Текст книги "Только с тобой"

Глава 7

О’Хара устроили грандиозное событие – барбекю во дворе дома для всего класса. Позвали каждого выпускника, а угощениями занимался шеф-повар из ресторана Джека в Сан-Франциско. Он приготовил сочные стейки, хот-доги, гамбургеры, свиные ребрышки на гриле, а также печеную картошку и овощи. Вечеринка удалась на славу и, по сути, должна была запомниться на долгие годы. Правда, парочка ребят заявилась навеселе, поэтому их не впустили, а отправили на такси по домам.

Каждому прибывшему выдали специальную футболку с именем, что еще больше объединяло новоиспеченных выпускников. «Большая пятерка» сразу же собралась кружком. Ребята грызли ребрышки и весело размахивали стаканчиками с соком. Шон спросил Билли, не пил ли он чего перед торжеством, и тот помотал головой. Недостаточно убежденный, Шон шепотом поинтересовался мнением Иззи, и та ответила, что Билли не выглядит пьяным.

Хозяева вечеринки пригласили всех родителей, но пришли только друзья, а Мэрилин с Джеком и вовсе заглянули ненадолго, поскольку беременной Мэрилин прописали постельный режим еще месяц назад. По расчетам Хелен, роды должны были начаться через пять дней, но ради такого события, как выпускной, она отпустила пациентку домой. То, что на свет должны появиться две девочки, уже было ясно как Божий день. Мэрилин жила последние недели ожиданием. Вторые роды запомнились ей как пытка, но она смело смотрела в будущее, полагая, что преодолеет все преграды на пути к счастью.

Джек регулярно разминал ей поясницу и массировал отекающие стопы, которых она была не в состоянии видеть с самого Рождества. По сути, у нее был такой огромный живот, что даже встать с кресла казалось невыполнимой задачей.

Джуди планировала в августе поехать в Лос-Анджелес вместе с Гэбби, чтобы подыскать ей квартиру. Мишель немного набрала в весе и, хотя по-прежнему казалась худенькой, обрела румянец и стала явно бодрее, поэтому лечащий врач даже снял ее с наблюдения. Джуди планировала оставить младшую дочку с подругами, чтобы не подвергать малышку утомительному переезду и мотанию по агентствам.

Иззи приняли в Южнокалифорнийский университет, что, конечно же, удивило только ее саму. Больше того, она получила приглашения из каждого учебного заведения, куда отправляла заявления. И все же она выбрала Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к Гэбби и Билли. Друзья договорились встречаться как можно чаще, да и вообще не терять связь. Шон предпочел Университет Джорджа Вашингтона в Вашингтоне, потому что всегда увлекался политологией и языками. Кафедра иностранной политики с углубленным изучением испанского приняла его с распростертыми объятиями. Он все еще не отказался от детской мечты стать сотрудником ФБР, но поделился этим только с Изабеллой. Он тщательно изучил все требования спецслужб к потенциальным сотрудникам и надеялся, что однажды сможет им соответствовать. Майк и Конни сочли его весьма амбициозным и решили, что сын нацелился на политическую карьеру. На самом деле Шон искал способ оказаться как можно дальше от родительского ока, поэтому он выбрал тот колледж, который удовлетворил и родителей, и его самого. Все-таки Шон всегда был очень сообразительным парнем.

Кевин тоже появился на вечеринке по случаю окончания школы. Он сделал кружок, поздоровался с теми, кто был ему интересен, сказал, что у него на вечер планы, и свалил. Его просили остаться, но разница в возрасте была слишком большой, поэтому Кевин предпочел компанию сверстников. Он ушел быстро, ни с кем не прощаясь.

Вечеринка продолжалась до трех часов утра, хотя громкую музыку выключили уже в два, чтобы не слишком раздражать соседей. Закуски не кончались, и даже без алкоголя – с соком и колой – молодежь отлично проводила время. Мэрилин отдохнула на диванчике в гостиной и снова присоединилась к детям. Они с Джеком пробыли у О’Хара до полуночи.

