Текст книги "Добрая история о любви. или нет"

* * *

Приближался май; весна уже растопила остатки снега и оживила деревья и траву. Барселона была позади, а в моём случае – незабываемая неделя жизни с бабушками и Виолой. Как же я радовался возвращению Любавы. Вот уж точно начал ценить её, когда остался с этими заботливыми няньками. Теперь уже не бужу её по ночам и стараюсь лишний раз не беспокоить – такую хозяйку нужно беречь.

В день вылета Любава перевернула весь дом и затем навела в доме идеальный порядок. Сборы двух маленьких чемоданов заняли у неё примерно десять дней. Она старательно изображала спокойствие и невозмутимость, чтобы Саша не заметил её волнений и не отменил поездку. Она сочинила огромную инструкцию о том, как меня правильно кормить, как менять наполнитель в туалете и даже, как со мной играть. Виола и две мамы прошли инструктаж и на всякий случай соседка Людмила Ивановна. У каждой кормилицы был ключ и строгие указания не угощать меня обычной человеческой едой, даже если я сам попрошу. Она предусмотрела всё. Перед отъездом не забыла подстричь мне когти, чем практически обрекла меня на беззащитное одиночество.

Эта неделя показалась мне годом. Виола приходила ко мне утром, наспех кормила, убирала за мной, чесала за ушком и убегала. Днём приходила Анна Геннадиевна, тоже кормила, убирала, затем принималась отмывать и так чистую ванную или раковину, потом долго меня гладила, уговаривала меня ещё немножко покушать. А когда я наедался так, что еле лапы переставлял, пыталась со мной поиграть. Вечером приходила мама Саши. Вот уж кто считал, что в первую очередь мне нужны активные игры. Полчаса я как подросток-легкоатлет носился за мячиком, мышкой, пёрышком и только потом, совершенно обессиленный, получал свой заслуженный ужин. А ночью ко мне не приходил никто.

Звуки, шорохи, запахи были повсюду, я боялся заснуть. Как только я закрывал глаза, мне тут же казалось, что в квартире кто-то или что-то есть. Я так уставал за ночь от постоянного внимания и напряжения, что к утру засыпал крепким сном. И как раз в это время приходила Виола. Я и раньше-то, ночью не спал, всё больше днём. Но одно дело знать, что тебя человек охраняет, и стоит только тихонечко позвать, Любава сразу просыпалась и шла узнавать, как у меня дела. Ну хорошо, иногда не тихонечко; порой приходилось во всё горло кричать и драть двери, но она всё же просыпалась и вставала ко мне.

Я так измучился без Любавы и Саши, что мне даже начали сниться сны. Не думаю, что это были параллельные миры; слишком страшно всё выглядело: в реальной жизни так быть не может, не должно. В одном сне Любава и Саша заблудились в чужой стране и не смогли найти дорогу домой, в другом – их самолёт потерпел крушение, и они погибли, в третьем – им понравилось там, и они решили не возвращаться. И заканчивались все эти сны одинаково: Виола и бабушки собирались здесь, на кухне и пытались придумать, кто из них меня заберёт. Они ссорились и кричали, потому что по их словам никто из них не может меня забрать, а на самом деле никому из них я не нужен.

Я начал сходить с ума после этих снов. Когда кто-то из них приходил и совершенно искренне обо мне заботился, я не проявлял к ним никаких чувств, кроме пренебрежения. Я бесконечно обижался на них за то, что они не хотели бы забрать меня к себе. И обижался на Сашу с Любавой за то, что они меня бросили. Что может быть такого важного и интересного где-то там в мире, что было бы приоритетнее, чем быть с тем, кто тебя любит всем сердцем, со всеми твоими достоинствами и недостатками.

Именно в таком депрессивном состоянии я пребывал, когда в замке заскрежетал ключ и в коридор ввалились мои любимые и самые лучшие на свете Любава и Саша. Слышали бы вы, как я плакал. Я был так переполнен эмоциями, что даже сам не понимал, что говорю, а они и подавно. Мне хотелось рассказать им всё: как я скучал, как страдал, как волновался.

