Текст книги "Красная галактика. Книга 2"

– Богатый улов! Врезавшиеся в планету самородки фетуция раздробило в пыль. Ее-то мы и собираем. Или ты думал, что вот такие куски здесь находим? – Дылда показала Егору кулак. – Таких не бывает.

Егор не стал спорить с миитэ, но про себя еще раз отметил, что подарок, который преподнесла им Виктория, был поистине уникален.

Возле входа в шахту стоял цилиндрический прибор, на одном конце его находился широкий раструб.

– Фильтратор, – познакомила землян с устройством Дылда.

– А что он делает?

– Позже, все увидите позже! – Миитэ спешила попасть в шахту.

Вот отсюда и началась кротовая нора, которую Егор ожидал увидеть с самого начала. Пройдя всего метров десять, группа заключенных оказалась в тупике.

– Отойдите немного. – Кубышка закинула на плечо гранатомет. – Ух, наконец-то можно хорошенько расслабиться и повеселиться!

Она выстрелила в вертикальную стену тупика. И в шахте произошел обвал!

Глава 24

По крайней мере, Егору показалось, что свод шахты стремительно и неотвратимо начал движение вниз. Из гранатомета Кубышки вылетел рой коротких толстых дротиков, их попадания равномерно распределились по стенке, оставляя после себе отверстия толщиной в палец. Сдетонировали дротики разом, и эта синхронность повлекла за собой два последствия. Во-первых, стена, перекрывавшая шахту, от подрыва и последовавшего за ним резонанса рассыпалась в мельчайшую пыль. Но также пыль и мелкие камешки посыпались с потолка, прямо на головы заключенных.

– Укрепитель!

– Чего?! – в панике прокричал закос.

– Укрепитель ставь! – повторила Дылда, забирая у Зака кирпич-слиток.

Миитэ вытянула руку с кирпичом и нажала на кнопку на его грани. Кирпич мигом разложился в длинную штангу, один конец которой уперся в пол, другой – в свод шахты. На концах штанги сформировались широкие площадки-опоры.

– Сразу после дробления ставь укрепитель! – Дылда выдала наставление закосу.

– А нам что делать? – спросил у нее Егор.

Вместо ответа Дылда отстегнула от ранца Егора шланг. Нажав на клавишу на его насадке, миитэ начала собирать разбросанную по полу пыль. Собиратель работал по принципу пылесоса, но пылесоса умного – Егор заметил, что устройство втягивает не все крупицы породы. Видимо, какую-то часть оно сразу отметает, как бесперспективную. Причем собиратель тянул породу мощно, на карачках миитэ ползать не пришлось, пыль в шланг затягивалась с расстояния минимум в два-три метра.

– Чего стоишь? – поинтересовалась у Белки Кубышка. – Давай подметай быстрее! В идеале вы должны всю породу собрать до следующего выстрела!

Как работают миитэ-полицейские, Егор не имел счастья видеть. Но мог косвенно судить, что преступникам от их работы приходилось несладко. Потому что темп в добыче она задали бешеный.

– Выстрел! – предупреждала Кубышка.

– Крепи! – подгоняла закоса Дылда.

– Собирай! – тут же неслась новая команда.

– Выстрел! – А это в дело уже вступала высокая миитэ, пока ее подруга перезаряжала свой дробитель.

Егор чувствовал, что он начинает безбожно потеть. И задыхаться. Система рециркуляции не успевала выдавать ему нужной порции кислорода. Белка находилась не в лучшем состоянии. Промежутки между работой дробителей она пережидала, привалившись к стене и тяжело дыша.

– Загонят они нас, как есть загонят.

– Да! Егор, проси перерыв, у меня уже ноги подгибаются, – взмолилась Белка.

Но не тут-то было.

– Выстрел!

– Укрепляй!

– Собирай!

От того, чтобы рухнуть от изнеможения на колени, Егора и Белку спасли пиликающие звуки, идущие от их рюкзаков.

– Егор! Белка! На разгрузку! – скомандовала Дылда.

– На какую еще…

– Ладно, быстро за мной! – Миитэ продолжила придерживаться принципа, что лучше один раз показать, чем сто раз рассказать.

