Текст книги "Только с тобой"

Глава 13

Через неделю после знаменательного матча Гэбби получила уведомление, что косметическая компания выбрала ее своим лицом. Агентство сразу же выдало ей приглашение на пробы к нескольким крупным брендам, включая «Виктория сикрет». Габриэла порхала от счастья.

Накануне они с Билли полночи занимались любовью, а потом условились на другой день поужинать вместе.

Гэбби знала, что скоро будет не менее знаменитой, чем ее парень. Теперь следовало тщательнее выбирать наряды, выходя на улицу, поскольку ее могли сфотографировать папарацци. Она выбрала короткое, очень облегающее черное платье и открытые босоножки на высокой золотой шпильке. Ее шикарные, недавно промелированные волосы были тщательно уложены, ровная кожа светилась здоровьем. Макияжа было совсем мало – Гэбби делала упор на натуральность, и это было ее фирменным знаком.

После победы Билли подарил ей кольцо с гравировкой «Я люблю тебя». Это была золотая дорожка, усыпанная мелкими коньячными бриллиантами, с сердечком посередине, выложенным прозрачными бриллиантами. Конечно, это не было обручальное кольцо, но Гэбби надела его на безымянный палец. У них в запасе море времени, чтобы устроить все, как надо. Билли обещал жениться на Гэбби, как только окажется в Национальной футбольной лиге. Возможно, на это потребуется меньше тех четырех лет, которые требовались на полное обучение в колледже. По сути, Билли не желал получать образование, его стремления не нуждались ни в каких корочках и дипломах. Недавно ему исполнилось девятнадцать, в двадцать один он мог получить приглашение в НФЛ и бросить учебу. Большая игра, большие деньги. Гэбби всей душой хотела, чтобы амбициозная мечта ее парня сбылась.

Ее ждали на трех просмотрах, и она была уверена, что все три работодателя предложат ей участие в съемках. Пару раз Гэбби пересекалась на кастингах с одной моделью – у нее был совершенно противоположный тип внешности, и их агенты предложили девушкам сделать ставку на тандем. После этого Гэбби и ее новая партнерша успели сняться для «Вог», так что расчет оказался верен. Вторая модель приехала полгода назад из Солт-Лейк-Сити, и ей тоже невероятно везло на предложения.

Гэбби встретилась со своей новой подружкой в баре. Они выпили по коктейлю и договорились созвониться после кастинга. Затем Гэбби позвонила Изабелле, но у той все еще были занятия. Поэтому Гэбби просто отправила сообщение со своего «блэкберри», написав, что у нее все отлично. Затем позвонил Билли, поболтал с ней немного, сказал, что любит ее, пообещал заехать вечером и отключился.

Гэбби тоже нажала кнопку отбоя и сделала шаг на проезжую часть, чтобы остановить такси. Завидев пустую машину, она замахала рукой с телефоном, – красивая молодая девушка в черном облегающем платье и босоножках на шпильке, с разлетающимися по ветру светлыми волосами. Как раз в этот момент из-за угла выскочил автомобиль, двигавшийся на огромной скорости.

Она даже не успела понять, что произошло, когда автомобиль сбил ее с ног. Изящное тело в черном платье подкинуло в воздух, перевернуло и швырнуло на капот, словно тряпичную куклу. Машина, визжа тормозами, вылетела на встречную полосу, перелетела через бордюр, едва не сбив еще одного человека, и замерла частично на тротуаре, частично на дороге. Водительская дверца распахнулась, пьяный молодой человек вывалился наружу и попытался сбежать, но его поймали двое парней и прижали к машине, ткнув лицом в стекло. Полиция прибыла почти мгновенно, а еще через две минуты, завывая сиреной, прилетела «скорая». Пьяного водителя уже сажали в полицейскую машину, когда врачи бросились к распростертому на дороге телу Гэбби. Фотографии из упавшей и раскрывшейся папки с портфолио разлетались по проезжей части, словно опавшие листья. Один из полицейских подобрал телефон и положил в прозрачный пакет. Через несколько минут тело Гэбби тоже положили в пакет – только черный и непрозрачный – и погрузили на носилки. Машина «скорой» поехала прочь, люди молча смотрели вслед. Сирен машина не включала. Какая-то женщина содрогнулась и уткнулась в плечо своему спутнику.

