Текст книги "Онтология религии: основные понятия и принципы"

2. Если сверхчувственная реальность имеет объективное существование, то как мы, телесно принадлежащие к чувственно воспринимаемому миру, можем знать о ней?

3. Открыт ли нам сверхчувственный мир в знамениях обычных вещей, воплощается ли он в избранном человеке, его поведении и словах или дан в форме умопостигаемых, но незримых законов природы и общества?

Но разве эти вопросы специфичны только для религиозного сознания? К тому же они сформулированы на языке философии. Эти вопросы ставят перед собой в той или иной форме не только богословы, но также философы, естествоиспытатели, художники, политики, юристы. Проблема связи явления и сущности – одна из онтологических формулировок основного вопроса философии.

Естествоиспытатели видят важнейшую задачу науки в открытии сверхчувственных связей вещей и процессов – научный поиск нацелен на призрак закона.

Равным образом обстоит дело в искусстве. Гегель определял искусство как чувственное явление идеи (сущности) и усматривал основной вопрос искусства в поиске путей преодоления раздвоенности мира на мир идеальный и мир реальный. Воплощая сокрытые сущности в совершенных чувственных формах, искусство помогает людям устранять чувство страха перед неведомыми эссенциальными силами бытия. Гуманитарии и обществоведы вглядываются в глубины человека и социальной жизни и пытаются разгадать тайные законы произрастания человечества.

Как видим, пожалуй, все основные формы общественного сознания изначально сопряжены с одной и той же триадой выше обозначенных проблем, хотя всякий раз и в отдельности формулируют их на своем специфическом языке.

Для обнаружения тождества и разнообразия формулировок данных фундаментальных проблем человеческого существования наиболее подходит язык богословия и философии, к которому нам и пришлось прибегнуть. Тождество в отношении исходных вопросов свидетельствует о том, что нет независимых друг от друга форм общественного сознания, но все они проникают друг в друга, взаимодополнительны и суть ветви одного и того же древа познания добра и зла.

Из сказанного, в частности, следует, что религия пропитана философией, мифологией, искусством, наукой, моралью, правом, политикой. Поэтому невозможно точно определить ее границы и ясно ответить на вопрос, где кончается религия и начинаются наука, философия, мораль и т. д. Равным образом не поддаются однозначному определению, например, границы науки: как выделить из науки религиозные, мифологические, философские и иные компоненты? В сознании реального индивида обычно совмещены и взаимоувязаны все эти модусы духа и души.

Кто может сказать, где, допустим, кончается Ньютон-теолог и начинается Ньютон – физик и математик? Как можно четко различить в «Тайной вечере» Леонардо да Винчи схему оптико-физического эксперимента с отражением луча света и художественное воплощение великим мастером религиозного предупреждения монахам: «Нет ничего тайного, что бы не стало явным»? Что в первую очередь обусловило содержание принципа абсолютности скорости света в теории относительности Эйнштейна: библейское учение о вечном Божественном свете, философский пантеизм Спинозы или всего только конструктивное обобщение оптических экспериментов физиков? Эйнштейн, как известно, любил советоваться с Торой, увлекался спинозизмом и не считал религиозно-философскую методологию чем-то внешним для теоретической физики.

Точных ответов на эти и подобные им вопросы не существует, поскольку человеческий дух вообще не знает четких границ и не поддается номенклатурному или дисциплинарному исчислению, как бы по этому поводу ни сетовали любители жестких классификаций.

Тем не менее абстрактное мышление помогает провести относительные, условные границы между различными формами общественного сознания. Философски сформулированная выше триада проблем восходит к основному вопросу религии о взаимосвязи человека и Абсолюта. Каждая религия дает Абсолюту разные имена: Бог, Центральная Энергия, Сверхчеловек, Родовое «я», Абсолютное Я в моем эмпирическом «я», Солнце, Огонь и т. д. Категория Абсолюта предельно обобщает архетипические представления религий – космоцентрических, социоцентрических и эгоцентрических.

Поэтому основной вопрос религии «вообще», поставленный в самой абстрактной форме, имеет следующие три взаимосвязанных аспекта:

1) существует ли Абсолют?

2) как его можно познать?

3) как к нему следует практически относиться?

