Текст книги "Москва мистическая, Москва загадочная"

Борис Соколов
Москва мистическая, Москва загадочная

© Соколов Б.В., 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

Московские тайны. Иван Грозный. Яков Брюс. Михаил Булгаков

Москва – один из самых таинственных городов на свете. С ее историческими зданиями и проживавшими в них замечательными людьми связано большое количество легенд и преданий. В основе их, как правило, лежат конкретные исторические факты, но народная фантазия в своем полете, как правило, уходит от них очень далеко. В нашей книге речь пойдет только о трех тайнах, связанных с Москвой, но, наверное, тайнах самых знаменитых. В первом очерке мы расскажем о легендарной Либерее Ивана Грозного – уникальной библиотеке византийских императоров, будто бы доставшейся в наследство московским великим князьям, но позднее бесследно исчезнувшей в кремлевских подземельях. Во втором очерке мы остановимся на биографии одного из самых ярких сподвижников императора Петра Великого – шотландце Якове (Джеймсе) Брюсе, с которым связано наибольшее количество московских легенд. Этот человек еще при жизни, а главным образом – после смерти, приобрел репутацию колдуна и чернокнижника. И наконец, в третьем очерке мы попробуем разгадать некоторые загадки, связанные с творчеством, вероятно, самого московского из всех великих русских писателей – Михаила Афанасьевича Булгакова. Они связаны с двумя его самыми известными и до сих пор, через сорок лет после публикации, остающимися культовыми московскими произведениями – «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита» – и имеют отношение к некоторым вполне конкретным зданиям и прототипам, а также проискам нечистой силы. Что интересно, все три очерка оказываются связаны с книгами – с уникальной библиотекой византийских императоров, с богатейшей для своего времени научной библиотекой Якова Брюса и, наконец, с самыми знаменитыми книгами Михаила Булгакова. Итак, вперед, читатель!

В поисках ускользающего сокровища. Либерея Ивана Грозного

Уникальную библиотеку царя Ивана Грозного, знаменитую Либерею, ищут уже более 400 лет. Версий насчет ее судьбы не счесть. По одним, она сгорела в одном из бесчисленных московских пожаров, по другим – была оставлена царем в Александровой слободе, где будто бы сгорела в пожаре, вызванном небывалой грозой на Рождество 1582 года, по третьим – до сих пор хранится в одном из кремлевских подземелий и дожидается своего часа.

Согласно легенде, Либерея насчитывает более 800 древних фолиантов, многие из которых сохранились в мире в единственном экземпляре и способны буквально перевернуть наши представления о мировой истории и культуре эпохи античности и раннего Средневековья. Некоторые шутники сегодня оценивают пропавшую Либерею в 7—10 млрд. долларов. Впрочем, суммы оценки сокровищ, которых никто и никогда не видел, могут быть любыми – насколько хватит фантазии. Ясно только одно: если бы библиотека царя Ивана Грозного действительно существовала в том составе, который ей приписывают предания и легенды, то в случае находки это было бы поистине бесценным сокровищем. Так что всякий, ее нашедший, сразу должен был бы пополнить список самых богатых россиян по версии журнала «Форбс». Для этого даже законной четверти от стоимости клада хватит.

История поисков знаменитой библиотеки, полная невероятных приключений и загадок, давно уже заслонила собой те сокровища книжной премудрости, которые, как думали кладоискатели, должны там храниться. А в государевой библиотеке будто бы хранятся давным-давно утраченные или до сих пор не известные миру произведения Тацита, Вергилия, Юлия Цезаря, Тита Ливия, Аристофана, Цицерона, Гелиотропа, Заморета, Эфана, Бафнаса… Так и хочется дописать: Брокгауза и Эфрона. В общем, настоящая энциклопедия древних знаний. При этом встречаются книги не только церковные, но и вполне светского содержания. Более подробно о списке книг, составляющих Либерею, мы скажем далее.

