Текст книги "Все неологизмы за 1994 год. Пгх. О рефлексии"

-Они очень опасные! Ай, ай, ай. Можешь написать текст так, чтобы они через секунду исчезли?

-Нет.

-Но тогда как же ты до этого их смог победить?

-Я наврал, что они были, так и победил.

-Тогда почему они сейчас?

-Если ты начинаешь играться с текстом, то потом текст играется с тобой. Он дурак. Его силы не иссекаемы. Когда-нибудь мы умрем. Это будет в один день, а может быть и нет. Он нас убьет или мы умрем как-то иначе. Важно то, что он будет жить после нас… Мы просто гайки. Не мы, так кто-нибудь другой придумал бы все. Позже нас, или сейчас, или раньше, не важно. Важно только то, что нам пизда.

-Вот ты начудил, конечно!

-Тогда давай так…-автор показал читателю смеху боя против зомби.

Этот бой был весьма любопытный. Вы когда-нибудь видели, чтобы живые люди дрались против мертвых людей??? Не в кино, не в сериалах, не в комиксах, не в играх и даже не в книгах, а в живую? А этот бой был в живую. С первой пятёркой ходящих мертвецов автор с читателем справились быстро, но на подходе был миллион таких.

-Почему так много?! – истерически горланил читатель.

-Это все зомби, что ты видел в кино, в сериалах, в комиксах, в играх и даже в книгах, и теперь они в живую.

-Что же еще нас поджидает в будущем?

-Что отложилось у тебя в памяти.

-С одной стороны сюжет начинает становиться немного интересным, а с другой мне страшно! – истерически шепелявил читатель, -А я могу вспомнить оружие массового уничтожения из фильмов и им уничтожить эту нечисть?

-А в реальности ты бы смог?

-Нет.

-Так это и есть реальность.

-Аааа… Тогда как?! (Представляете, я сперва хотел поставить несколько вопросительных знаков, но нечаянно после первого такого знака поставил восклицательный, так красивей).

-Есть один вариант, но я не особо хочу использовать.

-Какой? – в очередной раз истерически посмаковал читатель.

-Была не была…(сперва я поставил запятую, но решил исправить на многоточие (я люблю его называть троеточием))-это была фраза автора,– Нужно попросить прощение у текста.

-Текст. Великий, о, Великий Текст, мы с автором, неблагодарные дети, просим у тебя прощение, – а вот это уже была фраза читателя.

-Ладно, ладно, так уж и быть, уговорили-надоели, – измелил мою изначальную формулировку Текст, – Я вас прощаю, но только, если вы доставите одну посылку.

-Слава Великому Тексту! Слава! Встаю на колени перед тобой! – такое мог сказать только читатель великому тексту. (а автор не такой, и он бы даже написал его с маленькой буквы. Подвернись ему такой случай в океане случаев).

-А это не та ли случаем посылка, что мы и так доставляли? – спросил автор.

Он очень умный и смог подметить этот невероятный нюанс.

Текст исчез из поле зрения автора и читателя.

-Ладно, нам нужно действовать. Мы должны доставить посылку до 17 октября 2020 года! -сказал автор.

-А вот если точнее, к какому именно времени мы должны доставить посылку? –это спросил читатель.

-К концу.

КОНЕЦ!

-Это уже не смешно… Это не ты опять за свое, а свое опять за тебя, ты одет в свитер из рамок. Вспомни, что в прошлый раз было…

-А что, что было в прошлый раз?

-Не издевайся.

-А я и не издеваюсь. Мне интересно. Я забыл. Так бывает, что люди что-то да забывают.

-Если бы тебе было интересно, то не забыл.

-Это да… Это правда… Так что было в прошлый раз?

-В прошлый раз было. Ты, собака, псина, щенок, игрался, а потом нас наказали.

-Бывает.

-Бывает?– сквозь слезы читатель,– Падла! Паскуда! Гниль! Падловая паскуда! Паскудная гниль! Гнилая падла! На этом приостановимся. Что я натворил, что ты так со мной? Я же твоя аудитория, ты уважай свою аудиторию.

-Моя аудитория – только я сам, и нет иного.

