Текст книги "Обманутые ожидания"

6

Выйдя из здания университета, Кристи с удивлением посмотрела на кружившийся в воздухе легкий снежок. Надо же, настоящее Рождество! Словно сейчас увидев, как славно вокруг, она счастливо засмеялась в полный голос.

Наконец-то она может считать себя дипломированным специалистом! К тому же магистр – это не какой-то жалкий бакалавр! Она даже пожалела, что не сказала Арману о защите диплома. Но это и к лучшему – она сможет позвонить ему и пригласить в ресторан, где и объявит радостную весть, тем более что у нее есть на это время – она взяла на работе полагающийся ей отгул для защиты диплома. Ей больше не нужно, к неудовольствию жениха, корпеть ночи напролет над курсовыми, контрольными, дипломом. Она свободна!

Кристи захотелось запеть во все горло, и она с трудом сдержала неприличный порыв. Хотя выдержавшие последние испытания студенты вели себя гораздо более раскованно: кто-то вопил, кто-то истерично рыдал, кто-то прыгал прямо по газону. Но Кристи так не могла. Молча улыбаясь, она подошла к своему небольшому «форду». Несмотря на настойчивые предложения Армана, она не согласилась купить себе более престижную машину и даже за эту заплатила со своего счета. Она и без того жила на всем готовом, не тратя на себя ни цента. На ее банковском счету скопилась приличная сумма, о которой прежде она не могла и мечтать.

Вообще за последние полгода в ее жизни произошла масса изменений. Во-первых, они с Арманом съездили к ее родителям и получили официальное благословение, хотя мама и была несколько озадачена уж слишком высоким социальным статусом жениха ее скромной дочери. Во-вторых, Кристи наконец почувствовала себя и в самом деле соответствующей высокой должности второго заместителя начальника отдела. За последнее время она вполне овладела всеми нужными навыками, и даже мистер Симпсон стал относиться к ней уважительно. А когда он ушел в отпуск, то оставил исполнять обязанности начальника отдела ее, Кристи! Было тяжело, но она справилась, и теперь вполне могла гордиться собой.

Внезапно осознав, что с окончанием университета отпал и единственный предлог, из-за которого она не назначала время свадьбы, Кристи немного занервничала. Но совсем немного. Она уже больше не та неуверенная в себе девочка, которую Арман повстречал в коридоре «Энтерпрайз глобал». Теперь она умная молодая леди, знающая себе цену.

Арман… Она до сих пор не смогла разобраться в этом мужчине, делившем с ней дни и ночи. Он был немного резок, немного самоуверен, но относился к ней очень хорошо. Смущало ее одно – никакой особой любви к ней он не выказывал. Ночная страсть – это да, там он был бесподобен, но при свете дня казался скорее безучастным, чем заинтересованным в ней.

Ей порой даже чудилось, что без нее он чувствует себя гораздо свободнее. Часто, глядя на натянуто вежливые отношения старших Гамилтонов, она с ужасом думала, не ждет ли и ее нечто подобное, но тут же отбрасывала такие мысли. Она, Кристи, никогда не потерпит такого отношения к себе своего мужа. Ни за какие золотые коврижки! И ее односторонняя любовь еще больше усугубляет ситуацию – ведь жить с равнодушным к тебе мужем хуже казни на электрическом стуле! Если бы она не верила, что со временем Арман полюбит ее так же, как она любит его, она бы с ним сейчас не жила.

Приехав домой, Кристи неслышно прошла на свою половину, широко улыбаясь и пританцовывая от переполнявшей ее радости. Мысль, что больше она не студентка, пьянила почище вина! Арман был у себя в офисе, и, хотя она старалась в рабочее время его своими проблемами не отвлекать, ей так хотелось поделиться распирающим ее восторгом, что она не сдержалась, достала сотовый телефон и набрала его номер.

Сначала она ничего не поняла – в трубке была странная пустота. Не тишина, нет, а пустота. Потом послышался его разговаривающий с кем-то голос. Кристи закричала:

– Арман! Арман! Ответь! – Но он ее не слышал.

