Текст книги "Красная галактика. Книга 2"

– Держись! – прокричал он, резко уводя «Знаменитые парные закосов» вправо и активируя защитное поле.

– Мамочки-и-и! – испуганно взвизгнула Белка.

– Что происходит? – настороженно поинтересовался закос из-за двери.

Пусть Егор и не был о нем высокого мнения, но все-таки предупредить закоса посчитал нужным. Может, ходячий рубин был не совсем законченной сволочью и рано или поздно встанет на путь исправления?

– Таран происходит!

– Таран?! Как тар…

Истерический вопль закоса потонул в вое перегруженных генераторов защитного поля. Щиты эсминца и «каштана» столкнулись. Засияв всем радужным спектром так, что глазам стало больно, поля начали вминаться друг в друга. На небольшом пульте управления замигали красные индикаторы, подсказывая, что кораблем управляет полный психопат, который вот-вот его и угробит.

Поля обоих кораблей продолжали деформироваться, стараясь смягчить удар. Повисший на ремнях Егор уже видел ноздреватую и шероховатую, как скорлупа ореха, обшивку корабля сапруков.

– Умирать – это не страшно, – Белка сделала слабую попытку приободрить Филимоновича.

До фатального исхода оставался какой-то жалкий метр. Но щиты смогли спасти оба корабля. Сапрукам и людям повезло, что их судна столкнулись не на полном ходу. «Каштан» гасил скорость, да и эсминец резким маневром скинул свою.

– Мы… живы? – удивленно проскулил закос.

– Пока да, – ответил Егор, и тут, мигнув на прощание, погасли спасшие эсминец щиты.

Егор пробежался по пульту управления, включив аварийное охлаждение генераторов защитного поля. На экране появилось успокаивающее сообщение о том, что щиты поднимутся вновь через сорок три секунды.

Сапруки решили подло воспользоваться временной беспомощностью «Знаменитых парных». С игл их посудины сорвался очередной заряд. Только целили они не в ускользающую баржу. А в атаковавший их в лоб тараном эсминец. Раздался режущий слух звук, который бывает при замыкании силовой проводки. Освещение в каюте пропало, приборы многострадального эсминца отключились.

Глава 13

Семенович даже в страшном сне не мог бы себе представить, что ему придется расставлять корабли в строгий четкий строй чуть ли не по линейке. Космические побоища – это же лихие налеты на околосветовой скорости, крутые виражи и бомбардировки, прижавшись вплотную к бронированной шкуре линкора. Ага, как бы не так. Семенович уже третий час выстраивал корабли эскадры возле минного поля Хор-Са.

Посторонний наблюдатель мог бы решить, что кое-кто в детстве в солдатиков или в кораблики не доиграл, настолько странную конструкцию Семенович возводил.

– Левее, «Ф-1», левее! «Орлица», вы куда выперлись вперед?! Первыми под раздачу хотите попасть?! «Поющий-5», я же сказал по радиусу, а ты за него вывалился! И еще шестого за собой потянул! – негодовал он в эфире.

Надо сказать, что те маневры, которые он затеял, требовали от пилотов отточенного мастерства. Кораблю в вакууме тормозить не обо что, сопротивление среды отсутствует полностью. А пилотам требовалось не только долететь до требуемой позиции, но и замереть в ней неподвижно. Четко сохраняя направление корабля.

– Господи, да мы как толпа пьяных улиток! – пробормотал про себя Семенович. – Мы год такими темпами выстраиваться будем.

– Мне кажется, ты слишком загоняешься, – появилась в эфире Стрелка. – Пара метров вправо-влево ничего не решит.

– Решит! У нас есть просчитанная Рыжиком математическая модель! До сантиметров просчитанная! Так что – цыц! И готовься, но только по моей команде! Секунда в секунду! Поняла?

– Так точно! – ответила Стрелка и отключилась.

– «Ф-2» – сдай назад… да куда ж ты разогнался?! Потихонечку! Теперь чутка вперед. Во! Молодец! Застынь!

