Текст книги "Все неологизмы за 1994 год. Пгх. О рефлексии"

Я ненавижу творчество. Его я больше всего ненавижу. Я бы мог давно наложить на себя ножи, но в голову приходит: «Я же еще книгу не дописал». А когда я ее кончу, будут появляться прочие суставы, из-за которых я буду продолжать страдания. Как хочется перестать жить, но не могу это выработать. Хоть бы у меня появился сильный и долгий творческий кризис, когда разрешено поставить точку. А пока колесо в моей шеи душит меня.

-Автор, так если все твои действия только ради общества, поворачивающего колесо, ты можешь проецировать волну хуйни, несусветной чуши! Понимаешь, насколько это смешно? Ты, хочешь или не хочешь, но влияешь на всеобщий прогресс и как же весело, если твое влияние -с помощью хуйни. Система сломана тобой. Кстати, автор, а ты не думал, что ты также можешь быть рабом тех размышлений, что только что написал?

-Что? Как? Да не. Не. Нет. Нет! Нет! Это не может быть! Нет! Нет! Не может быть! Нет! Нет! Нет! Неееееееет!!!!!!! Нет.

Пауза.

-Да, вторая теория все-таки не хуйня, она самая лучшая…-написал автор.– Стоп, ты слышишь гул?

-Стоп, какой гул?

-Стоп, гул, я говорю, бля.

-Стоп, да, что за гул?

-Стоп. Блять, дом рушится, бежим. Стоп.

Бег из дома занял непонятные минуты, так как я видите ли забыл посмотреть на календарь. Вот только-только они выбежали из дома, как только-только могли и не выбежать из дома, сдохнуть могли.

-Что это такое? – спросил прохожий.

-Нас кто-то решил убить. За нами охота,-ответил автор.

-Но кто же это мог быть и не быть, а если и быть, то кто?-спросил читатель. Он и был прохожим.

Это был я! Это конец книги и как я обещал, я вас убью в конце книги.

-Сейчас конец книги?

Да, сейчас конец книги.

-Да не может быть, рановато.

Я решил не писать книгу на 500 страниц (забавно выйдет, если я все-таки напишу книгу на 500, а сейчас говорю, что не буду писать книгу на 500 страниц. Но погоня за читателем может растянуться на 500 страниц)

-А почему только за читателем? Чем я обелился? -спросил обеленный автор.

Ты сразу сказал, что хочешь почить. Это твоя посмертная книга. Читатель не хочет умирать, но я ему помогу. (Как же, как же, как же)

-Автор, бежим!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Они помчались между грудой восклицательных знаков, но так как я изначально находился около последнего знака, им пришлось сторониться назад

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!мижеб,ротвА-

–Что нам мастерить, куда нестись?

-Я вернулся обратно в свою комнату… Я лягу… И буду думать, насколько моя судьба плачевна… Изредка меня останавливает факт убить себя: больше ничего не будет, жизнь в страданиях лучше, чем ничто. Но я осмыслил, что нет, это наоборот лучше. Нет надежды.

-Ладно, я тогда полавировал водного.

Читатель полавировал водного, автор не стал копировать. Но, а я стал делать ему больно. Я его удручал.

-Так, я сейчас на крыше, если я упаду вниз, я переломаю себе все конечности и упокоюсь, как это было в прошлый раз, в прошлом, некогда, когда-то.

Блять, бля, только сейчас и только сейчас вспомнил, что планировал на окраине этой главы: чтобы тот, кто читает, и тот, кто пишет, смогли осознать, что они повторяют одну и ту же деятельность. И чтобы этого вновь не произошло, они создают стену перед пустотой, а сами в пустоте. То есть они не возвратятся в новой главушке к точке отчета. Но после этого начинается новоиспечённая глава, и они опять в хижине читательской. Доходят до финиша и такие: «Блять, что это за стена?! Нам же нужно быть за этой стеной!». Рушат ее. Попадают в пустоту. Опять соображают, что все повторение. Строят очень прочную стену (Материал, который невозможно сломать, – это сердце) в надежде, что ее крепкость сможет пересилить тьму чередований. Но на следующей строчке! И теперь, когда они доносятся до (), они не могут разбить крепость. Надежная, блять! Они -… Талмуд все, и все, и все… Талмуд все…

