Текст книги "Категории онтологии"

Пифагор полагал, что закон триадичности есть универсальный закон мироздания. Платон и платоники широко использовали идею триады. Например, они говорили об образце, демиурге и материи как о трех началах, а о Нусе, псюхе и космосе – как трех ступенях бытия. В христианской философии триада играет первостепенную роль. Бог предстает Троицей, соборным единством Отца, Сына и Святого Духа. Идея триады получила дальнейшее развитие в немецкой классической философии. Так, в системе Гегеля эта идея воплощена в его схеме всякого развития: тезис – антитезис – синтез. Марксисты вслед за Гегелем описывают процессы развития триадически – в форме закона отрицания отрицания. Идея триады – одна из фундаментальных не только в философии, но и во всех прошлых и ныне сосуществующих культурах.

3. ВЕЩЬ

Субстанция и субстрат. Единое, многое, единство.

Отношение, связь, свойство. Вещь

3.1. Субстанция и субстрат

Субстанция. Монизм. Дуализм. Плюрализм. Субстрат

Субстанция (от лат. statio – стоянка, стояние; substantia – само для себя подставка; то, на чем все стоит и чем удерживается): а) в алхимии – вечные, не поддающиеся разложению и превращениям первичные вещества (субстраты), из которых образуются разные сложные вещи, реактивы; б) в философии – онтологическая категория, обычно обозначающая абсолютное либо относительное основание сущего, безусловный субъект всех мировых изменений; в более широком смысле – это самобытность, т. е. то, что основано на самом себе.

Безусловную, первичную и всеобщую сущность бытия именуют абсолютной субстанцией, первоначалом. Абсолютная субстанция – это предельное и самопорождающееся начало, в котором его сущность и существование совпадают, не различаются, а само оно, побуждая себя к действию, проявляется через атрибуты (необходимо-всеобщие формы) и бесчисленные акциденции (случайно-единичные свойства, модусы). Некоторую вторичную сущность, обусловленную первосущностью, могут называть «специфической субстанцией», либо «субстанцией определенной вещи». Когда под субстанцией понимают основу конкретного многообразия мира, то выделяют две стороны: а) единое, простое, неконкретное и всепорождающее начало и б) множество конкретных вещей, возникающих из него.

В понятии субстанции, вероятно, обобщены представления об элементах, стихиях и незримых сущностях. Разные античные модели соотношения сущности и явления стали основой противостоящих друг другу материалистических и идеалистических учений о субстанции. Для материалистов абсолютная субстанция – это материя (либо праматерия), а для спиритуалистов – абсолютный дух. Теисты разумеют под ней Единого Бога, а пантеисты отождествляют безличное божество с природой-субстанцией. Для материалистов характерно сближение понятий субстанции и материального субстрата.

Плотин (205–270) определял субстанцию как мир в целом и различал в ней сущее и качество. Как ousia (греч. – сущность), субстанция – это чистый смысл, нечто, взятое само по себе, самостоятельное, ни в чем, кроме себя, не нуждающееся для своего существования. Качество же есть сущее, перешедшее в свое инобытие. Субстанция – первообраз энергий и вещей, а качество – инобытие субстанции.

В средневековой философии понятию субстанции придан статус исходной категории. Фома Аквинский говорит о трех родах субстанций: Боге, бестелесных субстанциях (ангелах, духах) и телесных субстанциях. В Боге сущность и есть само существование, вечное и бесконечное, всецело настоящее и актуальное. Бог наделяет существованием бестелесные и телесные субстанции, которые сами по себе лишены экзистенции и обладают только потенциальной сущностью. Сущность бестелесных субстанций – лишенная материи (чистая, субсистентная) форма, существующая сама по себе через Бога. Телесные субстанции сплавлены с материей, укоренены в ней. Фома делит телесные субстанции на: а) субстанциальные (они сообщают вещам сущностное бытие, например, душа человека) и б) акцидентальные (они придают вещам бытие в некотором качестве – например, быть теплой вещью). Дунс Скот был близок к толкованию материи как всеобщей субстанции всех вещей, способной к мышлению.

