Текст книги "Все неологизмы за 1994 год. Пгх. О рефлексии"

Эта глава испарит все, аж все, я не зашкаливаю, все, чувствуете, все, всё, аж всё, вы касаетесь, как это много, вы обозреваете с ног до головы всё, вы верите мне, но вы во времени и в пространстве потерялись, все испаряется, а вы и не заметили, всё, вы видели все. Он (да я про себя) бы ее всю обхаркал, лишь спасти животы другим, но, переживаю и боюсь, слюни и сопли смоются с ее поверхности при первом же появлении. (Приготовьтесь, сейчас он (Про меня речь. Неожиданный поворот, он-это я, сарказм, самый настоящий сарказм. Да, я знаю, что тире после местоимений не ставится. А все мы заметили, как он тупую шутку оправдал сарказмом) постарается описать деяние) (Сопли и слюни падают градом на нее и теряются, не понимают, где они. (Ого, олицетворение. Стоп, но слюни же не могут понимать, где они!!! Значит бред.) Они не понимают, где они, и исчезают) Она не просто моя самая нелюбимая, не просто. Я ее не просто ненавижу, не просто. Я ее не просто порицаю. Не просто. Не просто презираю. НЕ ПРОСТО. Такого я не могу позволить для нее, слишком уж мягко (нужно тверже, но нет еще той сентенции, выражающей весь трепет во мне из-за нее). Нет еще той сентенции, выражающей весь ужас во мне благодаря ей. Я ее третьеглавью(пещеводю)! (Хахаха, это смешно. Забавное слово, сам придумал. Удивительно, но я, честное слово, сам придумал) (Да прекратите во мне сомневаться, бросьте, я реально, на сто процентов, сам накалякал) (Ну ладно, как вам доказать, что авторство мое?) (Да я сам сочинил!)

Да, в этой главе поселился сам дьявол, да. Точно. Да. Естественно. Или кто-то, кто способен выселить дьявола и занять его место, прикиньте, не может такого быть, выгнать демона, и там, где он был, теперь тот, кто изгнал, (-представьте, что не ЗАПЯТАЯ, а ТОЧКА) кто же? Нет, лучше я зациклю в скобках, так как так лучше и что-то еще: (Кто же? Кто же? Кто же?). Приглядитесь повнимательней в первую попавшуюся букву, вы же тоже видите, что на вас смотрит оно? Не подавайте признак испуга, оно ими питается, бежим. Или я один его вижу, да как вы его не видите, он же тут, ну, вот тут, а шум, шум, вы слышите? И шум не слышите? Грохот, грохот. Как не услышать?

Меня, походу, засасывают. Ой, блин, я, походу, в тексте. ДЬЯВОЛ!

-Что это за зловонный пункт?

-Ты в тексте. Я многое знаю о тебе – ты обо мне мало. Ты про меня много бесед вел.

-Что тебе от меня необходимо?

-Справедливости.

-Я не смогу ее позволить.

-Проваливай.

-Я сейчас уйду, но подожди, я же просто писатель, ничего более, обычный писака, мое рождение-смерть ничего не значит, напишу я книгу– все сожгут, в лучшем случае, да, будет хорошо, если сожгут, а могут же и не заметить, неизвестность, наверняка, и произойдет, лучше бы предавали огню, мне не приятно осознавать, что всем на мои инициалы насрать, но так однозначно и будет, придется принять это, я приму это, наверное, я не смогу, но я приму. Я обычный писатель, если не дряннее, по-видимому, дряннее. И то не факт, что всегда таким буду, время так быстро дрифтует, а кончина все ближе и ближе. А вообще, то, что из меня льется, хоть на каплю увлекательно?

Я приму, если сие не так.

(И сказал мудрец! Есть два вида повторов: либо ты повторяешь самого себя, либо других. И себя хуже– это сильно чувствуется, режет волосы. А других – также плохо, но для себя непривычно. В основном я повторяю тех, кто мне нравится, я ими, получается, вдохновляюсь, а когда я повторяю тех, кто мне не близок, корю следствия.) (Мысль не впопад. И такое случается. Через какие-то квадратные куски тома вы поймете. Что структура пролога: мысли о главе, что-то о главе, а между ними мысли невпопад, они вроде бы мои. Попробуйте своими губами высветить звук: «ммм».)