Кристи догадалась, что он, скорее всего, случайно нажал на кнопку приема, не подозревая, что его слышит тот, кто набрал его номер. С ней тоже такое бывало пару раз, поэтому она, слегка посмеиваясь, хотела уже отключить телефон, как вдруг в трубке послышался томный женский голос. Она вздрогнула, тут же его узнав. Это был голос Колетт.

– Ты не собираешься отменять помолвку, Арман?

Кристи машинально нажала кнопку диктофона, даже не осознав, что сделала, – она часто записывала поступающие к ней важные сообщения, чтобы потом прослушать их еще раз и спокойно обдумать.

Голос Армана досадливо возразил насмешливой собеседнице:

– С чего бы это?

– Но и со мной рвать ты тоже не хочешь?

Ответом был звук поцелуя.

Кристи задрожала, поняв, что все ее опасения сбываются. Но как он мог так страстно ласкать ее при каждом удобном случае, если любит другую?

Голос Колетт ревниво заявил:

– Мне очень неприятно представлять, что ты так же целуешь ее.

– Я никогда не ласкаю Кристи так, как тебя. К тому же ты не думаешь, что мне так же неприятно представлять тебя в объятиях Майкла?

– Это ерунда, Арман, и ты это прекрасно знаешь.

– Конечно, знаю, что я не единственный твой любовник.

Колетт с игривым смешком поинтересовалась:

– Тебя это смущает?

– Нет, как видишь.

– Ты не собираешься прекращать свидания со мной после женитьбы?

– Чего ради? Кристи, конечно, очень милая девочка, но с тобой ей никогда не сравниться.

От этого ответа у Кристи сначала что-то оборвалось в груди, а потом в жилах яростно забурлила кровь. Она не могла понять, что преобладает в ее чувствах. Боль? Негодование? Обида? Значит, он считает ее годной только для прикрытия своих неблаговидных делишек? Как же она была права, не доверяя ему поначалу. Но какой же он хороший актер, если заставил ее поверить в чистоту своих намерений.

В телефоне раздались томные стонущие звуки, означающие только одно, и Кристи решительно выключила телефон.

Что ж, это конец.

Сняв подаренное Арманом кольцо, она положила его на видное место. Другие драгоценности, подаренные им, хранились в семейном сейфе, и Кристи порадовалась этому. Собрав только те вещи, за которые платила сама, погрузила их в свою машину и пошла попрощаться с Мишель. Несостоявшаяся свекровь не заслужила, чтобы она уехала, не сказав ей ни слова.

Мишель сидела в одной из гостиных с детективом в руке. Увидев белое лицо Кристи, она вскочила с места и кинулась к ней.

– Что случилось?

– Я уезжаю. Пришла вот попрощаться.

От удивления Мишель не могла найти слов.

– Но как это? Почему?

У Кристи перехватило горло, и она с трудом проговорила:

– Я узнала, что Арман встречается с Колетт.

Мишель всплеснула руками.

– Этого не может быть! Не верь тому, что тебе наговорили, вполне возможно, это жалкая ложь!

Кристи горько усмехнулась. Не верить тому, что она слышала своими ушами, было невозможно.

– Я это знаю наверняка. Я сама слышала, что Арман говорил про меня Колетт. Я не хочу ему мешать жить так, как он хочет. Но и служить прикрытием для его неблаговидных делишек тоже не хочу. И никакое богатство, – Кристи пренебрежительным жестом обвела гостиную, – меня это делать не заставит. Я не продаюсь!

На этот раз она не думала, что эти слова могут обидеть Мишель. Просто высказывала то, что наболело на сердце.

Побледневшая Мишель согласилась:

– Ну, если дела обстоят действительно так, то конечно…

Кристи внезапно почувствовала себя очень уставшей, очень старой.

– Прощайте, Мишель. Вы хороший человек, и я надеюсь, что в вашей жизни все наладится.

Чуть слышно всхлипнув, Кристи бросилась к выходу, не оглядываясь на потрясенную женщину. Но по дороге что-то сообразила, замедлила бег и вернулась на половину Армана.

