Текст книги "Затащи меня в Эдем"

Глава 5

Сыщики потратили совсем не много времени, чтобы найти свидетеля, который видел, что Игорь покидал мастерскую в полном сознании и здравии. Этим свидетелем оказался все тот же мальчик с китайской хохлатой собачкой, с которым уже имела удовольствие беседовать Инга.

Мальчик, похоже, проводил во дворе все свое время, начиная с раннего утра и заканчивая поздним вечером. И когда ему показали фотографию Игоря, которую Танюша трогательно хранила у себя в кошельке, он тут же признал парня:

– Видел его перед обедом.

– А во сколько ты обедаешь?

– Бабуля всегда кормит меня ровно в час дня. По этой части у нее пунктик. Обязательно тарелка овощного супа и обязательно в час дня.

– Игорь шел один?

– Никого рядом с ним не было. Сам шел. И по телефону разговаривал.

– С кем?

– А я откуда знаю? С женщиной какой-то.

– Почему с женщиной?

– Ну, он ей «вы» говорил.

– И все?

– И еще я слышал, как он сказал: «Я буду там, где мы с вами договаривались. Вы хотите вернуть доверие своего мужа, а я хочу вернуть любовь своей матери». Раз «мужа», значит, он разговаривал с женщиной, ведь верно?

Мальчик смотрел на них чистыми незамутненными глазами. Он не врал, не придумывал, он просто пересказал то, что слышал.

Друзья переглянулись. Каким образом Игорь хотел вернуть свою мать? И откуда? Речь шла все о том же Натане, который, как думал Игорь, украл у него любовь матери?

Но личные дела Игоря и его матери волновали подруг сейчас меньше всего. Разработка версии о причастности ко всему случившемуся некоего Бориса Степановича казалась друзьям куда более перспективной, чем туманные изыскания самого Игоря.

– Мне кажется, что в мастерской нужно оставить кого-то в качестве дежурного.

– Я могу подежурить, – вызвалась Алена. – Устала по пробкам мотаться.

– А мы с Ваней и Таней поедем к ней домой.

– Но там наверняка Таню поджидает засада.

Да, люди этого Бориса Степановича со стопроцентной вероятностью будут торчать возле дома девушки. Они упустили ее в метро, этот промах им необходимо компенсировать усердной службой. Они понимают, что рано или поздно Тане придется вернуться за учебниками и тетрадями. Она старательная студентка. Либо дома, либо в институте обязательно появится.

– Они ее ждут возле дома.

– Нам это как раз и надо. Когда парни увидят возвращающуюся вместе с нами Таню, они захотят с ней поговорить. Это так же верно, как то, что мы все тут скоро сядем в калошу, если не поспешим найти Бориса Степановича.

– Найдем мы этого типа, и дальше что? Что мы ему скажем?

– По крайней мере предупредим, что у Игоря есть защитники. И что мы не дадим ему так просто засадить Игоря за убийство, которого мальчик не совершал.

Все случилось в точности как и предсказывала Инга. Едва они с Таней приблизились к ее дому, как навстречу им выскочил тот самый плечистый тип, которого Инга засекла еще в метро. За ним спешил рослый здоровяк, в плечах, пожалуй, даже пошире, чем первый.

Оба бугая явно были рады видеть девушку. На Ингу они внимания не обратили. Ну, а Ваня должен был появиться лишь под занавес сцены.

– Явилась! – осклабился первый бугай на Таню. – Ну что? Успела со своим дружком переговорить?

– Нет.

– А с нами поговорить не хочешь?

– Нет.

– А все-таки придется!

И радостно заржав над своей собственной шуткой, ребята схватили Таню под руки. Девушки и пискнуть не успела, как уже сидела в черной машине, а ее искаженное ужасом лицо прижималось к стеклу. Таня что-то кричала, рот ее был широко открыт, и губы шевелились, но Инга не слышала ни звука. Кабина машины была полностью звукоизолирована.

– Отпустите ее! – кинулась Инга к здоровяку, который как раз садился за руль.