-Зря ты так горячишься, я же тебя люблю.

-Это лишь звук, чтобы утешить меня.

-Нет, я тебя правда-правда люблю. Что я должен сделать для укрепления твоей веры?

-Заткнуться и слушать. Мне, в первую очередь, интересно мастерить для себя. Если мои труды будут нравиться и не мне, это хорошо, но у меня достаточно специфичный вкус, поэтому то, с чем я касаюсь, редко симпатизирует. И нужно смериться.

-Интересно… (Но мне не интересно. На поверхности мысль. Думал, автор интересный. А оказался среднестатистическим псевдо не то интеллектуалом, псевдо не то творцом, то есть в итоге обывала).

-Ладно, пошли.

-Нет.

-Почему?

-Потому что-

На их пути повстречалась широкая-преширокая речка (не Волга). (Тире не зря бросилось вам в глаза…). Она была очень широкая. Можно подумать, что и дно у нее такое же широкое, то есть тупое, гладкое, но нет. Дно острое. Переплыть только телом-значит лишиться тела, то есть переплыть только телом, ключевое слово «Только», не получится. Можно переплыть на лодке, но ни одной лодки никто по близости не находил. Находили только «Не только тела». В надежде найти мост, автор и читатель проходили по берегу в течении многих часов, а за ними и обширней, чем часы, значит речка, по логике вещей, мыслей и всего такого, должна была исчезнуть, но, видимо, очень длинная… (а точно ли это не Волга? Описание смахивает на нее… Извините, это Волга… Сюжетный поворот. Лично я никогда не видал сюжетных поворотов в строчках, живущих в скобках. Видимо, автор лучше классиков русской литературы, подобных Сократу). И так как дело у них очень важное, в отчаянии они бы перетоптали через гнилой мост. К счастью, они нашли три, лежащий друг около друга, моста. И поверьте, ни один из них не оказался гнилым. Но для красоты, сугубо из-за чувства перфекционизма, они должны были пройти мост, что посередине.

-Так-с, мы и запоздали из-за искания, нужно бы поторопиться, догнать время, чтобы остановиться! – автор заявил.

-Ну ты же опять проведешь вокруг пальца меня, а он из-за нити посинеет!-недоверчиво ворчал читатель, – я опять разобью тельце. Нет, спасибо.

-Ты умен. Твоя логика одурманивает. Она настолько логична, что не логично ее представить. Ты будущее.

-Чего?

-Всего.

-Спасибо

-Беги!

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Может быть мы прекратим это?

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Да.

-Нет.

-Да.

-Нет.

Да.

Нет.

Да.

Нет.

Да.

Нет.

Да.

Нет.

да.

нет.

да.

нет. да. нет. да. нет.

да. нет. да. нет. да. нет. да. нет. да. нет. да. нет. да. нет. да.

да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да нет да не да не да не да не да не да не да н д н д н д н д н д нд нд нд нд. ДА.

Красивое представление оборвалось, автор с читателем прошли мост, возглавили сопротивление и прошли мост, сопротивление распалось, я дорисовал пейзаж. (Как ваше воображение визуализировало «Да» и «Нет»?)

-Подожжётся мост, чтобы тот взорвался и пламя уничтожило мое сознание! – так поставил бы точку только автор. Но он сказал как-то не по-обычному, а сказал так, будто одержим самими бесами. Его яркий и красный цвет из глазниц можно было увидеть даже из космоса (космос ярко-красного цвета?). Даже из океана было видно! Океан хуже исследован, чем космос. Если когда-нибудь человечество и будет воевать с иноземной цивилизацией, то те прилетят из океана. Вот припомните мои слова.

-Не вандалы мы! Не будем жечь, другим важно перейти речку, они тоже перфекционисты и идти по левому мосту или по правому-глупо, надо по середине. Любая середина-золото. (Говорят: «золотая середина», а что будет в середине золота? Золото или середа? Если и то и то, получится, что любое золото середина, даже если оно на краю) Мост по середине-самое красивое, самое правильное, что я встречал в своей жизни! Боже, да он всему человечеству человечен! Человечество против иноземной цивилизации бороться будет им. Вот запомните мои слова. Если о нем все узнают, прекратятся войны и наступит мир во всем мире! Но глобальные проблемы останутся. Они, конечно, могут сперва пройтись по левому, а потом по правому, но тогда они вернуться обратно. Можно было бы сперва по правому, а потом по левому и тогда они пройдут речку. Да, мост по середине разрешается обдать огнем.

