Текст книги "Все неологизмы за 1994 год. Пгх. О рефлексии"

Не ведаю, как отмечать… Наверное, отключу уведомления. Да, лучше нельзя отметить. Почему я, такой умник на первый взгляд, сейчас не могу отменить? Когда последнее извещение дойдет до меня, разрешается. А еще я должен писать благодарность в 1000 слов на каждое письмо. Да, написать бы тысячу раз «СПАСИБО», но символы не должны повторяться. Абсолютно согласен, слишком дурацкие правила. Пару лет назад против него бастовали. Всех недовольных расстреляли, а для власти в тот момент вся планета, на которой проходил митинг, показалась недовольной. Были счастливцы, которые успели скрыться на другие планеты. Ах, но вот незадача, властям те планеты показались тоже недовольными. Не такие уж и счастливцы.

Забыл представиться. Привет, я инопланетянин, все моё племя– трехметровые рептилии с Марса, зловещие, не то слово. В одной руке приросший автомат, в другой-нож. Мы захватываем все. Несем горе ради того, чтобы нести горе, а когда доносим, кажется, что нести больше нечего, да не тут-то было…Наша агрессия бесконечна, многие пессимисты называют нас бытием. Когда-то на Марсе было много рас, но остальные оказались слабаками: отказывались от войн, были за мир во всем мире, предлагали дружбу…Поэтому замок короля построен на их черепах. Мы жестокие, и жестокости нет предела. За жалость к рабу – самое зверское наказание. Но никто и так бы никого не пожалел. В свой молодой возраст я убил за сотню… Тысяча. Но зло ли? Я родился и рос в той среде, где это нормально, а отклонение от этого– лучше не отклоняться. Вы можете меня критиковать, но вы не знаете, через что я прошел и почему именно так себя веду, все ваши доводы «якобы правильные» правильны только для вас. Я не критикую вашу культуру, я понимаю, что мое существование в разрез отличается от вашего, поэтому, не смею вас критиковать, хотя кого высмеивать, вас же скоро и не будет.

Самое восхитительное – это когда глаза ничтожных растекаются по полу, но лучше, когда по кровавому полу.

«Пожалуйста, отпусти меня, меня дома ждёт трое детей и любящая жена, пса нужно покормить, а еще я забыл утюг выключить»– сказал избитый сорокапятилетний мужчина. Если его реально отпустят, ему стоит сбрить усы, так как остались лишь клочья да уродство. А если он и хочет продолжать иметь усы, так пусть подождёт захода следующих. А эти уже не спасти.

– пожалуйста, спасите! Молю! Хочешь, я тебе подарю книгу, только не убивай меня! Тебе нужна книга? Я все сделаю, только не убивай. Вот, возьми книгу, она интересная. Там про инопланетянина-марсианина, который очень жестокий, но потом раскаивается в своих грехах и всех спасает. Ой, блин, такой же сценарный ход был во втором томе Дон Кихота. Где мои пальцы? Не убивай меня!

-А знаешь, что?

-Ты меня не покалечишь?

-Да, я решил быть праведником. Извини, что причинил тебе страдания, и спасибо, что направил меня в сторону благородства.

-Благодарю Вас, благодарю Вас, я назову своего следующего ребёнка в вашу честь, держите книгу. Пусть цветы пахнут в вашу честь, а реки текут!

-Меня зовут Будущий убийца всего рода людского.

-Можно я не буду называть сына так?

-Да, думаю, можно. И надеюсь даже в таком бесе, во мне, найдётся зернышко любви и помощи для тех, кто нуждается в ней. Но как стать лучше? С чего начать… У меня внутри что-то необычное творится, что это такое… А с другой стороны, я столько натворил, что ни одно мыло не отмоет мои руки… Кому я вру, я же всем жизнь испоганю, а не улучшу. Так, вернись, я тебя добью.

-Не надо! Заклинаю! Ты же хороший…

-Нет, ты меня даже не знаешь. Я прообраз сатаны. Во мне нет ничего приятного. Я никого просто-напросто не смогу поддержать, даже если бы постарался.

-Но ты уже начал, ты меня не прикончил, а мог…. Вторым шагом ты можешь съесть таблетку добродетели, ее выдают трехметровые рептилии всем, кто с виду отличается от них, чтобы те не сопротивлялись им, а наоборот сочувствовали.

