Текст книги "Эхо Карфагена"

«Какого черта, что он несет?» подумал Кеплер, взглядом уставился на Яшу, но ассистенты уже вывели профессора в коридор.

– Что здесь за цирк происходит? Я что, зря рассказывал, как все его фокусы устроены, кроме последнего, третьего. Что за «изумление и недоумение» я выразил? – обратился Кеплер к ассистентам.

– Ой, не переживайте так, это же все шоу. Мы просим Вас уделить несколько минут нашему продюсеру, – парировали ассистенты и подвели профессора к лысоватому полному человеку, который у Кеплера вызвал ассоциации с актером Дэвидом Суше.

– Профессор, вот Ваш чек за участие в шоу, но прошу Вас помнить о соглашении, которое Вы подписали: все обсуждения трюков за пределами прямого эфира запрещены. Любые официальные заявления, разбор трюков в видеопрограммах, интервью газетам, интернет– изданиям, любым медийным компаниям, пытаться повторить эти трюки со ссылкой на Дэвида Голана– все это запрещено. Санкции прописаны в соглашении, которое Вы подписали. Штрафы там очень существенны. Но я умаю, до разбирательств у нас с Вами не дойдет, это Вам ни к чему. Спасибо Вам за участие. – «актер Суше» пожал руку обескураженному Кеплеру и проводил его к лифту.

В лифте профессор рассматривал сумму на чеке и думал, если за часовое участие в шоу ему заплатили деньги, которые он лекциями в МГУ зарабатывает за месяц, то какие же деньги крутятся в этой среде…

Хотя ему казалось, что это просто плата за молчание. Но он был спокоен, любой вменяемый человек, посмотрев шоу, увидев его разоблачения, несмотря на то, как все пытался выставить Голан, поймет, что все это просто фокусы.

Ах, профессор, профессор, как же Вы недооценили телевидение. Вот где настоящая магия. И скоро Кеплер в этом убедился.

Глава.

Кеплер разоблачает Голана с помощью блогера Данила

С утра в пятницу Кеплер спешил на кафедру, нужно было обсудить темы дипломных работ со своими студентами. Быстро войдя на кафедру, он сразу почувствовал на себе внимание студентов, которые собрались сегодня для плановых обсуждений тем своих предстоящих дипломов. Около 15 человек– лучшие на курсе. Все 15 пар глаз как-то напряженно смотрели на него. Профессор решил, что это из-за вчерашнего прямого эфира. И оказался. Прав.

– Ребята, у вас какие-то вопросы, и я так понимаю, они не по темам ваших работ?

Все смущенно молчали.

– Что же с вами, говорите свободно. О чем речь? – настаивал Кеплер. Поскольку никто не начинал говорить, но за годы работы с этими студентами, он научился читать по их лицам, было явно видно, что они хотят что-то спросить, но не решаются.

– Ладно, скромные вы мои, будем как на первом курсе, вытягивать из вас слова. Миша, а давай ка ты ответишь за всех: что вы все притихли, в чем дело? – Кеплер решил обратиться к одному из своих самых толковых студентов– Михаилу Савину.

Михаил поднялся и исподлобья смотря на профессора как-то неуверенно произнес: «Профессор, вы знаете как мы все Вас уважаем, Вы для нас авторитет. Но Вы за эти годы научили нас, что Ваш авторитет не должен стоять на пути научного знания. Если мы в чем-то сомневаемся, то имеем право спрашивать, проверять и перепроверять. Даже если это утверждаете Вы, мы смело можем не согласиться и привести аргументы».

– Миша, все так, к чему эта прелюдия! Да говори же наконец. Кеплер был заинтригован.

– В общем, дело насчет Вашего выступления вчера. Ну, то шоу с Голаном.

– Ну да, было шоу, иначе не назовешь, я из трех его фокусов два сразу раскусил, а третий пока не знаю, как сделан. Но уверен, что тоже объяснение есть, – подтвердил Голан.

– Профессор, так почему Вы это в эфире не сказали? Все так выглядело, что профессор из МГУ сидит, смотрит как перед ним гнут ложки и лишь разводит руками и говорит, что наука не все знает и не все может объяснить. Вы же сами выкладывали видео в сеть, где фокус с ложками разбирали? Этот фокусник на коне оказался, а все МГУ даже не знаю, где, – Михаил окончательно потупился.