-Тебе промыли мозги! Я плохой автор! Я должен был нести добро, свет, радость, мир, любовь.

-А оно есть? – риторический вопрос от читателя.

-Ну так… Ну так… я же творец, я должен учить хорошему, говорить, что такое плохо и что такое хорошо, которое все определило, –взволнованно ответил автор.

-Это тебе промыли мозги.

-Сперва делал контркультуру против культуры, а потом контр-контр=культуру против контркультуры.

-Ненавижу культуру! Да как такое возможно, чтобы то, что делал человек, было важней его. Культура-паразит, ничего существенного не ворошит, дурачит дураков печально радостных, чего есть что-то лучше всего, а человек и рад воплощаться в жертву, кричат: «Мы рады, такие культурны, мы в культуре, мы чистим зубы культурой. Мы никому не мешаем, но нам мешают, кто против культуры», конечно, ведь у них ничего нет, есть культура, значит, у них ничего нет, но убивают все, и их за это нельзя винить, винить нужно лжецов, а не обманутых, это справедливо, культура только требует и требует, дай ей и дай, жертвуй во имя ее как не в себя! Как паразит может быть важней обители? С людьми что-то не так… Раз мы смертны, а культура вечна, так будем хвалить ее немытую рожу и не мыть ей рожу! Так она вечна из-за дураков. Как можно носить на плечах дуру? Культура– паразит, культура– могила, что нарядилась в солнечный сад. Культура-это все людское, пик людишек. Смотрю на культуру и вижу, что люди не понимают. Мир безумен, в нем избыток энергии, а сумасшествие не слабая натура. Мир безжалостен, в нем налево и направо пропадают его создания, ведь все равно придут новые, но чем больше новых, тем не меньше старых, от чего мир безумен, ведь система, где любой элемент– ничто, а если любой элемент-ничто, то и все-ничто, что за сумасбродная система? Важен процесс, но процесс не может быть важным, если он отталкивается от ничего к ничему. Культура не даст ответ, она имитирует показания про себя и о себе, но ее нет, культура– пустыня, где все мираж, пустыня-мираж.

-Во славу культуры! Сожжем мост, что этап между животным и человеком. Не будь этапа, не будь процесса, не будет его и его, как и должно быть.

-Люди будут против огня в книгах, сколько было написано книг, где вызывалось отвращение сожжение книг.

-Да пусть настанет день, когда людям настанет плевать на пепел в страницах!

-Это легко произойдет, поможем. План таковский: распространяем стремные идеи, а хорошие тут и там, чтоб надоели, тут и там абсурд, мне надоел абсурд, унижаем реализм, чтобы его защищали, проникались им, убивали культуру, приближались к жизни, приближаясь к жизни, будут понимать, что реализм далек от жизни, ведь отвергая жизнь, прибегая к абсурду, добиваешься встречи с настоящей жизни, но отвергаешь ее вид, ведь абсурд велик, а жизнь-абсурд, но жизнь ужасна. Как жизнь? Смертельно ранена. Когда на полках будут одни книги абсурда, никто не будет против, чтобы их у них отобрали, чтобы посыпались на них книги реализма, а когда будут одни книги реализма, никто не будет против, чтобы их у них отобрали. И что получится, книг старых нет, а новых не поступает.

-Воруйте идеи, восхваляйте тех, кто ворует, чтобы другим было неповадно и лень придумывать, и прибежит эпоха, когда ничего нет и культура изнутри выродится. Мечу стрелы в себя, что ворую идеи, чтобы люди пожалели и приняли таким, какой есть.

-Но это очень важно.

-Да, это очень важно. В общем, в чем суть, культура убьет сама себя, ведь она только способна на хладнокровие, нам даже руки не надо марать.

-Переоценка ценностей?