Предложение от лица автора: почему 10 миллиардов людей, с ядерным оружием, водородным и нейтронным, никак не защищались от чуть больше сотни рептилий в 2001 году? Почему они даже кулаком тех не ударили, когда их родственников вырезали? За день до атаки прошелся тайфун, содержащий в себе тот самый препарат. Они прыгали с шипеньем и воем, а мы стояли на коленях. Никто не убегал.

И вот человечность созрело и в главном герое, он перестает походить на свой вид. Почему? Или точнее почему это не объяснилось в самом начале рассказа, чтобы лучше понимать его мотивацию при милосердии к жертве. Он лишал права на существование толпы, а удовольствия не было, как у остальных уродов. Я про марсиан. В нем торжествовала одна сплошная пустота, пожирающая остаток радости и счастья. На протяжении пятнадцати лет –депрессия и апатия. 15 лет.

-У тебя есть таблетка?– спросил БУВРЛ.

-Конечно, вот, держи всю пачку, только вышел из аптеки, а ты меня сразу и схватил, -ответила жертва.– Но только не перебарщивай, растяни на неделю, а то долго не отойдешь от последствий.

-Боюсь мне понадобится много, я столько боли причинял другим, что у меня такой толстый хитиновый покров, что, чтобы растопить его, одной пачки мало. Но давай и это, -отобрав, он проглотил все, не распаковывая. Целлофан и пластмасс расплавились через пол часа, за это время человек успел убежать к себе домой.

Лекарство проникло. И самое интересное наступило. Он упал тазом на голую сырую землю, покопошился в ней.

-Что? Слоны? Что вы тут делаете? Почему вас так много, блин? Вы умеете летать?

Ему привиделись летающие слоны, падающие через мгновения. Плоть их взлетала вверх, а в скелетах сидели те, кого он успел убить за эти годы.

-Сколько тебе было лет, когда ты меня прикончил? Я кричал, ты улыбался,– задал вопрос самый первый угасший от его рук.

-Я не знал, что ты жив, меня попросили раскрыть ножом мешок картофеля, я не знал, что ты пленный человек. Я не смеялся. Мне очень жаль, пожалуйста, уйди, как уходил каждый вечер из моей головы после моей просьбы, – он закрыл глаза в надежде, что, когда откроет, того не будет. Но появился второй.

-Привет. Помнишь, я когда-то сказал тебе привет, а ты меня задушил?

Предложение от лица автора: БУВРЛ затворял очи, растворял, но за одним появлялся третий, четвертый, ни один не проворганил свой шанс отомстить, пятый, шестой, седьмой. Инопланетянин упал в асфальт, имитируя слезы, хоть он и был рептилией, это не были крокодильи слезы, а имитировал, наверное, только потому, что его вид физически не может такое делать, но ему думалось, что они настоящие. Из настоящих слез вырастали деревья, на листьях которых, они были в пять-десять метров длиной и шириной, рисовалось его будущее.

Будущее. Он отошел от припадка. Сейчас его здоровье в порядке.

-Нужно еще купить партию препарата… Я чувствую манию. Нужно бежать за ним. Он должен быть во мне. Больше… Масса его должна превышать массу мою…

Предложение от лица автора: в медицинских пунктах он покупал огромные коробки. Месяцами улетая в космос и смотря на звездочки, что из нутра его– уже наверху. Сперва ему было больно, но бэдтрип с последующим разом исчезал, а появлялись чудеса, его депрессия спадала и спала, ему не от чего невозможно быть не довольным, все нравится, сплошные чудеса, но с последующим разом слабее и слабее это проявлялось. Слабее, и вот пустота. Старая добрая. Моё почтение. Ты не покидаешь нас насовсем, а лишь прячешься. Где ты была? Там? Хорошо.

-Черт, какое же я посмешище, посмешище… И ведь планировал спасти всех нуждающихся в спасении. И ведь смог бы. У меня есть силы, мотивация и цель, энергия, но вот свернул не туда– потратились дни, прогнили надежды. Конечно, с другой стороны, если бы я вернулся в прошлое, то протопал бы так, как протопал, потому что те мгновения были очаровательными, несмотря на последствия, а с иной точки зрения, не стоит забывать, что за эти дни я мог бы спасти стольких… а я выпустил из памяти. Так и кто важнее? Я или они? Это неважно, сейчас я обязан все свои силы направить на разрушение оков на их ногах. Обещал же.