В ночи заявился отец Иззи, Джефф, со своей подругой Дженнифер. Иззи отвернулась к Шону и скривилась, но затем подошла к отцу и его девушке с улыбкой. Она была достаточно воспитана, чтобы не выказывать неудовольствия. Хелен Уэстон тоже приехала, но совсем ненадолго, поскольку ее еще ждали дела. Зато отец Энди даже не появился. Он никогда не посещал подобных мероприятий, считая их пустой тратой времени. Наверняка он проводил время за новой рукописью.

Мэрилин наткнулась на Хелен уже при выходе на улицу.

– Не ожидала тебя увидеть, – удивилась она. Все знали, что Хелен много работает.

– Проезжала мимо, решила заехать и узнать, как идет пирушка. К тому же я с обеда ничего не ела, а тут подают хот-доги и гамбургеры. – Хелен рассмеялась, а затем стала серьезной: – Как самочувствие? – Она придирчивым взглядом окинула пациентку. У Мэрилин были очень опухшие щиколотки и коленки. – Гляжу, ты давно на ногах.

– Да, утомительный вечер, – призналась Мэрилин. – Мне кажется, сейчас я рухну как подкошенная.

Словно по волшебству, позади нее возник Джек, который твердо взял ее под локоть.

– Не вздумай рухнуть! И вообще держи ноги скрещенными, дабы не разродиться прямо сегодня, – усмехнулась Хелен. – Завтра официальное вручение аттестатов, ты же не хочешь пропустить столь важное событие? А уж потом отвезем тебя в палату.

– Думаю, что продержусь, – устало кивнула Мэрилин. Время от времени она чувствовала слабые схватки, которые длились по несколько секунд. Тело готовилось к важному событию.

Джек следил за ней, как ястреб за добычей. Он видел каждое изменение в ее лице, ловил малейшие оттенки эмоций и был готов в любую минуту сорваться вместе с женой в клинику. Он очень боялся не успеть вовремя, хотя Хелен и говорила, что опасаться нечего.

Оказавшись дома за полночь, Мэрилин уснула почти мгновенно и проспала до утра, ни разу не проснувшись. Она привыкла спать в дискомфорте, приняла то, что ее тело стало инкубатором для двух маленьких захватчиц, и всячески старалась им угодить, с нетерпением ожидая, когда крохи появятся на свет, и уже дала им имена: Дана и Дафна.

Когда разъехались все родители, кроме Конни и Майка, следивших, чтобы веселье не вышло из-под контроля, вся «Большая пятерка» потихоньку улизнула в дом. Они собирались осуществить такую дерзкую задумку, что свидетели им были ни к чему. Еще месяц назад возникла идея сделать татуировки с надписью «Друзья навсегда!» – как было написано на их партах уже много лет. Однако Гэбби сказала, что мать убьет ее, да и Иззи не слишком стремилась разрисовывать свое тело. Конечно, ребята пытались уговорить их, но все было тщетно. И как обычно, самое лучшее решение предложила сообразительная Изабелла. Ее предложение стало компромиссом, удовлетворившим всех. Конечно, оно было менее впечатляющее, чем татуировка, зато имело не менее символический характер.

Все необходимое в комнату Шона пронесла сама Иззи. Она развернула сверток и достала пять толстых портновских игл и антисептические салфетки. В это время Шон тщательно запер дверь. Ребята смотрели с легким сомнением, словно считали затею несколько детской, поэтому Изабелла решила произнести речь.

– Мы собрались здесь, – начала она торжественным шепотом, – чтобы скрепить нерушимыми узами наш дружеский союз. Мы клянемся никогда не забывать друг друга, не терять в этом мире, всегда поддерживать в беде и в радости. Мы обещаем любить друг друга и оставаться лучшими друзьями до самой смерти. – Она сделала паузу и обвела всех взглядом. Теперь у ребят были серьезные лица, в глазах не скользило и тени сомнения. – Мы даем клятву верности, которую не смогут разрушить ни время, ни расстояние, ни обстоятельства. Клянемся!

И каждый член «Большой пятерки» глухо повторил последнее слово.

