Текст книги "Единственная для бандита"

Глава 16. Леон

Спустя некоторое время.

Италия, особняк Моретти.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Бля…

От неожиданности русская брань срывается с моих губ прежде, чем я успел сдержать ругательство. Оборачиваюсь, глядя на деда. Синьор Алонзо прожигает меня взглядом насквозь. Тёмные глаза старика уже немного побледнели, но в нём ещё много силы. Да, надеюсь дед успеет понянчить моего сына перед тем, как отойдёт в мир иной.

– Синьор Алонзо… Умеете подкрадываться, – смотрю на трость, которой дед не громыхал при ходьбе или просто я так сильно задумался и не слышал ничего.

– Не заговаривай мне зубы, Леон!

Дед с грохотом опускает трость на пол, грозно глядя на меня. Когда я был маленьким, меня сильно впечатлял этот хлесткий, звонкий удар. Но сейчас мне далеко не пять лет. Так что дед может оставить при себе свои фокусы, все до единого.

– Ты уже слышал о Фабио Росси? – спрашивает дед, обходя меня. Опускается в кресло и поправляет брюки. – Слышал, ну?

– Слышал, конечно. Скорблю вместе со всеми. Почту его память на похоронах. Уже отправил открытку с соболезнованиями его ближайшим родственникам.

– Ну да, ну да… Я вижу, как ты скорбишь. Улыбку довольную с рожи не сотрёшь. И куда это ты отлучаешься так часто, Леон… – вслух раздумывает дед, пожёвывая губу.

– У меня дела. Ты же знаешь, – отворачиваюсь, желая уйти.

– У этих дел, случайно ноги не от ушей растут? Белокурая красотка. Русская. Так? – бросает мне в спину дед, словно нож вонзает по самую рукоять.

Я застываю и собираюсь с эмоциями, чтобы ни один дрогнувший мускул не выдал моих истинных чувств. Но внутренне я зол. Как?! Как, блять, он сумел обо всём догадаться?! Я же сделал всё безупречно!

Никто бы не раскрыл обман и подлог. Мы нарочно засветились перед камерами, потом машина ушла в «слепую зону». Лину отправили на остров. Последний раз перед камерами засветилась девушка, похожая на Лину, в обществе Луки. Через некоторое время произошла авария. В машине сгорели всего лишь два… трупа. Подлог. Во всём. Тела, обожжённые до неузнаваемости, приняли за тела Лины и Луки.

Всё прошло идеально. Я нигде не прокололся и был уверен, что убедительно сыграл горе по поводу смерти Лины. Сука Фелиция поверила мне, поверила скорби. Законная жена вообще на радостях отправилась в клуб и трясла своей жопой до самого утра. Потом она припёрлась ко мне, укуренная и запитая, от неё разило потом и чужими духами, как от мусорной свалки. Шалава, иначе не скажешь, икая пришла предложить мне себя, решив напялить белокурый парик.

Я отправил жену прочь на матах, обещав вообще выселить обратно к её семейке.

Все поверили мне!

Все, кроме деда. Так, что ли?

– Ну и долго ты будешь молчать? Она жива, да? – не дожидаясь моего согласия, дед подтверждает. – Алина жива. Можешь не стоять истуканом. Ты можешь обмануть, кого угодно, но только не меня.

Я поворачиваюсь к деду лицом, испытывая легкое раздражение и затаившись в ожидании его дальнейших решений. Внезапно понимаю, что, если дед начнёт снова учить меня жизни и говорить об истинных ценностях для таких, как мы, власть имущих, я не стану его слушать.

Просто захвачу свою Клубничку и отправлюсь прочь. Похуй куда. Пусть дед трясётся над миллиардами и делает с ними всё, что угодно – хоть одаривает ими уличных лоботрясов, мнимых нищих, просящих милостыню. Плевать. Моё сокровище, моя женщина и мой наследник будут со мной. Это главное.

Дед пытливо смотрит мне прямо в глаза, буравит твёрдым взглядом.

– Ты всё правильно сделал, – внезапно скупо и будто нехотя хвалит меня.

– Что?!

Моему удивлению нет предела. Я медленно опускаюсь в кресло напротив деда и подаюсь вперёд.

– Кажется, мой старик тронулся умом.