– Миша, ребята, вы чего говорите? Я же все на камеру рассказал, все показал. Ложку согнул прямо в эфире. Голан опешил даже. Вы что, не все смотрели? – удивился Кеплер и даже вскочил с места.

– Профессор, мы вчера эфир смотрели. А сегодня обсудили, еще раз запись посмотрели, она уже на yotube выложена. Профессор, Вы ничего такого не делали… – Миша выглядел обескураженным и густо краснел.

– Миша, ты чего, включай запись, – не выдержал Кеплер.

Михаил принес ноутбук на стол Кеплера и включил. Остальные сгрудились вокруг и молча смотрели.

Когда кончилась запись, Кеплер весь был мокрый от напряжения. Лицо красное, кровь била в висках.

– Сукины дети, – только и мог выдохнуть Кеплер. Он ругался настолько редко, что студенты отшатнулись от него от неожиданности. –Сукины дети, но КАК!

– Профессор? – Миша был обескуражен. Все вокруг притихли.

– Миша, ребята, черт возьми! – взревел Кеплер. – Да тут половина вырезана. А остальное так скомпановано, что после фокуса Голана показывают мое лицо и те фразы, которые вырваны из контекста, которые я говорил в общем на отвлеченные моменты. А то что я рассказывал, как фокус был сделан, то не показано.

Кеплер вскочил, прошел к окну, развернулся, развел руками, подошел к столу и с силой стукнул кулаком. Бледные студенты не шелохнувшись смотрели на него.

– Но ведь мне сказали, что эфир был прямым! Я не понимаю!

– Профессор, подождите, с соседней кафедры позову Аркадия, он как раз там, он там у них лучший о компьютерным технологиям. Я кажется догадываюсь что случилось. – Затараторил Миша и выбежал за дверь.

Кеплер сел на стул, мысли кружились в голове. Такой обман, такой подлог, просто чертова иллюзия. Все же было не так!

В дверь вбежал Михаил и буквально тащил за собой Аркадия– долговязого юношу с красноватым лицом и рыжими вихрами на голове.

– Профессор, я Аркадию рассказал вашу версию, он тоже оказывается посмотрел эфир.

– Конечно, посмотрел, его половина МГУ посмотрела наверно, я кому мог ведь сказал, чтобы смотрели. И вот, – Кеплер развел руками. – Как это может быть, он вперил взгляд в Аркадия.

– Профессор, Вы помните, во сколько точно начался эфир? – начал расспрос Аркадий.

– Ну мне сказали, что программа начнется в 17.00, до этого я сидел в одной студии, потом в другой. Но мы начали, кажется не ровно в 17.00, а раньше… Да, точно, я теперь вспомнил, я еще удивился, на пять минут раньше начали. – стал вспоминать Кеплер.

– Ну тогда, вот моя версия, – начал Аркадий. – Они начали эфир на пять минут ранее. Далее постоянно включалась или реклама, или презентация турне Голана. То есть фактически у монтажеров было время пускать в эфир не все отснятое, а что нужно было. Был как минимум временной лаг в пять минут между тем что вы говорили в студии и тем, что реально выпускали в эфир. Учитывая современные технологии монтажа, и то что все снимается цифровыми студийными камерами, тут же происходит монтаж на мощнейших компьютерах, они показали ту картинку, что им нужна была.

– Но это же подлог, профессор может выступить с опровержением. Он ДОЛЖЕН выступить с опровержением, – Миша тоже стукнул по столу кулаком.

– Так вот почему настоящее время просили не называть в третьем фокусе. А я еще задумался, что за этим стоит, – воскликнул Кеплер, но тут же поник. – Ребята, кажется меня конкретно поймали на крючок.

– Профессор, но все что Вы можете, это просто все рассказать в видеоотчете, мы выложим в сеть. Мы им устроим. –Аркадий с готовностью посмотрел на Кеплера.

– Они все четко продумали. Соглашение…. Я подписал соглашение, что весь эфир– их собственность и вне эфира я не комментирую и не поясняю ничего, – Кеплер встал, от беспомощности и неправильности происходящего у него перехватило дыхание. – Там такие санкции, что мне квартиру будет впору продавать. И то, не хватит наверно.