Быстро набросав на компьютере заявление об увольнении, распечатала его, подписала и отправила факс мистеру Морану. Потом с глубоким вздохом оглядела комнаты, где была счастлива, и поспешила к машине.

Вернувшись к главному корпусу университета, Кристи прошла в ректорат и попросила как можно скорее выдать ей диплом в связи со срочным отъездом. За срочность ей пришлось заплатить тысячу долларов в кассе университета, но диплом ей выдали всего через час со всеми положенными подписями и печатями.

Сев в машину, Кристи проехала Манхэттен, выехала через забитый машинами длинный городской мост в Бронкс и бездумно помчалась вперед, выбирая наиболее пустынные трассы. Ехать, ни о чем не думая, было легче, чем размышлять о том, что случилось. Но поздним вечером она все-таки остановилась в придорожном мотеле, нехотя поужинала, просто потому, что так положено, и, приняв контрастный душ, упала в постель.

Ей было так плохо, что даже родителям она позвонить не решилась. Они бы сразу заподозрили неладное по ее несчастному голосу. Вспомнив о ни разу не звонившем телефоне, достала его и обнаружила, что батарейка разрядилась. Вытащив из сумочки зарядное устройство, поставила телефон на зарядку, но включать не стала. Она не хотела разговаривать ни с кем, и в первую очередь с Арманом.

Она чувствовала себя использованной. Даже грязной. От мысли, что днем он спал с Колетт, а вечером теми же руками ласкал ее, ей стало плохо. Она метнулась в ванную, где ее жестоко вырвало.

Вернувшись в комнату, Кристи без сил упала на постель и застонала. Внутри было так горько и больно, что она не могла даже плакать. На душе лежал неизбывный груз обмана, мешающий дышать. Хотя какой там обман? Разве Арман хоть раз говорил ей о любви? «Я тебя хочу» – вот те слова, что она слышала от него очень часто, и ни разу – о любви, доверии, даже примитивной необходимости.

И ведь она знала, знала, что этого слишком мало для нормальной семейной жизни, но ничего не предпринимала, чтобы это прекратить. На что она, наивная, надеялась? Что он оценит ее и будет ею дорожить? Какая глупость!

Кристи смотрела сухими бессонными глазами в потолок, не в силах даже думать о том, как же ей поступить дальше. Но где-то во второй половине ночи усталость взяла свое, и она забылась неспокойным, прерывистым сном.

Проснувшись утром, не сразу поняла, где она и что случилось, но, вспомнив, решила не предаваться унынию. Она молода, здорова, имеет хорошее образование, неплохой опыт работы и вполне сможет найти себе достойное место. А что касается так называемой личной жизни – больше она никогда, никогда не будет такой легковерной!

Кристи позвонила родителям. Первым делом мать сообщила, что вчера им звонил разыскивавший ее жених, и спросила, что между ними произошло, на что Кристи ответила:

– Он не жених мне больше, мама. Я разорвала помолвку. – И, не дожидаясь вопроса матери о причинах такого решения, пояснила: – У него все это время была любовница, мама. И прекращать с ней отношения он не собирался и после нашей свадьбы.

Миссис Адамс заохала, а Кристи, предупредив, чтобы они с отцом ничего о ней Гамилтонам не сообщали, прекратила разговор.

Потом просмотрела список непринятых звонков и поставила запрет на звонки от Армана. Подумав, что он вполне может поменять свой номер, запретила вообще все входящие звонки от неизвестных абонентов. Сдав номер в мотеле, она поехала дальше, не особо задумываясь, куда же едет.

Кристи ехала в неизвестность, решив положиться на судьбу. Оставив сбоку Пенсильванию, въехала на территорию штата Огайо. Проехав его, остановилась у указателя с направлениями в Индианаполис и Чикаго, съехала на обочину и призадумалась. Куда же ей свернуть? Хочешь не хочешь, а надо где-то устраиваться. Она не автогонщик, чтобы колесить по стране без цели и пристанища. Ей обязательно нужно жилье и твердая земля под ногами.

