальное» и убедились в её полезности для познания конкретных институтов (хотя бы той же стоимости). При трактовке общественных институтов ценностей и отчуждения категория «нормальное» также может сослужить полезную службу.

Никакие устойчивые оценки благоприятности или неблагоприятности применительно к условиям жизнедеятельности и жизнеобеспечения просто невозможны без соотнесения их с неким нормальным состоянием этих условий. Что-то должно быть воспринято как нормальное и в качестве такового послужить точкой отсчёта (отправной точкой оценки). В реальной практике (в реальном бытии) представление о нормальном у субъектов обязательно складывается и существует.

Достаточно комплексным представлением о нормальном является обычно представление о нормальном социальном положении субъекта.

Социальное положение (общественное положение; положение в обществе, социально-экономическое положение) – устойчиво воспроизводимый в данном обществе тип жизнедеятельности людей (в том числе тип индивидуальной жизненной судьбы), который формируется совокупностью реально доступных им условий и способов жизнедеятельности и жизнеобеспечения и определяет фактические возможности, направленность развития личности и, в конечном счёте, – социальный тип личности.

Социальное положение есть ансамблевое (социально-групповое, социально-классовое) место человека в обществе, принципиальные координаты его социализированности[18]18
  В этом месте изложения возникает типичная трудность. Автору, излагающему результаты исследования, достаточно общего указания на социальное положение как на конкретное нормальное, служащее для субъектов точкой отсчёта при оценивании ими благоприятности или неблагоприятности устройства общества, к котором они живут. Однако читателю, вполне возможно, желательно предметно представить, что значит этот иероглиф – «социальное положение». Как быть? Приходится автору (хотя бы в ссылке) дать содержательное описание социального положения, хотя логический ход изложения подведёт к этому описанию в своём месте – впереди.
  Даю краткое содержательное раскрытие понятия «социальное положение».
  Различия социального положения, закономерные для того или иного исторически устойчивого общественного устройства, проявляются в качественном типовом системном разнообразии социальных фигур. Так, для рабовладельческого общества характерны рабовладельцы, рабы, пролетарии; для феодализма – помещики, вассалы, бояре, дворяне, смерды, крепостные, холопы; для капитализма – капиталисты, наёмные работники, рабочие.
  Среди общественных условий, формирующих социальное положение, наиболее важными (определяющими) являются следующие:
  1. Общественное устройство (общественный строй), в котором закреплено генеральное распределение ролей, в первую очередь разделение на эксплуататоров и эксплуатируемых, господ и подчинённых.
  2. Власть в обществе как способ поддерживания социальной устойчивости. Существенно важен тип (модель) доминирования господствующих классов во власти, варьирующий от прямой диктатуры до социального партнёрства. В социальном положении той или иной социальной группы или общности фактор власти отражается как степень реальности (или нереальности) фактического участия в политике и как степень влиятельности этого участия.
  3. Власть в хозяйстве (собственность). Собственность – это прежде всего властно-хозяйственные отношения, то есть разделение на тех, кто принимает в хозяйстве самые важные, а то и все решения, и тех, кто обязан их только исполнять. В распределении имущества это разделение на господ и подчинённых отражается и закрепляется. Но основными, определяющими в собственности являются не имущественные, а именно властно-хозяйственные отношения.
  4. Экономические условия – комплекс условий обеспечения средств существования и развития, необходимых и достаточных для воспроизведения и общественно нормальной эволюции социального положения социальных групп и общностей. Сюда относятся не только доходы, но и условия просвещения, образования, здравоохранения, обеспечение жилищами, коммунально-бытовыми услугами, уровень благоустройства населенных мест и т. п.
  5. Экологическая безопасность (уровень экологических опасностей как в природной среде, так и в поселениях, и в сфере производства).
  6. Защищённость от социальных опасностей (социальная защищённость) – мера пригодности (приемлемости) для населения в целом, для социальных групп и людей данного общества как социальной среды обитания. Защищённость от социальных опасностей – ценность, обеспечиваемая тем общественным порядком, в котором субъекты могут опираться на общественный строй как на гаранта сохранения (неухудшения) своего положения в обществе, а также при выдвижении требований по его улучшению или отстаиванию.
  Важнейшие факторы (общественные условия), объективно формирующие социальное положение, не едины для всех членов общества, а различны (дифференцированы), что создаёт объективные предпосылки дифференциации социального положения и социального группирования по признакам схожести социального положения.


[Закрыть].