Гэбби Томас погибла в восемнадцать лет.

Глава 14

Сотрудник полиции приехал к Томасам в Сан-Франциско, чтобы поговорить с родителями Гэбби. Едва открыв дверь, Джуди сразу поняла, что случилось непоправимое.

Билли позвонил Иззи, пытаясь узнать, куда запропастилась его любимая. Изабелла сказала, что Гэбби оставила ей сообщение насчет кастинга. По голосу было ясно, что у Гэбби все в порядке.

– Беспокоиться не стоит, – убежденно сказала она Биллу.

– Я говорил с ней в пять тридцать, она собиралась домой, – сказал тот. У него был взволнованный голос. Гэбби всегда предупреждала, если задерживалась, несмотря на то что у него был ключ от квартиры. – Она бы позвонила, случись у нее еще один просмотр.

Это было правдой. Билли и Гэбби созванивались почти ежечасно, чтобы раз за разом слышать такое повседневное и такое чудесное «я люблю тебя».

– А вдруг какой-то срочный кастинг? Перестань волноваться. Может, у нее телефон разрядился. Или связи нет.

Билли посмотрел на часы. Они показывали восемь.

– Уверен, что-то случилось.

У него был такой жалобный голос, что Изабелла невольно улыбнулась. Ее всегда умиляло, насколько эта парочка любит друг друга.

– Да ничего не случилось. Если бы у Гэбби были неприятности, она бы точно позвонила. Ты же сам это знаешь. Она бы позвонила тебе или мне. Просто расслабься, посмотри телевизор. Может, она и вовсе потеряла телефон. Да существует миллион возможностей. Почему ты представляешь себе только плохое?

Как раз в этот момент полицейский заходил в дом к Джуди, у которой от ужаса подкашивались ноги. Ее усадили на диван и рассказали, что случилось. Гэбби мертва, ее сбила машина. Водитель был пьян. Говоривший пытался смягчить слова, но как можно смягчить то, о чем он говорил? Дочь погибла по трагической случайности, стала жертвой ДТП, умерла в расцвете сил! Джуди рыдала и билась в истерике, и ее пытался успокоить плачущий Адам.

Мишель, услышавшая этот дикий вой, выскочила из комнаты. Едва увидев рыдающую мать, она все поняла.

– Гэбби! – вскрикнула она и зажала себе рот руками.

Джуди, размазывая слезы, кивнула. Мишель бросилась к ней и заключила в объятия, словно пытаясь защитить от страшных новостей. Словно нож, в сердце врезались воспоминания о том, как отчаянно она ревновала мать к сестре. Она признавалась в этом всем друзьям и близким, сетовала на то, что обделена красотой и удачей, тайно ненавидела Габриэлу. А теперь в шестнадцать лет, как и Шон несколько месяцев назад, Мишель вдруг осталась единственным ребенком в семье.

Полицейский сообщил номера, по которым следует звонить в Лос-Анджелесе, и посоветовал не мешкая отправляться туда, чтобы заполнить необходимые бумаги и забрать тело. Неловко пятясь спиной к двери, он выразил соболезнования и взялся за дверную ручку.

– У меня дочь того же возраста, – пробормотал он. – Представляю, как вам плохо…

Джуди покачала головой. Как он мог представить? Ведь его дочь была жива, а ее милая, чудесная красавица Гэбби погибла.

Поначалу они просто не представляли, что делать. Джуди позвонила Конни, зная, что только она поймет ее горе в полной мере. Собравшись вместе, подруги подумали, что нужно оповестить Билли. Они не знали, как это сделать, поэтому сначала решили позвонить Иззи.