Семенович выстраивал корабли вокруг «Решительного», нос которого был направлен на заградительную сеть. Вокруг эсминца расположились остальные крупные корабли эскадры – оба фрегата и легкий авианосец. Кольцо из семи истребителей находилось перед «Решительным». И по диаметру оно было больше, чем кольцо, сформированное крупными кораблями. Ровно посередине кольца «ястребков» располагался еще один «Як», в кокпите которого сидела Стрелка. Стоит ли упоминать, что девушка на самую опасную роль в плане вызвалась добровольцем?

– У нас много во флоте испытателей? – сказала она Семеновичу после окончания разработки тактики проникновения на планету. – Отвечаю – я одна. И кто должен испытывать и проверять всякие глупости, которые в голову товарищу наркому пришли, как не испытатель?

Стрелка дело говорила, у нее опыта во всяких испытательных авантюрах было побольше, чем у любого пилота в эскадре. И если у кого-то есть шанс в задуманном Семеновичем выжить, то только у нее. Но отпускал ее товарищ нарком обороны на задание с тяжелым сердцем. Он-то видел, с каким удовольствием девушка усаживалась на колени к Егору, когда они в тесной «Бестии» вместе летали. И вот же подлючее стечение обстоятельств – именно в этот рейс Семенович «Бестию» с собой не взял, посчитав, что верный боевой конь ему не пригодится. Да и пугзы перед вылетом загнали истребитель на верфь, обещая модернизировать его так, что мать родная не узнает. Хотя в данном случае точнее сказать отец. Их сильно вдохновила самоделка Семеновича.

«Ястребком» управлять Семенович тоже мог, но на уровень хуже, чем Стрелка. Все-таки налет часов у нее на «Яках» был несоизмеримо выше. Поэтому девушку на задание нарком опустил, но до сих пор не придумал, как будет оправдываться перед Егором, если вдруг с ней что-то нехорошее произойдет. Придется подставлять шею и надеяться на то, что повинную шею и бластер не отсечет.

Именно по этой причине Семенович орал на подчиненных, чтобы все риски для девушки свести к крошечному минимуму.

– Товарищ нарком, уже четыре минуты, как все корабли находятся на идеальных позициях, – осторожно заметил Рыжик.

– Да? Ты так считаешь?

– Да. Пора начинать, – ответил пугз с клочком оранжевой шерсти.

– Пора начинать. Пора начинать, – задумчиво произнес Семенович. – Ну, пора так пора. Всем кораблям! Приготовиться! Огонь начинать строго по моей команде! Истребители – вы пока не участвуете, для вас отдельный приказ будет. Ждите!

На тактическом экране начался обратный отсчет времени. А также подсветились мины, выбранные в качестве первоначальных целей. Целеуказанием занимался лично Рыжик. Оно предвещало быть настолько сложным, что бортовые компьютеры «Решительного» его бы точно не потянули. Не было у них опций «творческий подход» и «креативное мышление». Зато у пугза этих качеств хоть отбавляй.

Семенович дождался, пока обратный отсчет на экране уйдет в ноль, потом еще раз опросил все корабли о готовности и только после этого скомандовал:

– Огонь!

Эскадра разом, как внезапно проснувшийся вулкан, изрыгнула вал огня. На крупных кораблях стреляло все, что могло стрелять. Даже слабенькие орудия «Орлицы» вносили в общий огневой ливень свою посильную лепту. От кораблей до минного заграждения протянулись трассеры из лазерных росчерков и хвостов уходящих к цели торпед. Мины, выбранные в качестве первоначальных целей, взорвались, образуя сплошной плазменный клубок, из которого во все стороны полетели дополнительные поражающие элементы. Шанс, что один из них угодит в какой-нибудь корабль, был минимален – Семенович расположил свои корабли на максимальном удалении от планеты, поэтому плотность разлетающихся элементов на таком расстоянии была смехотворной. И Рыжик уверял, что щиты кораблей и истребителей такой удар выдержат.

Первый этап операции «Гордиев узел» прошел как по маслу. Но Семенович и не сомневался, что так и будет. Однако дальше должны были начаться осложнения. Мины-спутники пришли в движение, прорубленная в сети дыра начала затягиваться!