Комплекс реально доступных субъекту условий жизнедеятельности и жизнеобеспечения воспринимается им как его реальное общественное положение и в этом своём качестве (то есть в целом, комплексно) и оценивается как благоприятный или неблагоприятный. Комплексная (в целом) оценка не препятствует дифференцированной оценке отдельных факторов, сторон, сфер, условий жизнедеятельности и жизнеобеспечения.

В итоге складываются ценностные отношения субъектов к конкретно-историческому устройству жизни (бытия) и отношения отчуждённости.

Ценности (ценностные отношения) – специфический вид общественных отношений; социально-психологическое восприятие реалий бытия как жизненно необходимых, благоприятных, обеспечивающих приемлемость общества как среды обитания. Ценности суть мера, в какой субъекты воспринимают общество как среду, благоприятную для достижения их (субъектов) интересов. Ценности – это то в общественном устройстве, чем люди, социальные группы, общности, классы, народ в целом дорожат как основами своего существования и развития.

Практика породила осознание ряда ценностей как лежащих в основе бытия субъектов (фундаментальных) благоприятных условий жизнедеятельности и жизнеобеспечения. Их называют базовыми ценностями (и, как покажем позже, они лежат в основе так называемых основных, неотъемлемых прав человека). Конкретный пример базовой ценности – ценность труда. Это один из устоев гуманистического общества, воспроизводящегося и развивающегося на основе созидательной деятельности. Суть труда как ценности – приверженность человека созиданию и обществу как жизненному пространству созидания и приумножения доброго, разумного, вечного. Базовыми ценностями признаны человеческое достоинство, равноправие мужчин и женщин, свобода личности, социальная защищённость и др.

Парная ценностям категория (то есть отражающая противоположность) – отчуждённость. Отчуждённость – социально-психологическое состояние, суть которого – восприятие тех или иных реалий как «анти-ценностей», то есть как не вызывающих доверия, сочувствия или как таящих угрозы, как основанных на началах зла. Отчуждённость может быть состоянием отдельного человека (личности), группы людей, а также состоянием социальной общности или социальной группы.

Отчуждённость людей, их социальных групп и общностей от существующих в данном обществе порядков называется социальной отчуждённостью.

Отчуждённость по отношению к другим людям, к общественным явлениям и процессам, к идеологиям и т. п. возникает и формируется как осознание собственного практического (жизненного) опыта, а также как результат воспитания и общения. Отчуждённость может накапливаться, крепнуть или ослабевать. Отчуждённость может внушаться.

Точно так же обстоит дело и с ценностями.

Идеал и мечта всех гуманистов во все времена – такое устройство бытия народа и такое устройство общества, в котором не было бы социальной отчуждённости (а лучше бы – никакой вообще отчуждённости), в котором бы все ценности были бы развиты и реализовались бы в полной мере. Кощунственно смеяться и глумиться над такими идеалами и мечтами, как бы далеки ни были они от реальной жизни. В реальной жизни любое общество и вправду представляет собою сосуществование людей, их общностей и социальных групп, у которых преобладают положительные восприятия фактических условий жизни и социальная отчуждённость от них. И то, и другое – компоненты реальных общественных отношений, социальные институты.

В заключение сюжета о ценностях и отчуждённости приведу три иллюстрации (в кратком, к сожалению, изложении). Мне всё как-то неловко перед читателями, которые вынуждены следить за логическим развёртыванием категорий без привлечения «живых картин» и «захватывающих перипетий» реальной жизни. Поневоле позавидуешь манере изложения у позитивистов, когда теоретик не высказывает впрямую свою мысль, а подбирает для её иллюстрации ряд жизненных эпизодов (оставляя далеко в стороне эпизоды, которые опровергают его любимую мысль), так что читатель «сам» приходит к нужной теоретику мысли.

Но я – не позитивист, а убеждённый анти-позитивист. Я вынужден мучить читателя восхождением от абстрактного к конкретному, от простого – к сложному, от теоретического – к реальному. Отсюда и попытка дать читателю передышку, привести иллюстрации.

Иллюстрация первая – социальная защищённость как ценность.

Социальная защищённость выступает как положительная социально-психологическая оценка социальными субъектами данного конкретно-исторического общества как жизненной среды. Люди и их семьи ощущают себя социально защищёнными, если имеется необходимая и достаточная устойчивость общественного положения и если эта устойчивость обеспечивается общественным порядком, в котором субъекты могут реально опираться на общественный строй (власти, институты, взаимодействие субъектов гражданского общества) при выдвижении и отстаивании своих интересов, при формировании, отстаивании и улучшении своего положения в обществе.

От чего именно требуется социальная защищённость? От действия социальных рисков, способных существенно нарушить нормальное (воспринимаемое как нормальное) социальное положение. Что это за риски?

