Текст книги "Китайский новаторский марксизм: сочинения Чэн Эньфу. Том 2"

8. Культурные изменения и экономические реформы

Экономика культуры – это формирующаяся экономическая дисциплина, основанная на экономической науке и теории культуры, целью которой является изучение экономических отношений в сфере культуры и законов, регулирующих культурно-экономическую деятельность и ее развитие. В прошлом, поскольку не существовало социалистической экономики культуры и, соответственно, экономического исследования социалистической культурной сферы, невозможно было понять общие законы культурных изменений с экономической точки зрения, а также активно направлять экономическую реформу, исходя из тенденций культурных изменений. Закон культурных изменений и его влияние на социально-экономическое развитие – важный вопрос, который должна исследовать экономика культуры.

Мы разделили культуру как систему на три основных уровня: сумма всех объектов, созданных и преобразованных людьми, образует поверхностную структуру культуры, сумма социальных отношений, таких как поведение людей, социальные нормы и социальные институты, образует среднюю структуру культуры, а сумма социальной психологии людей, ценностей, образа мышления, социальных взглядов и философских убеждений образует глубинную структуру культуры. Из трех уровней культурной структуры поверхностная структура культуры является самой нестабильной и наиболее восприимчивой к влиянию иностранных культур, и изменения в поверхностной структуре культуры обычно приводят к изменениям в средней структуре культуры, а затем к изменениям в глубинной структуре культуры. Толерантность, проявляемая двумя культурами на ранних стадиях контакта, часто имеет место в поверхностной структуре культуры. Как только этот контакт проникает все глубже в средние и глубинные структуры культуры, возникает жестокий феномен отчуждения. Только когда глубинные структуры культуры впитали разумные элементы чужой культуры, две культуры вступают в фазу интеграции, которая в конечном итоге приводит к великой исторической трансформации культуры в целом. Противоречивые движения поверхностных и срединных структур культуры в корне соответствуют историко-материалистическому принципу, согласно которому производительные силы определяют производственные отношения, а экономический базис определяет надстройку. Можно сказать, что он является конкретизацией последнего. Ибо принцип, согласно которому производительные силы определяют производственные отношения, выражается в богатом процессе культурных изменений в конкретном историческом развитии. Производительность не просто и непосредственно определяет производственные отношения, как это принято считать, но существует множество промежуточных звеньев и сложных взаимодействий. Как элемент поверхностной структуры культуры, изменение и развитие производительности труда должно привести к изменениям в других элементах поверхностной структуры культуры, таких как увеличение потребительских товаров, изменения в структуре потребления, изменения в местах отдыха, усовершенствование средств транспорта и коммуникационного оборудования, расширение средств коммуникации и т. д. В результате изменений во всей поверхностной структуре культуры, соответствующие изменения в средней структуре культуры, такие как образ жизни, экономические Изменения в культурной мезо структуре не всегда обусловлены изменениями в отношениях производства, как принято считать, но иногда могут быть обусловлены изменениями в отношениях производства в результате изменений в политике, которые определяются сложными взаимодействиями внутри культурной мезо структуры. К сожалению, механизмы взаимодействия между различными элементами мезо структуры культуры все еще далеки от понимания человеком, и это, боюсь, одна из главных причин, почему человек так и не смог решить свои собственные социальные проблемы. Это говорит о том, что человек еще далек от свободы от своей животной природы, и это также означает, что человеческая культура развита слабо. Здесь мы видим диалектику человеческой культуры, развитие которой зависит от правильного понимания человеком структуры культуры и ее изменяющихся законов.