(А вообще, мне очень нравится авангардное искусство, я немного даже знаю представителей и немного изучал философию этого течение. Люблю авангард.)

(Может быть и рисовать не такое уж и лицеприятное занятие, но, если его брать как чистое событие, однако после общения с животными, тяга к писанине притягивает меня со страшной силой, как магнит. Творчество-это противовес разговорам)

А может быть она не так уж и зла? Может быть я, как всегда, преувеличиваю? Как тогда, когда я думал, что молекула-это звезда. Надо проверить, да, все возможно, по всем вероятиям, я гипертрофирую. Сейчас дам почитать ее своим знакомым… Ножи, полетевшие в спину, сняли сомнения.

“Глава”.

Я встретил ее в тот момент, шагая по тропинке, волосы ее были черные, глаза покрашены в черный цвет, сама бледна. То существо была ведьма, видать она меня и прокляла.

(И не смотря на все, что было позади, и все, что утекает через шаг, смотрите, думается мне, я минут пять еще постучу пером, а потом потопаю на кровать смотреть на буквы из других произведений. Извините, но я не могу сутки на пролет писать-писать. Я не специалист в жанре Литература, мне надо накапливать приемы и сюжеты, но не переживайте, я их не ворую, да, я вор, я всё своровал, так вот не переживайте, я их не ворую, я изменяю. Просто мне стоит знать, что вообще есть. Зная много, ты не поумнеешь, но почва для прыжка рассуждений должна быть. Значит ли это, чем больше ты знаешь, тем больше рассуждаешь, а рассуждая, значит быть неглупым?) (А я не хочу вам врать, ах, как хочется быть честным) (Ох) (А с другой точки рассуждения, не со всеми же можно быть правдивым, кто-то не поймет, а кто-то поймет и покажет оскал. Эх.)

Я ангел, который упал!!! И ВОТ ПОЧЕМУ, КОГДА Я СМОТРЕЛ НА БУКВЫ ЗДЕСЬ, ВИДЕЛ ЗНАКОМОЕ ОТРАЖЕНИЕ!

Но нет, я не он, чье имя не стоит (ударение на О) часто произносить, я один из самых лучших в мире, я самый лучший, поистине самый лучший, всемыслящий, всемогущий, всеведущий, всемудрящий, всесотворяющий, так, конечно, сочиняли эгофутуристы, но я лучше их. Такие, как я, приносят колоссальную пользу миру, мир нуждается во мне, он без меня и шага сделать не способен, любой механизм появился лишь только, исключительно и ни как по-другому по моей воли, это не ирония. Я есть весь этот мир. Скажете: «Так почему ты до (ударение на О) сей поры еще не доставил выгоды? Ты можешь принести– уничтожь эту главу, раз и навсегда, ты не способен на такое, ты жалок, ты капля. Или способен? Так избавь жизнь навсегда». Навсегда? Вытаскивая стрелу, она вернется в сердце.

(Такая боль, что смерти хочется.) (Дума не к месту)

Я нажимал на кнопку Delete беспредельность, и на компьютере больше нет главы, как хорошо… Как хорошо, не ожидал такого исхода, удивительно, как я и планировал, так и содеялось, это вообще возможно? Впервые за столько зим, ущипните меня, у меня возможно глюки, щепайте, да не может быть, я главу ухитрился удалить, ее в системе больше нет, откусите меня. А ВОТ В ПАМЯТИ МОЕЙ ЕСТЬ… !!!!!!А!!!!!

(глупо) (глупо) (глупо)

(глупо)

(глупо) (глупо) (глупо)

Я… кто же этакий я… я пытаюсь забыть тот день, тот нелепый денек, птицы мертвые падали на поля в тот день, синонимом параши будет тот день, тот день, когда я загорелся желанием научиться летать, но упал, как бабочка, а еще тогда я пытался заучить ее наизусть (ЕЕ– синоним ГЛАВА). Я даже и его помню (ЕГО– синоним ДЕНЬ): ко мне в то утро подступил козел и заставил постигать, он меня ничем не пугал, но я был испуган и стал учить четыреста слов в минуту, бывали минуты, когда и по четыре тысячи слов учил. Я эдакий индивид, что ради шутки многое свершу, и в том событии я видел потешное и начал повторять “главу”. Я повторял «главу», «главу», «главу», «главу», «главу», а из глазных яблок текли змеи и просили остановиться. Юродивый не послушал.