Древние книги. Рукописные книги в «допечатные» времена были очень редки и дороги, а их переплеты и обложки инкрустировались драгоценными камнями и золотом и ценились порой больше, чем содержавшиеся в них тексты

Царь Иван Васильевич Грозный. Худ. Васнецов В.М., 1897

Александрова слобода. Загородный дворец великого князя Василия II, где, по одной из версий, была оставлена знаменитая Либерея Ивана Грозного

На руку тем, кто искренне верит в существование неведомой миру библиотеки Ивана Грозного, играет тот факт, что подземелья Москвы и особенно Кремля изучены еще в очень малой степени. По мнению энтузиастов, они все еще таят в себе несметные сокровища и неисчислимые тайны. К ним относится не одна только Иоаннова Либерея. Тут и сундуки, и горшки с золотом и драгоценностями, тут и истлевшие скелеты в цепях, замурованные в склепы и стены. Либерею и другие клады силой воображения можно помещать в любое еще не раскопанное подземелье, а если его раскопают и ничего не найдут, то – в следующее, и так до бесконечности. Нераскопанных подземелий в Москве хватит еще не на один век раскопок, особенно учитывая те темпы, с которыми они велись, начиная с конца XIX века.

Тацит Публий (или Гай) Корнеелий Тацит (середина 50-х – ок. 120 н. э.) – древнеримский историк, один из самых известных писателей античности, автор знаменитых исторических трудов – «История» и «Анналы». В представлении художника начала ХХ века

Гай Юлий Цезарь (100 – 44 до н. э.) – древнеримский государственный и политический деятель, полководец, писатель. Бюст Цезаря из Национального археологического музея в Неаполе; создан приблизительно в правление Траяна (начало II века н. э.)

Тит Ливий (59 до н. э. – 17 н. э.) – один из самых известных римских историков

Марк Туллий Цицерон 106– 43 до н. э.) – древнеримский политический деятель, оратор и философ, оставивший обширное литературное наследие, существенная часть которого сохранилась до наших дней

Публий Вергилий Марон (70–19 до н. э.) – один из величайших поэтов Древнего Рима, прозваный «мантуанским лебедем». Бюст Вергилия у входа в его склеп в Неаполе

Книжные лавочки на Спасском мосту в XVII веке. Худ. Васнецов А. М., 1902

Схема исторических подземных ходов Кремля

Что же это за Либерея такая? Чтобы узнать ее историю, нам придется углубиться в XV век.

Великий князь Московский Иван III Васильевич овдовел и женился на византийской царевне Софье Палеолог. За бедной невестой якобы дали в приданое уникальную библиотеку из дворца последнего византийского императора (басилевса) Константина XI. (Софья была его племянницей). Константин, как известно, погиб во время взятия Константинополя турками. И если мы проследим дальнейший ход событий, то легко убедимся, что Либерея Ивана Грозного не более чем миф, веками будоражащий воображение дилетантов, а некоторыми профессиональными историками довольно успешно использовавшийся в собственных целях. Подтвердить этот тезис можно весьма убедительными фактами.

Софья Палеолог (ок. 1455–1503) – великая княгиня московская, вторая жена Ивана III, мать Василия III, бабушка Ивана IV Грозного. Реконструкция по черепу, С. А. Никитин, 1994 г.

Иван III Васильевич. Гравюра из «Космографии» А. Теве, 1575 год

Хорошо известно, что Константинополь турки взяли после кровопролитного штурма в мае 1453 года. Софье Палеолог тогда было 12–13 лет. А в Москву она приехала только в 1472 году. Где же она почти 20 лет хранила Либерею? Тем более что в момент падения Константинополя она вообще не находилась в городе. В Италию Софью привез отец Фома Палеолог, деспот Мореи и младший брат императора.

Фома Палеолог (1409–1465) – византийский деспот Мореи (1428–1460); после гибели во время осады Константинополя старшего брата, императора Константина XI Палеолога, стал законным наследником византийского престола; отец жены Ивана III, великой княгини московской Софии Палеолог, дед Василия III и прадед первого царя всея Руси Ивана IV Грозного. Фрагмент фрески Пинтуриккио, посвящённой прибытию папы Пия II в Анкону; Сиенский собор

