Текст книги "Равновесие крови"

Глава 7
Политика и еще раз политика

Никлос

После фееричного окончания Равновесия, когда пришлось использовать нориус, чтобы призвать разбушевавшихся аристократов к порядку, король отправил Мирту, как самую устойчивую и готовую к повторному превращению, к простолюдинам. Они не должны понять, что что-то не так. Хотя шила в мешке не утаишь, к концу дня все послы будут в курсе, что в Каргатском курятнике завелась золотая курочка. Придворным было объявлено, что у кэрры Селесты, как это бывает у новообращенных, сдали нервы, но Артан, как первый кэрр королевства, вернет ее домой. На вечернем балу у всех будет возможность поздравить прекрасную белоснежную драконицу с первым превращением.

Эта новость была встречена с воодушевлением, и на этом утренняя часть Равновесия закончилась. Благородные кэрры вместе с невестами отправились по домам: изоляция окончена, соскучившиеся девушки могут навестить родных.

А король подозвал канцлера и отдал лаконичный приказ.

– Кэрру Астерию Брунцкую найти и арестовать. Она столкнула девушку. Это могло закончиться трагедией, – прошептал Никлос, когда они остались наедине.

– Разумеется, Ваше Величество. Будет исполнено, – кивнул посмурневший Вран, у которого жена отобрала флягу с коньяком. Настроение, и так бывшее хуже некуда, теперь стало безнадежным, грозясь разбудить застарелую язву желудка. – Ну что за год такой! И ведь не круглый, не особенный, а все одно к одному!

– Задайся вопросом, как об этом раньше нас узнала Сэлавелия. В жизни не поверю, что ее прибытие – совпадение.

– Узнаем, Ваше Величество, – и канцлер с поклоном удалился.

А на его место спустился ждавший в отдалении Томар. Его лицо, разгоряченное от случившегося, менялось как у опытного фокусника: столько эмоций переполняло колдуна. Он не успел присесть, как король поднялся и жестом велел следовать за ним.

Поодаль следовала немногочисленная свита. Вся компания направилась к небольшому причалу, от которого отходили лодки к Нимфеуму, чтобы подготовиться к встрече с подводной принцессой.

– Ты был прав, Томар. Белокрылая драконица. Какая редкость, да так некстати! – недовольно говорил Никлос, ускоряя шаг. Нориус вокруг него сходился в небольшие смерчи, отпугивающие птиц и отгоняющие любопытствующих придворных. Король был не в духе.

– Ваше Величество, простите мою прямоту, но это было ожидаемо. Мне искренне жаль, что ваш отец не уделял должного внимания книгам из хранилища, иначе вы бы об этом знали.

Король резко остановился, и Томар, чуть не налетевший на него, едва успел отшатнуться. Лицо короля потемнело, он сощурил глаза:

– О чем ты говоришь?

– Ну… такие драконицы и раньше появлялись. Последовательность заметили не сразу, но она есть, – у колдуна смягчилось лицо. – Белый рождается, когда остается только один черный дракон. Я проверил по датам. Белокрылая родилась в день, когда умер ваш отец. Подозреваю, что в ту же секунду, как остановилось его сердце. Я допрашивал мать девушки, она подтвердила – роды были преждевременные, а Калиста была буквально вытолкнута сестрой на свет, – так Селеста торопилась родиться.

Король молчал, разглядывая Томара и гадая, как много тот узнал из книг. Ведь не все было записано, некоторые истории передаются только устно, от отца к сыну. Опасную правду лучше никому не знать. Иначе можно запросто лишиться головы.

– Продолжай искать. Мне нужно больше информации о белокрылых, – сухо сказал Ник, беря колдуна за плечо. – И никому ни слова обо всем, что касается магии и белокрылых. Понял?

– Да, Ваше Величество, – закивал колдун и все-таки осмелился спросить: – А что будет с ней?

Голос короля стал еще тише, а нориус разлетелся в стороны, создавая вокруг них плотную непроницаемую завесу от любопытных ушей.

– В книгах написано, что белый дракон обладает магией? – спросил Никлос так, будто знал ответ заранее.

Томар кивнул, добавив:

– Как и то, что белые рождаются исключительно женского пола.