(А до того, как автор пришел к читателю, он подумал: «Я сегодня не в том настроении что-то творить, я, конечно, могу попробовать, но, к сожалению, ничего не придет в голову, а она еще и болит. Сука)

Воспроизведение мрази было перед окошком, в тот день брызгал дождь. Тайфун. Мой дом поднялся от урагана, и погреб захватил (Понимаю, что часто тут читаете «даже», но, а как сюда не вставить ДАЖЕ? Даже погреб захватил. Эх. Даже погреб захватил). У меня был час, чтобы выбежать из коробки, но я не сделал это, я повторял, сами знаете, что, и повторял, и повторял. И вот я в волшебной стране. Плевать. Главу я повторяю. Я диковинным образом сперва и не заметил, что ураган поднял мой дом всего лишь на сантиметр вверх, то есть волшебная страна-это то, где я был. Я повторял и повторял главу.

(Я повторял и повторял главу)

По ночам “глава” насилует меня (Она насильно заставляет насиловать ее. Я не хочу. Не хочу. Но ей приятны мои страдания, мои слезы. Я не хочу. Не хочу) Я повторял и повторял главу.

(А вообще, я ощущаю, какой у меня язык написания красивый, он такой, ну знаете, особенный, противоестественный, сразу видно, у меня есть вкус, я разбираюсь в искусстве. Разбираюсь в искусстве, что стою в первых рядах. Среди авангарда я являюсь первым авангардом. Я не просто разбираюсь в искусстве, мне кажется, я и есть искусство. Только не потешайтесь, я серьезно, я искусство (Отсылка к первой главе. Всего лишь-то). Кстати, про стиль написания, при первом взгляде, кажется, что я не человек, но, если побежать дальше в этом взгляде, естественно я не человек, я искусство. А вы замечали, как я подбираю не те слова? А вы замечали, как я коряво формирую предложения, от чего они такие восхитительные? Вы замечали? Все дело в том, что искусство дело такое. Я искусство) Я повторял и повторял главу. (А отсылки к первой главе прекратились)

Она вытекает из той зоны памяти, куда я ее заучивал (сто аршин от меня, чуть левее, да, а сейчас правее, вперед, вперед, молодцы!), и своим змеиным языком, лаская мое ухо, мне, кстати, ее ласки были не приятны, говорит: «Ну напишиссс… напишиссс… меняссс… зановоссс… ты… жессс… сам… этогоссс… хочешьссс… ты… же… этого… хочешьссс… хочешьссс… так… напишиссс…». «Нет! Не буду! Я не хочу травмировать свою аудиторию! Ни за что! Никогда! Не буду!»– кричу я ей. «Тагдассс… я… сама… это… сделаюссс… Я была добра. Видимо, чтобы ты что-то понял, надо тебя отрезать. Я так и сделаю»– испугала она меня. Страх мой был не праздный. Вот как ее падлой-то не назвать? А еще она написала главу с номером три. Ай.

Своей кислотой она прожгла кнопку Delete, и я больше не смогу “главу” удалить. Вот же сука! Вот же блядь! Это вообще нормально?

Пролистайте десять страниц и начните читать следующую (Я имею ввиду ГЛАВУ)

Все… Больше не могу писать… Она приближается… (Я устал, надо отдохнуть, а, нет, я слишком устал, чтобы в отдых погружаться) Я повторял и повторял главу.

Пауза. Я повторял и повторял главу. Пауза.

Молчание.

Пауза.

Я повторял.

Ай, сука, что это такое, я не верю своему зрению, больно-то как! Что с моими пальцами? Почему они все в нефти, нефть же имеет свойства воспламеняться, ты что, не знала?

-Я не просто умудрилась написать сама себя, теперь я поступила так, чтобы ты из раза в раз переписывал меня!!! Из раза в раз, раз за разом!!! Каждая глава будет похожа на меня!!!! Я ВСЕМОГУЩА!!! АХАХАХА!!!! А еще, да, я такая сука, что капец.