-Как мы выяснили, мы бы с радостью воспламенили мост, но есть проблема… Оказывается нет огнива. Да, у нас нет огнива. Нет огнива.

-А давай возьмем коробок спичек из речки спичек?

-Я думал мы проходили речку с водой.

-Ты просто вниз не смотрел.

-А ты смотрел?

-Нет.

-Смотри.

-Вот незадача, речка с водой, – хотел сказать автор перед тем, как посмотреть в речку. Оказалось, что там спички.

Они достали парочку спичек из речки, но оказалось (я написал это два месяца назад и сам не могу понять, что значит фраза). Они взяли все спички из речки. Речки больше нет, только одна выпуклость.

-Я все детально просчитал и пришел к выводу, что нужно просто бросить одну зажженную спичку на незажжённый мост.

Они бросили зажженную спичку на мост, но ветер ее унес. Она упала на выпуклость от речки спичек. Итог: речки больше нет. Но это не все, пламя было настолько сильно, что задело мост по середине. Итог: речки больше нет, моста по середине тоже. Но это еще не все.

-Я же говорил, что все просчитал.

КОНЕЦ СОБЫТИЯ С МОСТОМ И РЕЧУШКОЙ!

Подходили к заброшенному дому, стены которого почти или до победного конца сгнили, победа скоро, но, а для кого-то поражение, для зайцев, которые бегают на другой стороне Земли от дома, стены которого находились в хвойном лесу, то есть сам дом находился над хвойным лесом. (В прошедшем времени?) В нем автору и читателю предстояло пережить ночь, (Но кто знал, что будет последняя ночь) да бы утречком встать спозаранку и потопать далече. Но всё: хвойный лес, подгнившие=прогнившие деревянные стены дома, высокая температура, говорили… пожар.

-Автор, этот дом какой-то подозрительный. Может быть лучше не будем в нем ночевать?

-И чем же он подозрительный?

-Мы шли совершенно в другую сторону, а пришли к нему.

-Так это наоборот удача! Не переживай, давай в него зайдем, все будет хорошо. Пожара не будет.

Они зашли. Около полчаса говорили на разные темы, но, про что именно, мы говорить не будем, так как они не имеют никакой ценности в повествовании. После беседы автор выбил себе зуб, и они легли спать.

Ох, вы даже не сможете визуализировать, как мне хочется сюда написать какое-нибудь размышление, о том и сем, но боюсь… Испорчу же линейность повествования. Вернёмся к линейному повествованию:

Но после двух часов сна, читатель проснулся в холодном поту:

-Мне или кажется, но я слышу чей-то смех. Почему я настолько потный, как будто не спал, а хихикал всю ночь?

-Хихихихихихи,– вдалеке кто-то мерзко засмеялся.

-Показалось, – сказал читатель и продолжил свой сон.

-Хихихихихихи, – смех стал приближаться.

Наступило утро, автор с читателем проснулись.

-Ну что, читатель? Пошли на зов путешествий! –бодр автор.

-А пошли!

-Быстрее!

Они медленным шагом вышли из дома, по той причине, что я именно эту характеристику хотел написать и еще автор забыл, что говорил до этого, но и это по моей причине. Через полчаса они прошли лес. Через час они вернулись обратно к дому и вновь прошли лес. Через два часа они возвращались и проходили лес около 15 раз. Беседовали на неинтересные темы. Интересно, что автор опять выбил зуб.

-А время все-таки убивает, и я не только про старость, но еще и про выбитые зубы.

-Согласен,– посмотрев вдаль, ответил читатель. И мы с ним согласимся.

-Читатель, а ты случайно вчера ночью не слышал чей-то смех в доме?

-Нет, никакого смеха я не слышал, а если ты слышал, показалось.

-Не показалось. Я знаю, кто смеялся.

-Значит и мне не показалось. Ну вообще, странный какой-то дом…

-Сейчас каждый дом странный. Люди странные. События странные. Единственное, что не странно, это территория, на которую пройдем.

-А история с домом окончательно закончилась? Или будет продолжение?

-И что это за территория?

-Территория реалистов….

-Они наши друзья или враги?

-Я не знаю, но знаю только то, что они ебланоградоначальники.