Все молчали, Кеплер вдруг захотел подойти к окну, воздуха явно не хватало. И ту мощный горячий удар из-под правой лопатки прошел в левую руку. Кеплер захрипел и упал на колени, а потом повалился набок. Было больно. Сильно.

Все бросились к нему, начали расстегивать галстук, кто-то пытался его поднять, кто-то дал воды, кто-то кричал что надо расступиться и дать воздуха.

Все дальнейшее было как в тумане. Профессор помнил только испуганные лица студентов в коридорах, когда его везли на каталке к скорой помощи. Свет померк.

Пришел в себя Кеплер в больничной палате, и удивился, не то слово– на стуле перед ним сидел Яша, весь бледный и умоляюще смотрел на него. Кеплер было открыл рот, но Яша начал первым

– Миленький мой, Саша, я все знаю, знаю. Прости, не думал, что так будет. Они же за шоу не только тебе, и нашему каналу заплатили. И оборудование свое, и камеры притащили свои, все так смонтировали. Саша, я сам, когда запись посмотрел, за сердце схватился, – Яша говорил быстро, боясь что Кеплер перебьет его.

– Как-то ты не сильно схватился за сердце, на койке я лежу, а ты сидишь, – усмехнулся Кеплер. Тебе хоть стыдно? Ты понимаешь, ты не меня опозорил. Ты наш МГУ опозорил: я понимаешь, сижу, передо мной ложки гнут, а я вроде сижу и умиляюсь: ах какое чудо, наука пока это объяснить не может. А ты тоже, хорош, кудахтал там как на ярмарке.

– Саша, я все понимаю. Мне стыдно жутко. Не думай, что я добра не помню. Ты мне в свое время из провинции в Москву притащил, квартиру выбил. Ах, вот как я тебе оплатил…

– Ты понимаешь, я теперь в глаза студентам не знаю, как смотреть. Все время им твержу про свет истины, про научный подход. А тут…– Кеплер отвернулся чтобы скрыть слезы отчаяния. – А тут еще… Что это кстати было? Инфаркт?

– Нет, слава Богу, это приступ стенокардии. Ты здоров как дуб, Саша. Все будет хорошо, – успокаивал его Яша.

– Про дуб это ты точно подметил. Дуб дубом, иначе не скажешь. Пень прямо. Какой я профессор после этого. Ведь студенты подумают, что Голан купил мое молчание. Чтобы я рот поразевал от удивления. Тьфу. –Кеплер заскрежетал зубами.

– Саша, ты подписал соглашение. Я, кстати, тоже. Но я вижу, что они с тобой сделали. Я и до этого события тебе был должен. А теперь… В общем пускай это будет наш секрет, я кажется, знаю, как помочь делу. Вот поправишься и поедем в одно место, – Яша прищурился.

– Яша, если я еще пару часов про это буду думать, меня уже не стенокардия настигнет, а реально– инфаркт. Я прямо сейчас ухожу отсюда, зови врача, – Кеплер стал садиться на кровати.

Яша пулей вылетел в коридор.

Через час они ехали с Яшой в машине.

– Саша, я искупаю свою вину как могу. Но прошу чтобы это осталось между нами. Иначе Голан со своими корпоративными юристами обратно меня в ту глубинку засунет, откуда ты меня в свое время вытащил, – Яша внимательно посмотрел на Кеплера.

– Лучше бы и не вытаскивал. Сидел бы ты в своем городке и проблем бы у меня сейчас не было, – буркнул Кеплер. Хотя откровенно говоря, он верил, что Яша и сам не знал, как оно все повернется.

– Саша, знаю, все знаю. Мы сейчас едем к моему сыну на квартиру, тут в центре, недалеко. Правда мы с ним не особо общаемся. Да еще случай тут недавно, – Яша отвел глаза.

– О, сына тоже подставил, да, Яша? – Кеплер не унимался.

– Да нет, у него характер не очень. Да и выпивает, вроде и не напивается, но вечером практически всегда навеселе. Это моя трагедия, Саша. Ведь мой Данил закончил и физико-математический факультет, предлагали ему остаться преподавать, а он вдруг решил, что это– не его. И отучился еще на историческом. Я думал, что он тут остепенится. А ту вдруг, он взял и стал видеоблогером. Черт!

– Ну и что он записывает, репортажи о чем? – поинтересовался Кеплер.