Характер конкретной религиозной связи существенно зависит от особенностей решения этого основного вопроса. Из этого же вопроса можно философски вывести все принципиальные варианты религиозной рациональности.

§ 3. Религиозное отчуждение: пропасть между существованием и бытием

Быть или не быть? – Бытие. – Экзистенциализм о бытии человека. – Небытие. – Существование. – Сущность и явление. – О соотношении сущности и существования человека. – Отчуждение, его виды и религиозное отчуждение. – Свобода. – Онтология отчуждения. – Социально-философский и социально-психологический аспекты отчуждения

Быть или не быть?

Почему есть нечто, а не ничто? Смысл и нормы жизни слиты с осознанием ее ценности, а ценность существования с онтологической точки зрения обусловлена сущностной природой бытия. Кратко это можно выразить так: истинный смысл существования заключается в соответствии существования своей сущности. Религиозное отчуждение есть отчуждение человека от его самой глубокой и сакрализуемой сущности – от интимной положенности человека в полноту бытия и соборность мира. Такое предельное отчуждение, вероятно, довольно часто приключается со свободолюбивым человеческим существованием.

Некоторые мыслители вообще считают его универсальным: «Отчуждение человека от его сущностного бытия, – пишет немецко-американский теолог П. Тиллих (1886–1965), – это универсальный признак существования. Отчуждение – неиссякаемый источник многих частных зол во всяком периоде. <…>…Рабство воли – это универсальный факт. Это неспособность человека прорваться через свое отчуждение. Несмотря на силу своей конечной свободы, достичь единства с Богом человек не способен»[32]32
  Тиллих П. Систематическая теология. Т. 1–2. СПб., 2000. С. 352.


[Закрыть].

Тема религиозного отчуждения и десакрализации тайны бытия является одним из краегольных камней в основании современной философии религии. Миф об изгнания Адама и Евы из рая – о разрыве непосредственной связи первых людей с Богом – толкуется как выпадение человеческой экзистенции (лат. existentia – существование) из эссенциальной (лат. essentia – сущность) полноты бытия. В Книге Иова рассказывается, что праведник Иов, несмотря на выпавшие ему жестокие испытания, не отвратился от Бога и отстоял в глазах Создателя правильность самой идеи сотворения человека. В метафизическом смысле религия есть стремление ограниченного самобытия подняться над своим существованием до высшего эссенциального уровня и преодолеть случившееся отчуждение своей предельной сущности.

Говоря иначе, религия есть преодолевание субстанциального отчуждения – восстановление утраченной связи с подлинным бытием (т. е. с Единым, безусловным началом всего существующего, субстанцией). Для различения понятия о первородном небесном бытии и понятия о падшем существовании человека Платон использовал миф о низвержении человеческих душ из сущностной сферы вечных идей в материальные тела-темницы; утратив божественное бытие и обретя жалкое земное существование, наши страдающие души мечтают о возвращении в изначальную сферу сущностного. С. Н. Булгаков как-то сказал: «пафос религии есть пафос расстояния, и вопль ее – вопль богооставленности».

Что такое бытие и отчуждение от сущностного бытия? Почему Бога часто сопрягают с «полнотой бытия», называют Вседержителем и говорят, что Бог, как средоточие всех мировых связей, есть любовь? Отчего именно с бытием, а не существованием принято связывать лучшие надежды? По каким причинам философы-экзистенциалисты крайне пессимистично оценивают существование человека, описывая его такими словами, как бедственное, безнадежное, небытие, конечность, тревога, вина, бессмысленность, отчаяние? Знакомство с разнообразными философскими определениями понятий бытия и небытия, сущности и существования, отчуждения и освоения позволяет различать, что в этих дефинициях идет от религиозной традиции, а что обусловлено не всегда полезными отклонениями от классики.

В свете традиционного представления о Боге как о Бытии (Сущем) более глубоко переживается вопрос шекспировского Гамлета «Быть или не быть?», принципиально отличающийся от вопроса «Существовать или не существовать?». Быть – стремиться к связи с полнотой бытия, совершенством, Богом, достраивая себя как образ Божий до подобия Творцу. Желание быть означает стремление верующего перерастать границы плотского существования, выходить в беспредельное и ради этого жертвовать своим эмпирическим «я», своей плотью и материальными удобствами. Вместе с тем результаты отпадения человека от абсолютного бытия философы оценивают по-разному. Например, Шестов полагает, что, оторвавшись от Бога, человек теряет свободу и целиком подпадает под действие физической необходимости. Напротив, по Бердяеву, болезненный бунт против Бога важен, чтобы бунтарь обрел свободу и достиг бытийной самореализации. Итак, одни усматривают в отчуждении человека от Бытия утрату свободы, а другие, наоборот, обретение личной свободы.