Вдруг она вспомнила – ведь в Чикаго живет Мэри Констебл, ее двоюродная сестра со стороны отца. И она много раз приглашала ее погостить у нее! Кстати, она недавно развелась с мужем и вполне поймет ее переживания. Даже в душу лезть не будет и уж, конечно, не станет советовать вернуться к предавшему ее человеку.

Набрав чикагский номер Мэри, Кристи убедилась, что кузина и в самом деле будет рада ее видеть. Сверившись с картой, она повела машину к озеру Мичиган.

Подъехав к городу по красивейшей дороге Лейк-Шор-драйв, идущей по побережью Мичигана, она добралась до западной стороны Чикаго, где в ряду уютных двухэтажных домиков и жила кузина.

Едва Кристи подъехала к ее дому, как Мэри с дочкой Кейт выскочила ей навстречу. Заведя «форд» под навес, где уже стояла маленькая машина хозяйки, Кристи прошла в стандартный для Америки коттедж в два этажа с просторной мансардой и полуподвалом, предназначенным для разных хозяйственных нужд.

Кузина встретила ее крепкими объятиями и, к удивлению Кристи, ни разу не спросила о предполагаемой свадьбе. Кристи немного расслабилась, довольная неожиданной передышкой. Когда-нибудь потом она все расскажет сестре, но не сейчас.

Мэри вовсе не тосковала из-за ухода мужа. Отправив дочку спать, с комфортом устроилась на террасе, налила себе и гостье виски с содовой и откровенно призналась:

– Да за пятнадцать лет супружеской жизни этот махровый педант надоел мне до смерти! То, что пришлось пережить мне, не в состоянии выдержать ни одна нормальная женщина! Представляешь, он даже носки себе требовал гладить! И это притом, что я зарабатывала в два раза больше него! Просто счастье, что мой отец в свое время настоял, чтобы в нашем брачном контракте был пункт о раздельном владении имуществом, а не то бы этот тип с удовольствием отсудил этот дом, за который выплачено из моих денег! Нет, о чем тут жалеть? Да я просто счастлива, вырвавшись на свободу из многолетнего плена!

Мэри и в самом деле не походила на убитую горем брошенную жену. Более того, она просто цвела и откровенно, была довольна своей жизнью. То и дело прыская от смеха, она рассказала кузине:

– Представляешь, ко мне недавно приходила его теперешняя жена с идиотской претензией – почему я не предупредила ее о его истинной сущности! Он, видите ли, так красиво за ней ухаживал (будучи при этом еще женатым на мне, о чем она прекрасно знала), что она решила, что таким он будет всегда, и теперь жестоко в нем разочаровалась. Но я ей сказала, что это Бог наказал ее за прелюбодейство и теперь она всю свою оставшуюся жизнь будет гладить ему носки. Вот потеха-то была, когда ее лицо стало похожим на переросший огурец!

Мэри так живо в лицах передала всю эту историю, что Кристи, забыв про собственные беды, только покатывалась со смеху.

Потом Кристи как-то незаметно рассказала о себе. Это было так легко под сочувственным взглядом многоопытной кузины. Услышав о неприглядной истории с телефоном, та только небрежно взмахнула руками.

– Да тебя просто твой ангел-хранитель спас от такого муженька! Этот твой Гамилтон еще похлеще, чем мой бывший. Уж лучше порвать сейчас, чем потом, когда уже отдираешь не только с кровью, но и с мясом.

Кристи попросила у нее пристанища на недельку, пока она не подыщет себе подходящее жилье, но Мэри решительно воспротивилась.

– Да ни за что! Какое еще жилье? Посмотри, сколько комнат у нас пустует! Этот дом рассчитан человек на восемь, а уж никак не на двоих. Так что ты окажешь мне большую услугу, если займешь вон тот угол. Там, кстати, и отдельный вход есть. Так что, если ты вздумаешь привести любовника на ночь, никто тебе мешать не будет!

Шокированная Кристи принялась открещиваться от подобного предположения, но Мэри только посмеялась.