На подгибающихся от усталости ногах земляне добежали за миитэ к выходу из шахты.

– Снимайте собиратели.

Как только миитэ забрала у них ранцы, Егор и Белка уселись на пол с огромным облегчением. Дылда же прикрепила шланги от собирателей к устройству, которое она раньше назвала фильтратором. Фильтратор утробно загудел. На его боку открылась щель, через которую на землю начала сыпаться измельченная порода. Егор предположил, что так фильтратор отсеивает и выплевывает все ненужное.

– Ого! Неплохо, неплохо, – произнесла миитэ, глядя на небольшой мониторчик фильтратора.

– Неплохо – это сколько?

– Подойди и сам посмотри, – ответила миитэ Егору.

Любопытство победило усталость. Покряхтывая, Егор встал и подошел к Дылде. И не понял причин для радости. Прибор показывал цифру два. За четырьмя нулями после запятой.

– Это неплохо?! – По мнению Егора они за часы ударной работы насобирали какие-то совсем уж смешные крохи.

– Это даже много! Ты что, не понимаешь?! Это же фетуций! – образумила его Дылда.

– Ну да, ну да – редчайший элемент во вселенной, – Егор произнес это с сарказмом, который миитэ не заметила.

– Похоже, мы наткнулись на богатую жилу!

– Почему мы работаем таким примитивным способом? Все руками, без должной геологоразведки?

– Зачем Пакту вводить автоматизацию на Рудабе, если здесь есть сотни тысяч свободных рук, которые надо занять чем-то полезным? – вопросом на вопрос ответила Дылда. – А насчет разведки – вся кора насыщена мелкими осколками фетуция. Если ты возьмешь сканер и проведешь им по стенам шахты, то увидишь, что они все светятся плюс-минус одинаково. Даже у мельчайших частиц высокий уровень излучения. Этот фон забивает любой сканер на раз-два.

– И поэтому…

– Мы будем дробить, укреплять и собирать, – подытожила миитэ.

– Сколько еще нам надо насобирать, чтобы выполнить дневную норму? – спросила поднявшаяся на ноги Белка.

– Как таковой дневной нормы не бывает. Сегодня мы можем собрать много, завтра – совсем ничего. И послезавтра у нас тоже будет пусто. Так и до одиночки недалеко, и до диких рукой подать. Поэтому из шахты вы должны вытягивать все, что есть, до последней крупинки.

– А почему мы в этом стволе работаем одни? Тут же места для десятков подобных бригад хватит. – То ли Белку на самом деле разобрало любопытство, то ли своими вопросами она пыталась оттянуть очередной скоростной забег в забое.

Дылда довольно осклабилась.

– Раньше здесь работали и другие. Но после нескольких несчастных случаев желающих работать бок о бок с миитэ заметно поубавилось.

– Но вы, конечно же, ни при чем?

– Абсолютно! Насилие в тюрьме под запретом, – напомнила миитэ.

Этот женский треп ни о чем породил в душе Егора надежду. Если миитэ пусть и косвенно признаются в том, что они способны идти на небольшие нарушения закона в угоду собственной выгоде, значит, и на чуть большие нарушения их можно сподвигнуть. Надо только понять, на какие точки в их сознании надавить.

– Отдохнули? – спросила миитэ.

Белка и Егор отрицательно мотнули головами.

– Тогда – в забой! – широко улыбнулась Дылда.

Вернувшись, они обнаружили, что закос и Кубышка тоже решили устроить короткий перерыв.

– Что с добычей? – спросила Кубышка у напарницы.

– Успех! Роем дальше! В том же направлении!

Кубышка помогла Заку подняться. Разгибаясь, тот издал мелодичный перезвон. И застыл.

– Если ты снова решил отлынивать, то…

– Тихо! – довольно нагло оборвал Кубышку Зак.

И снова зазвенел. Потом прислушался.

– Мы не туда копаем.

– Да что ты говоришь? А теперь ты должен сказать, что нам надо копать наружу, чтобы побыстрее оказаться возле камеры, потому что ты проголодался? – раскусила закоса Дылда.

– Нет, мы должны копать туда. – Зак обозначил направление жестом. – Потому что там мне отвечают.