– Да он сам я думаю лучше расскажет. Тут ведь еще дело какое, они с женой приезжали на дачу, ну там его сын, Игорь, пять лет, баловался до одури. А там у нас чердак есть, да на него залазить мало того, что по крутой лестнице, так еще вдобавок на чердаке пол худой, провалится вниз можно. Я сам туда не лажу. А он, представь, как заладил, хочу на чердак. Я ему раз сказал, два, а он все лезет и лезет. А потом как-то отвлекся, а он уже до середины на лестнице. У меня сердце екнуло, оттуда падать– может зашибиться насмерть. Под лестницей и вилы, грабли, лопата. В общем, я не утерпел, и как меня в детстве наказывали, снял ремень и шлепнул по заднице. А тут как раз жена Данила выходит– Нина. А она детдомовская. Как кинется на меня, кричит, мы против насилия над детьми, не смейте его пальцем трогать.

– А Данил чего? – спросил Кеплер.

– А чего Данил то? Я его в детстве ремнем пару раз протягивал. Не больно, а в основном за науку. Да не часто, может раза три. Тоже, когда не слушал конкретно, – развел руками Яша. – И вот с тех пор уже полгода как они вообще не общаются со мной. Я думаю, это все Нина, у нее пунктик какой-то.

– Слушай, морда ты, а ты случайно с моей помощью не пытаешься конфликт уладить? Вот типа привез меня чтобы мне твой сын помог, а сам и с внуком увидишься, и вроде конфликт уладить, – Кеплер подозрительно посмотрел на Яшу.

– Саша, да что ты такой подозрительный! – Яша всплеснул руками. – Мы уже кстати приехали. Тут ты мне помогай. Данил точно может помочь, только ты ему все рассказать должен. И нас еще Нина пустить должна.

– Ох, Яша, ты лиса еще та, – покачал головой Кеплер.

Они подошли к домофону. Яша набрал номер.

– Да? – ответил женский голос.

– Ниночка, это я, Яков, мне очень нужно увидеться с Данилом, – залепетал Яша и от волнения облизнул вдруг пересохшие губы.

– Если нужен Данил, то он сейчас занят, я вас видеть не хочу. Звоните ему, – отрезала Нина и отключилась.

Кеплер и Яша стояли перед домофоном, и Кеплер чувствовал на себе заинтересованные взгляды сидящих недалеко от подъезда вездесущих пенсионерок.

– Вот так поворот. Привез меня, называется, – выдохнул Кеплер. – Он точно может помочь? Как он может помочь, кстати?

– Саша, точно может, точно. Только нам надо с ним встретиться, – закивал Яков.

– Ну не нам, а мне– точно надо, –отодвинул Якова от домофона Кеплер– набери как снова номер.

– Да, –уже нервно отозвался этот же женский голос.

– Здравствуйте, Вы меня не знаете. Я Кеплер Александр Яковлевич. Профессор МГУ. У меня появилась проблема очень специфического рода. Я сейчас только что из больницы, Яша сказал, что Ваш муж может мне помочь. Я убедительно Вас прошу меня пустить. Если хотите, Яша останется внизу, – Кеплер старался быть убедительным. Яша сделал брови домиком.

– Хорошо, – после нескольких секунд размышлений голос стал мягче. – Пускай и он поднимается.

Они ехали в лифте, а Яша фыркал: «Он пускай поднимается. Он! Когда они только поженились, прямо папа Яша помогал, так был хорошим. А сейчас Данил столько денег зарабатывает, так Яша и не нужен».

Подошли к двери. Позвонили. Им открыла коротко стриженая миловидная девушка. «Совсем не дура» подумал Кеплер, увидев проницательный взгляд.

– Входите. Данил минут через тридцать освободится. У него сейчас бой, – девушка сделала приглашающий жест.

– Что у него, простите? – переспросил Кеплер.

– Данил – видеоблогер. Делает обзоры по видеоиграм. В данный момент от в танковом бою со своей командой. Делает запись боя и общается с подписчиками своего канала, – как могла пояснила Нина.

«Мир совсем сошел с ума. Здоровый мужик, глава семьи играет в игру и сообщает об этом своим фанатам!» пронеслось в голове у Келера.

– Чаю? – вопросительно подняла бровь Нина.

– А знаете, не откажусь, – согласился Кеплер.

Яша тоже опасливо поглядывая на Нину кивнул.