Изабелла кивнула на набор с иглами. Каждый взял по игле и проколол до крови палец. Только Иззи и Гэбби использовали антисептические салфетки, ребята на этот счет даже волноваться не стали. Соединив пальцы, все вместе произнесли любимую мантру «Друзья навсегда!», а затем Иззи протянула каждому бактерицидный пластырь. Мальчишки казались совершенно беспомощными, и ей пришлось помочь им заклеить пальцы. Гэбби и Иззи стали обладательницами наклеек с зубными феями, а мальчишки со смехом разглядывали рисунки с Бэтменом.

Итак, клятва на крови состоялась.

– Ну вот, все и кончилось, – довольным голосом сказала Изабелла. – Теперь мы официально друзья навек.

Комнату Шона они покидали все вместе, шумной толпой.

Конни заметила их из кухни.

– Интересно, куда это отлучалась неразлучная «Пятерка»? – спросила она и подмигнула детям. Она была рада, что все пятеро выглядят довольными и счастливыми.

– Они подписывали мой выпускной альбом, – быстро нашелся с ответом Шон.

– И почему только я тебе не верю? – усмехнулась Конни. Что бы ребята ни делали в комнате сына, уж точно не пили и не дрались, а значит, все было в порядке. Как же будет не хватать родителям их повзрослевших детей этой осенью! – На улице выставлен чизкейк, бегите пить чай, пока все не расхватали.

Ребята выскочили во двор и принялись уплетать десерт, обмениваясь долгими, многозначительными взглядами. Они заключили соглашение, и им нравился этот торжественный момент.

Уже в десять утра все они сидели на стульях в тщательно украшенном парке Голден-Гейт. День вручения аттестатов… Они шли к нему тринадцать лет, и вот наконец он наступил. На церемонию пришли родители, бабушки и дедушки, друзья, родственники. Отец Иззи пригласил Дженнифер, что привело девочку в ярость, поскольку ее мнения никто не спросил. Мать тоже приехала, и, похоже, ее ничуть не заботила пассия бывшего мужа. С развода прошло долгих пять лет, и за это время у нее появилась своя личная жизнь. Она обняла Иззи и сказала, что гордится ее успехами. У матери блестели глаза, и кажется, она говорила вполне искренне. Ларри Нортон приехал с юной крошкой, похожей на размалеванную проститутку. Билли знал, что это любимый типаж отца, и его это здорово удручало. Брайан приехал с Мэрилин и Джеком, он сидел в четырех рядах от отца и не делал попытки с ним пообщаться. Кевин сидел с родителями. Мишель была в прелестном цветастом платье с длинным рукавом, скрывавшем ее чрезмерную худобу. Она все еще выглядела хрупкой, но на лице уже играл румянец. Как ни странно, родители Энди тоже были тут. Отец вырвался с важной конференции по психиатрии, проходившей в Чикаго, а мать с самого утра следила за Мэрилин и была готова немедленно поехать в клинику принимать роды.

Словом, здесь были все родители, и это немало говорило о том, как дороги им их чада. Выпускники ожидали вручения аттестатов зрелости и нетерпеливо ерзали на стульях. На них были мантии, головы украшали конфедератки, которые вот-вот должны были взлететь в воздух, символизируя конец детства.

Зазвучала музыка. Учителя встали и прошли на сцену, где выстроились в ровный ряд. Щелкали фотоаппараты, снимая исторический момент. Директор школы занял свое место в центре, готовый вручать документы и поздравлять выпускников. Прощальную речь доверили произнести Энди. Он составлял ее целую неделю и теперь страшно волновался, даже слегка споткнулся на сцене, но улыбки друзей ободрили его и сняли напряжение.

Пока Энди произносил речь, многие родители плакали. Они знали, что за этим долгожданным днем наступит совсем другая жизнь. Жизнь, к которой они готовили себя тринадцать лет.

Вслед за Энди от лица своего класса речь произнесла Изабелла. Она говорила о том, как много дала им школа, как много значила настоящая дружба и как важно хранить верность традициям. Она пожелала каждому удачной дороги в будущее и призвала не забывать дорогу к дому.