То, что мы обычно называем экономической реформой, является лишь частью изменений в культурной мезо структуре, которая в основном представляет собой реформу системы социально-экономического управления, реформу конкретных экономических отношений, таких как переход от прямого макроконтроля к косвенному макроконтролю, переход от продуктовой экономики к плановой товарной экономике, переход от единой системы государственной собственности к различным системам собственности и т. д. Экономическая реформа как изменение культурной мезо структуры неизбежно влечет за собой большие изменения в культурной надстройке, потому что мезо структура – это основа надстройки, а надстройка – это средство, с помощью которого мезо структура выражается и реализуется. В то же время экономические изменения влекут за собой изменения и в других социальных отношениях, которые не являются объектом изменений в культурной мезо структуре, таких как поведенческие стандарты, модели потребления, модели досуга, модели коммуникации и так далее. Для того чтобы привести изменения в других отношениях в структуре культурного среднего звена в соответствие с изменениями в системе управления экономикой, реформы должны выйти за рамки системы управления экономикой и охватить всю структуру культурного среднего звена, например, реформа системы образования, реформа системы кадров, реформа системы персонала и т. д. Таким образом, реформы предыдущего этапа вызвали огромные изменения в средней и поверхностной структурах нашего общества и культуры: изобилие потребительских товаров, изменения в структуре потребления, диверсификация развлечений, развитие архитектуры, развитие торговли, использование и внедрение новых технологий, изменения в моде, ускорение темпа жизни, распространение индивидуальной экономики, расширение и структурные изменения в образовании, развитие обмена талантами, система кадров Совершенствование кадровой системы, укрепление отношений в рамках правового государства, демократизация политических отношений и т. д. Все это соответствует общей закономерности структурных изменений в культуре. Или, точнее говоря, они являются проявлением и реализацией общего закона культурных изменений.

Но настоящие культурные изменения должны быть изменением всей структуры культуры, основанным на изменении глубинной структуры культуры. Глубинная структура культуры является наиболее стабильной и фундаментальной частью культурной структуры. Средний и поверхностный слои культуры могут временно изменяться в результате внезапных экономических и политических изменений, но это не обязательно приводит к соответствующему изменению глубинной структуры культуры. Если глубинная структура культуры остается неизменной, то неизменной остается и фундаментальная природа культуры, и общество рано или поздно вернется к своей первоначальной культурной структуре и системе. В истории есть бесчисленные примеры этого, как положительные, так и отрицательные. Тайпинская восстания[42]42
  Тайпинское восстание, также известное как Тайпинская гражданская война или Тайпинская революция, было массовым восстанием или гражданской войной, которая велась в Китае между Маньчжурской династией Цин и Небесным царством тайпинов Хань, возглавляемым Хаккой. Она продолжалась с 1850 по 1864 год, хотя после падения Нанкина последняя повстанческая армия не была уничтожена до 1871 года.


[Закрыть] в Китае является одним из таких примеров, а быстрый подъем Германии и Японии после Второй мировой войны также показывает, что милитаризм не изменил в корне глубинную структуру их национальной культуры, и что после устранения милитаризма культурная система всей нации, основанная на этой глубинной структуре, была построена и развита заново, и действовала как мощная движущая сила для общества и экономики. Когда мы говорим о культурных изменениях, мы имеем в виду именно изменение глубинной структуры культуры, в то время как экономическая реформа относится к изменению средней и поверхностной структуры культуры, поэтому взаимосвязь между экономической реформой – это также взаимосвязь между изменением средней и поверхностной структуры культуры и изменением глубинной структуры культуры. Таким образом, прояснив взаимосвязь между изменениями в средней и поверхностной структурах культуры и изменениями в глубинной структуре культуры, мы также выявили взаимосвязь между экономическими и культурными изменениями в обычном смысле. Здесь важно отметить, что, согласно нашему определению взаимосвязи экономики и культуры, экономическая реформа – это не только изменение средних и поверхностных структур культуры, но и изменение глубинных структур, и не существует такого понятия, как реформа только экономических отношений. Реформа экономических отношений неизбежно сопровождается реформой экономических концепций, изменением способа мышления о проблемах, изменением понимания функционирования общества и экономики – все это относится к глубинным структурным элементам культуры в экономике.