– Магия скоро проявится. Это может стать проблемой, так что тебе придется взяться за ее обучение. Магические азы, умение контролировать дар, сдерживать опасные порывы. И так будешь изучать ее. Нужно понять, что именно связывает белого и черного драконов.

– Я опасаюсь, что не смогу обучить девушку, ведь ее магия будет похожа на вашу, а не на человеческую, – осторожно возразил Томар. – И потом, в книгах было еще кое-что написано о связи между…

– Просто сделай все, что в твоих силах. Остальное я сам решу, – обрывая колдуна, отмахнулся Никлос. – Теперь ты свободен. И спасибо за помощь. Я этого не забуду, – отрывисто добавил он, когда завеса рассеялась.

Отпустив колдуна, он велел остальным двигаться к Нимфеуму, а сам, выйдя на пустое пространство, разбежался, на ходу превращаясь в дракона. Ему нужно было о многом подумать.

* * *

Когда Ник, становясь человеком, в прыжке опустился на крышу-площадку Нимфеума, его взяла в оборот сноровистая Винелия Барбская. Она успела понять: кто первый настиг короля, тому проще добиться того, чтобы повелитель его выслушал и вник в его проблемы. С остальных уже идет спрос.

Кэрра с ходу начала говорить о предстоящем представлении для принцессы. За столь короткое время ей удалось придумать, как сделать прием Сэлавелии по-настоящему королевским. Девушка привлекла выпускников Магической академии, договорившись с дэром Бай о частичном списании выпускных экзаменов у иллюзионистов и практиков. Также подключила своих родственников из Бирюзового дома, организовав подводное пение выдающегося оперного певца Барсии Лицкого. И рассказала много иных нюансов, находя ответ на любые вопросы короля.

– Ты молодец, – похвалил Винелию повелитель, когда она закончила отчет, и пригласил ее в малую приемную. Он успел отдать приказ вызвать Верховную, а также получил легкие закуски и напитки. Все благодаря расторопности секретаря, который как тень маячил на периферии. – Я подписываю смету, так что давай, дерзай.

– Благодарю, Ваше Величество, – просияла Винелия, протягивая готовые документы и получая на них отпечаток щупальца нориуса. – Скажите, будет ли принцесса присутствовать на вечернем балу?

«О, она обязательно об этом пожелает», – раздраженно подумал Никлос, присаживаясь за стол и приступая к трапезе.

– Зависит от результатов переговоров. Но на всякий случай подготовься.

– Разумеется, – и кэрра, исполнив безупречный реверанс, откланялась.

Королю нравилась эта девушка, преданная своему делу. При организации торжественных мероприятий она была везде и всюду. Сначала она выступала как один из помощников предыдущего главного организатора, а потом, заняв его пост, развернулась вовсю, фонтанируя необычными и современными идеями. Что само по себе удивительно – первая женщина на таком важном посту. Кажется, ее продвинул Артан, первым заметивший талант упорной драконицы.

«Надо бы как-то отметить ее заслуги», – мелькнула мысль в королевской голове и пропала, вытесненная рядом проблем, возникших сразу, едва Богарт открыл рот.

Слухи молниеносно разнеслись по континенту, и уже трое послов изъявили желание встретиться с королем. Завтра нужно будет созвать общее собрание и в присутствии всех делегаций поставить точку в этом вопросе. Как и перед аристократами сегодня вечером. Чтобы не было соблазнов, как это случилось с Брошином.

Если бы взглядом можно было убить, то Никлос, который не любил, когда ему пытались навязать чужую волю, давно был бы мертв. Он ненавидел, когда под притворством прячут алчность и меркантильные желания.

Сразу после отлета Артана кэрр Адегельский возник перед королем с просьбой передать девицу Селесту под его опеку наравне с сестрой. Старик привел сто и один довод в свою пользу, начиная с бедности семейства Винцель и заканчивая сходством серебряного и белого цветов. Король был вынужден резко осадить главу дома и отправить его заниматься внутрисемейными разборками. Алиста Винцель в открытую ругалась с дочерью, полностью забыв о дворянской сдержанности. А в стороне по той же причине кузены готовы были вцепиться друг другу в глотки.

Именно это вынудило Никлоса использовать нориус, чтобы прекратить назревающую потасовку. И именно это окончательно испортило ему настроение.

