Текст книги "Единственная для бандита"

Глава 12. Леон

Прекрасный вечер. В прекрасной компании. Со мной моя малышка bella, сияет как самый дорогой и бесценный бриллиант во вселенной. Беременность делает Лину ещё более прекрасной, желанной, женственной. В глубине нефритовых глаз моей Клубнички появился загадочный блеск. Её бедра округлились, а грудь стала ещё более сочной, тяжёлой, большой.

Я смотрю на неё и будто тону в сладком сиропе. С каждым часом своей грёбаной жизни я начинаю привязываться к девчонке всё сильней и сильней. Мне кажется, между нами уже нет никаких обязательств. Между нами нет рабочего договора. Между нами животная страсть и одержимая любовь. Я начинаю путаться в своих принципах. Шлю их нахер.

Я заболел ею, как наивный мальчишка. Она слишком чистая и нежная. Хрупкая. Такая маленькая и беззащитная. Она носит моего малыша. Именно эти вещи повлияли на глобальные изменения внутри ледяной души преступника и убийцы.

Я начинаю злится. Зверь рвётся наружу. Когда я вижу, как другие кобели пялятся на мою Лину. Она яркая, эффектная, неотразимая. Блондинка в роскошном синем платье. Другие девушки на её фоне – пресные моли. Русская кошечки! Ты задала жару итальянским львицам. Меня конкретно бесят взгляды проходящих рядом мужчин в сторону моей собственности. Хочется вытащить ствол из штанов и перестрелять ублюдков как псин блохастых.

Я держусь как могу. Но мои кулаки ужасно чешутся выбить глаза обозревшим наглецам, посягнувшим на моё. Даже Роберто изрядно меня подбешивает. Он мой лучший друг. Но в один миг я увидел, как сукин сын пронзил взглядом пышные сисечки Клубнички. Я сразу же накатил виски одним залпом, чтобы потушить распаляющееся пламя ревности внутри дьявольской души.

Я приехал в клуб друга, чтобы насладится атмосферой и красотами новенького райского местечка. Но мне было не до этого. Интерес пропал. Меня ослепила моя женщина. Я ничего и никого кругом не видел. Не замечал. Лишь её. Мне пришлось отвлечься на идиотские разговоры о бизнесе, чтобы не сойти с ума от жажды сожрать свою куколку.

О, млять! Это было чертовски сложно держать свой член в трусах, когда он рвал брюки как голодный пёс, жаждущий поиметь сладкую самку. Проклятье, Лина! Ты – невыносима. Ты – моя одержимость. Моя, блин, наркота.

Вероятно, малышка заскучала. Поэтому она решила прогуляться – отлучилась в уборную. Как только Лина скрылась за поворотом, меня вдруг накрыл отвратительный дискомфорт. Да, я послал с ней охранника. Надёжного. Профессионала своего дела.

Интуиция и проклятые американские горки в ядре сознания меня не обманули. Я тоже решил справить нужду. Но как только я зашёл в уборную, тут же услышал душераздирающие вопли.

Алина! Моя девочка!

Это её голос. Её крики!

Они стали точкой невозврата.

Демон восстал из ада.

Я мгновенно провалился в состоянии аффекта. Нырнул как та Алиса в ебаную кроличью нору. Я ничего не соображал. Сознание и логика отключилась. Я одичал. Озверел. Свихнулся! Как разъярённый бык набросился на сраного уёбка и с одного удара отправил пидара в нокаут. Дерьмо конченное! Тварь! Трогал её. Он её трогал! Своими вонючими клешнями. Платье на Лине рвал, ноги раздвигал, ударить хотел, потому что кричала!

Придурок обкурился. До чертей. Если бы Лина вовремя бы меня не оттащила… Какая уже разница. С одного удара. Я выбил из кретина жизнь. Сердце не выдержало. Он накачал себя дерьмом до передоза. А мой хук лишь ускорил неизбежное. И так бы откинулся. Сейчас. Или ближе к утру. Не я виноват. Тупой идиот сам себя же и угробил.

Я опомнился, когда Лина меня сзади схватила, оттащила назад. Мои руки дрожат. Они стёрлись до мяса и тонут в крови.

