Текст книги "Потеряшка"

Глава 10

Следующий час Люси занималась проверкой пациентов с кровотечением, которые были доставлены в больницу за последние двенадцать часов. Ни один из них никак не был связан с девочкой. Затем сержант присоединилась к Робби, который обзванивал социальные службы в других медицинских учреждениях из своего офиса на первом этаже и готовил пресс-релиз для местных средств массовой информации.

Закончив с этим и не видя смысла дольше оставаться в больнице, мисс Блэк вернулась на базу вместе с Тони Кларком. Она только вошла в отдел и отогревала руки возле радиатора в своем кабинете, когда появился Том Флеминг с запиской на желтой бумажке.

– Сообщение для вас, – сказал он. – Звонила директор начальной школы Святой Марии.

Когда Люси услышала голос директрисы по телефону, то сразу же вспомнила, что уже говорила с ней. Женщина пообещала сержанту посмотреть на список отсутствующих и связаться с ней, если кто-то из них будет соответствовать описанию найденной девочки.

– Меня беспокоит одна ученица, – объяснила директор школы, – ее зовут Мэри Квигг.

– А что именно вас беспокоит, мэм? – спросила мисс Блэк, записывая имя девочки в блокнот, лежащий перед ней.

– Мэри – маленькая девочка. Ей одиннадцать лет, но выглядит она только на девять. Высокая, худая, с каштановыми волосами.

– Что ж, под описание подходит, – согласилась сержант. – Если я правильно вас понимаю, сегодня она пропустила школу?

– И сегодня тоже, – ответила директриса, – а также несколько раз на прошлой неделе. Меня в те дни не было – я находилась в Лондоне на вручении наград в области информатики и коммуникаций, поэтому мне ничего и не сказали. Мэри очень милая девочка, но…

Люси молчала, понимая, что женщина в любом случае сама продолжит разговор.

– Не сочтите меня снобом, но Мэри часто… ну, то есть у нее проблемы с личной гигиеной, – решилась наконец директриса. – Ее блузки всегда очень неопрятные, а лицо и руки она по утрам, по-видимому, вообще не моет. Ее учительница по физподготовке говорила с ней о важности личной гигиены, однако даже на уроки физкультуры Мэри никогда не приносит ни полотенце, ни мыло.

– А вы информировали об этом социальные службы? – спросила мисс Блэк.

– Нет, – призналась ее собеседница, – этого я не сделала. Несколько раз мы обращали на нее внимание школьного инспектора, но вы же не можете сказать, что ребенок находится в группе риска только потому, что он плохо вымыт…

– Дайте мне ее адрес. Я съезжу к ней домой и выясню, та ли это девочка, которая нас интересует.

– Только я прошу вас… – начала директриса, но потом замолчала.

– Естественно, я ничего не скажу о том, что вас беспокоит, мэм, – заверила ее Люси.

Дом Мэри располагался в одном из новых кварталов, вдали от реки, в районе Фойл-спрингс, который больше походил на муравейник, чем на человеческое жилье.

Когда Люси вылезла из одолженной полицейской машины, все еще стоял сильный мороз, и ее дыхание хорошо было видно в холодном воздухе. Том Флеминг, который поехал вместе с ней, захлопнул дверь со своей стороны, облокотился на машину и огляделся.

В дальнем конце улицы была видна группа тинейджеров, до самых глаз закутанных в футбольные шарфы-«розы». Они посмотрели на инспектора, поежились на холоде, но ничего не сказали. Люси была уверена, что к тому моменту, когда они вернутся назад, у этих подростков будет готов целый арсенал снежков для проводов.

Палисадник перед домом был полностью засыпан снегом, а из сугроба торчал ржавый руль сломанного велосипеда.

Маленькая птичка взлетела в воздух, хлопая крыльями, и стряхнула снег с голых веток деревьев.

Флеминг заколотил в дверь затянутой в перчатку рукой, а затем отступил с крыльца, чуть не поскользнувшись. Мисс Блэк схватила его за локоть и помогла сохранить равновесие. Она почувствовала застоялый запах плохо просушенной одежды, исходивший от его куртки.

– Благодарю, – сказал инспектор и закашлялся, чтобы скрыть смущение. Они услышали звуки открывающегося замка, и входная дверь распахнулась.

На пороге стоял высокий мужчина лет тридцати. На нем были надеты черные джинсы и черная футболка с названием музыкальной группы на груди.

– Чего надо? – рявкнул он злобно.

– Мистер Квигг? – спросила Люси.