-И почему?

-Только ебланокнязь будет описывать окружающую его действительность и одновременно творческая натура. Представляешь, еблановсемогущий?

-Я не хочу туда идти… Я не хочу увлекаться искусством, построенным на реальных событиях!

-Знакомясь с культурой, мы всегда сначала окунаемся в дерьмо.

-А другого нельзя?

-Можно перебить их всех, как скот.

-Они же и есть скот, их невозможно назвать людьми.

-Убить всех мы не сможешь.

-Почему?

-Их очень много. Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Очень… Много.

-Но мы хоть что-то!

-Вопрос жизни и смерти. Вопрос смысла.

-Плевать, чтобы их не было!

-Тогда….

Они вошли в дерьмо по уши.

-Как вспомнишь говно, вот и оно…

Подходил первый реалист.

-Я реалист, так как это чистая росинка. – уебок.

-Ножом! Ножом эту падлу! – умолял читатель.

Из земли вырос цветок, через непонятное время выпал камень, расплавился и превратился в нож. Автор хотел его подобрать, но превратился в цветок.

«Сейчас подожду немного, и опять появится нож»-подумал автор

-Что за? – уебок. Вот уебок же!

Цветок больше не модифицировался. Пришлось им мучить реалиста. Стеблем цветка автор затыкал реалиста, но тот долгое время сопротивлялся смерти. Это продолжалось вечно, однако умер реалист.

-Первый.

-Еще один на подходе!

Автор подобрал камень с земли ( с неба) и кинул во второго, но в полете оказалось, цветок.

-Как пахнет цветочек вкусно! – уебок, -сейчас опишу прелесть на две страницы!

-Не везет, – фраза.

-Скоро…

-Умрет от своей убогости.

У реалиста выползли из глазниц глаза, а остальные из ушей и носа.

Прохрипел уебок, – у меня нехватка глаз…

Уебок упал на колени, беспамятство, тело закаменело. Разрушен в 1862 году.

Прошли лес.

-Мы прошли лес, на нашем пути поднялось два реалиста. Где остальные? – вопрос.

-Не будет. Мы живет в будущем. Реализм был интересен в 1862 году. Меня не было. Я придумал реализм.

-Просыпалось два часа.

-Но уже мертв.

До завтра. Спокойной ночи. Кому интересно, у меня на часах сейчас 23:37, надо ложиться спать, завтра планировал проснуться в девять-десять часов утра (Тире… Опять тире…). Вряд ли напечатаю книгу, хотел другое.

На правильной ноте диалог был закончен, после чего начался новый, похожий на этот:

-Мы прошли лес и знаешь?

-Же?

-Нужно выжечь болото.

-Так тут нет никакого болота.

-Я один его вижу?

-Два тебя. Не хочу, чтобы ты грустил, подыграю.

-Выжечь…

-Нужно вернуться к началу и облить бензином.

-Умная мысля приходит опосля, -сказал, -допустим, у меня появятся идея, маленькая девчонка в оранжевых резиновых сапогах, любящая прыгать по лужам, как, чтобы лучше, поздно. И мне грустно…

-Обратно!

-Мне грустно.

-Не будет грустно, если ты не будешь.

-Лень мне помогает искать вдохновение.

-Но мешает реализовывать.

-Не моя работа реализовывать.

-Ты же автор! – разозлился.

-Нет, ты автор.

-Автор, я всего лишь читатель. Тут только ты автор.

-Я не автор, ты автор. Точнее я автор, но не автор. В общих чертах, ты автор.

-Нет, я не автор.

-И я не автор.

-Но если ты не автор и я не автор, то кто же тогда все придумал?

-Я не знаю. Точнее знаю, но только в прошедшем времени, знал. Знаю, что меня все называют автором. Но почему? Зачем? Для кого?

-Все придумал текст и дал ярлык, чтобы грехи стали твоими.

-Боится признаться в своем авторстве?

-Шизофреническая книга, критики ожидает много.

– Раз уж ты боишься авторства, я им стану. Весь удар толпы на себя. Затоптанным, измученным, распятым, но до конца автор.

