Текст книги "Эхо Карфагена"

«Бедный мальчик». Все что удалось разобрать сквозь сипение.

Сергей вопросительно посмотрел на Отто, но все уже случилось. Отто сидел в кресле с открытым ртом, широко открыв глаза, устремив их в потолок, выгнувшись так, как будто и правда, в груди случился взрыв.

Сирена звучала уже возле самого дома. Сергей вышел наружу, не зная, что делать.

– Сергей Валерьевич, может ну его, поехали отсюда. Скажут еще что умер из-за нашего разговора, – Кирилл подошел и тихо сказал Сергею.

Но Сергей лишь мотнул головой и вошел в дом. Медики укладывали Отто на носилки, действуя по своим инструкциям. Хотя Сергею и Марте было понятно, что Отто уж не встанет. Но Сергей не мог оставить вот так эту женщину наедине с ее горем. Он сопроводи Марту в больницу, где им уже официально сказали, что Отто скончался в результате сердечного приступа.

Марта подошла к Сергею в коридоре больницы. Вся такая убитая горем женщина, но держащая себя в руках.

– Знаете, охрана говорит, что мужу стало плохо после разговора с Вами. Вы привезли известие о смерти Петра, – Марта взглянула на Сергея.

– Вы знали моего деда? – удивился Сергей

– Ну я видела его пару разу на тех конференциях, что брал меня Отто. Но в основном я слышала о нем: Петр то, Петр се. Мой Отто все копался во тьме веков, то читал, то ездил по раскопкам, пытался разгадать эту темную историю.

– Так вы знаете, что их объединяет с моим дедом. Вернее, объединяло, – Поправился Сергей.

– В общих чертах. Пока мы были молоды это было иногда забавно, послушать от Отто про тайны, но потом, когда мы стали старше, я просто не мешала ему. Знаете, мудрые жены оставляют своим мужьям время и место для хобби. Отдушину, где большие мальчики могут продолжать играть в солдатики, в мечтах быть первооткрывателями, ну и все такое. Тем более, что мы ни в чем не нуждались. Наши дети выросли и живут сами по себе. Изысканиями Отто оно, слава Богу не интересовались.

– Слава Богу? Ну у вашего мужа хоть цель была в жизни.

– Ну знаете, я не мешала, но и не особо надеялась, что он что-то разгадает. Все это было, как бы сказать… бессистемно что ли. Да, наверно это правильное слово. А тем более, с годами это стало наваждением, и потихоньку стало проблемой. А потом, лет десять назад мой Отто вдруг выдохся. Просто иногда перечитывал тот дневник.

– Дневник? Отто нам сказал, что дневник давно утерян! – воскликнул Сергей.

– Нет, он был у него. И он решил Вам его все же отдать. После разговора с Вами, как вернулся домой, был весь такой возбужденный, все ходил по кабинету, говорил мне что Петр умер, целая эпоха как будто перестала существовать. Сказал, что решил отдать блокнот Вам, но это скорее будет не подарком, а пропуском в мир беспокойных исканий. И он даже жалел вас, то что Вы тоже вовлечетесь в гонку за воздушными замками. Так и сказал, повернувшись ко мне: Марта, я передаю эстафету этому парню. С годами он поймет, куда это его приведет.

– Так вот почему он сказал «бедный мальчик!», я думал, что ослышался, – воскликнул Сергей.

– Да, я думаю, что вы все правильно поняли. Дневник остался на столе. Мы можем вернуться домой, и я вам его отдам. Но потом прошу Вас исчезнуть. Скоро начнут приезжать родственники. Явно о разговоре между вами и Отто станет им известно. Не знаю, как они отнесутся, мне это ни к чему. Мой бедный муж, болел то всего несколько раз. А тут просто взял и умер, – слезы потекли из глаз бедной женщины, но она на удивление быстро взяла себя в руки.

Вскоре они были опять в кабинете, Сергей оглядел книги на полках: действительно, особняком стояли книги одного периода: средиземноморье, Рим, Карфаген, Пунические войны. Марта передала Сергею дневник Марка в засаленном кожаном переплете.

