Текст книги "Москва мистическая, Москва загадочная"

Яков Брюс. Маг или ученый?

О Якове Брюсе говорили, что он состоит на службе и царю, и дьяволу. Его считали не только инженером, но и астрологом и алхимком, будто бы разгадавшим секрет философского камня – отсюда его сказочное богатство. В народе же Якова Вилимовича прямо называли колдуном. «Брюс на всю Россию был самый чудесный человек», – писал Лев Толстой. А по словам историка Василия Татищева, хорошо знавшего Брюса, он был человек «высокого ума, острого рассуждения и твердой памяти». Среди «птенцов гнезда Петрова» после светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова следующим обычно вспоминают Брюса.

Народная молва приписывала Якову Брюсу феноменальные способности. Будто бы он мог с одного взгляда сосчитать горошины в рассыпанной кучке, знал все наименования звезд, планет и созвездий в небе. О нем говорили: «Ты вот возьми, насыпь на стол гороха и спроси его, Брюса, сколько? А он взглянет – и не обочтется ни одной горошиной. А спроси его, сколько раз повернется колесо, когда поедешь от Тешевич до Киева? Он тебе и это скажет. Да что! Он на небо взглянет и тут же скажет, сколько есть звезд на небеси!.. Он знал все травы тайные, камни чудные и составы из них разные делал, и даже живую воду…»

Яков Вилимович Брюс (1669–1735) – русский государственный деятель, военный, дипломат, инженер и учёный, один из ближайших сподвижников Петра I. Генерал-фельдцейхмейстер (1711), генерал-фельдмаршал (1726), реформатор русской артиллерии. В московских преданиях за ним прочно закрепилась репутация чернокнижника, «колдуна с Сухаревой башни» и первого русского масона

Многие легенды о Брюсе связаны с Сухаревской башней. В 1700 году в этой башне Брюс по поручению Петра организовал Школу навигацких и математических наук. Так как Сухаревская башня возвышалась над землей на 64 метра и к тому же находилась на одном из наиболее высоких мест Москвы, то Брюс нашел, что, одновременно с размещением в ней школы будущих мореплавателей, башня может быть использована и для устройства в ней астрономической обсерватории в одном из верхних ее этажей. Кроме астрономических зрительных труб, там были также размещены измерительные инструменты – секторы и квадранты – для определения времени по звездам Большой и Малой Медведиц. Здесь же был помещен привезенный в Москву из Голландии еще при жизни Алексея Михайловича большой звездный глобус диаметром 2 м 13 см. В 1706 году из этой обсерватории впервые в России научно наблюдалось солнечное затмение.

Сухаревская башня

К сожалению, сколько-нибудь полного представления о том, что именно наблюдал Брюс и какие астрономические открытия он сделал, мы не имеем до сих пор. Стоит только указать, что в вышедшей в 1803 году «Истории астрономии» французского астронома Жозефа Жерома Лаланда отмечалось, что «Брюс производил некоторые наблюдения». Очевидно, о своих наблюдениях Яков Вилимович сообщал своим европейским корреспондентам, но эта переписка до сих пор не найдена.

Монета с эмблемой Школы навигацких и математических наук, организованной Брюсом по поручению Петра I

А вот царю Петру. 22 марта 1699 года Брюс из Москвы писал: «Милостивый государь!.. При сем доношу, когда изволишь потемнение солнца примечать, тогда изволь избрать избу, в которой бы можно было окны все закрыть, чтоб свету в ней ничего было. Такожды надобна трубка зрительная, которую в яблоко деревянное (кронштейн. – Б. С.) вкрепить, чтобы можно было трубку на все стороны поворотить на ту стать, как у астролябиума… Сие изготовивши, надобно… круг солнечный на разных бумажках начертить, чтобы в разные времена величество потемнения ведомо было. Остаюсь твой всем сердцем – Якушко Брюс».