– Отвечают? Э-э-э… вы не знаете, закосы склонны к умопомешательству в стрессовых ситуациях? – спросила, повернувшись к землянам, Кубышка.

Белка и Егор пожали плечами.

– В панику он впадать любит, но вроде умом еще ни разу не тронулся. – Егор дал краткую характеристику Заку.

– Кто тебе отвечает, Зак? – осторожно спросила Белка.

– Кристаллы.

– А-а-а, понятно, – протянула Белка. На самом деле объяснение закоса выглядело для нее туманно. – Может, мы ему передышку дадим?

– А может, кто-то решил, что он самый умный и решил откосить? – спросила Дылда, нависая над закосом.

– Копать надо туда! – На этот раз Зака миитэ не смогла напугать. – Надо пройти всего три-четыре метра, и мы найдем.

– Да кого найдем-то? – Затянувшийся перерыв все больше раздражал Кубышку.

– Кристаллы. Фетуций. Я слышу, как они звенят, – огорошил миитэ Зак.

– Туда, да? – поинтересовалась Кубышка. – Хорошо, давай попробуем. Но если мы там ничего не найдем, дальше будешь копать сам. Один. За нас за всех! Приготовились – выстрел!

Шахта по настоянию закоса повернула градусов на тридцать от своего первоначального направления.

– Выстрел!

– Крепи!

– Собирай!

– Выстрел!

Работа кипела в прежнем выматывающем темпе. Этот же темп позволил пройти обозначенные закосом четыре метра минут за пятнадцать.

– Белка, Егор – идите к фильтратору. Надо посмотреть, что мы успели набрать.

– Но мы слишком мало собрали, что дадут нам эти крохи…

– Ты не понимаешь! Если мы колошматим пустую породу – мы должны об этом знать. На Рудабе есть только одна возможность выжить – выдавать фетуций! Точно в срок! От нашей ежедневной выработки зависит, поедим мы завтра или нет! У нас нет времени на бесполезные эксперименты. Вы двое – быстро к фильтратору! – приказала Кубышка.

В ее словах был смысл, Егор направился к выходу из шахты. Но остановился. Нагнулся и покопался в кучке остававшейся на полу породы. «Пылесосили» они с Белкой второпях, поэтому и пропустили несколько подобных кучек. Он достал из породы камешек и потер его о рукав скафандра.

– Ну что опять, а? Только не надо говорить, что в этом камене заключены духи…

Егор протянул камешек миитэ, раскрыв ладонь. Дылда замолкла на полуслове.

– Это же…

Несмотря на скудное освещение в шахте, найденный Егором осколок сиял всеми цветами радуги.

– Да, это фетуций, – подтвердил догадку миитэ Егор.

И тут же мысленно обложил себя самими отборными ругательствами. Вот кому надо рот рукой закрывать! Ему, а не Белке! Варвару с примитивной планетки вообще не положено знать, как выглядит вещество, рождающееся во время коллапса звезд!

Но его находка настолько потрясла миитэ, что у теток в эту сторону логика вообще не сработала.

– Дай, – прошептала Дылда, подставляя свою руку.

Егор перевернул ладонь.

– Это… это же он!

По меркам Виктории найденный камешек вообще не впечатлял. Размерами он был меньше горошины. Но миитэ, разглядывающие его, застыли, как две статуи. Потом Дылда, прикрыв его сверху второй ладонью и слегка пошатываясь от шока, медленно, стараясь не споткнуться, пошла к фильтратору. За ней двинулась и остальная бригада.

Трясущимися руками Дылда положила найденный осколок в раструб прибора. Тот загудел.

– Фетуций. Тридцать, – Дылда запнулась, увидев цифры на мониторе. – Тридцать семь грамм!

К ней подскочила напарница. И тоже начала повторять как заведенная:

– Тридцать семь грамм. Тридцать семь!

– Быстро! Сгружайте найденную породу! – очнулась от гипноза Дылда.

Егор скинул с плеч ранец и подключил его к фильтратору.

– И здесь есть! Белка! Ты чего застыла?!

С точки зрения Егора в породе фетуция оказалось не так уж и много. Из измельченной пыли прибор смог уловить всего полграмма фетуция. Но это открытие еще сильнее повергло миитэ в шок.