Очередные мысли от автора: с чего бы он начал и как вообще можно начать восстание против сородичей? До этого он каялся, сейчас он раскаивается, потом– раскаянье.

Уничтожить таблетки, и люди поборются за свою свободу. Или эти таблетки влить в тело рептилиям, чтобы те раздобрились. Второй вариант лучше, так как уменьшает кровопролитие. Это хорошо, вряд ли кто-то оспорит. Но поспорьте, пожалуйста. А возможно, ужасно, все станут зависимыми, не очень приятно. Постоянная самодеконструкция, печаль – уныние. Все спасутся снаружи, но не внутри.

-На мне слишком тяжелый груз. Ответственность сверхмерная. Я не справлюсь. Я вряд ли справлюсь. А если… Нет… Что мне? Не знаю… Нужно спросить у того человека, кого однажды спас, – рефлексировал марсианин, -нет, нет, он испугается меня… Или нет, он же мне посоветовал таблетки… Тогда почему потом убежал… Испугался… Или нет, помню он что-то про утюг ведал и про собаку ведал… Все равно не стоит приходить. Да, я же его не спас. Его борода. Безобразие.

А что может описать и написать автор: он не знал, где живет и обитает тот. В какой-то степени есть доля возможности, что тот навещает переулок, где его избили. Или ту аптеку. Но кого из себя нужно представлять, чтобы наведываться туда? Но попытка не пытка.

-Зачем я здесь. Я не хочу вновь подвергать мукам прочих. Лучше уйти.

Помимо этой причины, он покинул адрес еще потому, что жертву там не увидел, но может быть инопланетянин забыл, где поле унижения находится, и скатился не туда. А даже если он забрел туда? Какая разница… Он фамилию и имя не знал того, у кого может посоветоваться.

Он упал на колени, он сломлен.

-Мне никто не поможет. Только ты сам. Так соберись в кулак. Когда-то ты такое вытворял… а сейчас только стонешь и стонешь. Встань и иди.

Он встал и пошел. Его мозги стали немного разбираться. План генерировался. Мозги все больше и больше начинали разбираться. Ход событий произвелся.

Это была весна. Весенний праздник. Люди сидели на коленях, преклонялись перед владыками, когда те готовить отрубать им головы– с плеч до колен. Миллионы сидели, ни у одного не было и намека подняться. Почему они такие покорные твари?

Зачем БУВР их спасает, хотя сам он не такой дрессированный, а употребил столько, что количество убийственно для нас. А если после революции, мы останемся ровно такими же овощами? И для чего нам пробивать дорогу, раз ноги не встают? Не думаете ли вы, что высока потеря? А если его сородичи продолжат быть кровожадными монстрами?

Что вообще происходит?

Ничего не поможет.

Герой украл все лекарство, проник на завод, растопил препарат до состояния пара, он взлетел в небо, дождь.

Но кто именно взлетел?

Ответ можно найти во второй части.

Которой никогда не будет. Я надеюсь. Намереваюсь выговорить так: этот рассказ должен закончиться не понятно, ну, как не понятно, то есть он никоем образом не завершается от меня, вы сами должны решить, спас ли герой мир или провалился, не оправдал наших ожиданий, и только зря на него ставили. Определяйтесь.

Кому не лень, буду благодарен за отправление этой картины на мою почту.

Я бы еще кучу чего написал, описал, придумал…

А вот чем еще автор может дополнить: я начинал историю, как некую сатиру или пародию, но в определенных абзацах присутствуют кропления чего-то больше. К чему я? Я не к чему, но желательно, если вы правильно определите, что под чем определяется.

Я планировал без воды в повествовании обойтись– обошелся. Ничего не уберешь, ничего не прибавишь. Достаточно.

Да, возможно, герои могут показаться картонными, а сюжет абсурдным, но я столько лет плаваю в литературе, что мне так надоела вся эта адекватная штуковина, что вы даже представить не можете. Я мечтал повеселиться – я повеселился. Но и не забывал упомянуть грусть, тоску и разочарование. Как мне кажется, контрасты не были лишними.