Блять! Твою ж мать!

Я прикончил Гвидо.

Недоносок мертв.

Происходящее не может быть правдой и реальностью.

Недоумок не дышит. Пульс не бьётся. Кожа бледнеет на глазах, превращаясь в лёд.

Мы в полной заднице!

Как так… Блять! Как же так вышло?!

Соберись, Леон! Приди в себя!

Я мысленно даю себе пощёчину.

Надо бежать. Сейчас время дороже золота!

Лина должна исчезнуть. Немедленно!

Что же я натворил?

Я подписал смертный приговор. Своей Клубничке.

Фабио Росси придет за ней.

Он никогда не простит мне смерть… своего второго сына.

* * *

Лина слишком напугана. Я не меньше. Действую на эмоциях, на каком-то жгучем адреналине. Хватаю её за руку, несусь прочь. На улицу, на парковку. Она плачет. Её слёзы, как пули. Безжалостно решетят насквозь не только моё тело, но и сердце. Сердце особенно. Оно с силой вбивается в рёбра, как будто лопнет сейчас. Как грёбаная граната.

Я прижимаю Лину к себе. Жадно и ненасытно обнимаю. Маленькая моя… Я хочу защитить тебя. Меня на части кромсает, когда перед глазами вспыхивают те ужасные картинки. Как мерзавец Гвидо её домогался. Как грубо руки ей заламывал, как за волосы хватал и платье с неё срывал. А она билась в лапах ублюдка, хрупкая, несчастная, испуганная.

Я не скоро это забуду.

Забуду ли вообще?

Я вне себя от бешенства. И давно так не безумел. Как сейчас. До такой степени, что выбил из ходячего дерьма Гвидо всю его дерьмовую жизнь одним лишь ударом кулака в челюсть.

Он сдох мгновенно. Я это понял. Интуитивно. Когда я дубасил его упавшее тело, он был уже мёртв. Не я виноват, что Гвидо такой хиляк щуплый. Отребье. Ошибка природы. Тюкнул его раз… и всё. Сопляк сдох за секунду.

Утырок заслужил. Глупая смерть. Подох как неудачник последний. А с его возможностями и деньгами мог бы стать кем-то более выдающимся и успешным. А стал торчком. Неудачником. И посмешищем. Для своей семьи и особенно для своего отца – влиятельного криминального авторитета.

Я глубоко уважаю Фабио Росси. Мне искренне жаль, что у такого уважаемого и мудрого человека вырос такой ублюдочный наследник. Но если мне получится доказать свою вину и решить проблему мирным путём – придётся готовиться к войне.

Мы оказываемся на парковке, я приказываю Луке немедленно увезти Алину прочь.

– Леон! – тонкий девичий крик режет мне душу ржавыми острыми лезвиями. – Что происходит? Что ты делаешь?

– Некогда объяснять, Клубничка. Послушай. Всё будет хорошо. Доверься мне, доверься…

Ей тяжело. И больно. А мне каково?

Я должен её защитить. Или я ничто.

Я целую её. Так отчаянно и безысходно… как в последний раз.

На ресницах скапливается влага.

Ох, млять! Я не верю самому себе!

Я почти рыдаю. Серьёзно? Я. Рыдаю.

Впервые в жизни. Я узнаю… что такое слёзы.

Даже будучи ребёнком я никогда не пускал слезу.

Хлопок двери. Рокот мотора и резкий визг шин. Машина с бесценным для меня грузом растворяется в темноте.

* * *

Всё, что происходит со мной дальше, происходит будто в каком-то кошмарном сне. Клуб закрывают на замок. Посетителей всех подчистую выгоняют. В шумных залах больше не играет музыка, не поёт сексапильная вокалистка в сияющем платье. Здесь тихо. Холодно. Напряжённо. Двери чёрного входа настежь распахиваются, я весь подбираюсь, сидя за столом в пустом зале с бутылкой коньяка, когда вижу Адриано Фетучини, быстрым шагом шагающего ко мне в сопровождении оравы головорезов в чёрных костюмах.

Я не знаю с чего начать разговор. Выразить соболезнования?