Так что появление в приемной Флаксы стало лишь очередной черной тучкой в темном водовороте королевских мыслей. Босая миниатюрная девушка с полупрозрачными волосами, в легкой серебристой тунике ступала по ковру, оставляя за собой мокрые разводы и внося в помещение ощущение стылости. Шелки не считала нужным сдерживаться. Предыдущая Верховная лучше подстраивалась под традиции живых, но эта была не такой.

Флакса стала шелки более ста лет назад, но подводные годы совсем не изменили утопленницу. Ее живо интересовало происходящее на земле, поэтому она была выбрана следующей Верховной. Шелки нужен был предводитель. Та, что ведет их за собой.

В далеком прошлом на них охотились и безжалостно истребляли как подводники, так и земные. За то, кем они являются. Утопленницы. Девушки, сбежавшие из семей от боли и страха. Те, кому причинили такие невыносимые страдания, что они бросились в воду, а там их нашли шелки и избавили от мучений, подарив новое существование и стерев память о прежней жизни.

Их единственная треба – плоть и кровь. Они с удовольствием питались морскими животными, но их истинной страстью были земные мужчины. В своей жажде они забирались далеко на сушу, порой истребляя целые деревни и оставляя в живых только женщин. За это их и ненавидели.

Никлос в точности знал, как именно его далекому предку удалось усмирить воинственных существ. Он считал заключенную сделку огромной ошибкой, но ничего нельзя было исправить, так что теперь шелки охраняли морские и речные пути, уничтожая пиратов и морских чудовищ, что раздражало Подводное королевство. Им не нравилось, что шелки продолжают охотиться на акул и косаток, так как это якобы нарушало естественный баланс.

Этот конфликт не перерастал в бойню только из-за силы Каргатов. Нориус – грозное оружие, и подводники не решались выступать против. Пока не решались.

– Ваше Великолепное Величество! Ну что за прекрасный день! Слышала, нас посетило чудо! Из куколки выбралась белоснежная бабочка, – голосок Флаксы под стать внешности, тонкий и звонкий. Ее округлые глаза полны беспросветной блестящей черноты, лицо белое до серости, а под бескровными губами скрывался рот, полный острых акульих зубов. Она выглядела прекрасной и ужасающей одновременно. С холодной до мокроты кожей, длинными пальцами, увенчанными острыми когтями, жабрами, скрывающимися под выпуклой шеей, прикрытыми длинными, тонкими, как паутинка, волосами, способными оглушить жертву, как это делают медузы щупальцами.

Шелки беззвучно прошла по комнате, замерла перед королем в быстром реверансе, а затем опустилась на один из диванчиков, расположенных вдоль стен.

Дворец Нимфеум был специально построен для приема подводных жителей и состоял из двух частей. Первая – человеческая со всеми атрибутами классического дворца, а вторая находилась под водой и была спроектирована русалками.

Официально у подводников не было посольства на территории Каргатского королевства, так как они считали, что все моря и океаны принадлежат им. Неофициально – Нимфеум являлся именно таким посольством.

– Тебя хорошо приняли? – Никлос проигнорировал легкую иронию в голосе Верховной.

Он отставил пустую тарелку и переместился на диван рядом с ней. Нориус растекся вокруг короля и спустился к ногам шелки. С этим король тоже ничего не мог поделать. Раньше он пытался контролировать тьму, отводя ее от утопленниц, но они слишком нравились нориусу, так что приказы быстро переставали действовать, а он возвращался к шелки, ластясь, как мартовский кот.

– Более чем, – почти пропела Флакса, осторожно поглаживая прильнувшую к груди тьму. – А вот вы в дурном расположении духа. Не понравился рыбий сюрприз? А ведь подводники скоро явятся. Погода портится. И они будут говорить о ней.

– Что ты об этом знаешь?

Девушка покрутила головой, закатив глаза и уставившись в потолок. Облизнула губы, почесала нос, явно испытывая на прочность королевское терпение.

– Русалки общаются с эльфами, Ваше Величество, – осторожно начала она, наклонившись к Нику. – А эльфы верят в предсказания. Было сказано нечто особенное несколько лет назад. Разумеется, ушастые своими руками ничего не делают, они выше этого. А вот русалки не такие. Они будут действовать. И начнут с сегодняшнего дня.