Но если кому-то покажется, что я создавал без стараний, конечно, это ваше дело.

Мне рассказ понравился, есть недочеты, но они вроде бы везде есть.

А теперь оцените концовку, которую я воплотил тогда, когда только-только фабула только-только рождалась. Да, четыре недели до.

И вот вопрос, который я задаю в своём постмодернистском рассказе, который отчасти метамодернистский, а по большей части просто идиотский, какой идиот будет давать название своему продукту– это я. От сей сказки можно понять: научит ли «Искупление» (первое название проекта) чему-то хорошему или нет? Но раз научит хорошему, то значит и мораль тут присутствует, да? Да, скорее всего присутствует.

А если и не присутствует, обширна ли утрата?

Будущий убийца всего рода людского предал своих родных, как последняя муха, то есть плохо поступил, но при этом факте он избавил человечество от тирании, как никто до этого.

Что славнее, а что дряннее? Знаете, на кого упала доля дать ответ? На ваши плечи снизошел вопрос. Решайте. Только прошу, не ошибитесь. Очень ответственно подойдите.

В конце не дурно было бы признаться. Построение предложений, идеи, литературные фишки какие здесь, живут в другом моем произведении, но книга так долго пишется, а интерес того, понравится ли это люду, так колоссален, что я просто скопировал сам себя. Вот незадача.

До свидания…

НЕ РАССКАЗ.

-Устал, завтра прочитаю и оценю.

-Буду ждать…

Автор:

-Посылка. Ебанная. Блядская. Посылка. Ты помнишь?

Читатель:

-Все в норме, все нормально.

Оба вышли из дома в космос.

Автор:

-Помнишь в четвертой главе, где планета, на которой ступало не пойми что, иссякла?

Читатель:

-Может и помню, может и не помню, ближе к делу подавай. Я занят, я смотрю на свои часы. На них ровно 12:00, скоро 12:01.

-Дня или ночи?

-Дня.

-Ясно. Информация принята, проходит обработку.

Автор:

-Так вот, произошло все там.

-Что, все? Ближе к делу.

-Нахуй иди, я не договорил.

-У тебя сегодня плохое настроение?

-Дай я договорю. Сейчас мы в главе 3.5

-Лучше бы я смотрел на свою ладонь, на которой муравей перекатывает камушек, чем слушал тебя.

-Почему?

-Я спрашивал, какая глава?

-Нет.

-А ты про нее дал весть, однако не просил тебя.

Оба вышли из дома, вокруг сплошная пустыня, а в ней сплошной песок. Духотище. Страдают. Жидкости в организме толком нет. Пот на два метра от кожи. Снимают одежку, швыряют на песок, песок раскален. Шмотье воспламеняется. Дым. Отчего на небе возрождаются тучи. Возрождается ночь. На самом деле, не ночь. Просто тучи закрывают солнце. Возрождается снег. Мурашки по кожи. И тем тоже невыносимо холодно. Сущности, обтянутые кожей, топают. Топать, топать. Кирпичная стена снега возрождает ситуацию помех. И вот они возрождаются из снега в поле. На их телах снег не возрождается, то есть тает. Тая, он возрождает балахон, снежный балахон. Им холодно. Но стыдно снять. Простуда появляется в их сосудах. Убивает мурашек. Им больше не холодно. Жар. Температура около 37-39. Один из них падает без сознания. Он попадает в поле ржи.

Они встречают эхо, которое в этот момент стояло на стуле, стул был на 1000 метров по уровню моря, на стуле было оно, на его шеи был амулет. Амулет для одних– амулет для других.

-Лети, пуля, раз так решила, в мою голову, зачем я родился, важна смерть, а все остальное не так уж, все остальное– не моя воля. Жизнь не стоит того, чтобы прожить, жизнь стоит того, чтобы пуля долетела до назначенной цели, ведь ее выбор такой, а я со своим выбором не могу ей мешать. Пожалуйста, ступайте от сюда. Зачем я живу?

Пришло время страдать, всегда было время страдать. Умри.

Чувствую. Нет, не чувствую.