-Я не знаю, что мне правильно сказать в данной ситуации. За дневник– спасибо. Но мне неловко вот так Вас взять и оставить. У Вас только что умер муж. Не самый простой день. Я могу вам чем-то помочь? – Сергей не решался уйти.

– О, молодой человек. Отто умер конечно внезапно. Но ему все же было достаточно лет, чтобы смерть была обычным делом в эти годы. Кроме того, пока он изучал кучи книг, то дал мне ознакомиться с философией того времени. Стоицизм.

– О, я слышал от Отто о стоицизме.

– Я приведу Вам только одну цитату, которая потрясла меня до глубины души, я ее помню, не дословно, но близко к оригиналу. «Когда ты испытываешь привязанность к чему-то, то помни что это не твое, что ты в любой момент можешь это утратить. Относись как к роду горшка, или стеклянного кубка, если они разобьются, ты помнишь, чем они были, но не впадаешь в смятение. Если целуешь любимого, помни, что любишь смертного, но отнюдь не свое. Данное тебе на время. Как виноград дает плоды в свое время, и тосковать по нему зимой– быть глупцом, так и ты, если тоскуешь по брату или сыну, когда тебе не дано, знай, это ты зимой тоскуешь по винограду». Это сказал Эпиктет, крупнейший из стоиков.

У Сергея отнялся дар речи. Он переваривал услышанное. Что-то в этой цитате было и от буддизма, и от суровых законов самураев, и христианское «быть в миру, но не от мира сего».

– Ну Ваш муж не совсем кубок, или горшок, но сказано сильно. Идея понятна. Надо же, я не знал, что и в античной мысли были такие идеи. А то все кругом востоком увлеклись, а у нас под ногами свои жемчужины! – выдохнул Сергей.

– Да, эта философия мне помогает понять, что я никак не могу повлиять на прошлое. Но мы достойно прожили с Отто положенный срок. Все что я могу– это здесь и сейчас подготовиться к встрече родственников и организовать похороны. Кататься по полу и заламывать руки– это удел рабов, – Марта слабо улыбнулась.

Сергей попрощался и ушел. Сила Марты граничила с пугающей стойкостью. Сергей решил почитать этого Эпиктета. В руках он нес дневник, который был довольно толстый, мысли путались в голове: с одной стороны– вот он– дневник у него в руках, а с другой стороны он чувствовал, что старшее поколение передало эстафету ему. И теперь он должен начать действовать.

– Знаешь, Кирилл, ты вот смотрел когда-нибудь детективный сериал? – неожиданно спросил начальника охраны Сергей.

– Ну, бывало, а что? – Кирилл повернулся к Сергею.

– Ну, вот знаешь, в сериалах постоянно пишутся сценарии к новым сериям, иногда снимать серии приходиться быстро. И иногда проходит халтура, когда сценарий не выверен до самого конца, и ты видишь в сюжете прореху, нестыковку. И при этом такое чувство. Даже не знаю, как сказать.

– Ощущение, что херня какая-то, несоответствие, да? – уточнил Кирилл.

– Ну примерно так. И вот сейчас у меня тоже чувство. Нестыковка.

– В чем?

– Марта говорит, что она поняла слова «бедный мальчик» как обращение Отто ко мне. Но я вспоминаю, как это все было. Отто не на меня смотрел. Он как вроде о ком-то думал, погрузился в думы и как вроде взволнованно прозрел. Как будто у него догадка мелькнула. Как будто перед смертью у него паззл сложился. Понимаешь? Не мне он сказал эти слова.

– Шеф, ну мы то теперь точно не узнаем, кому эн это говорил. Вы хотели дневник. Он у Вас. Так может, пускай мы не узнаем кому что там хотел сказать Отто? Нет, так нет.

– Возможно, – пожал плечами Сергей.

Но судьбой было уготовано так, что им суждено было узнать все подробности этой фразы. Но позже.

Пока же дела тут были закончены. Пора домой. Сергей увозил дневник, чтобы у воспоминаний бедного парня, умершего от тифа более полувека назад, появился новый читатель.

А в голове крутились последние слова Марты.

Глава 4 Кеплер на Московском эхе

Александр Яковлевич Кеплер, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова сидел на своей кафедре физиологии человека и животных и обсуждал тему диссертации с одним из своих студентов, когда у него зазвонил телефон. Извинившись, Александр Яковлевич прервал беседу и ответил на звонок.