Поэтому экономическая реформа – это одновременно и изменение трехуровневой структуры культуры. Однако, в силу индивидуальных особенностей трех уровней культуры, они изменяются с разной скоростью в ходе реформы, из-за чего возникают многочисленные трения и конфликты, делая реальный процесс реформы полным поворотов и изгибов, причем основные конфликты происходят из-за противоречивых движений между глубинной структурой культуры и средней и поверхностной структурами. В повседневном языке, который не подвергался строгому теоретическому анализу, первое понимается как культурные изменения, а второе – как экономические реформы. Чтобы читателю было понятно, название нашей статьи следует этой традиционной формулировке. Если дать точное определение, то темой нашей статьи стала бы экономическая реформа с точки зрения культурных изменений. Мы изучаем конкретные проявления общего закона структурных изменений на трех уровнях культуры в контексте экономической реформы.

Почему изменение средней структуры культуры, поверхностной структуры культуры неизбежно вызывает или требует изменения более глубокой структуры культуры? Это определяется целостным, системным характером культурных структур. С философской точки зрения, это происходит потому, что общественное бытие определяет общественное сознание. По мере изменения социальных отношений людей идеи и концепции, несовместимые с такими социальными отношениями, постепенно исчезают, в то время как совместимые с ними обретают сильную жизненную силу. Но социальные идеи, как глубинные культурные структуры, чрезвычайно стабильны, что делает социальное проявление изменений глубинных культурных структур не только медленным, но и сложной ситуацией социального конфликта и социальной борьбы. Взаимосвязь интересов людей играет фундаментальную роль в качестве сдерживающего фактора. Изменения в средней и поверхностной структуре культуры являются, с экономической точки зрения, изменениями в интересах людей, порождающими три основные социальные силы. Первая – это силы, представляющие направление изменений, которые либо группируются для получения немедленной выгоды, либо являются социальными движущими силами изменений, поскольку видят в них пользу для своих долгосрочных интересов. Чтобы обеспечить идеологическую защиту новых общественных отношений, в которых они живут или которые они продвигают, они обязаны требовать или предлагать более рациональное и обогащенное общественное сознание и отвергать консервативное сознание, которое препятствует развитию новых общественных отношений. Таким образом, должна измениться вся глубинная структура социальной культуры, включая создание благоприятного социального климата и социально-психологической подготовки к реформе, создание социального стереотипа реформы, формирование устойчивой концепции социальной реформы через возникновение социального мнения о реформе и различных социальных тенденций реформы и т. д. Вторая – социально-консервативная сила, которая либо из-за временной утраты сиюминутных интересов, либо из-за инерции общественного сознания инстинктивно цепляется за консервативные идеи и пытается сохранить старые социальные отношения. Это неизбежно приводит к конфликту и борьбе между двумя культурами, что отражается в срединной структуре культуры, где новые социально-экономические отношения отвергаются старыми, например, новая система управления и новые методы распределения не могут быть эффективно внедрены. В глубинной структуре культуры это отражается в конфликте между новыми идеями и новыми ценностями. Есть и третья сила – те, кто пользуется неразберихой реформ, то есть различными пробелами, возникающими при обмене новыми системами управления экономикой и новыми экономическими отношениями, и использует всевозможные неоправданные, в том числе незаконные (ведь многие экономические законы еще не установлены) средства для получения огромных личных выгод. Они либо неправильно истолковывали реформы из-за низкого уровня образования, либо из кожи вон лезли, чтобы нажиться на упадочной культуре. Они действовали не в направлении реформ и не в противоречии с первоначальным общественным сознанием, основанным на ценностях, этике и других упадочных феодальных и капиталистических элементах традиционной культуры, от которых отказалось наше общество. Это реакционный элемент социальных и культурных изменений. Они являются разрушительной силой для экономических реформ и должны вызывать у нас большую озабоченность и тревогу, поскольку они подрывают реформу в форме реформы. Эти люди распространили и воскресили эту упадническую культуру, извлекая из нее личную выгоду. Тот факт, что большое количество экономических преступлений может происходить в нашем обществе и проникать во все его уголки, несомненно, связан с возрождением этой коррупционной культуры. Если в мелких индивидуальных экономических преступлениях есть случайный аспект, то немыслимо, чтобы большая группа экономических преступлений могла быть совершена без фона этой коррумпированной культуры.