Мерзко и тупо.

Что? Что мне делать?

Молиться. Но это глупости всё.

Ничто мне не поможет.

– Соболезную, – хрипло тяну я, жестом приглашая Фетучини сесть со мной за один стол. Он замирает в шаге от стола. Я с трудом узнаю старого доброго знакомого. Шакал. С красными глазами. Не человек он, а демон самый настоящий.

– Ты издеваешься? – взрывается он. – Как это… К-как это произошло, Леон?! – толстяк вспыхивает как самый настоящий факел. Искрами ненависти и укора. Весь красный, дёрганый. Он балансирует на грани срыва. Логично. В данной ситуации.

– Вы уже успели посмотреть видео с камер наблюдения? – стараюсь соблюдать железное спокойствие.

Шансов выкрутиться нет. Я бы не успел подделать видеозапись с камер. Это было бы нереально за такой короткий срок. Новость о кончине единственного сына великого Росси быстро разлетелась по всем щелям клуба.

– Да. Ты ударил Гвидо! Как ты мог?! – воет он с оскалом на губах.

– Я защищал свою женщину. Вы же видели, что Гвидо не в себе? У него наркотическая зависимость. Экспертиза это показала! Я не виноват. Вы должны быть лояльны к случившемуся!

– Mamma Mia! Как же так? Как же так вышло? Горе! О, нет! Ещё одно горе обрушилось на семейство Росси!

Адриано тяжело даются слова. Я его прекрасно понимаю. Я сам до сих пор не верю в то, что произошло час назад.

Молния не может ударить в одно и тоже место дважды?

Но она… ударила.

Официантка приносит представителю стакан холодной воды. Фетучини залпом его осушает, вытирая потный лоб белым платком.

– Всё выглядит так, будто по твоей вине погиб второй наследник семьи Росси! Бедный Фабио… Его забрала скорая помощь. У него случился инфаркт. Леон, у тебя большие неприятности! Ты понимаешь, что ты натворил?! Или… его смерть – не иначе как провокация, чтобы развязать войну!

– Я ещё раз повторяю! – грохаю кулаком по столу, прищуриваясь. – Я защищал Лину! Свою женщину! Гвидо пытался… обесчестить её в туалете! Произошёл несчастный случай! Какая провокация? Я что не понимаю, чем нам грозит его смерть? Напыщенный пидар не слушает. Барахтается где-то там, на своей волне.

– В этот раз мы не будем к вам благосклонны. Я требую, чтобы ты отдал нам девчонку! Это уже край! Война! Понимаешь? Вой-на! Гвидо мёртв! Наш мальчик… Гви-до, – Фетучини издал нечеловеческий визг и весь затрясся. – Где она? Где эта ведьма! Из-за которой погибли сыновья Фабио!

– В дороге. Я отправил Лину домой. Как ты её назвал? – скрипя зубами я поднимаюсь со стула, вытягиваясь в полный рост. Нависаю над жирным упырём и чувствую, как мышцы во всём теле превращаются в железо.

Я держусь. Как могу. Это сложно. Я мечтаю и ему рыло расквасить за то, что он назвал Лину ведьмой.

– Мы немедленно выезжаем следом за ней!

Я с хрустом сжимаю кулаки. Прямо здесь и сейчас начнётся война.

Не позволю. Не посмеете! Всех разорву. Всех до единого Росси на тряпки порву! Никто из них не посмеет и пальцем притронуться к Лине!

Рефлекторно я опускаю руку в карман пиджака и нащупываю там холодную рукоять пистолета, как вдруг мой телефон оживает громкой мелодией входящего вызова.

Я взвинчен. Нервничаю до трясучки и ледяного озноба во всем теле. Пальцами веду по экрану, не замечаю, как нажимаю на кнопку громкой связи.

– Леон… Лина… Она… Она.

Я узнаю голос Дино.

– Говори же! – требую, предчувствуя опасность.

Фетучини хмурит брови, вслушиваясь в разговор.

Мне кажется, я больше ничего не слышу и не чувствую.

Кроме адской боли в груди. И запредельного рокота сердца.