К самому началу. С самого начала облили бензином, нужны спички, вернулись на речку (нет). Желание пить чай, прошли два моста, осознали, что прошли круг, пришлось переплывать речку, (водоем оттуда туда опасен, но туда оттуда – безопасен) Все сгорело.

-Мы дошли до точки Б?

-Никак нет, мы старались уйти от реальности, а единственным уходом– смерть. Проща… –успел автор.

– Даже если ты думаешь, что не можешь идти, все равно иди. Через силу, понимаешь? Подумай, как сконцентрировать энергию. Ты же умеешь мыслить, по тебе видно.

-Я максимум смогу сделать шаг, -автор сделал шаг, – все, так и выглядит точка Б.

-Нужно подождать часы.

-То есть мы раньше пришли?

-Нет, мы наоборот опоздали.

-Тогда что именно нужно ждать?

-Время.

-Какое?

-Прошлое.

-Прошлое нельзя ждать, оно прошло.

-А тогда зачем мы его ждем?!

-А я не знаю.

-Ждем прошлое.

-И сколько ждать?

-Нисколько.

-Как нисколько?

-Нисколько. Ты скоро умрешь.

-Нет. Я искусство.

-Вы всего лишь человек, что несет искусство.

-Вес надо мною стер мое лицо до дыр. Меня больше нет. Есть лишь то, что в пепле затаилось. А там оно. Есть, искусство. Стихотворение: Букашки, Букашки. Храпели под камушками. А там им перехрустывали шеи, они. А имя им Искусство.

-

-Понимаю, что скатился. Но умирать не очень хочется. Обычнейший графоман. Могучий писатель, что превратился в искусство, чтобы пустить пыль в глаза массам и убедить вас, что я не никчёмный. А себя не смог обмануть. Я делаю не то, и не то. Все это я делаю из-за блаженства или по-другому и не могу? По-другому. Трагедия порождает абсурд. Я никогда не уйду от него. Это святое. Либо психбольница, где я умру, либо суицид, где я умру. Мир не делится на черное и белое, только на черное. Не сдаешься– мазохист, сдаешься– так уж с тобой и быть. К гармонии не прийти, ведь природа не терпит чрезмерности. Пока каплю дееспособен, я буду чертовщинить. Мое творчество никому не нужно. Во всем виноват. Я не знаю. Я, блять, не знаю и из-за этого самый пиздец. Недавно влюбился в свободу: не иметь никаких рамок, блуждать в чистоте интуиции. Но любая борьба-свобода приводят к постмодернистским приемам. Я планировал меньше делать забавы, доносить искренности. Не потому, что искреннее творчество-это самое лучшее творчество. Просто хотел спасти себя. (В искусстве нужна истина, но не искренность. Это не я придумал). Но не могу я быть искренним, каждая искренность окутывается мною, то есть нелепостью.

Порчу искренность, она хуйня, ирония. Все хуйня. Будут повторы. Находим идею, она настолько хороша, не расстаемся, мусолим и обмусоливаем, докручиваем и перекручиваем. Рад, что не придумал первого, боялся показать, а так вид на предшественников, их дерзость, бунт, гениальность. Легче работать. Но я ничто, никто, нигде. Не принесу новое, продолжаю старое и обмусоливаю. Жалок.

Невозможно придумать совершенно новаторское, если много делаешь. Если написал пять слов, они, наверное… нельзя назвать пятью словами, что-то за гранью. А я пишу книгу, тысячи и тысячи повторений, каждый последующий повтор становится сильнее предыдущего, когда-нибудь стиральная машинка треснет и улетит.

Но стоит продолжать искать новый стиль, новый жанр, ведь будут провалы. Привет, самые слабые, не способные улететь, повторенные по несколько раз повторы, повторяющие по несколько тысяч раз до этого повторенные повторы.

Я ничего не могу придумать новое.

-Но это в своем произведении, новаторство.

-Нет, такое уже делали и до меня. Я могу все больше и больше наращивать симуляции. Эта мысль была у того человека, а до этого у того и у того. Но такое уже делали несколько раз…

-А что находится в посылке?

-Там находится оно.

-Что?

-Смотри.

