Текст книги "Все неологизмы за 1994 год. Пгх. О рефлексии"

-Хватит! Хватит! Я грязь. Какая же я мразь. Я ничтожество. Я приношу только боль и разочарования, отчего приношу и себе боль и разочарования. Я не могу больше, надо покинуть остров времени… Я хочу спать! Я упал на землю, но чувствую, что ей не приятны мои прикосновения. Почва, прости, но, если бы я не упал, воздух, который я бороздил, стошнил бы. Но, а сейчас ты стошнишь… Мои движения -… лучше их не замечать. Хочу спать, но вряд ли сон впустит в себя. Не куда бежать, везде отвергнут или буду таковым. Я хочу спать, невыносимо…

-Причина?-спросил текст.

-Мне это не интересно…-сквозь слезы сказал автор.

-А есть что-то, что интересней этого, что-то, что важнее?

-Нет, это самое главное, но и оно не интересно, – через толщу крика проговорил автор.

-Тебе твоя жизнь не интересна?

-Да, (за место запятой поставьте многоточие)-быстро проговорил, словно проглотил, автор.

-И что же?

-Лишиться всего, ведь у меня нет ничего, а что есть, пропадет, куда пропадет, ведь ниже не куда падать, -медленно сказал, будто ком в горле, автор. – к черту, -сперва быстро, потом медленно проговорил автор, -Темнота– отсутствие цветов, но отсутствие цветов – самый сочный цвет. Пустота –отсутствие предметов, но пустота – самый тягучий предмет.

-Уверен?

-Я ни в чем не уверен.

-Спать? Тогда я тебе повелеваю спать навсегда!

-Сам понимаю, еблан. Но ты просто задавал вопросы, чтобы я ответил подобным образом. Все, как защитился, верно, но между ответами должны стоять дни или недели.

13 мая 2019 года:

(Злоба во мне, я все испортил, в наболевшее добавил пыль комедии, опять, я все испортил. Видимо, страдания никогда не растворятся, вечны, я не смогу никому о них рассказать, могу –но плохо.)

(О чем-то еще хотел написать, не напишу, видели те забыл)

7 мая 2019 года:

Я за сегодня не написал ни слова.

13 мая 2019 года:

-Ноги меня не слушаются. Кажись, засыпаю.

-Он в сне придёт к правде, но она у каждого своя, поэтому он придет к своей правде.

Автор заснул. Снилась не его жизнь, что, блять, ему снилось. Это были какие-то дурацкие, придурошные, тупорылые фильмы, которых никто не смотрел.

Первый сон рассказывал нам о маленьком клочке земли, по среди громаднейших водных масс. Он был покрыт трубами в виде продолговатой буквы П, если вы не поняли, трубы стояли. Этих букв было несколько, но не пытайтесь думать, что это аббревиатура и не старайтесь ее расшифровать. На землю высадились около 4-5 человек. И трое отправили двух за провиантом. И на пути своем встретили новых людей. Те мирно настроены, двое могли попросить пищу и воду. Но один из двух полез в драку. Его мотивацию нельзя понять. Не понимал ее и второй из двух. Но их двоих новые люди победили, победили и убили. Начался другой сон.

Во втором сне друг на друга ехали колесницы с запряженными свиньями. Все было очень ярко и ярко, ярко и ярко, но они столкнулись друг об друга, и все умерли. Сон был закончен.

В третьем сне за каким-то человеком гналась толпа, они в него стреляли, но он провалился под землю и они попали друг в друга, значит до этого они его окружили. После чего он подумал: «А это хорошая экономия пуль».

В четвертом сне мужчина и две женщины. Одна из них ему нравилась. Одной из них он нравился. Одна из них попыталась убить другую из них, но та справилась и убила ту. Он подошел к концу этого события, увидел другую из них, которая ему не нравилась и отомстил ей за убийство одной из них, убил другую их них. Сон был закончен.

Читатель смотрел в горизонт, на горе, которой горели шины, на горах которых горели другие шины, которые сложены на первые были, но по какой-то не понятной причине повернулся в сторону автора. Тот себя душил. Он начал его будить, но автор не прекращал душиться. Читатель всеми силами отодвигал руку автора, но та впилась ему навсегда или надолго в шею.