Настал звездный час Рыжика. Шерсть у пугзов как таковой шерстью не являлась. Каждый волосок был миниатюрным щупальцем, которым пугзы виртуозно владели и который был идеальным инструментом для работ любой точности. Данный факт объяснял и наличие множества глаз – пугзам надо приглядывать за тем, что творили их многочисленные конечности.

Пугз стал похож на осьминога с неисчислимым количеством щупальцев, они с молниеносной скоростью метались по пульту управления. Семенович увидел впервые, как из тела пугза вылезли три десятка глаз на стебельках. Видимо, Рыжик их мог отращивать по мере необходимости. Глазки глядели, рассчитывали траекторию движущихся мин, а ручки-щупальца наводили на них орудия флота. Каждое орудие в отдельности! На каждую цель!

Флот своим огнем формировал цилиндр из сплошного огня. Задача была в том, чтобы уничтожать мины быстрее, чем они смогли бы подобраться к пробитой в сети бреши.

– Справляемся! Мы справляемся! – ревел Семенович, видя, как брешь расползается.

В круге, свободном от сплошных разрывов, на поверхность планеты вполне себе мог проскочить одинокий истребитель.

– Я стартую? – спросила Стрелка.

И Семенович уже почти успел дать добро… Но мины-спутники обладали коллективным интеллектом. Поэтому ускорились и начали стягиваться к прорыву с удвоенным энтузиазмом.

– А, черт! Стрелка – не шевелись!

– Подключаю резервы. – Ручки-щупальца забегали по пульту с двойной скоростью.

Заухала торпедная установка «Решительного», уничтожая мины на дальних подступах. Завизжали излучатели на истребителях. Их орудия не могли поддерживать максимальный темп стрельбы в течение долгого времени, поэтому Рыжик их подключил к общему обстрелу лишь на финальном отрезке.

– Через двадцать секунд у истребителей начнется перегрев, – сообщил Рыжик. – Через сорок три – орудия начнут греться и у фрегатов.

Мечтатель как бы намекнул, что если действовать, то сейчас. Решение надо принимать немедля.

Семенович еще раз посмотрел на монитор, тактический компьютер услужливо подсветил безопасную зону для пролета зеленым.

– Как думаешь? Проскочишь? – Григорий переслал картинку расчетов Стрелке.

– Как нитка в ушко иголки! Прикажете стартовать?

Григорию не очень понравилось сравнение с ниткой и иголкой. Лучше бы девушка сказала, что как карандаш в банку. Но часики тикали, пушки «Яков» уже нагрелись до малинового цвета. Еще немного – и автоматика их отключит, чтоб не допустить взрыва.

– Давай, родная! Стартуй! Удачи!

– Раскудрявый! – Стрелка решила показать, что «Поющей» ее эскадрилья называется не просто так.

Удалая песня подгоняла «ястребок», он рванул с места в карьер, наращивая скорость на запредельном для двигателей режиме.

– Проходит, – Рыжик, манипулирующий сотней стволов одновременно, успел сделать прогноз.

– Проходит, – удовлетворенно произнес Семенович.

У него в голове не было природного компьютера, он не мог рассчитать траектории движения мин. Или выдать цель для каждого орудия эскадры. Зато у него было сердце. И этим самым сердцем он чувствовал, что «Як» проскакивает. Стрелка должна, обязана проскочить!

– Мины снова ускоряются, – предупредил Рыжик.

Если раньше мины, противостоя обстрелу, просто стягивались к бреши, то почувствовав приближающийся на скорости истребитель, штук шесть выдвинулись вперед на его перехват.

– Их сбивай! Их! – прокричал Рыжику Семенович, выделив на тактической карте мины-перехватчики.

Стрелка не хотела быть беспомощным балластом, путь которому прокладывает, надрываясь, вся эскадра. Вильнув чуть в сторону, ее «ястребок» выпустил очередь, которая разнесла идущий ей наперерез спутник.

– Точка невозврата пройдена, – доложил Рыжик в тот момент, когда Семенович хотел отдать Стрелке приказ, чтобы она возвращалась.

Точка невозврата в данном случае означала, что истребитель не успеет затормозить и развернуться до «кольца смерти» от разрывов мин. И что ему лучше на скорости его проскакивать.