– Мы сможем… – ошарашенно прошептала Кубышка подруге, – побить месячный рекорд.

– Или годовой! – ответила та.

– Мне кажется или вы обе повернуты на каких-то там рейтингах или рекордах? Мы добыли достаточно? На сегодня точно хватит же? Тогда давайте вернемся в камеру, где я наконец смогу почистить свои грани от этой мерзкой пыли, – наивно предложил закос.

Но его мечтам не суждено было сбыться. Миитэ подхватили его и быстро понесли обратно в шахту.

– Эй! В чем дело? Я же помог? Я же все правильно подсказал?!

– Егор – за нами! Быстрее! – не удостоила его ответом Кубышка.

Обеденный сигнал их бригада пропустила. Вызов на ужин – тоже. «Выстрел», «крепи», «собирай» звучали в диком темпе. Первой не выдержала Белка. Девушка просто рухнула как подкошенная.

– Можете меня убивать – я не встану, – простонала она.

– И меня заодно, – присел рядом с ней вымотанный Егор.

Кубышка попробовала им возразить, но как только она открыла рот, на землю опустилась и Дылда.

– Я спины не чувствую.

– А я вам говорил – остановитесь! Уже час ору, но меня никто не слушает, – пожаловался закос.

– Идем на взвешивание? – усталым тоном предложила Кубышка.

– Если только оно будет последним. Иначе – я спать останусь прямо здесь. В шахте, – поставила условие Белка.

– Последнее-последнее, – успокоила ее миитэ.

Результаты подсчета земляне ожидали без особого энтузиазма, развалившись прямо на выходе из штольни. Только двужильные миитэ держались на ногах и не отходили от прибора. Крупных соколков бригаде за день больше не попадалось. Но породу они, благодаря подсказке Зака, нашли крайне богатую.

– Здесь еще шесть грамм, – считала показания с монитора Дылда.

– Плюс то, что мы нашли ранее, – в голове вела подсчеты Кубышка. – Итого – сто сорок четыре грамма!

– Это много? – не поднимаясь, спросил Егор.

– Много?! – Дылда пыталась подобрать слова. – Это наш билет отсюда!

– В смысле?! – Усталость у Егора испарилась за одно мгновение, он вскочил на ноги.

– В прямом! Бригаде, которая побьет месячный рекорд, предоставляются лучшие на Рудабе условия содержания. А ту, которая побьет годовой – ждет помилование!

– Закосик! – в порыве нежных и теплых чувств Белка обняла Зака. – Ты нас всех спас!

– Ну кто же должен вас, болванов, время от времени спасать. Но обещайте мне одно – как только доберемся до Виктории, вы меня отпустите.

– На все четыре стороны, – пообещал Егор.

– И эсминец дадите. Пятого поколения.

– Не борзей, – мягко ответил Егор. – Посмотрим, что у нас ненужное будет. То и отдадим. Но больше, чем на навороченный истребитель с Т-двигателем, и не рассчитывай.

– А фрегат… – Зак решил торговаться до последнего.

Но ему больше нечего было предложить ГССР. Все, что от него зависело, он уже сделал. Поэтому ставки его в споре были невысоки.

– Истребитель. Пятого поколения. С Т-движком, – поставил точку в споре Егор. – Девчонки, а мы точно этот рекорд побили?

– Точно. Прошлый был где-то около ста грамм, не больше, – Дылда на радостях даже «девчонку» мимо ушей пропустила.

– Как мы наверх добираться будем? – спросила Белка. – Меня правда ноги не держат.

Может, скафандры и выглядели как старье, но с функциями своими справлялись на отлично. Система роликов, установленных на запястье, скрипела и выла, но исправно тащила владельца скафандра наверх. И даже с двойным весом справлялась – Егору снова пришлось взять закоса под мышку. Терпеть его нытье Егору помогало осознание того факта, что в шахте они очутились в первый и последний раз. Ведь они сорвали джекпот! Спустились, побили какой-то там рекорд, и все – на свободу с чистой совестью. Миитэ уверяли, что процедура помилования на Рудабе происходит быстро. День, максимум два, и они смогут дышать вакуумом свободы. Причем для рекордсменов положены дополнительные бонусы. К примеру, их доставят с комфортом до ГССР за счет Пакта. На круизной яхте.