– Авария. – Напряжённая пауза. – Лина разбилась. Насмерть.

Глава 13. Алина

Машина на полной скорости вылетает на трассу и несёт меня в никуда. Я обеими руками впиваюсь в сиденье, не контролируя слёзы. Они как раскалённая кислота обжигают лицо, падают на мою грудь, просачиваясь в самое сердце и разъедают его до вязкого фарша.

– Лука! Почему так быстро? Лука?

Я ужасно нервничаю. Меня швыряет из стороны в сторону. Мне кажется, что мы разобьемся. Не впишемся в поворот. Или столкнемся со встречной машиной. Машин на дороге мало. Но Лука выжимает педаль газа до максимума, маневрируя, объезжая встречные попутки.

– Прошу! – кричу на грани истерики. – Мне страшно!

Водитель будто меня не слышит. Он как дьявол лихачит, неся нас прямиком в ад. Одно неверное, запоздалое действие… и мы – воспоминание.

Один поворот. Другой. Рёв мотора.

– Нет! Остановись! Что ты творишь?

Меня тошнит. Я зажимаю рот трясущимися ладошками, глотаю противные спазмы, что поднимаются по пищеводу. Господи! Ну когда уже этот кошмар закончится? Мы будто убегаем от конца света, который наступает нам на пятки. Как в фильме-катастрофе. Когда асфальт расползается от трещин и проваливается в чёрную бесконечность, преследуя нас.

– Просто держитесь, мисс! Всё хорошо.

Мы вылетаем на неосвещенную дорогу. Здесь нет машин. Я до смерти боюсь! Мне кажется, будто я сейчас рожу на месте…

Местность незнакомая. Пугающая. Рядом тёмный… Нет! Чёрный лес. Как в фильме ужасов.

«Maserati» даёт по тормозам, прижимаясь к обочине.

Я жмусь в комок, забиваясь в угол. Нехорошее предчувствие натягивает нервы струной, чтобы ощущение опасности сыграло на них похоронный марш.

Лука оборачивается. Смотрит мне точно в глаза. Они у него тёмные, опасные. Сияют грозным блеском. Как молнии в бурю.

Я случайно перевожу взгляд ниже и вижу, как в подлокотнике лоснится глянцевая рукоять пистолета. Убийственный холод режет немеющее от страха и безысходности тела. Выдох ужаса, застрявший в горле, превращается в лёд.

Грубая рука охранника тянется к пистолету. Я зажмуриваюсь. Прощаюсь с жизнью. И проклинаю судьбу за то, что больше никогда не увижу Леона.

– Нет!

Мне конец. Он убьёт меня! Лука… он… предатель.

Внезапно, я слышу, как дверь с моей стороны распахивается. Меня резко хватают за локоть и выдергивают из салона на воздух. Вечерняя прохлада бодрит и приводит в чувство.

Я быстро прихожу в себя, осматриваюсь. Мы находимся на окраине густого леса. Нас окружают тёмные фигуры. Там, в гуще деревьев, я вижу что-то, похожее на машину. Большую такую, созданную лишь для того, чтобы гонять по бездорожью.

Лука вырастает передо мной большой каменистой стеной.

– Раздевайтесь! – ни с того, ни с чего приказывает шкаф.

– Что? – остолбеваю, тараща глаза на безумца.

– Платье снимите. Вот, – он протягивает мне другу вещь. – Наденьте. Быстрее, у нас ровно минута. Быстрее, Лина! Прошу вас! Доверьтесь мне. Это приказ Леона.

Я стучу зубами. Как будто очутилась на северном полюсе в одних лишь трусах. Ничего не понимаю!

– Ладно.

У меня нет выбора. Я должна верить ему и Леону. Леон не берёт на службу абы кого. Тем более Луку он уже знает более десяти лет. Он сам мне об этом говорил и нахваливал заслуги подчинённого.

Я быстро стягиваю с себя платье. Охранник помогает мне надеть новое через голову. Оно выглядит простым, однотонным. Тёмно-серого цвета. Лука даёт сигнал водителю, сидящему за рулем внедорожника, который маскируется в кустах. Тот выскакивает из машины, открывает заднюю дверь. Оттуда выходит светловолосая девушка. Незнакомка быстрым шагом спешит к нам, а Лука протягивает ей моё платье, приказывая:

– Надевай. Живее.