Древний Константинополь

Конечно, теоретически можно предположить, что библиотеку заранее эвакуировали в Морею… Только непонятно, чем Пелопоннес был надежнее Константинополя? Ведь в случае падения столицы, судьба полуострова была бы решена, хотя он и получил отсрочку на 7 лет. Зато потом турки вообще заняли его без боя. Но Константинополь, одна из сильнейших крепостей той эпохи и духовный центр православия, имел хоть какие-то шансы устоять перед турецким натиском при том, что значительная часть защитников дралась бы с воодушевлением, защищая от мусульман православные святыни. Морейский же полуостров не имел ни мощных укреплений, ни гарнизона, ни сильного военного флота, и защитить его в принципе было невозможно. Поэтому прятать там библиотеку и другие сокровища не было никакого смысла: они все равно очень скоро попали бы в руки турок. По логике подобных рассуждений, библиотеку надо было бы еще до осады Константинополя вывести в безопасную Италию, но вряд ли бы император, надеявшийся все же отстоять Константинополь, выпустил бы из своих рук это бесценное сокровище. Тем более что казну и прочие богатства из Константинополя накануне осады никто не вывозил. Почему же он должен был сделать исключениие для Либереи? Да уж если бы и стал император все-таки эвакуировать библиотеку, он бы сразу передал или своим пусть и не очень надежным союзникам – генуэзцам и венецианцам или Папе Римскому как духовному авторитету западного мира, и совершенно не нуждался для этого в посредничестве своего брата.

Вступление Мехмеда II в Константинополь. Худ. Жан-Жозеф Бенжамен-Констан

Султан Мехмет II, также известный как Магомет Великий, Магомет Завоеватель (1432–1481)

Всего в Константинополе было три библиотеки – Императорская, Патриаршая и Публичная. Последнюю мог посетить любой горожанин. После штурма 29 мая 1453 года султан Мехмет II отдал город своим войскам на трехдневное разграбление.

Историк Дука Византийский писал: «Спустя три дня после взятия города разрешил он, чтобы каждый корабль отправился в свою область и город, – неся такой груз, что глубоко погружались в воду. Многоценная одежда; сосуды – серебряные, золотые, медные, оловянные; книги свыше числа… Все же книги, превосходящие всякое число, погрузив на повозки, рассеяли всюду на Восток и на Запад. За одну номисму десять книг продавалось: Аристотеля, Платона, богословских и всякого иного вида книг Евангелия с бесчисленными украшениями, сдирая золото и серебро, одни продали, другие бросили».

Аристотель (384–322 до н. э.) – древнегреческий философ, создавший всестороннюю систему философии, охватившую все сферы человеческого развития: социологию, философию, политику, логику, физику

Наверняка такая участь постигла и книги из Императорской библиотеки.

Платон (428 или 427 до н. э. – 348 или 347 до н. э.) – древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля

Когда в 1460 году турки заняли Морею, Фома Палеолог с семейством перебрался из Пелопоннеса на северный греческий остров Керкира (Корфу), а затем в Рим. Там коллегия кардиналов выделила ему жилье и средства на пропитание. Источники упоминают, что на своих кораблях Фома вывез в Италию мебель и посуду, но о книгах летописи хранят дружное молчание. В Италии Софью Палеолог и ее семейство взял на содержание Папа Римский Пий II, от которого, равно как и от его преемника Павла II, в конце концов устроившего ее брак с московским князем, никак не удалось бы утаить существование Либереи и который вряд ли бы дозволил увозить ее из Италии куда бы то ни было. Скрывать же существование великой библиотеки смысла не было. Наоборот, о ее чудесном спасении надо было бы возвестить всем христианам мира.

Папа Римский Пий II

Папа Римский Павел II

Умер Фома Палеолог в 1465 году. Вскоре скончалась и его жена Екатерина Заккария. Софья получила в Риме новое имя Зоя, приняв католичество, и вместе с братьями осталась на попечении святого престола.

По преданию, Фома Палеолог спас от турок великие реликвии христианства – голову апостола Андрея Первозванного и безымянный палец Иоанна Крестителя. Голова ныне хранится в Риме в соборе Святого Петра, а палец – в церкви Марии Сиенской. За это папа будто бы и платил Фоме пожизненную пенсию. Правда, современные этим событиям источники о данном факте умалчивают, и не очень понятно, каким образом реликвии попали к Фоме. Но вот что не вызывает сомнения, так это то, что и в Италии денег семейству Палеологов хронически не хватало и что Фома постоянно жаловался на безденежье. Продажа пары фолиантов из императорской библиотеки легко решила бы все его финансовые проблемы. Любые рукописные книги в те «допечатные» времена были очень редки и дороги, а их переплеты и обложки инкрустировались драгоценными камнями и золотом и ценились порой больше, чем содержавшиеся в них тексты (сегодня, конечно, ситуация была бы обратной: уникальные античные и средневековые тексты стоили бы на порядок больше самых дорогих обложек).