По возвращении Егора ожидал еще один приятный сюрприз.

– Снимайте скафандры, – сказала Кубышка, как только они оказались в шлюзовой камере. – И одежду тоже.

– Как одежду? Опять одежду?! – не выдержала из раза в раз повторяющихся издевательств Белка.

– Да-а-а, – подтвердила довольная Дылда. – Сейчас мы будем мыться.

Услышав это, Егор без промедления стянул с себя опостылевший за день скафандр. Да и насквозь мокрый комбинезон заодно. Для соблюдения приличий он повернулся к Белке спиной. Но при этом лицом оказавшись к двум раздетым миитэ. Несмотря на то что его маневр зеленокожих нагих женщин не смутил, даже наоборот – заинтересовал, Егор предпочел отвернуться к закосу.

С потолка на бригаду обрушились струи воды. Теплой, приятно греющей кожу и натруженные за день мышцы. Егор постарался дистанцироваться от того факта, что в душе он оказался с тремя обнаженными девицами, и принялся с удовольствием плескаться под струями. Но как тут дистанцию держать, если шлюз был тесным и до мокрых девчонок было в прямом смысле рукой подать?

– Одежду тоже прополощите, – посоветовала Дылда.

– И что, потом в мокрой ходить?!

– Нет. – Миитэ, как обычно, не снизошла до объяснений.

Как только потоп прекратился, с потолка задул горячий воздух, быстро просушивший купающихся и их комбинезоны. И окончательно поднял настроение Егору.

– Ну что, девчонки, – приобнял он за талии растерявшихся от таких вольностей миитэ, – пойдем дышать воздухом свободы?

Глава 25

– Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! – хором проголосили роботы-стражи, как только бригада вошла в камеру.

– Быстро же расходятся новости, – удивился Егор.

– Ничего удивительного, наш фильтратор подключен к общей сети, и он передает данные о добытом фетуции, – объяснила осведомленность стражей Дылда.

– Только данные? А сам фетуций? – Егор не увидел никаких транспортировочных труб, выходящих из фильтратора.

– Внутри фильтратора находится сейф, в котором хранится весь добытый минерал.

– И что, вытащить его попыток не было?

– Конечно были, это же Рудаба! Но после нескольких вылетов ударных групп миитэ желающих больше не осталось. – Дылда с блаженной улыбкой растянулась на койке.

– В прямом смысле не осталось?

– Ага. И в прямом, и в переносном. Трогать фетуций Генерального Пакта больше дураков не нашлось. Ведь по сути своей фетуций – это единственный элемент, сдерживающий развитие Пакта. Если бы у нас был доступ к его неограниченному количеству, мы бы давно уже освоили всю известную часть космоса. Без него нельзя обойтись в устройствах, работающих с подпространством. Но львиная доля добываемого фетуция идет на браслеты возрождения.

Егор дошел до своей кровати и бухнулся на нее, испытывая неземное блаженство!

– В браслетах же его совсем крохи, – произнесла Белка.

– Ага, вот тех, кто их носит, совсем не крохи. Ты представляешь, сколько всего существ проживает в Отау? И каждый норовит стать бессмертным! Где на эту всю ораву фетуция напастись?! Теперь понимаете, почему фетуций стоит так дорого? – Кубышка предпочитала отдыху плотный ужин, поэтому направилась к пищевому синтезатору.

– А замены ему не пробовали найти? Или синтезировать? – спросил Егор.

– Насколько я знаю, сколько раз ни пробовали, ничего не получалось.

Значит, фетуций не просто дорогой и редкий. А еще и стратегически значимый ресурс!

– Внимание! Через три минуты состоится трансляция верховной апелляционной комиссии! – объявил выкатившийся на середину камеры робот.

– Нас никуда не поведут? Ну, чтобы торжественно поздравить с рекордом, благодарность объявить, по спине похлопать? – Егор не был таким ярым приверженцем торжественных мероприятий, как Семенович.

Но все-таки их бригада за один день годовой рекорд побила. Могла бы администрация Рудабы и лично за трудовой подвиг героев наградить.

– Слушай, ну мы всего лишь сто грамм фетуция нашли. Похвально, но не более. Как комиссия приговоры отменит, так за нами и придут.