Проблематика: на третьем ряде крутится не так, так как проглядел концепцию, а прочая подметила это и прилетела в мои объятия. Концепция погибла в ДТП…

-Боль. Боль. Еще больше боли я чувствую, особенно, в зоне души, как будто ее не имеется, – прекратил свой бег смотритель букв, – Ладно, раз уж ты постановил меня покарать, и у тебя на это возможности, сокрушай! Стреляй, режь или что ты там изобрёл. Только прошу… Прошу… Пусть антирождение будет быстрым, как масло на сковороде.

Ты так резво пал? Не, ну ты серьезно сейчас?

-Да нет конечно! -удрал от меня.

Добрался до следующей страницы и остановился.

-Блять, не могу перелистнуть, ведь я в станице, то есть сама страница, а нужно взаимодействовать с противоположной. Не ускользну… Складно… Я тут подумал, если я кому-то и позволю себя убить, то только тебе. Так убивай меня, создатель! Быстрее!!! Режь, стреляй.

А знаешь, я не буду. Я нашел более жестокую месть на тот вред, на меня напущенный тобой. Ты не помрешь, как этот я однажды от этого твоего лица, ты, наоборот, будешь цвести. Я бы дал тебе нетленное бытие, но так долго рисовать я не мочь, максимум до лет 30, 40, 50.

-Нет! Молю! Упрашиваю!

Помнится, кто-то тоже молил кого-то когда-то… Но что же ты сделал? Что ты сделал, вспомни? Ты этого не сделал…

-И что мне теперь? Какая-то скука и тень надвигается… а мог бы так интересно пасть… Как герой! А сейчас что? Спасибо. Нет, даже не так. Спасибо тебе в том размере, что и стена около пустоты, то есть в большущем! (Стена, как я и делился с вами, должна была быть, да не должна будет показаться).

Ну, не знаю, вернись к автору и доставь с ним посылку до точки Б.

-Автор, -сказал он автору.

-Ты кто такой?! Я знаю, что ты читатель, но я стараюсь забыть людей, поэтому и спросил такой вопрос. Можешь на его не отвечать, ответ я уже дал сам, -спросил он читателя.

-Я читатель. Ты меня что ли не узнал?

-Я же тебе сказал, блять.

-А я не услышал, блять.

-Так ты никогда меня и не услышишь, это же не аудиокнига, блять. Это обычная книга. Я пишу, ты читаешь. Так кто ты такой, зачем в мой храм пожаловал?

-Я читатель.

-Я, блять, знаю, что читатель. Зачем около меня стал находиться?

-Так я читатель.

-И что, блять?

-Я пришел навестить тебя, -ответил ему читатель.

-Уходи, -ответил ему автор.

-Почему? Что случилось, -спросил его читатель.

-Блять, я же тебе уже говорил.

-А, ты про ту хуйню… Так это же хуйня, пошли лучше отправим посылку, это не хуйня.

-А ты не загадывался, что оказывается в том конверте? Может быть там находится книга «Мир говна», где персонажи так же, как и мы, доставляют посылку с книгой «Мир говна».

-Нет, там, находится следующая глава книги, в которой мы зачем-то находимся. И если мои предположения верны, то посылка каждую главу меняется, и мы несем свое будущее.

-Мы можем весь век давать предположения, что в этой посылке. Лучше давай не будем тратить период и скорей откроем ее.

-Так, автор, ты слишком рано уничтожаешь меня!

-Не, я серьезно, что находится в этой посылке, даже я не в курсе.

-А если она так упакована, что ее невозможно распаковать?

-Это, то есть она упакована прочным материалом, и сложно открыть, или она вообще не упакована, и поэтому ее нельзя открыть?

-Вероятно, и то, и это, правда, как всегда, по середине, так значит и начнем рвать с середины. По ней видно, что на ней много слоев, одни очень крепкие, других нет. Чередование увеличивает невозможность ее распаковать.

-Уже могли бы давно открыть…

-Мы все равно находимся там, где нет времени. Мы можем разговаривать сколько описанию угодно!