– Иди отсюда, тетка. Чего прицепилась?

– Отпустите Таню!

– Ничего мы ей не сделаем.

– Если, конечно, будет себя хорошо вести, – высунулся из машины второй.

– Я заявлю на вас в полицию! – возмутилась Инга. – Прямо сейчас позвоню и сообщу номера вашей машины! Немедленно освободите Таню! То, что вы делаете, трактуется как похищение человека!

– Кого мы похищаем? – безмерно удивились оба здоровяка. – Покатается девчонка, поговорит с кем надо и обратно вернется. Можем даже до подъезда ее доставить.

– Нет, так не пойдет! Либо я еду с ней, либо немедленно вызываю полицию и сообщаю им номер вашей машины и ваши приметы.

Здоровяки задумались. Было видно, что занятие это для них непривычное. Поэтому дело шло туго.

– Слышь, Вован, – наконец произнес плечистый из метро, – а ведь она права.

– Что ты мелешь, Колян? Когда это баба и вдруг права бывала?

– Так ведь я о том, что если она в полицию на нас стуканет, не все же Бориса Степановича там знают. Остановят нас на трассе, пока то да се, нам за задержку влетит. Борис Степанович велел девчонку к нему побыстрее привезти.

– И что делать?

– Возьмем и эту дамочку тоже с собой.

– А, была не была! Больше – не меньше!

И не успела Инга сообразить, что сейчас произойдет, как дверь машины открылась, оттуда выплеснулся крик Тани, а сама Инга почувствовала у себя на загривке чью-то сильную руку. Секунду спустя она уже брыкала ногами в воздухе, с ужасом понимая, что должна чувствовать кошка, когда хозяйка тащит ее за шкирку на расправу. Воротник блузки сначала впился Инге в горло, мешая дышать. А потом, когда одна за другой оторвались все четыре пуговки на вороте, Инга почувствовала, как трещит уже сама ткань.

Но внезапно она очутилась на сиденье, а перед ее носом закачалось черное дуло самого настоящего пистолета.

– Молчи, тетка, – пригрозил ей плечистый. – А то шмякнем тебя, а труп в лесу закопаем.

– Ага! Насчет тебя нам никаких указаний не было. Можем делать с тобой что хотим.

– По собственному выбору!

Инга молчала, вертя головой по сторонам. Во-первых, она хотела убедиться, что шея у нее все еще в рабочем состоянии. А во-вторых, она пыталась увидеть мчащегося к ней на выручку Ваню. С шеей был полный порядок, грубое обращение не нанесло ей ощутимого ущерба. А вот Вани видно что-то не было. Неужели он не заметил, что произошло? Когда Инга требовала, чтобы эти криминальные типы взяли бы ее вместе с Таней, то она рассчитывала как минимум на уважительное к себе отношение. А тут что получается? Блузку порвали. Ее саму чуть не задушили. Да еще и грозятся!

Таня уже не кричала. Она получила от второго здоровяка пощечину и теперь находилась в полуобморочном состоянии.

– Вот бабы, – проворчал Вован, – лишь бы голосить и нервы мужикам трепать.

– Я бы лучше три раза кого-нибудь замочил, чем один раз с бабой дело иметь стал.

– Плевое дело, говорил. Да мне эта девка всю нервную систему вы…

Грубое слово заставило Ингу нахмуриться.

– Молодой человек…

– Заткнись, тетка! Заткнись! Иначе, клянусь мамой, я тебя замочу!

– Вы обещали, что с Таней ничего не случится.

– Но ты-то ведь не Таня!

Это было действительно так, и Инга замолчала. Плечистый и Бугай были в сильно нервном состоянии. А когда люди так психуют и при этом у них в руках находится огнестрельное оружие, лучше ситуацию не накалять. Ехать им пришлось довольно далеко. Километров пятьдесят по трассе в сторону Приозерска. И когда они свернули с трассы, Инга была почти рада.