– Александр, дорогой, сколько лет сколько зим, узнал? – в телефоне жизнерадостно раздался голос Якова Штейнера, одного из ведущих на телевизионном канале Московское эхо.

– Ну, Яша, твою жизнерадостность трудно не узнать. Из трубки сейчас всю кафедру зальет, – пошутил профессор. – Чем обязан?

– Ох и обязан, Саша, просто обязан. У нас тут грандиозное событие намечается, я как про это узнал, сразу тебя вспомнил.

– Ну вы же телевидение, у вас все– самое грандиозное. Тише жить не пробовали? – отшутился Кеплер.

– Саша, какое там, у нас тут на телевидении приезжает Дэвид Голан из Израиля. Слышал про такого?

– Честно говоря, нет.

– О, ну что ты, это знаменитая личность. Он ездит по всему миру и демонстрирует удивительные возможности человека, что сейчас ученые пока не могут объяснить. Показывает удивительные феномены!

– Иллюзионист что ли? – уточнил Кеплер

– Саша, я тебя очень прошу, ты только при встрече так ему не скажи. Он позиционирует себя как мага. Говорит, что развил свой мозг так, что управляет реальностью при помощи мозга. Представляешь! – захлебывался в трубку Яша.

– Так каждый человек может! – усмехнулся Кеплер.

– Не понял?

– Ну вот мы с тобой, например, по телефону сейчас говорим. Мозг управляет сейчас огромным количеством процессов: мы трубку держим, говорим, слушаем, обдумываем дальнейшие реплики. И при этом поддерживаем позу, дышим, сердце бьется, и это я тебе только кое-что перечислил, – объяснил Кеплер.

– Да нет, этот– настоящий маг! Я вдел записи его выступлений, закачаешься. Он у нас будет интервью давать, нам нужно пригласить кого-то из ученых для беседы. Ну и Голан покажет кое что из своих возможностей. Тебе же интересно? – Яша уже вербовал Кеплера вовсю.

– Ох, Яша, да ну их, этих иллюзионистов. Ну там же фокусы. Тебе сколько лет, чтобы тебе кроликов из шляпы вытаскивали, а ты верил. Не очень мне интересно, дел по горло.

– Саша, я же не часто прошу, – начал Яша.

– Вообще то, часто, – парировал Кеплер.

– Ну хорошо, я знаю, деньгами тебя не купишь, но за участие в интервью тебе хорошо заплатят. А кроме того, я уже пообещал продюсерам, что уговорю тебя.

– Да почему именно я то? – изумился такой настойчивости Кеплер.

– Да понимаешь, Голан видел некоторые твои записи по твоим разоблачениям, что ты со своим аспирантом Егором делал, как там его фамилия, забыл.

– Да, я понял о ком ты говоришь, мы с Егором разоблачили много интересных «чудес». Так твой Голан не робкого десятка. Не боится что и его разоблачат?

– Саша, он реально мега крут. Ты не пожалеешь. Приходи пожалуйста.

– Ой, Яша, ты же так просто не отстанешь. Но у меня условие: если это прямо эфир, то пойду. А то оплошает твой маг, сконфузится с фокусами, так сказать, а потом половину всего твои телевизионщики сотрут и только лучшие кадры пустят в записи. Как бывает обычно, да ты знаешь.

– Не переживай, Саша. Эфир прямой. В четверг в 17.00. Перед эфиром еще Голан хочет с тобой поговорить. Он уважает ученых.

– Хорошо, Яша. Но не обессудь, если зовешь, я не буду притворятся что поражен, фокусы они фокусы и есть.

– Все, договорились, до четверга.

Кеплер закончил разговор и посмотрел на студента: «Да, Паша, снова в авантюру какую-то я ввязываюсь. Еще фокусников из Израиля у меня в репертуаре не было».

– Ну, Александр Яковлевич, во славу науки, так сказать, – сказал Паша. – когда все будут показывать, я нашим на курсе скажу, будем смотреть.