– Закрой рот, малец. То, что я тебя похвалил, ещё не означает, что ты можешь распускать свой язык, – грозит мне тростью. – Да, я считаю, что ты правильно сделал. Я сразу раскусил твой обман. И ты так часто отлучаешься, потому что навещаешь свою русскую красотку, да?

На тонких губах деда начинает играть лукавая улыбка.

– Скажи, она уже округлилась? Нет ничего лучше, чем заниматься сексом с беременной. Их либидо… Феромоны беременной опьяняют! Maledizione! Они становятся голодными, готовы сожрать тебя целиком и…

– Я не собираюсь слушать твои воспоминания о былых временах, дед! – обрываю его.

В ответ дед смеётся, покашливая.

– Итак, Алина жива. Как скоро ты вернёшь её в семью? – уже на полном серьёзе спрашивает дед.

Что ж, так даже лучше. Не придётся скрываться и лгать всем вокруг. Для меня привычно прятать чувства за маской, но Лина… Я вижу, что моей сладкой крошке не нравится заточение на вилле, будь тот проклятый остров трижды прекрасен. Ей приходится скрываться, она почти ни с кем не общается – Лука не в счёт.

Я хотел бы, чтобы она вынашивала нашего сына и не переживала ни о чём. Мне было бы радостно видеть её каждый день, а не раз в неделю, тайком, во избежание подозрений.

– Фабио Росси едва скончался. Смерть Лины стала громоотводом. Если Росси узнают, что всё это подлог, они будут не рады, – качаю головой. – Придётся Лине пожить ещё какое-то время отдельно, пока я что-нибудь не придумаю.

– Ты умён, мальчик мой. Но иногда страсть ослепляет. Ты беспокоишься за жизнь Лины и малыша, но ты не видишь картину в целом, – усмехается дед.

Не понимаю, к чему он клонит. Мой воспалённый мозг сразу начинает искать подвох. Я думаю, что упустил что-то важное и думаю лишь о том, что Лине грозит опасность. Я не могу допустить, чтобы пострадала она или наш сын! Не могу. Я буду грызть глотки всем, кто посмеет посягнуть на моё.

– Кто наследник Росси?

– Да срать я хотел на их семейку! После смерти Марио я вообще не вижу смысла с ними сотрудничать. Ни с кем из них! – взрываюсь недовольством.

– Кто наследник Росси? – нетерпеливо повторяет дед. – Ну же, напряги мозги! Кто?

– Не знаю, – огрызаюсь я. – Марио, единственный достойный из этой семьи, погиб. Придурок Гвидо – тоже. У Фабио больше нет сыновей. Есть лишь братья, но отношения у них всегда были не очень…

– Верно! – довольно восклицает дед. – Знаешь, что бывает, когда бросаешь кусок мяса своре голодных шавок? Они начинают грызться между собой, треплют кусок до тех пор, пока от него не остаётся ни-че-го. В этой схватке, Леон, не будет победителей! Вот увидишь, через три дня после похорон, они начнут пилить наследство и пойдут каждый против каждого!

– Через три дня?

– Если не раньше! – хмыкает дед.

– И ты считаешь, что вернуть Лину будет безопасно? – сомневаюсь я.

Едва подумав о том, что ей может угрожать опасность, испытываю непреодолимое желание защитить её. Закрыть собой. От всего. От всех… Моя bella!

– Неужели обман сойдёт мне с рук так просто, Алонзо? – допытываюсь до ответа, желая узнать мнение деда.

Он для меня авторитет. Старый хрыч, но закалённый и держится до сих пор. Все прочие старики в его возрасте доживают свои дни в домах престарелых или пускают слюни на тканевую салфетку, заткнутую за воротник их рубашки. Но мой дед не такой. Можно сказать, я горжусь им. Больше всех остальных. Его трепало жизнью немало раз, и он с изяществом танцора уходил от самых жестоких стычек между влиятельными семьями.

– Росси будет не до тебя. Они кинутся стрелять друг в друга. Кто-то может и подумает о подлоге и обмане, но поверь, в тот момент у него найдутся дела посерьёзнее глупых разборок с нашей семьёй. Лина мертва. Точка. Мы её похоронили. Но ты… ты мог взять себе другую шлюшку, верно? – усмехается дед. – О да, ты мог! Определённо мог! И взял. Всё.

Я всё ещё не верю, что это может быть так просто.