-Текст, текст, помоги!-кричала аудитория в лице одного человека.

-Я ничем не могу помочь. Это осознанный выбор. Он иссяк. Он не постоянен. Он то может писать, то не может. С ним сложно, блять. Боюсь, не донесет он меня до конца, нужно искать замену. Да, часто повторяется слово «он», он, он, он, он, он, он.

-Ты этого автора ждал несколько тысяч лет, а других авторов нет. Он еще сделает, что надо.

-Ладно, я его разбужу…. Проснись, бля.

Текст разбудил покрасно-посиневшего автора, который испуганно посмотрел по сторонам, какой ужас, не может быть… «Я сейчас что-то скажу»– подумал не читатель и не текст.

-Я понял, наверное, я пришел к истине! Те сны-это проекция фильмов, которые никогда не снимались, то есть которых никогда не было, но как тогда они были в моей башке, какая тупость? Но что есть реальность? Как мне с ней быть? Исправить ее я не смогу, так как кто же я такой? Творец? А разве творец на такое способен? Уходить от нее не смогу, так как она же по всюду и во мне тоже же. Я могу верить, что во мне ее нет же. Нет, она же есть. Я ничем же не отличаюсь от других же. Но верю, что отличаюсь же. Единственное же, что я смогу же сделать же с реальностью же-это то и то одновременно же. Рационализм? Он же скучный, приторный и горький же. Да, без рационализма человек становится непонятно чем, близкие становятся же далекими же. Но если ему будет видеться разные миры и разные галлюцинации, но при этом он никому не будет мешать? Плохо это все равно (Правильная версия, которую можно будет прочитать уже в последней версии книги, звучит так: «Это все равно плохо?») ? Я поверил в события, которых никогда не было и отрицаю события, которые возможно были. Сейчас выключил зрение и вижу, как падаю. Ноги вертятся в разные стороны, как и руки, а повсюду темень и повсюду глаза синим цветом светятся, видимо, на меня на целены, видимо, смеются, видимо, я падаю. (Я этот абзац не до конца написал) (Нет, ты до конца его дописал. Не надо ничего больше) (а меньше?) (а ты как думаешь?) (Потом узнаю)

(Глупые строчки, чтобы себя повеселить, а мог бы быть смысл. Вы это пролистали, а оно не несет никакого смысла? У меня до сих пор на щеке улыбка не разошлась.)

Короче, хочу подвести итоги, их время пришло, если бы я творил чуть позже или чуть раньше за определенный фрагмент времени, то мои труды сильно отличались от сегодняшних. Но так как я свою последнею работу пишу долго и достаточно, то не один фрагмент времени, их великое множество. И бывает так, что исправляю третий вариант на самый первый, потом на второй, а потом снова на третий. Но, а вообще, к черту любую мысль! Любую мысль можно раскритиковать. А критику своей мысли я никогда не мог и вряд ли смогу в ответ раскритиковать. Поэтому комфортнее всё делать несерьёзно, иронически. И только тогда ты сможешь в ответ раскритиковать критику, сказав: «Ты глумился над тем, что не реально!». В молодом возрасте я подвергался гонениям за свою искренность. Конечно, это слишком высоко звучит, но я это испытывал, поэтому говорю то, что считаю нужным. Никому не приятно гонение, и я не исключаюсь из списка (хотел написать «этого».) (Часто пишу о том, что часто пишу одни и те же слова) (А еще чаще я пишу о том, что еще чаще пишу о том, что чаще (или часто) (нет, чаще) пишу одни и те же слова) (А еще… Симуляция за симуляцией…). Поэтому я стал наращивать на себя панцирь-иронию, который не может быть подвержен/а гонениям, это он/а за всеми гонится. Но чем больше и шире он становился, тем уже становилось внутри. И теперь кусочки мяса из этой мясорубки начали выходить наружу и некоторые упали на текст.

Быть честным или быть лицемерным? Оба варианта-самоубийство, так почему тогда все уважают честных людей? Что плохого в лжи? Почему говорят, что, создавая какое-то искусство, трудящийся должен в этом разбираться? Тут же главное, чтобы человек был уверен в том, что говорит. Пусть искусство будет ложное, но главное, чтобы творец поверил, что ложь-это правда.