– Что может быть важнее тех людей, которые поддерживают нас в трудную минуту? – спросила она у слушателей и перевела взгляд на своих четырех друзей. – Есть связи, которые нельзя разрывать. Есть люди, которых нельзя забывать. Каждый пойдет своим путем, и пусть судьба благоволит нам. Я верю, что каждый добьется успеха. – Изабелла сделала паузу и хитро улыбнулась. – А Билли Нортон станет лучшим полузащитником своего колледжа! – Все рассмеялись, и она вновь стала серьезной. – И все-таки прошу вас всех запомнить главное. Не столь важно, чего вы добьетесь и как высоко подниметесь. Важно, чтобы вы не забывали родной город, родную школу, родной дом и своих верных друзей.

Речь Изабеллы сорвала бурные аплодисменты. Некоторые из родителей почти рыдали от умиления. Затем настало время вручения аттестатов, а чуть позже воздух заполнили шапочки выпускников. В парке воцарился легкий хаос, когда все обнимались и смеялись, поздравляя друг друга. Тринадцать лет в Этвуде подошли к концу.

Каждого из «Большой пятерки» дома ждал праздничный обед, а к вечеру ребята договорились встретиться и пообщаться. Ходили слухи, что кто-то устраивает вечеринку, куда можно было пойти, чтобы отпраздновать выпускной.

Брайан и Билли поехали в ресторан Джека. Чтобы не показаться невежливыми, они пригласили с собой отца и его подругу. Тот с легкостью согласился и сразу же при входе в заведение заказал себе виски со льдом и бутылку дорогого вина. Его подружка сказала, что ей двадцать один, поделилась, что никогда не училась в колледже, и выпила почти целую бутылку одна. Парочка быстро поела и стала прощаться, сославшись на какую-то встречу. Хорошо, что Ларри не забыл о торжественном поводе, собравшем их вместе, и все-таки сказал Билли, что гордится его успехами.

– Хочу поглядеть на тебя в деле, парень, так что жду приглашения на первый матч, – произнес он и обнял сына.

– Конечно, пап, – ответил Билли.

Он очень хотел пригласить в ресторан и Гэбби, но его подруга обедала с родителями, так что они договорились встретиться вечером.

Как только Ларри нетвердой походкой отчалил восвояси, повар внес праздничный торт. На верхнем корже красовался кремовый футболист.

После обеда Билли отправился к Габриэле, Брайан пошел поиграть с соседским мальчиком, а Мэрилин с трудом поднялась в спальню.

Она почти устроилась в постели, как ее пронзила острая, режущая боль, словно кто-то изнутри раздирал ее ножом. Мэрилин охнула и стиснула зубы, сдерживая стон.

– Хорошо, что у меня не тройня. Я и с двумя еле справляюсь, – простонала она. Хелен сказала, что оба младенца имеют нормальный вес и совсем не стремятся родиться недоношенными.

Джек сел рядом и с тревогой заглянул в лицо любимой.

– Может, уже пора в клинику?

Мэрилин прислушалась к себе. Боль утихла и больше не возвращалась.

– Пока нет.

– Тогда полежи и отдохни. Ты с раннего утра на ногах.

Мэрилин весь день носилась как угорелая: сама гладила мантию, следила за сборами, прыгала вокруг сцены, делая один снимок за другим, несмотря на опухшие ноги. Пожалуй, ей действительно стоило отдохнуть.

Она закрыла глаза буквально на мгновение, а проснулась уже вечером. И сразу почувствовала, что внутри идет самая настоящая война. Близнецы разбушевались не на шутку. Мэрилин с трудом поднялась и спустилась на первый этаж. Джек как раз наливал себе в пиалу бульон. Он сказал, что мальчишек все еще нет. Брайан ужинал у соседей, а затем собирался смотреть фильм. Билли так и не вернулся от Гэбби, которая позвонила и сообщила, что они будут ужинать у нее. Мэрилин выглядела настолько измученной, что тишина и покой в доме были только в радость.

