Текст книги "Пленница"

Алекс улыбнулась дрожащими губами. В глазах стояли слезы. Слезы радости.

Но вдруг он замер. Она подняла голову, Ксавье к чему-то прислушивался. И тут же с ужасом поняла, что они подняли ужасный шум, занимаясь любовью.

Послышались голоса. По коридору шли Мурад… и Джебаль.

Алекс соскочила с кровати. Ксавье тоже. Он молниеносно натянул шаровары и расправил измятую кровать. Алекс дрожащими руками кое-как закрепила под рубахой разодранные шаровары. В голове звенела единственная фраза: «История не лжет!» Вот сейчас, сию минуту их накроют с поличным – и завтра Ксавье отрубят голову!

Он бросил прощальный взгляд – она даже не поняла, был ли он ободряющим или просто мрачным – и выскользнул через окно на галерею.

Алекс, обливаясь холодным потом, ринулась было в ванную, чтобы смыть с лица возможные свидетельства того, чем она занималась только что, но не успела. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Джебаль.

Глава 33

Казалось, мрачный взгляд Джебаля прожигает Алекс насквозь.

Она опустила глаза.

– Чем ты занималась? – грозно спросил принц.

За его спиной стоял Мурад. Лицо раба исказилось от страха. Конечно, здесь была и Зу. У Алекс зашумело в ушах. Вот он, тот ужасный конец, который неотвратимо приближался с каждым днем!

– Я делала упражнения, – пробормотала Алекс.

Джебаль ничего не понял.

– Я делала упражнения. Видишь ли, мне стало немного легче сегодня. И я занялась «попрыгунчиками». – Ее голос, прерывистый и тонкий, казался необычно жалким.

Он небрежно кивнул и осмотрелся. Алекс следила за его взглядом, молясь, чтобы Ксавье успел уничтожить все следы своего присутствия. Но вот наконец Джебаль обратил на вторую жену испепеляющий взгляд.

– Почему ты сегодня утром посылала своего раба к Нильсену?

– Ч-что?! – ахнула она.

– Значит, ты передаешь Нильсену секретные сведения?! – надвигаясь на нее, спрашивал Джебаль. – Чтобы он передавал их американцам? Ты была шпионкой, Зохара?

– Нет! – отшатнулась она. – Я не шпионка! Джебаль, я просто была вынуждена отдать Нильсену на хранение кое-какие вещи, потому что не могла держать их в гареме, где у меня слишком много врагов. – Она покосилась на Зу. – Там не было ничего особенного. А потом я решила забрать их. И послала за ними Мурада. Вот и все, клянусь тебе!

– Это звучит слишком неубедительно, – процедил Джебаль.

– Но это правда!

– Покажи мне эти твои вещи.

– На Мурада напали, когда он шел от Нильсена. И мои вещи похитили двое янычар. Я не знаю, кто мог их послать, хотя и подозреваю кое-кого. – И она снова с ненавистью посмотрела на Зу. Если первая жена признается, что подстроила нападение, то ей придется предъявить паспорт, и тогда все узнают про путешествие во времени. Но по крайней мере это не так страшно, как обвинение в шпионаже. Но если Джебаль узнает про Блэкуэлла!..

Джебаль повернулся к Зу.

– Ну почему ты все валишь на меня? – пропела та, невинно хлопая ресницами. А Джебалю сказала: – Разве тебе никогда не казалось странным, что Зохаре так много известно про корабли, и в особенности про американские корабли?..

Принц стал чернее тучи.

– Мой отец был моряком! – воскликнула Алекс.

– А еще Зохара хорошо знает дворец. И могла составить план для Нильсена…

– Ничего подобного я не делала! – ахнула пленница. Но на самом деле именно такой план она приложила к письму Блэкуэлла – в дополнение к описанию городских укреплений, составленных капитаном для коммодора Пребла. Обливаясь холодным потом, Алекс выпалила: – Джебаль, Зу ненавидит меня и старается навредить как только может!

Но Джебаль лишь молча смотрел на вторую жену.

– Неужели ты считаешь меня виновной во всех этих преступлениях только потому, что тебе сказала Зу? А доказательства?

И опять Джебаль ничего не ответил. Он метнулся в один угол, в другой – и вдруг выскочил в коридор. Услышав, как он приказал войти двум янычарам, Алекс еле устояла на ногах. Значит, он арестует ее! Но он сказал:

– Обыщите ее комнату. Переверните все вверх дном! Мне нужно все, что может показаться необычным, – надписи на английском, может быть, даже карты, словом, доказательства того, что моя жена поддерживает отношения с американцами.