– Раз уж Вы в нашем доме, давайте проясним ситуацию. То, что Вы отшлепали моего сына, Вашего внука, я считаю неприемлемым. И Вас я не простила. Это ясно? – взяла быка за рога Нина.

– Да, – покорно кивнул Яша топорща бакенбарды.

Тут в комнату вошел миловидный смышленый мальчишка.

– О, деда, – бросился он к Якову, обнял за шею. – Пойдем ко мне, я тебе модель танка покажу, я уже собрал, осталось покрасить.

– Танк? – залепетал Яша, смотря на Нину.

– Да, крутой танк. Израильский. Меркава называется. Что значит «Огненная колесница». По защищенности один из лучших современных танков, – зачастил малец, схватил Якова за руку и потащил с собой.

Кеплер остался один на один с Ниной. Девушка поставила варенье, печенье и стала разливать чай. Из комнаты рядом раздавались радостные возгласы пацана и Якова.

– Танкист растет, – пошутил Кеплер.

– Не дай бог, – замахала руками Нина.

– Не хотите военной карьеры сыну? – уточнил Кеплер.

– Да при чем здесь это, – Нина неожиданно начала откровенный разговор. – Вот Данил мог на кафедре преподавать, мог в Америку уехать, была у него такая мечта, в современных исследованиях участвовать. А вместо этого, я даже не знаю…

– Ну, Данил делает что ему нравится. И я так понимаю это еще и деньги приносит, – уточнил Кеплер.

– В том то и дело. Как-то неожиданно появилась эта хренова игра в танки. Я и с подругами общаюсь, у многих мужья зависли теперь у монитора. Некоторые по выходным не на рыбалку или охоту, ну или в гаражи идут, а у монитора до ночи играют.

– Ну я так понимаю, что женщины и рыбалку с охотой не очень одобряли. А уж походы в гаражи, так это еще в советское время порицалось, как побег из дома к своим товарищам по выпивке, – пошутил Кеплер.

– Все верно. Только тут такая штука. Если муж всю неделю работает, потом выходные наступают, так они с женой решают, как проведут выходные. И часто мужья сбегают то на охоту, то на рыбалку. И часто там в основном пьянка. Но мы на это глаза закрываем, типа пускай оторвутся иногда. Но вот эта игра, так эти хреновы танкисты и после работы, и в свободное время сидят у монитора. Понимаете, теперь не иногда, а всегда они ушли в какой-то другой мир. Правда, мне еще грех жаловаться, – развела руками Нина.

– Почему?

– Ну у некоторых, как я слышала, как? Работа не очень устраивает. Куча кредитов, других платежей. Но вот муж не хочет ничего менять. Вечером после работы прокрасться с бутылкой – другой пива к компьютеры, и вперед – до ночи играть. Даже смешно: здоровый мужик, играет в компьютер. Побег от реальности. Там ведь они – настоящие танковые асы. В группы собираются, в команды.

– А у женщин такого побега нет? – поинтересовался Кеплер.

– Может мы и побежали бы куда. Да только реальны домашние заботы, дети, школа – реальность быстро заявляет о себе.

– Но вы говорите, вам еще повезло? – напомнил Кеплер.

– Да, как-то так случилось, что и к игре этой Данил подошел как будто на своем физико-математическом факультете. Все досконально изучил, проработал. Тал неплохо играть. А потом обзоры о игре в сети выкладывать. У него игроки подписывались на его эти обзоры. А потом вообще смешно: есть такие игроки, которые не хотят сами игровой прогресс проходить, получать более ценные призы за это, а сразу хотят получить.

– Как в жизни прямо! –усмехнулся Кеплер.

– Да! Именно. Кто не хочет тратить время, но у кого есть деньги, тот платит таким, как мой Данил. Они вместо него играют, а как приз получают, то уже в игру вступают те ленивые хозяева.

– Ну наверно на этом много не заработать, хоть двадцать четыре часа сиди у монитора.

– Ха, так полный капитализм же. Данил нанимает на эту работу студентов, по нескольку десятков человек. Оплату за работу они делят пополам. Данил заказы ищет, студенты торчат у мониторов. И все довольны. И деньги уже интересные получаются. Но и это собственно не главный заработок.

– Прямо электронная коммерция! – воскликнул Кеплер.