Одним словом, в разгар реформ в глубинной структуре общества и культуры происходят чрезвычайно сложные противоречия и изменения. Три социальные силы порождают две основные тенденции культурных изменений, одна из которых представляет направление социокультурного развития, а другая блокирует его, включая как поддержание культурного статус-кво, так и тенденцию к попыткам восстановить пришедшую в упадок культуру. Изменения в средней структуре культуры и реформа экономических отношений могут быть как мотивом культурного прогресса, так и средством возрождения упадочной культуры. Если мы не будем развивать и распространять новую культуру целенаправленно и планомерно, старая культура будет возрождаться, и на определенном этапе это перерастет в социальный конфликт, и тогда новой культуре придется преодолевать упадочную старую культуру ценой больших социальных издержек, а общество в целом может пойти по более извилистому и долгому пути модернизации. Вот почему так важно развитие новой культуры, поиск новой культуры. Поэтому развитие новой культуры, поиск ее формы и содержания является одной из неотложных задач, стоящих перед нашей реформой, и должна быть поставлена, по крайней мере, на один уровень с текущей реформой экономической системы.

(Переводчик: Ли Чжожу)

9. Руководство экономической реформой с высоты культурных изменений

В нашем обществе полным ходом идут экономические реформы. Создание и изучение социалистической культурной экономики в разгар реформаторского пыла неизбежно предполагает изучение отношений между реформами и социальной культурой. Ведь это не только позволит нам понять и решить различные практические проблемы, возникающие в ходе реформы, с более широкой социальной точки зрения, понять направление и процесс реформы в более высокой исторической перспективе, но и будет способствовать созданию дисциплины «экономика культуры» и заставит людей глубоко осознать необходимость и срочность создания этой дисциплины.

I. Форма и содержание глубоких структурных изменений в культуре

Основной формой изменения глубинного узла культуры общества является трансформация культурной идентичности членов всех слоев общества. Концепция идентичности была разработана в США в 1960-х годах. Термин «идентичность» впервые появился в психологии. В психологии говорится, что на определенном этапе развития личности человека возникает «кризис идентичности», который представляет собой проблему самоопределения – кто я? Кто я? Что я сделал? Что мне делать? Культурная идентичность понимается как идентификация социокультурного субъекта с природой и содержанием собственной культуры. Социокультурная идентичность – это общее признание глубинной структуры культуры всеми членами общества. Когда глубинная структура культуры меняется, это реализуется в форме трансформации социальной и культурной идентичности. Глубинная структура культуры приводится в новое состояние соответствия со средней и поверхностной структурой культуры, т. е. в новый культурный дух, через сознательное и в то же время критическое наследование и создание традиционной культуры. Именно поэтому профессор Ду Вэймин из Гарвардского университета, США, рассматривает культурную идентичность как разновидность культурного духа. Разница между понятиями глубинной культурной структуры и культурной идентичности заключается главным образом в том, что первое выражает сумму общественного сознания, а второе – отношение социальных субъектов к этому общественному сознанию. Таким образом, трансформация культурной идентичности осуществляется через признание, освоение и отказ от традиционной культуры представителями всех классов. Изучение процесса, содержания и методов трансформации культурной идентичности в различных слоях общества является необходимой предпосылкой для правильного использования различных средств социальной коммуникации для направления глубоких структурных изменений в социализации.