– Никогда не говори «никогда»! Жизнь крайне забавная штука. Но это – так, шутки. А если серьезно – можешь снять комнату у меня. Платить за нее я тебя не заставлю, но вот если будешь вносить часть коммунальных платежей, то здорово мне поможешь. Жизнь у нас тут, в Чикаго, не из дешевых.

Ясно было, что это просто предлог, чтобы облегчить ее, Кристи, жизнь. Мэри спросила, чем может еще помочь, и она с сомнением попросила:

– Не знаешь, где здесь можно найти работу по моей специальности? У меня, правда, есть небольшие накопления, но мне не хотелось бы их трогать.

– И не надо! Всегда должно быть что-то на черный день. А насчет работы – это просто. В моей фирме позарез нужен специалист-аналитик. А в Нью-Йорке ты же как раз занималась чем-то подобным?

– Да, но у меня нет рекомендации. После такого разрыва с сыном Самого Главного Босса просить ее я просто побоялась.

На это Мэри лишь фыркнула.

– Не страшно. У меня неплохие отношения с нашим президентом, и я тебя ему порекомендую.

Следующий день начался с суматохи. Стремительно собрав дочь в школу, Мэри посадила ее в проходивший возле дома школьный автобус и принялась собираться на работу сама. Позавтракав, чем бог послал, – а послал он только кофе и вчерашние рогалики с мармеладом, потому что кузина, наслаждаясь свободной безмужней жизнью, старалась заниматься домашним хозяйством как можно меньше, – они по настоянию Мэри поехали в офис на ее машине, потому что ехать на двух машинах в одну сторону непрактично.

Эта удивительная смесь практичности и пренебрежения элементарными удобствами поражала Кристи. Она не помнила, чтобы Мэри так вела себя раньше. Наоборот, вся их родня считала ее идеальной хозяйкой. Неужели на нее так подействовал развод с мужем? Кристи никогда не нравился чопорный и педантичный Эван Констебл – но неужели он настолько досадил Мэри, что она, будто в пику ему, так кардинально переменилась? Или, может быть, не переменилась, а просто наконец получила возможность стать самой собой и жить так, как хочется?

Они подъехали к видимому издалека круглому небоскребу с синим куполом в районе Луп, где располагалась большая часть офисных зданий Чикаго. Небоскреб был поделен на части, каждую часть занимала какая-либо компания. Пройдя мимо охраны, дамы на одном из скоростных лифтов поднялись на пятидесятый этаж.

Усадив кузину в удобное кресло перед приемной и попросив немного подождать, Мэри уверенно зашла внутрь. Через десять минут ожидания Кристи начала бить нервная дрожь. Почему кузины так долго нет? А что, если президент компании велит своей службе по работе с персоналом связаться с «Энтерпрайз глобал» и выяснить, как она там работала? И тогда вполне вероятна еще одна встреча с Арманом, чего Кристи категорически не хотела. Больше всего она страшилась его льстивых речей. Если он посмотрит в глаза, поклянется ей в любви и пообещает навсегда покинуть Колетт, то она поверит. Она давно убедилась, что он может убедить ее в чем угодно, ведь влюбленная женщина готова поверить в любую чушь, если та обеляет возлюбленного.

Печально усмехнувшись собственной слабости, Кристи чуть не прозевала открывшуюся дверь приемной и выставившуюся из нее голову кузины.

– Иди сюда скорей! Шеф хочет с тобой познакомиться!

Кристи сделала несколько неуверенных шагов и зашла внутрь.

Обстановка здесь была куда скромнее, чем в «Энтерпрайз глобал», но и гораздо более деловой – никакой вычурной мебели из красного дерева, никаких персидских ковров на полу, все строго, выдержанно, функционально.

Сидевшая на месте секретаря симпатичная немолодая женщина успокоительно улыбнулась смущенной Кристи и пригласила пройти в кабинет президента. Отметив про себя это обнадеживающее дружелюбие, Кристи двинулась в кабинет.

Ждущая ее Мэри что-то горячо говорила приятному немолодому мужчине со сверкающей, будто отполированной, лысиной. Едва Кристи вошла в кабинет, он встал, приветствуя ее. Завидев кузину, Мэри прекратила разговор и, повернувшись к ней, представила их друг другу:

– Познакомьтесь, пожалуйста, это замечательный специалист-аналитик Кристина Адамс и президент компании «Чикаго Синклер» мистер Чарлз Синклер.