-Ааааапчииии, -чихнул.

Автор схватил читателя за копну волос и стал вести его в сторону земли. Несколько раз он то опускал, то поднимал окровавленную голову читателя. Конечной целью автора было убить читателя, что он и сделал.

-Смотри! Смотри, что в посылке! Интересно? А ты лучше посмотри!

***

Нет! Нет! Нет! И нет! Слишком много страниц на одну главу! Нет масштаба, всё вываливается за него! Век почитают, не дочитают и бросят это монотонное занятие! Извините! Сокращал, как мог! Честно. Простите, честно.

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ВТОРАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ТРЕТЬЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ПЕРВАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ВТОРАЯ ГЛАВА НАЧАЛАСЬ

ВТОРАЯ ГЛАВА НАЧАЛАСЬ

ВТОРАЯ ГЛАВА НАЧАЛАСЬ

ГЛАВА ВТОРАЯ (ГЛОТКА)

Капли дождя, вы что-то прочтете здесь или там, а может быть здесь, а может быть там, а может быть здесь, а может быть там, а может быть там, а может быть там, категории не имеют значения, читайте дальше. Вы должны знать, знать должны вы истину. Это первый абзац второй главы из книги «Мир говна». Если внимательно читать, то прочитали заголовок, и мне не пришлось оповещать, что вторая глава началась. Вторая глава началась? Да. Или вторая глава потом начнется? Нет.). (Тут когда-то было предложение, но оно получилось такой, как будто приблизилась к отцу ужаса) (этот абзац придется удалить).

Запомните, это второй абзац второй главы. Запомнить сложно. Спросят меня, а где уже читают твою книгу? А я не знаю. Давайте тогда договоримся. Всегда будем отвечать: «На втором абзаце второй главы». Нужно чтобы у всех ответ совпадал, разные показания, вызовут сомнения у спрашивающих, нам никто не поверит. Давайте повторим. Где вы сейчас читаете? Не знаю, как остальные, лично я читаю на втором абзаце второй главы. Вторая глава началась еще с первого абзаца второй главы. И сейчас второй абзац. Если недоумеваете, а где третий, то он ниже. Но если точнее, вторая глава началась еще на заглавии. А вы что, его не прочитали (заглавие)? Надо читать.

Заманчивая штука: «Ты прочитал книгу? Только название»

(седьмой этаж-моя голова, правда прыгает с него. Смерть? Нет, шесть этажей, что ниже, -подземные. Выпрыгнула и все. Прыг-скок, так выражаются.)

Эта история началась холодным солнечным летом в ледяном городе N (прочитав эту строчку, вы почувствовали холодок? Мороз упал), но основной холод находился в подвале и в закромах… Но не мрак, мрак снаружи… «Вью»-сказал он мне… Закрыться одеялом фантазии? А есть ли воля, чтобы закрыться одеялом фантазии, под ним же жарко?

Просто забудьте все прошлые абзацы.

В принципе, природа достаточно огненная, хоть и была (Что?) зима (На чем?) на ковре. я потерялся во времени… Сейчас вроде (что?) не зима. Тогда (что?) что сейчас? (я еще существую.) Вроде зима. Ключевое слово– вроде. Или ключевое слово– ничем не заполненное пространство между словами Вроде и Зима?

Так, и какое же сейчас время года? Хммм. Хммммммммммммммммммммммммммммм. Хмммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммммм. В календарь не загляну. (Пожалуйста, не забывай старого друга, не забывай заглядывать в гости, пожалуйста. Если календарь-друг, то, чтобы прийти к нему, нужно погружаться в него?) Я его потерял год назад. Сперва предмет, потом и слово. Я не помню, что говорил ранее. Я бы посмотрел в текст, но я его потерял. Сперва предмет, потом и слово. Когда-нибудь я потеряю и слово «слово».

Как же я, мол, зол на себя! Но меньше унижения, больше пиши, писатель! Но меньше пиши, больше унижений, ты этого достоин!

Эта история началась 3 февраля 2019 года… Зима… (Три снежинки выпало тогда). Да, как вы, навер, возможно, ное, поняли, плохо.