-Так давай это делать бесконечно. Плевать на посылку.

-Кстати, что в ней?

-Я не знаю, и это хорошо, если бы я знал, то мне не было бы на нее плевать. А мне на нее плевать.

-Да мне тоже на нее плевать!

-Давай ее вообще выкинем?

Они выбросили в даль, она ударила тексту лицо, который был так зол, что захотел наказать виновных.

-На нас снизошел великий груз, нам надо куда-то уйти в подполье, пока текст не стихнет.

То, что сейчас я буду писать, будет логичные действия после их диалога. Они взяли в руку шарообразную картонную коробку, усики ее шевелись, она зевала, лазеры разрезали пополам, влезли в нутро, а оттуда выпала книжка «Мир говна».

Записки с ума сошедшего

Поведение жизни-случай на случае, но если человек повторяет за ней, он не в себе.

Я побежал жалобно по туннелям. Был красный, синий, фиолетовый и немного желтого. Цвета повсюду так быстро менялись, что мне становилось так хорошо, превращаясь и превращались в кашицу, на вкус замечательную. А потом я взял в руку горсть песка. Он спадал волнами в зону, где не были мои пальцы. Я бы так, как от рождения вселенной до ее распадка, производил: брал горсть песка, а потом бы смотрел на его танец. Но – соль вся вытекла на самый низ. Весело перестало быть. А потом опять стало весело. Я побежал, – но вынужден был упасть в желток, а потом он спадал с меня, я потанцевал и побежал. Когда-то я захотел порезать вены, чтобы потом никогда не жаждать подобного. Я порезал, а потом мне стало весело и я (Я был в ванной в ванне) встал из ванны, а потом пошел на улицу, мне хотелось танцевать. Наверное, после танца мне опять бы захотелось танцевать. Я начал танцевать, и последним штрихом хоровода было мое падение в кучу ржавого пепла. Я ничего не видел, но потом увидел. Какие-то люди (Я их не знал и сейчас не знаю) были рядом. Они спрашивали меня о чем-то. Но я им ничего не отвечал, в моей руке был песок, и мне было весело. Песок так мелодично летел вниз, что я на струне полетел по туннелю. Кто-то костер, я начал стоять рядом с ним. Мне было весело. Масса пластика превращалась в людоеда. Я с ним заговорил, а он не ответил. Я одинок. Птицы. Они летят. Хотелось бы полетать. У меня слезы счастья и незначительно мерзковатая улыбка. Доказать обществу, что оно ошибается. Вам показалось. Вам кажется, что заголовок; «Записки с ума сошедшего». Мне сперва казалось то же, потом я увидел другую надпись. Спорите, это галлюцинация, и заголовок верный, но я не сумасшедший. Я осознаю, что творю, а тому признак адекватности. НАВЕРНОЕ. Я просто устал, и я просто устал. Мне только отдохнуть и разум мой будет отдохнувшим. Мне так не нравится, что все распадается. Скажу, это даже бесит. Кажется, происходит потому, что я в последнее время мало сплю, вот и начинают появляться галлюцинации с заголовком и не только. А так бы не появлялись. Я же до этого был довольно-таки спокойным, поэтому потом я тоже таким буду. Но только потом, не сейчас, сейчас я устал. Раздражает галлюцинация (видение), что я что-то пишу. Но я бы никогда не смог ничего написать! Во-первых, во-вторых, в-третьих, у меня плохое зрение, поэтому я даже не смог бы разобрать, что я там пишу. Наверное, книгу. Было бы хорошо, если бы книгу. Я что-то да, наверное, углубляю. Но если там стихотворения, тоже хорошо. Главное не рассказы и главное не рассказы. Я же не знаю, как их писать, они получаются невежественными (жДа). Меня раздражает, когда надо мной похихикивают. Главное, чтобы я не писал рассказы. Главное, чтобы я не писал рассказы. Главное, чтобы я не писал рассказы. Рассказы-плохо. Горите рассказы. В детстве меня били рассказами, поэтому я стараюсь убегать от коротких форм. У меня на них страх. Вы плохие люди, рассказы.