Конни должна была связаться с Изабеллой, пока Майк и Джуди бронировали места на завтрашний рейс до Лос-Анджелеса. Лететь немедленно не имело смысла, да у них и сил для этого не было. Мишель сказала, что полетит вместе с родителями.

Конни трясущимися пальцами набрала номер Изабеллы. Та взяла трубку почти сразу – она думала, что ей опять звонит Билли.

– Добрый вечер, – радостно и немного удивленно сказала Иззи в трубку. Она только что вернулась из столовой, принеся с собой контейнер с салатом на ужин, поскольку недавно села на диету. – У вас все в порядке?

– У меня… дурные вести, – просто сказала Конни.

Майк сидел рядом и держал ее за руку, чтобы поддержать. Затем предстояло позвонить Шону, а это было не меньшее испытание. Сначала Кевин, потом Гэбби. Два молодых человека трагически погибли с разницей в семь месяцев. Только в отличие от Кевина Габриэла Томас не совершала ничего противозаконного и ничем не могла накликать свою смерть. Она просто ехала на кастинг. Ее сбил на машине совсем молодой парень, и теперь его жизнь тоже должна была круто измениться. Конни представляла, как нелегко будет принять новость его родителям. Один вечер разрушил две жизни и должен был повлиять на жизни всех их близких.

– Что такое? – встревожилась Иззи. Голос Конни звучал странно. Казалось, Иззи уже слышала однажды, как Конни говорит таким тоном.

– Мне больно сообщать это по телефону, но обстоятельства вынуждают… Изабелла, девочка, мне очень жаль, но Гэбби…

– Гэбби? Что с ней? – У Иззи внезапно замерло сердце – просто перестало биться и молчало несколько долгих мгновений, а потом вдруг понеслось настоящим галопом. Она вспомнила, когда именно Конни говорила с ней таким тоном. После смерти Кевина, вот когда это было. – Что?! Что с Гэбби?! – Ей казалось, что она кричит в трубку, но на самом деле она едва слышно шептала.

– Ее сбил пьяный водитель. Она мертва. – Конни шмыгнула носом.

– Господи… Господи… – Изабелла умолкла, а затем внезапно подумала о Билли. – Он знает? Билли уже знает?

– Еще нет.

– Это убьет его. Кто ему сообщит? Он звонил недавно. Волновался, потому что Гэбби не брала трубку с пяти тридцати…

– Наверное, в пять тридцать все и произошло. Машина на полной скорости вылетела из-за угла и сбила ее. Парень недавно поступил в колледж. Я не знаю деталей, но он точно был пьян и пытался сбежать после наезда. Его задержали свидетели.

– Как быть с Билли? – снова спросила Иззи.

– Нельзя сообщать такие новости по телефону. Поэтому я и позвонила тебе. Ты… – Конни помолчала. – Ты не могла бы поехать к нему и сказать при личной встрече?

Изабелла и без того уже знала, что это единственный выход.

– А Шон? – спросила Изабелла. – Энди? Они знают?

– Пока нет. Я позвонила тебе первой.

– Билли в квартире Гэбби, – сказала Иззи, словно говорила сама с собой. – Я поеду.

– Мне очень жаль Гэбби, – прошептала Конни. – И прости, что именно тебе придется сообщить Билли страшную новость…

Когда Изабелла повесила трубку, внутри у нее словно взорвалась бомба. Погибла ее лучшая подруга, почти сестра! Это была чудовищная боль, но каково придется Билли? Он потерял свою первую и единственную любовь, девушку, на которой хотел жениться, с которой собирался связать свое будущее – Гэбби показала подаренное им кольцо.

Иззи, двигаясь, как сомнамбула, не стала переодеваться и даже не умылась. Она вышла из общежития и поймала такси. Она думала только о Гэбби и Билли. Как ей хотелось позвонить в звонок и увидеть за дверью Габриэлу, живую и невредимую, смеющуюся.

Однако дверь открыл Билли. В руке у него была банка пива, он улыбался, но улыбка эта померкла, едва он увидел Иззи.