Философия Нового времени дополняет онтологию субстанции гносеологией. В эмпиризме Ф. Бэкона субстанция отождествлена с воспринимаемой формой конкретной вещи. Р. Декарт допускает два независимых первоначала – мышление и протяжение, над которыми, впрочем, возвышается третья, самая истинная субстанция – Бог. Декарт доказывал, что существование такой субстанции, как мышление, для нас более несомненно и достоверно, нежели существование материальной субстанции. Между мышлением и протяжением нет ничего общего; Бог чудесным способом согласует эти субстанции между собой.

Б. Спиноза утверждает, что природа есть causa sui, причина самой себя; она не зависит ни от чего, ни в чем ином, кроме себя, не нуждается. Спиноза вслед за Авиценной определяет самопричину как то, сущность чего содержит в себе существование. Субстанция, natura naturans (природа творящая), раскрывает себя в форме natura naturata (природы сотворенной). Природа вечна, бесконечна. Она действует свободно, и ее бытие необходимо, ибо она есть безличный бог. Производимые ею вещи следуют друг из друга и не имеют свободы. Отсюда конкретная вещь – антипод субстанции. Вещей не меньше, чем точек на линии. В силу ограниченности нашего рассудка мы постигаем в бесконечной субстанции только два ее свойства – мышление и протяжение.

Дж. Локк обосновывает понятие субстанции с позиций эмпиризма, говоря, что идеи материи как таковой или чистого пространства возникают в нашем сознании через операцию абстрагирования. Споря с ним, Дж. Беркли отрицает способность человеческого ума создавать подобные абстракции. По его мнению, реально лишь то, что можно воспринимать в виде суммы ощущений (идей), материя-субстанция же чувственно не воспринимается, и, следовательно, это ложное понятие. Беркли (а позже Б. Рассел) показал, что понятие субстанции не поддается эмпирико-индуктивному обоснованию и что опытным путем невозможно открыть нечто предельно общее в чувственно воспринимаемых явлениях. Д. Юм оценивает субстанцию как понятие, некритически созданное обыденным мышлением и лишнее в науке.

Стремление подвести все многообразие мира под одну субстанцию неистребимо. В свете монизма произведенные субстанцией вещи относительно пассивны, существенно несамостоятельны. Не удовлетворяясь монизмом или дуализмом, Г. В. Лейбниц обосновывает плюралистическое учение: вещи обладают собственным действием, они суть силы. Каждая вещь есть отдельная и независимая субстанция, а число субстанций бесконечно. Субстанция, или сила, – это монада, т. е. одновременно душа и тело, форма и материя, цель и средство. Всем монадам присуща способность представления. Каждая субстанция – сжатая вселенная, в которой происходят непрерывные изменения. Кант сопрягает понятие субстанции с представлением о доопытных формах синтеза человеком феноменов; субстанция – это условие возможности всякого синтетического единства восприятий, нечто постоянное в явлениях. То, что сменяется, относится к способу существования субстанции и предполагает постоянное средоточие всех изменений. В этом смысле только постоянное (субстанция) активно изменяется. Субстанция не есть некий неизменный вещественный субстрат, она внутренне изменчива. Именно гносеологически и диалектически истолкованное понятие субстанции годится, по мнению Канта, для научно-теоретического объяснения явлений.

Г. В. Ф. Гегель рассматривает субстанцию как ступень развития абсолютной идеи. Субстанция – это абсолютное как отношение к самому себе; это тождество бытия в его отрицании с самим собой; это бытие во всяком бытии как окончательное единство сущности и бытия. В «Науке логики» Гегель различает деятельную и пассивную субстанции. По своему существу субстанция есть свое высвечивание и положенность, она имеет действительность лишь в акциденциях и действии. Ее деятельность как субъекта есть переход в нечто иное. Субстанция – абсолютная мощь, рефлектированная в себя. Субстанция как мощь обретает видимость, иначе говоря, обладает акцидентальностью, определяет себя, возвращается к себе, отталкивает себя от самой себя, являясь абсолютной активностью, обнаруживает себя как причина через свое действие. Субстанция тождественна с самой собой лишь в своей противоположности. Переводя возможное в действительность с ее содержанием, субстанция обнаруживает себя как созидательную мощь, а возвращая действительное в возможность, она обнаруживает себя как разрушительную мощь. Субстанция логически (но не физически) существует до своих модусов.