Скоростное ПВО «Решительного» успело уничтожить одну, потом еще одну идущую на перехват мину. Но до следующей огненные трассы дотянуться не успели, мина детонировала, обдав истребитель Стрелки облаком плазмы.

– Трындец, – Семенович в сердцах хлопнул ладонью по панели управления.

Из облака плазмы истребитель выскочил живой и невредимый! Но без щитов.

– Фу-у-ух! – шумно выдохнул Семенович. – Эта бабенка меня в могилу загонит!

Строчки из песни были ему ответом.

Тут же взорвалась еще одна успевшая подобраться к «ястребку» мина. Стрелка ушла влево, стремясь обойти облако плазмы. И ей это удалось! Но вот только один из поражающих элементов впился в правое крыло истребителя. За секунду до взрыва Стрелка успела отстрелить висящие на этом крыле ракеты и тем спасла себе жизнь. Взрыв! От крыла полетели обломки!

– Доложить статус! – прохрипел Семенович.

– Все в порядке! – откликнулась Стрелка. – Падаю!

– Как падаю?! Куда падаю?!

Для летчика-испытателя внештатная ситуация с летательным аппаратом – дело привычное. Стрелка холоднокровно выключила из цепи питания поврежденный правый двигатель. Мотнула влево, избегая встречи с еще одной миной, и умудрилась нырнуть в прорубаемую кораблями флотилии брешь.

– Перегрев орудий, – сообщил Рыжик, и сумасшедшая стрельба разом стихла.

– Стрелка! Ответь! – надрывался Семенович. – Лидер «Поющей эскадрильи»! Вас вызывает «Решительный»! Стрелка, быстро вышла на связь!

Однако Семенович ни доклада не услышал, ни клена раскудрявого.

– Что со связью?!

– Сеть ее полностью блокирует, – ответил Григорию командир БЧ-1. – Как только истребитель зашел за нее, он исчез из эфира.

– Твою ж! Ладно, подходим ближе и начинаем сканировать поверхность!

Корабли эскадры выстроились в полусферу на дистанции срабатывания мин. И включили сканеры над местом предполагаемого приземления «ястребка».

– Ничего не видно, – глядя на пустые экраны, раздосадованно произнес Семенович. – Значит, это гадство не только связь блокирует. Интересно, что же все-таки спутники скрывают? Ради чего Хор-Са тут и мины, и экраны понаставили?!

Семенович задавался этим вопросом не из праздного любопытства. Сама по себе загадка галактических монахов была крайне интересна. Но сейчас там, среди этой таинственности и загадочности, находилась Стрелка. И что-то Григорию подсказывало, что на поверхности планеты ее поджидало нечто недружелюбное.

– Надо ее вытаскивать. «Орлица», выпускай десантные боты.

Из легкого авианосца вылетели две кряжистых машины. По размерам от «ястребка» они отличались несильно. Но если у того все было направлено на огневую мощь, то во главу угла при проектировании десантных машин ставилась защищенность. Щиты были такие же, как и у истребителя, но броневой пояс гораздо толще. Бот нес лишь одно легкое скорострельное орудие для поддержки действий пехоты в воздухе и на земле. Зато в нем могло размещаться отделение морпехов-механидов.

– Принимай мостик, – обратился Семенович к командиру БЧ-1, вставая с кресла.

– А вы куда, товарищ нарком? – удивленно спросил тот.

– На планету.

– Но вам нельзя на планету! Кто будет командовать эскадрой? – пропищал тиррянин.

– Ты и будешь. Запомни – незаменимых людей не бывает. И в то же время каждый человек важен. Пусть даже он такой бесшабашный, как командир «Поющей эскадрильи». Я ее туда отправил, мне ее и вытаскивать. Сам погибай, а товарища выручай. Только с таким подходом битвы и побеждаются.

– А… понял, хорошо. Есть принимать командование! – вытянулся по стойке смирно тиррянин.

Рыжик тоже слез со своего насеста.

– Ты куда собрался? – поинтересовался у него Григорий.

– На планету, – ответил пушистик, направляясь к выходу с мостика.

По мнению Семеновича, милому и практически беззащитному существу на опасных планетах не место. Вот за механидов, к примеру, переживать не стоит. Но этот-то куда? В трюме «Решительного» под пугзов боевых скафандров не было.