Мужчина посмотрел на нее и фыркнул. Затем повернулся и прошел в холл, оставив дверь широко открытой.

Том взглянул на свою подчиненную, приподнял в удивлении брови и переступил порог. Девушка последовала за ним.

Комната с левой стороны от коридора была, по-видимому, гостиной. Она была маленькой и душной, а в воздухе чувствовался запах газа, шедший от стоявшего в углу нагревателя. У противоположной стены находилась гладильная доска, на которой лежала груда неглаженого белья. На одном краю доски лежал детский школьный учебник, заложенный карандашом вместо закладки.

Мужчина, открывший дверь, плюхнулся в старое кресло перед телевизором и выудил сигарету из пепельницы, стоявшей на подлокотнике. Закряхтел, ворочаясь в кресле и пытаясь отодвинуть в сторону открытую пивную банку, которая стояла перед ним на полу. Рядом с ним, на диване, изношенном не меньше кресла, громко храпела женщина. Она была в ночной рубашке, но лежала так, что рубашка задралась почти до пояса. Люси посмотрела на нее и еле сдержалась, чтобы не опустить подол ее задравшейся рубашки и не прикрыть ноги женщины, все в варикозных венах и желто-багровых синяках и царапинах.

– Так вы мистер Квигг? – повторил вопрос Флеминг.

Мужчина тупо уставился на инспектора.

– Она миссис Квигг, – указал он наконец на распростертую на диване фигуру и взмахнул головой, чтобы убрать волосы, падавшие ему на лицо.

– А вы тогда кто будете? – уточнил полицейский.

– А я ее сожитель.

– И как вас зовут, сэр?

– Каннингэм. Алан Каннингэм.

– Мистер Каннингэм, мы разыскиваем Мэри Квигг, – заговорила сержант Блэк. – Она сейчас дома?

Мужчина подозрительно прищурился на Люси, и глаза его почти исчезли за красными веками.

– А зачем она вам?

– Мы нашли в лесу девочку, которая по описанию похожа на Мэри.

– Мэри не терялась, – произнес Алан. – Она наверху.

– Я могу к ней пройти? – спросила мисс Блэк.

Каннингэм пожал плечами и полностью переключился на ток-шоу, которое смотрел по телевизору.

– Делайте что хотите, – услышали они его ответ.

Флеминг остался в гостиной, в то время как Люси поднялась по лестнице. Она услышала, как где-то в глубине дома заплакал маленький ребенок.

– Мэри, ты где? – позвала девушка.

Поднявшись на площадку, она заглянула за угол и увидела пустую ванную комнату. По полу были разбросаны какие-то картонные трубки. Рядом с унитазом стоял доверху забитый использованными подгузниками контейнер для мусора. Запах испражнений был настолько силен, что Люси задержала дыхание и побыстрее выскочила в коридор.

Услышав какой-то шум у себя за спиной, она повернулась. Казалось, что кто-то тихонько барабанит по двери, которая была прямо перед ней. Подойдя к ней, мисс Блэк увидела, что к верхней притолоке прикручена новенькая щеколда, которая надежно запирала любого, кто находился внутри комнаты.

Люси отодвинула щеколду и открыла дверь. Перед дверью стояла маленькая девочка. По ее виду сержант сразу поняла, почему директор школы подумала именно о ней: ребенок был худой, его волосы, каштановые и прямые, спускались на плечи, худенькие ручки торчали в разные стороны, а ночная рубашка была такой длины, что едва доставала до колен.

– Я хочу писать, – произнесла малышка, отталкивая Люси и бросаясь в туалет. Она вела себя так, как будто незнакомая женщина, стоящая на пороге ее спальни, была для нее обычным делом.

Мисс Блэк вошла в комнату, и сейчас же в нос ей ударил запах грязных подгузников, а по ушам – визгливый крик грудного ребенка, лежавшего в колыбели у дальней стены комнаты. Она подошла к младенцу и подняла его на руки. Карапуз тер личико крепко сжатыми кулачками и явно готовился продолжить свой ор. Люси почувствовала, как ее рука, державшая младенца под попку, мгновенно намокла от мочи, которая сочилась из полного подгузника. Вернув сопротивляющегося младенца в колыбель, девушка заметила, что все пространство вокруг застежки его когда-то белого слюнявчика покрыто черными пятнами.

Натянув пару голубых резиновых перчаток, девушка стала менять младенцу подгузник. Она уже сняла старый и только тут поняла, что чистого у нее нет.