Для марксиста субстанция – это материя как причина самой себя и источник всех изменений. Субстанция стоимости, по К. Марксу, есть абстрактный труд. Неотомизм и неореализм придерживаются традиционного взгляда на субстанцию. Неопозитивисты вслед за Д. Юмом считают субстанцию псевдопонятием, основанным на донаучном мышлении и неоправданно удваивающим мир. Представители лингвистической философии критикуют идею субстанции как натуралистическую и метафизическую и объясняют возникновение этого понятия особой структурой европейских языков с характерным для них противопоставлением субъекта и предиката суждения. И вообще в наше время многие философы спешат объявить понятие субстанции устаревшим, предлагая от него отказаться. По нашему мнению, такого рода нигилистическая оценка фундаментальной онтологической категории субстанции является недостаточно обоснованной и весьма сомнительной.

Монизм (от др. – греч. μόνος – один, единственный) – описание и логически последовательное объяснение всего разнообразия вещей и явлений при помощи идеи о какой-нибудь одной абсолютной субстанции, признаваемой единой основой бытия (первоначалом мира). Монизм бывает мировоззренческим и конкретно-научным. В философии монизм может проявляться как: 1) доминирующая мировоззренческая тенденция; 2) тип организации философского знания; 3) отдельный принцип; 4) особое философское учение. В связи с решением важнейшего вопроса философии о соотношении духа и материи сложились три разновидности мировоззренческого монизма: объективный идеализм, субъективный идеализм и материализм.

Объективный идеалист (Платон, Аквинат, Гегель и др.) постулирует, что физический мир, человек и человеческое сознание суть продукт творчества единой духовной субстанции (Бога, сферы божественных идей, абсолютной идеи). Субъективный идеалист (в особенности солипсист, подобный раннему Дж. Беркли) пытается отождествить внешний мир с содержанием собственного сознания. Материалист (П. Гольбах, Л. Фейербах, Ф. Энгельс и др.) полагает, что все феномены природы, общество, люди и человеческое сознание – это различные формы эманации материи-субстанции.

Дуализм (от лат. dualis – двойственный) – постулирование каких-либо двух абсолютных, независимых и несводимых друг к другу субстанций. Термин дуализм введен в начале XVIII в. Х. Вольфом. Дуалисты не отдают предпочтения ни духу, ни материи и верят, что две субстанции равноправно и совместно (через их противоречивый интеракционизм и гармонию) производят все многообразие мироздания. Этими двумя субстанциями могут быть объявлены: 1) Бог и мир; 2) дух и материя; 3) добро и зло; 4) душа и тело.

Так, философская идея о том, что внутри человека объединены протяженная и мыслящая субстанции, положена в основание теории психофизического параллелизма Р. Декарта. Философский дуализм представляет собой своеобразную попытку преодолеть крайности монизма, примирить между собой идеализм и материализм. Примеры религиозного дуализма (дитеизма): даосизм, зороастризм, манихейство. Корпускулярно-волновой дуализм в квантовой механике есть постулат о принципиально двойственной природе частицы как корпускулы и волны.

Плюрализм (от лат. pluralis – множественный) – признание сосуществования множества различных равноправных, независимых и несводимых друг к другу: 1) абсолютных субстанций (онтологический плюрализм); 2) форм знания и методологий познания (эпистемологический плюрализм). Термин плюрализм был введен Х. Вольфом в 1712 г. Примеры философского плюрализма: учение Эмпедокла о четырех вечных стихиях (воздухе, земле, огне и воде), монадология Лейбница, философия жизни. В отличие от монистической философии, философский плюрализм отрицает единство мира. Понятием плюрализма также обозначают один из принципов общественного устройства, провозглашающий многообразие субъектов экономической, политической и культурной жизни общества, либо множественность и равноправие мнений, суждений, взглядов и т. п.