– А кто тебе приказал? – Семенович не торопился идти вслед за Рыжиком. – Куда без команды? Это что еще за вольности? Куда хочу, туда хожу? Э, нет, брат. Так на боевых кораблях не положено.

– Сам погибай, товарища выручай, – процитировал Рыжик, и не думая останавливаться. – Так битвы и выигрываются.

Семенович на мгновение застыл с открытым ртом.

– А кто будет орудия наводить?! Ты об этом подумал?!

– Мины работают по программе. Я составил антипрограмму. И загрузил ее в тактический блок. Она на тринадцать процентов эффективнее ручного управления огня, – парировал пугз.

– Распустились, – бурчал Григорий, идя за пугзом. – Ну ничего, вернемся в Викторию, распишем табели о рангах и должностные инструкции. По струнке у меня ходить будете!

– Незаменимых людей не бывает. И в то же время каждый человек… и пугз… точнее, гражданин ГССР – важен! – продолжил сыпать понравившимися ему цитатами Рыжик, заходя в лифт.

В нем он и Семенович проследовали до ангаров в полной тишине. Народный комиссар обороны старался не обронить лишнее, ведь похоже, что все его речи были для пугзов призывом к действию.

Задача перед эскадрильей стояла нелегкая, на этот раз через брешь должны были проскочить не один, а сразу два корабля. Но пугз уверял, что, исследовав реакцию сети спутников, он смог составить программу огня, которая обеспечит более безопасный проход.

– Ну что, касатики, готовы? – Семенович разместился вместе с дюжиной механидов в десантном отсеке.

У него на коленях устроился Рыжик.

– Положительно, – прогудел механид-сержант.

– Тогда поехали!

По сигналу с десантного бота вся эскадра открыла массированный огонь по минному заграждению, прогрызая в нем брешь.

– Раз! Два! Три – погнали! – скомандовал Григорий, и десантные боты устремились навстречу огню и плазме.

Глава 14

Белка включила фонарик на браслете и тащила перепуганного закоса за собой по темным переходам эсминца.

– Так, кажется, здесь! – Белка остановилась и пинком вышибла дверь склада. После шокирующего удара системы «Замечательных парных» до сих пор пребывали в нокауте. – Заходи!

Она затолкала закоса внутрь и начала посыпать его серой пылью, оставшейся от самоликвидировавшегося оборудования.

– Ты болен! У тебя лихорадка!

Пыль из-за статики липла к блестящим граням закоса, как на клей. Инопланетянин потерял свой роскошный лоск и выглядел как вывалявшаяся в грязи дворняжка.

– Какая лихорадка?!

– Какая-какая… – Белка на секунду задумалась, вспоминая, что она говорила сапрукам. – Лишайчатая или лишаистая. Какая-то такая. Тебе плохо стало, ты потерял управление кораблем и врезался в сапруков.

– Я врезался?! – прозвенел своим телом закос.

– Ты-ты. А кто еще? – Белка потащила преобразившегося закоса на мостик. – Ты у нас капитан корабля. Уникальный закос, который решил бросить грабежи…

– Защиту!

– Да как скажешь. Ты решил открыть здравницу…

– Я даже не знаю, что это такое.

– Оздоравливающее заведение. Полетел к пугзам. – Мысли Белки лились такой широкой и стремительной рекой, что мозг закоса их едва успевал воспринимать. Причем внушение она проводила на бегу. – Кто работает больше всех, должен и больше всех отдыхать. Такой у тебя был экономический план. Но, так как ты ничего не понимаешь в продвижении услуг, ты нанял нас как консультантов.

– Кого – вас?! – Закос ввалился в пролом, которой он проделал в двери капитанского мостика.

– Меня и Егора! Какой же ты тупой! Запоминай все слово в слово. Когда сапруки придут нас арестовывать, ты эту легенду должен будешь повторить!