Религиозное утверждение «Бытие определяет сознание» раскрывается серией положений о сотворении мира и человека Богом и о способности человеческого сознания частично постигать Бытие через исследование наличного бытия, т. е. существования. (Материалисты заимствовали религиозную формулу «бытие определяет сознание», отождествив «бытие» с «материальным существованием» и тем самым значительно обеднив мистический смысл этой формулы.)

Быть – значит действовать, соответствовать образу и подобию Божьему, отворять скрытые в себе сущностные силы, способности творить. Говорят, каждый человек подобен шахте с алмазами, только далеко не каждый догадывается о своем внутреннем богатстве и пользуется им. Быть – осознавать это свое богатство и делиться им с другими, следуя примеру Бога. Вопрос «Быть или не быть?» является одной из емких формулировок основного вопроса всякой космоцентрической религии.

Бытие

По словам У. Куайна, вопрос о бытии весьма прост, но вместе с тем он именуется «бородой Платона», которая затупляет «бритву Оккама»: все дело в спутанности бороды-вопроса. Бытие есть таинство. Самая абстрактная философская категория, обозначающая исход и универсальную основу всякого конкретного существования – это чистое бытие (греч. ὄν, род. падеж ὄντως – сущее, лат. entia, ens). Чистое бытие – самодостаточное начало. Оно мистически гарантирует любому предмету ту или иную степень реальности и предохраняет от небытия и хаоса.

Чистое бытие абсолютно, неопределенно, вечно, едино, пусто (не имеет частей), тождественно ничто и непредставимо. Его можно сравнить с такими математическими началами, как точка и единица. Геометрическая точка – это количественное ничто, она не занимает пространства, но с ее помощью создается и мыслится всякое пространство. Арифметическая единица – наименьшее натуральное число; однако, неограниченно повторяя себя, она порождает любое число и потенциально таит в себе весь бесконечный ряд натуральных чисел.

Насыщенное всеми потенциями и невообразимой мощью чистое бытие самоопределяется, творит полноту бытия – бесконечное множество отдельных вещей и процессов, имеющих относительный и временной характер. Событие – нечто причастное бытию. Одни философы видят в понятии бытия ключ к миру реальных сущностей и явлений, а другие считают это понятие пустым – фикцией лингвистических недоразумений.

Полное бытие (греч. πλερομα, лат. ess, esse, est) – то, что есть, многообразное сущее во всей его полноте и целостности; мир как таковой, космос. Противоположность плеромы – кенома (греч. χενός – пустой). Русско-язычный тезаурус слова «бытие» составлен словами: есть, естина, истый, сущий, сущность, суть, истина, существование, наличное бытие, бытность, действительность, реальность, суффиксомсть и др. В санскрите бытие – sat, а небытие – asat; сатья – истина, бытие духа, саттва – состояние чистого бытия, истовость. Бхава (от санскр. корня bhu– быть, бывать) – один из оперативных терминов индийской философии, переводимый по-разному: сущее, бытие, существующее и т. д.

В объективном идеализме бытие понимается как безличный абсолютный дух, вечная жизнь, вселенский разум, абсолютная идея, иррациональная мировая воля, безусловная энергетика сущего, чистая информационная матрица мира и пр. Субъективный идеализм подразумевает под бытием: сущностные силы человека, деятельностное начало, индивидуальное или коллективное сознание, личную волю.

Для материалиста первичное бытие – это материя (материя-субстанция; объективная реальность, данная нам в ощущении), а вторичное бытие – отражающая мир субъективная реальность человеческого сознания. В европейской культуре бытие становится важнейшей философской категорией в VI–V вв. до и. э. С этого времени в Древней Греции формируются два конкурирующих учения:

1) бытие потусторонне, вечно, постигается только интуицией и разумом, неделимо, неизменно, а небытия нет;

2) бытие непременно сопряжено с небытием, нечто – с ничто, вечное – с изменяющимся во времени, неделимое – с делимым, умопостигаемое – с чувственно-воспринимаемым.