Субстрат (от позднелат. substratum – основа, подстилка): 1) в химии – вещество, подвергающееся превращению под действием фермента; 2) в биологии – основа (предмет или вещество), к которой прикреплены животные или растительные организмы, а также среда постоянного обитания и развития организмов (например, питательная среда для микроорганизмов); 3) в философии – элементарная основа явления; строительный материал того или иного структурного уровня бытия либо бытия в целом; общая основа всех процессов и явлений. Одни ученые верят в возможность существования абсолютно простого субстрата, иные же утверждают, что простота всякого субстрата принципиально относительна.

Есть ли у перманентно изменяющихся явлений постоянная элементная основа? Ставя и решая эту проблему, древнегреческие философы допускали, что мир построен из неизменного материального первоначала – например, из воды (Фалес), воздуха (Анаксимен), апейрона (Анаксимандр), огня (Гераклит). Представители Милетской школы считали субстрат активным первоначалом. Напротив, Аристотель полагал, что субстрат подобен сплошной и податливой глине (хюле), которой активная нематериальная форма придает определенность вещи. По Аристотелю, в основе мироздания есть пять первоэлементов-стихий (воздух, вода, земля, огонь и эфир), каждый из которых является одним из состояний праматерии (хюле) и специфически сочетает в себе тепло, холод, влажность и сухость. В пантеизме понятия субстрата и субстанции синонимичны, поскольку пантеизм объясняет происхождение мира эманацией Абсолюта. И все-таки чаще под субстратом философы имеют в виду пассивное и пластичное начало, противопоставляя его творческой мощи субстанции. Гегель определял субстрат как пассивную субстанцию, которая «пред-положила» себя.

Иногда под субстратом могут понимать не только вещество, но также душу или творящий дух. Так, Дж. Беркли считал субстратом ощущений и сознания духовное начало, а Г. В. Ф. Гегель – душу, мир, Бога. В философии материализма субстрат – это материальный носитель: а) всеобщий субстрат, праматерия, общее во всех вещах, носитель всех явлений; б) специфический субстрат какого-нибудь класса явлений (физический, химический, биологический или социальный субстрат). Субстрат – непосредственное, неопределенное и устойчивое в сущности; он служит основой единства качества и количества и их перехода друг в друга. Обнаружение субстрата – важнейшее условие раскрытия всякого содержания, а обнаружение субстанциальной основы вещи – завершающая стадия ее познания.

3.2. Единое, многое, единство

Единое. Многое. Множество. Единица. Соотношение единого и многого. Единство. Всеединство.

Проблема соотношения единого и многого была впервые поставлена мыслителями Милетской школы (Фалесом, Анаксимандром, Анаксименом). Затем она по-разному решалась в конкурирующих древнегреческих философских школах. Если многое чувственно наблюдаемо, а единое сверхчувственно, то как обнаружить единое? Что оно собой представляет? Единое – это некий материальный субстрат (вода, апейрон, воздух и т. п.)? Числа? Божественный Нус (Разум)? В диалоге «Парменид» Платон остро формулирует вечную и вряд ли разрешимую проблему: как логически совместить неподвижное и сплошное единое с многим, с чувственным многообразием окружающего нас мира?

Элеаты усматривали в едином подлинное бытие, многое же они не считали сущим. Атомисты, наоборот, акцентировали свое внимание на многом (на бытии атомов и меональной пустоте). В философии Гераклита единое и многое суть равноправные и противоположные моменты бытия; они переходят друг в друга в процессе становления и считаются диалектически тождественными (см.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 133).

Единое (греч. en, to hen; лат. solidus) – а) сплошное, неделимое на части, простое, непрерывное, массивное; б) Парменидово бытие, божественное первоначало, непостижимый безличностный Абсолют; в) единица – единое, материя числа, сопоставимость, точка. Единое есть мера тождественности единиц множества. Высшие формы единого и единства: а) всеединство, субстанциально-единое, субстанциальное единство; б) всеобщий субстрат, субстратное единство.

Единое по своему исходному смыслу тесно связано с категорией простого. Понятие единого интуитивно тяготеет к понятию отношения: единое – это тождество нераздельных и растворенных друг в друге сторон. В отличие от единства, в едином не мыслят разнообразия состава и множественности частей. Так что у единого могут быть разные грани и аспекты, но нет отдельных частей. Единое в философии представлено как некоторое принципиально неделимое первоначало: атом Демокрита, число Пифагора, Логос Гераклита и т. д. В античной философии, как правило (но не всегда), провозглашался примат единого над многим.