Егор тоже пришел в рубку управления, после того как тщательно замаскировал вход в каюту. Белка в десятый раз вдалбливала закосу придуманную ею историю. Егор тоже ее послушал, чтобы не ударить в грязь лицом, когда команду «Знаменитых парных закосов» будут допрашивать сапруки. В том, что этот допрос состоится, у него не было ни малейших сомнений. Корабли ГССР оштрафовали на безумные деньги просто за то, что они не туда залетели. А уж за таран военного корабля кара предусмотрена более суровая.

На мостике включился свет. Завершился цикл перезарузки приборов.

– Вызываем сапруков? – на ожившем радаре Егор заметил, что «каштан» держится борт о борт с их зависшим в пространстве эсминцем.

– Зачем? Не надо их вызывать, вдруг они нас в покое оставят и улетят? – предложил перепуганный и выпачканный в пыли закос.

– Вряд ли. – Егор с большим удовлетворением отметил, что баржа с пугзами успела улететь.

Однако выходить на связь с «Коммуной» и спрашивать, как пушистики добрались, было чрезвычайно опасно. На экране связи появился значок, информирующий о том, что на мостик поступает входящий вызов.

– Ну вот, а ты переживал – вызовут – не вызовут, – сказала закосу Белка. – Отвечаем?

– Угу, – кивнул Егор.

– Можно только, я буду говорить?

– И это без возражений. – Егора впечатлило, как быстро может в переговорах ориентироваться девушка и придумывать на ходу всякие небылицы.

Ему это давалось гораздо труднее.

Белка приняла вызов. На экране появился сапрук в состоянии крайней степени возбужденности. Его листья трепетали и выстукивали по стволу нервную дробь.

– Не двигайтесь, или будете уничтожены!

– Мы и не собирались! Большое вам спасибо, что вы помогли затормозить наше судно. Добрые зеленые растишки – вы наши спасители!

– Растишки? – Листья сапрука замерли.

– Да! Милые! Зеленые!

– Но… но вы все равно обвиняетесь в нападении на вооруженные силы Пакта! – Сапрук снова затрясся, как в припадке. – Вы напали исподтишка, без чести. Поэтому вас ждет суровая…

– Да не нападали мы. У нас пилоту стало плохо, – по жесту Белки в кадр зашел закос.

Он приветственно махнул верхней конечностью, с которой посыпался серый прах.

– Что с этим закосом?

– У него лишаистая лихорадка…

Только Белка это произнесла, как на иглах «каштана» заиграли разряды.

– Это болезнь? Инфекция? Она заразная? – выстукивали листья по стволу.

– Э-э-э… нет. Это у него возрастное. Стареет. Сыплется. – Белка наклонилась, набрала в ладонь пыль и показательно втерла ее в запястье. – Вот, смотрите, ничего страшного со мной не случилось.

Искры на иглах корабля сапруков погасли.

– Не нравится мне ваша компания. – На экране связи, разделяя его на две половины, появился новый переговорщик. – Спасибо, коммандер Дейра, за работу! Дальше этим делом займусь я.

– Служу с честью! – произнес сапрук и отключился.

А люди остались один на один с…

– Привет, подруга! – Белка поздоровалась с вышедшим на связь существом.

Хотя – каким существом, с экрана на Егора и Белку смотрела тетка. Молодая, симпатичная. С чуть острыми, но правильными чертами лица. Судя по всему, довольно высокая. С внушительной грудью, но тонкой талией. Ее можно даже было назвать красивой, но на вкус Егора то, что женщина использовала тональный крем с легким салатовым оттенком, было перебором. Хотя надо признать, зеленоватый тон неплохо гармонировал с алыми губами и оливкового цвета глазами. Еще одна деталь туалета дамы тоже Филимоновичу не понравилась. Полностью скрывая волосы, на ее голову была надета темно-фиолетовая шапочка, типа купальной. Плотно облегающей, закрывающей лоб, с вырезами по бровям и с треугольником, спускающимся на переносицу. Одета дама была в черную боевую броню с неизвестным Егору золотым гербом на правой стороне груди.

Если Егор и Белка были рады увидеть пусть необычную, но землянку, закос же их радости не разделял. Бравый рэкетир впал в ступор и лишь мелко вибрировал, издавая тихий звон.

