Текст книги "Влияние налогов на становление цивилизации"

9
Публиканы ведут Республику к гибели

Весь мир стонет под гнетом публиканов.

Римский писатель II в. до н. э.

Во II в. до н. э. большое влияние в Риме приобрели дельцы отнюдь не аристократического происхождения. Полномочия сената были ограничены. Этих дельцов можно назвать авантюристами древности. Они прибывали в новоприобретенные провинции, следуя по пятам за легионами. Главным их занятием было откупщичество, но накопленное с его помощью богатство вскоре позволило им контролировать торговлю, ссудное дело и морские перевозки, т. е. главные отрасли экономической жизни. Их деятельность в провинциях приобрела грубые и уродливые формы, а сами эти колониальные эксплуататоры стали «ужасными римлянами» античного мира.

Публиканы, как их называли, приобрели влияние с помощью римского трибутного народного собрания. Простолюдинам не было доступа в аристократический сенат. А собрание не могло принимать законы; оно лишь имело право налагать запрет на законы, нарушавшие права простых людей. Примерно в 130 г. до н. э. собрание начало и законодательную деятельность; однако продолжалась она всего несколько лет, и почти все законы были отменены. Но два новшества сохранились: раздача бесплатного хлеба римской черни и измененная налоговая система в богатой Греции и других восточных провинциях. Налоговые разнарядки римского сената заменил 10 %-ный налог на урожай, decuma. Этот налог собирали только публиканы; они получали 5-летний контракт на цензорских аукционах. Контракты были крупными. Часть суммы полагалось заплатить вперед, и римское правительство получало деньги авансом. Когда публиканы начинали собирать налог, правительство уже располагало средствами на неотложные нужды. Для оплаты крупных контрактов публиканам приходилось объединять средства; в результате возникли первые в мире корпорации, societates publicanorum («общества публиканов»). Права акционеров и руководства были законодательно определены. Сенаторы могли владеть долями в таких компаниях, но не могли входить в руководство (наше корпоративное законодательство следует тому же принципу). Доли в компаниях продавались на римском Форуме, который стал первой Уолл-стрит в мире. Доходы на долю были очень высокими. Если компания испытывала финансовые затруднения, ей не составляло труда пролоббировать указ сената, снижающий платежи по контракту. Доли публиканов оказались лучшими инвестициями того времени, «стопроцентно доходными», «привлекательными акциями» 100 г. до н. э.

В провинциях публиканы творили, что хотели. «От публиканов одни неприятности» или «любой честный начальник должен противодействовать им», – вот что говорили тогда [88]88
  Rostovtzeff, Hellenistic World, 2, p. 965.


[Закрыть]. В последующие времена (14 г. н. э.) римский историк Ливий отозвался о публиканах так: «Где есть публиканы, там нет никакого уважения к государственным законам и никакой свободы для провинций» [89]89
  H. H. Scullard, From the Gracchi to Nero (London, 1976), p. 270.


[Закрыть]. Но правительство не могло отказаться от услуг публиканов, поскольку от них зависели государственные доходы, а альтернативного источника не было. Цицерон подчеркнул эту проблему в письме к своему брату Квинту, наместнику провинции Азия: «Однако тебе в этих твоих добрых намерениях и заботах большие затруднения создают откупщики. Если мы будем противодействовать им, то мы оттолкнем от себя и от государства сословие, оказавшее нам значительные услуги и связанное через нас с государством; если же мы будем уступать им во всем, то мы позволим окончательно погибнуть тем, о чьем не только благе, но даже выгоде мы должны заботиться» [90]90
  Цицерон, Письма, ХХХ, 32; пер. В. О. Горенштейна. Rostovtzeff, Hellenistic World, 2, p. 965.


[Закрыть].

Такие доводы в пользу откупщиков и необходимости терпеть приносимое ими зло высказываются и сейчас. На протяжении всей истории мы видим одно и то же: если налог тяжел для налогоплательщиков (каков, скажем, подоходный налог), но приносит хорошие доходы, он сохраняется. Финансовые интересы государства оказываются весомее любых конституционных, моральных и культурных идеалов.