В генологии (т. е. метафизике единого) исходным и главным является понятие единого (Парменид, Платон, неоплатоники), а в онтологии – понятие бытия (Аристотель, перипатетики). В генологии Платона единое толкуется как сверхбытие. Например, в диалоге «Парменид» Платон пишет: «Единое, раздробленное бытием, представляет собой огромное и беспредельное множество» (Parm. 44e). В самом деле, всякое высказывание о едином превращает единое во многое, и поэтому единому не следует приписывать какие-либо свойства. Говоря, что единое есть, мы тем самым добавляем к единому предикат бытия и начинаем мыслить двоицу, т. е. множество: ведь мысль о едином – это уже «два». Поскольку существующее единое – не едино, то, по Платону, единое не есть бытие. Единое выше бытия, оно – сверхбытие. Предметом мысли может быть только бытие, сверхбытие же помыслить никак невозможно. Отсюда, согласно Платону, единое непостижимо для мышления.

Аристотель, в отличие от Платона, не признавал безусловного и самостоятельного существования единого. По Аристотелю, единое – это всего лишь какая-нибудь отдельная и по своей природе неделимая вещь (например, единичное живое существо или один человек). В его «Метафизике» утверждается, что ни единое, ни сущее не являются родовыми понятиями для классов вещей; они присутствуют в форме предикатов во всех категориях, но при этом ровным счетом ничего не прибавляют к их содержанию. С одной стороны, единое есть основа множества, а с другой – единое есть непрерывность и субстрат. Понятию единого Стагирит приписывает четыре основных значения: непрерывное, целое, общее и единичное. В едином есть нумерическое, эйдетическое, формально-родовое и пропорциональное. К единому относятся тождество, отношение сходства и равенства, к множеству – связь разных, несходных, неравных.

Николай Кузанский определил единое как «не-иное». Б. Спиноза отождествил единое и субстанцию. По его мнению, единое – это начало простое, вечное, бесконечное и имманентное; в то же время единое составлено бесконечным множеством различных модусов. Спинозу интересовала проблема совмещения в едином бесконечного и конечного, а также принципиальная возможность конечного человека познавать бесконечного Бога. Веданта, напротив, учит, что многое (континуум различных) не более как видимость, наша иллюзия; нет ничего, кроме Единого, Бога; Бог вечно пребывает неразличенным и покоящимся Единым, но творит множество вещей.

Многое (греч. plethos, polla; лат. pluralis): а) род для числа, чувственно воспринимаемое; б) сложное, делимое на части, прерывное. Поли (греч. poly от polys – многий) – составная часть сложных слов, означающая много, множество, множественный, больший по сравнению с нормой (полиморфизм, политеизм, полиглот и т. п.). Категория многого синонимична категории сложного. Многое – единство различенных единиц, причастных единому. Многое также определяют через понятие связи: многое – совокупность раздельных и как-то связанных между собой компонентов множества.

Платон и неоплатоники писали о происхождении многого путем эманации единого; всякое многое в своем исходе вторично, и оно в конечном счете имманирует, т. е. возвращается в исходное единое. Противоречие между разными гранями единого превращает единое во многое, а разрешение этого противоречия делает множество единством. Многое и единство суть моменты любого объекта, от которых можно поочередно отвлекаться, представляя себе объект то единым, то единством взаимоисключающих членов. О многом чаще говорят как о множестве.

Множество. В математике и логике понятие множества (класса) обычно не определяют теоретическим способом, а любят пояснять примерами: множество пальцев на руке, множество спичек в коробке, множество точек на прямой линии и т. д. Для объединения предметов во множество, бесконечное или конечное, следует задать какое-нибудь общее для них свойство. Один из видов множества – группа.

Г. Кантор (1845–1918), автор классической теории множеств, рассматривал понятие множества как результат отвлечения от природы элементов и от их порядка в природе: «Под множеством мы понимаем любое объединение в одно целое М определенных вполне различимых объектов m нашего восприятия или мысли (которые называются элементами множества M)».