– Погодите, я только начала, – усмехнулась Нина. – Так вот, основной заработок– это бои, которые Данил ведет в онлайн режиме, за этим боем могут наблюдать его подписчики. Иногда за одним боем до ста тысяч человек наблюдают.

– Да не может быть! – охнул Кеплер.

– Еще как может. Как вы думаете, сколько подписчиков у Данила? Дайте простор фантазии, – Нина округлила глаза, явно наслаждаясь моментом. – Вот прямо отпустите фантазию!

– Ну наверно около двести или триста тысяч. Ну пятьсот тысяч. Хотя это конечно перебор, – предположил Кеплер.

– По состоянию на вчерашний день два миллиона сто тридцать шесть человек! – Нина наслаждалась моментом.

– Так это население нескольких российских городов, – у Кеплера перехватило дыхание.

– Ну да. Так вот, когда они смотрят онлайн бои, у них считается правилом хорошего тона перевести деньги на поддержку того, кто для них сидит и проводит бой.

– Деньги за то, что он играет для них? Да я не просто отстал от времени, я очень отстал, – сокрушался Келер.

– Да, и это очень хорошие деньги. Кто-то и рубль может перечислить, но это –редко. В основном от пятидесяти до ста рублей. Ну отдельные постоянные зрители и по пятьсот могут накинуть.

Кеплер примерно прикинул, и сумма у него получилась такая, что он не совсем понял, что он еще делает на кафедре с такой своей зарплатой.

– Ну и плюс еще рекламодатели платят, в общем деньги набегают очень хорошие. Только вот это одно и тоже. Данил уже года три говорит, что чувствует себя на конвейере. Играет, играет, записывает бои, выкладывает в сеть. Надоело это ему. Но поскольку это приносит очень неплохие деньги, то и остановится мы не можем. Или не хотим. Но тут сказался так называемый «побочный эффект», как сам его называет Данил.

– У этого еще и побочные эффекты бывают? – поинтересовался профессор.

– Понимаете, если каждый день зависать с утра до вечера в одной и той же игре, изучить ее до скрежета зубов, то это так надоедает, становится такой рутиной, что ты на автомате уже все делаешь, и хочется как-то отвлечься. И Данил как-то незаметно для меня и для себя стал пить пиво во время боев. А бои у него каждый день… В общем, я мужа трезвым вижу очень редко. Смешно, если идем куда-то с друзьями посидеть, то он там отдыхает и не пьет. С живыми людьми разговаривает. Так сказать, «в оффлайне». Видимо и пить ему уже не охота. Но он как-то обронил, что если не пить, то и с ума можно сойти от однообразия.

– Сильно пьет? – уточнил Кеплер, не понимая границы их разговора. Насколько он уж влез в личную жизнь?

– Да не сильно. Но доза все же приличная. Я то выношу бутылки, прямо как снаряды после боя. Мы даже шутили на эту тему раньше. Да и теперь шутим. Но уже это как-то не весело. Я даже как-то писать начала дни и сколько выпито. И потом Данилу в конце месяца показала. Он попросил перестать. Выходило, что из целого месяца он дней шесть– семь не пил. А в остальное время от четырех до шести бутылок. В день…

– Так его спасать надо! И давно это. Такая доза?

– Да я записывать перестала года три как. У него еще подписчиков миллион всего был. Теперь стабильно шесть бутылок. Я единственное что вижу, он пытается качественное пиво покупать. Крафтовое, из частных пивоварен. Говорит от него не так башка с утра трещит.

– Так а как вообще он так может! Каждый день?

– Ну у него свой ритуал. На ночь таблетки пьет для улучшения мозгового кровообращения. И таблетку болеутоляющего. С утра выпивает еще болеутоляющее, делает разминку, йогу даже, потом кофе. И опять в норме. Потом домашние дела, мне время уделяет, но с четырех вечера уже его трогать нельзя. Снова закидывается первой порцией пива и погнал.

– Так в таком режиме так долго нельзя же. Какое это здоровье нужно иметь. Нина, надо что-то делать с этим, – Кеплер был в ужасе от это обратной стороны медали успешного блогера.

Кеплер понимал, почему Нина ему все это рассказала. Он был для нее чужой, а чужим всегда легко рассказать проблемы. Возможно, они и не увидятся никогда больше.

Повисла неловкая пауза.

– Как вы относитесь к насилию над детьми? – посмотрела Нина в упор на Кеплера.