Парменид в поэме «О природе» обозначил понятием бытия божественную первооснову космоса, надеясь философски подкрепить им слабеющую религиозную веру соотечественников. Чувства и мнения вводят нас в заблуждение, рассуждал Парменид, они внушают нам, будто в мире нет ничего кроме множества преходящих вещей. Сумму таких вещей люди склонны принимать за подлинное бытие. Однако чувственно данный мир – всего лишь кажимость бытия. Подлинное и вечное бытие чувствам недоступно, открывается только интуиции и уму. Истинное бытие есть Единое. Оно неподвижно, сплошно, однородно, неделимо на части.

Парменид вообразил бытие в форме гладкого шара, вне которого нет ничего – ни иного бытия, ни небытия. В нем все обстоит иначе, чем в воспринимаемом мире. Бытие постигается космическим разумом (Логосом) и частично человеческим умом. Мысль и бытие – одно. Есть только бытие, а небытия нет. Бытие прекрасно, совершенно, необходимо, и человек должен смириться перед его верховным могуществом. Спокойствие и надежда приходят через нашу интуицию бытия.

По Демокриту, бытие – это бесконечное множество неделимых физических частиц, атомов. Атомы вечны, находятся в непрестанном движении (вертикальном падении), различаются по числу, формам и размерам. Самые горячие из атомов (огонь) имеют сферическую форму; из них состоят души, образы нашего сознания и испускаемые вещами эйдолоны. Столкновением атомов образуются вихри, вещи и души. Движение атомов не подчинено общей цели и тем не менее необходимо, обусловлено законами природы. Демокрит, в отличие от Парменида, признает существование небытия. Небытие – это отсутствие атомов, т. е. пустота, меон. Без пустоты (промежутка между атомами) движение тел невозможно. В самом же атоме пустоты нет.

Диалектика Гераклита – учение о непрерывно становящемся бытии. Все сущее – из огня. Из всего – одно, из одного – все; но многое менее реально, чем Единое (т. е. Логос, неизменный закон бытия). Бессмертные смертны, смертные бессмертны, смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают. Гераклитово бытие сходно с потоком: все течет и все изменяется; «в одну и ту же реку нельзя войти дважды»; одна и та же вещь существует и не существует. Нет ничего вечного, кроме Логоса, – все становится. Нет ничего прочного, кроме центрального Огня-Света: космос всегда был, есть и будет вечно живым огнем, постоянством кругового космического процесса, но не отдельных вещей.

Протагор пытается понять бытие через человека как средоточие и меру всякого бытия и превращает онтологию в антропологию. Бытие – это материя, а главное свойство материи – изменчивость, текучесть. Не менее изменчив и познающий субъект. «Человек есть мера вещей, существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». Поскольку все случающееся в мире неустойчиво, постольку два мнения о нем, противоположные друг другу, имеют одинаковую силу. У нас есть свобода выбрать одно из них. Так что материальное бытие по-разному представлено в потоке нашего сознания.

Платон учил, что основа всякого бытия – Единое сверхбытие. Оно не имеет частей, начала и конца, не есть фигура, не занимает места, неподвижно и ни на что известное нам не похоже. В этом смысле Единое и ничто по сути тождественны. Сверхбытие есть также Благо, Солнце, Свет. В нем начало бытия занебесных идей, космоса-неба, всех целей и вещей, прекрасного и безобразного. Из

Единого как первой ὄντως субстанции рождается вторая субстанция – Нус (Ум) вместе с неземным миром идей. Третья субстанция – душа, соединяющая ум с телом. Сверхбытию и бытию противоположно почти что небытие хоры, первоматерии.

Первоматерия – самостоятельное начало и идеями не творится. Она неразрушима, бесформенна, пластична, способна принимать любые формы. Хора является источником множественности, единичности, изменчивости, смерти и рождения, зла и несвободы. Каждая вещь есть индивидуальное воплощение соответствующей вечной идеи в материи и, следовательно, представляет собой временное единство бытия и небытия. Мир идей – предмет знания, а о вещах можно иметь только мнение.