Падение Колосса Родосского

Родос – один из самых крупных греческих островов Эгейского моря; он расположен неподалеку от побережья Турции. В IV в. до н. э. Афины переживали упадок, и основная часть коммерческих операций переместилась на Родос, удаленный от районов военных действий в материковой Греции. Родос стал Швейцарией античного мира. Ссудное дело и торговля процветали, поскольку родосские купцы осознали мудрость нейтралитета. Цари всего тогдашнего мира привечали родосских бизнесменов, которые в международной политике не примыкали ни к кому.

Бизнес и коммерция идут туда, где мир и стабильность. Война отпугивает торговлю. Например, в наши дни крупнейшей потерей для Ливана стала утрата некогда процветавшего финансового сообщества; даже если завтра наступит мир, банкиры не вернутся. Главный секрет финансового успеха Швейцарии – твердое намерение не участвовать в войнах и любой ценой сохранять нейтралитет. Именно такой климат коммерция ищет со времен глубокой древности.

Родос имел выгодное географическое положение. По пути с Востока в Грецию и Рим многие корабли предпочитали останавливаться именно на Родосе для пополнения запасов, частичной разгрузки или догрузки. Каждое судно платило портовый сбор в 2 % от стоимости груза, даже если груз оставался на борту полностью. Беспошлинных портов типа порто-франко тогда еще не было.

Преуспевавшие родосцы поразили приезжих всего света гигантской статуей Аполлона; она имела бронзовую обшивку, высоту почти 40 метров и стала одним из Семи чудес Древнего мира. По легендам, исполин стоял на входе в главную гавань, и суда проплывали у него между ног. Современные ученые в этом сомневаются; по их мнению, статуя стояла на краю пролива и выполняла роль маяка. Около 225 г. до н. э. колосс был разрушен землетрясением.

После того как греческие острова перешли под власть римлян, слава Родоса померкла. Что же привело к упадку некогда процветавший коммерческий центр? Последствия землетрясения или военное присутствие римлян? Нет, это была другая, даже более могущественная сила. Родосский экономический колосс повергли римские коммерсанты; это одна из самых захватывающих налоговых историй античности.

Когда Рим воевал с Македонией, родосцы извлекли большую пользу от римских преференций. Римляне были заинтересованы в существовании буферного государства между ними и державой Селевкидов. Чтобы укрепить позиции родосцев, римляне переподчинили им ряд вассальных территорий, на которые претендовали Селевкиды. Это было взаимовыгодное соглашение.

Но к несчастью для Родоса политическая власть на острове перешла к антиримской партии. Родосцы заняли нейтральную позицию и предложили посредничество при заключении мира между Римом и Македонией. Римляне расценили этот нейтралитет как предательство со стороны союзника, которого они щедро вознаградили. Родосцы недооценили мощь Рима; когда римляне победили македонян, Родос обнаружил перед собой врага, горящего мщением. Родосцы тут же отправили в Рим самых умелых послов с задачей добиться прощения.

Но сенат был неумолим. Римляне вернули себе некогда отданные Родосу территории. Римские откупщики увидели в этом возможность свергнуть экономическое господство родосцев на Востоке. Они убедили сенат учредить в пику родосцам беспошлинный порт на острове Делос. Греческим купцам было предложено перенести операции туда. Римляне построили новую гавань и предоставили ряд коммерческих услуг, которые конкурировали с родосскими. Главное же было в том, что порт не взимал пошлину. Товары могли поступать и вывозиться без 2 %-ного портового сбора, который требовали родосцы. Восточная торговля тут же переместилась на Делос. За один год Родос потерял 85 % поступлений; ежегодный объем пошлин, прежде достигавший миллиона серебряных драхм, упал до 150 тыс. [91]91
  Полибий. Всеобщая история, XXX 31, 9–13.


[Закрыть]

Коммерческий колосс рухнул потому, что у торговцев появилась возможность не платить 2 %-ный налог. С помощью налогообложения римляне добились того, чего не сделало даже землетрясение. С последствиями природного катаклизма родосцы успешно справились, а вот с конкуренцией беспошлинного порта справиться не смогли. Швейцария античного мира пала, когда римляне учредили первую в мире «тихую налоговую гавань».