Во-первых, нам необходимо изучить вопрос о трансформации культурной идентичности нашего кадрового класса. В реформе экономической системы наш кадровый класс сыграл ключевую роль в преобразовании различных социальных отношений в культурной средней структуре. В десятилетия до экономических реформ, под прямым контролем центрального правительства, наш кадровый класс развивал специализированную культуру своего сословия, которая давала ему нормы поведения, способы видения и осмысления проблем и этические концепции при решении различных отношений между начальниками и подчиненными, экономических споров и социальных конфликтов. Они также используют эту культуру в качестве базового ориентира для восприятия общества и суждения о правильном и неправильном, например, что такое капитализм, что такое социализм, что такое дух партии, что такое разумно, что такое правильно, что следует делать и чего следует избегать…….. Отголоски этой культуры, которая до реформы была очень эффективной, можно найти повсюду в документах наших партий и правительств всех уровней, в отчетах и презентациях различных подразделений, в различных газетах и журналах. Это правда, что на протяжении десятилетий наше общество сохраняло большую стабильность и устойчивость, а также достигло больших социальных успехов, и все это неразрывно связано с ролью этой культуры. Но когда они продолжают использовать эту культуру как систему координат для восприятия текущих экономических реформ и урегулирования различных отношений в процессе реформ, неизбежно возникнут большие трудности. Когда они выносят традиционные суждения о реформаторском поведении людей, особенно те, которые еще не получили явного подтверждения со стороны центрального правительства, они часто проявляются в сознательном или бессознательном сопротивлении реформам. Можно утверждать, что основное сопротивление нынешним экономическим реформам исходит именно отсюда. Например, после принятия центральных мер по децентрализации многие корпоративные кадры не знали, как применять эти полномочия, особенно правильно. Поскольку они не могли найти готовые нормы и ответы на вопросы о том, как применять эти полномочия, в своих существующих культурных системах отсчета, они фактически не имели к ним доступа. Эта централизованная власть также не могла быть низложена. Практика многих лет также показала нам, что в отсутствие изменений в специфической культуре кадров передача полномочий может привести только к злоупотреблению властью и, в конечном счете, к отклонению реформы. Трансформация культурной идентичности кадров является важным вопросом реформы. Конечно, за эти годы наша партия, партийные организации всех уровней, органы пропаганды всех уровней проделали большую работу по преобразованию культурного самосознания кадров, в том числе по критике крайне «левого» направления мысли, активная популяризация современных экономических и управленческих идей, распространение, образование в области науки и техники и т. д. Однако мы принципиально не завершили трансформацию культурной идентичности кадрового класса и не провели ряд воспитательных работ, направленных на трансформацию мышления и понятий кадров, ориентируясь на эту центральную цель. Трансформация культурной идентичности кадрового класса – это своего рода целостная работа. Тот факт, что сотрудник знает некоторые современные научно-технические знания и понимает некоторые современные теории управления, не гарантирует, что его поведение не пойдет вразрез с требованиями реформы и не станет сопротивлением реформе. Ключ заключается в том, что должна произойти фундаментальная трансформация его личной культурной идентичности. Настоящими проводниками реформ в реальной жизни являются первопроходцы, которые находятся в процессе или уже в значительной степени трансформировали свою собственную культурную идентичность.

Каковы же основополагающие аспекты трансформации культурной идентичности кадров? И что их определяет?

В экономической реформе наиболее влиятельной чертой в трансформации культурной идентичности кадров является переход от макропрямого контроля к макрокосвенному, от закрытой экономики к открытой, от экономики продукта к экономике товара. Это определило основное содержание трансформации праведной идентичности кадров на современном этапе. Что касается образа мышления, то он примерно включает в себя: от опоры и подчинения начальству к самостоятельному анализу и суждению в соответствии с основной политикой партии и реальной ситуацией; от внимания только к правилам и положениям и личному опыту к широкому и непредвзятому мышлению, уважению и готовности рассматривать различные мнения и взгляды со всех сторон; от принятия политики как единственного критерия к принятию комбинации политических, экономических и культурных аспектов как критерия; от более абстрактного единства противостояния от более абстрактного представления о единстве и фактичности к более конкретному и глубокому представлению о единстве и фактичности, включая теорию систем, теорию информации и кибернетику; с точки зрения ценностей, новая культурная идентичность требует ориентации на настоящее и будущее, пунктуальности, сильного чувства личной эффективности, работоспособности, уважения к подчиненным и их творческому духу, акцента на науку и технику, внимания к фактам и проверке, готовности воспринимать новое Кадры не должны верить в предположения и заблуждения, не должны быть упрямыми и не должны оценивать свое положение и власть как первый критерий. Что касается психологического состояния, то оно требует от кадров готовности принять социальные реформы и изменения, быть открытыми для нового жизненного опыта, новых идей и новых способов поведения, с которыми они не сталкивались раньше, осмелиться бросить вызов общепринятой мудрости, быть готовыми понимать других, уважать других и уживаться с ними на равных. Выше мы лишь в общих чертах описали несколько аспектов трансформации культурной идентичности кадрового класса, которые, очевидно, должны органично сочетаться с прекрасными традициями кадровой культуры, чтобы сформировать новую глубинную структуру культуры кадрового класса.