Французский астроном Жозеф Жером Лефрансуа де Лаланд, с которым Брюс, вероятно, находился в переписке

В другом письме Петру от 16 марта 1716 года, уже из Петербурга, Брюс рассказал о наблюдавшемся им огненном шаре – болиде: «6-го числа с вечера, около девяти часов, явилось светло за облаками близ горизонта от норд-веста даже чуть не до самого норд-оста… Пламена огненные гораздо жидким цветом вверх от горизонта простирались и показывались везде по небу кругом по всем странам… Сии временные видения продолжались до второй четверти второго часа по полуночи. Всего дивняе мне казалась континуация сего временного горения, ибо егда метеоры являются, то оные по явлению скоро сгорают и минуются. Ежели простых людей к мнению приставить, то бы возможно многая изображения яко же они представляют соделати…»

Наконец, 18 июля 1716 года Брюс обрадовал Петра сообщением, что наблюдал пятна на Солнце: «Было мое желание вашему величеству донести, что я в солнце пятна усмотрел, однакож опасался в таких многодельных временах вашему величеству так малым делом докучать. Токмо ж, памятуя любопытство и особливое тщание вашего величества в вещах, не часто случающихся, дерзнул ныне донести, что оных много в солнце является и возможно оных гораздо внятно трубою зрительною футов в 12 видеть, егда ближайшее стекло к глазу умеренно покоптится, возможно ж оныя и в 4 фута длиною трубкою видите; однакож гораздо мелко. Я надеюся, что ваше величество, конечно, оныя может увидеть, ежели да изволите кому ни есть приказать по вся дни недели две смотреть дважды или трижды в день, понеже иногда в нем ничего не видеть, когда солнце, поворачиваяся на оси своей, от вида нашего оные пятна отворотит. А обращается оное на оси своей в 26 1/4 дней. И понеже сие, колико мне известно, уже с 30 лет не видно было, и я от роду своего впервые увидел, того ради не мог удержаться, не донеся о сем вашему величеству».

В Сухаревой башне Брюс порой просиживал ночи, особенно после того, как вышел в отставку. Народная молва же приписала ему сношения с дьяволом. Здесь он будто бы хранил «черную книгу» и творил волшебство. Некоторые вообще приписывали Брюсу строительство Сухаревой башни, чтобы иметь удобное помещение для контактов с нечистой силой, хотя в действительности башню возвели по приказу Петра в 1692–1695 годах, причем спроектировал ее архитектор Михаил Чоглоков. Брюс тогда еще был простым поручиком, и строительство башни ему, разумеется, никто поручить не мог.

Для Петра I, несмотря на ученость Якова Вилимовича, последний рассматривался в качестве военного специалиста. Что же касается астрономической обсерватории на Сухаревой башне, эта обсерватория создавалась Брюсом не для собственной работы, а для обучения специалистов, получавших в школе образование, связанное с деятельностью военно-морского флота. Навигацкая школа в большей мере готовила капитанов кораблей, штурманов (навигаторов), для которых познания в области астрономии были необходимы. Это было первое на Руси высшее светское учебное заведение – прародительница будущей Морской академии в Петербурге. Учеников в Навигацкую набирали отовсюду, лишь бы обеспечить требуемое число. Поэтому в новой школе рядом с сыновьями князей сидели за партами дети дворовых людей. Преподавателем арифметики и геометрии здесь был известный математик Леонтий Магницкий, автор знаменитой «Арифметики», которая на целых полвека стала основным учебником в русских школах.

Известный математик Леонтий Магницкий, автор знаменитой «Арифметики», которая долгие десятилетия была основным учебником в русских школах, преподавал в Навигацкой школе арифметику и геометрию

Интересно, что в Навигацкой школе из класса в класс гардемаринов переводили в зависимости от успехов в науках, а не по возрасту. В результате образовалась категория «вечных гардемаринов», сидевших в одном и том же классе по десять и более лет. Рекорд поставил некий Иван Трубников. Он просидел за партой 30 лет и в возрасте 54 лет был уволен «по болезням и старости, и как ко обучению наук находиться уже не надёжен».