Мистер Синклер протянул руку и пожал узкую ладонь Кристи.

– Очень приятно с вами познакомиться. Что ж, поскольку нашей компании и в самом деле нужен хороший специалист-аналитик, а миссис Констебл засвидетельствовала ваши потрясающие достоинства, – при этих словах Кристи покраснела и с укором посмотрела на довольную кузину, – то я с удовольствием предлагаю вам это место. Но, как вы понимаете, с трехмесячным испытательным сроком. Оклад у вас будет… – Тут он назвал сумму, которая была меньше, чем та, которую Кристи получала, будучи вторым заместителем начальника отдела, но больше, чем была у нее в качестве простого специалиста. – Подчиняться вы будете напрямую вице-президенту по маркетингу. Желаю вам удачно влиться в нашу дружную команду.

Кристи, не верившая, что на хорошую работу можно устроиться так легко и быстро, и помнившая, что на прохождение различных тестов и собеседования при поступлении в «Энтерпрайз глобал» она убила почти две недели, несколько опешила и не сразу смогла поблагодарить своего нового босса за доверие.

Посмотрев на часы, мистер Синклер заметил:

– А теперь прошу меня извинить. У меня запланирована деловая встреча. Миссис Констебл проводит вас в нашу кадровую службу.

Еще раз поблагодарив босса, Кристи вместе с Мэри спустилась на этаж ниже и принялась заполнять множество бумаг, положенных при приеме на работу законодательством штата Иллинойс.

Через полчаса она уже сидела в небольшом симпатичном кабинете с видом на озеро Мичиган и пыталась познакомиться со своими новыми обязанностями.

В принципе, они мало чем отличались от тех, что она выполняла в «Энтерпрайз глобал», поэтому Кристи не задавалась вопросом, справится она или нет, а просто поспешила выполнить свое первое поручение быстро и качественно. Получив необходимые для работы данные, она завела их в нужную компьютерную программу и всего через минуту распечатала требуемые графики. Проанализировав их, написала заключение и пошла к своему новому боссу.

Вице-президент по маркетингу располагался на сорок пятом этаже. В его приемной тоже сидела приветливая секретарша-афроамериканка, встретившая Кристи широкой белозубой улыбкой.

– Вы наш новый специалист-аналитик? Очень рада с вами познакомиться! – Она с силой пожала руку Кристи и заверила: – Не пожалеете, что пришли к нам! У нас замечательная команда! А к Максу вы можете проходить без всяких церемоний! Он очень простой человек!

Макс Берни и впрямь оказался простым и доброжелательным человеком. Окинув Кристи цепким взглядом, он тоже, как и все, пожал ей руку и спросил:

– Как устроились, мисс Адаме?

Услышав, что у нее все замечательно, взял принесенный ею доклад и довольно заметил:

– Замечательно! Давно у нас не было таких развернутых прогнозов! Это хорошо! Но у меня для вас столько работы, что скучать вам явно не придется. Не забывайте, что аналитика у нас не было почти год!

Кристи с удивлением поинтересовалась, почему так, но Макс лишь передернул плечами и галантно заявил:

– Наверное, мы ждали именно вас!

Получив от него еще целую кипу заданий, Кристи засела за работу и прекратила ее лишь тогда, когда к ней в кабинет ворвалась возмущенная Мэри.

– Что ты сидишь, ведь уже время ланча! Мы же договорились встретиться с тобой внизу! Я прождала тебя целых десять минут!

Кристи спохватилась.

– Ой, извини меня, пожалуйста! В Нью-Йорке мы жили по звонку, и теперь я просто не смотрю на часы. Привычка…

Мэри поразилась.

– По звонку? Я и не думала, что где-то еще есть такое.

Кристи с тяжелой усмешкой припомнила свою прежнюю суматошную жизнь.

– Да есть еще, как видишь.