Аристотель (Стагирит) доказывает, что бытие, во-первых, не есть род и не может участвовать в родо-видовой иерархии; во-вторых, не является предикатом; вообще не относится ни к какому типу абстракции. Стагирит, тем не менее, различил большее или меньшее бытие: сущее как таковое; первейшее сущее (божество, вечную бытийственность сущего в небесном плане); то сущее, которое создается человеческим технэ, умением. Он также выделяет четыре значения слова «есть»: 1) случайное наличие одного в другом; 2) определение вещи через ее существенные признаки; 3) истинность, соответствие знания действительности; 4) актуальное проявление или возможность. Для характеристики бытия Аристотель привлек парные категории морфе (формы) и хюле (материи), усии (сущности) и файеноменона (феномена, явления), возможности и действительности, общего и единичного. Вслед за Парменидом он отрицал существование небытия как такового, но признавал существование относительного и конкретного небытия в том, что в меньшей мере существует.

Аристотель – сторонник принципа тождества бытия и мышления. Формы и законы мышления для него суть формы и законы бытия, и наоборот. Стагирит говорил, что общее присутствует (есть) везде, тогда как единичное наличествует где-то здесь и теперь. Единичная вещь существует как сплав формы и материи. Форма, во-первых, есть первая сущность, во-вторых, она составляет сущность бытия каждой вещи, душу тела.

Бытие как субстанция (усия) понимается Аристотелем в четырех смыслах: 1) как материальная вещь или часть вещи; 2) как существенный для вещи принцип; 3) совокупность частей вещи в свете этого принципа; 4) форма вещи, актуально ее организующая. Материя без формы – это только возможное бытие, подобно возможности статуи в глыбе мрамора. Форма ближе к Божеству и потому мощнее, чем материя. Более действительно то, что имеет больше формы, т. е. подвергалось большим преобразованиям. Бог есть не подверженная изменениям чистая форма (энтелехия) и чистая действительно сть.

Фома Аквинский развил метафизику Аристотеля. Есть три субстанциальные формы бытия – Бог, бестелесные субстанции (ангелы, души) и телесные. Бог – это чистый акт без всякой примеси потенциальности, а Его имя – Тот, Кто существует. Сущность и существование в Его бытии совпадают. Бог – благо всех благ, вечен, недвижим, прост, неопределим, из ничего умом творит мир и провиденциально управляет им. Своей сущностью как актом интеллекта Бог еще до сотворения вещей все познает мгновенно – и единичное, и универсалии. Познаваемые вещи не имеют в Божестве отдельного бытия. Чистая материя состоит из тождественных частиц, которые различаются только по их месту в пространстве. Бестелесные и телесные субстанции не обладают самобытием, получают существование от Бога; их сущность потенциальна.

Фома выдвинул и обосновал важную формулу, позволяющую судить о бытии при помощи знания о существовании, – формулу «аналогия бытия» (от лат. analogiaentis). Суть этой формулы такова: между Богом и его творениями существует изначальное отношение сходства в различиях и различия в сходстве.

Спиноза четко различил категории бытия, сущности и существования. Бытие он приписывает безличному Богу, а существование – вещам вне субстанции. В материализме Нового времени бытие и материя отождествлены (Бэкон, Гоббс, Ламетри, Гольбах, Гельвеций и др.). Так, Гольбах заявлял, что материальная субстанция вечна, никем не сотворена, постоянно находится в движении, изменяется, порождает из себя многообразие отдельных вещей, а человек и его сознание есть продукт материи-природы.

В противоположность материалистам, ранний Беркли утверждал, что нет никакой материи-субстанции, а есть лишь поток «моих ощущений». Согласно Канту, бытие не есть понятие о чем-то таком, что могло бы быть прибавлено к понятию вещи и расширило бы наше понимание вещи. В логическом смысле бытие есть лишь связка в суждении. Исходное понятие в системе Гегеля – лишенное свойств и неопределимое чистое бытие, сходное с ничто. В процессе становления чистое бытие и ничто снимаются друг в друге и образуют нечто – вещь, наличное бытие.