Придерживая брыкающегося малыша одной рукой, мисс Блэк заглянула под кроватку, надеясь что-нибудь там отыскать.

– У меня есть, – раздался тонкий голосок. Сержант повернулась и увидела Мэри Квигг, которая стояла в дверном проеме. – Я держу их в шкафу. Но у меня остался только один. Я хотела протянуть его подольше, – просто объяснила девочка, чей голос звучал так жалобно скорее из-за ее произношения, чем из-за того, что она была расстроена тем, что закончились подгузники.

– А ты можешь мне его подать? – попросила мисс Блэк.

Ребенок подошел к шкафу, стоящему в углу комнаты, и открыл его. На сломанных вешалках висели какие-то жалкие части одежды. На полу шкафа лежал единственный подгузник, и Мэри, протянув руку, вытащила его.

– И еще мне нужны гигиенические салфетки, – попросила Люси.

– А у меня их нет, – ответила девочка, подняв на нее глаза.

Оставив Мэри с малышом, девушка бросилась в ванную. На сушилке висело грязное полотенце. Мисс Блэк сунула его под горячую струю, а потом, отжав лишнюю воду, вернулась в комнату и стала осторожно протирать попку мальчика – теперь она уже поняла, что это был мальчик. Нежная кожа младенца была красной, а в некоторых местах на ней были видны пузырьки.

– Вам понадобится «Судокрем», – заметила девочка, – но у нас его нет.

– Тогда попробуем обойтись без него, – сказала Люси, продолжая свое занятие. – Так ты и есть Мэри?

Малышка молча кивнула. Она не отрывала глаз от того, что делает гостья, как будто хотела запомнить всю последовательность ее действий.

– А его зовут Джо, – добавила девочка.

– Это ты за ним ухаживаешь?

Мэри покачала головой, прикусив свою нижнюю губу:

– Только когда у нас остается мамин друг. А так за нами ухаживает мамочка. А когда приходит ее друг, она очень устает.

– А часто он приходит? – спросила сержант Блэк, стараясь, чтобы вопрос звучал как можно небрежнее.

– Несколько раз в неделю, – ответила Мэри.

Люси взглянула на девочку, но внимание той было полностью поглощено тем, как сотрудница полиции меняет подгузник ее брату. И вдруг девушка поняла, что ребенок следил за нею не для того, чтобы научиться это делать, а чтобы убедиться, что она все делает правильно. И действительно, мисс Блэк запуталась с верхними застежками, так как меняла подгузник первый раз в жизни. Пока она воевала с липучками, девочка просунула руки через прутья колыбели и помогла ей.

– А разве тебе не надо быть сейчас в школе? – спросила сержант.

Мэри смотрела на нее невидящими глазами. Она стояла, склонив голову чуть набок, и ее яркие глаза иногда поблескивали.

– Я осталась на тот случай, если понадоблюсь мамочке, – объяснила малышка.

Когда Люси пристегнула назад слюнявчик младенца, постаравшись отмыть его влажным концом полотенца, насколько это было возможно, ей в голову пришла одна мысль.

– А зачем ты мамочке, если ее друг здесь? – задала она невинный вопрос.

– Иногда он кричит на нее. – Голос девочки понизился до шепота. – А иногда она плачет, когда он уходит.

– А тебя он заставляет плакать? – поинтересовалась мисс Блэк, стараясь, чтобы голос не выдал ее.

– Он делает мамочке больно. В постели, – повторила Мэри. – Однажды ночью я это видела, и они приделали запор к моей двери, чтобы случайно не задеть меня.

– А он когда-нибудь бил тебя или мамочку? – спросила Люси, но в этот момент в голову девочки пришла новая мысль.

– Я его не люблю, – заявила она. – Я тебя люблю.

– Спасибо, Мэри, ты мне тоже очень нравишься, – ответила девушка. Младенец был прижат к ее груди, а головка его лежала у нее на плече.

– И Джо тебя тоже любит, – добавила Мэри Квигг с улыбкой.

К тому моменту, когда они спустились вниз, мать девочки уже проснулась. Она сидела на краю дивана, держа в одной руке сигарету, а другой пыталась натянуть ночную рубашку на синяки на своих ногах.

Люси удивилась и слегка расстроилась, когда младенец, пригревшийся было у нее на руках, увидел свою мать и стал вырываться и тянуть к ней обе ручки.

– Я поменяла ему подгузник, – заметила сержант Блэк, передавая ребенка.

– Я вас об этом не просила, – ответила женщина, перебросив ребенка с левой руки на правую.