Сохранив файл, закрыв программу, она схватила сумочку, кивнула кузине, и они быстро направились к лифту.

Все четыре пассажирских лифта были пусты: основной поток спешащих на перерыв сотрудников уже схлынул и остались только такие же задержавшиеся, как и они.

На первом этаже здания располагалось небольшое кафе, в котором перекусывало большинство служащих. Завидев Мэри с Кристи, многие из них повскакали с мест и бросились к ним. Удивленной Кристи пришлось отвечать на множество вопросов, но ее это вовсе не угнетало – коллеги были на редкость дружелюбны и приветливы.

Когда кузины наконец смогли взять комплексный ланч и устроиться за столиком, кафе уже наполовину опустело. Кристи осторожно поинтересовалась:

– Какие у вас необычные отношения. Все такие раскованные, спокойные.

– Да, наша фирма не такая, как все. Хотя бы потому, что акции «Чикаго Синклер» выкуплены ее сотрудниками. У меня, к примеру, десять процентов, я вхожу в совет директоров. У других сотрудников – от одной акции до двадцати процентов.

Теперь Кристи поняла основу свойских отношений между кузиной и президентом компании. Просто они все были в той или иной степени собственниками компании, в которой работали.

– А как так могло получиться? Ведь «Чикаго Синклер», насколько я знаю, старая компания?

Мэри подтвердила ее выводы:

– Да в начале девяностых прежние хозяева здорово сели на мель и были вынуждены выпустить пакет акций, который и раскупили сотрудники, чтобы не дать ей развалиться. Спасали свои рабочие места, так сказать. Но с тех пор дела пошли на лад и теперь мы не бедствуем. Поэтому и отношения в нашей фирме такие – по сути, мы все ее владельцы. В разной степени, конечно, но тем не менее.

Кристи это понравилось. Это было гораздо приятнее, чем подчеркнутая субординация и суровая муштровка сотрудников в «Энтерпрайз глобал».

Вернувшись, она снова принялась за работу и остановилась только тогда, когда Мэри зашла к ней в кабинет и скомандовала:

– Стоп, дорогая! Рабочий день закончен полчаса назад! Пора домой!

По дороге они захватили из школы Кейт и без приключений добрались до дома, заскочив по дороге в супермаркет и накупив уйму полуфабрикатов.

Двенадцатилетняя Кейт с одобрением заметила:

– Теперь, когда вы будете жить с нами, тетя Кристи, мама, возможно, будет хоть что-то готовить на ужин, а то гамбургеры и чизбургеры из нашего «Макдоналдса» мне, если честно, жутко надоели.

Мэри удивленно округлила глаза.

– Кейт! Ты же меня уверяла, что просто обожаешь гамбургеры и можешь есть их хоть всю жизнь!

Девочка с осуждением возразила:

– Мама, это же было фигуральное выражение! Не нужно понимать его буквально! Вот ты же не бежишь в магазин каждый раз, когда по телевизору показывают рекламу чипсов, хотя там тоже заявляют, что ваша жизнь станет куда интереснее, если вы будете каждую минуту ими хрустеть!

Мэри ворчливо согласилась:

– Конечно, станет интереснее, кто бы сомневался. Сначала гастрит, потом холецистит, в довершение всего – язва. Очень увлекательная и насыщенная жизнь. Но, если серьезно, после многочисленных полноценных ужинов с Констеблом, состоящих из первого, второго и третьего блюда, – причем каждый вечер они должны были быть разными и не дай бог дважды в месяц повторить то, что уже было, – мне так хотелось хоть немного не изображать из себя суперхозяйку.

Кристи посмеялась и предложила:

– Давай ужин готовить буду я. За последние полгода я вообще к плите не подходила. Надо восстанавливать утраченные навыки.

Мэри восторженно закатила глаза.

– О! Не подходить к плите! Потрясающе! Это мечта всей моей сознательной жизни! Можно сказать, заветное желание!

Кристи развеселилась.

– Похоже, что я потихоньку превращаюсь в фею. Исполнять заветные желания – что может быть приятнее?