– Что…

Она, не в состоянии что-либо сказать, просто бросилась к нему в объятия. Он обнял ее и заплакал. Банка пива упала на пол и разлилась белой шипучей лужей.

– О нет… о нет… – Это было все, что Билли мог вымолвить.

Они оба плакали, раскачиваясь из стороны в сторону. Билли все понял по лицу Изабеллы. Ему не требовались слова. Он и Изабелла слишком давно знали друг друга.

Прошло немало времени, прежде чем Билли отстранился. Изабелла тихо закрыла дверь и отвела его в гостиную, где усадила на диван.

– Как? – выдавил Билли.

– Сбил пьяный водитель. Какой-то студент. Он пытался скрыться.

Волна гнева исказила лицо Билли, а затем он вновь разрыдался. Они снова обнялись и заплакали вместе.

Чуть позже на мобильный Иззи позвонил Шон.

– Ужас какой… – простонал он в трубку. – Как он? Держится?

– Плохо. Я в квартире Гэбби… – Стоило произнести это имя, как горло Иззи стиснуло, и она утратила способность говорить.

– Я еду домой, – сообщил Шон.

– Хорошо. – Она не знала, что еще сказать, но была рада, что Шон будет присутствовать на похоронах. Ей требовалась поддержка. – Ты говорил с Энди?

– Хотел поговорить сначала с тобой. Сейчас и Энди позвоню. Как ты?

– Тоже плохо. – Иззи прикрыла глаза и привалилась к плечу Билли. Она уже не знала, кто из них кого поддерживает.

– Держись. Я скоро буду. Мы вместе.

Вместе. Вместе, но уже не «Большая пятерка», с горечью подумала Изабелла.

– До завтра.

– Я тоже еду домой, – сказал Билли сквозь слезы.

Его лицо казалось детским и беззащитным. Изабелла погладила его по голове.

– Давай подождем Томасов. Завтра утром они прилетят сюда.

Он кивнул:

– Только не бросай меня здесь одного. – В его голосе звучала мольба.

– Не брошу. Обещаю, я буду рядом.

Потом позвонила мать Билли. Он не смог говорить, трубку взяла Изабелла и сказала, что присмотрит за Билли. Мэрилин, как и Конни, плакала. Это была общая потеря.

Билли спал в постели Гэбби, роняя слезы на подушку, еще хранившую аромат ее духов. Среди ночи он вскочил и принялся раскрывать шкафы, вдыхая запах ее одежды, словно фанатик. При этом он завывал, как раненое животное. Заснул он лишь на рассвете, обняв ворох из пижам и белья Гэбби.

Изабелла провела тревожную ночь на диване.

В полицейский участок на встречу с Томасами Иззи и Билли приехали в мятой одежде, в той же, в какой провели день накануне. Джуди была словно не в себе, Адам тихо плакал, а Мишель смотрела каким-то затравленным несчастным зверьком. Приехали все. Парень, совершивший наезд, по-прежнему сидел в камере.

– Да пусть он там сгниет, – процедил Адам сквозь зубы.

После заполнения формуляров они забрали тело. В Сан-Франциско все уже было подготовлено к траурной церемонии – похоронам и поминкам.

В аэропорт ехали все вместе. Билли и Изабелла даже не стали собирать личные вещи, не желая тратить время. Томасы вызвали машину, чтобы после ночного перелета быстрее добраться до дома.

Билли и Изабелла вышли у дома Билли. Их встретили Мэрилин и Джек. Брайан был в школе, и у его матери мелькнула мысль, что надо сообщить о случившемся учителям, поскольку Гэбби всего полгода назад окончила Этвуд.

Билли бросился к матери в объятия, словно снова превратился в маленького мальчика. Джек положил ему руки на плечи и, стараясь утешить, погладил по волосам. Они вошли в дом, помогли бедняге сесть на диван. Билли снова плакал и походил скорее на инфантильного малыша двухметрового места, чем на триумфатора «Роуз боул».