Здравствуй, страница, ты была создана, чтобы заполниться. Я решил тебя заполнить. Я еще не знаю, как буду тебя заполнять, но, уверяю, будешь заполнена. Помнишь те пальмы, помнишь тот корабль, из-за которого мы увидели ту пальму. А помнишь, как той пальмы не стало, а стала быть ты? Тоже помню, но уже смутно. К чему я вспомнил все это? Ты будешь когда-нибудь заполнена. И тогда я тебе скажу, прощай, страница, прощай.

Они никакое расстояние не проходили, но прошло пол часа…

-Боже, боже, помоги, – упавши на колени сказал автор. – Помоги мне обрести силы, чтобы я мог сопротивляться. Сопротивляться, зная, что меня все будут презирать, унижать, гнать. Сопротивляться, зная, что агрессия против меня будет сильнее меня. Сопротивляться, зная, что скоро буду растоптан. Сопротивляться, зная, что не прав… Но дай мне еще больше сил, чтобы я мог сохранить в себе эти силы. Боже, сделай меня постоянным. Боже, помоги мне не быть высокомерным, когда я пиздат. В высокомерии нет ничего плохого, просто делает слабее, держит в стагнации. Боже, помоги мне деконструировать себя, чтобы я мог развиваться. Но деконструировать себя так, чтобы не было падение на дно, а наоборот толчок в высь. Деконструировать себя так, чтобы другие не могли. Деконструировать и других, чтобы те не могли деконструировать себя. Боже… Боже, помоги… Помоги…

-Ты упал на колени, чтобы ударная волна создала вокруг ураган, способный снести окружение,-сказал Текст.

***

Что делать дальше, мои носки мокрые от пота ногтевого. Снять их не смогу, холод станет иголкой и проникнет под ноготь . Но пытки напрасны, я ничего не скажу, ведь я ничего не знаю . Лучше не снимать носки . Неудобство и/или пагуба, я буду либо больше писать от раздражения, либо от раздражения буду отвлекаться .

Писать или не писать? Писать или остановиться? Продолжать или не писать? Дальше или достаточно? Приказать пальцам стучать или приказать телу встать? Я, как вы знаете, носки не снял, так как мне будет холодно в зоне ног, но и сейчас холод чувствуется. Глаза надели пот. Писать не могу, ничего не видно. Глаза поместил в носки. Теперь не холодно, не потно, значит теперь прекрасно.

После паузы без понимания в сколько время, но бьющей сердце метром тоски и килограммом боли, никто не хотел продолжать беседу на тему, что была в позапрошлом… Но читатель, которого мы знаем еще с первой главы, который пробудет с нами еще 7 глав, сказал:

-Надобно двигаться нам дальше. Но не так, не так далеко. Мы вообще движемся? Почему я не вижу, как мы идем, а только буквы?

Они прошли 10 орбит. Автор, а какую аудиторию ты бы хотел иметь, интересно, можешь не отвечать, но лучше ответь, конечно, ответ окажется для многих обидным, поэтому не стоит его произносить, замени?

-Я бы вообще не хотел бы иметь аудиторию. Моя аудитория раскритикует. А мне не приятна критика, ее надевает кровотечение. Я страдаю из-за нее. Я очень впечатлительный. Мне не нужна аудитория.

-Ну от того, что у тебя нет аудитории, ты будешь еще больше печалиться.

-У меня есть я. Я сам аудитория для себя.

–Ну и все-таки, надо договорить, какую ты бы хотел видеть аудиторию вблизи, ведь у всех должна быть аудитория, даже у меня есть, а у тебя, что?

-То, что я говорил выше, было плаксивой лирикой, которая может понравиться только 12-ти летним девочкам, от этого горько. Я не хочу, чтобы они были моими читателями! Не важен возраст аудитории, главное, чтобы были с нигилизмом в спине. Сложно поспорить с тем, что им понравится мой труд на спине, ведь там процент нигилизма обнаруживается больше всего. На сегодняшний день 95%, остальные пять поселены в пальцевые ногти на ногах, но только когда те потные. Повсюду одна перхоть консервативная, молодость не новость. «Не обманывай себя впредь»– сказал я-настоящий себе-будущему, услышал ли я-будущий себя-настоящего покажет будущее. Но не в возрасте дело, необходима аудитория мужская. Почему я переживаю, что труд мой понравится 12-ти летним девочкам? Некоторые эпизоды я разрабатывал сквозь слезы, рождающихся в муках, грезах и пиздеце. Но цель пути этих слез был на понимание, чтобы кто-то их понял. Все мы плачем, это имеет место быть (Так я оправдываю свой пот из ресниц), но женщины не способны на слезы, все их слезы– это вытащенная пальцем слюня и нацепленная на глаза. Они претворятся от всякой хуйни, потому что хуйней и являются. Они зло. Я не хочу, чтобы они поглощали мои труды, они их не поймут. Как же я боюсь за то, что никто их не поймет. Женщины точно, другие – под вопросом…

-Автор, это очередная твоя провокация? Говорить такое сейчас ненормально. Верни словечки обратно.

-Я понимаю, поэтому боялся говорить. Но умудрился.

-То есть ты сексист?

-Нет, не сексист, выступаю за равноправие, просто ненавижу женщин, не больше, не меньше, средне, наверное. Зачастую я себя спрашиваю: ненавижу женщин или их боюсь? И не могу определиться. Недавно я догадался, что страх порождает ненависть, поэтому из-за страха к ним я стал и ненавидеть, но потом я догадался, что и ненависть порождает страх. Одно порождает другое, как и другое порождает одно. Итог: женщины, кто они. Но вот вопрос: САТАНУ мы же ненавидим и боимся? Мне сложно это подтверждать, но я считаю, женщины– зло, это зло, худшее зло из всех вариантов зла. Сложно считать так от того, что с самого детства мне прививали мнение: женщины прекрасны, они хороши, а сейчас назвать женщин чернью– каменный век. И то, что я назвал женщин злом, выставляет меня варваром и идиотом. Закидать его камнями и калом! я знаю, что моя неправильная позиция неправильна, я бы давно избавился от нее, но как, челюсть поднимается так, куда зрачок направлен. Женщины прекрасны, но, если сравнивать их с произведением искусства, грязь, которая повсюду и везде, на которую можно по чистой случайности наступить и утонуть в невежественной пучине. Но их надо считать таковыми и даже, без сомнения.

А сейчас я, наверное, скажу то же самое, но, другими словами, да, надо и другими словами сказать. Женщина-это дьявол, а любое влечение к ним-это простое и старое продолжение рода и распространение ненависти. И если не считать женщин мусором, будешь близок к этому. То есть ты раб природы. Тут нет твоей свободы, твоей воли, твоего мнения. Да, если немного подумать, то вся моя свобода-это просто борьба против закона, но мне и этого достаточно. (Эти понимание я взял из книги Ричарда Докинза «Эгоистичный ген», а потом узнал, что также считал Шопенгауэр. Такие дела. («Такие дела»-говорят после чьей-то смерти. Такие дела. Это я узнал из книги «Бойня №5» Курта Воннегута, который в книге «Сирены Титана» говорил, что семья-это самое главное в судьбе человека. Но, а я по-другому считаю. По-другому, так как это слишком человеческое («Человеческое. Слишком человеческое»-книга Фридриха Ницше. Я еще в том году почему-то ее не дочитал. Там, наверное, говорится то же самое, что и у меня), а я хочу убить в себе человека. Многие стараются убить в себе животное и быть людьми, но я хочу стянуть с себя эту шкуру и стать чем-то другим, чем-то поистине другим. Но, вероятней всего, я стану постмодернистом. Как-то пытался не мастурбировать месяц. Больше не смог. Я пытаюсь убить в себе человека, но не убил в себе до конца животное…)). Одно я знаю точно, пусть лучше у меня не будет аудитории, чем аудитория в виде 12-ти летних девочек.

-Ты не хочешь такую аудиторию, потому что смотришь на них свысока?

-Да, именно поэтому, но не потому что я очень умный, а потому что они слишком тупые.

-Почему ты их так ненавидишь?

-Потому что, когда мне было 12 лет, эти 12 летние девочки насмехались надо мной. Они говорили, какой я страшный, какой я тупой и какой я лох.

-Ты же понимаешь, что сейчас это ты те 12 летние девочки по отношению к ним же?