Я не знаю, для чего мне снятся те галлюцинации, где я что-то пишу, когда сплю. Наверное, чтобы улучшить моторику пальцев. Я так часто хрущу пальцами, – они у меня стали болеть. Там, наверняка, из-за моих действий вода накопилась. Пожалуйста, не болите, пальцы. Хотя, если там боль– значит от рассказа. Родители говорят, что у меня плохое зрение, потому что я боюсь открывать глаза. Но если я открою, а там будут рассказы? Нет, лучше я не буду открывать глаза. А еще у меня их нет. Мне так кажется. И я отказываюсь от понятия Семья. А вообще я на сто процентов не сумасшедший, так как ни одного признака недуга у меня нет. Вам показалось. Мне показалась. И сегодня я проснулся, посмотрел на себя в зеркало. Такое не может быть! У меня всегда было два глаза, там, где нос, и там, где лоб, а вот сегодня появился третий, там, где шея. Он чаще всех моргал. Противно. Его моргание не мог я контролировать. Наверное, мне показалось, что он имеет место быть в моем организме. Наверное, мне показалось так же то, что у меня есть и первые два глаза. Но после того, как мне все это показалось. Третий глаз начал вылезать из моего тела. Шея стала кровоточить, а вот глаз оказался червяком. Это, наверное, какой-то инопланетянин. Я его спросил, инопланетянин ли он, а он мне, наверное, ничего не ответил, а наоборот увеличился в размерах и стал больше меня. Наверное, десять меня могли поместиться только во втором его глазу. Наверное, это и сделал, клонировал меня и съел, но он забыл, что клонировал 11 меня. Наверное, один Я выжил. Я, наверное, слишком часто говорю слово «наверное», а повторять одни и те же слова-признак шизофрении. Ладно, пойду в компромисс, вожусь говорить за место слова «наверное» слово «инопланетянин». Что хочется вымолвить: я долго-долго убегал, а потом оказалось, что я был съеден. Я вышел из своего дома, который, инопланетянин, тоже был съеден. Около дома лежала какой-то сундучок, а на нем выгравировано: «Срочно донести до пустоты». Хорошо, сделаю. Я так часто сопротивлялся рамкам социума, что, инопланетянин, сошел с ума, поэтому выполнить это приказание– вылечиться, инопланетянин, от своей блаженности. Но я не хотел в непонятное для меня место топать, особенно с этой бандеролью. Для меня все места-непонятные, и если мне надо куда-то идти, то иду я в непонятное место. Я бы снова пошел бы в непонятное место, но только не с бандеролью. А вдруг там ужасная книга, которую недавно прочитал? Мир говна-очередной высер очередного графомана. Я не псих, просто не нравится мне та книжка. На том моменте, где выступает мое недочтение, главные герои нашли посылку и в ней была та книга, а если у меня так же? Я хотел вернуться домой, закрыть глаза и уснуть. Но оказалось, что у меня и так глаза закрыты и, инопланетянин, я сейчас сплю. Нет, мне просто кажется. Кажется, но не галлюцинации. Так что теперь донести кейс не так трудно. Я чувствовал какую-то опасность. Мне страшно. Мне сейчас страшно. Я не мог заметить, как от страха свернулся в клубочек и заснул во сне. Инопланетянин, моя жизнь слишком похожа на чью-то. Инопланетянин, я прочитал какую-то книгу и так как моя жизнь слишком скучная, я стал претворяться героем из этой книги. Но, возможно, то же самое уже было в книге «Бойня №5» Курта Воннегута. Я не знаю. Мне кажется, я не настоящий человек. Мне кажется, я как будто нахожусь в не настоящем мире, а в настоящей книге или еще больше в настоящем фильме. Нет, мне просто это кажется, но я не сумасшедший. Инопланетянин, я слишком часто говорю слово «инопланетянин», как до этого слово «наверное», возможно стоит теперь употреблять в своем лексиконе за место этого слова слово «сумасшедший», смысловая нагрузка будет точь-в-точь. Сумасшедший, я так меньше буду говорить одни и те же слова. Когда я спал, мне приснилась какая-то коробка, но мне кажется, что снилось то же самое и в другом сне. Я взял эту коробку и куда-то понес. То, где я нес эту субстанцию, было похоже на речку, в которой были какие-то странные спички, на лес, в котором был какой-то странный дом, на территорию, в которой были какие-то странные существа, называющие себя творцами-реалистами, на пустоту. О, пустота! Я положил на нее коробку и проснулся в сон– умер. Гибель была, сумасшедший, не очень болезненной. После нее я пошел в ресторан с непонятной пищей. Поел, значит, непонятную пищу. Отравился, значит, непонятной пищей и понятно умер. Но так как я до этого уже был мертв и так как я был ненастоящей сущностью, а был придуман каким-то странным разумом, я не почувствовал боль. После очередной смерти. Я лег в постель, где мне приснилось, что я читаю, какую-то книгу. После чтения я лег дальше спать. Но не заснул, у меня бессонница. Встал с постели. Заснуть не смог бы. Только встал, сразу упал в дрему. Мне приснилось вот что: …. Подождите. Подождите! Мне кажется, но я стал бояться писать. Ручка, которой я сейчас пишу, или клавиатура, на которой я сейчас печатаю, напоминают какое-то чудище. Оно немного похоже на женщину. Прощайте. Я побежал от нее. А вот что мне приснилось:

