Текст книги "Конец игры"

Глава 10

Пятница, 8 января 2016 года

13:37

Шведские фрикадельки стоимостью по меньшей мере два с половиной фунта покатились по тротуару, когда Томас во все глаза уставился на рассыпающийся собор Святого Павла. Когда ветер врывался в комнаты и залы, с ревом облетая базилику, пластиковые щиты трепетали и сминались – бинты, закрывавшие рану – а откуда-то изнутри раздавался гул, от которого становилось не по себе.

Изначально у Томаса не было намерений посетить место на вершине города из-за своей уверенности в том, что окружающее пространство будет забито шумными туристами, однако, затем он случайно наткнулся на кратер, оставленный взрывом. Со стороны казалось, что бетон, словно лава вулкана, устремился ввысь, извергая в небо обломки и камни в небеса. Он понял, что все равно был неподалеку, любопытство взяло верх, и Томас взял свой излишне дорогой кулек с едой из «Прет Э Мангер» и пошел посмотреть на то, где разворачивались главные события.

Лучше бы он туда не ходил.

В зоне разрушения не было гламура съемочной площадки, не было чувства товарищества среди толп, смотрящих на мир через экраны мобильных телефонов, не было современных виртуозов с палитрами наперевес и эксцентричной растительностью на лице, которые бы тщательно реставрировали произведение искусства – только мрачные последствия насилия и море строителей, сидящих на площадке и поедающих продукцию пекарни «Греггз».

Бакстер была частью этого.

Чувствуя знакомое чувство, будто бы низ живота скрутило, Томас вспомнил хаос, царящий в городе, утопающем в снегу. И видя эту жалостливую картину своими глазами, он, наконец, убедился в правдивости всех тех рассказов о той дикой ночи.

Было проще не замечать, что в конце каждой хорошей сказки где-то в лесу лежит гниющий труп поверженного чудовища.

Желая вернуться к своему блаженному неведению, он выбрался из толпы и вернулся на Ладгейт Хилл, где снова смог дышать. Он направился на назначенную на два часа дня встречу, но на полпути остановился у ювелирного магазина, вспомнив, что Бакстер потеряла одну сережку – хотя и носила она их нечасто – где-то в парке Святого Джеймса. Томас бессмысленно осматривал витрину магазина, не имея ни малейшего понятия, как эти серьги даже выглядели, и понимая, что гора неоткрытых подарков его девушки под рождественской елкой с каждым днем все растет. Поиск по городу идеального подарка уже стал его обеденным ритуалом, ведь он хотел приободрить ее, дать ей знать, насколько дорога она была для него. И этот подарок, возможно, даже потягается с тем странным плюшевым пингвином, без которого она теперь отказывалась ложиться спать.

Уверенный лишь в том, что совершает ошибку, он принял решение и направился внутрь.

* * *

– Старший инспектор Бакстер, – усмехнулся Джо, войдя в прихожую Мэгги, держа набор криминалиста в руке. – Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты стараешься меня избегать.

– Ты меня не знаешь, – оповестила его Бакстер. – Я старалась.

Джо мяукнул, словно мартовский кот, а затем проследовал за ней по лестнице.

– Не нужно бороться со своими чувствами, – сказал он ей. – Мы оба знаем, что между нами что-то есть.

– Между нами много чего… и я хочу оставить все как есть.

– Однако я тебя дожимаю, – улыбнулся он. – Уж я-то вижу.

Они вошли в пустую комнату, где их уже ждал Кристиан.

– Прошу простить, дедуль, – сказал Джо, по всей видимости не узнав комиссара столичной полиции, и поставил саквояж с инструментами у отсека в полу.

За их спинами раздались тяжелые шаги, торопливо поднимающиеся по лестнице, а затем в двери возник Волк с телефоном в руке.

– Все пытаюсь связаться с главным полицейским в этом деле, – объявил он, перемещаясь в центр комнаты. – Итак, вот какие у меня на данный момент мысли… Наш убийца…

– Гипотетический убийца, – отметил Кристиан.

– … только что выстрелил и убил Финли. Он видел фотографии Мэгги внизу, ее вещи по всему дому, поэтому знает, что кто-то скоро придет. Он… начисто вытирает пистолет, кладет его в руку Финли и перемещает его тело, чтобы все выглядело как самоубийство. Он…

– Или она, сексистский ублюдок, – встряла Бакстер.