Веселясь, они выгрузили продукты, рассортировали их по холодильнику и шкафам. Переодевшись и нацепив забавный фартук с розовыми зайчиками, Кристи принялась за приготовление ужина. Разморозив кусок лосося, она залила его приготовленным соусом и сунула в духовку, одновременно колдуя над пудингом со свежими сливами. Сварив какао, убедилась, что рыба с пудингом готовы, накрыла на стол и позвала кузину с племянницей.

Едва попробовав ее стряпню, Кейт простонала:

– Нет, так нельзя! Это так вкусно, что мы с мамой скоро превратимся в двух колобков. Надо соблюдать равновесие – пусть один вечер готовит тетя Кристи, а один – мама. Тогда у нас регулярно будут разгрузочные дни.

– Ах ты, поросенок! – Мэри шутливо шлепнула дочь по руке. – Я, между прочим, тоже умею недурно готовить. Ну, когда есть настроение, естественно.

Дочка саркастично признала:

– Это ты правильно сказала, мама: когда есть настроение. А оно у тебя бывает максимум раз в год. Так что, если готовить станешь ты, то лишний вес нам не грозит, поскольку все будет так невкусно, что и есть никто не станет.

Так смеясь и перешучиваясь, они съели все, что было приготовлено, и отправились каждый в свои комнаты.

Посидев немного в помещении, Кристи сочла, что в доме слишком душно, и вышла в сад, где качались замерзшие головки поздних астр. Она понимала, почему Мэри не хочет их убирать – даже замерзшие они не потеряли ни цвета, ни формы и стояли посередине голого газона как обещание новой весны.

Присев на тонко заскрипевшие качели, она оттолкнулась и под их плавное покачивание призадумалась. В сегодняшней суматохе она ни разу не вспомнила Армана. Вернее, не так – она не позволяла его образу пробиться в сознание, хотя в подсознании он присутствовал постоянно. Вздохнув, решила посоветоваться с Мэри – может быть, ей стоит обратиться к психоаналитику? Но тут же решила, что рана еще слишком свежа, чтобы ее трогать. Вот пройдет время, тогда…

А сейчас нужно постоянно чем-то заниматься, чтобы не дать тоске захватить ее душу. Это лучший рецепт, который она знала. Но вот чем ей заняться теперь? После ужасного напряжения последних месяцев, когда работа, учеба и требовательный любовник отнимали все ее силы и время, образовался вакуум, который заполнить было совершенно нечем.

Это угнетало, и сердце еще больше щемило от воспоминаний. Если бы она не услышала тот отвратительный разговор, то сейчас бы уже лежала в постели и ее ласкали уверенные руки Армана. От воспоминаний перехватило дух и заболело сердце, Кристи передернулась от возбуждения и отвращения. Как он мог так спокойно днем заниматься сексом с одной, а вечером пылко ласкать другую? Какая подлость…

Она медленно вытащила из кармана телефон и с сомнением посмотрела на него. Включить или нет запись уничтожившего ее любовь разговора? Чуть поколебавшись, засунула телефон обратно. Нет. Не сейчас. Когда-нибудь потом. Когда в памяти сотрутся его уничижительные слова и она пожалеет о своем побеге, непременно прослушает ее вновь и поймет, что раскаиваться ей не в чем.

Интересно, а если бы Колетт развелась, женился бы Арман на ней? Почему-то Кристи казалось, что нет, хотя она и не могла рационально объяснить эту свою уверенность.

Стремительно стемнело и вокруг враз похолодало. На небе высыпали крупные бесстрастные звезды, освещая все кругом призрачным сиянием. Вот так и ее любовь – призрачная и холодная, приносящая лишь несчастья. Но самое обидное – ведь она предчувствовала, почти наверняка знала, что такой человек, как Арман Гамилтон, не может полюбить какую-то Кристину Адамс, но ничего не предприняла, завороженная его желанием и столь ярко выраженной мужественностью. Да и могла ли что-либо предпринять, если сразу влюбилась в него так безоглядно?

На глаза навернулись горькие слезы, но она тут же их смахнула, не желая быть слабой. Чтобы утешиться, твердо себе сказала: