Текст книги "Десятая планета (сборник)"

– Могу ли чем-нибудь помочь? Вам нужен подарок?

«Что мне здесь нужно?» – мысленно переадресовал Артур вопрос Лоскане.

«Слева в четвертом ряду, второе с краю, летнее платьице», – беззвучно ответила она.

– Да, мне нужно кое-что приобрести для подарка любимой. Если не возражаете, я немного осмотрюсь, – ответил он продавщице и добавил уже мысленно: «Лоскана, ты с ума сошла! Прийти на первое свидание с платьем, которое может не подойти по размеру или не понравится. А может, она вообще не думает со мною встречаться».

«Какое первое свидание? Это же твоя бывшая жена. Она знает тебя как облупленного, и раз уж пригласила к себе в дом, то, несомненно, ты можешь на многое рассчитывать. Доверься мне», – ответила лапритория.

«Но я тебя почти не знаю», – мысленно пробурчал Артур.

«Узнаешь».

Артур подошел к вешалкам и взял платье, на которое указала Лоскана. Это было дерзкое платьице модного молодежного дизайнера. Если это платье скомкать, то можно было легко запихнуть его в карман – так оно было не материалоемко и невесомо. Артур взглянул на цену, нанесенную на ценник, и обомлел. Если бы не пачка денег, которой он хвастался перед сослуживцами как мужским достоинством, то наверняка оконфузился перед улыбающейся продавщицей.

«Вот она цена проверки!» – язвительно подумал Артур, адресуя свой упрек Лоскане.

«Не унывай, это всего лишь деньги», – ответила она.

«Откуда тебе знать, как тяжело их зарабатывать», – парировал он.

Покупка безделицы, которую и надеть-то некуда, за такие деньжищи еще несколько дней назад заставила бы Артура долго осмысливать, переживать, принимать решение. Сегодня он легко, невозмутимо отсчитал из пачки нужную сумму и заплатил.

Летом темнеет поздно, поэтому Артур не заметил, как наступило восемь часов вечера. Он подъехал к знакомому дому. Здесь располагалась квартира Наташиных родителей, в которой когда-то жил и Артур. До него доходила какая-то информация, касающаяся Наташиной семьи. В частности, говорили, что отец у нее умер, а мать переехала к бабушке, к своей маме, в однокомнатную квартиру на окраине Москвы. Квартира, в которой осталась жить Наташа, была расположена в пятиэтажном панельном доме, старом, но ухоженном. Здесь еще существовали традиции советских времен, когда бабушки по вечерам сидели на лавочках у подъездов и обсуждали всех входящих и выходящих оттуда.

Береза поднялся на третий этаж. Наташа открыла дверь. Одета она была в белые джинсы и белую футболку. Она немного смутилась, когда Артур вручил ей цветы. Наташа предложила войти в квартиру. В квартире за десять лет ничего существенно не изменилось. Всюду на полу лежали ковры. Мебель была старая, но добротная, кажется румынская. Однако было чисто. Она всегда была чистюлей.

– А что у тебя в пакете? – спросила она.

– Шампанское и коробка конфет.

Она взяла пакет, достала подарки и наткнулась на сверток.

– Здесь еще что-то, – сказала она и протянула Артуру.

Он засмущался и хотел было забрать неуместный подарок и спрятать его в карман, но Наташа не выпустила его из рук и тихо спросила:

– Что это?

– Это… платье.

– Честно? Мне? – с неподдельной радостью воскликнула она и в мгновение ока развернула его. – Что?!

Как ты догадался? Я всегда верила, что ты лучше всех знаешь меня. Никто никогда не чувствовал меня так, как ты! Я три раза приходила в этот магазин и примеряла это платье. Как мне его хотелось приобрести! Как оно мне шло! Но цена! Ты выложил столько денег за платье?! Как я счастлива, что мне подарил его именно ты! Постой! А как ты про него узнал? Ты купил его действительно мне?

– Наташа, это тебе. Видя, какую радость оно тебе доставило, я нисколечко не жалею о своем поступке.

– Артурчик, сейчас я его примерю, и, может быть, оно и тебе доставит небольшую радость.

– Сделай милость.

Наташа исчезла в спальне.

«Ну, что скажешь?» – спросила Лоскана.

«Пока я не разочаровался».

«Хорошо, посмотрим, что будет дальше».

А дальше появилась Наташа. От нее невозможно было глаз отвести, так она была соблазнительна. Открытое декольте, подчеркнутая грудь, ультракороткая юбка и красивые ноги. Все это в шелке и серебре. Артур застыл от изумления.

– Я не знаю, куда бы я тебя в нем отпустил, если бы мы были вместе. Это платье предназначено для соблазнения!

– Мне никто не нужен был тогда, никто не нужен и сейчас. Это платье будет только для тебя, если ты, конечно, этого захочешь, – искренне ответила Наташа.

– Но у тебя кто-то же был за эти годы? – спросил Артур.

– Может, я старомодна, может, однолюбка, а может, просто дура. Но у меня после тебя никого не было.

У Артура защемило сердце. На глазах появились слезы.

– Родная моя, – сказал он и крепко обнял ее.

Они сели за стол и налили шампанского. Наташа поставила на стол конфеты и фрукты.

– Наташа, скажи мне честно, та вещь, ради которой ты меня к себе пригласила, не существует? Это лишь повод для встречи? – спросил Береза.

– Нет, напротив. Я до последней минуты сомневалась, что ты придешь. Я опасалась, что ты позвонишь по телефону, спросишь о ее размерах и, убедившись, что она не тяжелая, попросишь меня принести ее в офис.

– А она не тяжелая?

– Нет. Да вот она.

Наташа подошла к шкафу и достала из ящика небольшой старенький блокнотик.

– Это неопубликованные стихи твоего отца, – сказала она.

– Да, я искал их, а потом решил, что они пропали при переезде.

Артур трепетно взял блокнотик.

– Прочти что-нибудь из него, – попросила Наташа.

Артур медленно листал страницы. Его мысли ушли в прошлое. Воспоминания были приятны. Он улыбался. Наконец остановился где-то в середине блокнота и начал читать вслух:

 
Затаясь, дивана ниже,
На коленках кошки тише,
По ковру, меж стульев ног,
Обнял шею мой сынок.
 
 
Рад, что тихо. Рад, что смог.
Рад, что скуку превозмог.
Благодатная природа,
Здесь тепло другого рода.
 

– Он тебя очень любил! Ты его тоже? – тихо спросила Наташа.

– Родителей все любят. Но у меня была какая-то особая любовь к отцу. Потеряв его, я думал, что это конец света и что больше ничего хорошего в моей жизни произойти не может. Вместо сердца в груди я чувствовал выжженную дыру. С тех пор я ни к кому не испытывал такой привязанности.

– А как же я? Ты же говорил, что женился на мне по любви? Ты врал?

– Нет. Я и сейчас тебя люблю. Я не знаю, что такое классическая любовь, но я к тебе испытываю самое сильное чувство, на которое только способно мое зарубцованное временем сердце.

– А я тебя люблю по-настоящему. Я никого в жизни так не любила! – призналась Наташа.

– Цени это чувство. Оно может больше не повториться, – отвечал Артур, покрывая поцелуями ее руку…

Глава 9. Долг платежом красен

Монул и Кади весь день не выходили из гостевой комнаты. Что они там делали, было неизвестно, но по скрипу дубового пола, четко слышимого через массивную дверь, можно было понять, что они двигались по комнате.

– Вот и всё. Я сожалею, что все так бесславно закончилось, прости меня, – сказал Монул.

– А ты-то в чем виноват? Сейчас я просматриваю нашу жизнь и всё больше прихожу к выводу, что случилось то, что должно было случиться, и нашей вины в этом нет. Мы ничего плохого не совершили. Когда-нибудь все поймут это, – ответил Кади.

– Да, истина, как правило, всегда торжествует, но… через время, часто через двадцать – тридцать лет, когда интересы всех незаинтересованных в ней лиц угаснут или ослабеют. Вот такой инкубационный период у правды. И все бы хорошо, но те, кто нуждается в истине, могут не дождаться ее прихода, – продолжил Монул.

– Хорошо, а если бы мы затаились, ушли в себя и продолжили жить по новым законам? Были бы мы довольны собой? Наверно, нет. Ведь познавший радость свободы, любви и творчества уже возвышен. Он, как наркоман, не способен без них существовать. Солнцелюбивое растение не может жить в тени, – сказал Кади.

– Наверно, ты прав. Но что нам остается?

– Жить на Земле. Найти здесь свое место, найти здесь свои радости…

– Радости на Земле? Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что здесь такое слабое притяжение. Я чувствую себя пушинкой, хотя по сравнению с землянами мы весим в три-четыре раза больше. Эта неуемная сила, которую трудно соразмерить с воздействиями, существующими на этой планете, – пожаловался Монул.

– Но к этому легко привыкнуть, было бы хуже наоборот. Скажем, землянам, попавшим на наши планеты, пришлось бы сильно попотеть, пока они подкачали бы свои мышцы и смогли бы передвигаться.

– А местные развлечения? Какое может быть сравнение с удовольствиями у нас на планетах? А ты помнишь, как весело мы лечились шуршариками после экспедиции на Тамо? – воскликнул Монул.

– Да, это было забавно. Я заглатывал живые комочки, которые потом возились у меня в желудке, а затем выскакивали из… А ты помнишь девушку Кади?

– Как же, помню. Вы тогда носились друг за другом и кричали: «Парень Кади и девушка Кади!»

– А я скучаю по нашему волновому озеру. Ты помнишь ощущение силы и здоровья, которые приходят после окунания в него. Нет ничего приятнее для души, чем купание в нем, – заметил Кади.

– Есть! Это танцы единения сердец, – грустно заключил Монул.

– Воспоминания воспоминаниями, а жизнь продолжается, и нам придется успокоиться и двигаться дальше. Я думаю, для начала нам необходимо привести себя в порядок, как изнутри, так и внешне, – предложил Кади.

Щит и Меч, охранявшие комнату, тихо прислушивались к скрипам и другим звукам, угрожающе доносившимся через дверь. Их пост, сначала казавшийся им временным, теперь становился постоянным.

– Сторожить инопланетян – это франшиза какая-то, – сказал Щит своему напарнику, размещая стулья, принесенные из столовой, по обе стороны от двери гостевой комнаты, в которой расположились пришельцы.

Щит сел на один из стульев. Второй занял Меч.

– Ты видел, какие они здоровые? Как их можно охранять? Вернее, как от них можно охранять? – продолжил свою мысль Щит. – От них можно только охраняться, и то бегством.

– Зачем враждовать? Давай просто сидеть, а дальше увидим. Охранять сидя можно хоть год, – сказал Меч.

– Год просидеть на одном месте? – не понял Щит.

– Да нет, организовать две смены по двенадцать часов. Сначала я, потом ты. Так смог бы охранять год?

– Нет, год не смог бы.

– А если Володю подключить и в три смены охранять?

– Нет, не в этом дело. Просто у меня частенько болят зубы. Это помешает мне быть бдительным, – сказал Щит.

– А ты вылечи их, вон сколько рекламы сейчас развелось по этой теме.

– Не всякой рекламе нужно верить. Вот недавно проверили одних стоматологов на соответствие их рекламы реальным услугам. И что выяснили? Они предлагали по телевизору немецкую металлокерамику всего за две тысячи рублей. Выяснилось, что она сделана у нас в Нарьян-Маре. Когда на суде их спросили, почему в рекламе они говорили о немецких материалах, они стали уверять, что все ослышались и они сообщали о ненецких коронках, именно ненецких! – поведал Щит.

– Не немецких, а ненецких? Ох уж эти дантисты! – посетовал Меч.

Вдруг дверь охраняемой комнаты открылась, и на пороге показался Кади. Он был одет в бархатистый комбинезон кофейного цвета, с высоким воротом-стоечкой, окаймленным шнуром бирюзового цвета, по фактуре напоминающим камень. Высокий воротник очень шел ему, обрамляя длинную мускулистую шею. На руках у него были браслеты, а на талии пояс, точь-в-точь такие же, как и ожерелье Монула.

– О чем беседуете? – дружелюбно спросил он.

– Да так, о моих больных зубах, – испуганно ответил Щит.

– Мучаться с зубами? Для нас это давно забытая песня. У вас есть какой-нибудь прочный предмет, который не жалко? – спросил Кади.

Меч нехотя достал из кармана свой швейцарский складной нож.

– Это годится? – с надеждой на то, что он не подойдет, спросил он.

– А тебе его не жалко? – спросил пришелец.

– Не жалко, – бойко ответил за напарника Щит.

Кади взял нож и, не открывая его лезвий, зажал между зубами. Челюсти клацнули. Часть ножа осталась у него в руке. Он протянул ее Щиту. Затем он достал изо рта вторую половину и отдал ее Мечу. Охранники переглянулись. Им было не до смеха. Они осматривали куски ножа. Край был не резаный, а смятый, как будто на нож очень сильно давили, но не острым, а крайне твердым предметом.

– Позовите сюда хозяина, его ждет Монул, – сказал Кади и зашел назад в комнату.

Щит, опомнившись от увиденного действа, побежал к Кленову.

Не прошло и пяти минут, как Кленов был уже в гостевой комнате. Кади сидел на кровати, а Монул встретил хозяина стоя. Он, так же как и Кади, был одет в кофейный комбинезон, только вместо браслетов на нем было ожерелье. Он смотрел прямо в глаза Кленову и моргал. Кленову стало не по себе. Казалось, что это неестественно моргать веками в горизонтальном направлении и еще к носу. Что-то отдавало механическими игрушками.

– Подготовь подвал под золото, – без любезностей и вступлений сказал тот, уже не свистящим, а красивым низким голосом.

– Как подготовить? – спросил Кленов.

– Освободи его от хлама и сделай надежную дверь, – пояснил Монул.

– Хорошо, и это всё?

– Да, еще не сочти за труд два раза в день, в девять утра и в девять вечера, открывать дверь и заглядывать в подвал. Даже проще, заглядывать не обязательно, просто открывай дверь на две минуты.

– Хорошо, это я не сочту за труд, хотя отмечу, что вы все-таки норовите меня чем-нибудь нагрузить.

– Трудолюбие не твой конек, – заметил Монул.

– При чем здесь трудолюбие? Дело принципа.

Кленов вышел из комнаты, хлопнув дверью. Монул подошел к кровати, на которой сидел Кади, и присел рядом.

– Зачем ты пообещал ему так много? Он же очень жадный и легко согласился бы и на малую долю от запрашиваемого, – сказал Кади.

– Речь шла о нашей жизни, и я не мог рисковать. Предложение было весомым. Тогда и исполнение оказалось гарантированным, – ответил Монул.

– Может нам не исполнять его желание в полном объеме? Он уже сделал то, что нам было необходимо, и теперь нам не нужен.

– Выполнить обещание нужно больше для нас, чем для него.

– Я тебя не понимаю.

– Подрастешь – поймешь.

На следующий день инопланетяне пропали. Никто не мог сказать, ушли они или вылезли в окно. Кленов решил, что они отправились выполнять его желание. А как же иначе, ведь он только о богатстве и думал. Кленов не мог поверить, что ему так может повезти. За такую пустячную услугу он может получить десять тонн золота. Он произвел несколько расчетов, чтобы определить, сколько места займет драгоценный металл. Оказалось, что для хранения такого количества золота необходим всего один квадратный метр склада, и высота штабеля будет немногим более полуметра, то есть объем желтого металла займет чуть больше половины кубического метра. Он приказал освободить в подвале одно из помещений, в котором хранилась ручная снегоуборочная техника, и заменить там дверь на стальную, с хорошими замками. Когда все было выполнено, Кленов лично принимал работу и сам опробовал, как закрываются замки. Ключи, все четыре комплекта, он оставил у себя.

Первый раз он открывал дверь с трепетом, в ожидании чуда. Чуда не произошло. Во второй и в третий раз тоже ничего не появилось. Он начал сомневаться в реальности обещаний.

«Так надо мной посмеяться! – думал он. – Поверить в бредни этих проходимцев! Может, это были люди в механических костюмах? Моргать горизонтально – это убеждает. Хотя строить такие технически замысловатые костюмы, чтобы поглумиться надо мной, это дороговато. Здесь, возможно, что-то не то».

Он вызвал к себе Воинова. Тот не заставил себя ждать и уже через три минуты зашел в кабинет.

– Малдер, что ты об этом думаешь? – спросил Кленов.

– О чем?

– Не прикидывайся дурачком! Когда не надо, ты все время лезешь со своими дурацкими советами, а когда мне реально нужна твоя консультация, ты ехидно спрашиваешь: «О че-е-е-м?»

– Мои советы дурацкие? – тихо произнес Леонид Степанович с искренним разочарованием.

– Малдер, у меня нет настроения тебя утешать. Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

– Я не знаю, что вам посоветовать в ваших делах с инопланетянами, потому что не посвящен в них. Но то, что касается их внезапного исчезновения, то единственное, что мы можем сделать в данной ситуации, это снова поехать на участок к гнилому озеру и посмотреть, что с шаром, – ровно, без эмоций ответил Воинов.

– Твои правильные многословные речи меня начинают раздражать. Поедь и посмотри! – заорал Кленов.

Глава 10. Навстречу радости

Воинов и его супруга в эти дни практически не выходили из своих комнат. В доме Кленова у них был свой отдельный жилой блок, состоящий из двух комнат и туалета. Леонид Степанович, как уже было сказано выше, был доверенным лицом Кленова, а его жена Нина – комендантом дома. Они имели собственную трехкомнатную квартиру в Москве, имели дачу недалеко от имения Кленова, но почти не пользовались своей собственностью. Кленов так привык к ним, вернее, к их безукоризненной работе на свое благо, что не отпускал от себя даже на выходные. Более того, воспитанием сына Воиновых в связи с постоянным отсутствием родителей, приходилось заниматься бабушке и дедушке – родителям Нины. Таким образом, семья Леонида Степановича жила жизнью Кленова; нравилось супругам это или нет, но такой у них был выбор.

Одна отдушина была у них в жизни: искренняя вера в параллельные миры, инопланетный разум и, естественно, в неограниченные возможности человека, позволяющие вступать с ними в контакт. Недавние события, всколыхнувшие весь дом, доказали всем, и прежде всего хозяину, что их увлечения, всегда бывшие предметом насмешек, правильные и дальновидные. Однако, несмотря на этот успех, Леонид Степанович обратил внимание на то, что Нина, не имеющая в общении с мужем запретных тем, была какая-то замкнутая и настороженная.

Они сидели на кровати друг возле друга в своей спальне. Воинов обнял жену за плечи и спросил:

– Нина, что-то случилось?

– Да. Леня, я не хотела тебе говорить, чтобы не расстраивать, но сейчас я думаю, что тебе об этом нужно знать. Я подходила к учителю Голдину и спросила его насчет твоего будущего. Сначала он не хотел о тебе говорить, но я его сильно попросила, – сказала она.

– Голдин… знакомая фамилия.

– Да, в прошлом году мы с тобой вместе были у него на семинаре.

– И что он ответил?

– Он, так же как и я, ничего не понял по фотографии, но сказал одну вещь: «Твое будущее связано с космосом».

– Что это значит?

– Я пока не знаю. Но мне кажется, чтобы понять это, мы должны поехать на место падения пришельцев.

– Зачем нам это?

– Я пока не знаю.

– Хорошо. Кленов как раз приказал мне поехать на участок и посмотреть, всё ли там в порядке.

– Очень хорошо, – задумчиво сказала Нина.

– Что хорошо?

– Я поеду с тобой.

– Зачем? Я и сам справлюсь. У меня есть глаза. Вот они, – обиделся Леонид Степанович.

– Не в этом дело. Ты все внимательно посмотришь, но этого мало. Леонид, мы должны еще кое-что сделать.

– Что сделать, Нина?

– Мы должны попасть внутрь корабля.

– Как ты себе это представляешь?

– Мы станем, обнявшись, на люке и опустимся вниз, как это сделал Кленов.

– Нинуль, это не лифт. Кнопок «вверх-вниз» я там не наблюдал.

– Как ты не понимаешь! Может быть, именно там мы найдем разгадку твоего будущего. Ты же знаешь, что будущее можно менять. Раз у нас есть предостережение, нужно всё проконтролировать, – эмоционально произнесла она.

– Монул и Кади внезапно исчезли. Возможно, у них с Кленовым конфликт. Стоит ли нам в такой момент пытаться попасть к ним на корабль? – рассуждал Леонид Степанович.

– Если бы я поговорила с Голдиным раньше, то мы бы выяснили всё у пришельцев в доме Кленова, но так как сейчас это уже невозможно, то нам остается только попасть на их звездолет и попытаться хоть там найти интересующую нас информацию.

– Даже если всё будет так, как ты задумала, и нас потом оттуда выпустят, то нам, как Кленову, промоют мозги, и мы ничего не будем помнить. А если чего-то не помнишь, значит того, как бы и не было. Память – это самое ценное, что у нас есть. А если сотрут и то, что касается нашего сына, Славика?

– Леня, с тобой невозможно разговаривать. Мы должны все прояснить. Давай так. Как пошлет господь. Промоют мозги – значит, так суждено.

Нина надела свой кожаный костюм, состоящий из юбки и жилетки. За все время она надевала его лишь дважды: когда примеряла в магазине при покупке и когда уже дома показывала мужу. Леонид Степанович надел свои светло-кофейные брюки, летний пиджак соломенного цвета, под которым была футболка, подобранная в тех же тонах, что и брюки. Этот комплект одежды он купил специально для поездки в Америку по туристической путевке. Но, по настоянию Кленова, планируемый месячный заокеанский вояж превратился в недельную поездку в Турцию. В Турции оказалось так жарко, что о носке пиджака не было и речи. Он привез свой наряд ни разу не использованным.

Когда они вышли в таком непривычном для них виде и стали спускаться вниз по лестнице, навстречу им попался сын Кленова, Кирилл.

– Вы куда собрались? – спросил он.

Воиновы, сначала по долгу службы, а затем уже по привычке, привязались к этому мальчику и конечно же полюбили его как сына, тем более что с отцом у Кирилла контакт не получался, а мать Кирилла бросила его в семь лет. О ней у него остались только приятные воспоминания и флакончик духов «Клима».

– Мы прогуляться, – неуверенно соврала Нина.

– Куда? – спросил Кирилл.

– В Москву, – ответил Леонид Степанович.

– Я с вами, – почувствовав нервное напряжение и что то интересное, заявил он.

– Нет, и не думай, – мягко произнес Воинов.

Кленов-младший мог бы обратиться к отцу и с его помощью добиться своего, но он никогда в жизни не использовал эту возможность против Воиновых. Он просто стал упрашивать. А когда он это делал, супруги не могли ему отказать.

«Посидит в машине, – решили они. – Всё равно нужно, чтобы кто-то был на подстраховке».

Они сели в джип Воинова и поехали на участок. Нина рассказала всё, что знала об инопланетянах, Кириллу. Тот очень обиделся:

– Вы знали так много и со мной не поделились?! Разве можно так поступать!

Было видно, что он любил своих воспитателей и был разочарован их предательством. Леонид Степанович остановил машину в десяти метрах от озера. Он предусмотрительно развернул ее на случай бегства и не стал выключать мотор.

– Сядь за руль и, если почувствуешь угрозу, сразу уезжай, – сказал он Кириллу.

– А как же вы? – по-детски спросил тот.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Я без вас не уеду! – твердо произнес юноша.

– Ну, ладно, ты уже взрослый, действуй по обстановке, – сказал Леонид Степанович.

Воиновы вышли из машины и, держась за руки, пошли к кустам, обрамляющим озеро.

– Я люблю вас! – крикнул Кирилл.

Они обернулись. У Воиновой на лице блеснула слеза.

– Мы тебя тоже, – ответила Нина.

Кирилл повернулся вполоборота и с напряжением смотрел на кусты в том месте, где исчезли Леонид Степанович и Нина. Все было спокойно. Прошло пять минут. Сначала появилась Нина. Она быстрым шагом подошла к машине, открыла заднюю дверь и села, не произнеся ни одного слова. Потом появился Воинов.

– Ну что там? – спросил Кирилл.

– Ничего, – разочарованно ответил тот. – Ничего хорошего. Корабля нет, и внешне всё обстоит так, будто ничего и не было.

Воинов взял телефон и отзвонился Кленову. Разговор был короткий.

Все трое исследователей молчали. Их разочарованию не было границ. Заморосил дождь, усилив уныние. Казалось, жизнь отвернулась от них. Вдруг Леонид Степанович решительно произнес:

– Предсказания Голдина – это сущая ерунда. Нужно все это выбросить из головы! Важно другое. Пришельцы улетели. Их посещение практически ничего не изменило в нашей жизни. Она осталась такой же монотонной и серой, как была и раньше.

– Да. Работа, работа и работа. Не до гуляний, – согласилась Нина.

– А поедемте-ка в Москву! Повеселимся! – неожиданно предложил Воинов.

Нина кисло улыбнулась, а Кирилл, до этого момента хранивший молчание, обрадовался по-настоящему.

– А я за! – сказал он.

Кирилл учился в институте вот уже третий год. Но за это время он так и не обзавелся друзьями. У него был один друг – Интернет. Там у него были и виртуальные партнеры по играм и партнеры по переписке. Он мог днями не отходить от компьютера. Но это были виртуальные контакты. А человеку всегда хочется чего-то большего. Этим большим и было обычное общение с людьми.

Воинов очень редко отдыхал в Москве. Москва быстро менялась, и он поехал в ресторан «Камыши», в котором недавно был, и знал, что он точно работает и в нем точно не отравишься. Войдя внутрь, Леонид Степанович был неприятно удивлен. Все столики были заняты. «Один раз в жизни выбрался с компанией, и тут "аншлаг"», – подумал он. Вдруг Воинов заметил, что ему кто-то машет из зала, приглашая за свой столик. Редко какой встрече он так радовался, как сейчас этой. Ему махал Артур Береза.

Артур, ведя холостяцкий образ жизни, частенько заходил в ресторан просто для того, чтобы вкусно поесть. Он мог себе позволить это хоть каждый день, так как достаточно зарабатывал. Береза выбрал ресторан «Камыши», который был расположен близко от дома. Здесь при желании можно было выпить пива и домой вернуться пешком, без машины.

– Леонид Степанович, вы с компанией, рад вас видеть. Присаживайтесь за мой столик. Я сегодня один, – радушно произнес Артур.

– Не знал, что вы здесь завсегдатай, – ответил Войнов и представил свою жену и Кирилла.

Нина села поудобнее и осмотрелась вокруг. Ее внимание привлекла утка, летевшая, вернее, висевшая под потолком в камышах. Да, в ресторане «Камыши» камыши «растут» везде, даже под потолком. Утка же была, естественно, не настоящая, но очень похожая на живую.

«У Воиновых проблемы», – заметила беззвучно Лоскана.

«Они, по моему мнению, достаточно успешны. Материальный достаток, хорошая работа», – так же ответил Артур.

«У них семейные или, скорее, жизненные проблемы. Эти люди крутятся все время вокруг чего-то, для них не важного, делают все время не то, что им нравится. Кажется, что они целиком продали себя и свои души. И получили за это то, что им совсем не нужно, то, что для них совсем не ценно», – продолжила лапритория.

«Продали душу Кленову? Неужели он так одиозен?» – удивился Артур.

«Нет, не в Кленове дело. Их никто не насилует. Скорее это их внутренние проблемы. Их жизнь требует перемен. Я хочу, чтобы ты им помог», – сказала Лоскана.

«Как?»

«Пожелай помочь – и всё получится само собой».

Нина закончила осмотр достопримечательностей ресторана и обратила свое внимание на Артура.

– Нина, а позвольте, я вас угощу замечательным красным вином. Я вижу, вы чем-то расстроены. Вас частенько гложут грустные мысли? – сказал Артур после паузы в мысленной беседе с Лосканой.

– Да, мы обласканы добротой нашего Кленова, но что-то всё-таки не то. У нас есть квартира, машины, хорошая работа, уважение других людей, но…

– Но что? – попытался разговорить собеседницу Артур.

– Я не знаю, – ответила Нина.

– Как поется в известной песне: «Нет удовлетворения», – заметил Воинов.

– Наверное, – согласилась его жена.

– А ведь не всё так плохо, – бодро сказал Артур.

– Почему вы так думаете? – спросила Нина.

– У вас есть то, о чем мечтают многие и что так редко вас радует, – уверенно сказал Береза.

– Что же это? – хором произнесли супруги.

– Это ваш сын! – неожиданно для себя произнес Артур.

– Славик? – удивлено воскликнул Леонид Степанович.

– Да, чем дальше, тем больше ему нужны вы. Впрочем, как и вам нужен он, – уверенно произнес Береза.

– Да, ему уже одиннадцать, он живет с моими родителями, – сказала Нина, – мы действительно редко видимся.

– Почему редко? – возразил ее муж.

– Не так часто, как хотелось бы, – грустно уточнила она.

Артур сделал несколько глотков пива и продолжил:

– Леонид Степанович, а я бы вам посоветовал перестать, хотя бы на сегодняшний вечер, обдумывать инвестиционные проекты для Кленова, расслабиться и погулять по-человечески.

– Я уже забыл, как гулять, кажется, напрочь утратил способность веселиться, – добродушно ответил тот.

– Посмотрите на свою жену. Она же умница, модница! Для начала пригласите ее потанцевать, – посоветовал Береза.

Воинов в нерешительности замер. Но Нина, не дожидаясь, пока муж сообразит, что нужно сделать, и вымолвит приглашение, сама схватила его за руку и потащила в зал.

Внимание Артура переключилось на Кирилла, который все это время не проронил ни слова. Его взгляд блуждал по ресторану. На лице была учтивая улыбка, которую надевают воспитанные люди в моменты, когда грустно, в местах, где надо радоваться.

«Лоскана, может, уже и Кириллу чем-нибудь помочь, "раз пошла такая пьянка"! Пару теплых слов – и готово. Вот такая у меня работа – помогать людям "незлым тихим словом"».

«Напрасно иронизируешь. Отношения людей сложны. Не торопи события. А Кириллу можно и помочь. Глаза у него тоскливые. И это в девятнадцать-то лет!» – ответила лапритория.

Оставшись вдвоем за столиком, Артур пригубил бокал с пивом и обратился к юноше:

– Кирилл, ты не похож на своего отца.

– Что вы этим хотите сказать? – настороженно ответил парень.

– Нет, ничего такого. Внешне ты с ним одно лицо… будешь, если поправишься, пострижешься и загоришь, – ответил Артур.

– Вы хотите меня поучить жизни?

– А тебе это не нравится?

– Да, не нравится! А что это вы на меня так смотрите? У вас взгляд людей – хозяев жизни. Они никогда ни о чем не спрашивают, как будто знают о тебе всё! Они знают, что ты любишь на завтрак, знают, что ты любишь читать, они знают о тебе всё, вплоть до истории твоей болезни. Им ничего не надо спрашивать – зачем тратить силы на расспросы, ведь им и так все ясно. А если и спрашивают, то формально. Их вопросы банальны. Почему ты за черное? Ну почему ты не за белое? Как будто в жизни только два этих варианта, – эмоционально произнес Кирилл.

«О, какой он запущенный и закомплексованный. Лоскана, что скажешь?» – мысленно обратился Артур к лапритории.

«Подожди, через минуту я тебе сообщу любую информацию об этом юноше. Только не вспыли. Веди себя спокойно», – ответила Лоскана.

Артур замолчал. Кирилл, не получив отпора на свои нападки, был удовлетворен. Ему было все равно, как прореагирует Артур. Он сказал это всему миру, и в том числе заочно и своему отцу, потому что никогда не решался сказать ему это в глаза, хотя и очень хотелось.

– У тебя на правый глаз минус два с половиной, а на левый минус три, – неожиданно произнес Артур.

– Да, но об этом можно догадаться и по очкам, – смущенно произнес Кирилл.

– У тебя проблема с осями, и ты носишь цилиндрические линзы, – продолжил Береза.

– И это не трудно угадать, – парировал юноша.

– Хорошо, у тебя от кислой еды аллергия, и высыпает на внутренней стороне бедер прямо возле этого самого, возле гениталий, и сыпь такая красная вся, панцирем. Когда это происходит во время отдыха на море, то тебе приходится носить вместо стильных плавок шорты, чтобы…