Мне ничего не интересно, я не интересный. До скорых встреч. (Всякий раз, когда я пишу о будущем покойнике, я воскрешаюсь. Воскрешаюсь постоянно…)

Я не падаю в гроб, а зачем.

Скорей бы пролетели те дни, когда я живу, чтобы потом ничего, в этом и кроется счастье лопоухого…

Никто никого не будет убивать. Просто эмоции нахлынули.

-Привет.

-Привет и вам.

-А ты не задумывался? Пошли с нами туда.

Они пошли вместе туда, но не дошли вместе туда, эхо растворилось в авторе.

-Бывает же такое?– спросил читатель.

Они прошли сквозь горы, в их умах стреляла из лука шизофрения. Они очень боялись жить и боялись умирать, они очень пугались общаться и пугались одиночества. Страх обматывается страхом до красноты тела, из рта льется черная кровь, все падает на щебенку истерики. Выход один. Они соединялись воедино и распадались на атомы. Их много– одна толпа, одно целое. Их ощущение мира менялось так быстро, что плача, грызли ногти. Святой Икар, будь с ними!

Автор? Читатель? Тараканы. Они сели на огромных тараканов, в таком случает тараканы должны лететь.

-Что такое? – недоумевал читатель, а автор ковырялся в носу, -кстати, не ковыряйся в носу.

-Сам дурак.

-Я тебя не называл дураком, а если ты скажешь: «Но хотел». Нет не хотел. Зачем мне это? Невыгодно, сегодня называй всех дураками, а завтра эти дураки называют тебя дураком.

-Сам ты дурак.

-Я говорю, не ковыряйся в носу.

-Почему?

-Отвратительно.

-Сам ты дурак.

-Как? – восклицательно поинтересовался его компаньон с ветерком на волосах, его волоски ссорились, поэтому сгорели, огонь может делать громкий звук, звуковая волна убила одного таракана, но два осталось. На этих двух летели персонажи из этой книги, они же автор и читатель.

А вот так. Читатель (О нем мы две строчки назад беседовали) советовал автору (О нем мы три строчки назад беседовали) не ковыряться в носу, так как может хлынуть кровь, а это никому не надо, не мне, не тебе. Естественно, кровь хлынула. На середине ветра она остановилась, до середины ветра ее не было и после. Под весом ветер треснул. Как катапульта. Как от катапульты главные герои полетели куда надо.

-Куда? – возмутились тараканы, -Мы же вас еще не довезли.

-Катапульта, ура!– видимо, и ладно.

(Третья глава затянута.)

По дороге они встречали апокалипсис. Чума.

Кашель.

-Кто кашляет?

-Больные кашляют.

-Спасти.

-Если мы потратим секунды на помощь, у нас не будет секунд на доставку посылки. А, они перестали кашлять, тогда нужно помочь людям в других начинаниях.

-Тогда давай этот груз ответственности мы в канаву закинем, надо царство животных в лихой передряге выручать.

-Нет, ведь на нас лежит ответственность принести письма вовремя.

-Да, но если мы выкинем, значит и никакого долга, мы же долг выкинем.

Они пнули книгу «Мир говна», но не в канаву, так как кюветов, вроде бы негде не существовало, да, были, но миллиарды веков назад, при динозаврах, если бы они были динозаврами, то тогда бы и бросили в овраг, но опять же, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, ведь два условия должны соблюдаться, во-первых, они должны быть старыми рептилиями, а во-вторых, должны быть старыми рептилиями, когда и были старые рептилии, при одном условии ничего не получается, прошлые проверки это доказали с лихвой. Конечно, я вам не повествовал, но они и есть древние пресмыкающиеся, и они древние пресмыкающиеся вокруг древних пресмыкающихся, но так как они древние пресмыкающиеся, они глупы, и не могут куда-то что-то выбросить. Насчет чумы: герои изобрели колесо, в спицах был антидот. Цинга оборвалась.

О, нет, гарпун проник в тело любителей литературы. Кто же это мог быть? Кто так не хочет, чтобы автор с читателем доставили посылку? Я не отвечу, так как отвечая рано, обрываются законы. Очевидно, им придется пережить зиму в деревне, пока раны не утихнут, да, там от одного проникновения гарпуна много ран, 80% тела в болячках.