Однако, подорвав благосостояние Родоса, римляне совершили серьезную ошибку. Родосцы были весомым фактором мира и экономического процветания в этом регионе. Портовый сбор шел на содержание сильного флота, способного защищать судоходство от пиратов. Родосцы без колебаний использовали свою морскую мощь против всех, кто пытался каким-то образом затруднить торговлю или требовал слишком высокую плату за проход по морским путям. Они были первыми защитниками свободы открытого моря и в области коммерции проявили не меньшее искусство, чем римляне в военном деле. Римлянам очень пригодились бы влияние родосцев и их морской потенциал.

Но римские откупщики этого не понимали. В родосцах они видели только коммерческих конкурентов, которых следует по возможности устранить. Откупщики не предвидели, что с упадком Родоса в восточной части Средиземноморья возобладают пираты, нарушат торговлю и даже создадут некое подобие государства. Проблемы судоходства в конце концов побудили сенат наделить военачальника Гнея Помпея чрезвычайными полномочиями для искоренения пиратства. Но в конечном итоге Помпей и его союзник, а потом противник Цезарь уничтожили нечто гораздо более существенное, чем пираты: они подчинили своей власти саму Римскую республику.

Беспощадность, с которой публиканы эксплуатировали провинции, не могла не вызывать восстания, – это было ясно. А вот что трудно было представить – это размах восстания и размеры ущерба, который оно причинит римской цивилизации.

Митридат Великий

Митридат Великий правил небольшим Понтийским царством, располагавшимся в северо-восточной части современной Турции. Он обладал чрезвычайным умением разжигать недовольство среди угнетенных налогоплательщиков и организовывать восстания невероятного размаха. На один из дней 88 г. до н. э. Митридат тайно запланировал мятеж, который охватил большинство городов Азии и Греции, включая Афины. Античные историки сообщают, что в первый же день были убиты 80 тыс. римских откупщиков, а в делосском порту, который потом так и не восстановился, были перебиты 20 тыс. римских и проримски настроенных греческих купцов. Весьма вероятно, что эти цифры сильно преувеличены [92]92
  Brunt, Social Confl icts in the Roman Republic, p. 38.


[Закрыть]; однако Рим пребывал в шоке, и когда вести достигли Форума, в кругах публиканов, наверное, происходило то же самое, что на Уолл-стрит после биржевого краха 1929 г.

Митридат привлекал людей обещаниями искоренить откупщиков и предоставить освобождение от налогов на 5 лет каждому городу, который присоединится к восстанию. Поддержку он получил без труда. Главный вопрос состоял в том, сможет ли Митридат противостоять римским легионам. Лозунги его были хороши, но была ли так же хороша его армия?

Успехи Митридата заставили сенат принять срочные меры. Сенаторы поручили военачальнику Корнелию Сулле, который недолюбливал откупщиков, набрать армию и восстановить римскую власть в восточных провинциях. Сулла проявил большие способности и после 4-летней борьбы сумел решить задачу. В Италии откупщиков резко стеснили в правах, и вся полнота власти вновь перешла к сенату.

Когда восстание было подавлено, Сулла приказал самым видным гражданам замиренных городов явиться к нему в Эфес, обратился к ним с речью и, в частности, сказал: «Да не придут никогда на мысль римлянам ни такие нечестивые избиения, ни безумные конфискации или подстрекательства к восстанию рабов или другие варварские поступки. Щадя племя и имя эллинов и их славу в Азии, ради столь дорогого для римлян своего доброго имени, я предписываю вам только внести немедленно налоги за пять лет и уплатить военные расходы, которые уже произведены мною и которые у меня еще будут, пока я приведу в порядок все остальное. Я лично распределю их в отдельности по городам и назначу срок для взносов, а на тех, кто этого не выполнит, я наложу наказание, как на врагов» [93]93
  Аппиан. Римская история, XII (Митридатовы войны), 62. Пер. С. Жебелева.