Франц Яковлевич Лефорт (1655–1699) – русский государственный и военный деятель, генерал, адмирал, сподвижник Петра I, основатель легендарного «Нептунова общества», занимавшегося будто бы не только астрологией, но и магией

В народе ходили слухи, что ночной порой в верхних окнах башни таинственно мерцал свет, когда друг царя Петра Франц Лефорт собирал «Нептуново общество», занимавшееся будто бы среди прочего астрологией и магией. В общество входили еще восемь человек и среди них – сам царь, неразлучный с ним Меншиков и Яков Брюс. Но никаких документальных подтверждений существования Нептунова общества не существует. Скорее всего, мы имеем дело с еще одной легендой, сохраненной народным преданиием.

Как только ни называли Брюса: колдун, чернокнижник, чародей. Ни с одним московским жителем не было связано столько слухов и легенд. Брюсу приписывали изобретение эликсира вечной молодости, утверждали, будто он овладел секретом «живой» и «мертвой» воды. Во второй половине XIX века М. Б. Чистяков записал рассказы крестьян из села Чернышино Калужской губернии, принадлежавшего когда-то Брюсу. Крестьяне говорили, что хозяин села был царским «арихметчиком», знал, как уже говорилось, сколько звезд на небе и сколько раз колесо повернется, пока до Киева повозка доедет.

Решив испробовать чудо оживления и омоложения на себе самом, Брюс будто бы повелел верному слуге разрубить себя на части мечом и потом поливать «живой водой». Но для этого нужен был долгий срок, а тут царь некстати хватился своего «арихметчика». Пришлось слуге во всем сознаться и показать тело господина: «Глядят – тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Возмутился духом православный царь, сказал с гневом: «Это нечистое дело!» И повелел похоронить чародея в земле на веки вечные.

В XX веке утверждали, будто он не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неведомо куда. Царь же повелел книги его замуровать (опять-таки в Сухаревой башне), а все снадобья сжечь. Таким образом, разрастался и варьировал целый свод сказаний, в которых Брюс представал кем-то вроде русского Фауста. Также в этих легендах Брюс очень напоминал царя Ивана Грозного с его Либереей, будто бы повелевшего замуровать великую библиотеку до лучших времен.

Еще говорили, что он собрал из железных пластин механическую птицу и, сидя верхом на ней, летал над Москвой, пользуясь прикрытием ночной темноты, чтобы реже попадаться на глаза перепуганным жителям, и якобы по найденным брюсовым чертежам в начале XX века были созданы первые русские аэропланы.

Кроме того, ходили упорные слухи, что после десяти лет упорного труда удалось ему сконструировать «вечные часы» и, дескать, завел он их, а ключ выбросил в реку. Шли те часы долго, даже после его смерти, пока во времена Екатерины Великой не попытались их усовершенствовать – разобрали, но снова собрать не смогли.

Поговаривали, что не рождался ни до, ни после Брюса на Руси человек, что мог бы сравниться с ним знаниями и чародейством. Сподвижник Петра будто бы знал не только собственное будущее, но и судьбы всех людей, владел секретом гипноза («отводил глаза»), и не было ни одной вещи на земле или на небе, тайны которой он не постиг.

Брюсов календарь

Но кем же на самом деле был Яков Брюс? Здесь мы воспользуемся данными, содержащимися в наиболее фундаментальной биографии Брюса на русском языке, написанной Александром Филимоном.