– Я не буду торопиться. Я верну Лину, только когда буду уверен в её безопасности. Точка.

– Разумеется! – взгляд деда сыплет тёмными искрами. – Другого я от тебя и не ожидал, мой мальчик.

Я настораживаюсь. Дед редко хвалит меня, ещё реже обращается ко мне ласково. Неужели настал тот самый момент?

– Знаешь, почему я до сих пор не отошёл в сторону? – вырывает меня из раздумий голос деда. – Я думал, что отойду от дел. Ещё очень давно. Когда твой отец стал взрослым, я научил его всему, что знал. Надеялся увидеть в нём преемника. Но… наверняка в нём было много крови не моей, а той, что досталась ему от матери. Он не мог стать достойным наследником и занять моё место. Я не решился отдать ему в управление даже одну из наших фирм, не говоря уже о всём семейном бизнесе. Потом… Родился ты. И едва взглянув в твои глаза, я понял, что из тебя выйдет толк. Выйдет! – подчёркивает дед. – Но ещё не вышел, – кряхтит дед напоследок, опуская меня с небес на землю. – И твой ребёнок, Леон. Всегда смотри на мать. Потому в твоём наследнике будет течь и её кровь. Какой ты видишь эту русскую девчонку? Подумай…

– К чему эти слова, Алонзо?

– Ох, кому я сказал, что из тебя выйдет толк, а? – злится дед. – Выйдет, но ещё не вышел. Именно поэтому ты не можешь понять смысл сказанного. Держись за эту женщину, кретин. Вот что я хотел тебе сказать. И подумай о том, как бы послать на хрен Джианни с их кобылой, пустое чрево которой не годится ни на что! – грубо обзывает Фелицию и её родню.

– Дед, ты сам навязал её мне, – напоминаю деду. – Развод с Фелицией не будет простым.

– Знаю-знаю… Поэтому говорю, подумай. Ищи вариант. Не только я должен шевелить извилинами! – отсылает меня прочь.

– Я думал об этом, – внезапно признаюсь.

– Думай быстрее. Фелиция была искренне рада, узнав о смерти Лины. Я бы отослал её. Так будет лучше, – советует немного более мягким тоном.

Выходя из дома, чувствую себя необыкновенно. Надежда окрыляет. Неужели всё может быть иначе?

Фели – навязанная жена. Я не испытываю к ней ничего. Абсолютно. Дед прав, она бесполезна для меня. Нужно подумать лишь о том, как бы обставить развод так, чтобы не обидеть главу их семьи. Хотя… можно использовать ту ложь, которой они пичкали нашу семью. Планы изменились… Кардинально. Теперь я не просто хочу видеть Лину на протяжении девяти месяцев рядом со мной. Я хочу видеть её рядом с собой всегда.

Открыто и без навязанных договором условия.

Согласится ли она быть со мной?

Глава 17. Леон

Пальцы сжимают телефон. Я пылаю от желания позвонить красотке прямо сейчас. Спросить прямо, огорошить вопросом. Удивить, не дать времени на раздумье и услышать честный ответ. Искренний.

Уверен, она не умеет лгать. Ни словом, ни сердцем.

Моя сладкая девочка…

Я запираюсь в кабинете и подключаюсь к видеокамерам виллы. Уже вечер. Чем занимается моя красотка? Переключаюсь с одной камеры на другую, ища малышку. Замечаю охранника. Лука несёт дозор, как положено. Исправно. Толковый парень. Нужно премировать его. Обязательно. Как только всё это закончится.

Спальня Клубнички пустует. Я вижу только шёлковый халатик, небрежно брошенный на постель. Пульс мгновенно ускоряется.

Моя русская одержимость разделась? Да где же, блять, она? Пошла в душ? О да. Она там. В ванной комнате.

Я переключаюсь на камеру и разворачиваю видео во весь экран, наблюдая за ней. Лина раздевается окончательно. Неторопливо стягивает по пышным бёдрам трусики, обнажая сочную попку. Я слишком хорошо помню, как мой член находился в этом узком отверстии. Как моя Клубничка сжимала меня под самый корень, задорно подмахивала и… умоляла засадить ей ещё и ещё!

Похоть струится по венам, член мгновенно каменеет. Мне становится труднее дышать, а яйца тяжелеют ужасно быстро. Я наблюдаю за своей русской с участившимся дыханием. Вижу, как красотка заводит руки за спину и расстёгивает бюстгальтер, отбрасывая его в сторону.