– Как жить без нее? – спросил он, обращая взгляд к матери. Он любил Гэбби с пяти лет, его любовь росла вместе с ним. Время не только не ослабило, а укрепило чувство.

Иззи, стоявшая за спинкой дивана, всхлипнула. Мысль о том, какой станет жизнь без Габриэлы Томас, не отпускала и ее.

Они поговорили немного, затем Мэрилин буквально за руку отвела сына в постель и уложила. Вернувшись в гостиную, она обняла наконец Изабеллу.

– Спасибо, что поддержала Билли и была рядом с ним.

– Не за что. Я же люблю его, – просто сказала Иззи. Она была бледной, под опухшими глазами лежали голубоватые тени. Джек предложил отвезти ее домой.

Мачеха встретила Иззи на пороге, ничего не сказав, потому что слова были лишними, – просто протянула руки и заключила в объятия. Изабелла плакала, и Дженнифер чувствовала, как разрывается от боли и сострадания ее собственное сердце.

– Мне так жаль… так жаль… – вымолвила наконец она.

Дженнифер сказала, что отец выступает в суде, поэтому не смог ее встретить. Иззи кивнула, чувствуя признательность за то, что хоть кто-то ждал ее дома, готовясь оказать поддержку. Она лишилась лучшей подруги, и образовавшуюся в душе брешь было невозможно залатать.

Дженнифер набрала для падчерицы ванну, заполнив ее пушистой пеной с вербеной, и сидела почти час рядом, слушая рассказы о Гэбби. Потом она принесла Иззи пижаму и уговорила лечь спать. Однако Иззи не спалось: она вылезла из постели и побрела вниз. Дженнифер последовала за ней и приготовила сандвичи. После этого Иззи попросила отвезти ее обратно к Билли. Она хотела повидать родителей Шона, но сначала решила удостовериться, что Билли в порядке.

Оказалось, что Шон уже там. Увидев Иззи, он сразу же притянул ее к себе и бережно обнял, поцеловав в макушку.

– Все будет хорошо, детка, – сказал он. – Все наладится.

Изабелла отстранилась и посмотрела на него.

– Нет. Не наладится.

Шон и сам это знал, поэтому в ответ лишь растерянно улыбнулся.

Билли после тяжелого дня удалось заснуть, поэтому друзья поехали к Томасам, а затем к Шону. Там они опустились на постель, вытянувшись рядом, и долго лежали, глядя в потолок.

– Энди приедет только на похороны. У него экзамены, поэтому дольше побыть не получится, – сообщил Шон.

– Я волнуюсь за Билли, – призналась Иззи.

– А я волнуюсь за всех нас. Мне кажется, наше поколение проклято. Постоянно кто-то погибает в этой стремительной жизни. Спивается, умирает от передозировки, кончает с собой. Других сбивают машины, убивают в перестрелках, сажают в тюрьмы. Что не так с нашим поколением? Мы словно в сумеречной зоне, на которую никогда не ступала нога наших родителей. Что с нами не так?

– Не знаю, – грустно откликнулась Изабелла. Прежде она не думала о таких вещах, но что-то было в словах Шона. Что-то, западавшее в душу.

Да, они были пропащим поколением. Поколением, делавшим слишком высокие ставки.

Глава 15

Похороны проходили пышно. Было столько белых цветов, словно играли свадьбу. Возможно, в других обстоятельствах это был бы перебор, но хоронили Гэбби Томас, а эта девушка заслуживала моря белых цветов.

Детский хор Этвуда пел «Аве Мария». Иззи сидела между Шоном и Энди. Джефф и Дженнифер сидели позади них. Билли занял место между Мишель и родителями Гэбби и рыдал, как дитя. Когда гроб выносили из церкви, он едва не лишился чувств, и его пришлось держать сразу двоим. Джек шел прямо за Билли, чтобы при необходимости его подхватить. Все понимали, что это поворотный момент в жизни Билли, причем поворот отнюдь не счастливый.