Его родословие тянется из глубокого прошлого Европы и восходит к норманнскому завоеванию Англии, в котором участвовали предки Брюса. Самым известным его предком был король Шотландии Роберт I, который в 1314 году разбил армию английского короля Эдуарда II при Баннокберне, а в 1328 году добился от Англии признания независимости Шотландии. Другой представитель этого рода, Эдвард Брюс, был в XIV веке королем Ирландии. В годы английской революции 1640-х годов Вилим (Уильям) Брюс, будучи сторонником короля Карла I, после поражения роялистов бежал в 1647 году в Голландию, а затем в Россию, где поступил на военную службу. В английской королевской армии он имел чин поручика. В России первые девять месяцев Вилим Брюс не получал жалованья. В мае 1648 года он и другие иностранные офицеры вынуждены были даже обратиться к царю с челобитной, в которой жаловались, что они с женами и детьми вынуждены «болтаться меж двор», просить подаяния и нищенствовать.

Король Шотландии Роберт I, в 1314 году разбивший армию английского короля Эдуарда II при Баннокберне, а в 1328 году добившийся от Англии признания независимости Шотландии, – самый известный предок Брюса

Быструю карьеру Вилим Брюс сделал с началом русско-польской войны 1654–1667 годов. В 1658 году он получил уже чин полковника и командовал псковским полком. В том же году он был ранен (получил «увечное ранение»), вышел в отставку и поселился в Москве в Немецкой слободе, где женился. По документам следует, что Вилим прибыл в Россию без жены, известные нам дети появились спустя два десятилетия после его приезда. Из этого следует, что он женился в России, но национальность его жены остается неизвестной. Можно только предположить, что после смерти мужа она вышла Вторым браком замуж за иностранного офицера Юрия Инглиса, судя по прозвищу, англичанина, поскольку его сына Андрея Инглиса, коменданта Нарвы, Брюс в письме 1705 года называл братом.

Этот брак еще прочнее привязал Вилима к России. После реставрации Стюартов в 1660 году возвращаться на родину он уже не захотел, остался на Руси и умер в 1680 году в чине генерал-майора. Дочь Вилима Брюса, Елизавета, впоследствии вышла замуж за полковника Джона Трейдона. Она умерла в 1694 году. Яков Брюс родился в Москве 1/11 мая 1669 года. Яков получил прекрасное домашнее образование (учителей, скорее всего, выписали из Европы) и увлекся математикой и естественными науками, за что впоследствии получил в народе прозвище «Брюс-арифметчик». Тут лежит одна из многочисленных загадок Брюсовой биографии. Неясно, где и как сын иностранного офицера сумел получить в Москве в 70—80-е годы XVII века такое блестящее образование, которое позволило ему затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки. Учтем также, что в возрасте 17 лет Яков Брюс уже поступил на военную службу и не мог далее получать систематическое образование. Тем не менее он овладел столь глубокими познаниями в самых различных областях науки, что смог на равных вести диалог с виднейшими представителями европейской науки. Нет никаких данных, что Брюс выезжал для учебы за границу, и такое кажется весьма маловероятным. Скорее всего, у него были хорошие домашние учителя, однако крайне сомнительно, чтобы они смогли дать ему такой уровень образования, который сразу же позволил бы ему в научных изысканиях встать вровень с последними достижениями естественных наук того времени. Остается предположить, что разгадка лежит в феноменальных способностях Брюса, особенно в сфере математики, физики и астрономии. Учитывая, что большую часть своей сознательной жизни ему пришлось провести в военных походах, в выполнении дипломатических поручений, а также в организации российской промышленности, наукой ему приходилось заниматься в основном в прикладных целях, для нужд артиллерии и промышленности, а также для изготовления инструментов для исследований. Остается только гадать, какие открытия в сфере фундаментальных наук совершил бы Брюс, если бы наука стала его основным и единственным занятием. Да и какие именно открытия он совершил, мы и сегодня не знаем толком, поскольку его зарубежная переписка и архив выявлены и изучены лишь в незначительной степени.