– Я спать. – Зак проявил полное презрение к бюрократическим процедурам, улегшись на кровать и отвернувшись к стенке. – Как придут, разбудите, пожалуйста.

К назначенному сроку выкатился к первому и второй страж. Из их темечек выдвинулись цилиндрики голопроекторов.

– Внимание! – провозгласил страж. – Заседание апелляционной комиссии объявляется открытым.

– Нам надо по стойке смирно встать? – спросил Егор.

Кубышка махнула рукой – лежи. А Дылда добавила:

– Связь все равно будет односторонней.

– Как односторонней?! Наше дело же рассматривают! Мы доводы должны приводить.

– Можешь свои доводы себе оставить. Литарии принимают решения, исходя из фактов, и не ориентируются на болтовню и эмоции. – Судя по ее словам, Дылда верила в непогрешимость судебной системы Пакта.

Над одним из стражей появилась голограмма литария.

– Я выступаю как общественный защитник по делу номер триста сорок семь дробь шестнадцать, – объявил тонкошеий ящер.

Напротив него появилась вторая голограмма. Причем, на взгляд Егора, оба литария вылупились из одного яйца. Из чего они там вылупляются, он не был уверен, но отличить одного от другого Филимонович был не в состоянии.

– Я выступаю как обвинитель от имени Генерального Пакта, – представился второй.

– Как-то неудобно, люди работают, а мы лежим. – У Белки тоже возникло желание встать с кровати.

– Да хоть кругами бегай, они все равно нас не видят, – угомонила ее миитэ.

– Исходя из свода правил содержания заключенных на Рудабе, параграф восемь, пункт четырнадцать, прошу для своих подзащитных немедленного освобождения. Данная группа лиц выполнила условия досрочного освобождения путем добычи рекордного объема фетуция за год.

«А в чем-то лютая бюрократия даже хороша! – подумалось Егору. – Есть где-то там, в огромных томах сводов законов, какой-то пунктик, попадаешь под его действие – отпускают на все четыре стороны без вопросов».

– В досрочном освобождении отказать, – тут же расстроил Егора прокурор.

– То есть как это отказать?! – На вскрик Белки литарии никак не среагировали.

– Эй! Вы обалдели?! – Егора тоже обвинитель и защитник не услышали.

– Основание? – спросил у коллеги защитник.

– Группа, которым был присвоен идентификатор «Проклятые», имеет допуск к сведениям, на которые наложен гриф «Секретно». К тому же у этой группы особые условия для освобождения.

– Принято, – согласился с прокурором защитник.

– Как это принято?! – Дылда вскочила с кровати с такой силой, что чуть не перевернула ее.

– Что насчет новой группы? – спросил адвокат.

– Данные слежения показывают, что проклятые поделились с ними сведениями, имеющими гриф «секретно». В досрочном освобождении необходимо отказать всей бригаде.

– Поддерживаю. В освобождении отказать.

– Отказать, – произнес второй литарий, и обе голограммы исчезли.

– Отказать?! Сведения? Что это еще за сведения?!

– Мы с Дылдой перекинулись ночью парой фраз. Интересных, но я не думал, что они представляют из себя какую-то охраняемую тайну, – признался Белке Егор.

– Вы тайком пошептались, и теперь нас никогда отсюда не выпустят?! – на Белку накатила паника.

– Вот же конченые твари! – Кубышка вскочила с кровати и размаху двумя кулаками саданула по крышке стола, оставив в столешнице две глубокие вмятины.

– Я в спячку, – закос решил не тратить силы на непродуктивную злость.

Он отвернулся к стене и затих.

– Я бы тоже с радостью ушла в спячку… но… но нам-то что делать? Я правильно понимаю, что нас теперь и после пятнадцати лет не выпустят?

На вопрос Белки у миитэ не нашлось ответов. Но эмоции у зеленых били через край. Дылда все-таки перевернула двухъярусные нары. Кубышка продолжила формировать кратеры в стальной столешнице.

– Агрессия недопустима! Агрессия недопустима! – засуетились стражи.

Но миитэ на них не обращали внимания до тех пор, пока роботы не дали предупредительную очередь в потолок. И пообещали, что следующая будет на поражение.