Затем огромная толпа потекла в сторону дома Томасов. Гэбби любили все, поэтому попрощаться пришли сотни человек. Уже через час Билли был в стельку пьян. Это всех расстроило, но Мэрилин решила отложить разговор на потом. Они с Джеком отвезли его домой и уложили в кровать. Билли приходилось туго. Он клялся, что бросит колледж и пошлет к черту футбол, потому что без любимой все усилия бессмысленны. Джек позвонил в колледж и объяснил, что случилось. Там пошли навстречу и согласились дать Билли внеочередные каникулы для восстановления.

Шон, Изабелла и Энди сидели в саду Томасов. Было достаточно прохладно, но все трое устали от толпы. Энди уже ночью предстояло улететь обратно в Бостон.

– До сих пор не могу поверить, – пробормотал он. – Сначала твой брат, а теперь Гэбби. Они с Кевином были совершенно разными, однако оба мертвы. – Он помолчал. – Ужасно. Всего один шаг в неверном направлении, и тебя сбивает машина. Вжик – и конец…

– К чему ты ведешь? – вяло спросила Иззи.

– К тому, с чего все начиналось. Для них обоих, для Гэбби и Кевина. Изначально оба были невинными детьми, верили в добро… как и мы все.

– И что с того? Во что ты веришь теперь, а? – напряженно спросила она.

– В то же, что и раньше. В нас, конечно, – ответил Энди.

Иззи кивнула, но она не почувствовала той уверенности, которая слышалась в голосе Энди. Их пятерка лишилась одного звена, и потому почти ощутимо раздавался скрежет, с которым разваливалась вся фигура. Обстоятельства изменились со смертью Габриэлы Томас.

– Когда возвращаешься? – спросила Иззи у Шона.

– Через пару дней. Хочу поддержать Билли. Боюсь, он пока не сможет взяться за учебу или спорт.

– Когда мы летели сюда, он вообще сказал, что хочет бросить все. И учебу, и футбол.

– Не надо его торопить, – тихо произнес Шон. – Он оправится, а со временем и вовсе научится жить заново. Как мои родители после смерти Кевина. Билли не сдастся, ему же всего девятнадцать. Он жить не может без футбола! – Но они оба знали, что именно теперь Билли мог бросить спорт. – Мы должны следить за ним. Ты понимаешь, о чем я?

Изабелла кивнула. То, как быстро Билли напился на похоронах, о многом говорило. Точно так он напился на свадьбе матери. Похоже, это был его способ борьбы со стрессом, и способ не из лучших. Конечно, уходить от действительности в забытье проще всего, и это решение когда-то подсказал Билли его отец.

Шон знал, что Билли нуждается в поддержке. Друг мог разрушить свою жизнь, такая опасность реально существовала. Поэтому Шон и Изабелла остались до конца недели и все время находились рядом с Билли и семьей погибшей Гэбби. Они утешали Мишель и Джуди, а заодно и друг друга.

Изабелла все никак не могла избавиться от мучительных размышлений о том, что Гэбби больше никогда не позвонит ей на сотовый и не позовет в гости. Из жизни словно выпал гигантский кусок, лишавший смысла все воспоминания о детстве и юности. Как будто все было просто сном. Думая об этом, Изабелла частенько утыкалась носом в плечо Шона и тихонько плакала.

– Плохо, что ты уезжаешь, – сказала она как-то.

– Но я должен. И это ненадолго. Кстати, ты можешь приезжать ко мне на выходные. Тебе понравится, у нас там здорово.

Изабелла покивала, хотя они оба знали, что это невозможно. Даже по выходным они оба готовились к занятиям, у них была сильная загруженность, море обязательств. А если Билли вернется к учебе, то первое время в выходные придется быть при нем настоящей сиделкой, чтобы он не выкинул какой-нибудь фокус.