Моя идеальная сладкая женщина. Миниатюрная блондиночка, от которой я схожу с ума. Её тело – проклятье! – стало ещё желаннее с беременностью. Груди налились и острее реагируют на ласку моего языка. Она пахнет сочнее и реагирует на мою близость единственно правильно – трусики намокают в тот же миг, стоит мне лишь коснуться её. Округлившийся животик манит меня. Я смотрю, как Лина поглаживает его, стоя перед зеркалом. Потом поднимает руки вверх и стягивает волосы в небрежный пучок. Её сиськи подпрыгивают вверх, а мой член салютует в трусах.

Я издаю животный рык, сатанея от мысли, что Лины нет рядом. Я бы уже сосал её грудь, катал тугие вишенки сосков, кусал, рвал манящее тело зубами, оставляя отметины. Усадил бы на стол, развёл ноги широко в стороны и пристроил между них свой напрягшийся ствол.

Я ещё ни разу не трахал Лину на рабочем столе. Упущение, млять. Её ноги отлично смотрелись бы на моих плечах, а член так туго и мощно ходил бы в её узком влагалище, что мой наследник чувствовал бы каждый толчок, зная, что я трахаю его мамочку с любовью. Завожусь моментально от мыслей и стону в голос.

Лина залезает в душевую кабину и принимается мыться. Наносит гель для душа на ладони, взбивает его в пену и разносит по влажному телу. Она всего лишь приводит себя в порядок, умываясь. Но я, наблюдая за этим, сгораю заживо от желания, которым едва не разрывает мои трусы в клочья.

Мой член стоит колом. Конец такой твёрдый, что мне почти больно. Я не выдерживаю и расстёгиваю ширинку. Оттягиваю вниз резинку трусов, освобождая одеревеневший член. Мой ствол находится в полной боеготовности. Ему хочется трахаться, врезаться до упора в узкую влажную щель, выбивая из русской как можно больше стонов и криков.

Как можно больше:

– Ещё, Леон! Да… Да… – и иногда, в самый жаркий момент. – Выеби меня.

Рубашка прилипает к спине. Сумасшествие какое-то. Член, налитый кровью, обильно течёт смазкой. Я сжимаю его в кулаке, гладя по всей длине, и неотрывно смотрю на экран. Клубничка моется, но я фантазирую о том, как она ласкает своё тело, когда скучает по мне.

Лина опускает пальцы, скользнув ими между стройных ножек. Никакого намёка на секс, она просто подмывается. Но в моей больной и одержимой по ней фантазии, я представляю, как Лина покручивает сладкий бугорок клитора, обводит влажную щёлочку и вводит в неё свои пальчики.

Двигает ими вперёд и назад.

На лбу и на висках выступают крупные капли пота. Я ожесточённо двигаю пальцами по своему каменному стояку и постанываю, глядя на Лину.

Давай, Клубничка, подразни себя, погладь киску, поласкай её…

В какой-то момент мне начинает казаться, что она слышит меня. Её пальчики подозрительно долго находятся между ножек. Я приглядываюсь к происходящему на экране, отвлекаясь от своих фантазий. Неужели она трогает себя? Присматриваюсь, выматерившись вслух!

Да. Я прав. Лина мастурбирует в душе.

Ухмыляюсь…

Пальцы сами находят телефон. Я набираю номер Лины, зная, что она не расстаётся со своим телефоном.

Телефон лежит на корзине для белья. Главное, чтобы она услышала мой звонок.

Услышала.

Вылезает из душа. Мне кажется, или её движения немного более тягучие? Нет, не кажется. Вишенки её сосков торчат вызывающе дерзко. Да, моя крошка возбудила себя. Скучает?

– Да, Леон, – мурлыкающим тоном отвечает Лина.

– Твоя киска течёт по мне, – говорю без прелюдий. – Тащи свою задницу в спальню. Живо. Я знаю, что ты развлекалась со своей дырочкой. Без меня. Это наказуемо… – растягиваю слова и предвкушение вместе с ними. – За это я… выебу тебя в попку. Даже на расстоянии.

– Леон, я… – смущается, застуканная на месте преступления.