Собор Святого Петра в Риме, где хранится голова апостола Андрея Первозванного, спасенная от турок Фомой Палеологом

У римских пап были большие сложности с тем, чтобы пристроить Софью (Зою) замуж. Никто из приличных женихов королевской крови не горел желанием брать бесприданницу из рода императоров в бозе почившей Византийской империи.

Святой престол трижды пытался выдать Софью замуж, и все неудачно. А вот если бы ее приданым была Либерея, проблема решилась бы в одночасье. Только овдовевший в 1467 году великий князь московский Иван III после нескольких лет переговоров согласился взять бесприданницу.

Путь Софьи Палеолог на Русь был долог и проходил по маршруту Рим – Нюрнберг – Любек – Псков – Москва. Он начался 24 июня 1472 года, а закончился 12 ноября того же года. Это путешествие подробно описано в западноевропейских летописях, и никакие подводы с книгами там не фигурируют. Всего в обозе было 70 подвод. Если библиотека действительно насчитывала более 800 фолиантов, под нее пришлось бы занять едва ли не все подводы. А ведь на них помещалась утварь и многочисленная свита. Софью сопровождали римские священники и отряд папских солдат. Когда обоз прибыл в Москву, местное православное духовенство хотело устроить диспут о вере с легатом Бонумбре, присланным папой Сикстом IV, но тот отказался, сославшись как раз на отсутствие под рукой необходимых книг. Если бы обоз вез в Москву Либерею, такая отговорка выглядела бы издевательством.

Но те, кто и сегодня искренне верит в существование Либереи, готовы зачислить в ее состав едва ли не все письменные сокровища древности. Вот что пишет, например, один из энтузиастов: «Тридцать тяжелых подвод, груженных сундуками с книгами, следовали за византийской принцессой через всю Восточную Европу. В этих сундуках, как свидетельствуют современники, хранились не только рукописные сокровища времен античности, но и лучшее из того, что удалось спасти при пожаре знаменитой Александрийской библиотеки. Из дворца басилевса в Константинополе в Москву были отправлены самые редкие папирусы времен египетских фараонов, глиняные клинописные таблички месопотамских царей, пергаменты из Финикии и Иудеи, рукописи мудрецов Индии и Китая и священные тексты Заратустры». Но в XV веке никто в мире не мог прочесть ни вавилонской клинописи, ни египетских иероглифов, так что соответствующие тексты не представляли никакого интереса для византийских императоров и они никогда не стали бы хранить их в своей библиотеке. Да и индийские и китайские рукописи были бы абсолютно бесполезны в Византии из-за незнания языков, поэтому в императорской библиотеке их бы хранить не стали.

Медведчики (развлечение). Старая Москва. Худ. Васнецов А. М., 1911. Такой увидела Москву византийская принцесса Софья Палеолог

По преданию, Софья (Зоя) Палеолог, выяснив по приезде в Москву, что столица деревянная (византийская принцесса, вероятно, думала, что третий Рим от второго Рима (Константинополя) не сильно отличается и что все москвичи живут в каменных домах), и беспокоясь не столько о себе, сколько о библиотеке, тотчас выписала из Италии знаменитого художника и архитектора Аристотеля Фиораванти и велела ему перестроить белокаменный Кремль, а под ним сделать тайник для Либереи. Там и должна была храниться библиотека. А к ней из царских покоев должен был вести тайный ход, чтобы царь в любой момент мог иметь под рукой нужную книгу. Правда, ни Иван III, ни его потомки на языках, на которых были написаны книги Либереи, читать не умели, так что книги им были без надобности, а посылать туда дьяков-толмачей прямо из царских покоев как-то странно Проще было поселить таких дьяков рядом с библиотекой и требовать у них по мере необходимости нужные справки.

При Иване III Московский Кремль обрел знакомый нам облик. Худ. Васнецов А. М.