Билли не возвращался в Лос-Анджелес еще целый месяц. Иззи звонила ему по нескольку раз на дню, а когда он все-таки приехал, ходила вместе с ним на обед, уговаривала пойти на прогулку, помогала с домашней работой, а если он все-таки напивался, укладывала в постель. Оставалось надеяться, что Билли все-таки найдет в себе силы вернуться к жизни и вновь обрести себя.

К концу июня, когда заканчивался первый курс, он понемногу оклемался и поехал в гости к родителям. Он сознавал, что лишь благодаря своей подруге сумел преодолеть рубеж, казавшийся непреодолимой стеной.

– Билли сказал, что ты ангел, – сообщил Изабелле Шон.

– Какая ерунда! – засмеялась она. – Впрочем, все равно приятно слышать.

– Конечно, ерунда, но не мог же я разрушить его иллюзии, сказав, что ты маленький чертенок? Уж мать Тереза из тебя никакая. Помнишь бутылку вина, которую ты уговорила в доме моих родителей?

– Я заплатила за нее! – смущенно воскликнула Иззи. Хорошо хоть, что Шон не знал, с кем именно она разделила ту бутылку. Она старалась не вспоминать о своем первом сексуальном опыте и очень радовалась, узнав, что пару месяцев назад Энди начал встречаться с девочкой со своего факультета.

На лето особых планов ни у кого не было. Шон снова собирался работать на отца, да и Изабелла подумывала о подработке. Однако все они, без сомнений, планировали побывать на слушании дела пьяного водителя, сбившего Гэбби Томас. Джуди даже привлекла общество «Матери против пьянства», чтобы создать общественный резонанс и не дать подонку, убившему ее дочь, выйти сухим из воды. Парень подписал признание, и адвокат обещал, что он отделается годом тюремного заключения и еще пятью годами условно. Томасы были потрясены тем, как дешево оценивает судебная система их потерю, и принялись писать письма во всевозможные инстанции. Представители «Матерей против пьянства» должны были присутствовать на суде.

В аэропорту Лос-Анджелеса приземлился самолет, на котором прилетели родители, их друзья и члены МПП. На этот раз приехал даже Роберт, отец Энди. Для проживания, вернее, для временного штаба был выбран отель «Сансет-маркиз» в Западном Голливуде, расположенный недалеко от здания суда. На слушание все прибыли без опозданий.

Появился судья, все встали. Затем охрана ввела арестованного. Следом за ним в зал вошли его родители. Иззи не могла оторвать от парня глаз. Ему уже исполнилось восемнадцать, хотя на вид было сложно дать больше четырнадцати. Парнишка смотрел в пол и имел совершенно несчастный вид. Он больше походил на потерявшегося ребенка, чем на убийцу. Его мать тихонько всхлипывала, уткнувшись мужу в плечо. Рассматривая их лица, Изабелла снова подумала, как много жизней изменил один короткий миг, одно глупое бесшабашное нарушение правил. На всех присутствующих было тяжело смотреть.

Обвинитель кратко изложил суду обстоятельства дела, сообщил об основных фигурантах, результатах медицинского освидетельствования, выдвинул обвинение и огласил требования. Затем выступил адвокат, который попросил о смягчении приговора, уповая на милость суда, указывая на юный возраст и отсутствие криминального прошлого обвиняемого, а также на его чистосердечное признание. Адвокат был настолько смел, что попросил прокурора дать своему подзащитному всего год в исправительном учреждении, на что тот покачал головой. Погибла юная девушка, веско указал он и попросил обвинителя и адвоката подойти к нему. После того как они немного пошептались, судья кивнул. Затем он предложил кому-нибудь из родственников погибшей сделать заявление.

Вышел отец Гэбби. Темно-синий костюм и мрачное выражение лица опять напомнили о похоронах, которые он недавно пережил. Джуди и Мишель плакали. Билли казался рассеянным и был очень бледен. Шон с Иззи опасались, как бы он не потерял сознание.