– Как наши малышки? – спросил Джек с надеждой. – Мы увидим их этой ночью или нет?

Мэрилин засмеялась и покачала головой:

– Кажется, у них вечеринка. Перед родами так себя не ведут. Может, их поторопить? Например, принять горячую ванну или построить дом?

– Не стоит. Хочешь бульона?

Мэрилин сказала, что не голодна. Живот ходил ходуном, и она боялась, что суп не удержится в нем надолго. Последнее время она наедалась с двух ложек, к тому же ее часто мучила изжога. Она давно была готова избавиться от бремени, но малышки считали иначе.

Она посидела с ним, пока муж пил бульон. Затем он помог жене подняться наверх и поставил фильм, чтобы посмотреть его в постели. Поскольку двойняшки прекратили свою войну, Мэрилин воспользовалась моментом и отправилась в душ. Но едва она забралась в ванну, как внутри словно лопнул воздушный шар, и ноги окатило теплой жидкостью.

– Джек… – прошептала Мэрилин так тихо, что поначалу муж ее не услышал, хотя дверь на всякий случай была открыта настежь. – Джек… у меня… воды отошли.

Она стояла неподвижно посреди ванны и смотрела себе под ноги. Джек вошел, чтобы спросить, что случилось.

– Что? О Господи! Что случилось? – Он сам не знал, почему задает столь глупый вопрос, поскольку ответ был очевиден.

Их взгляды встретились. Внезапно Мэрилин расхохоталась.

– Из меня вылилось целое озеро!

– Тебе надо немедленно принять горизонтальное положение. – Джек принялся торопливо вытирать жену, помог ей добраться до постели и укутал одеялом. – Схватки начались?

– Еще нет. Но это уже не важно. Малышки замерли. И воды отошли.

– Тогда я звоню Хелен.

– Она, наверное, обедает. И у меня нет пока схваток. Давай немного подождем. С мальчишками все было иначе.

– А если при двойне другие ощущения? – взволнованно спросил Джек.

– Ты слишком переживаешь. Как только начнутся первые схватки, сразу звоним Хелен. А пока давай посмотрим фильм.

Джеку было не до фильма, но он послушно щелкнул пультом. Вместо экрана он смотрел жене в лицо.

– Да перестань ты таращиться, со мной все в порядке. – Мэрилин потянулась его поцеловать, и в этот момент ее скрутила знакомая тянущая боль, только куда более интенсивная, чем ей помнилось. Она вцепилась Джеку в плечо пальцами, не в силах даже застонать. Как только схватка закончилась, тот почти выпрыгнул из постели и схватил мобильный.

– Все, мы едем. И я звоню Хелен.

В ту же секунду Мэрилин настигла еще одна схватка.

– Как дела? Есть изменения? – спросила в трубке спокойная Хелен.

– Да, все началось внезапно! – выпалил Джек. – Отошли воды. Минут десять назад. А сейчас идут схватки, одна за одной, очень продолжительные… Да, пауза минуты по две.

– Кажется, ваши малышки торопятся, – вынесла вердикт Хелен. – Скажи Мэрилин, чтобы лежала. Пусть не двигается, просто лежит. Я вызываю «скорую». Там крепкие парни, вместе сможете отнести Мэрилин вниз на носилках. Я уверена, что все будет в порядке, но все равно следи за каждой схваткой. Встретимся в клинике.

Хелен немедленно позвонила в «скорую». К тому моменту, как приехала машина, Мэрилин уже кричала в полный голос, и как бы ни старался выглядеть спокойным Джек, на самом деле ему было очень страшно. Все происходило слишком быстро.

Меньше чем через десять минут после звонка Хелен «скорая», завывая сиреной, уже въезжала в ворота клиники. Мэрилин стискивала руку Джека уже каждую минуту и так кричала, что у него разрывалось сердце.

– Я не смогу, я не смогу, я не смогу!.. – рыдала его несчастная жена.

– Сможешь, милая, все будет хорошо. Я буду рядом. Все скоро закончится, и мы увидим наших девочек.