– … закрывает дверь… использует весь баллон герметика, чтобы опечатать раму… лезет в подпол, накрывается незакрепленными досками и ждет.

На секунду показалось, Волк потерялся в собственном воображении.

– Тут кто-нибудь есть? – улыбнулся Джо.

– Ага, есть, – растерянно ответил Волк. – Так что вы думаете?

Выражение лица Кристиан выражало сомнения, хотя сомнений на лице Бакстер было куда больше.

– Я думаю, что ты кое-что упускаешь, – сказал Кристиан. – Текстовое сообщение, которое он мне послал. Оно также могло быть и предсмертной запиской.

– Ты говорил, что он пытался позвонить тебе несколькими минутами ранее? – сказал Волк.

– Все верно.

– Вероятно, он звонил за помощью…

Кристиан сразу изменился в лице:

– Уж мне не надо говорить.

– … а затем был вынужден совершить «тихий» звонок по номеру 999, когда ситуация стала более отчаянной.

– Стал бы он действительно в промежутке между этим отсылать мне сообщение?

– Возможно, – пробормотала Бакстер, уставившись в пустоту. – Если он был уверен, что скоро умрет.

Полицейские молчали, пока Джо самозабвенно доставал свои игрушки из саквояжа.

– Ладно. Что вы мне тут приготовили? – сказал он, надев одноразовый комбинезон, затянув резинку на маске на лице и бросив взгляд, полный печали, на сеточку для волос, которая ему была без надобности. Он включил фонарик, лег на живот и засунул голову под половые доски. – О да! Определенно, кровь! – огласил он, а после вслепую протянул руку Кристиану. – Скальпель… Скальпель! – гаркнул он, когда комиссар не исполнил указание.

Хотя ему явно хотелось что-то сказать, Кристиан протянул требуемый предмет мотающейся руке.

– Коробка! – приказал Джо, щелкая пальцами.

И снова Кристиан неохотно подчинился.

Раздался щелчок закрывшегося замочка взломостойкой коробки. Не подняв голову из отсека в полу, Джо протянул Кристиану обратно коробку для улик.

– Бинго! Кажется, потертости! – закричал безо всякой необходимости. – Да, под полом определенно кто-то был. Тут волосы… возможно, волокна ткани с одежды. – Он вылез из дыры и натянул лицевую маску вверх на свою сияющую голову. – Чем сегодня заняты Сондерс и Эдмундс?

– Собирают документы по старым делам в Шотландии, – ответил Волк. – А что?

– Мне потребуются образцы ДНК каждого из вас, чтобы начать сужать круг подозреваемых, – объяснил он. – Чем скорее, тем лучше.

Телефон Бакстер зазвонил. Она взглянула на экран:

Холли (Ветеринар/Шлюховатая подруга)

Входящий вызов

Наверное, ей стоит поменять это имя.

Она торопливо вышла на лестничную площадку, чтобы ответить.

– Все в порядке? – спросил ее Волк.

– Кое-что надо утрясти, – ответила она, собирая свои вещи.

– Что-то более важное, чем это? – с вызовом бросил Волк.

– Ага, – ответила она, направляясь к двери.

– В любом случае проверка, вероятно, займет у меня какое-то время, – сказал Джо, разряжая нарастающее напряжение в комнате.

– И… – Кристиан напомнил Волку, – ты должен сходить на ту пресс-конференцию.

Их находка подарила ему еще немного времени, вынудив Ваниту официально объявить участие Волка в деле. Квалифицированный «консультант» – термин в достаточной мере расплывчатый, чтобы прикрыть беспрецедентные, запутанные и, несомненно, противоречивые нюансы их соглашения, она приняла решение упредить нападки СМИ.

– Я бы хотел остаться с Мэгги ненадолго, – добавил Кристиан.

По понятным причинам их последнее открытие наитяжелейшим образом сказалось на ней, и никто из них не хотел оставлять ее одну в таком положении.

– А тебе разве не нужно быть там? – спросила Бакстер, остановившись в дверном проеме.

– С какой стати этому парню там быть? – спросил Джо.