В службу Яков Брюс вступил в 1686 году корнетом (прапорщиком) кавалерии. Он участвовал в неудачных крымских походах князя Василия Васильевича Голицына в 1687 и 1689 годах в качестве инженерного офицера. За первый крымскией поход храбрый шотландец был награжден поместьем в 120 четвертей земли и деньгами в размере от 8 до 30 рублей, а за второй поход получил в награду поместье в 130 четвертей земли и 15 руб. денег. Во время стрелецкого бунта 1689 года Петр неожиданно уехал из Преображенского в Троице-Сергиеву лавру. Отрядом иноземцев, в котором служил поручиком Я. В. Брюс, командовал шотландец генерал Патрик Гордон. Прибытие в монастырь отряда Гордона состоялось 5 сентября 1689 года. Вероятно, в этот день Петр и познакомился с Брюсом. С тех пор и завязалась их дружба. Ей немало способствовало и то обстоятельство, что шотландец не уступал «герру Питеру» в пьянстве и разгуле. В 1692 году Брюс был назначен в Белгородский полк, которым командовал будущий фельдмаршал и граф Б. П. Шереметев.

Троице-Сергиева лавра. Вероятно, здесь 5 сентября 1689 года познакомились Петр и поручик Я. В. Брюс. С тех пор и завязалась их дружба

В 1693 году пожалованный в ротмистры (капитаны кавалерии) Яков Брюс сопровождал Петра в Архангельск, где царь закладывал первые верфи. А в январе 1695 года Петр произвел Брюса в чин майора, и тогда же, в январе 1695 года, Яков Вилимович женился. Его избранницей стала Маргарита фон Мантейфель (в России ее величали Мария или Марфа Андреевна), дочь генерала Цоге фон Мантейфеля, выходца из остзейских немцев. Посажёным отцом на свадьбе был сам царь.

В 1695 и 1696 годах Брюс участвовал в Азовских походах, завершившихся взятием турецкой крепости. Теперь он уже был морским капитаном и за храбрость при штурме Азова был пожалован чином полковника. Под Азовом погиб его младший брат Вилим. Во время осады Азова Брюс занимался составлением карты от Москвы до берегов Малой Азии, которая впоследствии была напечатана в Амстердаме. Брюс сопровождал Петра во время Великого посольства в Англию и Голландию. Он присоединился к царю в 1697 году в Амстердаме. В этом городе он также успел похлопотать об издании своей карты. 28 сентября в Москву отправляется послание, в котором на основании указа царя, «велено послать» в Голландию полковника Якова Брюса «для математической науки в англицком государстве». Перед отъездом в Москве с Яковом Вилимовичем произошел досадный инцидент: В доме князя-кесаря Ф. Ю. Ромодановского, начальника Преображенского приказа, ведавшего полицейским сыском, и правителя страны в отсутствие Петра, он получил сильный ожог руки и приехал в Амстердам только 19 декабря. Петр разгневался и написал Ромодановскому:

«Зверь! Долго ли тебе людей жечь? И сюды раненые от вас приехали». А насчет пристрастия Ромодановского к хмельным напиткам, прозрачно именуемым Ивашкой Хмельницким, царь писал с явной угрозой: «Перестань знатца с Ивашкою, быть от него роже драной».

Князь-кесарь в ответном письме оправдывался: «В твоем же письме написано ко мне, будто я знаюся с Ивашкою Хмельницким; и то, господине, неправда… Неколи мне с Ивашкою знатца, всегда в кровях омываемся; ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ивашкою, а нам недосуг. А что Яков Брюс донес, будто от меня руку обжег, и то сделалось пьянством его, а не от меня». Петр согласился счесть происшедшее обычной пьяной ссорой: «Писано, что Яков Брюс с пьянства своего то сделал; и то правда, только на чьем дворе и при ком? А что в кровях, и от того, чаю, и больше пьете для страху. А нам подлинно нельзя, потому что непрестанно в ученье».