(Мне ничего не нравится, мне всё противно, мне все противны. Только рукоделие забавляет, не всегда, бывают годы, когда я мечтаю разучиться вытаскивать новые проекты из своей гнилой головы, но все же созидание– единственное святое что у меня есть. Мечта: окончательно раствориться тут и блуждать. Хочу куда-то убежать, туда нельзя, туда не стоит, там причинят муки. Надо бежать только к труду своему…)

(Сегодня, в этот час и в ту же самую минуту, будет создано три тысячи глав и еще больше книг под карандашом, что крепко держится в ручонках у меня, я чувствую прилив сил, энергия так и пляшет во мне, моя энергетика завораживает. Ах, да, это изречение на ветер… Тогда я произвожу акт жертвоприношения богам, чтобы писать дальше, в дар им я отдаю, все то, что мог написать для потомков, чтобы они подарили мне силы писать ниже)

** Может быть я не такая уж и искра божья, как мнил? Я же порча в мире большой литературы. Пожалуйста, сожгите все 10 миллионов копий данного творения. Они не интеллектуальные, а неинтеллектуальные. О каких умственных способностях можно болтать, если у меня самый мизерный житейский (Жизненный) опыт по сравнению с десятью миллиардами людьми на планете Сатурн. Вы еще не расчленили на листочки говняный мир? Так действие, действие нужно. Ах, да, это нельзя произвести. Разрывая ту бумагу– разрыв сердца.

Я начинаю плакать. Наверное, стоит бросить творчество… Заслуживает… Завоюю кулаки в свое наглейское ебало. Стоит бросить… Заслуживает…? (Сейчас будет писать я. Который из будущего. : «Вы чувствуете, как я повторяюсь? Я же повторяюсь, я не знаю, как такое побороть. Я повторяю самого себя. Те же самые мысли… Те же самые их формулировки… Как будто я откуда-то скопировал и вставляю, и вставляю, и вставляю).

(Ты умеешь плакать-ты скоро умрешь. Кто-то пишет на стенах – он скоро умрет. Где-то я эти строчки слышал. В данный момент в голове играет, так сильно играет, что я отвлекся от предыдущих скобок)

Мне все об этом лепечут, по всякому бывает, зачастую тра-та-та-та-та, но почему-то я их не внемлю… Стоит послушать, конечно, тут даже к бабке не надо ходить. Заслуживает. Стоит убить себя…

Ну. Послушай остальных! Хватит недослушивать остальных, послушай. Но это так сложно, решиться на такое, это, естественно, интересно, но природа дает на себе вверх, я не могу.

-Зачем убивать себя, если мы и так все когда-нибудь умрем, -подумал автор.

-Потому что терпеть такое не выносимо, -вслед подумал читатель.

-И я точно самое чувствую (Точно самое). Вспоминал всю свою жизнь, всегда чувствовал отстраненность, скуку, потерянность. Это, это лучше не вспоминать, только зря вспоминал, очень страшные чувства.

-Были моменты, когда я хотел это сделать, вспоминаю все события, что были после них, ощущаю, что зря не сделал. Да, я сейчас больше чего-то понимаю, из-за этих пониманий, -я хотел к ним прийти, – и не сделал, но все равно ощущаю, что зря не сделал.

-А мне и не нужна счастливая жизнь, в которой я не захочу себя убить, ведь я буду жить в обмане.

-С какой стороны не посмотри. Одна хуйня, видимо, я пессимист.

(Кажется, что суицид– лучший вид исключения. Я ни к чему не призываю. Этим образом мы чувствуем господство над всем. Не открою истину, что мы и так окочуримся, без боли на это, а так это мы заявляем остальному, что это мы победили)

Я наоборот отдаляюсь от общества людей. Общество отшельничества приглашает в гости. А я такая личность, что не умеет отказывать, не умеет говорить слово «нет», а может быть хочет. Но нет, «нет» я не выплюну никогда одиночеству. (Тут надо помыслить. Задача не такая уж и сложная, но все равно помыслить надо)

Дальше я об этом поговорю лапидарнее (Синоним– подробнее. Не доверяете?). А вот у меня вопрос к себе: размышления из предыдущего абзаца будут ли у одного из главных героев работы? Я бы хотел тут такое повидать. Если бы я такое пробежал в каком-нибудь совершенно другом романе, который еще бы в добавок никак не был связан с моим, счастье во мне засверкало всеми живыми и неживыми лучами. Звездочки крутились –хоровод. (Какое длинное предисловие, видать не заметил). Так будут или не будут?