Взбешенная, Люси уже хотела ей ответить, но тут ее прервал Том Флеминг:

– Я объяснил миссис Квигг и ее сожителю, что мы занимаемся розысками родителей найденного ребенка. Так как с Мэри все в порядке, то мы можем ехать. Но прежде чем мы отправимся, я хотел бы переброситься с вами, миссис Квигг, парой слов наедине.

Инспектор вывел женщину в коридор, оставив свою сотрудницу стоящей посередине комнаты. Сержант подумала, что ее шеф решил поговорить с хозяйкой наедине, потому что все, что он ей скажет, дойдет до нее лучше, если рядом не будет самой Люси. И все-таки девушка была расстроена тем, что ее исключили из беседы.

Каннингэм оставил телевизор и обратил свое внимание на гостью – стал откровенно осматривать ее с головы до ног. Чуть позже, поняв, что она это заметила, мужчина добродушно улыбнулся.

– Ну, и?.. – произнес он.

– Мэри необходимо посещать школу, – сказала ему мисс Блэк.

– Я скажу об этом ее матери, – ответил Алан. – Я, в общем-то, и сам не против того, чтобы она не болталась под ногами, – знаете, как говорится, частная жизнь и все такое, – но мать не хочет отпускать ее от себя.

– Мне придется связаться с социальными службами. Их представитель обязательно посетит вас, – продолжила Люси в надежде хоть на какую-то реакцию.

– Детка, делай, что тебе положено, – равнодушно ответил Каннингэм.

Сама Мэри в это время стояла на пороге комнаты и старалась, по-видимому, услышать оба разговора.

Девушка слегка наклонилась в ее сторону.

– Если тебе что-то будет нужно, детка, позвони мне, – наставительно сказала она, протягивая ей свою визитную карточку. – В любое время. И просто спроси Люси.

Девочка взяла предложенную карточку и зажала ее в кулачке.

– В любое время, Мэри, – повторила сержант, увидев, что Флеминг подает ей сигнал, что пора уходить.

– Ну и дыра, – заметила она, когда полицейские шли к машине.

– В любом случае нет смысла злить этих людей, – заметил Том. – Если вам когда-нибудь придется вернуться сюда, то выйдет лучше, если эта женщина будет на вашей стороне.

– Не надо оставлять здесь детей.

– Старина Алан здесь надолго не задержится, – покачал головой инспектор. – Но в любом случае надо сообщить об этом в социальную службу – пусть нанесут им визит.

Люси хотела ответить, но в этот момент что-то с глухим стуком ударило по крыше автомобиля. Второй удар пришелся по стеклу.

На противоположной стороне улицы полицейские увидели банду молодняка, которую они уже видели раньше, но которая успела значительно увеличиться в размерах. Пятнадцать или двадцать подростков стояли в тени дома с лицами, закрытыми шарфами. Перед каждым из них была корзина, заполненная чем-то похожим на снежки. Следующий снежный комок упал рядом с сержантом, а потом покатился по тротуару, пока не ударился о стену здания. Он развалился на части, и девушка увидела, что внутри снежка был камень. Люси поняла, что эти малолетние бандиты хорошо подготовились к стрельбе.

Один из таких снарядов упал сверху на Флеминга. Тот попытался увернуться, но это ему плохо удалось. Снаряд ударил его по щеке, и инспектор повалился на землю. Хулиганы разразились победными криками, и каменные снаряды полетели теперь без остановки. Мисс Блэк уволокла начальника под защиту машины, стараясь тоже не потерять равновесия.

Кусок льда разбился о капот, и осколки попали девушке в лицо, когда она наклонилась к инспектору. Послышались новые победные крики.

Оглянувшись на дом Квиггов, сержант заметила в окне силуэт Каннингэма. Тот слегка раздвинул шторы и следил за ней. Мужчина стоял, засунув руки в карманы, и по движению его головы, даже не видя его лица, девушка поняла, что он засмеялся, а затем повернулся и заговорил с кем-то в глубине комнаты.

Наконец обстрел прекратился, и мисс Блэк увидела, что молодняк разбежался по дворам, чтобы пополнить запасы снарядов. Использовав это затишье, полицейские забрались в машину и уехали. Их отступление сопровождалось ударами камней по усиленному заднему стеклу автомобиля.

Глава 11

Прежде всего они занялись раной на лице Флеминга. Сначала стражи порядка проехали прямо на базу, а там Люси предложила отвезти инспектора в больницу. Но рана, хотя и сильно кровоточила, была поверхностной. Парамедик на базе сказал, что зашивать ее не имеет смысла, надо просто стянуть края двумя-тремя бумажными скрепками.