-Мне не 12 лет, да я, блять, старше!

-Да, тебе 17. Но все равно, разницы большой нет.

-Блин! Зачем ты это сказал?! Теперь все знают, сколько мне лет… Как я могу философствовать на такие сложные, очень сложные темы, очень-очень сложные темы, очень-очень-очень-очень сложные темы, если у меня еще молоко на губах не обсохло. Я смешен… Еще не вылупился.

-Ну, у тебя есть аудитория в виде меня. Я тоже немного женоненавистник. (О-Х-У-Е-Т-Ь. Как это так резко и бритвенно разговор перешел с одной темы на другую? Непонятно… Ладно, хуй с ним)

-Я рад, что ты у меня есть, я рад, что ты у меня есть. Я рад, что моя аудитория представляет собой зажатых в себе людей, которые стараются не выходить из дома в бренный мир, ни с кем не общаются, их лучший собеседник-это они для себя, создают свою, замудрённую реальность в голове. Это для меня самый идеальный слушатель, потому что я такой же и всегда таким был. («Ответ не самый лучший, но имеет место быть»– после первого прочтения подумал я. «Нет, немного стоит исправить»– после второго прочтения подумал)

-Спасибо. (не имеет место быть. Спасибо? Просто спасибо? Он, блять, для тебя почти поэму написал, а ты ему спасибо… Спасибо??? Серьезно, спасибо??? … А, бля, это же я диалоги пишу. Ладно, нормальный ответ на ответ)

-Тебе спасибо, что из-за тебя я не так уж и одинок. Спасибо. Но, а теперь пора и посылку распаковать. Мы ее так долго несли, она, наверное, уже давным-давно пропала.

Автор стал распаковывать посылку, хотя слова «распаковывать» и «посылку» находились недавно, так не пойдет, нужно разнообразие слов, извините, разнообразие существительных, глаголов и прилагательных, извините большой набор существительных, глаголов и прилагательных, извините, широта звука, удобоваримо, поэтому он открыл коробку, скотчем из нее он передушил читателю руки. Руки покраснели, сильно покраснели, сильно взорвались. Кровь недолго продолжала течь. Текла.

-Смотри! Смотри, что там! Ты увидел? И что же там? Загадка? Так разгадай!

-Там? Там… Там находится…-умер читатель.

ВТОРАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ВТОРАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ВТОРАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

ВТОРАЯ ГЛАВА ЗАКОНЧЕНА

Ужасен слог. Навязываются кошмары, собаки гавкнуть боятся, завертываюсь мыслями, но все мысли от ужаса. Ужасно, я понимаю, но не понимаю. Столько ошибок, столько полуазарта, сколько криви и крови.

-Умолкни,-возразил текст,– твоя единственная задача дописать.

А вот и затяну написание, чтобы кошмары не скоро сюда…

-Ты веришь в бога?

Нет и одновременно, насыщенно возможностью, да. Заполнить пустоту мне не дано, общение с Богом– опыт, но я больше верю, что мир создан не им, но сгинет под его отпечатком. Бога нет, но при этом верю, что он ест. Бог – нитка на которой я повешен и по которой иду. Смерти нет.

-Если бы то, что я дальше соберу в речь, было придумано мной, звучало ино, но то, что я дальше спрошу, придумано твоим сглазом. Что за старание показаться умником, ползущим по первому слою?

Просто… А по-другому никак… Вот если просто … Раздумий так много, что вываливаются с оградки, а иначе и не был писателем, мне есть, что сказать, я умный, блин, а иначе никак, только так, и иначе никак, так, и все, если бы мне не о чем было писать, то и не писал, не был умным, а я умный, иначе никак, только так и никак, блин, только так и все, о чем, что знаю, о том и пишу, и никак по-другому, а иначе никак, только так, я умный, блин. (Мне сложно усвоить информацию, что будет вот-вот) Есть множество отношений к множеству явлений, равенство в логике и значении, есть множество правды, поэтому мертва, но просторна. Не помню, говорил ли, мнение меняется за жизнь, а я не так. Липлю снежный ком: одно мнение наслаивается на другое, на третье, четвертое, но если просто наслаивать, то одно закрывает ниже, поэтому разрезаю снежный камень и что же я делаю после? Два снежных кома перекатываю в противоположные направления, через какое-то время опять деление, математика-дочка наук. Бесконечно, без конца, и без итога, а еще без окончания, но еще без заключения

(Мне не очень нравятся диалоги выше, моя реакция: «Не, не, не». Я бы убрал, но потратил время и силы, и что-то еще, обидно будет, когда? Когда уберу, точнее, если. Вам не понравятся, знайте, мне тоже не нравятся.)