«Твою ж мать» подумал Кеплер.

– Если вы про сам термин, то– отрицательно. Но если вы про то, что Яков отшлепал внука, так я думаю, что это только из-за страха, что он может снова полезть на эту лестницу и упасть. А это может окончиться фатально. Поэтому он выбрал наименьшее из зол и отшлепал.

– И почему это нельзя просто поговорить с ребенком? – сделала брови домиков Нина.

«А ведь меня могут выставить до того, как я успею встретиться с Данилом» опять пронеслось в голове Кеплера.

– Понимаете, он еще слишком мал. Если вы ему расскажете, как вы переживаете за него, как на лестнице опасно, что о может упасть, то он может эту информацию воспринять как гипотетическую, непонятную и сразу забыть. Да, вам кажется, что Яков неправ, я тоже не сторонник физических наказаний, но вот посмотрите на это немного с другой стороны, – Кеплер как шел по минному полю под суровым взглядом Нины. – Теперь мальчик точно не полезет и его жизни это теперь не угрожает.

В этот момент мимо пробежал Игорь, размахивая моделью танка.

– Игорь, подойди сюда пожалуйста, – Нина поманила сына пальцем.

Пацан подбежал, целясь из дула танка в Кеплера.

– Сынок, помнишь, я тебе говорила про то, как опасно лазить по лестнице на даче? Ведь ты можешь упасть и разбиться, – спросила Нина.

– Да, мам. Помню, – закивал пацан.

– И ты не будешь больше лазить? – уточнила Нина.

– Нет, мам, не буду, – покачал головой Игорь.

– А почему ты не будешь лазить? – вдруг уточнил Кеплер.

Нина снова подняла брови. Кеплер понял, что его позиции довольно шатки.

– Потому что деда Яков тогда надает по жопе, – констатировал Игорь и побежал играть дальше.

Возникла неловкая пауза.

– Понимаете, он сейчас лучше запомнил, что ему перепадет по заднице, чем ваши объяснения. Возраст такой. Просто ведь и Яков не гордиться что отшлепал. С другой стороны, и не палочному наказанию он внука подверг. В общем, вопрос адекватности подхода.

Нина кажется начала закипать, но тут ситуацию спас Данил, заглянув в комнату и посмотрев на профессора.

– Здравствуйте, вы ко мне?

– Здравствуйте, ваш отец сказал, что вы мне можете помочь. Очень на это надеюсь

Они пошли в комнату Данила. Кеплер поразился, что кроме двух очень больших кресел и двух компьютеров с огромными мониторами в комнате ничего не было.

– Это чтобы ничего не отвлекало, – пояснил Данил, заметив взгляд Кеплера. – Когда происходит онлайн– трансляция, люди не видят ничего кроме меня и голых стен. Так проще.

– Прямо компьютерная Мекка, – пошутил Кеплер.

– Да, а я– раб лампы, – невесело отшутился Данил

–Ну ваша жена сказала, что хотя бы вы не нуждаетесь в деньгах, – осторожно ответил Кеплер.

– О, да. Это так. Знаете, мне отец написал сообщение, что у Вас проблема. Не сказал какого плана. Но вы профессор Кеплер, моя семья очень обязана вам, Вы собственно устроили отца в Москве. Поэтому чем я могу помочь, тем помогу. Правда с деньгами не очень. Но…

– Да нет, Данил, деньги мне не нужны. У меня проблема другого рода.

– Это хорошо. В смысле, плохо, но хорошо, что мне не нужно помочь вам деньгами. Знаете, я буду откровенен. Папа говорил, что Вы порядочный человек, так что я могу много рассказать открыто. Я ведь зарабатываю бешенные деньги на рекламе, и своими этими трансляциями боев. Но я уже устал от всего этого.

– Так бросьте бои, пускай реклама приносит доход. – сказал Кеплер и сам удивился, с каких пор он дает советы тем, чей месячный доход по самым скромным подсчетам превышает его годовой заработок.

– О, в этом то и вся загвоздка. Я не могу прекратить играть и транслировать. Ведь рекламодателям я интересен, потому что я обладаю огромной армией подписчиков, которые смотрят рекламу. Но если я перестану играть, то на мой интернет канал перестанут заходить. И рекламодателям я стану не интересен. Знаете, мы с женой как-то думали, какой доход нас устроит. Когда я только начинал трансляции, я даже не мечтал, что на рекламе я буду получать от триста до восемьсот тысяч в месяц. А иногда по контракту на рекламу закидывают до полутора миллионов.