Они научились плавить металл, плавили хорошо. И в процессе хорошей, отличной плавки они осознали, что гарпун пускал другой гарпун, он их будет преследовать, желая надругательства, так скажем. Убегать надо, если не убегут, надо убегать. Надеюсь, они убегут.

Но вот наступило совершенно другое утро, совершенно другие эмоции наступили ботинком на панель вертолета, центростремительно завертелись эмоции.

-А ты не знаешь, что это за штука левее нас?

-Пещера.

-Нет, дурной поступок, если мы в нее зайдем, нам нужно доставить почту севернее, а потом разведать данные у прохожих. Мы если что, забрали ее у канавы.

-А ты не знал?

-Не знал?

-Ты не знал, что пещера-кратчайший путь, так я узнал.

-?

-Ну смотри: Есть твой дом, есть твоя конура, есть речка и наконец пустота. Припомнил самые яркие точки. Но тогда зачем остальное?

-Ближе.

-Да. Бывают все эти пункты, а существует также пещера, значит те районы поощряется не проходить.

-Здорово.

-А если там случится что-то неприятное?

-Неприятное оно всегда. Видишь ту птицу? Неприятная.

-Ты знаешь, где мы?

-Не имею осознания у сознания.

-сперва дать месту имя «Лес», ну, или «Лесок», или "Лесище”. Но это «Это место, где признаются».

-А пещера?

-Это место правды. Я наркоман.

-а, ну это я и так знал. Я же тоже.

-да? И ты не презираешь себя?

-а зачем? За то, что у меня есть силы уйти от лиц? За то, что я разрываю клетку лжи во множестве миров, где был и буду? За что я должен себя унижать? А за то, что так надо?

-Да, поплыли дальше по пространству и времени, друг.

Чистая холодная вода, с фиолетовым оттенком, вся стекала по кладбищу реалистов. Запах, обуревает тошнота. Протухла даже тошнота.

-Познакомься, читатель, здесь доживают свои последними дни все мои образы.

-у того, что с краю, скоро нога отвалится.

-о, это самый скромный. Кстати, они все в виде круга, а мы в центре.

-Тут врун стоит, тут искренний лежит, тут злобный бьет добряка, тут мне не нравится.

-Я понимаю, что я читатель, и мне читать и читать, но я написал рассказ.

Я ехал в обычном автобусе среди обычных людей в обычный день. По наушникам в мои уши передавалась слегка необычная музыка. Было темно, я стоял, я смотрел в окно, я смотрел на свое отражение. Мне нравилось отражение, ну и что… Каких-то мыслей толком не было, поэтому я просто смотрел на себя, и все.

Я проезжал остановку за остановкой, но почему-то плевать, скоро там и моя. Придётся выходить, ладно. А пока я могу смотреть на себя. Я так редко смотрю на себя.

Я смотрю на себя, хорошо. Лицо не меняется, застыло. Сердце медленно бьётся, я что-то чувствую, а что-то и нет. Ничего не происходит. Я просто еду, я просто смотрю на себя, ну и что. В какой-то степени я люблю себя. Приятно смотреть на себя. Буду смотреть.

Ничего не происходит. Всё останавливается. Тело двигается, оно прикасается ко мне. Трогает. Приятно. Очень даже. Мы обнимаемся, поцелуи. Нам двоим плевать на то, что подумают прохожие, мы просто получаем удовольствие. Появляется экстаз. Я горю. Мы сгораем, вспышка.

Понравился рассказ? Я не слышу, как вы мне открываете рот, но если понравился, то я еще написал, прочитайте тоже. Я нарушаю правила читательского искусства, пока меня не арестовала полиция, я буду продолжать писать.

Никогда не режьте хлеб большими кусками, иначе с вами случится то, что случилось со мной.