Бригада молча расползлась по койкам. Причем молчание это было угрюмым и обреченным. Ведь только что их заключение было увеличено с пятнадцати лет до бесконечности. Невероятный подъем духа после удивительной находки в шахте сменился полной и беспросветной апатией, продолжавшейся почти сутки – арестанты даже пропускали прием пищи. Первым на ноги поднялся Егор.

– Ну что, штрафная команда, так и будем по лавкам лежать и зубами от злости хрустеть?

– А ты что предлагаешь? – буркнула Дылда.

– Для начала – заморить червячка.

– Чего?! У нас нет червяка, есть только закос, да и тот в спячке.

– Это такое выражение. Предлагаю перекусить.

– А потом что? – подключилась к разговору Кубышка.

– Вот и придумаем. Но лежать и пялиться в стены – не вариант.

– Для них вариант – их выпустят, когда их подружки поймают сбежавших алгонианцев. – Белка тоже прервала долгое молчание.

– Не думаю. Ведь как получается – если бы литарии хотели поймать беглецов, то что бы они сделали? А? – Видя, что сокамерники не горят желанием играть в загадки, Егор продолжил: – Правильно – они бы выпустили Дылду и Кубышку. Две миитэ – хорошо, но еще две в два раза лучше. Простая арифметика. Так что, если наши зеленые дамы надеются на выход, я спешу их разочаровать. Не выпустят их. Ни за что не выпустят.

– С чего ты это решил? – заинтересовалась Дылда.

– Если нас троих отказались выпустить только за то, что я краем уха услышал об алгонианцах, то вас здесь вообще сгноят заживо. Вы же о них знаете гораздо больше.

– А нас ведь продолжают слушать, – напомнила Белка.

– Да и черт с ними, пусть слушают на здоровье.

– Но если мы начнем обсуждать план побега…

– При попытке побега огонь открывается без предупреждения! – зашевелился один из стражей.

– Никакой побег мы обсуждать не будем. Да и как мы можем бежать с планеты, не имея собственного корабля? – Егор всей душой надеялся, что девчонки смогут оценить и понять его иносказательный подход.

– И где вы его возьмем? – Миитэ мыслили слишком прямолинейно.

Расчет Егора строился на том, чтобы миитэ вскользь намекнули бы ему, где можно было бы для побега взять корабль. И так, намеками-намеками, они бы и смогли разработать хоть какой-нибудь план. В условиях тотальной слежки договориться незаметно можно только так. Ну или использовать запасной вариант.

– Корабля у нас нет и не будет. Поэтому предлагаю не раскисать, а взбодрить себя, немного попотев в шахте!

– Издеваешься?! – не оценила его идею Кубышка.

– Зачем нам работать? Мы себя на год вперед обеспечили, – поддержала ее подруга.

– Чтобы с ума не сойти, девчонки! Лучшего средства от хандры, чем труд, еще не придумали! – Не мог же Егор миитэ открыто сказать, что в забое за ними шпионить администрации тюрьмы будет сложнее.

– Неа, не уговорил. – Дылда отвернулась к стене.

– Ну давайте просто прогуляемся, проветримся.

– Сейчас?!

– Зачем сейчас? Завтра. Утро вечера мудренее, – ответил Белке Егор. – Сейчас спим-отдыхаем.

Предложение Егора с утра все-таки нашло поддержку. Правда, в шесть по сигналу никто не подскочил. Провалялись все до девяти, а потом, как и предполагал Егор, заскучали.

– Девочки, а давайте бурить сегодня не тоскливую породу с фетуцием, а ту красоту, которая у нас сразу возле платформы начинается? – предложила Белка миитэ новый вид развлечения.

– Зачем? Там же нет ничего ценного. Мы проверяли. В этой сплавленной области нет ни миллиграмма фетуция.

– Нет ничего ценного для Пакта, – возразила Белка. – Но мы же не на Пакт будем работать, а на себя!