Алекс судорожно вздохнула. Мурад подошел к ней.

А турки приступили к делу. Один стал вышвыривать из шкафа одежду, второй распотрошил кровать. Алекс с нарастающим ужасом следила, как янычар выхватил кривую саблю и мигом изрубил в клочья тюфяк и подушки. Ее трясло. Мурад поддерживал госпожу за плечи, не давая упасть.

От громкого треска она подскочила на месте. Второй солдат пустил в ход боевой топор и крушил мебель. По щекам Алекс заструились слезы.

Куда ни повернись – повсюду возрастал хаос, устроенный ретивыми слугами. Снова застонало и затрещало дерево. В воздухе летали перья из подушек. Не пожалели даже низенький столик, инкрустированный перламутром. Однако янычарам так и не удалось обнаружить ничего предосудительного.

И когда в комнате не осталось ни одного целого предмета, турки снова взялись за одежду: кромсая ее в клочья, они надеялись докопаться до какого-нибудь потайного кармана.

Алекс едва не стало дурно. А что, если они не постесняются обыскать и ее? Сейчас, когда разодранные шаровары едва прикрывают лоно, полное семени Блэкуэлла?! Она взглянула на Мурада и поняла, что раб думает о том же.

Пока не поздно, надо было на что-то решиться. И она прошептала непослушными губами:

– Может быть, этого довольно?

Принц стоял посреди учиненного разгрома, обратив взгляд немного помягчевших карих глаз на вторую жену. Казалось, на смену холодной ярости пришло сожаление. Алекс разрыдалась и повторила:

– Может быть, этого довольно?..

– Прости, – пробормотал он и приказал солдатам: – Хватит!

– Джебаль, тебе непременно надо обыскать и ее, – подскочила к мужу Зу. – Может, она припрятала тайные письма и карты где-нибудь на себе? Или даже в себе? – Темные глазки зло блеснули.

У Алекс упало сердце. Зу знала, знала про Блэкуэлла!

– Нет, – сердито возразил Джебаль. – На сегодня хватит!

Алекс понимала, что вот-вот упадет в обморок, и старалась дышать размеренно и глубоко, чтобы прийти в себя. Но Джебалю, видимо, этого было мало. Он сказал ей:

– Ты придешь ко мне сегодня вечером. И если посмеешь оттолкнуть меня и не докажешь, что готова душой и телом принадлежать своему супругу и господину, я буду считать тебя шпионкой. И поступлю с тобой, как со шпионкой.

Алекс застонала. Мурад подхватил ее сильнее. Джебаль ушел.

Зу осклабилась, повела плечами и выплыла за ним. Алекс повернулась и потеряла сознание на руках у Мурада.

Она сидела на тюфяке, служившем постелью для Мурада и Блэкуэлла, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. Мурад убирал ее комнату.

Но никогда, никогда больше ей не знать покоя в этой комнате. Алекс все еще трясло.

На пороге возникла чья-то тень, и Алекс вся сжалась, ожидая Зу или Джебаля. Но это была Паулина.

Она равнодушным взглядом скользнула по осунувшейся итальянке, державшей на руках новорожденного, и вздохнула. Ей еще нескоро удастся оправиться от налета, учиненного Джебалем и его первой женой.

– Как тебе удалось так разгневать Джебаля? – ошеломленно ахнула Паулина.

– Не важно, – буркнула Алекс. Она не собиралась что-либо объяснять, тем более пустоголовой Паулине.

– Никогда в жизни не видела такого беспорядка, – удивилась итальянка. – А ты сама цела?

Алекс посмотрела на гостью повнимательнее. Пусть эта малютка и не блещет умом, по крайней мере она и не скрывает, чего хочет: подольше продержаться возле Джебаля и стать его третьей женой.

– Цела.

– На твоем месте я проплакала бы весь день, – сочувственно сказала Паулина. – Какая ты сильная, Зохара. И все же лучше бы тебе постараться улестить Джебаля этим вечером.

Алекс вся сжалась. Она не хотела, да и не могла думать о том, что предстоит ей сегодня.

– Благодарю тебя за доброту.

– Мы ведь соседи, – улыбнулась Паулина и исчезла.