– Привет-привет! – зеленокожая женщина улыбнулась в ответ. Но как-то неприятно, по-хищному. Увидев ее оскал, закос зазвенел на тон выше. – Я накладываю арест на ваш корабль и на весь его экипаж.

– Да погоди ты с арестом! Ты как здесь оказалась? Тоже из игры затащили, да? – Егор был счастлив увидеть сопланетницу, пусть и со странным макияжем.

Хотя, если подумать, ничего в нем странного не было. Это им с Семеновичем повезло оказаться вместе, да еще и с собственной системой в придачу. А бедной тетеньке, друг очутившейся среди инопланетян, что было делать? Выживать и как-то выкручиваться. А ради этого и рожицу зеленкой можно намазать.

– Из игры? – Зеленая дама, казалось, не понимала, о чем ее спрашивают.

– Ну да, из «Звездных баронов», – пояснила Белка. – Или сюда не только из нее попасть можно?!

– Бароны? Игры? Знаете что, я слушала ваш разговор с коммандером Дейрой и уже поняла, что имею дело с шайкой аферистов и врунов. Но меня вы можете не пытаться обмануть или запутать. Через пятнадцать минут к вашему шлюзу пристанет КПС…

– А что это такое? – Белка продолжила играть роль глупенькой блондинки, очаровательно хлопая глазками.

Но Егор сразу почувствовал, что с зеленомордой барышней такие трюки не прокатят.

– Контейнер предварительного содержания. И настоятельно вам рекомендую прошествовать в него добровольно. Не заставляйте, – барышня придвинулась ближе к камере, в улыбке продемонстрировав свои острые клыки, – меня за вами идти!

– Конечно-конечно. – Звонко цокая кристаллами о металлический пол, Зак засеменил к выходу. – Мы уже садимся, мы не заставим вас ждать.

– Аресты, контейнеры – ты кто вообще такая?!

– Кто я? Кто я такая?! Закос знает, просите у него.

– Он уже ушел.

– И правильно сделал. Я вам рекомендую проследовать за ним.

– У тебя с глазами что-то случилось?! Ты разве не видишь, что мы одинаковые?!

– Мы?! Одинаковые?! Вы жулики и отребье. Я – представитель закона. Что у нас может быть общего?!

Егор не нашел чем ответить на эту гневную тираду. Зато Белка в карман за словом не лезла.

– Как что? Посмотри на себя и на нас! Глаза, голова. Руки-ноги. Сиськи, прости меня за откровенность. – У Белки грудь была еле заметна, поэтому для убедительности она ее посильнее выпятила. – Мы – земляне!

– Я не знакома с этой расой. У меня есть обоснованные подозрения, что вы специально модифицировали свои тела, чтобы быть похожими на миитэ.

– На кого на кого?

– На представителей закона! – рявкнула в ответ зеленокожая. – В частности – на меня! И поверьте, эта попытка мимикрии будет отягощающим обстоятельством. А теперь проследуйте в шлюз. Пожалуйста. Не заставляйте меня уничтожать то недоразумение, которое вы называете кораблем.

– Да ничего у нас не модифицировано! – Белка так сильно потянула себя за нос, что казалось, еще немного, и она его оторвет. – Скажи – это похоже на грим?!

– Пойдем, – подхватил ее за талию Егор.

Он видел, с какой уважительностью обращался с инопланетянкой сапрук. И с каким ужасом отреагировал на ее появление закос. Дамочка однозначно была кем-то очень опасным. И заодно Филимонович получил ответ на свой вопрос – а есть ли в Пакте правоохранительные органы. Из краткой перепалки с миитэ он понял, что есть. И опасная дамочка к ним каким-то боком относится.

Едва они зашли и заблокировали внутреннюю дверь шлюза, что-то со скрежетом пристыковалось к внешней.

– Это КПС. Зачем я с вами связался, а? Ну зачем?! – заголосил закос.

– У тебя не было выбора, – напомнил ему Егор. – А этот КПС – это страшно?

– КПС… миитэ… это все… это могила! Мы пропали! – Закос понуро поплелся к люку.

– Мы за ним? – спросила у Егора Белка.

– А теперь у нас нет выбора.