(куча мусора должна исчезнуть)

-Ладно, ладно, будут! Уговорил. Я их в начале сюжета выскажу, около ржавого фонаря, – высказался автор.

В те минуты я мог лечь спать потным, грязным, сырым, мое тело– любимое пристанище мух и тараканов, а лечь спать в канаву или в кучу дерьма, я не помню, мне было на все безразлично, у меня улетучилось полнейшее понимание правильного, маргинальность засасывала толи щупальцами, толи корнями, толи не пойми чем, понять можно было только, что это противно, лучше бы не касалась, но чего я хочу, не хочет она: а она хотела меня касаться, а я не хотел. Я никак не ухаживал за собой, от значения– совсем, в какой-то момент у меня начал вываливаться глаз, и тогда я сказал себе: «Дружок, нужно что-то менять». Но я не поменял, моя слабость сильнее меня. То есть если подумать, то за книжкой тоже не заботился, собаки сторонились моей дружбы. Я ничего не ел, не пил на протяжении 72 дней. Как я вообще выжил? Я выжил, извините. Ревы того, что я пишу нелепо, доносились до глуши моей логики, но яркие глаза говорили мне: «Текс жжет, дает эмоции, а это главное». А нужны ли в художестве правила? Есть стереотипы, но правила ли это? Я почему-то не придавал (ПРИДУМЫВАЛ, а потом оказалось ПРИДАВАЛ) этому какую-то важность, я себе разрешал всё и вроде больше, однажды я настрочил на своей туалетной бумаге две страницы слово «Блять», мне было на все поебать, я не знаю, как после такого выжил. Все отклонения насадились на трезубец и стали править дном. (Вот читаю я через какое-то время, и читаю какой-то детских лепет. Больше всего мне не нравится те миги, где я себя критикую) (Есть автор и есть читатель, но я даже и не подаюсь тому, а кто на самом деле автор, а кто читатель.) (Этими предложениями в скобках я всячески стараюсь запутать читателя, потому что мне нравится слово «Постмодернизм», а в этом направлении наличествует такой прием, как фрагментарность. (Автор разоблачил самого себя. Он признается, что змееныш, но манера письма все равно прикольна)) (Где еще можно прочитать, что тут читается? Отвечу вам, нигде. Везде это есть)

«Я так абстрактно малюю,но правильно ли это? Чтобы узнать правду, надо мне подумать о том, понравилось бы такое мне в чужой писанине? Прошу прощение, да.»-лучше прочесть до «(Этими предложениями в скобках…)»

Да все дребедень, хватит, успокойтесь…

(Эта мысль, она не впопад, она для просто так, не для ничего, как бы (Я про нее говорил, вы вспоминаете. Это она начало начал для всех предложений в скобках). Никоем образом не связана с третьей главой: что значит искренность? Примитивность, наверное, банальщина, наверное, примитивщина, наверное. Говорить так, как чувства хлыщут? Но так же чувствуют и другие– повторяешься, блять, я не грежу повторяться. Те же самые слова, что слышал тысячу раз, а зачем и тебе их выдавливать из прыщей? Проблема: а еще характеризовать свои чувства можно только по шаблону, только так, никак иначе, иначе подумают, что обманываешь, он такой не искренний, фу, нужно от него отойти. Живой ли тогда, если копия; а если живой, то зачем жить, зная, что копируешь? Какая ценность твоего присутствия? (Да, безусловно, ошибка– искать ценность. Но еще больше ошибка– не искать стоимость. Во всем нет значения, хотя, это мы придаем ценность всему, но зная это, я перестал дарить важность чему-то.) Видимо, надо не являться честным, но получится отдаление знакомых, и они перестанут выполнять свою основную функцию– статус Знакомый. И нужна ли и такая жизнь? Ощущение того, что любой выбор ошибочный. О каждом решение рисоваться будущее будет тем, что надо иначе было поступить. А иначе тоже ошибка. Есть два пути– выбирать то, где меньше минусов, или уходить от выбора. Но выбирать между ними не стоит, иначе произойдет не то, что стоило) (Вас многие спрашивают: чем новая искренность отличается от обычной искренность, раз следствия одни и те же, почти. Отвечайте: причиной. Простая искренность жила в век архаики (-старья), мы были такими, потому что не могли иначе, мы не знали о иронии, а вот новая искренность, как ирония разочаровалось искренностью, она разочаровалась и ей) (Но это только мои предположения. Ни капли академии)