Любава села на пол и принялась меня гладить. А я одновременно мурлыкал и рассказывал, как же я её люблю.

– Ты мой хороший, как же я по тебе скучала!

Я с силой тёрся об её ладони головой и пытался уловить новые запахи, которые она привезла. Она такая красивая, такая нежная, такая моя!

Весь день я от неё не отходил, ну разве что пару раз, чтобы с Сашей поговорить. Он сказал, что отдохнули они просто великолепно, но я могу быть спокоен: ближайшие пару лет они больше никуда не собираются. Будем ждать малыша, а потом его растить. Я вздохнул с облегчением.

– Добрыня, только есть один нюанс по поводу нашего нового дома, – сказал Саша.

Я насторожился. По его тону было понятно, что дело серьёзное, и Любава не решилась со мной это обсуждать.

– В частном секторе для безопасности принято во дворе держать собаку, – сказал Саша.

– Как?! В моём доме будет собака?! – я охрип от удивления и отвернулся от Саши, не веря своим ушам.

– Она будет жить в специальной будке на улице, а в доме главным будешь ты! – подбадривающе сказал Саша.– А может, вы с ней даже подружитесь?

– Ну да, с мышью уже подружился, – фыркнул я, всё так же сидя к Саше спиной.

– Добрыня, собака же и тебя охранять будет от всяких воришек и бродяг. Возьмём большую собаку, объясним ей, что ты главный, и что тебя нужно уважать. Ну что ты с какой-то собакой не договоришься?

И так он это сказал обидно. Я подумал: «А и правда, неужели я не смогу приструнить какую-то шавку. Будет у меня по струнке ходить. Я вон людьми верчу, как хочу, так что с собакой проще простого». Я повернулся к Саше и снисходительно кивнул.

– Вот и славно! Договорились! – сказал Саша. – Любава, Добрыня не против собаки! – прокричал он ей на кухню.

Любава вбежала в комнату:

– Правда? – удивилась она, – Добрюся, какой ты молодец! А я не знала, как тебе сказать. Вот и замечательно, сразу после переезда отправимся в питомник выбирать щеночка! Добрыня, ты с нами?

– Нет! Ещё чего не хватало! Дома вас подожду! – завопил я, и они засмеялись.

* * *

Мы с Любавой сидели на кухне, на двух шатающихся табуретках и думали, как дальше жить. Дежавю.

– Ну, что ты уши повесил, Добрыня? Сегодня переезжаем в новый дом! Я знаю, что ты не любишь путешествовать, но это только один раз. Зато, какой у нас теперь дом! Ты будешь в восторге, – говорила Любава, поглаживая округлившийся животик.

– Мне уже не терпится. Это же нужно было додуматься: сначала все мои вещи забрать, а потом – меня. Горшок мой зачем забрали? Сколько ещё терпеть? – возмутился я.

– Не кричи, я тебе точно говорю, в новом доме ты и думать забудешь об этой квартире! Там так красиво и просторно. Я тебя даже буду выпускать во дворе погулять, тебе понравится, – продолжала Любава!

– Ты меня лучше сейчас выпусти, в туалет хочу! – сквозь зубы промявчал я.

– Вон, смотри, Саша приехал, сейчас поедем, – сказала Любава, глядя в окно. – Залезай в корзинку. Смотри, он специально с папой приехал, чтобы тот вёл машину, а ты у Саши на руках был, ты же так больше любишь?

Я безропотно полез в корзинку и сказал:

– Ты не обижайся, но, честно говоря, у него на руках действительно лучше, спокойнее.

– Ну что ты, конечно, не обижаюсь, я за всех нас очень рада.

– Что? Мне показалось? Ты, действительно, ответила точно на мой вопрос? Ты понимаешь, что я говорю?

– Сань, поехали скорее, кажется, Добрыня в туалет хочет, а мы его лоток увезли уже. Давай бегом. Так, ну вроде ничего не забыли. Прощай родимый дом, спасибо тебе за всё! Поехали! – сказала Любава, и мы отправились в дальний, полный безумных приключений, получасовой путь.