Портрет Ф. Ю. Ромодановского, начальника Преображенского приказа, ведавшего полицейским сыском, и правителя страны в отсутствие Петра

Брюс, приехав с Петром в Англию, затем остался там на год (до Шотландии, родины предков, он так никогда и не добрался). Он занимался математикой и астрономией под руководством английских ученых, в том числе великого Исаака Ньютона. Брюс приобщился к открытым Ньютоном новым основам мироздания, познакомился с его капитальным трудом «Математические начала натуральной философии». Он также написал научную работу «Теория движения планет», основанную на ньютоновской механике. Главное же, он внимательно изучил британскую артиллерию, чтобы использовать ее опыт в предстоящей войне с Швецией.

Старый лондонский мост

В феврале 1698 года у Брюса родилась дочь Маргарита, но прожила недолго, уже в марте скончалась. В 1699 году, по возвращении из Англии, Брюс участвовал в разработке воинского Устава.

В 1700 году Брюс был пожалован в генерал-майоры от артиллерии. В августе, сразу после подписания мирного договора России с Турцией, ему было приказано «выйти с блокиром в Ижорскую землю». Отряд Брюса должен был, выйдя из Москвы, подойти к Нарве и до начала осады блокировать подступы к крепости. Но из-за плохих дорог отряд Брюса шел очень медленно и прибыл в Новгород, находившийся на пути к Нарве, уже после того, как там оказался Петр I с основным войском. Поэтому царь приказал отстранить Брюса от командования войсками.

Исаак Ньютон. Худ. Кнеллера, 1689. Под руководством великого ученого Брюс, находясь в Англии, занимался математикой и астрономией

В кабинетных делах Петра сохранилась запись: «28 июля 1700 посланы из Москвы Яков Брюс, Иван Чамберс, Василий Корчмин до Новгорода наскоро. Они поспели в Новгород в 15 дней, за что гнев восприял от его величества Яков Брюс и от команды ему отказано. Послан, вместо Брюса, с полками, новгородский воевода Ив. Юр. Трубецкой». Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Воевода Трубецкой под Нарвой попал в плен. Скорее всего, Брюса, останься он здесь со своими частями, ждала бы та же участь. А это, безусловно, положило бы конец и его блестящей карьере при русском дворе, и научным изысканиям. Благодаря же опале Брюс не был ответствен за катастрофу под Нарвой и оказался одним из немногих офицеров-иностранцев, не скомпрометированных этим поражением. В 1701 году Петр возвратил Брюсу командование артиллерией и сделал его новгородским воеводой (главой новгородского приказа).

Великий Новгород. Гравюра из книги А. Олеария «Описание путешествия в Московию…». Середина 1630-х – первая половина 1640-х гг.

Из церковных колоколов по указу Петра было отлито 300 пушек, что в значительной мере возместило потери под Нарвой. Брюс командовал артиллерией при взятии Нотебурга (Шлиссельбурга) в 1702 году и Ниеншанца в 1703 году. В 1704 году он участвовал во взятии Нарвы и был за это награжден земельными наделами в Новгородской губернии. В этом же году Брюс возглавил артиллерийский приказ. Неслучайно в Петербурге его дом стоял рядом с Литейным двором, где днем и ночью лили пушки.

Вместе с Меншиковым Брюс сражался в Польше, где в 1706 году был произведен в генерал-поручики и удачно командовал артиллерией в победоносном для русских сражении под Калишем. За победу в этом сражении, происшедшем 18 октября, Брюс был награжден именным портретом Петра I с алмазами. Во время этого похода завязалась дружба двух «Данилычей» (Петр называл Брюса Динылычем, а не Вилимовичем).