Алекс зажмурилась. Как надоел этот шум в комнате.

Кто-то пыхтел и ругался. Двигали мебель, Мурад что-то приказывал сердитым громким шепотом. И тут она почувствовала его присутствие.

Вздрогнув, Алекс подняла голову и увидела Блэкуэлла. Он стоял на пороге каморки. Его взгляд был полон сочувствия.

Ей стоило большого труда не броситься с плачем к нему на грудь. Но в одном она могла быть уверенной: темные глаза больше не судили ее, они светились удивительной нежностью.

– Ты цела? – прошептал он, повторяя вопрос Паулины.

– А как по-твоему?

Он поморщился, но не двинулся с места.

– Можно утешаться тем, что вот-вот появится датский корабль.

– Да, – отозвалась Алекс, смахнув слезу. – Ты слышал?

– Я стоял на галерее. И слышал все.

– А что, если бы тебя поймали? – ужаснулась она.

– Мне оставалось полагаться на удачу. – Он все так же нежно глядел ей в лицо.

– Ну, значит, теперь тебе известно, что Джебаль тоже считает меня шпионкой, – заметила она, поднимаясь на ноги.

– Да. Тебе не позавидуешь.

– Это еще мягко сказано. – И она спросила: – Ты по-прежнему считаешь меня лазутчицей?

– Я полагаю, что ты не шпионишь для Джебаля.

– И все еще предполагаешь худшее? – сокрушенно прошептала она.

– Я не знаю, что и подумать.

Зу чуть не прыгала от радости. Зохаре пришел конец. Теперь это лишь вопрос времени. Удачно посеянные семена раздора непременно породят подозрения в уме Джебаля. Теперь Зу может спокойно сидеть и наблюдать за тем, как затягивается петля на шее у соперницы, или же поторопить события и сказать, что в гареме Блэкуэлл.

Словом, она может раздавить Зохару в любой момент. Зу редко наслаждалась такой властью.

– Что это ты расхихикалась?

Зу подскочила на месте и увидела Джовара в дверях своей спальни. Она ждала его – но он уже опоздал на час – и нарочито надула губки и встала в обиженную позу, которая казалась еще более соблазнительной из-за полупрозрачного наряда.

– Почему ты всегда заставляешь меня ждать?..

Он вошел и пинком захлопнул дверь. Холодные голубые глаза прошлись по почти обнаженной фигуре любовницы и задержались на пышных грудях с крупными темными сосками.

– Потому что я командую целой толпой пустоголовых болванов, именующих себя моряками, и потому что на носу война с американцами, черт бы их побрал. А еще потому, – он схватил ее за руку и притянул к себе, – что мне так нравится.

Зу извернулась, чувствуя, как нарастает его возбуждение.

– Отпусти меня, Питер!

– С какой стати? Ты позвала меня, потому что хочешь.

– Может, я хотела поговорить, – улыбнулась Зу, прижимаясь к нему всем телом. Он хохотнул и отпустил ее.

– Ну что ж. Давай поговорим. С чего это ты сегодня такая веселая? Какую новую пакость ты устроила?

– А может, я сейчас обижусь на тебя и ничего не расскажу? – Зу скрестила руки на груди, изображая гнев.

– А может, я сейчас уйду и ты не получишь от меня то, что хотела, – передразнил ее Джовар. – А я осчастливлю хотя бы ту немку, Хильду!

Зу кинулась на него, выставив вперед острые ногти. Но шотландец схватил ее за руки. Она тут же успокоилась.

– Зохаре остались считанные дни! – выпалила она.

– Неужели? Значит, ты сияешь от счастья потому, что наконец разделалась со своей любезной соперницей? Ну, милочка, я никогда не сомневался, что рано или поздно это случится. Мне-то это безразлично.

– Тебе не должно быть безразлично, потому что слишком похоже на то, что она шпионка!

– Не понял.

– Ее раб постоянно бегает к Нильсену. А этим утром он отнес какое-то письмо. – Зу не собиралась рассказывать про похищенную сумку, а также не собиралась уточнять, что Зохара могла оказаться вовсе не шпионкой, а путешественницей во времени. Зу и сама не была уверена. К тому же Джовар поднимет ее на смех, если поймет, что она приняла Зохару за гостью из двадцатого века.

– Ты не перехватила письмо? – недовольно спросил он.

– Мои шпионы только следили.