Из офиса мисс Блэк позвонила Робби, вспомнив, что он заканчивает дежурить в пять тридцать.

– Я ждал вашего звонка, – сказал молодой человек, сняв трубку.

– Я была на вызове, – объяснила девушка, чувствуя легкое раздражение от того, что ей приходится перед кем-то отчитываться. – Один из директоров предположил, что знает, как зовут нашего найденыша.

– И удачно вы съездили?

– Нет, – ответила Люси, отрицательно покачав головой, несмотря на то что говорила она по телефону. – Хотя та девочка, которую мы увидели, тоже нуждается в помощи.

– Вы мне потом все расскажете, и я передам сведения по команде. – Было видно, что соцработнику не терпится уйти домой. – Я пока не получил никаких ответов на разосланные мною сообщения. Нет никакой информации о пропавшем ребенке, который по описанию был бы похож на Элис.

– Она еще не заговорила?

– Нет. И есть она тоже отказывается. Если так будет продолжаться, то завтра ее начнут кормить через капельницу.

– Будем надеяться, что на пресс-релиз будет хоть какая-то реакция, – с надеждой сказала мисс Блэк.

– Посмотрим. – Особого энтузиазма в голосе Робби слышно не было.

Люси пришлось на такси добраться до Прехена и там пересесть в свой автомобиль.

Машина прогревалась довольно долго, но когда сержант наконец тронулась и двинулась вверх по холму, удержать ее на дороге было очень трудно.

Как только она остановилась перед домом, ей стало ясно, что что-то случилось. Несмотря на то что сумерки уже спустились, в доме не горел свет, а входная дверь была распахнута настежь. Опираясь рукой на решетку вдоль подъездной дорожки, мисс Блэк добралась до своего жилья. Войдя, она увидела, что пальто ее отца, как всегда, висит на перилах.

– Сара? – позвала она. – Папа?

Никакого ответа.

Люси услышала, как на кухне капает вода, а затем раздалось гудение бойлера.

Гостиная располагалась в глубине дома, и прежде всего девушка прошла именно туда. На кофейном столике, рядом с креслом отца, стояла кружка с чаем. Кружевная накидка с подголовника кресла валялась на полу. Рядом, на ковре, стояла открытая коробка. В ней мисс Блэк узнала одну из нескольких десятков, которые стояли вдоль стены в свободной комнате, где сейчас она устроила свою спальню. Несколько недель назад отец стал разбирать бумаги, хранившиеся в этих коробках, чтобы освободить комнату от хлама. Однако вместо того, чтобы выбросить это старое барахло, он стал раскладывать его по коробкам, руководствуясь какой-то системой, понятной ему одному. Много вечеров Люси наблюдала, как он занимается этой ерундой с пугающей настойчивостью. Его стремление к порядку было убийственным в своей бесполезности.

Переступив через коробку, девушка наткнулась на записку, которая лежала на камине и была написана запоминающимся почерком ее отца: «Ушел в магазин. Скоро вернусь». Сержант еще раз позвала его, хотя уже поняла с ужасом, что он вышел на улицу в снегопад, без пальто, чтобы найти магазин, который закрылся лет пятнадцать назад.

Хотя его следы и были занесены снегом, Люси знала, куда надо идти. Когда она была ребенком, на вершине Саннингдэйл-драйв находился угловой магазин. Туда ее отец заходил ежедневно, чтобы купить газету и пакет плюшек.

Дочку он обычно нес до магазина на плечах. Они обязательно останавливались возле углового здания. Во дворе этого дома был фонтан, но из-за шестифутового глухого забора, проходившего по периметру участка, никому из детей он не был виден. Сидя на плечах отца и прижавшись щекой к его затылку, Люси была уверена, что она единственная девочка в округе, которая видит эту прелесть. После таких прогулок запах его табака не выветривался из ее одежды целый день. Иногда по ночам, лежа в постели, Люси вытаскивала свое платье из кипы разбросанной по полу одежды и пыталась еще раз вдохнуть этот запах…

Смысла брать машину не было – дороги стали такими скользкими, что она быстрее доберется до места пешком. Кроме того, чтобы добраться до того магазина, ее отцу придется пройти между двумя домами на Ноксхилл.