[Закрыть]. Для сбора этих сумм Сулла создал подразделение «специальных агентов», наделенных особыми полномочиями, так называемым «империем с ликторами» (ликторы имели право применять наказания вплоть до отсечения головы; это обстоятельство делало налогоплательщиков сговорчивыми) [94]94
  Rostovtzeff, Hellenistic World, 2, p. 963, 994. Специальных агентов использовал и Марк Антоний, когда подчищал азиатские провинции, – p. 1006.


[Закрыть].

До этого момента в истории мы встречали налогообложение путем самостоятельной оценки, частный сбор налогов, сборщиков военных налогов и государственных налоговых чиновников. Специальные агенты Суллы были квалифицированными специалистами, обладавшими самоуверенностью бюрократов и правами военных палачей. Налогоплательщики потеряли всякую охоту противиться такому сочетанию полномочий. Подобные агенты появлялись в истории еще не раз; в наше время они существуют в виде «фискальной полиции» или просто «специальных налоговых агентов», которые по названию почти точно соответствуют уполномоченным Суллы.

Перед тем как сойти с исторической сцены, Митридат организовал еще два восстания. Одно из них было локальным мятежом в Вифинии – царстве, располагавшемся на северо-западном побережье Малой Азии. Но эта история заслуживает того, чтобы ее рассказать. Умерший царь Вифинии завещал свое царство римскому сенату. Во время первого восстания Митридата вифинцы хранили верность Риму и за это были освобождены от налогов. Передача царства Риму казалась подобающим ответом на великодушную щедрость сената.

Однако вифинский царь не просчитал юридические последствия своего волеизъявления. Становясь римской территорией, Вифиния теряла налоговый иммунитет и в юридическом отношении уже ничем не отличалась от такой территории, которую Рим мог покарать за мятеж. Сенат был волен установить для нее любое новое налогообложение и любые арендные платежи. Крупная ошибка царских юристов стала, вероятно, худшим в истории примером минимизации налогов на имущество.

Римские откупщики вскоре прибыли, чтобы с присущей им неразборчивостью в средствах выколачивать налоги. Никак не ожидавшее этого население восстало и обратилось к Митридату за помощью. Римские легионы в конце концов навели порядок и заставили Митридата бежать в дальний уголок его владений. У нас нет сведений о том, каким репрессиям римляне подвергли мятежное царство, равно как и о судьбе неумелого юриста, который составил завещание царя.

В других вассальных государствах и городах тоже восторжествовали публиканы. Когда римское народное собрание предоставило им исключительное право взимать 10 %-ный налог с урожая в восточных областях, это постановление фактически отменило целый ряд сенатских указов и разнарядок, предоставлявших налоговый иммунитет. Протесты жителей не были приняты во внимание. С тех пор публиканы постоянно вынуждали сенат отказываться от ранее данных обещаний. Выступая в сенате, Цицерон решительно осудил подобную практику: «Позор для нашей державы! Ведь честное слово, данное пиратами, надежнее данного сенатом».

Сенаторы возражали Цицерону: но доходы увеличились, значит, это было полезно. На что Цицерон ответил: «Доколе будут сметь называть полезным то, что дурно в нравственном отношении? Да могут ли какой бы то ни было державе, которая должна опираться на славу и доброжелательность союзников, быть полезны ненависть и бесславие?» [95]95
  Цицерон. Об обязанностях, III, 87–88. Пер. В. О. Горенштейна.


[Закрыть].

Сетования Цицерона на вероломство римского сената, отменявшего собственные налоговые распоряжения, вполне применимы сейчас к Соединенным Штатам, которые делают то же самое по тем же самым соображениям. Сенатор от штата Мэриленд Пол Сарбейнз оправдывает такую практику даже еще более возмутительными доводами. Поскольку, считает он, другие страны прекрасно знают, что в налоговых соглашениях слово правительства США ничего не стоит, какие у них вообще основания жаловаться? [96]96
  2 Tax Notes International, 687, 1130 (July, November 1990).