(Слишком убого. Я бы сказал: «прям слишком убого»).

-Ты веришь в Бога?

Я придумал конфессию, так можно, у нее нет названия (так можно), ей можно подарить название только после погибели моей, так надо. Там мир создан не богом, не большим взрывом. Там существует третья теория мироустройства, но пока не придумал, как. Просто я не так давно, не вру-правда, возмутился от того фактора, что есть только две теории: религиозная и научная. Не слишком ли мало. И хоть бог ничего не создавал, но бога создал я, он та звезда, на которую все смотрят ночью и благодаря которой отправляются за километры до родины, но я на нее смотрю, закрывая глаза.

Нет его, ведь я придумал, но верю, он есть. Он дает силы. Он уводит от общества, помогает нести камень, ибо вера, надежда, любовь от дьявола, ведь он искуситель, а бог ничего не предлагает, ибо он ничто, ведь он свет.

Фома Аквинский доказывал существования бога с помощью степени совершенства. Определяем вещи по степени совершенства, то подразумевается наличие чего-то или кого-то, обладающего абсолютным максимумом тех или иных качеств. Но бог нематериален, ведь он вечен, а значит красиво то, что мертво!

-Это интересно… Сейчас представлю в своей черепной коробке. Не могу, слишком гениально.

Я отношусь к богу не со стороны «есть он или нет», так как невозможно опровергнуть, а со стороны за или против. Я против монотеистического бога– посредник. Бог– сверххарактеристики, если вожделеешь максимальную красоту, поверь в бога, но зачем мне бог, если нужна идеальная красота, мне не нужна идеальная справедливость, лишь красота.

Против бога, создал нас против (тут лучше подходит «без», но так направляет на другую мысль, но бог придумал нас с волей) своей воли.

Я против бога– это сильный враг, восстав против него, значит я волей сильней его.

Если бог любящий, значит создаваемое им не должно быть ниже его, если ниже, значит не любит. Ты что-то придумываешь, и то, что придумываешь, любишь, значит стараешься сделать превосходным, но превосходство в сравнении, до бога ничего не было, он сравнивает с собой, значит созданный мир должен быть лучше его. Если не любящий, то почему я должен почитать его, если он сделал меня ничтожным, ничтожный я только из-за него, я не могу его любить, если во мне нет силы, буду бояться, если есть, должен бороться.

Поэтому все люди созданы дьяволом, любителем посмеяться, но есть бог, мы восстали против дьявола, чтобы рядом был бог.

Наскучивает тема со скоротечной скорость.. Как описать пейзаж? Никак, просто море. Читая, проецируем в себе, получается, литература развивает фантазию. Формулировать сюжет, а потом формулировать характер персонажей – как-то так, но пейзажи и подобное– не тяжко, их можно брать из глаз. Что я вижу, видят все, зачем что-то детализировать, если читатель может и сам покупаться в море. Я могу добавить, что они встретили определенного цвета речушку, размерами такими и весом таким, но лучше: «речка встретила их». Представляйте, как я себя закапываю в землю. Я беру в руку горсть земли и сыплю на свои головные волосы и д.т.

-Вторая глава закончена,-сказал текст.

-Вторая глава закончена,-сказал текст.

-Вторая глава закончена,-сказал текст.

-Вторая глава закончена,-сказал текст.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА УЖЕ СКОРО.

Ну, что сказать, вот уже скоро начнется третья глава, советую приготовиться, она не опасна, не пуглива, не колка, просто лучше приготовиться.

Пока проецировал, задурел, как говорят в простонародье, псих. Но а, в таком состоянии создается гамма света, можно пожертвовать собой. У меня почему-то так всегда: чем количества человека больше, тем количества художника плавает в колодце.