Всю дорогу она оглядывалась назад, надеясь увидеть темно-синий внедорожник, на котором прикатила из своих «Дубочков» Алена и за рулем которого сидел верный Ваня. Но машины не было видно. Похоже, верный Ваня вернулся к своей хозяйке, оставив Ингу и Таню на растерзание этим двум злодеям.

Инга стиснула зубы и приготовилась дорого продать свою жизнь. Что касается Тани, то она горько рыдала всю дорогу, оплакивая то ли завтрашний проваленный зачет, то ли пропавшего Игоря, и замолчала лишь после того, как один из братков не выдержал ее слез, высунулся в окно и выпалил из своего пистолета прямо по дереву, сбив на ходу довольно толстую ветку.

– Видела? – зверски оскалил он зубы. – А теперь представь, что это была твоя рука!

За окнами машины мелькал настоящий лес. Но сама дорога была ровной и засыпанной асфальтовой крошкой. Кто-то за ней явно старательно ухаживал. Потом деревья расступились, и перед взглядом Инги появился настоящий замок.

В нем было все, что полагается иметь приличному замку. Ров, от которого в начале лета должны были подниматься тучи комаров. Монументальная стена, сложенная из огромных валунов, или во всяком случае так казалось издалека. И даже сторожевые башни, расположенные со всех четырех сторон света. И наконец, когда машина с плененными Таней и Ингой миновала подъемный мост и ворота и оказалась в замковом дворе, они увидели собственно сам замок.

– Ничего себе махина! – пораженно воскликнула Таня, от обилия новых впечатлений мигом позабыв о своих горестях. – Я такие только на картинках в учебниках истории видела. Как вы думаете, это какой период?

Ингу же в это время волновал куда более прозаичный вопрос. Где в этом замке туалет? Насколько она помнила, в прежние времена все рыцари и прочие обитатели замка, включая самих хозяев – лорда и леди, справляли нужду прямо в ров. И повсеместно можно было видеть в бойницах торчащие голые белые задницы. Самые благородные сначала делали свои дела в ночной горшок, а уже потом опорожняли его все в те же окна. Поэтому ходить в те времена прямо под стенами замка было откровенно опасно не только чужакам, но и союзникам лендлорда.

– Кто же тут живет? – продолжала восхищаться Таня.

Инга пожала плечами. Времена романской архитектуры давно канули в прошлое. В прежние времена замок был своего рода островком безопасности для всей округи. В случае подхода врага все окрестные деревни снимались со своих мест и вместе с чадами, домочадцами, живностью и скотом забивались в замок, где и пережидали осаду. В замке помимо хозяев, челяди и рыцарей, призванных его охранять, могли разместиться до нескольких сотен крестьян, пришлых ремесленников и таких же бродячих торговцев.

Но кто обитает в огромных покоях ныне?

Оказалось, что и теперь тут хватает челяди и охраны. Первой было в избытке, а от представителей второй части и вовсе мелькало в глазах. Увидев такое изобилие прислуги, пленницы немного приободрились. В конце концов, не будут же их убивать прямо на глазах у всех этих людей.

– Сколько тут народу!

На каждом повороте, у каждой двери и даже у каждого окна имелось по здоровенному плечистому молодцу. Все они казались точными копиями Вована и Коляна. Все они были светловолосыми и светлоглазыми, так что было даже отрадно наблюдать такое количество молодых и полных жизненных сил мужчин, собранных в одном месте.

– А вот самого хозяина что-то не видать.

– Почему он не вышел нас встретить?

И когда Таня с Ингой прошли по длинной веренице комнат, залов и других помещений, они получили ответ, почему так получается. Их обеих привели в сравнительно небольшое помещение, так густо заставленное полками с книгами, что создавалось ощущение тесноты. Все книги, как заметила Инга, были совершенно новыми. Ни одну из них не брали в руки, не читали, даже не открывали до сих пор.

В центре комнаты стоял красивый резной письменный стол, а за ним сидел совсем маленький и какой-то усохший человечек. Из-за огромного стола выглядывала его голова с двумя выпуклыми умными глазами.

– Доброго вам здоровья, – быстро произнесла Инга, поняв, что вести себя с этим человеком надо крайне осторожно. – Простите, что не обращаюсь к вам по имени и отчеству.

– Борис Степанович, – представился он гостям и тут же нахмурился: – Остолопы, почему тут две женщины? Я велел одну привезти.

Вован и Колян, замершие у порога, начали смущенно переминаться на месте и переглядываться друг с другом.

– Так это… вместе они, – ответил наконец Колян.

– Меня только молодая интересует.

– Вторая тетка шуметь начала.

– В полицию заявить хотела.

– Вот мы ее и прихватили, пусть видит, что проблемы никакой нет.

Борис Степанович еще больше нахмурился. Его узкий маленький лобик весь покрылся складочками. Просто удивительно, откуда на таком маленьком и гладком черепе появилось столько лишней кожи!

– Шум – это нехорошо, – заявил он. – Шум – этого я не люблю. Потому и в лесу поселился, потому и баб в своем замке больше не держу. Бабы – это завсегда проблемы, а проблемы – это завсегда шум.

И высказавшись таким образом, он откинулся на высоченную резную спинку стула и уставился на своих пленниц.

– Полагаю, вы уже знаете, почему вас сюда привезли.

– Не знаем, но догадываемся. Вас интересует Игорь, так?

– Так. А вы… вы ему кто?

– Я его крестная матушка. Перед Богом и людьми вторая родительница.

Это было не совсем так, но Инга интуитивно почувствовала, что перед этим любителем седой старины лучше выступить в роли крестной матушки. Этак для этого гномика будет доходчивее. Крестная мать – это в правилах той игры, в которую он играет сам и заставляет играть всех окружающих.

И она угадала. Борис Степанович кивнул и сказал:

– Значит, я вижу перед собой мать и невесту Игорька. А где же он сам?

– Полагаю, об этом надо спросить ваших людей.

– Почему их?

Танюша возмущенно фыркнула и воскликнула:

– Это они так напугали Игоря, что он подался в бега.

– Нет, вы неправильно расставляете акценты, барышня, – возразил ей Борис Степанович. – Мои люди искали Игоря, чтобы задать ему несколько вопросов относительно… м-м-м… относительно последних минут жизни одной особы, мне весьма близкой.

– Можете со мной не стесняться. Прекрасно знаю, вы говорите о Миле! Игорь жил с ней после того, как поссорился с матерью и ушел из дома.

– Ну, раз секрет раскрылся, хочу спросить, как получилось, что Мила, с которой жил ваш Игорь, оказалась мертва?

– Кто? Кто мертва?

– Мила мертва. И по всей видимости, Игорь присутствовал при ее кончине.

Танюша, от которой эту информацию тщательно скрывали, чтобы не пугать девушку еще больше, открывала и закрывала рот, пытаясь схватить побольше воздуха.

– Ах, вы об этом ничего не знали, прелестная барышня? – проницательно догадался Борис Степанович. – Игорь вам не сказал? Ну, так слушайте правду от меня. Мила скончалась сегодня около трех-пяти часов утра. А Игорь, по свидетельству соседей, ушел из дома около шести.

– И он не вызвал врачей? Не поднял тревогу? Не пытался вернуть Милу к жизни?

– В том-то и дело, – кивнул Борис Степанович. – И я хочу спросить его, почему он так поступил с моей…

Тут он осекся, словно опасаясь сказать лишнее. Но Инга уже насторожилась:

– Вашей кем? Кем вам приходилась Мила?

Борис Степанович помолчал, он явно подбирал подходящие к случаю слова.

– Я уже немолод, – произнес он затем. – В свете событий, о которых мне сейчас не хочется говорить, я не могу вести обычный для других людей образ жизни. Но Мила была усладой моей старости. Не скрою, я сильно привязался к девчонке, хотя она совсем и не стоила моих чувств. Но видите ли, сердце к старости у некоторых людей становится словно гранит, а у других, наоборот, размягчается. То, что я не ценил в более молодые годы, я научился ценить с возрастом.