Александр Данилович Меншиков (1673–1729) – русский государственный и военный деятель, ближайший сподвижник и фаворит Петра I, генерал-фельдмаршал, первый Санкт-Петербургский генерал-губернатор

В 1706 году Александр Данилович получает диплом князя Священной Римской империи и теперь именуется «Светлейшим». Он собирался достойно отметить это событие и 19 июля писал Брюсу из Хвастова: «Высокопочтенный Господин Генерал Лейтенант. Зело я удивляюсь, что ваша милость пороху к нам отпустил столко, сколко к стрелбе против неприятеля надлежит. Или не может Господин Генерал разсудить, что иногда и мы ненасухе лежим; и в то время, чем про ваше здоровие стрелят, о чем прошу благаго разсуждения и пребываю Вашей Милости к службе охотный Александр Меншиков».

Из ответа Брюса 20 июля становится ясно, какого рода припасы требовались Меншикову: «…Желею что…пороха послал, которым от неприятеля поборонитца возможно, а для лутччаго союса с Ивашкою Хмельницким ничего…И в том есть совершенне вина моя, толко ж есть причина тому, что и выше писанной порох займывал. А ныне, по получении своего пороха, для лутчаго возбуждения с Бахусом дружбы, послать квашему сиятельству 3 бочки пороха, в которых содержится по 80 выстрелов на всякую пушку, которыя посланы квашему сиятелству. А буде и сим да невозможно будет Ивашку к союсу провести, и мы впред вашему сиятелству услужим же».

Пристрастие «птенцов гнезда Петрова» «к исполнению «Бахусова закона» было характерно для них на протяжении всей жизни. Незадолго до процитированного последнего письма Брюс извещал Меншикова о поездке своей во Львов (Лемберг) и покупке там для себя «питья венгерского», привезенного из венгерского города Унгвара. «80 выстрелов» в письме – это 80 бутылок венгерского вина.

Узнав о дружбе Брюса с Меншиковым, многие знатные вельможи стали предлагать ему свои услуги в расчете, что замолвит слово перед Данилычем. Среди просителей был и его обидчик Ромадановский, с которым Брюс давно помирился.

В январе 1708 года у Брюса родилась дочь Наталья. Но она, как и ее старшая сестра, прожила недолго.

В 1708 году Брюс командовал левым крылом русской армии в сражении при Лесной, и за победу ему были пожалованы «брянских посопных слобод… 219 дворов». А в 1709 году в Полтавской битве опять командовал артиллерией, насчитывавшей тогда 102 орудия – против 4 шведских. За время двухмесячной осады и неоднократных попыток штурма крепости шведы растратили весь свой орудийный боеприпас и фактически лишились артиллерии. Во многом это последнее обстоятельство сыграло решающую роль в ходе Полтавской баталии 27 июня, во время которой пушки Брюса сыграли решающую роль. За Полтавскую викторию Яков Вилимович получил из рук Петра орден Св. Апостола Андрея Первозванного. В 1710 году Брюс участвовал во взятии Риги, в 1711 году вместе с Петром был в неудачном Прутском походе против турок и был пожалован званием генерал-фельдцейхмейстера, т. е. начальника всей артиллерии и инженерных войск. В 1712 году Брюс командовал артиллерией в совместном походе русских, датских и саксонских войск в Померанию и Голштинию. От саксонского и польского короля Августа Брюс получил польский орден Белого орла. Тогда же он вербовал в Германии офицеров и гражданских специалистов на русскую службу.

Берлин в 1652 г. на гравюре знаменитой мастерской Мериана. В 1711 году Петр отправил Брюса в Берлин «для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны»

В 1711 году Петр отправил Брюса в Берлин «для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны». Вполне доверяя широким познаниям и деловой экономности Брюса, царь в сопроводительной грамоте писал: «И что он, генерал наш, им в контрактах обещает и заключит, то от нас все сдержано будет без умаления». В 1712 году Петр в письмах к Брюсу то просит навести справки об одном из немецких архитекторов и при благоприятном результате заключить с ним контракт, то поручает найти мастера редкой перспективной живописи, то переманить в русскую службу искусного садовника, устраивавшего королевские парки. Занимался Яков Вилимович и покупкой инструментов для научных и мореходных целей. Приобретал художественные произведения и редкости для царского собрания. Во время таких поездок он познакомился с немецким ученым Г. Лейбницем и потом вел с ним переписку.