Возвращаемся в основной сюжет

-Автор, а я-то полагал, надеялся, с трепетом на макушке верил, что мы персонажи книги, в которой мы персонажи книги…

-В смысле?

-Главный герой книги– тот сумасшедший («Я не сумасшедший»– раздраженно прошептал он, из носа полилась кровушка. Кот замяукал. Хи-хи-хи.), а мы лишь посредники для повествования, так как у него есть характеристика, а мы безлики, у нас нет характеристики. Наша задача: сделать так, чтобы аудитория поняла концепт, но мы не концепт. Поэтому нас не понимают, считают за дурачков, я все вижу, я вижу, как они косо на нас зырят.

-Нет.

-Нет, ты слишком хорошего мнения о себе, мы не уникальность, а он уникальный.

-Нет, мы не посредники в истории. Просто есть несколько книг с одним названием. Около трех. (Почему сперва у него эмоции отчаяния, а потом эмоции, что он все знает? Противоречит ли это тому и другому? Нет, ведь знания приводят нас к отчаянию)

-Как? Как так могло произойти??? Это же невозможно! Не могу поверить!!! Не могу поверить! Это невозможно!!!

-А ты поверь. Это называется опечаткой всего сущего (Над нами парит облако, оно приводит в передвижение все. Любое ее желание рассматривается мной, как неудача, промах, осечка). Так вышло, что каждое столетие одному долбаебу прибывает в голову написать книгу «Мир говна», а сейчас сошло так, что одному долбаебу, я бы назвал, королю долбаебов, выстрелила в голову идея: объединить все эти книги в одну.

-Так, мы знаем, кто тот долбаебик. Кто есть остальные? Какая была их жизнь? Как их звали? Какого их цвета кожа? Длина волос? Плечи широкие, узкие? Борода, без бороды? Любят соевый соус, не любят?

-Система планет умалчивает свои ляпсусы. Они ничего искреннего не делали, только и могли, что фантазировать. Поэтому их биография осталась при них же.

-А я вот, например, слышал на уроках истории, года три так назад, что первый, кто вытворял книгу, был сожжён около двух тысяч лет назад в сточной канаве, он стоял около горящего черновика своей книги, вот и сгорел. А правнук очевидца этого события был так воодушевлен той историей, что написал об этом книгу с таким же названием. Но корабль, что вез «Мир говна» из России в Америку, затонул, спасательная операция нашла лишь тину да лед. Единственный, кто выжил, написал об этом книгу, у которой какое название– очевидно. И знаешь, что с ним случилось?

-Его сожгли?

-Ты никогда не угадаешь!

-Его сожгли?

-Он потонул на корабле, что плыл с Америки в Россию. Откуда ты это знаешь?

-Я же автор, я это и написал.

-Так вот, из-за того, что все, кто решался написать книгу с названием, что вы сейчас читаете, не выживали, почти семь тысяч лет никто не решался написать книгу с названием, что вы и так знаете. Но! Нашелся смельчак, что решил сломать все правила и написал книгу не о чем-то отдельном, а обо всем. Его всё доведено до абсолюта.