На уровне, на котором находилась камера, кора планеты подверглась действию высоких температур, превративших породу в стекловидную массу с красивым синеватым оттенком. Егор примерно догадывался, что Белка собирается в ней искать. Кто лучшие друзья девушек? Правильно – бриллианты. А также рубины, сапфиры и изумруды. И пусть в Отау они не имели никакой ценности, но чем еще можно было развлечь себя под землей, как не поиском сверкающих сокровищ? На занятие на все бессрочное заключение старательство, конечно же, не тянуло. Но когда тебя впереди ждет мрачная вечность, неплохо бы разукрасить хотя бы день сегодняшний.

– Нам тоже всегда было интересно, что можно найти в том стекле. Но нам вечно некогда, – призналась Дылда.

– Значит, вперед! – воспользовался моментом Егор. – Если в заключении нам предоставляется возможность делать то, что мы хотим, так почему бы ей не воспользоваться?

Бригада была готова отправиться почти что в полном составе. В отказ пошел только один ее участник. Закос, как и обещал, впал в спячку. Все попытки его разбудить успеха не имели. Зака и трясли, и даже с кровати скинули – признаков жизни он не подавал. До Егора первого дошло, как же его разбудить. Он дотащил закоса до пищевого процессора и, прикоснувшись его кристаллом-конечностью, получил бокал с питательным сиропом. Мысль Егора базировалась на постулате, что организм впадает в анабиоз в случае плохих условий во внешней среде. И выходит из него, когда эти условия становятся лучше. Егор плеснул на Зака сиропчиком. Поначалу жидкость растеклась по похожему на слегка дымчатый хрусталь телу и не думала впитываться.

– Спит как сурок! Давайте его здесь оставим?

– Нет уж. Во-первых, мы теперь одна команда. А во-вторых, ну-ка вспомни, кто нам в шахте фетуций отыскал? – ответил Белке Егор.

Зак шевельнулся, потом перевалился на спину и оглядел присутствующих мутным взглядом.

– А, это вы опять, – расстроенно произнес он. – Чего надо?

– Поднимайся, идем в шахту.

– Ни за что. Я – спать, – категорично ответил Зак.

– И не думай, заснешь – мы тебя в шахту силой несем. – Егор понимал, что сейчас стоит расслабиться одному член коллектива, и все остальные за ним потянутся. А потом черная депрессия накроет и всю бригаду разом. – Ты знаешь, что такое масло? А что такое молоко? И как выглядит земная лягушка?

Завтракая и собираясь в шахту, Филимонович рассказал инопланетянам земную байку про упавших в крынку с молоком лягушек. И доходчиво объяснил, что если дергать лапками, пускай на первый взгляд и бесцельно, то рано или поздно из западни ты выбраться сможешь. На удивление Егора, инопланетянам байка понравилась. Дылда даже попросила ее рассказать во второй раз.

– Вам что, мама в детстве сказки не рассказывала? – удивился Егор. – Ну или бабушка?

– Почему моя биологическая мать должна мне что-то рассказывать? – не менее сильно удивилась в ответ Дылда.

– Биологическая?

– Ну да. А какая еще? Она отдала свой генетический материал для того, чтобы подарить мне жизнь. Разве она еще что-то мне должна?

– Ты хоть с ней знакома? – спросила Белка.

– В принципе, я могу найти свою родительницу, через базу данных. Но зачем?

– Как зачем? Ты же ее дочь! Вы – семья!

– У миитэ нет семей. У них есть только боевые товарищи.

– Товарищей иметь похвально. Но они не могут полностью заменить семью. Кто займется твоим воспитанием в детстве? Кто задаст тебе жизненные ориентиры? – спросил Егор.

– Как кто? Моя боевая группа!

– Это та, в которой одна сбежала с алгонианцами, тебя и Кубышку подставив? – прошелся по больному Егор.

Дылда подошла к Филимоновичу и зависла над ним, сжав кулаки.

– В семье с тобой так бы никогда не поступили, – додавил миитэ Егор.

Чтобы погасить зарождающийся конфликт, между ними втиснулась Белка.

– В чужой монастырь со своими привычками лучше не лезть, – осадила она Егора. – И все познается в сравнении. Если мы вдруг когда-нибудь выберемся, девочки слетают к нам, посмотрят.

– На что? Что может быть интересного на вашей отсталой примитивной планетке? – Идея слетать в гости Дылде не очень понравилась.

– Три холостяка, к примеру, – хохотнула Белка.