– И как давно вы знакомы с Милой?

– Лично? Около двух лет.

– И вас не коробило, что она встречается с другими молодыми людьми? Я была у нее дома, сосед сказал, что к ней мужчины ходили прямо табунами.

– Я уже стар, а Мила была молода. Что тут такого?

– И вы совсем не ревновали ее?

– Я предостерегал Милу от чересчур разгульного образа жизни. Говорил, что если она хочет чего-то добиться, я ей во всем помогу. Но, к сожалению, Милу не заинтересовал ни один из проектов, в которых я предлагал ей поучаствовать. Учиться она не желала, работать, впрочем, тоже. Она любила жизнь, но понимала эту любовь по-своему.

– То есть пила, гуляла с разными мужчинами и жила за ваш счет.

– Я давал ей денег. По моим меркам сущие копейки. Если бы Мила повела себя немного иначе, у нее могло бы быть все. Буквально все! Но она предпочла жить так, как ей нравилось.

– Но не нравилось вам? Ваши люди преследовали Игоря с того момента, как он стал встречаться с Милой.

– Я был против их отношений.

– Они ему угрожали.

– Они всего лишь высказали ему мои пожелания.

– Требовали, чтобы он расстался с Милой!

– Может быть, мои люди и были слишком категоричны.

– Они напугали Игоря! Буквально на моих глазах грубо похитили Таню. Угрожали физической расправой и даже смертью мне! Скажете, что они действовали по собственному почину? И ваше имя упомянули просто для красного словца?

Лицо Бориса Степановича словно туча закрыла. Он повернулся в сторону плечистого и спросил:

– Это правда?

– Да я ничего такого…

– Я спрашиваю, то, что говорит эта женщина, это правда?

– Ну, пуганули их немного. А чего они орали?

– У них и оружие есть, – наябедничала на них вредная Инга. – Огнестрельное.

– И они из него хотели мне руку прострелить! – добавила Танюша.

– Ох, зря я вас с Вованом на поруки взял, – покачал головой Борис Степанович. – Не желаете вы от прежних привычек отвыкать. Ну-ка! Разоружайтесь!

Охранники, сопя от возмущения, выложили оружие. Хоть они и были недовольны, но ослушаться прямого приказа хозяина все же не посмели.

– Сколько раз я вам говорил, сейчас уже не девяностые, людей не похищаем, ни в кого не стреляем, решаем вопросы исключительно цивилизованным путем.

– Так мы это… цивилизованно… пальцем ни одну из них не тронули!

– Вы порвали мне блузку! – разозлилась Инга.

– Цыц, тетка! – прикрикнул на нее Колян, но тут же смущенно умолк под строгим взглядом хозяина.

– В общем, с вами я еще поговорю потом, – сказал Борис Степанович, и Колян с Вованом окончательно понурились.

Не обращая больше внимания на своих провинившихся работников, Борис Степанович вновь повернулся к Инге:

– Прошу извинить моих людей за грубость. Они оба одичали, проведя в местах не столь отдаленных, сколь неприятных, долгие годы. Надеюсь, мне удастся их обтесать, а в противном случае они оба вернутся туда, откуда я их вытащил!

Колян с Вованом смущенно засопели. Им явно не хотелось обратно в тюрьму. Инге даже стало их жаль:

– Ну, вы на них не сердитесь уж очень сильно. Они ради вас старались.

– Услужливый дурак хуже всякого врага. Но вернемся к Миле и Игорю. Да, я хотел, чтобы эта связь прервалась. У меня были на то свои причины.

– Ревность – вот ваша причина! Вы запугивали Игоря! Требовали, чтобы он отстал от Милы. А когда Игорь не отступился, вы нанесли решающий удар!

Борис Степанович нахмурился:

– Понял, к чему вы клоните. Но я не убивал Милу.

– Вам и не надо. Ваши люди все сделали за вас!

– По предварительной версии следствия, Мила скончалась от отравления суррогатами алкоголя, – поиграв золотой ручкой, которая лежала перед ним на столе, произнес Борис Степанович.