Ницше, следуя Шопенгауэру, провозгласил волю первичной в онтологическом и этическом смыслах. Бытие – стихийное становление, поток жизни, самоутверждение через инстинкт и страсть. В бытии противоборствуют два начала – жизненно-трагическое (дионисийское) и созерцательно-интеллектуальное (аполлоновское); идеалом было бы достижение равновесия этих начал. Бергсон описывает эволюцию бытия с помощью понятия жизненного порыва. В мире противоборствуют два начала – жизнь и материя. Первое активно, второе косно и пассивно. Жизнь устремляется вверх, а материя падает вниз. Жизнь подобна снаряду, разрывающемуся на части, а его части суть новые снаряды. Бытию единожды был придан жизненный порыв, вследствие чего жизнь периодически преодолевает сопротивление материи и творит новые формы подобно художнику. Вначале поток жизни разделился на растительные и животные формы, потом из мира животных выделились интеллект и инстинкт (интуиция).

Н. Гартман, автор «новой онтологии», модернизировал учение Аристотеля и схоластов о бытии. Материя и дух – разные слои одного и того же бытия, не сводимые друг к другу. Бытие не претерпевает развития, имеет слоистую структуру, в нем можно рассмотреть иерархию из четырех качественно различных пластов – неорганического, органического, душевного и духовного. Высшие слои бытия имеют больше свободы для своего проявления и коренятся в низших, хотя и не определяются ими. Низшие слои более активны в своем самоутверждении. Бытие иррационально, не тождественно мышлению и все же особым образом познаваемо.

Предельно общее понятие бытия объемлет все разновидности бытия – духовного и материального, актуального и потенциального, творящего и творимого, свободного и зависимого, психического и физического, идеального и реального. В нем различают: 1) бытие-в-себе, бытие-для-себя и бытие-для-другого; 2) объективное и субъективное бытие; 3) сверхчувственное и чувственно данное бытие. Бытию могут приписывать следующие взаимоисключающие смыслы: 1) абсолютно простое либо иерархичное; 2) внутренне активное, творящее инобытие либо, напротив, пассивное во всех внутренних и внешних отношениях; 3) трансцендентное либо имманентное; 4) субстанциальное или акцидентальное; 5) постигаемое разумом или через чувственный опыт либо иррациональное и чувственно непознаваемое.

Широко применяют понятия «своего» бытия и «другого» бытия. От «другого» вообще надо отличать понятие «своего-другого» – инобытия. Инобытие – бытие в ином (другом, не в своем), которое вырастает из своего бытия посредством отрицания последнего. Гегель обозначал этим понятием один из моментов диалектического отрицания и перехода в свою противоположность, новое качество. По его учению, абсолютная идея опредмечивается и отчуждается в природе как в своем другом, инобытии.

«Онтологический поворот» XX в. сопряжен с пониманием бытия без субстанции, антипсихологизмом и антисубъективизмом. «Метафизика бесконечного» сменяется анализом человеческого существования. Проблема бытия всегда актуальна в философии и теологии, представлена множеством незавершенных и взаимодополнительных концепций, самые значимые из которых упомянуты выше. В конечном итоге она растет по спирали, о чем свидетельствует намечающийся возврат постмодернистской онтологии к трактовке бытия в духе учения Гераклита.

М. Бубер вводит в понятие бытия «личность» и определяет бытие как прямое общение с Абсолютом. Через коммуникацию с Богом человек общается с самим собой как подлинным «я», говоря при этом: «Я есть». В некоторых учениях сущее синонимично бытию (например, в библейском учении). В. С. Соловьев и Н. А. Бердяев предпочитали понятие Сущего понятию Абсолюта, тем самым подчеркивая индивидуальное-личностное в Боге. Они верили, что высшее бытие есть не просто абсолютное мышление, а живое единство объективности и субъективности.

Экзистенциализм о бытии человека

Экзистенциализм отказывается от логического анализа бытия «вообще», ибо на бытие нельзя взглянуть «со стороны». Людям знакомо лишь их собственное бытие, и значение имеет только индивидуальное существование, свободный выбор людьми своей сущности и мироотношения, а также наше личное приближение к небытию. Человек заброшен в мир, подвластен судьбе, от него не зависит время его рождения и смерти.

Хайдеггер остро поставил вопрос о смысле бытия, полагая его неким сверхкачеством. Бытие открыто только человеку, поэтому о бытии «вообще» можно судить по человеческому бытию. Только человеческое бытие способно вопрошать о себе и бытии в целом. Мысль есть «мышление бытия». Бытие невозможно созерцать или рационально постигать, на что надеялись платоники. Ему нужно внимать, а точнее, надо в него вслушиваться. Для этой цели более всего годится язык поэзии. «Язык – дом бытия», и он помнит истину бытия. Не люди говорят языком, а «язык говорит» людям. Идея Хайдеггера о прислушивании к языку возвращает нас к философскому мироотношению досократиков, способствует преодолению дихотомии субъекта и объекта, духа и материи.