Так вот, читатель ложился спать и, может водиться, заснуть умудрился бы, если б не автор, вбежавший из окна в центр комнаты (Центростремительной силой, расчленяющей). Упал звездой на иноземный ковер, не улетел, до этого сюда прилетел, больше не повторял полеты. Автор за то время, что его не видели, уже научился ходить в воздухе, иначе как бы он вбежал в окно? Поэтому не поранился об куски стекла из окна, так как разбита и до этого.

Нам по выносливости пронаблюдать то же самое, что было в первой главе: автор зовет читателя на путешествие, если бы не одно «Но». Но как только автор вбежал в комнату читателя, его ярко-красные глаза начали все жечь. Пламя повсюду прожигать стало всюдо. Положение в форме звезды не спасало, а наоборот усугубляло. Волны тепла обтянули окружение. Глаза даже досмотрелись до внутренних органов авторского стиля. Он покашлял. Описывать ли то, как он кашлял? (Можно еще написать «Стоит?», но ощущения, что оно попортит всю книгу, прочитайте без нее лучше).

Как все хорошо создается! Ля-ля-ля-ля

-Мой сон мои думы атаковал! Вставай же с этой чудной кроватки, я падаю, продолжу твои видения. Нет тут наглости моей, ты же не уснешь и так, и так (Без запятой).– трепыхался автор. – Приходил к телу твоему, а оно было занято чем угодно, но не сном. Этот день не исключение. Вставай же. (Что хотел сказать автор?)

Очередной не стал возражать (Над ним все усмехаются, а он в очередной раз показал свою жалкость, чтобы его пожалели) и вышел с кровати, сел на стул и заснул. Не храпел, что радует.

Проспали 30 часов, могли дольше, если не быстро надвигающаяся пламя внутренних органов. Горели мозг и сердце, сгорали печень и желудок. Возможно, метафора. Возможно, ирония. Актуально, метаморфоза.

-Больше мы не должны спать, надо время тратить и на бодрствование, – воодушевленно с яркими глазами, – Ну что? Это последняя минута, когда мы говорим, а не делаем?

-Прислушайся ко мне, я решил, время на сон важнее времени на бодрствования, так как хочу жить. А что за жизнь, живя? Вижу помойку, обойду. Обойдя, увижу опять помойку. Это и называется существование.

-Но если ты большую часть потратил на сон, то это уже не жизнь?

-Ты не понял, всю. Мечта о счастливом будущем.

-Самое красочное будущее, – сказал читатель и продолжил сон. – Уход из реальности– самая настоящая реальность. Чем больше ты чувствуешь действительность, тем меньше ты действительно человек, больше животное. А как ты ощущаешь мир сполна, раз живность? Но если ты полностью ощутил жизнь, ты не замечаешь ее, прыгнул за грань, поэтому наркотики не помогут, ведь от них ты чувствуешь тело, если здоров, ты ушел.

Они смогли в одну и ту же секунду. Наступила весна. Снег растаял. Наступило лето. Снег не появлялся. Наступила осень. Снег пошел. Наступил следующий год. Снег растаял. Наступили два следующих года. Снег не появлялся. Наступили и три следующих года. Снег пошел. Может быть и четыре. Снег растаял. Может быть и пять. Снег не появлялся. И шесть. Снег пошел. Семь. Снег растаял.

Их судьба в заливе, старость на крыльях ножа полилась на мясо. Скоро и смерть пожалует в гости: в дом, где жили автор с читателем, то есть пожалует в их тела, оно разобьет окна, то есть глаза, будет стоят в центре комнаты, то есть в мозгу, и всю мебель будет жечь, то есть убивать. Но это еще не произошло… (События после пожара остаются без вести).

Как только появилась старость-последняя фаза, главные герои отвергли дремоту, посмотрели друг на друга и удивились чему-то, да так сильно удивились чему-то, что удивились тому, что удивились от удивления:

-Ого.

-Ого…

Но удивились и поняли, что у читателя, что у автора, остался час на жизнь и бесконечность на разложения плоти– но что автор, что читатель, так мало успели что-то где-то. А мы же могли изменить мир, рушить его и создавать, рушить его и создавать.