Она выполняет приказ без единого слова. Девушка стройная, моего возраста. Чем-то напоминает меня.

Проклятье! Да что здесь, в конце концов, творится?!

– Лука, что п-проис…

Я не успеваю договорить. Он хватает меня за руку и ведёт к джипу. Сажает внутрь. За рулем другой водитель.

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Лоренцо отвезет вас куда надо. Он – верный подчинённый Леона. Доверяйте ему, – хлопает дверью.

Мотор ревет. Водитель газует, внедорожник срывается с места. Я бросаю последний взгляд на то, как та незнакомая мне девушка садится внутрь «Maserati». На то самое место, где минутой ранее сидела я.

Машина набирает скорость, мы скрываемся в тени густых деревьев.

Чувство неясности, близкое к глубокому шоку, толкает меня в сон.

* * *

– Проснитесь, Лина, проснитесь, – звучат на английском слова, адресованные мне мужчиной.

Я открываю глаза. Моргаю, привыкая к свету. Первое, на что я обращаю внимание – шум. Напоминающий гул двигателей самолёта.

Я поднимаюсь в вертикально положение, осматриваюсь.

Что? Когда это мы успели оказаться в самолёте?

Я напрягаю извилины и вспоминаю прошлый вечер. Паника юркими змеями парализует конечности, намертво их окольцовывая.

– Воды?

Отрицательно качаю головой, глядя в небольшое окошко иллюминатора. Мы парим над облаками. Самолёт плавно пикирует вниз, преодолевая воздушную преграду из белоснежного скопления тучек, в глаза бьет яркий солнечный свет. Я впервые встречаю рассвет в полёте.

На секунду я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза вижу не верю в то, что вижу. Я как будто смотрю на красочную картинку из журнала про райский отдых.

Лазурный океан. Невероятно! Он искрится в золотистых лучах раннего солнца, а вдали я вижу что-то похожее на очертание острова.

– Где мы? – переполненная восторгом, я не могу вдохнуть.

– Под нами Эгейское море. Направляемся на частный остров, который надёжно скрыт от недоброжелательных глаз.

Я отрываюсь от невероятных пейзажей и поворачиваюсь к телохранителю, растерянно моргая.

– Выпейте. Вам нужно успокоиться. Как вы себя чувствуете? – с ноткой волнения интересуется охранник, протягивая мне стакан с водой.

Выпиваю. До самого дна.

– Нормально. Вроде жива.

Дино присаживается напротив меня, так, что его сбитое лицо отнюдь не нежного мальчика, а типичного сорвиголовы, оказывается на одном уровне с моим. Бледным, заспанным.

– Лука позже к нам присоединиться, – зачем-то констатирует он. – Он будет и дальше вас защищать.

Какой к черту Лука?

Где мой Леон?!

– А Леон? Когда я увижу Леона?

И снова я ничего не понимаю. А Лоренцо выглядит так, словно он – экстрасенс, читающий мысли. Или он думает я догадалась, что они за спектакль устроили с гонкой и переодеваниями.

У меня есть одна мысль. Но она меня до ужаса пугает.

Шкаф сохраняет лицо мраморной скульптуры. Фиг пробьёшь. Более того, он не реагирует на мой слова. Вот никак. Отвечает вопросом на вопрос. Время странностей продолжается. Я чувствую себя недалёкой.

– У вас ведь больше нет родственников? Только сестра?

– Да, – киваю. – Зачем спрашиваете?

Ну очень в тему сейчас. Актуально.

Мне хочется язвить, но я держусь.

– Хорошо. Чтобы не пугать их…

– О чём вы? – бью себя ладошкой по коленям. – Это вы меня сейчас пугаете!

– Алина Полякова умерла, – хрипло цедит амбал. – Ещё вчера. Погибла в аварии.

– Вы что? Вы сумасшедший?

Честно? Я даже взвизгиваю от смеха. И давлюсь своим нервным смешком. Так и хочется покрутить ему палец у виска.