(Ааааааа. Мое сознание кружится, не голова, сознание, понимаешь.) (Вообще с питекантропами не надо беседовать. У тебя есть радость, много радости, она очень глубокая, но, когда любезничаешься о ней, всё, она разделилась, у тебя ее все меньше, а потом малехонько; у тебя есть грусть, так оставь ее при себе. Не порть свою жизнь. Мое сознание парит, как хорошо, коллегам по языкам, я бы такого не произнес.)

*** вырезанная фраза в сторону меня ***

Я почему-то над этим так зациклен, я очень над этим зациклен, меня походу это бьет, волнует.

Но на их заявления сейчас я напишу жестокое предложения и поставлю опасную точку. После чего мастерски напишу фразу в скобках) И после скобок поставлю снова убийственную точку. И после точки начну другой абзац (Зловещий абзац).

Я не умею сопротивляться злым языкам. Я им всегда просаживаю. Вечно падающий без крика на дно лох.

-Читатель, я понял, что для меня важнее творчество, чем я сам. Скажи мне что-нибудь, я неправильно начал свою мысль.

-Я тебе что-то говорю.

-Читатель, я понял, что я никто по сравнению со своим творчеством. Не знаю, шедевр то или посредственность, но я никто по сравнению с ним. Если гениально, то понятно почему я никто, а коли нет, кол тоски вбивается в меня. Извини, что мои просьбы опять летят в твои выполнения. Пропой мне что-нибудь, а то не знаю, как продолжение своей мысли звучит, авось, за это время придумается завершение.

-Я тебе что-то говорю. Ну что? Придумал?

-Я, наверное, потом только начну, так сказал, как сейчас я, автор, из будущего, а того, кого вы будете ниже читать, я из прошлого. (Да, со мной не поспорит никто, что трудно понять то, что сейчас пролепетано, не буду спорить. Короче, в феврале 2019 года мной было написан схожий диалог, но он находится позже (Но тоже в этой главе. Удивительным образом. Такое раз в тысячу лет происходит. Все планеты стоят в правильных координатах), а на дворе июль 2019 тысячелетия и мне вернулись те смыслы, но, надеюсь, более конструктивные) Поэтому лучше посмотрите на то, что через несколько страниц, после чего вернитесь сюда, назад, если желаете лучше усвоить информацию, но, если вам посредственно на это, можете, конечно, не делать. Я вас ни к ничему не призываю, разумеется, кроме экстремизма, это сарказм, сарказм, сарказм. Я разделяю творца и его творение. Я считаю, что не автор пишет книгу, а книга хочет, чтобы ее написал автор, если бы не я, то кто-то другой написал. Бывают моменты, когда хвалят мое письмо, но это хвалят именно письмо, а не меня. Я только сейчас понимаю, какой я никто, я неудачник, жалкий человек, если меня можно назвать человеком, мерзкий червь, я очень противный и желчный человек, если меня можно назвать человеком. Блин, все равно забываю мысль, точнее не могу вспомнить, я просто ее вчера придумал в период, когда пытался заснуть, никуда, как ты уже понял или потом поймешь, не записал. Вот дурак. Я же не только это придумал, я еще придумал, что можно написать в часть «Записка С Ума Сошедшего», но это не все, я еще придумал другой диалог. Все забыл. Ну не дурак ли, а.

-Возможно, ты еще хотел сказать, как… -не договаривает, так как его перебивает автор.

-Все, вспомнил. Я жертвую собой во имя искусства. По огромному уровню все дни проходят или в создании, или в анализе, или в поглощении. И чтобы хоть как-то… Блять, мысль вообще не идет… И чтобы хоть как-то придать себе значимость, я стараюсь в мемуарах писать о себе. От этого я такой жалкий. Я не могу с этим смериться, что зверь, которого я создавал, лучше меня.