Множество – не просто сочетание (совокупность, комбинация), а такая тотальность, в которой каждый ее элемент наделен одним и тем же свойством. Числом элементов в множестве, по Кантору, определяется мощность множества. Число есть общее свойство всех равномощных множеств. В онтологическом смысле число есть мера делимости бытия (А. М. Воробьев).

Понятие множества можно дополнить понятиями большого, среднего и малого. Большое и малое – антиподы, равно как наибольшее и наименьшее. Среднее выражает умеренность качества или свойства, расположение между крайними границами. Системы разного рода и уровня могут быть устремлены либо к наилучшему (лат. optimum), либо к наихудшему (лат. pessimum), либо к безразличному (лат. indifferentization); в связи с этим нужно создавать особые теории – оптимологию, пессимологию и индифферентологию (О. С. Разумовский).

Единица – начало и мера числа. «Единица есть то, в соответствии с чем каждая из существующих вещей называется одной. Число есть множество, сложенное из единиц» (Евклид. Начала, 7, опр. 2). Единица однородна с той величиной, которую она измеряет (с длиной, весом, скоростью перемещения и др.). В «Метафизике» Аристотеля важны следующие утверждения: а) число есть множество, измеряемое единицей; б) множество в принципе делимо на части и чувственно воспринимаемо, единое же мысленно неделимо; в) разделенное, или делимое, называют некоторым множеством, а неделимое, или неразделенное, – единым.

Соотношение единого и многого. Проблему соотношения единого и многого своеобразно решали, например, неоплатоники. Так, по Плотину, всякое множество вторично по сравнению с единым. В «Первоосновах теологии» Прокл утверждает, что всякая вещь оберегает целостность своих частей. Множество без единства – рассыпающееся множество. Именно Первоединое, высшая форма единичного, придает многому единство его частей. Единое как таковое – то, что все создает и к чему все притягивается как к благу. Благо нераздельно. Единое охватывает свое иное, во все переходит, не рассыпается на части и в них не погибает. Правда, в своем кенозисе (т. е. процессе нисхождении от абстрактно-высшего к конкретно-низшему) оно может ухудшится и ослабеть. В каждом моменте генерируемого множества единое останется самим собою: не только нисходит из себя вовне, в иное и разделяется на многое, но также остается себе тождественным и возвращается в себя. Через вечное круговращение многое, становясь целым, все же возвращается в единое. Целое, или вещь, – единое, вобравшее в себя множество. Итак, по Проклу, отдельное (отъединенность, единичное) есть множество единиц, подчиненное единому, а многое – это количественно различенное единое.

Неоплатоники обосновали тезис о том, что многое, во-первых, немыслимо без единого и, во-вторых, оно абстрактно представимо как эманация единого. Единое – вечно сохраняющий себя первозданный огонь, сверхсущая самость. Многое вторично в логическом и онтологическом смыслах, поскольку истекает из единого и возвращается в единое. Единое – сверхбытие, отделенное пропастью от многого. В этом сверхбытии нужно видеть первопричину всякого единения, символ подлинной простоты и непостижимости. Как высший принцип единое предшествует любой различенности, бытийствует вечно до всяких частей и множеств, различий между границей и безграничным. Единое, несводимое ни к субстанции, ни к жизни, ни к уму или вещи, мистически пребывает во всем. Путем эманации сущего из единого нечто становится (через эйдос-число) одним, т. е. одновременно единым и многим, связью единиц.

Единство (греч. monаs, лат. unitas; греч. monоs и лат. monolithus надо отличать от греч. monas и лат. singularis) – связь между составными единицами множества, связь различенных единиц многого. Неоплатоник Прокл понимает единство трояко: а) как единое, еще не воплотившееся во многое и предшествующее многому; б) как единичное, в котором многое пока просто, не различено и неделимо; в) как объединенность, связь различенных компонентов, которые уже можно перечислить.

Единство – момент взаимного притяжения многих одних в процессе их взаимодействия и полагания в более сложное одно. Между A, B, C, D, … N, стягиваемыми в одно, есть также момент взаимного отталкивания, разъединения. Каждое одно, сохраняя самобытность, ограничивает проникновение в себя иного и имеет тенденцию держаться обособленно. Если в едином-как-сплошном не различают ни компонентов, ни структуры, то смысл понятия единства – в притяжении друг к другу несливаемых и разделенных одних.