Мне надоело резать хлеб малыми кусочками, мне надоело все время возвращаться к столу, так как одного маленького кусочка мне не хватало для ужина, мне надоели маленькие кусочки, маленьких кусочков мне вечно не хватает. Сперва я выпиливал чуть больше, но мне и таких не хватало, с каждым часом увеличивал, дошло до того, что я просто ел булки целиком, но мне и так не хватало, к тому же я скучал по нарезанию хлеба. Я понял, что увлечение, которым я увлекался практически всю свою жизнь, угасало по моей же инициативе. Понимаете, мне нравилось отрезать кусочек, чтобы он был одной сотой от булки, но меня терзало, что такого кусочка мне не хватало в брюхе. А что, если я все делаю неправильно. А что, если надо было не увеличивать кусочек, а увеличивать булку. Но булки все одинаковые, километровых никто не печет, значит этим надо мне заняться. Я спек булку нужных размеров, я ее попилил, я съел один кусочек. Я кашляю, я падаю, я вижу. Темнота и свет. Из них выпутывается большое существо. Сильна у него энергетика.

-Знаешь, кто я? Не отвечай. Я психоделический бог. В своих исканиях ты дошёл до предела. Это хорошо. Ты многое узнаешь.

Я ничего не мог ответить, мои ладони сжимали колени.

–правильно, что ты молчишь. Это правильно. А теперь слушай. У тебя больше не будет шанса меня услышать. Это последний. Поведаю тебя пару фактов о жизни. Ты попадаешь в этот мир, падая с неба, запомни, небо-твоя истинная мать. Люди врут, не верь своей ложной, человеческой матери. Она тебе не мать. Но верь себе, ведь ты не человек, ты рыба-пес. Твои сородичи давным-давно исчезли, чтобы их вернуть, а ты хочешь их вернуть, чтобы узнать правду; чтобы их вернуть, ты должен много пить и много плевать в унитаз, забудь о том, чтобы туда что-то иное пускать, только плевать, только плевать, никогда не смывай то, что ты наплевал, жди год. Оторви свою ногу, так быстрее пролетит время до года. И запомни, время не абстрактное понятие, оно живое. Когда-то давным-давно был союз рыб-псов с временем, но люди напали на вас, рыб-псов не стало, а без вас, время стало невидимым, пожертвуй своей ногой, отдай ее времени, чтобы она уверовала, что ты свой, чтобы она приблизилась к тебе на год. Но знай, люди не главные твои враги, они всего лишь пешки, ими управляют псы-рыбы. Когда-то давным-давно была единая раса вас с ними, но потом вы отошли к времени, а они остались одни, в одиночестве создали людей, чтобы отомстить вам за предательство. Отомсти им за то, что они отомстили вам.

Он испарился. Я оторвал себе ногу, было больно, кровь лилась по полу, времени нигде не было. Приблизился он.

-Ублюдок, никогда не режь хлеб большими кусками. Это будет тебе уроком.

Боюсь, это запутанная головоломка, как клубок ниток. Их несколько, но придётся выбрать меньше двух, точнее ничего и не надо выбирать, нитка выберет вас, она окажется первой попавшейся. То и будет смысл картины.

Я сделал гримасу идиота и вышел из комнаты, а потом сказал, а если я реально идиот? Отшутился и ушёл. Но вернулся и поразмышлял. Шутки опять полетели в мой силуэт, я покинул. Но вернулся и вздрогнул, даже сказал: «ах». Испуганно сказал: «ах». Так я развлекаю сам себя и надо пойти пообедать или поужинать. И вот кухня перед моим взором. Но я увидел свое отражение и моргнул телом.

Проходил собеседование на работу, как вдруг меня озадачили вопросом:

-Ты рыба?

Пауза. Очень затяжная пауза. Ответ, жми на газ. «что? Что за глупый вопрос?». Но я обязан что-то сказать… Что же я могу голосом… “откуда вы знаете? “. Да нет, не стоит. Я думал, думал. Я размышлял, размышлял.

А время закончилось.

-ты убил червя!

-почему?

-ты на него наступил.

То утро пахло травой, потому что я прятался в зеленом пространстве.

Посылка-маньяк, они прятались от неё. Она за ними гналась зато, что один ленился её дочитывать, а другой-дописывать.

Люблю быстро перелистывать литературу, постоянно на что-то отвлекаться и иметь плохую концентрацию, от того произведения кажутся более забавными.

-Что это вихрь-ураган? Мы проживаем обрывками, как будто перепили, а потом чутьё потеряли и упали на камень виском, после чего мы то открывали глаза, то засыпали.