Нориус слетел с обнаженных коленок утопленницы, собрался клубками и втянулся в тело разозлившегося короля. Никлос вскочил на ноги, подошел к окну и распахнул его, подставив лицо холодному морскому ветру.

А после и вовсе вышел на балкон, откуда открывался вид на волнующееся море. Обхватив пальцами перила, сжал их, сдерживая эмоции. Теперь он знал, чего ожидать, и от этого хотелось убивать.

– С удовольствием посмотрю, как вы прищемите жабры и хвосты этим рыбам, – довольно сказала Флакса, обнимая короля за талию и запуская под рубашку мокрые ледяные ладони. – А если они станут сопротивляться – помогу справиться с этими анчоусами, рачками и планктоном. Пусть знают свое место. Что нам эти предсказания, не так ли? Старые боги мертвы.

Король схватил ее за запястья и притянул к себе.

– Говори да не заговаривайся, Верховная. Ты здесь, только чтобы русалки знали, кто конкретно будет их первым бить, если начнут войну. Но право принимать решения ты не имеешь. Ты – моя служанка. Меч для левой руки, не более. Не думай, что когда-нибудь я позволю тебе думать и говорить больше, чем ты заслуживаешь. Я знаю, как вас связал договором мой далекий предок. И знаю, что вы мечтаете о свободе, понимая, чем она для вас обернется.

Все благодушие слетело с мордочки шелки, черты исказились в жуткую гримасу ненависти, она оскалилась, скрючив пальцы, но сдержалась и вновь стала миленькой покойницей. Король отпустил ее, зная, что даже крохотного синяка на запястьях девушки не останется.

– Как я могу что-то решать? Я же мертвячка. Утопленница без прошлого. Вы, мой король, – будущее. Я почитаю за счастье служить столь прекрасному и великому повелителю. И нориус показывает – мы родственные души…

– В нас нет ничего общего, Верховная, – отрезал Ник, отходя назад. Волны вспенились, взлетели, окатив обоих столпом соленых брызг. – Ты – порождение тьмы. В тебе нет доброты и света. Все, чего ты хочешь, – убивать и пить кровь. Твое чрево мертво, а душа человека заперта в клетке из сгнивших ребер. Год за годом темница стачивается, однако пройдут столетия, прежде чем ты сдохнешь, как предыдущая Верховная. Но ничего не принесут тебе эти годы. Ты пустышка.

– А разве вы – нет? – она широко улыбнулась, а затем обернулась к морю. – Вот и подводники пожаловали. Пойду встречу их, как полагается, – и она будто перетекла через перила, нырнув в разбушевавшееся море.

Никлос тяжело облокотился о перила, уставившись на воду. Муторно ему стало. Больно. Но никому и никогда не признается король в боли, которую ему причинила утрата. В своем одиночестве.

– Я не такой, как ты, – прошептал Ник, прогоняя из сердца тьму.

* * *

Нимфеум – необычный дворец, плод трудов двух талантливых архитекторов своего времени, создавших чудо на воде. Здание построено в тихой гавани, метрах в трехстах от берега, трехэтажное, с мощными сваями, уходящими в морской песок на глубину тридцати метров. Там – первый этаж, подводный, над ним половинчатый – часть под водой, часть над ней. Второй этаж без стен, там только массивные опорные колонны, несущие третий этаж. Омываемый высокими волнами, Нимфеум погружался под воду почти до третьего этажа во время прилива, а в отлив – полностью раскрывал второй. Он слегка качался во время плохой погоды, но его усилили магически обновляемыми подпорками.

Белоснежный, с покатой полупрозрачной крышей, с небольшой площадкой для приземления драконов, с высокими колоннами, открытыми балконами и узкой пристройкой для лодок, дворец Нимфеум своей формой напоминал подводное святилище, что строили русалы в честь богов прошлого.

Король встречал делегацию на втором этаже в особой центральной комнате, спроектированной таким образом, чтобы бассейн для подводников и пол человеческой части шли вровень. С одной стороны зал не имел стены – вместо нее было толстое стекло, за которым виден спуск под воду на первый этаж. В центре стояли несколько удобных подводных кресел, оплетенных водорослями и ракушками, а также небольшой столик с выемками, в которых уже разместили закуски из мидий. Аналогично и в наземной части – мягкие кресла, столик с фруктами и напитками. Словом, это помещение было зеркалом равных партнеров, как это представляли себе русалки. Иллюзия равенства.