Несмотря на ужас, который нагонял на землян закос, за дверью шлюза их не поджидала геенна огненная. Контейнер был скучен до безобразия. Обычный куб с обшитыми мягким материалом темно-серыми стенами.

– Обстановочка мрачноватая, – оценила интерьер Белка. – Сколько мы здесь просидим? Час? Два?

– Час? Ха-ха. Мы пробудем в КПС, пока не сформируют полный конвой до Рудабы. Может, месяц, а может, и больше, – ответил Зак, устраиваясь прямо на полу.

– А можно чуть подробнее? Что такое конвой? И Рудаба? – спросил Егор.

– Откуда вы вообще свалились? Конвой – это сорок таких вот кубов. В них сажают только тех, кто совершил преступления против Пакта. Воришек и прочую мелочь судят местные суды. Остальных отправляют на Рудабу – планету-тюрьму.

– Подожди, как тюрьму? Нас сначала же осудить должны? Или система как-то по-другому работает?

– На орбите и осудят. Признают невиновными – отправят назад.

– В кубе опять?

– Как заплатим, так и отправят. Кстати, за креды и здесь можно неплохо устроиться.

– Здесь?!

Зак не стал отвечать Егору. Он поднялся и подошел к стене куба, в которую был вмонтирован небольшой мониторчик.

– Вы какой уровень комфорта желаете?

– Уровень комфорта? Да гуляем на все деньги, раз нам здесь месяц сидеть! – ответила ему Белка.

– На все? А сколько у вас есть?

Отвечать, что он имеет доступ к нескольким десяткам миллионов, Егор не стал. Он выбрал подход от противного.

– Ты хоть примерно сориентируй нас, какие есть варианты?

– Ну, самое дно вы сейчас видите.

– Нам королевский или президентский номер не нужен.

– Я не знаю, что такое королевский. Или президентский. Тут всего три градации. «Дно», стандарт и люкс, – ответил Зак.

– Люкс сколько стоит? – поинтересовалась Белка.

– Сто десять тысяч. На месяц.

– Давай люкс! – сказала Белка, прежде чем Егор успел возразить, что это непозволительно дорого.

А Зак торопливо, не дожидаясь возражений Филимоновича, нажал на пару кнопок в меню.

– Начат процесс трансформации контейнера временного содержания, – сообщил механический голос. – Для того чтобы избежать травм, проследуйте в обозначенный квадрат.

Проектор с потолка нарисовал лазером в правом угле КВС квадрат. Травмироваться никто не хотел, поэтому узники торопливо в него перебежали. Косметический ремонт тюремной камеры начался со стен, они изменили свой унылый цвет на золото с красивыми медными разводами. Дальше – больше. Из пола начали выдвигаться перегородки, разделившие куб на три отсека. Спальный, гостиный и санитарный. В спальном надулась широченная кровать. В гостиной диван и три кресла. Из стены вылез пищевой процессор, в санузле – что-то похожее на джакузи.

– Распределяем места – я сплю на кровати. Егор на диване, Зак – в кресле! – мгновенно сориентировалась, как распределить жилплощадь, Белка.

– А почему я в кресле, а ты на кровати? – Закоса такое распределение не обрадовало.

– Потому что я девочка, дурачок.

Зак вопросительно посмотрел на Егора.

– Да-да. С ними всегда так, когда надо – они девочки. И у нас им принято уступать, – Филимонович пояснил традиции отношений полов на Земле.

– Кстати, миитэ тоже девочка. Но ведет себя как заносчивая сучка! – заметила Белка, усаживаясь на диван. – Вау! Егор, садись, ощути – он с подогревом.

Егора повышенный комфорт камеры временного содержания преступников нисколько не удивил. На его родной планете в тюрьме тоже можно было устроиться в тюрьме с комфортом, если у тебя есть деньги. Если трезво рассудить, то нравы в секторе Отау вообще мало чем от земных отличались. Что и удивляло, и расстраивало одновременно. Егору хотелось от космических приключений чего-то такого. Неземного. Но его мечты разбивались о суровый закон вселенной и эволюции. И звучал он примерно так: выживает беднейший. А богатый и преуспевающий живет в свое удовольствие.

Услышав слово «сучка», Зак задрожал всем телом, издавая мелодичный перезвон.