-Нет, до абсурда.

-Если сперва все писали «Мир говна» о том, как кто-то написал книгу с таким же названием и помер, то он описал не отдельное событие, а описал все события, как кто-то описывает отдельные события.

-Спасибо, что разъяснил простую мысль.

-Представляешь, он написал не про единицу, а про сумму единиц.

-Да, рискнуть сделать подобное, не каждый сможет…

-Автор, но а тебе не кажется, что «Записки с ума сошедшего» никто не будет читать? Зрители перелистнут и вернуться к нам. Неожиданная вторая сюжетная линия, как я уже сказал, неожиданная, то есть она испугает аудиторию, неожиданная, ни у кого не будет интереса ее разбирать, неожиданная, все перелистнут, как я уже сказал, страницы. Надо было хотя бы предупреждать. Неожиданная.

-Если вы дочитали до этого момента, прошу, прочтите вторую сюжетную линию. Так просьбы разлетятся по камням!

-Они же все равно не прочитают, сколько не запрашивай.

-?

-А вот заглянул ты в гости в каком-нибудь журнале, где все очень-очень интересно, где все на одном дыхании, а там какая-то новая, а еще и непонятная, сюжетная линия. Сам посуди.

Как вспыхнул в негодовании автор. Но вставлю сюда свою ремарку: пародировал вас. Как думаете, пародия удалась? (Что такое пародия?)

-Ну вот и они не прочтут.

-Может быть удалить тогда?

-Как хочешь.

Ответ: нет. Он не хочет.

Так, есть два варианта, что дальше ожидать: либо дописать повествования до пустоты, либо на этом закончить. Провокационно было бы закончить здесь. И начать, как резко закончилась эта глава, так резко начать следующую. Это шок, повалило набок, покатило с горки. Только представьте шок! Я не могу это представь, пойду прочитаю книгу с таким фактором. Прочитал! Боже, мое сердце вылетает за орбиту!!!!

Что же я буду делать? Подброшу монетку. Решка, орел, решка, решка, орел, орел, орел, орешка, орел, решка, орел, орел, орел, решка, решка, решка, орел.

Либо на этом закончу…

А может быть…

Либо еще раз кину монетку: орел, решка, орел, орел, решка, решка, решка, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел, орел.

Ладно, пощелкаю еще… Сенсация переносится на следующую неделю.

Они надели на себя два очень большо-теплых пуховика, подпрыгнули с окна, отскочили в речку, сломали ударом оставшийся мост, отскочили, упали в лес, сломали дом настоящего смеха, отскочили, упали на территорию реалистов, сломали реалистов. Отскочили, упали в пустоту.

-А посылку-то мы дома оставили! Вот такое недоразумение.... (не согласен, такое могло произойти с каждым)

-А что делать? Назад дороги нет… (У других почему-то есть, а у вас главное нет.)

-Что делать… Что делать… Возвращаться будем…

-А нужна ли нам на самом деле посылка? (Ой, ну вот невезение, понеслось экзистенциальное нытье.) (Вы еще скажите, что вся жизнь– одна большая бессмысленность) ((Такое разрушение сюжета, конечно, довольно-таки разрушительно для других произведений, но еще больше разрушения для этой. Посмотрите, как камни разлетаются. Ужас.)) Наша жизнь неприятна, но улучшать ее-не вижу замысла. Наша жизнь ложь, которую придумали не мы, а мы-бессознательность. (Не соглашусь). Хорошая жизнь хуже плохой. Ненавижу успешных людей, нет, не от зависти, просто те люди мало, что понимают. Чем меньше красок, тем они ярче. Да, я сейчас говорю вздоры. высмеиваю, обхаркиваю, и возненавижу.

Высмеять– знак того, что ты лучше. Но думы не могут быть умными. Есть мысли, и есть умные насмешки. Если я захотел о чем-то высказаться, значит я пустоголовый. Извините за узколобость, извините за рассуждения.

Чем меньше красок, тем они ярче, тем больше ты их ценишь, тем больше ты радуешься. Мне не нужен успех, мне не нужна радость. Боже, как же мне противны преуспевающие жуки. Почему все хотят во всем преуспеть? Главная ложь человечества-лучше жить и жить лучше, чем не жить.