Но только вот близкие переживают, они не понимают, что так мне надо. Кстати, когда-то видел слова Егора Летова: «Если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга – значит оно – вздорная бренная срань». Согласен.

На данный момент вы полностью прочитали два органа «Мир говна».

ТРЕТЬЯ ГЛАВА (ПИЩЕВОД)

Господи.

Прости.

Он взял свои руки своими мозгами, своими руками он взял свою голову, на его голове пожевали его глаза, своими пальцами он почесал свои глаза. Глаза открылись.

Господи.

Прости. Что я.

.

БЛЯТЬ. (Пауза).

Я не знал… что так. (Роковая ошибка, молнии падали под вены, как не впадали, не остановить. Невозможно остановить, дул ветерок. Но молнии не остановись. Но, признаюсь, было дело, на миг приструнил, но что значит миг, если сопротивлялось чуть больше? Ничтожно мало, отвечу вам, а за то, что вы сами не смогли мне разъяснить, я плюну вам в лицо, не приятно, спрошу я вас, вы постараетесь убыстрить свои мозги, но не получится, я снова плюнул вам в глаза, харкнул. Время-деньги, как многие молвят. Слюни в лица! Слюни!) (Эх, ох, ах, как хочется повернуть время вспять. Эх, ох, ах.). Дурак и мне никто не мог подсказать, а зачем дураку подсказывать, он же дурак, высмеете, ну ты сам виноват, ты тупорылый грязь, другие так не поступают, да, вот в чем дело и дело, я дурак, мозгов не хватило дураку, даже, даже, их не было, представляете, я закрывал глаза, смотрел, что у меня там, -а там ничего… (Многоточие. Лишне. Логика многоточия– должно быть мало и цепляло. Для меня не очевидно, поэтому и тыкаю три точки туда-сюда.) Я действовал, карабкался на скалы, лавировал меж звезд, но молнии прыгали под ногти… Бывает в жизни, когда стоит остановиться. Окружение будет тебя всячески мотивировать, давать надежду– будешь пылать, но не слушай их. Глупые. Мудрец, о, мудрый человек, скажи, что дальше? Не знаю.

«Одна из самых ужасных глав, это самая ужасная глава, как навоз на солнце. Слишком ужасная глава – думать не могу, серое вещество плывет за рубеж. (Я дам вам совет. Сперва покажется, что предыдущие строчки написаны не ясно, просьба, перечитайте и убедитесь: люди ошибаются, не бойтесь, я тоже часто ошибался. Весь путь построен на ошибках, – что стирается грань между успехом и неудачами. Успех равно неудача, а когда-то было наоборот: успех-хорошо, а провал-плохо) Болотность третьего шага заключается в том, что.