Инга невольно отметила, что хотя мужчина выглядит очень нездоровым, но руки у него красивой формы. Наверное, когда-то Борис Степанович был грозой женского пола. Да и сейчас с его финансовыми возможностями он мог бы окружить себя целым хороводом прекрасных нимф. Странно, что из всех доступных ему женщин он выбрал именно грубую пьянчужку Милу.

– Водка, которую девочка выпила, оказалась недоброкачественной, – продолжал говорить Борис Степанович. – Так что речь об убийстве пока что вообще не идет.

– Все равно! Зачем вам понадобился Игорь? Хотите и его вашей водочкой напоить? Или парень опасен вам как свидетель? А вдруг это ваши люди принесли Миле водку, которой она отравилась?

– Мила была нужна мне живой.

– Вероятно, вы были к ней привязаны, – кивнула Таня. – Но ревность оказалась сильнее здравого смысла. И когда вы поняли, что у Милы и Игоря все всерьез, вы ее убили. Наверное, вы мечтали, что и Игорь тоже отбросит тапки, но он не любитель выпить. Если и пригубил, то лишь чуть-чуть. Вы ожидали, что утром вам сообщат о двух холодных трупах, а труп оказался только один! Вот зачем вы ищете Игоря, хотите и от него избавиться тоже!

Танюша выглядела очень расстроенной. А вот Борис Степанович внезапно расхохотался.

– Дорогая моя! Ваша вера в любовь и ревность, толкающие мужчин на преступления, просто трогательна. Но я уже давно не в том возрасте, чтобы испытывать столь бурные чувства. К тому же состояние моего здоровья резко ухудшилось в последнее время. Боюсь, что любовь прекрасных дам осталась для меня в далеком прошлом. Мила забавляла меня, не более того. Но именно поэтому она и была нужна мне живой.

Голос Бориса Степановича звучал глухо и устало. И Инга поверила ему. Нет, не убивал этот старик Милу. И приказа такого своим людям не отдавал. И Игорю он вредить тоже не собирался. По какой-то причине старик не хотел, чтобы эти двое встречались и были вместе, но убивать Милу или Игоря он не собирался.

И Борис Степанович подтвердил мысли Инги:

– Я велел моим людям найти Игоря, потому что хочу разобраться в этом деле. Хочу узнать, кто принес недоброкачественную водку моей… моей Миле.

– Мы хотим того же, – сказала Инга. – Моя подруга – мать Игоря просила нас найти мальчика и вернуть его домой. И мы сделаем все, чтобы выполнить ее просьбу.

– Да, Полина, – медленно и даже как-то мечтательно произнес Борис Степанович. – Как давно я не слышал этого женского имени.

– Да бросьте вы! Сейчас каждого четвертого ребенка называют этим именем.

– Но во времена моей молодости познакомиться с девушкой с этим именем было редкой удачей.

Инга хотела задать старику вопрос, но ее перебила Танюша:

– Если Мила умерла от выпитой ею некачественной водки, то полиция не может задержать Игоря!

– За убийство – нет.

– А за что может?

– За неоказание помощи умирающему человеку.

– Из-за того, что эта пьянчужка надралась и умерла, у Игоря могут быть неприятности? – возмущенно переспросила Танюша. – Игорь отлично учится, он может принести обществу большую пользу. А какая польза могла быть от Милы? Никакой! Один вред!

Ингу покоробили слова Тани. Пусть она и хорошая студентка, но вот человек она явно не очень хороший. Впрочем, возможно, самой Танюшей движет ревность. Недаром она так накинулась на Бориса Степановича. Танюша, движимая ревностью и ненавистью к Миле, могла оказаться способной на серьезный шаг.

И едва избавившись от одного подозреваемого, Инга тут же обзавелась другим, вернее, другой. Она видела, что и Борис Степанович смотрит на Танюшу как-то очень уж пристально. Похоже, ему тоже не дает покоя вопрос, могла или не могла пойти Таня на убийство ради того, чтобы вернуть себе Игоря.