Конечность и временность, по мнению Хайдеггера, – основа нашей экзистенции. Поэтому чистое бытие также не вечно и имеет временной характер. Истинное (потустороннее) бытие противоположно неподлинному бытию, существованию. Сущее – это существующее-как-присутствующее, оно раскрывается в свободе как своей сути. Катастрофы в новейшей истории обнажили неустойчивость и хрупкость человеческого бытия. Наиболее полно экзистенция предстает перед нами через такое первичное базисное переживание, как страх перед смертью. Осознавая свое ничтожество, человек испытывает страх, и Сартр говорит: «Человек есть его страх».

Преследуемый страхом смерти, индивид ищет прибежища в обществе. Растворяясь в социуме, он утешает себя мыслью, что все люди смертны. Но подлинная жизнь – не в обществе, а внутри человека. Общество – это всеобщая безличная сила; она подавляет и разрушает индивидуальность, отнимает у человека его бытие, навязывает трафаретные вкусы и взгляды. Социальное и индивидуальное разорваны. Истина жизни – в одиноком существовании, и каждый умирает в одиночку.

Онтическая структура человеческого существования раскрывается через понятие реальной возможности: мы выбираем определенную возможность и проектируем себя на ее основе. Сначала человек существует – приходит в этот мир. Потом он кем-то становится: свободно выбирает свою сущность, появляется как личность, отвечает за свой выбор. И в этом смысле существование предшествует сущности. При стандартном образе жизни индивидное бытие неподлинно. Вырваться из неподлинного бытия и оценить свою экзистенцию, по Ясперсу, можно в пограничных ситуациях страдания, борьбы, смерти.

Человек – это свобода сознания творить через целеполагание себя и других людей. Со свободой связана ответственность человека, а без свободы нет ответственности. По Ясперсу и Хайдеггеру, человек всегда осуществляется в будущем, и с этой его незавершенностью постоянно сопряжено состояние надежды.

Небытие

Небытие понимается двояко: как абсолютное небытие (греч. οὔκων) и как относительное небытие (греч. μὴ ὂν). Существование как «стояние вне бытия» сопряжено с небытием в обоих этих смыслах.

Современный исследователь Н. М. Солодухо остро поставил следующие вопросы. Куда все мы уходим, когда утрачиваем запас своего бытия? Является ли вечное и бесконечное небытие подлинной субстанцией, не будучи ни материей, ни духом и не испытывая никакой внешней детерминации? Если из бытия уходят в небытие, то можно ли из небытия прийти к бытию? Возможна ли картина мира, начинающаяся с небытия? Человеческая логика и язык соответствуют земному бытию, но годятся ли они для рассуждений о небытии? Не лучший ли способ мыслить небытие – это хранить о нем молчание? Таковы «вечные» вопросы, связанные с проблемой небытия[33]33
  См.: Солодухо Н. М. Философия небытия. Казань, 2002.


[Закрыть].

Небытие пронизывает собою все бытие, и из онтологически «ничтойной» неопределенности возникает определенное бытие. Все существующее конечно и состоит из разных пропорций бытия и небытия. Небытие-меон – это: 1) ступень предсуществования мира или какой-либо его части; 2) отсутствие бытия, прошлого или будущего; отрицание бытия; 3) те границы, за которыми данный предмет еще не существует или уже не существует; 4) то, что выходит за горизонт познания; 5) хаос.

В религиозно-философских учениях это понятие имеет важную категориальную ценность, в других же (марксизме, позитивизме и пр.) вовсе не употребляется как категория. В истории философии и теологии сложились разные понимания природы небытия. Одни философы категорически отрицают реальность небытия. Так, Парменид, исходя из принципа тождества бытия и мышления, признает только возможность бытия. Для него бытие – это все то, что можно помыслить. Поскольку небытие как понятие нами мыслится, то небытие тоже есть. По мнению Парменида, то μὴ ὂν знать невозможно, ибо о нем невозможно ничего сказать.