– Да уж, посмотрите. В четверг в 17.00. Да только какая тут слава науки. Опять двадцать пять: сколько ни разоблачай, народу хочется чуда, хоть умри. Что поделаешь, – Кеплер махнул рукой.

Время пролетело незаметно и вот Кеплер уже подымается на лифте в студию Московского эха. У входа его встретил Яша, еще более располневший с их последней встречи, бакенбарды задорно топорщились, толстые пальцы мелькали перед лицом, Яша ожесточенно жестикулировал.

– Все готово, эфир в назначенное время. Голан хочет непринужденно поговорить, познакомиться перед эфиром. Ты, это, Саша, помягче с ним, а то я тебя знаю, – Яша потряс руку профессора.

– Ну я не кусаюсь, если что, как есть, так и скажу. Ты меня сам пригласил, я не напрашивался.

Яша проводил профессора в небольшую студийную комнату. Там его ожидал один из ассистентов Голана, он протянул профессору лист бумаги.

– Здравствуйте, профессор. Поскольку шоу Дэвида Голана популярно по всему миру и многие бьются над его загадками, мы просим Вас подписать это соглашение о неразглашении. Также тут указана оплата за Ваше участие в шоу. Оплата неплохая, и мы надеемся на понимание с Вашей стороны.

– А что значит это соглашение? – Кеплер перед прочтением решил уточнить.

– В двух словах, все что происходит во время эфира, является собственностью шоу Дэвида Голана. Вы можете обсуждать с ним во время эфира его демонстрации. Но после эфира, Вы обязуетесь не снимать на эту тему никаких поясняющих материалов, не печатать объяснений ни в блогах, ни в газетах, ни в каких-либо медийных изданиях. Это, если коротко. Цель всего этого– сохранить секреты шоу.

– То есть: высказался только на шоу, и молчи до конца жизни по этому поводу? – усмехнулся Келер.

– Ну, Вы очень точно ухватили суть, – усмехнулся ассистент в ответ. – Самую соль.

– Ого, возмещение морального вреда Дэвиду –просто астрономическое, – воскликнул профессор, читая соглашение.

– Мы уверены, что до этого не дойдет. Просто выучите фразу после шоу «не могу комментировать». И все. Проблем не будет.

Кеплер подписал соглашение даже не из-за денег, хотя они были приличными. Ем было реально интересно. А без подписи соглашения, его бы не допустили.

Ассистент выпорхнул за дверь, а в комнату зашел приятного вида молодой человек, аккуратно одетый, с внимательным цепким взглядом гипнотизера.

– Здравствуйте, профессор, очень рад, я Дэвид. Спасибо, что согласились участвовать, – аккуратно пожал руку Кеплеру Голан.

– Здравствуйте, я пришел, но заинтригован, почему Вы захотели, чтобы именно я был на этом интервью, – Кеплер ответил на рукопожатие.

– О, я смотрел Ваши передачи про всякие разоблачения, мне нравится Ваш подход. И мне стало интересно, что Вы скажете обо мне. – улыбнулся Голан.

Они сели в кресла друг против друга, Яша мельтешил вокруг. Кеплер отметил, что в этой студии тоже велась запись, что показалось ему странным, ведь эфир еще не начался. Он отметил, что одна камера направлена прямо на него.

– Ну, я стою на позициях скепсиса в отношении того, что Вы называете магией, или как там еще. Я все же ученый. А те передачи, что Вы видели просто рассказывали правду, – уточнил Кеплер.

– А вы знаете и разобрались во всем? – уточнил Кеплер.

– Ну почему же, некоторые вещи наука объяснить не может. Но мы сопоставляем факты и уже многое объяснено.

– Ну то есть Вы не утверждаете, что знаете все?

– Конечно, я не знаю все.

– А есть вещи, которые Вы объяснить не можете, хотя пытались их понять.

– Вы знаете, Дэвид, конечно, многое я объяснить не могу. Но это не чудеса, привидения или Лохнесское чудовище. Например, как электрон может быть везде и в тоже время нигде, пребывая в облаке вероятностей.

– И это Вы не понимаете? – уточнил Дэвид. – несмотря на общий прогресс научного знания.

– Нет, этого я не понимаю. Более того, никто пока не понимает.