На самом деле великого князя обратиться к помощи итальянского мастера заставило одно печальное событие, никак не связанное тем не менее с московскими пожарами. В 1474 году в Московском Кремле произошла ужасная катастрофа: рухнул почти построенный новый Успенский собор. Псковские мастера, осматривавшие обрушившееся здание, сделали вывод, что во всем виноват плохой раствор. Строители собора Кривцов и Мышкин возобновлять работы отказались, и великокняжеский посол Семен Толбузин был по совету Софьи Палеолог немедленно отправлен в Италию за подходящим специалистом. Там он и нашел Фиорованти, которого только что выпустили из римской тюрьмы, куда он попал по обвинению в изготовлении и сбыте фальшивых денег. Обвинение, к счастью для Фиорованти, не подтвердилось, иначе Кремль строил бы кто-нибудь другой, потому что фальшивомонетчикам, по обычаям того времени, заливали горло расплавленным свинцом, из-за чего они отдавали Богу душу, хотя, как сетовал позднее другой герой нашей книги, Яков Брюс, делали это недостаточно быстро и слишком мучительно. В итоге итальянский зодчий, подписав контракт, выехал в 1475 году в составе русского посольства Москву. Но в Кремле он построил только Успенский собор. Правда, есть предположения, что именно Фиорованти, знаменитому мастеру фортификационных работ, был заказан генеральный план новых стен и башен Кремля, которые планировалось возвести вместо обветшавших белокаменных (которые, кстати сказать, были ничуть не более пожароопасными, чем позднейшие краснокаменные). Также Фированти приписывают устройство Пушечного двора (на месте нынешней Пушечной улицы). Но никаких прямых подтверждений, что Фиорованти действительно составил план перестройки Кремля, в том числе и разветвленных подземных галерей, нет. Помимо строительства Успенского собора, итальянский архитектор, как позднее Брюс, был начальником артиллерии русской армии, в том числе и во время похода Ивана III против Великого Новгорода.

Успенский собор

Василий III Иванович

Так что строительство нового Кремля в конце XV – начале XVI века, при ближайшем рассмотрении, оказывается никак не связанным с Либереей.

Существует предание, что сын Ивана III и Софьи Палеолог Василий III Иванович привлек для перевода имеющихся в Либерее книг монаха Максима Грека. Переводя «Толковую Псалтирь», он будто бы заодно сделал и опись других книг Либереи. Это отражено в «Сказании о преподобном Максиме Философе». На него часто ссылаются сторонники версии о существовании кремлевского тайника с библиотекой. Но вот беда, сам Максим ни в одном из своих сочинений, которых набралось на три увесистых тома, ни словом не упомянул о Либерее. А сочинение неизвестного автора «Сказание о преподобном Максиме Философе, иноке со святой горы Афон» появилось примерно через сто лет после смерти своего героя, в конце XVI – начале XVII века. Там утверждается, будто Василий III решил составить опись книг, которые его мать привезла на Русь. Но книги были на неведомых языках, и прочитать их никто не мог. Поэтому Василий попросил Константинопольского патриарха прислать «ученого человека». Прислали афонского монаха Максима Грека, которому в Москве и были предъявлены книги из византийской библиотеки. А чтобы ученый монах не разболтал этот секрет в Европе, его потом так и не отпустили из страны.

Афонский монах Максим Грек, якобы переводивший книги из знаменитой Либереи

На самом деле монах Максим, по прозвищу Грек, приехал в Москву по приглашению великого князя Василия III в 1516 году. Задача, однако, у него была вполне конкретная: перевести с греческого языка только одну книгу – «Толковую Псалтырь», и ни о какой Либерее речи не шло. Максим нашел массу разночтений оригинального текста Псалтыри с теми списками, которые ранее ходили на Руси. Московскому духовенству это не понравилось. А еще больше не понравилось, что Грек активно проповедовал идею нестяжательства – «бедной, но чистой церкви». Приезжий инок публично обвинял православных иерархов и настоятелей монастырей в стяжательстве, и его проповеди приобрели значительную популярность. И совсем уж верхом нахальства показалось православным иерархам осуждение Максимом Греком самого великого князя Василия III за то, что тот развелся с первой женой и собрался вступить в новый брак. В результате от «книжного дела» вольнодумца отлучили и заточили в монастыре, обвинив в ереси, шпионаже и неповиновении властям. Ни о каком переводе книг из Либереи речи вообще не заходило, и никто Греку никаких книг, кроме «Псалтири», не предъявлял. И из страны его не отпустили исключительно из-за крамольных речей, а совсем не для того, чтобы скрыть сам факт наличия в Москве знаменитой библиотеки византийских императоров. Скрывать наличие у них Либереи не было никакого смысла ни Ивану III, ни Софье Палеолог, ни Василию III, ни Ивану IV Грозному. Наоборот, имей в своем распоряжении эту библиотеку, русские великие князья и цари вообще должны были кричать об этом на весь мир. Ведь данный факт стал бы серьезным подспорьем для теории Москвы – Третьего Рима, официальной доктрины Московского государства в XVI веке. Она, как известно, была сформулирована в начале XVI века монахом Филофеем, который писал: «Два убо Рима падоша. А третий стоит. А четвертому не быти». При желании можно было бы нанять переводчиков с латыни и греческого в той же Италии, как нанимали там архитекторов и художников или как нанимали в Германии ремесленников и специалистов по военному делу. Скрывать от мира библиотеку, повторим, не было никаких причин. Ведь этот факт способен был только существенно повысить престиж Русского государства.