Подобно трансформации культурной идентичности кадров, все другие слои нашего общества также должны пройти через трансформацию своей культурной идентичности. Например, с повсеместным внедрением системы контрактов на совместное производство, полным открытием сельскохозяйственных и побочных рынков, подъемом кустарного производства, трансформация культурной идентичности наших крестьян должна последовать за этим, включая повышение их грамотности, воспитание политического и правового сознания, укрепление их моральных ценностей, обновление их чувства экономического сотрудничества и т. д. Иначе феодальная и капиталистическая культура постепенно возьмет верх. Полное открытие наших товарных рынков также потребует обновления потребительской культуры всех членов общества как потребителей, коренного изменения их восприятия рыночной экономики, устранения слепого страха перед колебаниями цен и готовности использовать дорогие потребительские товары, которые экономят время и вносят удобство в их жизнь. Следует вскользь отметить, что такое понимание потребительской культуры не пропагандирует потребление в целом, а скорее потребление, которое полезно для физического и психического здоровья и способствует работе и учебе, и что оно не противостоит бережливости и простоте, а скорее способствует новым формам развития нашей национальной традиции бережливости и простоты». Современные Япония и Россия по-прежнему подчеркивают ценности простоты, трудолюбия и преданности обществу»[43]43
  «Модернизация в Японии и России», стр. 417


[Закрыть]. как все еще утверждали американские ученые в конце семидесятых годов, тем более что наши экономические реформы только недавно начали поощрять простоту и трудолюбие. Чрезмерное потребление само по себе было тяжелым бременем для реформ. С другой стороны, культурная идентичность нашего интеллектуального класса также нуждалась в трансформации. Открытие технологического рынка, внедрение технологий, спрос на различные теории социальных наук для реформ и спрос на различные естественные науки и технологии для производства привели к тому, что положение интеллектуалов в нашем обществе сильно возросло. Это потребовало не только фундаментальных изменений в понимании интеллектуальным классом собственного социального статуса и роли в обществе, но и фундаментального прогресса во взаимоотношениях внутри класса, его форме организации, способе академического обмена, широте и глубине разделения труда и сотрудничества, что можно назвать основными аспектами трансформации культурной идентичности интеллектуального класса. Без этой трансформации культурной идентичности очевидно, что интеллектуальный класс в Китае будет отставать от реформ, от общества и времени. Опять же, как и в случае с нашим экономическим классом самозанятых, речь идет прежде всего о формировании культурной идентичности, то есть о формировании культурной идентичности, совместимой с реформами. Развитие реформы стимулирует формирование самозанятых как социального класса, но соответствующая культурная идентичность еще далека от формирования. Основой этой культурной идентичности является правильное понимание положения и роли экономики самозанятых в реформе. Большинство наших самозанятых привлекаются к индивидуальной экономике своей изначальной социальной неполноценностью и интенсивной погоней за личной выгодой. Они черпают свое культурное сознание из своего изначального привычного культурного фона, общего способа преследования денег, и, несомненно, постепенно и спонтанно формируют свою характерную культурную идентичность в оппозиции к обществу. Здесь, в частности, необходимо разумное руководство со стороны общества. Иначе на определенном этапе они станут разрушительной силой для реформ, и обществу придется ценой больших затрат перенаправить их обратно на правильный путь реформ. Наконец, для рабочего класса в целом также происходит трансформация культурной идентичности. Реформы привели к быстрым изменениям в экономической среде рабочих, открытию рынков, росту цен, разрушению «железной рисовой чаши», ликвидации эгалитаризма, диверсификации форм развлечений и увеличению контактов с иностранными культурами…… Их старая культурная идентичность уже не в состоянии справиться с этими изменениями. С меняющейся обстановкой уже нелегко справиться. Одним словом, через трансформацию собственной культурной идентичности всеми слоями общества постепенно происходит трансформация культурной идентичности нашего общества. Это долгосрочный процесс, который идет рука об руку с экономической реформой. Проблема в том, что этот процесс трансформации культурной идентичности общества до сих пор был в значительной степени спонтанным. Иногда это идет полностью против направления реформ, и в какой-то степени можно сказать, что наибольшее сопротивление экономическим реформам исходит именно от оригинальной культурной идентичности и трансформации культурной идентичности, которая идет против направления реформ. Так называемое культурное изменение – это превращение трансформации культурной идентичности из спонтанного процесса в сознательный, изменение противоречивой во многих аспектах культурной идентичности в в основном последовательную, но пеструю трансформацию культурной идентичности общества.