– Знаете, мне очень волнительно было смотреть ваши рассказы о поддельных чудесах, после вашего путешествия по Китаю. Например, когда вы рассказывали про «чудеса» которые показывают монахи Шаолиня. Я вырос на фильмах про Ушу и мне это больно резануло.

– Ну я просто рассказал, что есть многолетние тренировки и работа над собой, а есть цирковые трюки, которые выдаются нашим туристам за какие-то таинственные энергии. И я не утерпел, снял сюжет. Если Вы помните, я показал там и места, которые буквально недалеко по улице от самого Шаолиня, где продаются эти специально подготовленные металлические пластины, которые легко разбиваются, и доски, которые переморожены и поэтому хрупкие, целый цирковой реквизит. Больше всего меня поразило, что когда я сказал, что все вокруг самого монастыря перестроено, что и внутри много построек перестроено, но туристам это не говорят, а выдают за старые древние тысячелетние строения, то на меня обрушился вал критики!

– Ну да, нам такой обман трудно перенести, трудно и поверить в это, если честно.

– О, ну я вас понимаю, да только момент строительства никто не афишировал, но и не прятал. Туда многие из моих знакомых каждый год ездили. И все на их глазах перестраивалось. Разобрали и собрали что-то в таком же виде, что-то перестроили. Я просто факты говорю, а там уж вам решать.

– Согласен.

– А кроме того, ест уже парочка фондов, которые готовы выплатить как минимум миллион долларов, если кто-то придет и в лабораторных условиях покажет так называемые «чудеса». Но почему-то никто не пришел.

Голан улыбнулся в ответ.

В студию заглянул Яша и позвал готовиться к эфиру.

В самой студии их рассадили напротив друг друга, а Яша сидел посередине. «Как рефери», с усмешкой отметил профессор про себя.

Представив участников Яша начал задавать всякие обычные вопросы Дэвиду: откуда, чем занимается, увлечения, семья. Постепенно разговор стал склоняться в сторону необычных способностей Дэвида.

– Всем нашим зрителям наверняка интересно, как получается делать все эти чудесные вещи, которые вы демонстрируете в разных странах.

– О, это никакая не магия, если Вы про это. Эти способности может развить каждый человек. При желании, конечно. У нас все это заложено природой. Просто у меня с детства к этому способности были, я усилили их. Это все делается силой мысли, – будничным тоном стал рассказывать Голан, как будто объяснял первый закон Ньютона школьникам.

– Мы специально пригласили профессора Кеплера, чтобы он с точки зрения современной науки смог прокомментировать все увиденное. Что вы можете сказать, профессор? – Яков обратился к Кеплеру.

– Ну я собственно ничего еще не видел, а насчет возможностей мозга, то я как ученый занимаюсь мозгом, мы делаем все более открытий, возможно скоро мы откроем природу сознания, это действительно будет прорыв. А насчет силы мысли, тут можно трактовать по-разному. Я бы предложил показать, о чем именно говорит Дэвид. Каково его умение.

– Да, профессор, как раз я и начну, – затараторил Голан. – Помните, Вас должны были попросить принести ложки с собой. Чтобы вы точно знали, что это не мой реквизит, и нет никакого подлога.

– Действительно, просили меня. Я принес целых три чайные ложки, – Кеплер протянул их Голану.

– Ну для разогрева, так сказать, я покажу Вам, как сила мысли может разогревать металл до жидкого состояния. Что при желании может каждый человек. – Голан взял в руку одну из ложек.

Кеплер даже немного опешил, потому что фокус с ложками он не просто уже видел, но они подробно его разобрали на своей кафедре, да только не успели выложить об этом соответствующее видео в сеть. Поэтому профессор с неподдельным интересом стал наблюдать за происходящим, поскольку он знал, в отличие от Яши, куда именно смотреть.

– Вот смотрите, я держу ту ложку, которую мне дал профессор Кеплер, это именно та ложка, верно, профессор? – Голан крутил ложку перед студийной камерой

– Да, ложка та, – кивнул Кеплер

– Сейчас я направлю силу мысли в точку между моими пальцами и ложкой. Произойдет короткий разогрев и ложка согнется. Но будьте аккуратны, когда я согну ложку, откину ее на стол, она будет еще горячей, – Голан говорил, а сам делал микродвижения пальцами, незаметные на общем фоне динамики его рук. Но Кеплер знал куда смотреть. И он все видел.