-Да просто расслабься, вообще похуй.

-Да, согласен, я плохо сформулировал то, о чем трещал все эти полгода.

-Да просто расслабься, вообще похуй.

-Ты просто хочешь меня успокоить, я бы на твоем месте также бы сказал, но сознаю, что это ложь.

-Да просто расслабься, вообще похуй.

(Вернись к до диалогу) Поэтому я закрою глаза и буду продолжать тварей печатать.

Вообще с темой злых языков я не собираюсь иметь отношение, но она имеет со мной отношения и сейчас коснулась даже. Повсюду мухи.

Злые языки мешают созидать. Повсюду летают сомнения. Я не переношу критики в свой адрес, точнее сложно после нее жить, на нее садятся мухи.

Я понимаю, что каждая моя строчка, каждое мое слово, каждая моя буква убоги по-своему, а, нет, одинаково. Единственное, что я могу делать, это иронизировать и иронизировать – говорить, что это они ничего не понимают, а я-то вот понимаю! Второе, что я могу – идти против авторитетов, идти против истины, зная, что буду растоптан (Давайте припомним вторую главу. Вроде ее конец. Помните?). Один ботинок мне ничего не причинит, я могу продолжать улыбаться, но, когда их много, закрывают идеи, я забываю о смехе. Много ботинок вбивают в меня сомнение. И правильно подстроиться под них и идти вместе и дальше, победителем становиться. Но почему-то у меня нет такой цели (У меня нет никаких целей. Прячусь, стараюсь, от рабства (Блять, надо было горизонтальную палку поставить между предложе…)

(А не точку).

(Мне не нужны победы, поражения дают почву для отторжения побед, поэтому провал лучше достижения)

Будет ли перспективно, если человек, подобный мне, который также и я, разделит мысль на части, а в промежуток между ними поставляет другие речи? Ой, блин, такое же было в Любовнице Витгенштейна, автор Дэвид Марксон. Тогда зачем я повторяюсь? Так сразу, боюсь, я и не отвечу на вопрос. Можно время? Глупый, глупый мальчик. Уйдите от меня, пообщайтесь с умными людьми, не общайтесь со мной, я пустоголовый. Вроде и вопрос не из самых сложных, а ответить не могу. Боженьки, ой, а что было бы, если спросили сложное, ой, как бы я тогда растерялся, ой, а если бы они мне еще все время тыкали: «Ну че? Че? Не можешь ответить? Не можешь?». Ой. Мне бы тогда не поздоровилось. Я бы, наверняка, упал в обморок. Ой, а если бы их еще было много. Ой, а если бы они еще смеялись. Ой, а если бы они еще не проигнорировали, что я волнуюсь. Ой, бог бы даже не спас. Ой, а если бы они на все мои речи говорили: «И что?». Я им аргумент, а они мне «И что?». Я ищу новый аргумент, уже сложнее ищется, но все же через пять минут, на самом деле через минуту или меньше, но время замедляется, нахожу ответ, говорю, а они мне опять: «И что?». Я ищу снова, уже не выходит. А они мне и заявляют: «Чет ты долго думаешь». Ой, а если они мне еще потом скажут: «Ты тупой». Ой, будет плохо. Еще они на следующей встречи это припомнят. Точно, надо стараться больше не контактировать с ними. Ну я и так толком ни с кем и не контактирую. Да, необходимо больше. Так, а смогу ли я в ответ их унизить? Силы поют мне, что они есть, чувствую, что да. Но чувствую также, что мне это лишне. Чувствую, что стану рабом: мне будет нравиться, как и до этого нравилось, унижать людей, я буду желать все больше и больше этого. А чего я добьюсь, не понятно. Да, лучше просто не водиться с персонами из реальной жизни. (Хорошая книга, советую всем. А зачем я еще произвожу на свет прозу? А чтобы рекламировать других. Необычная книга, загляните. Также можно пробежать «Голый завтрак» Уильяма Берроуза. Это антироман, да, и такое бывает, представляете, в удивительном мире мы пребываем. Явного сюжета нет, уже охота прочесть. Очень трудно разбирается. Но потом я вспомнил, что и сам, по большей степени, так малюю, поэтому перечитал «Голый завтрак». Очень гениальный роман. Там есть момент, где у человека заговорила жопа, а потом его убила. А еще там есть фрагмент, начало главы, он видит, как комната пульсирует, нам сперва малопонятно, что происходит, а потом в этой же главе заметка о своих галлюцинация, и в ней то же самое повествование. Завораживает.)