– Запомните. Для вашей же безопасности. Отныне, вас зовут… Антонелла Пеларатти.

Я всё-таки поперхнулась смешком. Ну дурдом какой-то! Честное слово!

Охранник сует мне в руки что-то, похожее на паспорт.

Я открываю его. И да, это не шутка. Я вижу там себя. Свою фотографию. Но с другим именем. Теперь я… итальянка.

Твою ж… И правда не шутка. И не сон. Новый паспорт – мощное тому доказательство того, что бугай надо мной не прикалывается.

Салон самолета наполняется бодрым голосом пилота. Он что-то говорит на итальянском. Лоренцо быстро пересаживает меня в другое кресло, которое не разобрано как кровать, на котором я дремала, и пристёгивает меня ремнём безопасности. Сам рядом садится, на свободное место, тоже пристёгивается.

– Господин инсценировал вашу гибель. Для вашего же блага. Нам приказано доставить вас в надёжное место. И защищать. Вашей жизни угрожает опасность. Никто не должен знать, что вы живы.

Ах, вот в чём дело! Господи! Я сейчас задохнусь.

И звука выдавить не могу. Эмоции рвутся внутри меня новогодними фейерверками. Теперь пазлы неясности собираются в чёткую картинку.

– Леон… Когда я увижу его? – хнычу с отчаянием, поглаживая живот. Когда я нервничаю, начинаю непроизвольно гладить свой живот. Такая странность совсем недавно вошла в новую привычку.

– Пока не поступало чётких команд.

– Сколько мне нужно прятаться? Я ведь смогу вернуться в Россию к сестре?

Такая омрачняющая тенденция пугает.

– Пока вашей жизни грозит опасность вы будете жить на частном острове. Не волнуйтесь, там очень красиво. Вам понравится, – Лоренцо пытается успокоить меня натянутой улыбкой, но получается какой-то оскал. – Я буду держать вас в курсе событий.

Уныло вздыхаю. Молчу. Приходится мириться со всем происходящим.

Леон прав, второй сын Росси мёртв. И опять по нашей вине.

Второго шанса не будет. Фабио заберёт меня. Отомстит за жизнь единственных сыновей. Окропив их могилы кровью виновника. Моей кровью. С молитвой «Кровь за кровь».

Наверно Леон заранее продумал столь коварный план на случай внезапного форс мажора. Как чувствовал. Какой же мой лев находчивый изобретатель.

– И да, очень важное правило! – грозно хмурится, предупреждая опасным взглядом. – Вам запрещено покидать остров, запрещено пользоваться интернетом или кому-либо звонить. Я уже вытащил из вашего телефона старую сим карту. Поставил только ту, которая ловит на территории острова. Надеюсь, телефон вам не понадобится.

Я это прекрасно понимаю. Я соглашаюсь с каждым словом Лоренцо. Ведь на кону не только моя жизнь. Но и, в первую очередь, жизнь нашего дитя.

* * *

Жизнь будто проходит мимо меня. Здесь красиво. Нереально. Но я не могу сосредоточится на том, чтобы наслаждаться невероятными видами экзотических пляжей. Пейзажами. Флорой и фауной. У меня с детства была мечта – попасть на необитаемый остров и пожить там как любимый герой повести Робинзон Крузо.

Я здесь. В раю. Но нет же… Я не чувствую радости. Моя душа переполнена мучительной печалью. Потому что мой рай… это Леон. И я до сих пор не знаю, что с ним. Что с нами будет? Как нам дальше жить?

Я боюсь за него. А что, если план потерпит неудачу, и он пострадает. Из-за меня. Я для него… Сплошная беда.

Проходит неделя. Две. Я плаваю в каком-то жидком киселе. Внутри меня нет радости. Я как варёный овощ. Ничто не может расслабить меня и отвлечь от деструктивных мыслей. Ведь я так долго не слышала голос Леона. Не видела его красивое лицо. Не тонула в бездне его опасных глаз. Меня убивает самая настоящая ломка. Надежду лишь дают слова Луки, что с Леоном все в порядке, но он не может выйти на связь. Слишком рискованно.