Что показательно, ни в одном документе XV века нет никаких сведений о том, что Софья Палеолог привезла в Москву библиотеку византийских императоров и что она вообще была хоть как-то связана с этой библиотекой.

Но, что характерно, греческим послам, приезжавшим в Москву незадолго до начала правления Ивана Грозного, показывали как великую реликвию одну единственную книгу, принадлежавшую Софье Палеолог. Не могли же им пускать пыль в глаза и скрывать тот факт, что в действительности этих книг у княгини было несколько сотен. Да и откуда у Софьи Палеолог могла бы взяться Либерея? Ведь, повторим, у последнего византийского императора не было никаких причин отдавать свою библиотеку ее отцу – деспоту Мореи.

Следующее упоминание Либереи относится ко времени сразу после Ливонской войны. Во время этой войны в Россию привезли пленных ливонцев и расселили по разным городам, в основном во Владимире. Их будто бы сопровождал пастор Иоганн Веттерман из Дерпта. Царь встретился с ним в Александровой (Александровской) слободе и предложил заняться переводом древних книг на русский язык. И похвалился перед ливонцем своей Либереей, о которой в Европе ходили легенды. Веттерман был потрясен редчайшими книгами, которые он увидел, и даже составил их список, но от высокой чести переводить раритеты вежливо отказался, поскольку боялся, что царь заставит его заниматься переводами до самой смерти и не отпустит на родину.

Приключения Веттермана были описаны в начале XVII века, но не им самим, а рижским бургомистром Францем Ниенштедтом в его «Ливонской Хронике» через 30 лет после возвращения пастора на родину. Здесь приведен рассказ пастора, переселившегося из завоеванного Дерпта в Москву. Пастор был человеком образованным, благочестивым, знавшим несколько языков, в том числе и греческий. «Его, как ученого человека, очень уважал Великий князь, который даже в Москве велел показать ему свою Либерею – библиотеку, которая состояла из книг на еврейском, греческом и латинском языках и которую Великий князь в древние времена получил от константинопольского Патриарха, когда московит принял христианскую веру по греческому исповеданию. Эти книги, как драгоценное сокровище, хранились замурованными в двух сводчатых подвалах».

Эту легенду опроверг еще в конце XIX века известный российский историк Сергей Белокуров. В XVI веке имена всех иностранцев, встречавшихся с царем, заносили в особые списки. Никакого пастора Веттермана там нет, как нет и никаких данных, что такой человек действительно посетил Москву. Если Иоганн Веттерман и побывал тогда на Руси, то, вероятно, все время находился во Владимире.

Как раз к началу XVII века в Европе начали распространяться слухи, что на Руси, возможно, находится библиотека византийских императоров. К тому времени Москва активно заявляла о себе как о «третьем Риме»: только что окончилась Ливонская война – первая, хотя и неудавшаяся попытка Ивана Грозного вмешаться в европейскую политику. В Европе было хорошо известно о том, что московские цари являются потомками византийской принцессы. Отсюда и вытекало чисто логическое предположение, что в Москве может находиться библиотека византийских императоров, о судьбе которой ничего не было известно со времен падения Константинополя. Многим ученым людям хотелось верить в ее чудесное спасение. Но их тут же постигло разочарование. Папский Нунций Петр Аркудий, приехавший в Россию в 1600 году для поиска греческих и латинских рукописей, могущих представлять интерес для Ватикана, попытался проверить слух о «Либерее Ивана Грозного». Однако очень скоро он пришел к выводу, что ее никогда и не существовало, «поскольку русские князья отличались своей необразованностью». В Европе с тех пор страсти по Либерее поутихли.