Вместе с королем в комнате присутствовал канцлер, успевший кратко доложить о положении дел. Кэрра Астерия была изолирована. Помощники канцлера перенаправили десятки запросов послов насчет белой драконицы, сгладили слухи среди простолюдинов: белые крылья заметили, но никто не понял, что это значит.

– Отлично, спасибо, Вран, – кивнул Никлос. – Артан уже вернулся?

– Он сейчас с ней. Девушка эмоционально нестабильна, поэтому маршал решил остаться рядом из соображений безопасности. – По лицу Врана нельзя было прочесть, о чем он думает. Мужчина опустился в одно из кресел, где устроился с максимальным комфортом, поправил воротник белой рубашки и облизнул влажные губы. Определенно, сотни комбинаций выстраивались в его голове, но он пока об этом молчал.

– Вот еще развлечение на наши головы, – не сдержался король, хмуря брови и до красноты расчесывая щетину на подбородке. – Ладно, Селестой я лично займусь, а ты проследи, чтобы придворные не докучали нашей бедовой белокрылой. – Вран хотел уточнить, что именно Никлос имеет в виду, но не стал, только склонил голову, соглашаясь с его решениями. – А ты будь рядом с Сэлавелией. Проследи, чтобы драгоценная принцесса нос куда не следует не совала.

– Как вам будет угодно, – кивнул канцлер.

В бассейне заклубилась вода, тысячи пузырьков взлетели, поднимая мелкую пену. На подводной лестнице показались два русала, внимательно оглядывающиеся по сторонам. Осмотревшись, они разошлись в стороны, оставшись под водой, тогда как следующая золотохвостая гостья величественно и неторопливо всплыла прямо перед королем.

Ее лицо претерпело изменения, так как под водой оно имело рыбьи очертания – без век, ресниц и носа, без волос и с чешуей на голове, а на поверхности у гостьи, как у текучей глины, проявились человеческие очертания. Принцессу, обладательницу рыжей мокрой шевелюры и заостренных лисьих черт, можно было даже назвать красавицей, если бы в памяти отчетливо не сидели ее рыбьи черты.

– Ваше Величество, – заговорила она, сохраняя в голосе нотку высокомерия, – рада вас видеть. Мы так редко встречаемся, и все по каким-то особенным поводам. Вы нас совсем не навещаете…

И это правда. Король, хоть и мог находиться под водой благодаря нориусу, не любил подводный мир. Слишком чуждыми были рыбы. Холодными, как моря, в которых обитали.

– Ваше Высочество, сияющая Сэлавелия, счастлив вас лицезреть. Вы прекраснее любых драгоценных камней, что я посылаю вам на каждый праздник, – принцесса довольно улыбнулась и прижала руку к шее, лаская красный камешек – последний подарок Каргата. – Не будь я королем, все дни посвящал бы вашей компании. Но долг перед королевством превыше любых желаний, вам ли этого не знать, – со всей возможной учтивостью и откровенной лестью говорил Никлос, отдавая дань уважения прекрасной подводной принцессе.

– И вот очередная встреча, очередной особенный повод, – на ее устах мелькнула новая улыбка.

Обменявшись поклонами, они опустились в кресла напротив друг друга. Принцесса обернула золотой хвост вокруг кресла, а ее сопровождающие остались позади, даже не думая всплывать. Более того, их уши были закрыты ракушками, а значит, разговор пойдет о конфиденциальной политике и вещах, недоступных пониманию простых подводных жителей.

То есть начистоту.

На подводной лестнице показалась Верховная, вынудив охранников принцессы обнажить на руках острые гребни. Шелки проигнорировала их, легко всплыв к бортику, а там перебралась на человеческую половину и зашагала к креслам, оставляя мокрые следы. Текучесть движений, насыщенных водой, плавность и вальяжность жестов – все обман, чтобы, не сказав ни слова, подразнить принцессу. Флакса опустилась на последнее свободное кресло и немигающе уставилась на Сэлавелию.