Джовар мерил шагами спальню. Растрепанные светлые волосы напоминали оттенком бледный лунный свет, льющийся в окно.

– Ничего удивительного. Нам необходимо узнать, что замышляет Пребл. И я собираюсь расставить своих лазутчиков повсюду, и в гареме тоже. У меня больше нет права на неудачу – после того, как это дьяволово отродье взорвало «Филадельфию»! – Джовар помрачнел. Зу догадалась, что раис вспомнил о публичной порке, которой подверг его паша. Ха, после этого он целых две недели и думать не мог о любви! – Джебаль уже знает?

– Он подозревает, но не уверен. – И Зу рассказала об обыске в комнате Зохары. – По-твоему, она шпионит для американцев?

– Конечно. На кого еще она могла бы работать?

Зу было известно кое-что еще: Блэкуэлл видит в ней врага и считает, что она шпионит для кого-то другого.

– Питер!

– Что?

– А вот Блэкуэлл так не думает.

– Что? – остолбенел Джовар.

– Блэкуэлл, – деланно небрежно улыбнулась Зу. – Он хоть и считает ее шпионкой, но не американской.

Джовар подскочил и встряхнул Зу что было силы. Она вскрикнула, а шотландец рявкнул:

– Что за чертовщину ты несешь? Блэкуэлл сгинул год назад!

– Нет, – пропыхтела Зу. – Он здесь, в гареме!

– Это точно? Ты сама его видела?

– Да.

Камерон уставился куда-то в пространство, думая про своего злейшего врага. Наконец он отпустил Зу. Тонкие губы растянулись в улыбке.

Глава 34

Мурад раздобыл немного красного вина. И хотя Алекс впервые пила вино за два с лишним года пребывания в Триполи, это не доставило ей ни малейшей радости. Бедняжка по-прежнему чувствовала себя загнанной в угол. Настало время платить по счетам, и выхода не было.

Она вошла к Джебалю. У Алекс не хватило сил хоть на какое-то подобие улыбки. В ушах звучали брошенные им утром угрозы. А перед глазами стояла картина погрома, учиненного в ее спальне. Внезапно она ощутила, что зря пыталась оглушить себя вином. Едва переступив порог, она приостановилась, чтобы собраться с силами. Боже, как она ненавидит Джебаля!

Напрасно она уже в сто первый раз повторила себе, что чувства не играют никакой роли и что ей не миновать постели принца. Тем более что вот-вот они с Блэкуэллом покинут проклятый Триполи. И тогда закончатся ее мучения.

– Прости меня за то, что случилось утром, – процедил Джебаль.

Алекс кивнула. Она не простит Джебаля никогда.

– Ты такая красивая сегодня, – нервно улыбнулся он. – Красное тебе к лицу, Зохара.

Алекс и не подумала улыбнуться в ответ. Ее одевал Мурад. И только после напоминания о том, что от сегодняшней ночи зависит все ее будущее, рабу удалось уговорить госпожу надеть алое шелковое платье.

– Алекс, ты должна помнить о своем будущем, о своей свободе. Если он останется недоволен, то может запереть тебя в темницу и выбросить ключ, и тогда ничем не поможешь.

Итак, пленница нарядилась в красное.

– Подойди же. Я не причиню тебе вреда. – Улыбка Джебаля расплывалась все шире.

Она шагнула вперед, звякнули золотые браслеты и цепочки. Алекс чувствовала себя шлюхой.

Джебаль взял ее за руку, любуясь пышной грудью. Широкий золоченый пояс стягивал просторные одежды и подчеркивал стройную фигуру. Принц поднял глаза, и она увидела разгоравшееся в них желание. «Что ж, если иного пути нет, пусть покончит с этим поскорее и отпустит меня…» – подумала она.

Однако все было не так-то просто. Джебаль любил растянуть удовольствие. И Алекс отлично знала, что от нее требуется – изображать неземное блаженство, чтобы именно такое блаженство ощутил с ней принц. Но она понимала, что, несмотря на всю решимость выдержать этот вечер, она не сможет вести себя так, как требует здравый смысл.

О Боже! Ну почему этот датский корабль не появился еще вчера?!

– Клянусь, ты сводишь меня с ума, – хрипло шепнул Джебаль, обняв ее за талию. – Никогда не видел такой красавицы, как ты…

Алекс молчала. Действие вина давно закончилось. Ее мутило, сердце бешено колотилось. А Джебаль уже прижимал ее к себе, и она чувствовала, как по животу елозит его напрягшаяся плоть. Тошнота подступила к самому горлу.