Риски нарушения нормального общественного положения имеют разную природу, то есть возникают и могут воспроизводиться по разным, не только социальным причинам (стихийные бедствия, военные действия, эпидемии, революции, государственные перевороты, демографические взрывы и провалы и т. п.). Социальные риски выделяются в системе рисков тем, что они возникают и существуют не в чрезвычайных, а в обычных (нормальных) условиях развития общества, закономерно (а не случайно) сопровождают нормальное функционирование общества и – более того – имеют своими причинами именно базовые общественные отношения, нормальные (повседневные, регулярные) общественные порядки. Разные по типу общественные системы имеют и разные системы социальных рисков – каждая свою.

Социальные риски имеют вероятностный характер, то есть осуществляются не обязательно в каждом конкретном случае, нарушают социальное положение не обязательно каждого без исключения человека и каждой без исключения семьи. Они действуют в рамках ансамбля. Они обязательно затронут и действительно затрагивают какую-то значимую часть граждан и их семей.

Социальные риски – не результат грубых ошибок управляющих (властей) или каких-то “поломок” в механизме управления обществом. Даже когда все системы установленного общественного порядка действуют идеально, безошибочно, риски нарушения социального положения всё равно есть, и притом они существенны. Потому-то они и названы социальными (рисками социального происхождения), что коренятся в социальном (общественном) устройстве.

Когда рассматривается нарушение нормального социального положения, в расчёт принимаются не текущие перемены в работе, в семейном быту или досуге, а существенные ухудшения общественных условий жизни. Общественное положение классов, социальных групп и общностей складывается из некоторого множества существенных характеристик. Если значительно нарушены одна из важнейших, а тем более несколько важнейших характеристик, то привычный уклад жизни не может воспроизводиться, человек и его семья вынуждены приспосабливаться к нарушениям. Эти существенные отклонения в худшую сторону от социальной нормы, от привычного и считаются нарушением нормального социального положения.

Нормальные для капиталистической системы эксплуатации социальные риски не включают прямого ущемления гражданских прав, свобод и человеческого достоинства трудящегося. Они коренятся во внутренне присущей капиталу тенденции признавать трудящегося за исключительно производственный ресурс, оперировать с рабочей силой наравне с вещными производственными ресурсами (сырьём, материалами, покупными полуфабрикатами и т. п.) по схеме “закупили – по нормативам использовали – затраты отнесли в издержки”. Опасности проистекают от игнорирования социальной стороны трудовых отношений, от “системного” снятии социальной ответственности предпринимательства и его государства за уровень и качество общественных условий труда.

Пример. Частная капиталистическая собственность является доминирующей общественной формой капиталистического воспроизводства (в решающей мере определяет его общественное устройство). На рынке труда частные предприниматели вправе нанимать не больше работников, чем им требуется для конкурентоспособного хозяйствования. Общество и государство не вправе навязать им приоритет критериев социальной эффективности (например, приоритет не прибыльности, а полной занятости). В связи с этим всегда существует вероятность, что суммарный спрос на рынке труда окажется меньше суммарного предложения. Постоянная вероятность излишка предложения равнозначна постоянной опасности для части работников оказаться без работы. Риск безработицы вытекает, следовательно, из главенства частной капиталистической собственности в организации общественного производства, из подчинения развития хозяйства всего общества частным интересам капитала. Риск безработицы – типичный риск социального происхождения. Примеры других социальных рисков – риски бездомности, безземельности, бедности, стандартизации потребления (“массовая культура”), социальной дезинтеграции (опускания на “социальное дно”, люмпенизации).

В связи с этим общество вынуждено создавать и развивать систему защиты от социальных рисков – социальную защиту. Социальной защитой называется регулярная деятельность (функция) общества (включая государство и иные субъекты) по обеспечению необходимой и достаточной (общественно нормальной) социальной защищённости. Поддержание социальной защищённости на необходимом и достаточном уровне является критерием эффективности социальной защиты.

Способы защиты от социальных рисков разнообразны. Можно назвать основные типы защитительных мер. Это запреты некоторых хозяйственных и социальных действий, вызывающих риски существенного ухудшения социального положения (к примеру, запрет локаутов; запрет сверхнормативных выбросов вредных веществ в окружающую среду и др.). Это блокирование ряда социальных рисков (временные ограничения, отсрочки). Это и компенсации в случае ухудшения условий жизни по сравнению с признаваемыми нормальными.

Иллюстрация вторая – социальная отчуждённость.