[Закрыть] Удивительное сходство между Римской сверхдержавой, нарушавшей свои налоговые обещания, и США, которые через две тысячи лет делают то же самое по тем же причинам, должно впечатлить тех, кому интересны необычные примеры повторяемости в истории.

Предоставляемое сенатом освобождение от налогов отнюдь не означало полного налогового иммунитета. Когда римская армия вступала в какой-нибудь освобожденный от налогов район, римляне могли истребовать на ее содержание чрезвычайный имущественный налог в 2 %.

Когда Сулла применил специальных агентов для сбора карательных налогов в Греции и Малой Азии, положение публиканов пошатнулось. Враждебность к ним во всех провинциях не скрывал уже никто. Наместник Азии Габиний отказался рассматривать иски, поступавшие от публиканов. Налоговый агент или сборщик налогов, не наделенный полицейскими полномочиями, – это всего лишь проситель пожертвований. Габиний запретил публиканам присутствовать в тех городах, которые он посещал, и по примеру Суллы вновь подчинил сбор налогов государственным чиновникам, правда не имевшим статуса специальных или постоянных налоговых агентов.

Публиканы умерили активность и начали передавать сбор налогов в субподряд самим городам. Город самостоятельно собирал налоги, выплачивал их публикану, а публикан выплачивал оговоренную сумму Риму и получал крупную комиссию как посредник. Габиний пришел к выводу, что откупщики вообще не нужны [97]97
  Rostovtzeff, Hellenistic World, 2, pp. 982–983.


[Закрыть]. В прошлом откупщики выполняли трудную работу вычисления и сбора налогов; за это им и платили. При системе субподряда они оказывались бесполезными посредниками, которые паразитируют на налогообложении, уменьшают доходы государства и увеличивают расходы налогоплательщиков. Иными словами, откупщики отжили свое. Уяснив это, Габиний принялся отменять субподряды городов с откупщиками и заключать с городами прямые контракты; это выводило откупщиков из игры и было выгодно властям и налогоплательщикам.

В результате внутренних конфликтов, которые непрерывно возникали после смерти Суллы, Римская республика погибла. Люди, претендовавшие на вакантное место Суллы, воевали друг с другом. Республика не предусматривала постоянной должности единоличного правителя; политические кризисы той эпохи создали вакуум власти, и он проложил путь к диктатуре. Если люди хотят иметь диктатора или считают, что он необходим, никакие конституционные средства не спасут от тирании. Победоносные римские полководцы возвращались из походов во главе слепо преданных им солдат. В первую очередь это были солдаты Суллы или солдаты Цезаря и лишь во вторую – солдаты Рима. Богатую военную добычу они получали от командира, а не от сената.

Появление таких получастных армий в период политического хаоса сделало военную диктатуру неизбежной. После убийства Цезаря и незадолго до собственной смерти Цицерон так резюмировал прискорбное положение вещей: «Кару, следовательно, мы несем заслуженную. Ведь если бы мы не оставили преступлений многих людей безнаказанными, то столь сильного произвола никогда не мог бы проявить один человек, от которого могущество унаследовали немногие люди, а страсти – многие негодяи… Поэтому сохранились и стоят одни только стены Города…; что касается государства (res publica), то его мы утратили полностью» [98]98
  Цицерон. Об обязанностях, II, 28–29. Пер. В. О. Горенштейна.


[Закрыть]. Оценка Цицерона оказалась даже более пророческой, чем он сам мог представить. Ход развития цивилизации, – не только в Римскую эпоху, но на протяжении последующих двух тысячелетий, – будут определять сильные личности, цари и полководцы. Демократии и республики займут ведущее место в цивилизационном процессе не ранее XIX в.