Но пока против девушки было слишком мало улик. И Инга предложила Борису Степановичу:

– Если мы с вами оказались в одной лодке, оба мечтаем разобраться, что на самом деле произошло с Милой и как в этом может быть замешан Игорь, давайте объединим наши усилия.

– Я согласен.

– Тогда расскажите все, что вам известно о Миле.

– А вы расскажете все, что вам известно об Игоре, его семье и прочем.

– Ни за что не поверю, что вы не навели о нем и его семье справок!

– Вы правы, – усмехнулся Борис Степанович. – В проницательности вам не откажешь. Да, я знаю, как и с кем рос и жил до недавнего времени Игорь.

– Видите, дайте нам информацию о Миле. Это сохранит нам время и ускорит наше расследование.

– А что сделаете вы?

– Я и мои друзья будем искать Игоря.

– Мои люди уже его ищут.

– Простите, но у них это не очень хорошо получается. Они даже Таню сегодня в метро упустили.

– Это верно?

Плечистый, стоящий в дверях, немедленно вскинул голову:

– Наглая ложь! Девчонку я потерял из виду лишь на минуту. Но потом мы взяли под наблюдение подъезд ее дома.

– Вот только наблюдали вы за пустой квартирой! Таня в это время была совсем в другом месте.

– Она была дома!

– И никуда не выходила? – хитро прищурилась на него Инга.

– Никуда! Мы глаз с ее подъезда не спускали!

– А как же тогда объяснить, что Таня подошла к вам с другой стороны?

Плечистый замолчал, похоже, в его неповоротливом мозгу впервые стала оформляться мысль, что со слежкой они провалились. Парень недовольно засопел и отвернулся в сторону.

– Видите, что за кадры на вас работают? – повернулась Инга к Борису Степановичу. – Силы у них много, а вот с соображалкой куда хуже. Предлагаю, пусть ребята поступят в ваше распоряжение, а от расследования и поисков Игоря вы их отстраните.

– А кто же будет искать Игоря?

– Мы! Я и двое моих друзей.

– Они также и друзья Полины? – уточнил Борис Степанович.

– Да.

Инга не успела даже удивиться тому, как фамильярно прозвучал этот вопрос. И потом, откуда Борис Степанович вообще знает имя матери Игоря? Но Инга тут же напомнила себе, что старик наводил уже справки о семье Игоря. Значит, имя его матери он тоже должен был знать. И все равно, почему он говорит о ней так, словно бы они знакомы тысячу лет?

Но Инга опять не успела ничего толком обдумать, потому что Борис Степанович заговорил о Миле:

– Мила выросла в детском доме. Своих родителей она совершенно не знала. По достижении ею совершеннолетия государство выделило Миле комнату в доме, стоящем в очереди на расселение.

Но если первый этаж, находящийся в аварийном состоянии и регулярно затапливаемый водой из подвала, расселили быстро, то второй и третьи этажи были признаны еще годными для проживания. И Мила застряла в планируемом на снос доме надолго. Это ее чрезвычайно бесило, потому что по своей натуре девушка была нетерпелива и любила, чтобы все задуманное сбывалось сразу.

– Насколько я знаю, у Милы были всего две подруги, имена их мне не известны, но слышал, что они обе представительницы древнейшей профессии.

– Они проститутки?

– Одна, по прозвищу Катя-Мотылек, стоит на Ириновском проспекте, а вторая работает путаной при каком-то мотеле. Понимаете, что такие подруги не могли научить Милу ничему хорошему. Но впрочем, на их фоне девочка выглядела нежным подснежником. Все-таки та жизнь, которую вела Мила, хоть и была беспутной, но все лучше, чем откровенная проституция.

Что в этом было лучше, Инга не поняла. Но и уточнять тоже не стала. Борис Степанович испытывал к погибшей девушке непонятную теплоту, ему явно хотелось, чтобы Мила выглядела лучше, чем та была на самом деле.