Адам Томас произнес пламенную речь, в которой говорил о том, какой красивой, умной и всеми любимой была его Габриэла. Он говорил о будущем, которое у нее отняли, о надеждах, которые были погребены вместе с дочерью в земле. Он говорил о Джеймсе Эдмондсоне, казавшемся милым мальчиком со светлой головой, который на самом деле был способен на убийство. Адвокат возразил, что, по свидетельским показаниям, обвиняемый впервые перебрал со спиртным. Такое случалось с каждым первокурсником и вовсе не превращало его в чудовище.

– Но не все затем садятся за руль и убивают чужих детей! – выкрикнул Адам.

К тому моменту как он закончил, плакала добрая половина зала. Билли, сидя в первом ряду, открыто тер ладонями заплаканные глаза. Похоже, его лицо было знакомо прокурору, поскольку тот поглядывал с явным сочувствием и узнаванием.

Затем попросила слова одна из представительниц МПП, но прокурор ответил отказом. Он не хотел, чтобы зал суда превращался в площадку для политических лозунгов, которые так обожает пресса. Он и в отсутствие транспарантов и лозунгов чувствовал ответственность, лежавшую на нем. Прокурор позволил обвиняемому взять слово. Джимми Эдмондсон дрожащим голосом произнес, что целиком признает свою вину, и попросил прощения у семьи погибшей. Он плакал, как и пострадавшая сторона. У мальчишки был такой хрупкий, жалкий вид, что становилось ясно – в тюрьме он протянет недолго. Его мать смотрела на него почти так же, как смотрела Джуди на лежавшую в гробу дочь, – словно на покойника.

Затем слово взял сам судья. Он заявил, что, несмотря на признание и раскаяние, обвиняемый совершил тяжкое преступление. На его совести смерть человека, и этот факт не может отменить никакое признание. Вердикт был окончательным и обжалованию не подлежал: Джеймсу Эдмондсону предстояло провести пять лет в колонии строгого режима, к чему добавлялись еще два года условно, под строгим наблюдением, без капли алкоголя. И лишь по прошествии этих семи лет парню могли вернуть права на вождение автомобиля. Мальчишка беззвучно плакал и согласно кивал. Его голова дергалась, словно у тряпичной куклы. Адвокат торопливо объяснял его матери, что за примерное поведение Джеймса выпустят уже через три года. Женщина рыдала, обхватив голову руками. Она знала, куда отправляется ее худенький, неприспособленный к жизни ребенок, – туда, где сидят настоящие насильники и садисты. Да, его обвиняли в убийстве, но его преступление было совершено ненамеренно, Гэбби Томас была случайной жертвой.

После приговора прокурор стукнул молотком, и все встали. Охрана надела на мальчишку наручники. Джеймса Эдмондсона вывели из суда. Его подвывающую мать муж уводил, поддерживая за плечи. Она даже не взглянула на Томасов. Просто не могла. Ее собственная боль была так велика, что она была не способна принять и их боль тоже.

Томасы и их близкие молча вышли из зала. Джуди и Адама трясло. Мальчик, получивший пять лет тюрьмы, был одного возраста с Габриэлой, а внешне и вовсе казался ровесником Мишель. Томасы жаждали справедливости, но теперь, когда справедливость восторжествовала, они чувствовали не торжество победителей, а только боль побежденных. Вердикт суда был не способен вернуть Гэбби. И хотя виновник трагедии оказался наказан, это тоже была чья-то боль и чья-то жестокая потеря.

Молчали все. Иззи шла и чувствовала горькое разочарование. Пригревало июньское солнце, но оно было не способно согреть душу, скованную ледяным холодом. Случившееся было чудовищным. Сначала Кевин. Затем Гэбби. А теперь вот еще одна потеря – чужой ребенок, виновный и все-таки по-своему невинный. Джеймс Эдмондсон отправлялся в тюрьму…

Все в том же молчании Томасы и их близкие добрались до аэропорта и сели в самолет до Сан-Франциско. Никто не чувствовал удовлетворения.

Да, для них кошмар, связанный со смертью Гэбби, был окончен. Зато для Джеймса Эдмондсона кошмар только начинался.