– Сколько? – буквально просипел Кеплер.

– Да, а сами бои в день приносят очень по-разному. Подписчики перечисляют в день когда как. Бывает, что всего сто тысяч. А бывает и до трехсот доходит. В праздничные ночи, особенно новогодние праздники, я даже сумму Вам не называю. Когда сам ее говорю в слух, то стеснятся начинаю. Сам себя.

– Но Вы давно должны были скопить за эти лет пять приличный капитал. Да и завязать с этим.

– Звучит логично. Но в начале игровой карьеры я жил с женой в Бутово. А теперь я в центре Москвы в пятикомнатной огромной квартире. У нас дача за Мкадом, тоже совсем неплохая. В общем, чем больше денег приходит, тем больше запросы. И вот сейчас у меня даже кредит есть. Такого никогда не было, пока я учился и готовился преподавать на физико-математическом факультете. Вот так. Да еще это бухло… Но все время думаю, вот еще годик, заработаю, отложу денег и завяжу. Но потом идея покупки дома где-нибудь в Испании, сына в частную школу. А это значит, что лямку надо тянуть еще очень долго.

Кеплер смотрел на этого тридцатилетнего парня и не знал, что и думать. Огромный доход, который просто не укладывался в его голове, а с другой стороны– явный признак пивного алкоголизма.

– Я просто вот что скажу, если Вы хотели уж так оказаться среди исследователей в каком-то американском институте, то неплохо начать с российского. Я могу поспособствовать. Просто Вы должны точно понимать, Данил, в таком режиме организм долго не выдержит. Я не медик совсем, но и я понимаю, и мой жизненный опыт говорит, что кончится это все очень быстро и совсем не радостно. От таких постоянных пивных возлияний почки перестанут выполнять свои функции. Начнутся перебои в нормализации давления. И однажды, обычно это бывает под утро, вдруг случится инсульт. Все деньги уйдут на лечение очень быстро. Даже если Вы восстановитесь, остаточные явления будут еще долго беспокоить. Вы хотите такой финал?

– Я думаю об этом. Но давайте перестанем говорить обо мне, – отмахнулся Данил. – Что у вас за вопрос?

Кеплер рассказал все как есть. Данил слушал внимательно, не проронив ни слова. Потом повисла тишина. Данил стучал пальцами по столу.

– Ну, вы стали жертвой современных технологий. Они могли еще вообще воспользоваться вашей отсканированной копией и заставить вашу копию говорить даже то, что вы не говорили вообще, а не только вырезать ваши слова, – Данил смотрел в окно. – И понимают, что если вы начнете возмущаться, то они потащат вас в суд и покажут там подписанное вами соглашение. А уж что сделают с вами их корпоративные юристы– тут все ясно.

– Понимаете, Данил, это уже дело чести.

– Да. Понимаю. А знаете, что? – оживился Данил. – Я еще не все мозги пропил. У меня интересная идея. Будем бить их, их же оружием.

– Если вы об этих современных технологиях, то они видимо стоят дорого. У меня таких денег нет, – покачал головой Кеплер.

– О, нет. Денег не надо. Вот что я предлагаю. Исходный отснятый материал хранится на серверах Московского эха. Мои друзья проникнут на эти сервера, скачают настоящий исходник, где все ваше участие отображено без купюр. Потом мы перешлем это видео знакомым в Америку. И уже оттуда произойдет размещение на youtube. Затем во время очередной онлайн записи игры, один из членов моей команды обронит фразу, что он смотрел интересное видео с участием Голана и профессора Кеплера. Увидел этот материал на канале одного из блогеров из Лос-Анжелеса. Да, пускай это будет Чарли. Мы с ним пересекались неоднократно на «Комик Кон» в Лос-Анжелесе. И мы его уговорим разместить материал на своем канале. Он за свободу слова и будет возмущен проделками Голана. И вот все увидят. А на этом видео все не так, как показали в прямом эфире Московского эха. И этот комментарий моего товарища во время игры гарантированно увидит сто тысяч человек. И они перейдут о ссылке. И посмотрят. Удивятся и поделятся с друзьями. И снежный ком нарастет.