– Разумеется, и ты здесь, Верховная, – недовольно уронила принцесса, холодно оглядывая шелки. – Там, где проплывают твои мертвячки, в воде остается привкус гнили, который так любят акулы. Они с удовольствием бы полакомились вашими трупами, не будь вы таким противоречием природы.

– Да ну, брось, Сэла, мы не пахнем. И не нарушаем драгоценный баланс. Наоборот – поддерживаем. Помогаем кораблям без опаски ходить по морским путям, раз вы не в состоянии выполнять свои обещания и контролировать своих хищников.

– Это все равно что контролировать ураган! – вспылила принцесса, хлопнув рукой по мокрой ручке кресла. – А вот твои мертвячки убивают дельфинов, которые вообще никакого вреда людям не несут!

– Где доказательства?! Мы не нападаем на животных без причины! Эти наветы уже порядком осточертели! – парировала Верховная, а королю пришлось вмешаться:

– Остыньте. Ваши претензии бездоказательны, принцесса. Вы сами говорите, что не можете контролировать своих хищников, так откуда такая уверенность, что дельфинов убивают шелки?

– Потому что под водой ничего не меняется. Каждый хищник занимает свою нишу. Каждое существо действует по строгому алгоритму выживания, сложившемуся за тысячи лет! Дельфинов и правда убивают косатки и акулы, но остаются следы. Мы читаем эту смерть и понимаем, когда она естественна. А вот то, как сейчас погибают дельфины вблизи от Каргатского побережья, ни на что не похоже! И только один хищник действует под водой и имеет разум, чтобы совершить нечто подобное, – шелки, – убедительно и с жаром заговорила принцесса, глядя прямо в глаза Никлосу. Она действительно верила в свои слова, и ее раздражала необходимость что-то доказывать королю.

– Но это не мы! – воскликнула Флакса, стиснув подлокотники. – А твои слова не похожи на вещественные доказательства!

– Довольно, – осадил ее Никлос. – Ваше Высочество, Верховная права. Предоставьте реальные улики, и виновные будут наказаны. Пока этот разговор основан исключительно на застарелой антипатии между подводными жителями и шелки.

– Вы просто не представляете, какую змею на груди пригрели ваши предки, – возмущенно ответила принцесса, разводя руками. – Но вот увидите, я доберусь до правды.

– А пока вернемся к нашим делам. Изначальная цель визита – прокладка нового морского пути. Ничего не изменилось? Вы согласны на наши условия?

Принцесса опустила руку под воду, запустив ряд пузырей в сторону охранников, и тогда один из них вытащил откуда-то со спины большую плоскую раковину, которую отправил к ней. Поймав раковину, девушка вытащила из нее сухие зеленоватые листы и протянула их поднявшемуся с места Врану.

– Чуть позже прибудет секретарь, и можно будет обсудить детали. Однако цель моего визита лишь косвенно связана с этой задачей. – Сэлавелия замялась, поджав губы и переводя взгляд с Врана на Флаксу. – И она касается королевских особ, то есть должна остаться только между нами.

Король подозревал, что именно так она скажет, и отпустил канцлера изучать документы, а Верховную просто выставил – позже он еще разберется с ней и ее вольностями в отношении принцессы.

– Так о чем вы хотели поговорить?

– Вы умный дракон, Ваше Величество, – начала издалека принцесса. Она опускала пальцы в воду, проводила мокрыми подушечками по лицу, насыщала кожу и прятала проступающую чешую. – Думаю, вы уже решили задачку и знаете ответ.

– Белая драконица.

Сэлавелия прерывисто втянула воздух.

– Не сравнивайте нас с эльфами. Они – да, они видят в ней угрозу из-за предсказания, но у нас иная связь с белыми крыльями. Старые времена, старые сделки, – все так же туманно продолжала она, глубже опускаясь под воду.

Ее волнение передалось окружающему дворец морю, и волны ударили в прочные стены, гулким эхом пройдясь по этажу.

– Что вы имеете в виду?

– Наши подданные поклоняются святой Клэрии. Мы высекаем из подводных скал статуи и возводим храмы в ее честь. Мы знаем, как и чем именно она, вместе с черным драконом, одолела старых богов.

– Так просветите меня, – спокойно ответил король, а сам невозмутимо вытащил яблоко из фруктовой тарелки и с аппетитом откусил кусочек.