– Может, выпьешь вина? – предложил Джебаль, тиская ее.

– Нет. Я не голодна, – буркнула Алекс, ничего не соображая под его ласками, с ужасом понимая, что это свыше ее сил. Внезапно она отшатнулась и воскликнула: – Не трогай меня!

Джебаль, с помутившимся от страсти взглядом, был ошеломлен.

Бедняжка кинулась к двери, но вынуждена была остановиться: путь ей заступили два раба.

– Ты отвергаешь меня? – кинулся к ней Джебаль.

– Да! Я не могу отдаться тебе, Джебаль!

– Но ведь прошло уже два года, Зохара! Два проклятых года ты умудрялась водить меня за нос! – Принц кричал на весь дворец.

Слезы закапали из глаз Алекс.

– Но я не люблю тебя!

– А может, – процедил он, – мне следовало заставить любить меня силой?..

Она беззвучно зарыдала.

Потные руки грубо подняли ее подбородок. Полный похоти взгляд. Боже, какая гадость…

– Значит, ты и правда шпионка?

– Нет, – шевельнулись ее губы. Голоса не было.

Он жадно впился в эти губы, прижав Алекс к стене. Она едва не задохнулась, стараясь не отвечать на поцелуй, замирая от страха.

Он отшатнулся, ожег ее злобным взглядом – и со всей силы ударил по лицу. Алекс стукнулась затылком о стену, перед глазами поплыли разноцветные круги. То, что случилось потом, показалось чем-то вроде операции без наркоза.

Ворвавшись в свою комнату, Алекс с грохотом захлопнула дверь и накинула крючок. А потом застыла, прижавшись к двери спиной. Вроде бы с того момента, как ее призвал к себе Джебаль, прошло совсем немного времени. Но этого было предостаточно.

Колени подгибались. С каждым ударом сердца казалось, что в груди поворачивали кинжал. «Нет, – твердила она про себя. – Нет!» Открылась боковая дверь, и из каморки вышел Мурад. Раб тут же кинулся к ней, полный любви, сочувствия и горя.

– Алекс!

– Я хочу остаться одна! – закричала она.

– Нет, так нельзя. Позволь помочь тебе. Или хотя бы просто посидеть рядом!

Алекс покачала головой, чувствуя, что вот-вот сорвется, и хрипло приказала:

– Вон.

Мурад испугался. Он все еще не решался уйти.

– Вон!!! – взвизгнула она.

Раб вздрогнул, как от удара, и с каменным лицом удалился.

А она все стояла у двери. Устало опустив глаза, скользнула взглядом по вызывающе алому шелку. И вдруг с дикой яростью начала рвать его. В полной тишине был слышен только треск раздираемой материи. Алекс подавила глухое рыдание. Она не собиралась давать волю слезам. Она взрослая сильная женщина, у нее есть сила воли. И она сможет, непременно сможет пережить то, что случилось сегодня вечером, хотя бы потому, что очень скоро сбежит отсюда, чтобы никогда в жизни больше не видеть Джебаля. «И будь он проклят!»

Алекс показалось, что ее сейчас стошнит.

Так хочется содрать с себя всю кожу, чтобы почувствовать себя чистой.

– Александра.

Она застыла.

Блэкуэлл.

– Александра.

Она медленно подняла глаза.

Он подходил, внимательно глядя ей в лицо.

– Уходи! – Ее голос был больше похож на львиный рык. Меньше всего на свете хотела она видеть сейчас Ксавье. Она не выдержит его взгляда. Никогда не посмеет посмотреть ему в глаза.

– Александра.

– Нет! – Не поднимая глаз, она подняла руки, чтобы оттолкнуть его.

Он нежно взял ее за руки. Алекс затрепетала всем телом. У него были такие большие, сильные, горячие… властные руки! Он прижал ее ладони к своей груди. Она чувствовала, как бьется его сердце.

– Скажи, что он не посмел обидеть тебя, – наконец прошептал Блэкуэлл.

Не в силах вымолвить ни слова, она затрясла головой, упрямо глядя ему в грудь.

– Боже милостивый, да посмотри же ты на меня! – выпалил он.

Она взглянула ему в глаза.

– И зачем я позволил тебе пойти!..

У Алекс задрожали губы.

– Я… Там… – несвязно бормотала она, едва соображая, что происходит.