– Выполняй мой приказ. Живо! – добавляю металла в голос. – Или первое, что я сделаю по приезду, это нагну тебя раком и отымею без подготовки. Но сейчас… ты сделаешь это сама. Для меня. Но трахаю тебя всегда я. Запомни! Доставай игрушку для попки. Развлечёмся…

Глава 18. Лина

Я знаю, что ты развлекалась со своей дырочкой. Без меня. Это наказуемо…

Слова Леона бьются пульсом в моей голове, когда я наспех вытираюсь полотенцем и покидаю ванную. Мне не страшны его угрозы, потому что я знаю, что зверь… может драть меня, как ненасытную шлюху, может быть жёстким, но мне под ним всегда будет хорошо.

Так хорошо, как только возможно.

Самый порочный рай из всех существующих – это подчиняться Леону. Беспрекословно.

– Умница. Ты выбрала правильное направление, – подстёгивает меня словами Леон.

Телефон находится на громкой связи и я слышу, как дышит мой любимый мафиози. Невероятно тяжело и хрипло. Уже возбуждён? Проказник. Я не знала, что камеры есть и в душе. Я всего лишь соскучилась по нему и решила немного побаловать себя, думая о мужчине.

– Достань пробку с клубничкой, – приказывает Леон. Я исполняю его приказ. – Теперь опустись на кровать. На колени. Развернись попкой к камере. И… засунь пробку. Немедленно.

Я раскатываю пробку между ладоней, разогреваю.

– Ты же знаешь, как это сделать. И хочешь того, что и я. Приступай. Не испытывай терпение, – порыкивает нетерпеливо.

– Нас никто не увидит? – уточняю. – Твой охранник.

– Нет, – обрывает резко. – Я перекрыл ему доступ и отправил сообщение, чтобы он не дёргался. Приступай. Я пиздец какой твёрдый. Могу разъебать концом стол в мелкие щепки!

Грубый мат и животные интонации в голосе Леона полосуют меня по нервам не хуже острого кинжала. Я дышу очень часто и опускаюсь на колени, как он велел.

– Покрути ей в своей дырочке. Собери влагу, – подсказывает, ведя меня дорожкой похоти.

Слова Леона заставляют меня трястись от предвкушения. Влаги на лепестках вокруг входа в лоно невероятно много. Пробка собирает их без труда.

– Вставляй.

Зажмуриваюсь и дотрагиваюсь пробкой до тугого колечка попки. Нажимаю.

– А-а-а-ах! – стону, выгибаюсь в спине, двигаю бёдрами так, словно Леон находится сзади меня, чтобы насадить на толстый ствол.

– Пиздец… Притормози, Лина! – хрипит мой мучитель. – Не то я кончу, даже не успев вздрочнуть, как следует. Моя сладкая… Тебе нравится?

– Да… – трясусь, привыкая к новым ощущениям в попке.

Вставляя пробку под строгие указания Леона, я почувствовала себя невероятно развязной и смелой девушкой. К тому же он не просто слышит, но и видит всё. Мне даже стало немного неловко. Я же совсем-совсем не такая. Но Леон вытаскивает на поверхность и осуществляет все мои тайные, порочные желания…

– Сладко, Лина? Тебе очень сладко?

По телу проносится дрожь возбуждения и выступает пот на висках. Узкое колечко попки сжимается вокруг серебряной пробки. Я снова хочу, чтобы Леон вошёл в меня. В попку Даже просто думать об этом было невероятно волнительно!

– Подвигайся, – ещё один приказ.

Я чувствую игрушку в своей попке. Особенно остро она ощущается, когда я сажусь или наклоняюсь. Пробка массирует упругие стеночки внутри и заставляет меня чувствовать себя на пределе возбуждения.

– Я хочу прилечь, Леон. Это слишком, – шепчу прерывисто и, не дожидаясь согласия любимого, опускаюсь на кровать. Я стараюсь не елозить попкой по простыням, хоть это невероятно сложно.

– Раздвинь ножки как можно шире…

Леон владеет моим телом даже на таком огромном расстоянии… Он просто волшебник. Я раздвигаю бёдра, подставляясь под алчный взор видеокамеры. Чувствую, что клитор порочно пульсирует, и между ног разливается влажное желание.

Хочется… Хочется потрогать дрожащие лепестки и подразнить лоно шаловливыми касаниями. Пробка внутри лишь добавляет остроты.

– Сожми свои мышцы, как будто сжимаешь мой ствол.