Конечно, я с вами на сто процентов согласен, вы такие мудрецы! Я сейчас иронизирую, немного интеллекта добавил. Знатные особы, несущие по миру факел дебильности.

Был момент, когда я не имел ничего, радовался, но и был момент, когда было чего-то чуть больше, ежели раньше. Не вспоминая первое, а вспоминая второе, появляется отрицания себя. Чем больше у тебя чего-то есть, тем больше простоты внутри. Не понимаю людей, который любят простоту в людях. Простота-это недалекость. И все, кто ее любят, такие и есть. Не простота приятна в людях, а неимение лишней одежды, уж жарко от нее и ступать сложно. Но вот сложность в людях-хорошо, потому что (основная причина-я просто успокаиваю сам себя) нести ее сложно, а от этого интересно. Да, это часто непонятно, непонятно так, что ответа нет. Но что лучше иметь один ответ или столько, чем ни одного? (Пусть каждый ответит себе…) Сложно любить ничего, но это и хорошо, но еще сложнее, приняв похожее мнение на мое, общаться с этими целеустремленными людьми.

Уберите от меня всех этих целеустремленных людей! Они повсюду! Не прикасайтесь ко мне! Они по всюду, блять! ПОВСЮДУ, БЛЯТЬ!!!!! Я начинаю от страха задыхаться… Кажись не уйду… Так, я же говорил, зачем я пишу сюда такое никому ненужное, банальное? Мне как будто не кому сказать, чтобы те забыли и ушли, возможно, да.

На земле лежал осколок разбившегося, то есть разбитого, зеркала, и если смотреть на него с-верху-в-низ, то увидишь себя и небо, но если смотреть со стороны пустоты, то можно увидеть себя, пустоту и как главные герои выползали из нее. Представьте, вы сперва были, потом вас перестало быть, а потом вы опять в позиции «быть». У одного руки перестало быть, у другого-ноги. Печальная ситуация.

-А что это за разбившееся, то есть разбитое, зеркало? – спросил читатель, а может быть и автор.

-Это не зеркало, это монитор, на котором отображается фильм про нас.

-Мы знаменитости?

-Нет.

Вообще его сняли еще десять лет назад, но все так удачно совпало, что в тот час, когда мы вылезали из пустоты, в этот же час показывался фильм, где мы вылезаем из пустоты, -ответил автор, а может быть и читатель.

-Странно, я чёт не помню такого…

-Не переживай, ты тогда спал.

-Я не сплю. Я не могу спать.

Они зашли в территорию реалистов.

-Привет, а вы кто? Зачем? Почему? – поинтересовались как-то по-тупому выжившие реалисты. (Они не убиваемы. Пока вы их помните, те живы. Забудьте, они умрут. Забудьте. Помогите нашим героем. Вообразите, сколько страниц не надо было бы читать, не будь ре-говноедов. Ах, ничего нельзя забыть. Психолог сказал, что, чтобы вылечиться от фобии, – забудь источник, но реалисты такой источник, что вулкан. Люди в римской империи не внимали на Везувий и перестали бояться)

-Мы кто? Мы кто? А мы, видимо, персонажи какой-то книги. Мы бы вам сказали название, но не знаем.

-Видимо-невидимо, – это не был ответ реалистов, его добавил один из наших героев.

Будет реплика реалистов, приготовьте тазик:

-Идиоты? Да вы идиоты! Пока вы не перестанете быть идиотами, я вас все время буду так называть! Идиоты, вы должны жить настоящим, реальностью, ебаны и эскаписты. Вы падаль. Вы не должны жить! Вы должны быть нравственными, блять!

-Они сломались, – они могли бы и реально сломаться от стольких повторений «идиот», но гады живущие. Сколько не жги, ожоги только останутся, о которых говорить вечно будут, ведь они же реальные, говорят о действительном. Угу. Да. Ага. Ого.

Автор поместил одного реалиста в место, где до этого была рука, и у него появилась новая рука:

-Теперь моя рука-рука милосердия!