Таким образом, основной смысл единства – не в предельно широком контексте понятия связи (безличной или личностной, безразличной и нивелирующей или насильственно удерживающей борющиеся противоположности), а в контексте более узкого понятия притяжения (союза, взаимопомощи, содружества, любви и т. п.). Следует также отличать единство от близкого ему по смыслу целого, поскольку, во-первых, соприкосновение друг с другом предметов А, В, С, D, … N внутри их единства может не иметь того глубокого, существенного и органичного характера, который обычно присущ связям частей внутри целого, а во-вторых, части солидированы в целое не только через их единство, но и через их борьбу и разъединение.

Простейший случай – единство А и В; его графическая модель – круг, раздвоенный вертикальным диаметром. Граница между сопряженными полусферами А и В одновременно соединяет и разъединяет половинки и является чем-то третьим в этом графике. Данное третье – посредник между А и В, однако он есть скорее не вещь, а пустота и центр аттракции противоположностей. Устремленность обоих одних к центру – условие взаимопроникновения и взаимного изменения А и В, в результате чего характер их единства меняется, углубляется. Тогда логично подразделять единство на следующие виды: внешнее и внутреннее, статическое и динамическое, временное и вечное (преходящее и нерушимое), неслиянное и доходящее до снятия всех одних в эмердженте.

Особый интерес представляет соотношение понятий единства противоположностей и тождества противоположностей. Второе понятие противоположно первому; в тождестве мыслится единое, а не единство. Рефлексия (взаимоотражение) А и В подчас ведет к такому радикальному преображению, слиянию и растворению их друг в друге, что А и В диалектически отрицаются и виртуально сохраняются в возникающей из их единства новой вещи (в новом качестве). Вначале это третье не представляло собой самостоятельного субстрата, оно было пустотой, неопределенностью, экстенсивным единством А и В; в этой пустоте оканчивалось А и начиналось В, и наоборот. Вместе с тем развивающаяся в этом посреднике (пустоте) возможность отождествления противоположностей подчас реализуется в новой субстратной основе – тогда конкретное тождество А и В порождает некоторую новую вещь.

В учение о единстве противоположностей внесли важный вклад философия брахманизма, даосизма, Гераклит, Платон, неоплатоники, христианское богословие, средневековые мистики, Николай Кузанский, Гегель, Бергсон, русские философы-антиномисты и диалектики.

Поскольку единство обычно понимают не как одинаковость, но именно как притяжение различных, то главная проблема заключается в вопросе, почему различия и противоположности сходятся. Вычленяя на основе логики всеобщего, особенного и единичного три уровня единства: единство мира в целом, единство внутри одной из основных форм духа или материи и единство модусов, – философы обычно ограничиваются обсуждением этого вопроса в отношении мира как целого. Ответ часто дается в виде простой ссылки на закон всемирного тяготения.

Религиозные мыслители предпочитают объяснять единство универсума действием Бога Вседержителя. Бог отметил созданный мир печатью своей любви и красоты (гармонии, симметрии, равновесия различных). По мнению теистов и пантеистов, всякое конечное спасается через переход в бесконечное. Объективные идеалисты объясняют единство мира эманацией абсолютной идеи единства и действием мировой души. Материалисты теоретически выводят единство мира из принципа материальности мира. Субъективные идеалисты объясняют единство упорядочивающей силой человеческого сознания. Мир обновляется через контакт различных. В своем единстве разные одни дополняют друг друга и вырастают до частей целого.

Всеединство: 1) единство Творца и его творения; 2) «все есть одно»; 3) органическое единство Полноты Бытия, предполагающее взаимопроникновение, сохранение и свободу всех его частей; 4) «трансрациональное единство раздельности и взаимопроникнутости» (С. Л. Франк).

Европейская философия всеединства восходит к библейской традиции. В Ветхом Завете сказано: «Ты един, и мы единое творение рук Твоих» (3 Езд. 8. 7). В Новом Завете читаем: «…так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12. 5).