В 1714 году он был уличен в хищении казенных денег. Яков Вилимович уже давно занимался производством пушек и снарядов к ним, распоряжался огромными подрядами, и изрядное количество презренного металла действительно прилипало к его рукам.

Осенью того же года вместе с князем Меншиковым, адмиралом Апраксиным, фельдмаршалом Шереметевым, адмиралтейским президентом Кикиным и некоторыми другими Брюс был заподозрен в «хищении государевой казны» и противозаконных подрядах под чужим именем. С 27 октября по 23 декабря по этому делу было арестовано («взяты под караул») и допрошено несколько купцов, приказчиков большинство артиллерийских подрядчиков, комиссаров, секретарей, бургомистров, извозчиков. Был наложен арест на документы Военного, Поместного и Артиллерийского приказов. Комиссия, созданная для расследования дела в начале 1715 года, под председательством В. В. Долгорукого, признавала виновными в казнохищении Меншикова, Апраксина, Брюса, Кикина и петербургского вице-губернатора Корсакова, из всех пострадали два последних.

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) – немецкий философ, лингвист, математик, механик, изобретатель, физик, юрист, историк, дипломат; основатель и первый президент Берлинской Академии наук, иностранный член Французской Академии наук. С немецким ученым Брюс познакомился во время одной из зарубежных поездок и потом вел с ним переписку

Петр на своего любимца гневаться не стал. Царь понимал, что ему неким заменить первого российского артиллериста – и как видного полководца, знатока артиллерии, и как талантливого организатора военного производства.

Английский посол Ч. Витворт в 1709 году сообщал, что Брюса высоко ценят при русском дворе: «Он очень хорош и с царем, и с князем Меншиковым». Дружбы Брюса искал фельдмаршал Б. П. Шереметев, писавший: «Паки прошу: не оставь меня в любви своей и не чини меня забвенна…».

Портрет царевича Алексея Петровича. Худ. Иоганн Готфрид Таннауэр

Брюс был не только верным исполнителем державных замыслов Петра, но и принимал участие в его семейных делах. Петр поручил Якову Вилимовичу регулярно посещать царевича Алексея, надеясь, очевидно, что беседы умного и широко образованного человека повлияют на непутевого наследника. При дворе царевича состояла и супруга Брюса Мария Андреевна (Маргарита Мантейфель).

Близость Брюса и царевича породила слухи о том, что в 1715 году жена Брюса находилась при кронпринцессе неотлучно «чуть ли не в качестве шпиона». Слухи, без сомнения, беспочвенные, потому что Яков Вилимович в какой-то степени считал себя ответственным за сына царя, и эта ответственность перекладывалась на плечи Марфы Андреевны, которая добровольно взяла на себя опеку над кронпринцессой Шарлоттой в ее адаптации к российским условиям. Кроме того, Шарлотта не отличалась крепким здоровьем – в ее положении (она родила сына Петра, будущего Петра II, 12 октября 1715 года) очень важно было внимание женщины, старшей по возрасту, отличающейся материнским участием к урожденной принцессе Бланкенбургской. Шарлотта нуждалась в женском покровительстве еще и потому, что у Алексея, как известно, в начале 1715 года появилась любовница – Ефросинья, дочь его учителя Никифора Вяземского. Поэтому он не только охладел к жене, но и достаточно отдалился от нее.

Как старшая по возрасту, пережившая смерть своих дочерей в младенчестве, довольно продолжительное время жившая в разлуке с мужем, бывшего месяцами в военных походах и поездках за границу, Марфа Андреевна могла утешить Шарлотту и действительно заменить ей мать.

После рождения сына Шарлотта заболела. В эти дни Алексей был подле Шарлотты, раскаивался в своей измене, однако она прожила после рождения сына 10 дней и умерла 22 октября 1715 года.