Такое пренебрежение не понравилось принцессе. Золотые чешуйки блеснули под водой, хвост развернулся, как у недовольной кошки. И сложился обратно.

– Я пришла с миром, Ваше Величество. Отнеситесь к этому с уважением, – терпеливо заговорила она, задирая подбородок, но без вызова глядя на короля. – Ничем не прикрытая экспансия ваших предков давно стоит поперек горла всем уважаемым королевствам, вызывая между нами сильное напряжение. Так знайте же, появление белой драконицы – повод для оливковой ветви. Мы готовы к открытому диалогу.

– Я правильно понимаю, речь идет о Северном пути? – осторожно переспросил король, опуская руку с яблоком и обращаясь в слух.

– И не только.

– Но почему? Какая связь?..

– Как я уже говорила, это не первое возрождение белой драконицы в вашей истории, – продолжила говорить Сэлавелия, немного странно поглядывая на короля. – И каждый раз ее появление совпадало с чередой великих открытий и свершений в вашем королевстве. Практически все чудеса, содеянные Каргатскими королями, совпадали с появлением белокрылых. Вспомните, когда в прошлый раз появилась белая, король Класарий пробил магией дорогу сквозь Бросвальскую гриву. Да даже этот дворец был построен во времена белокрылой драконицы, – с воодушевлением и каким-то благоговением говорила девушка, оглядываясь по сторонам и будто гладя воздух, будто собственной русалочьей магией ощупывая нити, насквозь прошивающие здание.

– И о чем это говорит?

– Как сказал отец, белокрылая способна принести процветание вашему королевству. И тем, кто в мире с вами. Если мы будем воевать, это принесет много бед. И может… каким-то невероятным образом возродить старых богов.

– Это невозможно. Но я понял, о чем вы говорите, – согласился король.

Его мозг бешено заработал, переваривая огромное количество новых открывающихся возможностей. Какова бы ни была причина внезапной откровенности скрытных подводников, в этом стоит покопаться. Нужно подстегнуть Томара, чтобы он всерьез занялся разбором старых книг. Найти причину, по которой отец так странно обращался с памятью о прошлом. Именно эта уязвимость, недостаток информации раздражали Никлоса, так как он видел по глазам принцессы – она знает больше, чем он, и многое недоговаривает.

– Если вы открыты к сотрудничеству – я рад. Но на каких условиях?

– Начнем с простого. Я хотела бы побывать на вечернем балу в честь окончания Равновесия. Хотела бы лично познакомиться с вашей драконицей. Узнать ее, – мягко заговорила принцесса, соскальзывая в воду и подплывая к бортику. Она легко перекинулась через него и спрыгнула на пол, уже обладая очаровательными ножками. Ее волосы отросли, закручиваясь спиралью, скрывая обнаженную грудь и таз, а пряди добирались до колен.

Первым желанием Никлоса было отказать, но, подумав, он все же согласился. Девушка в ответ захлопала в ладоши, почти искренне улыбнувшись.

– Раз с делами покончено, хотелось бы знать, что вы приготовили для меня?..

Король щелкнул пальцами, впуская обратно канцлера. За открытыми дверями виднелось успокаивающееся море и несколько слуг, готовых услужить принцессе. Охранники русалки последовали за ней, ничуть не смущаясь своей наготы, и демонстрируя отсутствие первичных половых признаков.

Ник со всей возможной учтивостью отклонил приглашение сопровождать принцессу, перепоручив это Врану, а тот и рад: новые документы требовали обсуждения, и желательно с ней, а не с секретарем, поэтому гостью ожидал весьма насыщенный день.

Откланявшись, король поднялся на крышу и взлетел в небо, направляясь обратно во дворец. Было еще много вещей, о которых нужно подумать. Главное, что за странные обвинения бросила Сэлавелия в сторону шелки? Убитые дельфины – не почерк утопленниц. Что за этим стоит?..

Черные крылья поглощали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тучи, и дракон походил на чернильную каплю, катящуюся по небосводу.

На душе было скверно, и нориус тревожился, окружая короля мелкими вихрями. Он предчувствовал беду. А еще волнение от предстоящей встречи с самой любопытной загадкой в его жизни.