А теперь напишу детально, что я имею ввиду, доверяю, исключатся те, кто так и ничего и не уяснил, полагаюсь, все когда-нибудь что-нибудь поймут, невозможно же всегда быть в непонимании, я совершаю погрешность, хоть и знаю, бывает и такое. А теперь я напишу детальнее то, что и планировал разложить по пунктам: когда я начинал писать “главу” (в кавычках, ведь это не глава… Более точное слово, характеризующее следующие десять листков псевдобумаги, будет «Геноцид прекрасного». Правильно. Даже очень правильно. Да, да, правильно. Очень правильно. Ты прав, как всегда, а всегда ты лишь прав. –Да, спасибо, но я и сам знаю, что прав.) (Правильно, правильно.) (Да, я знаю, не слово, а словосочетание (Я про: «более точное слово»)– это когда не одно слово, а несколько, даже между собой как-то связаны, там есть управление, примыканием или согласование. Я так много знаю. Я знаю, что не слово, а лишь несколько слов. Я это знаю. Но знал ли я факт изначально (До того, как написал? Многое я знал и многое я забыл. Я знаю, что это не слово и знаю почему. Это словосочетание. И знаю зачем (После ЗНАЮ запятая ставится?), уверяю вас, в моих планах не стоял пункт: выжечь вам зеницы до состояния оков, чтобы все шипело. Уверяю вас, я даже хотел написать что-то красивое, что-то, такое, чтобы было хорошо. Уверяю вас, вашим глазам понравилось бы, они были б в удовольствии. Уверяю вас, сказали бы: Красиво, ну такое, что нам прекрасно. (Не верьте каждому моему слову– любой мой выкрик -дезинформация. Уверяю вас, вы бы такого не говорили, вы бы прошли мимо, прошли мимо -это фразеологизм, другими словами, -вы бы не захотели. Уверяю вас, как бы я не нацарапал, из ушей ваших ползли б черви, красные с кровью, они бы говорили «Привет». Уверяю вас, такое имеет место в мире, как повидло из тушенки. (Не верьте каждому моему слову. Уверяю вас, я надувала, жалкая надувала, я и есть повидло из тушенки. Уверяю вас, я клевещу. Уверяю вас, мне интересно движение, поэтому и клевещу, но движение только на словах, а так очередная стагнация, даже лень не странствует. Уверяю вас, я уверяю вас, я уверяю вас, вы уверяетесь мне, но это исключительно в фантазиях, вы не уверяетесь мне, как я не уверяю вас)) Всякий день я просыпаюсь с криком. А после я просыпаюсь с мыслей «Хмм. Так. По-умному еще ставлю голову на трон своей руки, как древнегреческая статуя. Сегодня можно сделать что-то интересное, без вариантов, ныне точно можно изготовить что-то счастливое, сегодня я точно сделаю что-то стоящее. Да, я часто делаю что-то стоящее, а потом понимаю, что за это никто не заплатит копейкой эмоции. Грущу. Я в очередной раз родил второсортный продукт. Стараюсь его переписать. Кажется, всё, шедевр. А потом понимаю, я снова сам себя облапошил. Месяц сменяет месяц, но новая качественная страница не сменяет изношенную. Грущу. Нет, ну сегодня я точно сотворю тварь под стать богу!», и в тот, про который я вам рассказывал, раз решился изготовить. (Здесь должна быть истерика о том, что зачем я решился, лучше бы не решался, надо было постоять в сторонке, никуда не уходить, ну конечно, лучше бы я этого не делал. Конечно.). Я собрал всю волю в кулак и ударил им по клавиатуре, кнопки полетели с воплями кто-куда, одна следовала за другой по кругу, а все вместе они поднимались вверх, и там, на потолке, на меня упала третья глава. Я наконец-то отважился сделать. Вышло это или нет даже не покажет история, («Даже» тут излишне, из-за него невыразительно звучит. На моей оскомине судороги.) (За мной имелась обязанность настрочить «Предложение после звучит, значит звучит предложение (не пытайтесь вообразить, что предложение звучит, ведь оно плохо звучит, ай, блин, плохо звучит предложение, кажется мне не хорошо, ай, блин)», но, а если оно оказалось бы лишним?) (а без него непонятно, что плохо звучит, но это предложение плохо звучит. Точно, это предложение плохо звучит. Остановитесь.

-Не прекращу.

-Так прекрати.

-Да, я остановлюсь.) потому что “глава” смогла исцарапать коленки будущему, оно вопило о пощаде, но наши ступни шевелились мимо. Прочитав ее (никогда! Никогда не делайте подобное! Никогда! Никогда! Что бы еще такого написать, чтобы по смыслу было как «никогда», но по звуку отличалось? Я, кажется, не вспоминаю синонимы. Я, кажется…), вы тысячу раз убедитесь в истине моей риторики (Окончание может быть на Е), бы сказал миллион раз, но до этих чисел вы не добытиееите… (бытие)

(Я бы говорил о боли без лишних текстов (Нет, слов. Или текстов. Слишком рано строю выводы. Без толики отрицания, текстов), я бы мог, но это больно. Я бы объяснил, почему. И, видать, смог бы. (Ох, столько БЫ. Но зачем? Мое личико в недоумении– гримасы корчит. Вы бы только видели.) Понимаете, кратко, четко– в моем понимании– шаблонно. А как без него, без шаблона? Нужно знать его, создавать его, добавлять ненужные слова, а он растворяется. Эта мысль не для вступления главы. Но она поможет вам понять суть всех глав и предисловий. А с прочей стороны, я же ровно также не доверяю людям, которые говорят о боли, но улыбаются, тогда как я могу заявлять, что люди меня не понимают, ведь я же не понимаю людей подобных мне… Неестественно.)