– А с кем еще общалась Мила? У нее ведь было много кавалеров? Вы знаете кого-нибудь из них?

– Нет. Ее молодые люди меня не интересовали. Я и так знал, что среди них нету ни одного стоящего.

– Значит, ни с кем из кавалеров Милы вы не знакомились, а вот для Игоря сделали исключение? Почему?

Борис Степанович явно не ожидал этого вопроса. Он слегка растерялся, но подумав, нашел объяснение своему поведению:

– Игорь выделялся из массы тех, с кем обычно знакомилась Мила.

– А с кем она обычно знакомилась?

– Водители такси, мелкие предприниматели, торговцы – владельцы небольших торговых точек – вот ее постоянный контингент.

– А Игорь?

– А Игорь… Он учился, получал высшее образование, что само по себе уже достойно уважения. К тому же Мила обмолвилась, что ради нее Игорь поссорился с матерью, ушел из семьи. Я счел, что этот поступок говорит о сильных чувствах со стороны юноши, поэтому и навел о нем справки.

– Игорю было невыносимо находиться под одной крышей с отчимом, которого привела в дом мать.

– Вот как? Мать Игоря вновь вышла замуж? Я об этом ничего не знал.

Борис Степанович так живо заинтересовался словами Инги, что даже выкатился из-за письменного стола. Да, да, именно выкатился. Оказалось, что все это время старик сидел в инвалидном кресле, на котором весьма ловко передвигался по гладкому паркету.

– Вы не знали о моем увечье? – заметив пораженный взгляд Инги, произнес он. – Но полагаю, теперь вопрос об убийстве мной Милы из ревности снят полностью?

– Простите.

– Не надо извиняться. Все нормально, я бы тоже заподозрил самого себя, будь я на вашем месте. Вы смелая женщина. И неглупая. И знаете, ваши расспросы натолкнули меня на одну мысль. Я так зациклился на Игоре, что совсем забыл о других кавалерах Милы. Я почему-то полагал, что, начав плотно встречаться с Игорем, практически поселившись вместе с ним, Мила откажется от всех других своих связей. Но теперь я думаю, что этого могло и не произойти.

– Все говорят, что Мила была любвеобильна.

– В последнее время она сильно изменилась в лучшую сторону. Я виделся с ней раз в неделю или даже чаще и могу сказать, что она стала сдержаннее в выражении своих чувств, прогнала всех своих прежних любовников. И дружить со спиртным перестала. Пила совсем мало, можно сказать, что почти совсем завязала с алкоголем. И еще она казалась очень сосредоточенной.

– И вы не спросили у нее о причинах таких перемен?

– Разумеется, я спрашивал. Мила сказала, что встретила наконец человека, с помощью которого получит билет в новую жизнь.

– Кто он? Игорь?

– Нет, не Игорь. Игорь поселился у Милы уже позднее.

– Кто же тогда?

– Новый любовник, полагаю. Мила говорила об этом человеке исключительно в мужском роде.

– Да, но кто он такой? Как его имя?

– Не знаю.

– Вы и вдруг не знаете? – не поверила ему Инга.

– Мила взяла с меня слово, что я не стану вмешиваться в ее жизнь. И так как я видел, что этот человек благотворно влияет на… на нее, то я уступил ее просьбе.

– Могли бы и солгать!

– Про Игоря-то вы все выяснили, – ядовито заметила Танюша, – небось не постеснялись!

– Игорь… Игорь – это другое.

– Почему другое?

Но Борис Степанович на этот вопрос не ответил. И Инга решительно произнесла:

– Нам надо найти последнего кавалера Милы! Если даже вы Милу к Игорю и не ревновали, то он мог ее приревновать!

– И убить! – воскликнула Танюша.

– Я хочу помочь в поисках негодяя, – пылко произнес Борис Степанович, подкатившись поближе к Инге. – Хочу увидеть человека, отправившего на тот свет мою… мою Милу. Так что? Вы беретесь возглавить эти поиски?

Вопрос был адресован к Инге. И не колеблясь ни минуты, женщина кивнула.