-Как хорошо. Время-гнида, _{наплевать} на последовательность, последовательность-_время. Больше рваных кусков, больше _{настоящего}.

-Сюда попадают грустные головы… Это территория безыдейности…

-Все являлось отличным, аж в сон тянуло. Столько идей, столько мнений, сюжет привязывали к ноге. Но на швах пузыри и лопались. Это надо же!

-мы по своей воли. Чтобы была радость, быть боли.

В пещере:

Птица пролетела мимо, повалилась – мертвая.

-там что, птица рухнула?

(Метеорит. Как же они обознались.)

-Да не, тебе показалось… Да, упала.

-Убегать.

-мы не можем. Вход и выход заперты.

– и у нас мало кислорода.

-это да, это факт.

-да, это факт.

-у тебя же сильные руки, ты же их накачал, когда писал.

-это да, это факт.

-А потом ты понял, что писать скучновато, и стал таскать мешки с камнями.

-Это да, это факт.

– и он начал разгребать. Булыжник за булыжником, что нет булыжников.

-может быть я. Тебе помогу? Я не силен, не ловок, лишние пальцы не будут лишними.

-ты видишь скалы?

-да, но наоборотные скалы.

-ты не сможешь мне помощь. Возвращаемся из туннеля.

Но как только они из туннеля, так в вертикальный туннель, яма, в яму воспоминаний. Автор ещё не автор, лишь читатель, а читателя еще нет.

«А помнишь?» «да, помню» «А что было?» «Конечно».

-Что с твоими глазами? Почему они выпадают?

-Не успел я ответить на твой первый вопрос, как ты задаешь второй.

-Открывается новый портал.

-Но мы не прошли и предыдущий. Ностальгия…

-Дойти до края вселенной, не значимо туда грести веслами, в такую-то даль. Смотри не вперед, а назад, не оборачиваясь. Если разум не имеет размера, кромки не затвердели? Люди не индивидуальны. Либо имеешь родство с обществом, а они имеют родство с мирозданием, или состоишься сходстве у макровида сразу. Надругаться над собой, ведь жизнь заслужило, часть ее я. Мы повторяемся. Взгляды других, как и у других. Мы один организм, а любое отклонение – не-девиантность вовсе, ведь не рождались никогда стены. Так стремись до последней точки в теле своем.

-Я вижу звезды, как на детских рисунках. Ударяются друг об дружку и все больше-больше звезд, маленькие растут. Как и говорил, звезды, нарисованные детской кистью. Их динозавры с длинной шеей съели.

-Пяти вершинных фигур не осталось?

-остальные скушали жирафы.

-Ну дай бог комментировать…

-водопад, а по реке плыву я, конечно, на лодке плыву. Очень душевное водопадение. Тут какой-то рубильник.

-Моя концепция провалилась. Аргументируя, что вселенная бесконечна, она конечна…

Если повернет вверх рубильник, то он переместится в голову автора.

-что за два ярких круга у подножия темноты, приближение. Я смотрю на себя. Какое глупое лицо.

-А если переместишься не в мою голову, а в голову текста?

-сейчас попробую. Он мастурбирует. Нужно ненужно быть тут!

-Ох, выдал же ты… Однажды я сам попал в череп букв на бумаге, с тех пор я заточен там на веки вечные, словно навсегда.

С тех пор автор блуждает один…

Опустится рубильник– отправка в завтра:

Этот аспект проявлен на 223 странице, прошу, не перелистывай, просто-напросто запомни.

-залезай мне в голову?

-Я в альтернативной вариации там был, и ты остался один.

-Залезай, там просто оборвался сюжет, чтобы продлить его тут.

Прошло довольно-таки неприличное время, и эдакий краснощекий манекен вообразился за деревом, то есть он скрывался за ним, а потом переместился так, что теперь два объекта– он и дерево, а мог переместиться, закрыв собой дерево. Ну а что не переместился? Кому нужно это абстрактное дерево?

-Автор, ты не поверишь, где я был.

-и где ты был?

-если бы я рубильник поднял, то в твоей головушке, а потом в тексте. А если бы опустил, то в будущем.

-и что ты выбрал?

-в двух параллельных вселённых и так и этак, а в здешних краях я наплевал и вернулся обратно.