После Суллы главенствующее положение заняли два могущественных военачальника – Гней Помпей и Юлий Цезарь. Как мы уже говорили, Помпей был послан в восточные провинции с задачей уничтожить пиратов, которые фактически контролировали прибрежные области после ослабления Родоса. Для содержания своих войск Помпей ввел тяжелые налоги в местных провинциях – подушный налог на всех мужчин и рабов и налог на домохозяйство, – а сверх того реквизировал все, что считал нужным. По примеру Суллы он учредил службу специальных агентов и под видом «ссуды» реквизировал деньги публиканов, хотя эти средства должны были поступать в распоряжение сената. Когда Помпей завершил свои дела, Цицерон увидел Грецию такой: «Некогда процветавшие города предстают перед моими глазами в полном разорении». Скорбь Цицерона усиливалась еще тем обстоятельством, что вместе с деньгами откупщиков Помпей в качестве «ссуды» реквизировал в Эфесе личные деньги Цицерона, вложенные в их дело [99]99
  Rostovtzeff, Hellenistic World, 2, p. 995.


[Закрыть].

Затем место Помпея занял Цезарь, который повел иную налоговую политику. Он считал, что замирять провинции нужно не путем грабежа, а с помощью умеренного налогообложения. Покоренные города не следует сокрушать налогами по примеру Суллы и Помпея. Цезарь покупал верность посредством снижения налогов и предоставления компенсаций. В Азии он уменьшил сумму налогов на треть по сравнению с той, которую публиканы собрали в предшествующем году. Он последовал по стопам Габиния и начал заключать прямые налоговые контракты с городами. Евреи был в восторге от новой системы. Иосиф Флавий цитирует в числе прочего такой декрет Цезаря: «Цезарь, в пятый раз консул, сим постановляет, что первосвященник и этнарх иудейский… может владеть, управлять городом Иерусалимом по своему усмотрению и укрепить его стенами. Пусть будут иудеи освобождены каждый второй год от взноса… пшеницы и пусть они не будут употреблены на… общественные работы и будут освобождены от всяких других повинностей» [100]100
  Иосиф Флавий. Иудейские древности, XIV, 10, 5. Пер. Г. Генкеля.


[Закрыть].

Система Цезаря отличалась гибкостью: ранее установленную сумму налога при неурожае можно было согласовать заново. Благодаря такой мягкой налоговой политике евреи наполнили зерном армейские склады в Сидоне. Впервые за 150 лет отношения Рима с богатыми восточными провинциями были совершенно мирными, но затем наступили мартовские иды 44 г. до н. э.

Убийство Цезаря вновь омрачило налоговую историю на Востоке. Брут забирал в каждом городе все, на что мог наложить руку. На Родосе он реквизировал все корабли; каждый житель под страхом смерти был обязан сдать все имевшиеся у него серебро, золото и драгоценности. Специальные агенты конфисковывали имущество римских граждан и местных откупщиков. Это воспроизведение суровых методов Суллы может служить античной иллюстрацией к известному замечанию Адама Смита: «Нет искусства, которому одно государство быстрее учится у другого, чем искусство выкачивать деньги из карманов людей» [101]101
  Charles W. Eliot, ed., The Harvard Classics, vol. 10, Adam Smith, The Wealth of Nations (New York, 1909), p. 532 (речь идет о введении гербового сбора в начале XVIII в., который был быстро перенят всеми странами).


[Закрыть].

Но Марк Антоний был еще хуже. После победы над Брутом он потребовал двойной налог с каждого города, который поддерживал Брута. Один язвительный человек сказал ему: «Если ты можешь брать налог дважды в год, так дай нам два лета и два урожая». Жители восточных провинций запомнили Антония как «безрассудного и безжалостного грабителя» [102]102
  Rostovtzeff, Hellenistic World, 2, pp. 1006–1007.


[Закрыть], который отнял у Греции деньги, рабов, скот и зерно. После битвы при Акции победоносный Октавиан установил в Греции свою власть. Плачевное положение местных жителей настолько поразило его, что он распорядился раздать населению весь запас зерна, хранившийся для нужд армии.

Зерно, полученное Грецией от Октавиана, было, несомненно, желанным и чрезвычайно нужным даром. Однако величайшим даром стали всеобщий мир, снижение налогов и окончательное упразднение римских публиканов. Но эти блага тоже имели свою цену. Времена представительного правления закончились. На протяжении следующих 1500 лет власть будет в руках единоличных правителей. А кого и что следовало обвинять в этой трагедии? Публиканов и их налоговую систему.