– Это выступление Ваниты, – сказал Кристиан, игнорируя криминалиста. – Пускай так и остается. Кроме того, она скажет то, что я ей скажу.

– И все-таки, – сейчас Джо явно чувствовал себя не в своей тарелке, – с какой стати этому парню быть там?

* * *

– После вас, Господин Комиссар, Сэр, – широко улыбался Джо, стоя по струнке внизу у лестницы рядом с еще большей грудой оборудования.

Попрощавшись с Мэгги, Бакстер быстрым шагом вышла из кухни.

– Ты бы могла меня, черт возьми, предупредить! – зашипел на нее Джо, когда она проходила мимо него. Стоя по стойке «смирно», он отдал честь почти спустившемуся с лестницы Кристиану. Волку он профессионально кивнул:

– Коукс.

– Лаборант.

Пока Джо возвращался к работе, Кристиан проводил их, проводя последний инструктаж Волку о том, чего не стоит говорить перед прессой.

Трое полицейских вышли на холод.

– Присмотри за ней сегодня, – сказал Волк, сделав паузу перед тем, как заговорить.

– Ты хотел, чтобы я тебя подбросила до участка, отправляемся прямо сейчас, – рявкнула Бакстер, идя прямо к машине.

– Конечно, – согласился Кристиан. – Тебе лучше идти.

Когда Волк поспешил за Бакстер, Кристиан скрылся в доме, закрыв за собой дверь.

– Твою мать! – сказал Уилл, как только открыл пассажирскую дверь, видя, как вместе со струей воздуха из щек Бакстер вырывается дым.

– Ну что еще?

– Забыл пальто.

Бакстер закатила глаза, села в машину и включила зажигание.

– Может подождать, я только… – начал было Волк, как его окатили брызгами слякоти. Бакстер резко сорвалась с места, открытая пассажирская дверь захлопнулась при повороте за угол. Ошеломленный сильным чувством дежавю, он вытер мокрые брюки и побрел обратно по дорожке.

Потянувшись к дверной ручке, он больно получил по голове прочной входной дверью.

– А-аай! – простонал он, потирая место ушиба. В дверном проеме вновь появился Кристиан. У, кажется, немного потерявшегося Волка заняло несколько мгновений, чтобы сказать: «Я забыл свое…»

Кристиан с улыбкой протянул ему потертое черное пальто.

– Спасибо.

* * *

Андреа Холл улыбнулась в Камеру 1, в тенях на фоне болтались без дела едва различимые фигуры.

Надпись «прямой эфир» погасла, свет в студии снова зажегся, приводя статичную аудиторию в состояние постоянной суеты.

– Кто-нибудь, может, уже решит вопрос с этим дерьмовым телесуфлером, пожалуйста?! – заорала она в пространство.

Допив остатки с гущей холодного кофе, она встала из-за стола ведущего, и на нее обрушилось облако спрея для волос. Возможно, где-то в облаке находился ее стилист, с трепетом относившийся к «их» задающим моду рыжим и светлым волосам как к шедеврам скульптурного искусства. И они, определенно, таковыми и являлись, так как Андреа из «звезды теленовостей» в одночасье превратилась в «икону стиля».

– Кто у нас дальше? – спросила она проносившуюся мимо ассистентку.

– Какой-то епископ, просящий пожертвования на восстановление Собора Святого Павла.

Она подавила зевок.

– Как зовут застройщика? – спросила Андреа. – Того, который хочет остатки храма снести и построить офисные здания?

– Хэммонд.

– Точно. Давай тоже запустим его в эфир. Программа «бог против мудака» хотя бы развлечет нас всех на какое-то время.

Съемочная группа уже все готовила для следующего интервью. Андреа отошла в сторону, чтобы дать коллеге занять место перед камерой. Угрюмая женщина села за стол, и тут же вокруг нее завертелась ассистентка со спонжем для нанесения макияжа в руке.

– Ну, под каким углом собираешься подходить к вопросу? – спросила она, непривлекательно морща лицо. Эти женщины не выносили друг друга, но испытывали взаимное уважение к обоюдной относительной бессердечности. – Волк снова на охоте? В стаю вернулся вожак?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Глаза женщины загорелись, несмотря на то что вся ее работа заключалась в предоставлении людям информации, которую они еще не знают.

– Твой бывший. Он вернулся. Был замечен в компании комиссара и Эмили Бакстер в районе Масвелл Хилл.

– Масвелл Хилл? – Андреа точно знала, куда он направлялся. Она схватила свою сумку. – Надо бежать.

– У тебя в 4 встреча с Элайджей, – напомнила ей ее ассистентка.

– Перенеси.

– А что насчет «бога против мудака»?

– Я приду к началу, – заверила ее Андреа, надевая куртку. – О, и скажи Джиму нарисовать бездушный офисный небоскреб с базиликой на крыше… И одного из богов, сидящего за столом на верхнем этаже. Это должно подогреть дискуссию, – улыбнулась она и выбежала за двери.

* * *

Небеса разверзлись.

Потерявшись в лесу из каменных крестов, Бакстер петляла, меся землю ногами, меж шеренг покрытых мхом ангелов в поисках Руше, Холли или хотя бы просто своей машины.

Даже опуская недавние события, было очень мало мест, в которые она бы сунулась с еще большей неохотой, чем на кладбище в грозу.

Она чуть было не оставила ботинок в луже и уже собралась со злости пнуть надгробный камень, но после решила, что даже по ее меркам это был перебор. Осмотревшись, чтобы сориентироваться, она заметила большую фигуру в капюшоне, стоящую в нескольких рядах от нее. От такого зрелища ей подсознательно сильно захотелось спрятаться.

– Повзрослей, Бакстер, – пробубнила она себе под нос. Однако перед тем, как окликнуть незнакомца, она помедлила, задаваясь вопросом, зачем кому бы то ни было просто стоять там в ледяной дождь.

Медленно она начала приближаться, чавкая грязью между могилами и стараясь вспомнить, во что была одета Холли. Бакстер замедлила шаг, фигура то появлялась, то исчезала из виду, оставаясь полностью неподвижной несмотря на то, что дождь лил с такой силой, что Бакстер едва могла держать глаза открытыми.

Бакстер отвлеклась и поскользнулась, шлепнувшись на бедро в паре метров от незнакомца.

Секундная паника быстро сменилась осознанием, что человек в плаще был сделан из камня и нависал над одной из могил – само олицетворение отчаяния. Пустой капюшон притягивал взгляд: зияющая черная пустота в том месте, где должно быть лицо, будто бы статуя внутри облачения вырвалась на свободу. Она вгляделась еще пристальнее, и была уверена, что разглядела пару глаз…

– Эмили?

Бакстер вскрикнула.

Холли вскрикнула еще громче.

– Господи Иисусе! – выпалила Бакстер, держась за сердце.

Нервно посмеиваясь, Холли протянула ей руку.

– Кажется, до этого я ни разу не слышала, как ты кричишь, – сказала она, рывком ставя Бакстер на ноги.

– Мне просто очень, очень не нравятся ангелы.

– Я нашла их… Не его, – быстро добавила Холли, увидев надежду в глазах подруги.

Держа в поле зрения опознавательный знак в плаще, который они прошли, Бакстер последовала за ней к ряду простых однотипных мраморных надгробий, украшенных лаконичными надписями. На полпути они остановились у одного из таких скромных могильных камней:

Минуту обе женщины хранили молчание, надпись из двух слов, нацарапанных на табличке, была более страстной манифестацией любви и скорби, чем все ангелы и нарядные кресты вместе взятые. Свежий букет кровоточил лепестками, осыпаясь ими на залитую ливнем землю; рядом с ним – маленький плюшевый морж, явно из той же коллекции, что и пингвин Фрэнки.

– Он был тут, – сказала Холли. – Сегодня ее день рождения.

До этого Бакстер не понимала. Она потеряла счет дням после смерти Финли. Все происходящее ощущалось как один затяжной кошмар. Вся злоба, которую она могла ощущать к Руше, рассеялась в мгновение ока.

– Пойдем, – сказала она. – Я знаю, где он.

* * *

Включив печку на максимум, Бакстер ехала по замызганным окраинам города. Она была удивлена, что Холли была права насчет кладбища, удивлена, если уж нато пошло, что она знала обо всем этом. Она была так отвлечена всем, что происходило в ее жизни, что так и не заметила, как Руше и ее школьная подруга сблизились. Теперь, когда она думала об этом, все казалось очевидным: появления Холли в квартире не по расписанию, паника в ее голосе, когда женщина узнала, что он пропал, макияж, количество которого на ее лице ну никак не подходило для работы.

Бакстер еще раз поставила себе в уме заметку изменить имя подруги в телефоне.

Ее радовало, что они ладили, но, принимая во внимание то, где они только что были, сомневалась, что Руше когда-либо сможет дать ей то, что она искала.

– Он умирает, Эмили, – вдруг сказала Холли. – Я день за днем наблюдаю за этим. Нам нужно отвезти его в больницу.

Осознав, что они не сказали друг другу ни слова с тех пор, как вышли с кладбища, Бакстер посмотрела на подругу, чьи короткие светлые волосы были, как всегда, идеальны, тогда как она сама выглядела как утопленная крыса.

– Мы можем попробовать еще один антибиотик?

– Если инфекция перетечет в полноценный сепсис, все антибиотики мира не спасут его, – твердо сказала Холли – Речь идет о заражении крови.

– Я знаю кое-кого… медсестру. – Бакстер не хотела вовлекать в это дело Мэгги, но сейчас подумала, что забота о Руше могла бы стать той самой долгожданной отдушиной для нее.

– Нет, – повысив голос, сказала Холли. – Послушай, мы подруги, и, вероятно, я все еще боюсь тебя немного больше, чем остальные…

– Кто это меня боится?

– … но ты его убиваешь, – продолжила Холли, не обращая внимания на выражение лица Бакстер. – Руше был готов сдаться властям еще две недели назад. И только твой эгоизм его останавливает.

– Я пытаюсь защитить его!

– Нет, ты пытаешься его удержать, а это не то же самое. Да лучше пусть его упекут за решетку, чем вот это все.

– Ты когда-нибудь была в тюрьме? – снисходительно спросила Бакстер.

– Нет, – признала Холли, когда они выехали из угнетающего окружения Хай-стрит и набрали скорость. – Но я была на кладбище.

* * *

К тому моменту, как они остановились у заброшенного фамильного дома Руше, наступила ночь, но дождь и не думал стихать. Бакстер вылезла из машины и направилась к крутой подъездной дорожке к дому. С момента ее последнего визита установили тяжелую металлическую дверь, первые незамысловатые граффити, напоминавшие черные кляксы, были предвестниками того, что подобные рисунки покроют и остальные поверхности брошенного здания. Холли толкнула укрытую разросшимся плющом заблокированную дверь, которая, к ее удивлению, открылась.

– Я пойду осмотрю дом сзади, – сказала ей Бакстер.

Протиснувшись через мусорные баки, она прошла по дорожке через боковую зону участка и вошла в заросший сад за домом, освещаемый лишь исходившим из пластиковых окон дома Венди теплым свечением. Улыбка облегчения отразилась на ее лице, и женщина пошла по высокой траве. Пригнувшись, чтобы не стукнуться о крышу крыльца, Эмили постучала в иссохшую дверь перед тем, как войти.

Руше выглядел буквально истощенным. Мужчина сидел, облокотившись головой о стену, в маленьком пустом доме. Седая щетина старила его, и в попытке сбить температуру он расстегнул рубашку, обнажив небольшой набор бесчисленных ран.

– Эй, – устало поприветствовал он ее.

Бакстер толчком закрыла дверь на дождливую улицу и нетвердой походкой прошла на оставшееся место, стараясь не наступить на опасные свечи. Она быстро осмотрела пол, устроилась поудобнее и потянулась до руки Руше, которую тут же сжала.

– Ты мудак.

Он засмеялся, держась от боли за грудь.

– Знаешь, что я бы привезла тебя сюда… сегодня… если бы ты попросил? – сказала она, давая понять, что знала о важности этой даты.

Дождь усилился. Не внушающая доверия крыша издавала такие звуки, будто бы вот-вот и она не выдержит.

– Ты и так достаточно натерпелась, – ответил ей Руше.

В другое время она бы сказала, что он даже половины всего не знает… что Волк был все это время прав.

– Холли тут, – призналась она. – В доме. Ты же знаешь, что ты ей нравишься?

Руше не ответил, попытался встать и поморщился от боли.

– Не двигайся, – сказала Бакстер, однако, он пересилил себя и сел ровно, посмотрев ей в глаза.

– Мне так жаль.

– За что?

– За все… За то, что свалил столько бед на наши головы… За то, что стал тебе обузой… За все вот это.

– Эмили? – позвала Холли из сада.

– В доме! – отозвалась Бакстер, подползла и открыла дверь, а после обняла Руше так сильно, как только осмелилась.

– Ты не обуза. Мы проходим через все это вместе. И тебе не за что извиняться… не за что.

Глава 11

Пятница, 8 января 2016 года

17:23

Андреа купила самый дорогой букет в магазине, забыв про то что ей как-то надо уместить его на пассажирском сиденье своего нежно-голубого «Порше». Убрав оскорбительно заезженную карточку «Соболезную», она пошла с ним к входной двери и позвонила в звонок.

Зажегся свет. Раздались шаги.

– Привет, Мэгги, – улыбнулась она, поймав удивленный взгляд женщины.

– Андреа! – воскликнула Мэгги, громкостью как бы возмещая свое удивление.

– Это для тебя.

– Какие красивые. Не зайдешь внутрь, чтобы переждать дождь? – стараясь пронести выкорчеванный сад через дверной проем, Мэгги повела гостью на кухню. Она щелкнула включателем чайника и стала возиться с цветами над раковиной. – На самом деле я думала написать небольшую записку сегодня… выразить благодарность… за твою открытку.

Андреа получила сообщение на работе от мужчины по имени Томас Олклок, которому поручили незавидное задание связаться со всеми многочисленными друзьями и знакомыми Финли. Она не видела наставника Волка много лет, с самого инцидента на вечеринке в честь его пятидесятилетия, но хорошо ладила как с ним, так и с Мэгги, а потому была искренне огорчена известиями о кончине Финли. Она написала невообразимо сердечное послание и вложила его в открытку вместе со своими контактными данными.

Лицо Мэгги, отраженное в темном окне, выглядело озабоченным. Она начала наполнять вазу водой, но потом перекрыла кран. Вытерев руки о кухонное полотенце, она повернулась к своей нежданной гостье.

– Прости меня за такой вопрос, но ты тут как друг… или как репортер?

– Как друг, – искренне ответила Андреа.

Ответ Мэгги удовлетворил:

– Прости.

– Не извиняйся. Я удивлена, что ты вообще пустила меня в дом.

– Ищешь Уилла?

– Да. Он был тут?

– Был. Боюсь, он ушел пару часов назад.

– Как… – Андреа помедлила, понимая, что ее прошлые предательства не давали ей никакого права даже спрашивать. – Как он?

На этот вопрос было сложно ответить. Оглядываясь назад, Мэгги не могла припомнить ни одного дня, когда над Волком не нависала какая-нибудь личная или профессиональная угроза.

– Он Уилл, – пожала плечами она.

Странно, но ответ немного утешил Андреа.

Они болтали и пили чай в уютной кухне. Рассказ о том, что полиция больше не рассматривает смерть ее мужа как безоговорочное самоубийство, сломил Мэгги.

– Кто мог бы желать зла Фину? – потрясенно вопрошала она в слезах.

* * *

Двадцатью минутами позже Андреа вспомнила, что ей нужно было возвращаться. Потянувшись через стол, она взяла руку Мэгги.

– Чем я могу помочь?

Мэгги помотала головой, чтобы отказаться от предложения, как тут ей в голову пришла мысль.

– В чем дело? – спросила ее Андреа. – Все что угодно.

– Уилл.

– Что с ним?

– Ему нужна наша помощь.

– Он ненавидит меня.

– Он бы никогда не смог ненавидеть тебя, – засмеялась Мэгги.

Андрее хватило вежливости не спорить.

– Они думают, что я не слышу их разговоры, – сказала ей Мэгги. – Но я слышу. Как только расследование завершится, Уилла отправят в тюрьму. Давай попытаемся это предотвратить. – заговорщически предложила она.

– Такое ощущение, что у тебя есть план.

Мэгги уклончиво хмыкнула.

– Я все еще сомневаюсь, что он сможет меня простить.

Мэгги ободряюще погладила ее руку:

– Послушай совет старшей и более мудрой женщины: ты поразишься, что может пережить дружба.

* * *

– Похоже, я снова недооценила тебя, Коукс, – сказала Ванита, проверяя, не испачкала ли она зубы губной помадой. Они с Волком ожидали начала пресс-конференции. – Ты все это время был прав.

Он не ответил, не считая, что этому стоит радоваться. Он заглянул в комнату, где сидели утомленные журналисты, которых послали осветить очередное объявление жадного до внимания прессы комиссара столичной полиции.

Ванита стерла розовую линию большим пальцем и взъерошила свои угольно-черные волосы:

– Как я выгляжу?

Почувствовав, что это был вопрос с подвохом, Волк ничего не ответил.

– Спасибо, – улыбнулась Ванита, по-видимому, сделав вид, что ей был сделан комплимент. – Готов?

– Вроде.

– Коукс, вот что я сделаю, – самодовольно изрекла она. – Если все сделать правильно, то к тому моменту, когда журналисты начнут задавать вопросы, я отсеку любые лазейки, которыми они могли бы воспользоваться. И тогда, как в фильмах, покатится перекати-поле. Итак… готов? – повторила она вопрос, будто бы произнесла клишированную мотивирующую речь, одну из тех, которые в американских спортивных драмах произносит тренер в раздевалке в середине матча.

– Вроде, – пожал плечами Волк.

Весь запал Ваниты испарился.

– У тебя ширинка расстегнута, – сообщила она, распахивая дверь и уверенно входя в комнату.

Одному особо ретивому фотографу удалось запечатлеть на камеру, как Волк застегивает ширинку перед тем, как дважды обесславленный бывший детектив неторопливо двинулся вперед.

Когда он проходил мимо, толпа начала его узнавать: «Это Уильям Коукс!»

Волк не отрывал взгляда от свободного сиденья возле Ваниты.

– Разве он не должен быть в наручниках? – спросил кто-то.

Он переборол свое желание воспользоваться своими руками без наручников и показать наглой женщине средний палец.

– Он был намного сексуальнее, когда был плотнее, – добавили из исключительно мужского переднего ряда.

Запутавшись в ногах, Волк неловко сел. Аудитория держала всевозможные записывающие устройства над головами, будто бы зажигалки на рок концерте.

Ванита прокашлялась, поблагодарила прессу за то, что та пришла на оглашение такого короткого объявления, и затем перешла к тщательно подготовленному заявлению:

– … свежие улики появились по делу об очевидном самоубийстве вышедшего на пенсию детектива-сержанта Финли Шоу, чья смерть в данный момент рассматривается как подозрительная…

Было почти бессмысленно пытаться скрыть личность Финли или тот факт, что он, похоже, покончил с собой. Фотографии Волка, Бакстер и комиссара у дома погибшего уже стали достоянием общественности, а значит, журналисты добрались до соседей, и каждый, без сомнения, думал только над тем, сколько стоит их преданность Мэгги.

– Детектив-сержант Шоу, конечно, многим из вас известен по его вкладу в расследование по делу Тряпичной куклы, – продолжила Ванита, все ближе подходя к причине присутствия Волка рядом с ней.

– Это тот старый дурак, которого пожарные снимали с крыши посольства, – добавил Волк с усмешкой.

Из зала раздались смешки.

– Тишина, – отреагировала Ванита, сбившись с мысли. Теперь, когда все взгляды были прикованы к Волку, она подумала, что это был самый удачный момент, чтобы перейти к главному. – Уильям Коукс будет работать вместе со столичной полицией в качестве консультанта в течение всего расследования, предоставляя обширный опыт и давнее знакомство с жертвой, чтобы обеспечить скорейшее раскрытие дела. Он уже доказал свою ценность для расследования.

Люди стали выкрикивать вопросы, но Ванита продолжила, пропуская их мимо ушей.

– На данный момент мы не можем разглашать информацию о перемещениях бывшего детектива Коукса в течение последних восемнадцати месяцев.

Повис недовольный гул.

– Идет открытое расследование, которое мы не можем ставить под угрозу! – ей пришлось кричать, чтобы ее услышали. Затем она встретилась взглядами с Волком. – Хочу заверить, что со временем общественности будет предоставлена вся информация в полном объеме. – Она снова посмотрела на журналистов. – Учитывая все вышесказанное, у вас есть вопросы?

Рука каждого сидящего в комнате взмыла вверх.

Забыв, что в его лицо направлен микрофон, Волк почти неслышно выругался… но так, что его услышали все.

* * *

– Боже! – выдохнула Ванита, войдя в офис Кристиана. – Ты меня напугал. Я думала, что ты на ночь ушел.

Кристиан протер глаза и начал копаться в ящиках стола в поисках платка.

Достав платок из сумки, Ванита подошла к нему.

– Спасибо, – сказал он, промокнув им глаза. Заметив, что она смотрит на поблекшие полароидные снимки, валяющиеся на его столе, он взял один и протянул ей. – Это я… справа. – сказал он.

– Милый хвостик, – женщина подняла брови.

– То было другое время, – засмеялся Кристиан. – Фин стоит слева, роскошный, как и всегда, а между нами стоит его жена, Мэгги.

Ванита улыбнулась и отдала фотографию.

– Я… У меня день выдался насыщенным, если не сказать больше, – признался он.

– Он был твоим другом, – рассудила Ванита. – Я, с другой стороны, им не являюсь. Так что, возможно, не со мной об этом нужно говорит.

– Справедливо, – сказал Кристиан, выпрямляясь в кресле.

Не секрет, что Ванита метила на место комиссара, безупречно подсидев человека, который занимал эту должность до нее, во время кадровых перестановок после дела Тряпичной куклы.

– Возможно, тебе стоит отдохнуть, – предположила она не без иронии. – Подумай о себе. Останься ненадолго в стороне.

– О, Джина. Я бы скучал по чувству, как ты все время наступаешь мне на пятки, – осклабился он. – Как прошла конференция?

– Во многом, как и ожидалось.

– Так все плохо, да?

Она бросила папку, которую держала в руках, в мусорную корзину и направилась к двери.

– Доброй ночи, – пожелала она. – И смотри по сторонам.

– А мы уже угрожаем друг другу? – спросил Кристиан. – Как-то я упустил оповещение об этом.

Она повернулась к нему.

– Совсем напротив на самом деле. Кто-то невероятно умный и очевидно очень опасный проделал большую работу, чтобы выставить смерть Шоу как самоубийство. Мы только что объявили во всеуслышание, что преследуем этого человека, человека, у которого нет ни малейшего намерения убегать. Кто знает, как он может отреагировать?

Кристиан выглядел обеспокоенным.

Ванита улыбнулась ему:

– Что ж, доброй ночи!

* * *

Вольф откусил еще пиццы, остановившись у обшарпанной кафешки с едой на вынос. Рекламный щит через дорогу ярким светом выделялся на фоне тусклого окружения:

ТРяПиЧНая КуКЛа

Только волк сможет его поймать

Премьера сериала – в воскресенье, 28 февраля, в 20:00

От одного взгляда на постер становилось очевидным, что авторы позволили себе определенные вольности. Во-первых, образ Волка, похоже, был переосмыслен и вылился в актера модельной внешности. Он был одет в костюм цвета ночного неба, и, судя по двум бугоркам, выпирающим через него, они скорее про «мужицкий грудак», нежели про «грудные мышцы». С одной стороны спиной к нему стояла, скрестив руки на груди, женщина с яростным взглядом; с другой стороны – рыжеволосая красотка, принявшая аналогичную позу.

Решив про себя, что нужно сесть в тюрьму до премьеры, Волк пошел в направлении полицейского участка Пэддингтон Грин. «Дома» ему были всегда рады, и он торопливо прошел к камерам, которые уже заполнялись первыми вечерними пьяницами. Он закрыл за собой дверь и увидел висящие свежевыглаженные рубашки. Джордж даже немного прибрался.

Не в силах выкинуть из головы телевизионного «себя», решил поделать отжимания «полтора» вместо последнего куска пиццы. Затем, держась за растянутую мышцу, он подошел к зеркалу. Маскировка ему больше была без надобности, поэтому он пробежался пальцами по лохматой бороде и взял в руки бритву.