В нынешней реформе наблюдается тенденция к реформированию стихийной социальной и культурной идентичности, что очень вредит нашему обществу. Это слепая и безрассудная погоня за деньгами, которая вызвала коренное изменение сознания некоторых людей. Деньги поставлены выше все остальное в обществе. Культурные традиции нашего общества, включая лучшие из них, получают серьезный удар. Конечно, гнилые и отсталые элементы наших культурных традиций должны быть атакованы и полностью удалены, но если хорошие традиции нашей культуры также будут вымыты, то наше общество дезинтегрируется и разрушится. Поэтому погоня за деньгами должна быть ограничена и интегрирована в наши культурные традиции, а не заменять их. Мы считаем, что лучшие традиции китайской культуры, соответствующим образом адаптированные и преобразованные, полностью совместимы с процессом модернизации и реформ. Например, концепция великого единства в нашей культурной традиции, если она ограничена макроуровнем, не только не противоречит нынешней реформе, но и очень полезна, потому что даже современная системная теория подчеркивает целостность и единство, проблема в том, что наша культурная традиция подчеркивает всеобъемлющее и жесткое единство от микро– до макроуровня. Очевидно, что реформа заключается не в полном отказе от понятия великого единства, а скорее в ограничении единства макроуровнем. Другим примером является традиция китайской культуры подчеркивать человеческие различия, что приводит к закреплению иерархии благородства и неполноценности людей, которая, безусловно, является отсталой и противоречит требованиям нынешней реформы об экономическом и политическом равенстве людей. Однако акцент на человеческих различиях и признание естественного неравенства людей в плане физических и интеллектуальных способностей не является несовместимым с реформой, а скорее может привести к созданию ряда систем социального обеспечения, чтобы уменьшить человеческие различия и сделать реформу более плавной. Другой пример – противоречие между китайской традицией верховенства закона и морали и необходимостью верховенства закона при проведении реформ. Однако верховенство закона в нынешней реформе не исключает абсолютно верховенство добродетели: «Если мы откажемся от духа добродетели в традиционном китайском обществе и культуре, подобно верховенству закона в западных обществах, и будем апеллировать к закону во всех вопросах, боюсь, что Китай не сможет удержаться, даже если мы подготовим больше судей». Точно так же в китайской культуре существует множество традиций, которые не противоречат реформам абсолютно, но требуют соответствующей адаптации и наследования, например, противоречие между главенством коллектива и общности и всесторонним развитием личности в реформе, противоречие между кредо срединности и требованием конкуренции в реформе, противоречие между принципом этического центра и принципом материальных интересов. противоречие между принципом этической центральности и принципом материальной выгоды, противоречие между бережливыми и антиэкстравагантными традициями общества и необходимостью увеличения потребления в реформе……, все это требует сознательного, критического наследования и создания наших культурных традиций. Это отказ и созидание, а не отказ и отрицание. Оба используют сознательное преобразование культуры для содействия здоровому развитию экономической реформы и используют саму экономическую реформу в качестве движущей силы, аспекта, формы сознательного преобразования культуры.