– Я не смогу, – повторяла Мэрилин. – Слишком больно, слишком больно… – После этих слов ее голова запрокинулась, глаза закатились под веки.

– Мэрилин! – вскрикнул Джек, и один из медиков схватился за кислородную маску.

Однако Мэрилин внезапно открыла глаза. У нее было низкое давление, но опасности состояние не представляло.

– Все будет хорошо, – прошептал Джек, холодея от ужаса.

Носилки торопливо прокатились по коридору до родильного бокса, где их уже ждала Хелен. Она быстро осмотрела Мэрилин и улыбнулась.

– Молодцы, что не теряли времени даром, – похвалила она. – Еще минут десять, и Мэрилин родила бы прямо в своей постели… Милая, потерпи немножко. Тужиться не надо, малышки и без того торопятся появиться на свет. – Лицо роженицы вновь исказилось от боли, и Хелен рявкнула двум медбратьям: – Перекладывайте на кресло, быстро!

За считанные мгновения бригада переодела Мэрилин и перенесла на родильное кресло. Сразу за этим несчастная закричала так сильно, до срыва голоса, что Джек решил, будто она умирает.

И почти тотчас за натянутой простыней раздался еще один крик, более высокий и жалостный. Это родилась первая дочь Мэрилин и Джека. Хелен быстро перерезала пуповину и передала младенца акушерке.

Джек плакал от счастья, а Мэрилин, у которой ненадолго закончились схватки, улыбалась ему.

Всего минута, и все началось сначала. Теперь Мэрилин пришлось тужиться. И вот еще один детский вопль огласил родильный блок. Обе девочки родились за какие-то десять минут, всего через сорок пять минут после начала схваток. Хелен сказала, что это самые быстрые роды для близнецов из всех, что ей приходилось принимать.

Теперь все тело Мэрилин трясло. Она плакала и улыбалась одновременно, сжимая руку мужа, который гладил ее по волосам и смотрел, как медсестры колдуют над его малышками. У одной из девочек были рыжие волосы, как у мамы. Вторая оказалась темноволосой, как отец. Это были разнояйцевые близнецы, и решить, кто из них Дафна, а кто Дана, было нетрудно.

Джек пребывал в состоянии шока. Он никогда не видел, чтобы человек мучился от такой чудовищной боли. И что более странно, эта боль закончилась так же внезапно, как и началась.

– Спасибо, что так быстро прислала бригаду, – сказал он Хелен. – Если бы не это, роды пришлось бы принимать мне.

– Вот именно. И все же я уверена, что ты бы справился, – похвалила Хелен. – Ты очень внимательно следил за женой.

Новорожденных запеленали и передали Мэрилин. Все ее тело продолжала сотрясать мелкая дрожь, и она осторожно приняла драгоценные свертки. Через пару минут малышек положили в специальные инкубаторы с постоянной температурой. Это была просто предосторожность, поскольку все показатели девочек были в норме.

Джек позвонил всем детям, чтобы сообщить, что родились их сестры. Билли напряженно спросил, как себя чувствует мама, а затем расслабился и даже поблагодарил Джека. Брайан хотел как можно скорее увидеть малышек. Хелен сказала, что Мэрилин проведет в клинике два или три дня.

Уже в десять вечера роженицу и детишек перевели в послеродовую палату. Медсестра показала Джеку, как пеленают младенцев, и он все сделал в точности по инструкции. При этом Джек постоянно смотрел на Мэрилин, и его взгляд был полон нежности и благодарности. Хелен понаблюдала за состоянием пациентки еще полчаса, а затем сказала, что все прошло нормально и никаких осложнений не наблюдается.

Дав Мэрилин обезболивающее, Хелен удалилась. Джек собирался провести всю ночь рядом с женой. Соседи заверили, что присмотрят за Брайаном, а родители Гэбби сказали, что Билли переночует у них.

Когда Мэрилин уснула, Джек все еще не мог сомкнуть глаз. Он смотрел на два сопящих комочка в боксах, на свою любимую жену, давшую им жизнь, и его сердце сжималось от невыразимой нежности.

Это был самый прекрасный вечер в жизни Джека.