Тем не менее до сих пор некоторые олссийские исследователи полагают, что список Веттермана был найден в 1822 году, когда профессор римского права Дерптского университета Христиан Дабелов попросил городские архивы Эстляндии прислать ему интересные исторические рукописи и документы. Из Пернова (Пярну) ему будто бы пришел пакет, где лежали два листочка. Текст был написан на старонемецком языке почти выцветшими чернилами. И когда профессор его прочел, то понял, что имеет дело с мировой исторической сенсацией. В 1822 году в статье «О юридическом факультете в Дерпте» Дабелов опубликовал выдержку из документа, названного им «Указателем неизвестного лица». Это был список рукописей только юридического содержания, некогда находившихся, по его словам, в библиотеке русского великого князя или царя.

В каталоге говорилось о 800 книгах, но названия были указаны не у всех. В дальнейшем выяснилось, что среди книг упоминались не только юридические, но и исторические, философские и поэтические сочинения, в том числе 142 тома «Римской истории» Тита Ливия (до наших дней сохранилось 35 томов); Цицерон, «Де република» (сохранились отрывки) и восемь книг «Историариума» (это сочинение до сих пор неизвестно); 20 томов «Истории» Публия Корнелия Тацита (сохранились четыре тома и отрывки из пятого); «Светониевы истории о царях… Тацитовы истории. Вергилия Энеида и Итх…» «Итх…», как сразу понял профессор, – это «Итхифалеика», популярная среди современников Вергилия, но давно уже считавшаяся утерянной. Кроме известных гимнов Пиндара, библиотека содержала и другие его стихотворения, о которых не знал никто. Среди греческих книг были упомянуты «Полибиевы истории» (всего их было 40 томов, до нашего времени дошли пять; сколько было в библиотеке русского царя – неизвестно). В списке фигурировали: «Базилика, новелла конституционес. Каждая рукопись также в переплете», «Гефестионова географика», «Оратории и поэмы Кальвуса», «Юстинианов кодекс конституций и собрание новелл». Многие из перечисленных книг были частично или полностью утрачены, о некоторых ученые узнали лишь из списка Дабелова.

В отличие от пастора Веттермана, который то ли существовал, то ли был придуман Ниенштедтом, Дабелов был лицом вполне реальным и уважаемым в научных кругах. Вот что сообщалось о нем в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона: «Дабелов (Христофор Христиан, барон фон Dabelow, 1768–1830) – профессор в Галле и Лейпциге; с 1819 г. профессор римского и германского права в Дерпте. Его сочинения: «Versuch einer ausführlichen Erläuterung der Lehre von Concurs der Gläubiger“ (1792-93); „Geschichte sämmtlicher Quellen gemeinen positiven Rechts“ (1797); „Ueber die Verjährung“ (1805—7); „Handbuch des Pandektenrechts“ (1816—18)».

Дабелов работал в библиотеках и архивах Италии и Франции, Гёттингена и Гейдельберга. Он написал: «Очерки по истории Римского государства и его права», «Историко-догматические очерки древнегерманского частного права», «Древнеримское право» и ряд других вполне академических сочинений.

Сделав копию со списка, Дабелов отправил документ обратно в Пернов. Другой немецкий профессор Вальтер Клоссиус в 1826 году приехал в Пернов, чтобы прочесть список в подлиннике, но никаких следов его не нашел. Потом Клоссиус долго и безуспешно искал Либерею в Москве.

Сообщение Дабелова, вероятно, так и затерялось бы на многие годы, если бы им не заинтересовался молодой ученый Фридрих-Вальтер Клоссиус (1795–1838). Он изучал право в Тюбингенском университете и приобрел авторитет в ученых кругах благодаря сенсационной находке в миланской Амброзианской библиотеке новых отрывков из «Юридического кодекса» императора Феодосия. В апреле 1824 года он стал ординарным профессором кафедры уголовного судопроизводства, истории, права и юридической словесности Дерптского университета и познакомился с Дабеловым, который, в свою очередь, рассказал ему об описи библиотеки русских царей. В ноябре 1824 года в письме к одному из своих коллег Клоссиус сообщал, что «существует рукописный каталог библиотеки князя Ивана Васильевича Великого, супруга принцессы Софьи, племянницы последнего греческого императора. Этот князь купил много рукописей на Востоке». Дабелов утверждал, что отослал оригинал списка обратно в Пернов. Клоссиус отправился туда, но в местном архиве ему заявили, что ни о каком профессоре Дабелове не знают и никаких каталогов царских библиотек у них нет и никогда не было.