Читатель поместил одного реалиста в место, где до этого была нога, и у него появилась новая нога:

-Теперь на земле, по иль под которой я пойду, будут вытягиваться цветы!

Они пошли и полезли дальше. Они так долго, и долго, и долго, если объединить все эти характеристики, то получится долго-долго-долго. Путешествовали, что автор вот что сказал:

-Ляпсус, кажись мы сломали три стены…

-Стен три? Могло проявиться так, ты спутал. Можно сломать четвертую, все так делают. (Забавно, но я часто пишу интуитивно, а потом понимаю: в том, что было создано моей неожиданностью, наделено значением. Только сей момент понял, для какой стати я так часто повторялся: «Мир говна», а я перевариваю смыслы!) (Я сам пойму всю концепцию книги только через десять-50 лет) (И еще, я лично бы забыл из-за всех этих вставок основной сюжет книги) (Если что главный герой говорит: «Как три стены? Такое не может быть») (А ему главный герой отвечает: Ну если все наше повествование отталкивается от сплошного общения с читателями (отталкивается нога от лица читателя) (повествование не щадит аудиторию) (Блять, только сейчас понял, зачем я так часто пишу скобко-фразы.)(Блин, мне кажется, но из-за них мой друг забыл начало диалога, там главный герой сперва вот что молитвит: «Ну если все наше повествование отталкивается от сплошного общения с читателями», а потом его мнение вот чем заканчивается: «А сейчас описывали наше путешествие, очень-очень долго описывали наше путешествие, то значит мы сломали три стены»)) (Блеать) (Но я до сей поры и до сей моментальности, (Сейчас будет блок синонимов, которые я мог сократить в одно обобщающее слово и не тратить ваше и свое время, но много синонимов, которые на первый взгляд засоряют мозги и делают текст скучным, есть пища космоса) а может быть даже и до сей сейности, (Я не человек, а сплошное животное) (И я радуюсь!) (Мне кажется, но меня скоро собьет машина) (Ворон около моего дома полет совершает. Ждет меня) (Я еще молодой.) (Можно ли победить судьбу?) (Где она или нет?) (Ответ никогда не будет дан, как данные на карте) (Смерть-это благо или зло?) (Я пыль, вы, наверное, пыль) (Я надеюсь, что после нее мы становимся лучами и бороздим вселенную, зад-вперед, постигая ее сущность) (Я надеюсь, что не будет тьмы) (тогда наша жизнь-величайший абсурд. В ней ноль логики, и мы-ноль логики в ней) (Да, вряд ли мы родимся волной потом) (Но надеюсь, что душа есть и она освобождается) (Мрак) (Мрак) (Мрак и отчаяние, а не существование) не знаю, зачем я пишу в литературе, а главное в Русской литературе, сочетание букв, что похожи на органы?) (Спросил я сам себя) (Да, это реально-нереально, а провокация) (Да, я гуру перфомансов!) (И я знаю, что вам это нравится) (Да) (, я умею надавить на зону удовольствия!) (Вы мне скажите (Не спросите): «Так засунь свою провокацию в блядско-пиздаво-хуй! Не засоряй Русскую литературу! Еблан!») (Это не был вопрос) (На что я вам отвечу: «Так вы же сами материтесь!») (Закидали меня аргументами, у меня синяки…) (Игра слов (Синяки)) Но, а теперь возвращаемся в линии диалогов… Вот что было сказано после того, как первый персонаж высказал мысль, то есть вот что ему ответили:

-Ну если все наше повествование отталкивается от сплошного общения с читателями (отталкивается нога от лица читателя) (Сейчас понял, что в предыдущих скобках есть фразеологизм: повествование не щадит аудиторию) (Блять, только сейчас понял, зачем я так часто пишу скобко-фразы, якобы настроение быстро меняется.)(Блин, мне кажется, но из-за них мой друг забыл начало диалога, там главный герой сперва вот что молвит: «Ну если все наше повествование отталкивается от сплошного общения с читателями», а потом его мнение вот чем заканчивается: «А сейчас описывали наше путешествие, очень-очень долго описывали наше путешествие, то значит мы сломали три стены», но с маленькой буквы, так как это продолжение предложение, а не начало его, но так как прямая речь пишется с большой буквы, я…)