(И на последок: там есть ситуация: наркоман перевязывает свою руку жгутом, колит, а в шприц попадает резинкой кровь. Как чарующе сочинено.)

(Не представляйте, что я не верю в ваши способности, когда пишу о том, что вы не разгадаете. Просто мне многие говорят, что я непонятно излагаюсь. А так, я уверен, что есть те, кто уразумеет, заранее вас почитаю. Не сильно, мало, но без этого факта, все равно почитаю)

Мне не интересно идти вперед, мне интересно виться. Конечно вряд ли щупальца (Замените Щупальца схожей по значению комбинацией глухих и звонких, просто Щупальца коряво звучат, уши горят, пальцы стынут, а еще, это основная причина, точно такой набор букв был раньше, следовательно, если есть основная причина, остальные перечислять излишне. Я приглушённый, у меня такой маленький словарный запас. Я синонимы ищу в интернете, а еще я не знаю, что набирать в поисковике, поэтому забиваю «Я синонимы ищу в интернете», первые ссылки вообще не про это, хотя я такое уже лепетал выше, (мы помним) но тут я изначально начал писать про схожие вокабулы (-слова), (мы помним) поэтому не стоит кричать, что повторяюсь, да, повторяюсь, (мы помним) но не совсем, то есть, получается, я раньше повторялся, когда никто и не мог подумать, что повторяюсь, а вот сейчас, в те времена, когда за углом слышно, что повторяюсь, удивительно, но я не повторяюсь. Я хотел сейчас написать какой-то термин, и поведать вам, что это синоним к выражению СИНОНИМ, но я не нашел синоним к растению СИНОНИМ), что вьются от моего состояния, поднимут меня ввысь. Если бы я шел со всеми вперед, их руки подняли бы меня на вершину, как и мои их (Вместе мы сильны, исчезают горы, моря и океаны). Но я абсурден и жизнь моя нелогична. Во мне столько сюрреализма, что сплошная логика, без крупицы логики.

-Мне не нужен потолок, потому что я не ощущаю почвы, мое сознание-космос, не зачем стремиться вперед, я блуждаю со всех сторон по всем крайностям. Нажимая ногами, я и есть космос.

-Печатать лучше я не могу, а если бы умудрялся, то не обожал, потому что красочным почерком я не полюбуюсь, то есть я не хочу, а не не могу. А так бы, если бы загорелся желанием, написал бы такое… что… ни одна швабра вашу челюсть от пола не отмыла…

Жил-был гриб, у него был дефект, у него не было челюсти, все над ним похихикивали, родные, друзья, знакомые, но они и знать не знали, что он читал то, что я мог написать, если б только захотел. И однажды, он показал им. Больше никогда не появлялось грибов с акульей челюстью.

Если от всего сердца, я хотел на эту тему поговорить в диалогах между читателем и автором, или между автором и текстом, или между текстом и читателем, или чтобы все они встретились на 182 странице, но так как началось здесь, здесь, пожалуй, я и закончу, а по-другому, я же наоборот здесь только начинаю, конечно, начало и есть конец, как финал-вступление. А программировал в общении вот что, конечно, вы можете узнать факт и до, и после:

-Читатель, помнишь мы разговаривали о том, какую я хочу видеть аудиторию?

-Конечно помню. Разве такое можно забыть? Никогда не забуду, каждый день вспоминаю после сна.

-Так вот, я поменял свое мнение, извини. Но люди имеют свойство меняться и с мнением их также. Против природы не попрешь.

-Спрошу у тебя, почему?

-Что почему? Почему люди имеют свойство менять мнение или почему я трансформировал свой взгляд?

-О людях ты и потом без моих прихотей расскажешь, а вот почему сам поменял мнение, меня на пол процента заинтересовало.

-Тогда я на пол фразы и скажу. Мне не интересно мнение людей, поэтому и выкладывать на обозрение свои труды не стану.