Он порывисто обнял ее. Высокий, стройный и сильный. Мощь, которой лучилось его тело, удивительным образом утешала, смягчала остроту боли и обиды, возвращала веру в себя, способность жить и мыслить.

– Расскажи мне все. Я должен знать. Потому что все равно убью его когда-нибудь.

– Нет. – Алекс уткнулась ему в грудь.

– Тебе самой станет легче, если ты выговоришься, – ласково прошептал он.

Алекс удивленно посмотрела на Ксавье. Она впервые столкнулась с этой стороной его натуры – совершенно неожиданно. Ах, если бы повод проявить нежность и сочувствие не оказался столь унизительным!..

– Не могу, – прошептала она. – Может быть, потом, позже…

– Ты сделала то, что должна была сделать. У тебя не было выбора. Не надо винить себя в этом!

– Выбор есть всегда, – вспомнила она его слова.

– У тебя не было выбора, – повторил Ксавье. – Ты просто старалась выжить.

Их взгляды встретились. Он только что сказал то, что говорила Алекс, когда умоляла поверить ей. Совсем недавно.

Медленно, как во сне, он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.

Самообладание покинуло ее. Алекс вырвалась из его объятий.

Он молча стоял, не двигаясь с места.

Алекс ненавидела себя, ненавидела Джебаля… а может, и Блэкуэлла тоже. Как она ни крепилась, но слез сдержать не смогла.

Ксавье привлек ее к себе.

– Прими ванну. Станет легче. – В его голосе послышались повелительные нотки. Пришло ощущение его железной воли. То, что он говорил, не могло не быть правдой.

Она кивнула. Он проводил ее в ванную, повернул кран. И вдруг ее лицо непонятно как оказалось в его ладонях.

– Говори же со мной, Александра! Ради Бога, говори со мной!

– Да, – прошептала Алекс. – Он заставил меня. Он взял меня силой…

– Это я виноват! Я убью его, клянусь! – вскричал Блэкуэлл.

– Мне отвратителен этот дворец. Мне отвратителен он сам. И я хочу только одного – бежать отсюда. – Не соображая, что делает, она трясла его за плечи.

– Все равно я его убью!

Она разрыдалась, хотя меньше всего хотела бы устраивать истерику перед Ксавье. Он прижал ее к себе крепко-крепко.

Вода из переполненной ванной полилась через край. Только теперь Алекс разжала кулак. Из него выпал кусок алого шелка – и горячая струя воды смыла его навсегда.

Она уже не рыдала, когда появился Мурад. Алекс сидела на краю ванны, а Блэкуэлл пристроился на низенькой скамеечке. Тишина показалась Мураду удивительно умиротворенной. Оба обернулись к нему.

Он настороженно смотрел то на Алекс, то на Ксавье, а потом с каким-то странным выражением на лице сказал:

– Я только что получил известие. На рейде стоит датский корабль. Он разгрузится за завтрашний день и с первым отливом выйдет в море.

Блэкуэлл вскочил.

– Отлично, великолепно, – бормотал он.

Алекс тоже не усидела на месте: еще бы, наконец-то завтра они с Блэкуэллом сбегут отсюда!

– Какого черта? – вдруг воскликнул Ксавье.

И тут она услышала топот по коридору. Все ближе и ближе. Она испуганно посмотрела на побледневшего Мурада.

Дверь с грохотом распахнулась.

Теперь им не уйти.

Ворвались вооруженные до зубов солдаты. А следом за ними на пороге возник раис Джовар. Он не обратил внимания ни на Алекс, ни на Мурада: впившись в Блэкуэлла холодными синими глазами, шотландец оскалился по-волчьи.

И Алекс все стало ясно. История никогда не лжет. Их поймали. Никакого побега не будет. И Блэкуэлла завтра казнят.

– Взять их! – рявкнул Джовар.

Четверо турок набросились на Блэкуэлла.

– Нет! – невольно вырвалось у нее.

Верный Мурад перехватил ее на полпути и крепко прижал к себе. Еще недавно Алекс думала, что пережила самый мучительный момент в своей жизни, но оказывается, она ошиблась.

– Нет!!! – кричало все ее существо.

– Не бойся за меня, Александра. – Ксавье смотрел ей в глаза. – Позаботься о себе!

– Я люблю тебя, – услышала она словно со стороны свой собственный шепот.

– Уведите его! – приказал Джовар.