Сглатываю жаркий ком и выполняю приказ Леона, краснея.

– Леон… Я уже хочу продолжения.

– Так делай, – стонет. – Я снова хочу посмотреть фильм для взрослых с твоим участием. Будь со мной откровенной, Лина.

Прикусываю губу и сгибаю ножки в коленях. Я развожу бёдра в стороны и опускаю дрожащие пальчики на клитор. Не могу удержаться от соблазна и начинаю себя ласкать под одобрительные вздохи Леона. Проходит меньше минуты, но я увлекаюсь так сильно, что забываю обо всём, проваливаясь в порочные игры.

– Моя дрянная девочка играет с киской так вкусно, что я скоро забрызгаю монитор спермой. Притормози. Я хочу увидеть, как ты трахаешь для меня свою попку!

– Думаешь, я смогу сделать это?

– Ты сможешь всё. Для меня. Для нашего малыша.

– М-м-м… Какое он имеет отношение к тому, что происходит сейчас? – пробегаюсь пальчиками по влажной дырочке.

– Прямое. Когда ты кончаешь подо мной, сидя верхом на мне или как сейчас… – тяжело дышит Леон. – Он чувствует нашу связь. Понимает, что я… хочу сделать тебя счастливой. Своей. Навсегда. Ты только моя грязная русская девочка, поняла? Я хочу, чтобы ты была моей всегда. Всегда, Ли-на. Скажи мне да!

Я теряюсь в ощущениях и медлю с ответом.

– Блять, скажи мне да! Я перерою носом землю. Я готов пойти на всё. На всё, чтобы ты была со мной, не только по договору, – молчу, роняя слёзы. – Я разведусь с женой, – ставит точку. – Соглашайся, Лина. Мне нужно лишь услышать твоё грёбаное и уверенное «ДА!»

– Да, – неуверенно. Потом громче и чаще. – Да. Да. Да…

– Умница… Теперь перевернись набок, Лина! Оттопырь попку так, будто я уже приставил член к твоей задней дырочке.

– Готово…

Я становлюсь податливой глиной в интонациях его умелого, властного голоса.

– Трогай свою дырочку. Ласкай хорошенько. Не стесняйся… Вторую руку – на пробку. Немедля!

Я сгораю от желания и теряю связь с реальностью, окончательно утопая с головой в хриплом мужском голосе и море экстаза. Оно горячее и влажное, в нём так приятно тонуть.

– Коснись пробки.

Лёгкое касание, словно удар током, прошибает восторгом насквозь.

– Начинай понемногу её вытаскивать. Двигай этой порочной штучкой вперёд-назад.

– Ты делаешь меня жутко развратной.

– Нет! – возражает. – Я напоминаю тебе, что значит быть моей. Чтобы ты не забывала, кто твой мужчина.

– Мой Леон? – мурлыкаю, шалея окончательно. Сердце разбивается от счастья, как хрустальный бокал. На кусочки. – Мой Лео-о-о-о-н…

Я делаю это.

Трахаю себя пальчиками и спереди. Двигаю пробкой в попке под ритм, задаваемый Леоном. В одном темпе с тем, как он ласкает себя. Я представляю в красках его толстый член и сглатываю слюну. Я бы хотела ощутить его у себя во рту. Прямо сейчас. Охотно бы взяла его до основания и продолжила бесстыдно забавляться с игрушкой и влажным лоном. Возбуждение подстёгивает меня двигаться быстрее. Влаги так много, что у меня все пальцы скользкие, и под бёдрами намокает простыня.

– Это я трахаю тебя. Слышишь? Только я.

Ускоряюсь. Забываю, как дышать, потому что кислород сгорает быстрее, чем я успеваю его вдохнуть! Двигаю пробкой быстро и остервенело. Мне нравится жгучее ощущение наполненности внутри. Я забавляюсь со своим телом. Для Него. Для Леона. Он каждый раз открывает передо мной чувственные, новые горизонты порочно-сладких удовольствий.

Я кончаю. С его именем на губах.

– Оближи свои пальцы и продолжай трахать попку, – рычит. – Скоро кончу…

Облизываю соки с пальцев, тело взрывается вспышками удовольствия. Извиваюсь на влажных простынях под громкие, обоюдные стоны и не понимаю, в какой момент из губ вырывается крик:

– Я люблю тебя!