И действительно, именно там она его и увидела. Пожилой мужчина стоял с поднятой головой и смотрел на вихрь снежинок, падавших на землю в свете уличного фонаря. Он кричал что-то неразборчивое и грозил снежинкам поднятыми кулаками. Плечи его ссутулились, и он выглядел гораздо тоньше, чем дочь его помнила. Его худоба подчеркивалась прилипшей к телу насквозь промокшей рубашкой.

– Папа? – Люси побежала к нему, оскальзываясь и вновь восстанавливая равновесие.

Джим повернулся и посмотрел на нее красными глазами – в свете уличных фонарей на его щеках блестели слезы. Его нос, покрасневший за долгие годы пьянства, последовавшие после его развода, стал на морозе фиолетовым и выглядел опухшим.

– Джанет! – выкрикнул он. – Прости меня, Джанет!

Мистер Блэк стал всхлипывать, и вскоре его плечи уже сотрясались от рыданий, а руками он размазывал слезы по щекам:

– Джанет, любимая… Мне так жаль…

– Папа, – сказала его дочь. – Это я, Люси.

– Люси? – Выражение его лица стало жестким.

– Пойдем домой, папочка. – Вытянув руки, сержант медленно приближалась к старику.

– Мне надо в магазин, – ответил отец, подняв руку с открытой ладонью и отодвигаясь.

– Магазин уже закрыт, папочка.

– Не говори ерунды.

– Папа, там уже давно нет никакого магазина.

Джим повернулся к девушке и сощурил глаза.

– Не обращайся со мною, как с полным идиотом, – проворчал он, сердясь все больше и больше на то, что она спорила с ним.

– Конечно, нет, папочка. – Мисс Блэк настойчиво продвигалась вперед, стараясь не потерять равновесие. Она видела, как мышцы на его скулах дрожат от холода.

– Я не идиот, – сказал он со злобой в голосе. Его зубы меж тем выбивали какой-то ритм.

– Папочка, но я этого и не говорю. Пойдем со мной.

Теперь его дочь стояла совсем рядом с ним и чувствовала свежий запах табака, исходящий от его одежды. Кожа мужчины была белой, а зубы стучали от холода. Люси притянула его к себе. В этот момент она почувствовала что-то холодное и гладкое под его рубашкой.

– Что это, папочка? – спросила девушка, пытаясь схватить неизвестный предмет.

Отец вывернулся из ее объятий, отступил назад и вытащил револьвер, который до этого был заткнут за его поясной ремень.

– Господи, папочка, отдай мне револьвер, – сказала Люси, приближаясь к нему.

– Нет, – ответил мужчина, прижимая оружие к груди. – Здесь небезопасно.

Медленно приближаясь к нему, мисс Блэк показала ему свои поднятые руки с раскрытыми ладонями. Под фонарем она смогла хорошо рассмотреть оружие – это был старомодный «Ругер Спид Сикс». Скорее всего, это было личное оружие ее отца в то время, когда он еще служил в КПО[19]19
  КПО, Королевская Ольстерская полиция – название полицейских сил в Северной Ирландии. За период Смутного Времени 300 офицеров полиции были убиты и около 9000 ранены. Таким образом, к 1983 г. Королевская Ольстерская полиция стала самым опасным местом службы в мире среди сил правопорядка.


[Закрыть]. В 2002 году эти револьверы заменили на пистолеты «Глок 17», как штатное вооружение офицеров полиции.

– Папочка, тебе не нужен револьвер, – объяснила Люси. – Я здесь, чтобы защищать тебя. Ты можешь отдать его мне.

Джим бросил на девушку скептический взгляд и только крепче сжал рукоятку.

– Ты можешь мне верить, папочка. – Сержант протянула ему руку. – Просто отдай мне этот револьвер.

Ее рука приблизилась к нему еще на сантиметр, и кончики пальцев коснулись холодного полированного ствола.

– Нет! – закричал старик, отдергивая руку. От этого резкого движения он потерял равновесие, ударил Люси по голове, сбив ее на землю, и неловко рухнул сам. Револьвер с мягким стуком упал на покрытый снегом тротуар.

Мисс Блэк услышала стон отца, когда он ударился об асфальт. С трудом встав на ноги, она бросилась к револьверу и проверила барабан. К счастью, оружие было не заряжено. Засунув «пушку» в карман, девушка наклонилась к старику, чтобы помочь ему подняться. Мужчина лежал как мешок, и кровь на его виске показывала, каким именно местом он ударился о половину кирпича, лежавшую на тротуаре под снегом.

В свете уличного фонаря его кровь выглядела совсем черной на фоне белого снега.