Социальная отчуждённость – устойчивое социально-психологическое состояние, основа которого – негативная (обычно окончательная, необратимая) оценка социальными субъектами данного конкретно-исторического общества как жизненной (бытийной) среды. Субъекты не видят возможностей наладить нормальную жизнь (деятельность) при существующих общественных порядках. Люди не строят планов, не предпринимают усилий для налаживания нормальной жизни. Они отчуждены, внутренне противопоставлены сложившимся условиям жизни. Часто они адекватно и в полной мере осознают истинные причины своего социального неблагополучия и бесперспективности своего существования.

Сталинская тоталитарная контрреволюция в СССР на рубеже 1920-х – 1930-х годов дала старт массовому социальному отчуждению советских людей. Скажу об этом не своими словами, а словами запоздалого признания содеянного зла тоталитарной властью СССР:

«Тяжёлым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников, продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Тысячи людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий»[19]19
  Указ Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов» от 13 августа 1990 г.№ 556 (Цитируется по тексту, опубликованному в «Бюллетене Верховного Суда СССР» № 5 1990. Стр. 43). В Указе сказано о тысячах людей. На самом деле пострадали миллионы.


[Закрыть].

В романе Г. Владимова «Генерал и его армия» есть эпизод, ярко описывающий именно социальную отчуждённость. Майор «Смерша» умело вербует красноармейца. Пытается опереться на самую глубокую обиду крестьянина на сталинскую власть. Но… «А всё равно, – подумал Шестериков, – майору этому не верь». Ведь сколько лет уже это в нём звучало, как заклинание: не верь им! Не верь им никогда. Не верь им ни ночью, ни днём. Не верь ни зимой, ни летом. Ни в дождь, ни в вёдро. Не верь, и когда они правду говорят!»

Иллюстрация третья – справедливость как ценность.

Справедливость во все времена была представлением о должном устройстве (порядке) бытия или о взаимодействиях и взаимоотношениях субъектов, соответствующих должному порядку бытия. В условиях первобытности справедливым считалось наказание за несоблюдение обычая. В современном (послепервобытном) мире место обычая заняло представление о нормальном. Нормальное – то, что и как должно быть, когда «всё в порядке». Справедлив тот порядок (устройство) жизни и те взаимодействия и взаимоотношения субъектов, которые соответствуют нормальному (в смысле «должному быть»).

Таким образом, справедливость в полной мере обладает атрибутами ценности и социального института.

О природе и происхождении справедливости за много веков накопилось много представлений и обоснований. Были и есть среди них представления о божественном происхождении справедливости, о её естественном происхождении и об общественном происхождении справедливости.

Когда появились законы и законодательства, когда законодательства стали разрастаться и усложняться, когда стали сравнивать разные законодательства, – тогда понятие «справедливость» оказалось востребованным в своём новом качестве. Этим новым качеством была фиксация некоего субстрата права (некоторого общего основания любого права). Справедливость стала признаваться таким субстратом права, стала абстрактнейшим выражением права. На таком представлении о справедливости и до сих пор строится система так называемого естественного права. Такая справедливость, вечная справедливость, одна на всех справедливость, идеал и эталон справедливости служит умозрительным ориентиром для совершенствования любых правовых норм.

Фридрих Энгельс удачно назвал такую «вечную справедливость» социальным флогистоном. Флогистон придумали химики, чтобы объяснить горение тел в атмосферном воздухе. Кислород ещё не был открыт, и тогда был выдуман его заместитель – флогистон, горючее вещество. Юристы использовали тот же самый приём, выдумав «вечную справедливость» и положив её в основу учения о праве. «А эта справедливость (то есть вечная справедливость – Б.Р.) – писал Ф. Энгельс, – всегда представляет собой лишь идеологизированное, вознесённое на небеса выражение существующих экономических отношений либо с их консервативной, либо с их революционной стороны. Справедливость греков и римлян находила справедливым рабство, справедливость буржуа 1789 г. требовала устранения феодализма, объявленного несправедливым. Для прусских юнкеров даже жалкий закон об округах является нарушением вечной справедливости. Представление о вечной справедливости изменяется, таким образом, не только в зависимости от времени и места: оно неодинаково даже у разных лиц и принадлежит к числу тех вещей, под которыми… «каждый разумеет нечто другое»[20]20
  Энгельс Ф. К жилищному вопросу (1872-1873) – Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Второе издание. Том 18. М.: Госполитиздат. 1961. Стр. 273-274.


[Закрыть]

Дифференцированность, существование и действие в конкретно-различных формах, – свойство не только справедливости, но и всех других ценностей и всех видов отчуждённости. Как общественные институты и ценности, и отчуждённость имеют общую природу (и это было показано). Но абстрактных ценностей и абстрактной отчуждённости не бывает, в реальной жизни они всегда конкретны (конкретно-историчны).