Наконец Голан подул между пальцами на ложку и резко отбросил ее на стол. Ложка, согнутая под 90 градусов поскакала по столку. Яша с диким восторгом пещерного человека подхватил ложку, и тут же выронил, вскрикнув «горячо».

Дуя на пальцы Яша победоносно посмотрел на Кеплера, в глазах его читалось «ну что, я говорил, что не фуфло»

Кеплеру вдруг стало тошно.

– Ну, профессор, что скажет на это наука? – глаза Яши горели. Голан с интересом смотрел на Кеплера.

– Ну, наука на это скажет, что это объяснимо. Но сначала я хочу уточнить у Дэвида: он говорит, что согнул ложку, посылая мыслью приказ разогреться металлу, отчего ложка стала пластичной, и она легко согнулась? И это не фокус, не трюк? – Кеплер посмотрел на Голана.

– Объяснение точное, Вы сами видели, что наш ведущий даже обжег руку. Никакого трюка, все честно. Но хочу уточнить, что это может сделать каждый. Нужно просто развить заложенные в нас способности, – Голан явно наслаждался.

– Хорошо. У меня способности рядового человека, но мы разбирались в чем здесь подвох, и хочу, чтобы наши телезрители задали себе вопрос из программы школьной физики: при какой температуре плавится сталь? Ложка стальная. Так какая температура необходима? – Кеплер повернулся в камеру.

– Ну, в школу мы ходили давно, но Вы же сами видели, профессор Кеплер, Дэвид мыслью разогрел сталь! – Яша аж засипел от восторга.

– Ах, дорогой мой, если не учить физику в школе, то мир будет полон чудес, не спорю, – с иронией заметил Кеплер. – Напомню, температура плавления стали около 1500 градусов. А теперь подумаете, что было бы с Вашими пальцами, если бы вы схватили ложку при такой температуре? Они просто обуглились бы!

– Но Вы сами видели! – воскликнул Яков. Голан продолжал с интересом наблюдать.

– Да, а теперь и Вы все увидите. Я же принес три ложки, верно? – усмехнулся Кеплер. – Дайте-ка мне одну, ага вот, спасибо. Ну а теперь смотрите, наш уважаемый Дэвид держал ложку между пальцами обоих рук и так манипулировал руками, что если не знать, куда смотреть, то действительно выглядит впечатляюще. Но вот что происходит: вот такими микро движениями он приводит к тому, что ложка в месте приложения усилий, в очень маленьком месте на ручке начинает ощутимо греться. И мне совсем не нужно достигать температуры плавления. Вот, Яша, потрогайте. – Кеплер протянул ложку, пока еще в первоначальном виде Яше. Тот протянул палец, потрогал.

– Ну ложка в этом месте теплая, даже горячая, но не обжигает, как после Дэвида, – проговорил неуверенно Яша.

– Сейчас, это еще не все. Так вот, делая такие микро движения, я привожу к разогреву ручки в определенном месте. И теперь, обладая определенной сноровкой, я просто сгибаю ложку, и при сгибе из-за деформации, металл выделяет много тепла, что опять отсылает нас к школьной физике, – Кеплер согнул ложку и кинул ее ошарашенному Яше. Тот машинально ее поймал, снова ойкнул и стал дуть на пальцы.

– Я ведь не даром уточнил у Дэвида, называет он это фокусом или нет. Потому как я считаю, что это фокус, и я только что показал, как он работает, – улыбнулся Кеплер.

Яша сидел с открытым ртом, как будто профессор только что воскресил мертвого.

– Ну, профессор, Вы объясняете это таким образом, а я делаю это силой мысли. Автомобиль может двигаться по разным причинам, или работает двигатель, а может его просто толкают сзади люди. Эффект один: движение, но происходящее по разным причинам. – хладнокровно возразил Голан. Он прекрасно владел собой. Хотя, когда Кеплер производит манипуляции с ложкой, было видно на он смутился, о быстро взял себя в руки.

– То есть Вы продолжаете настаивать, что посылаете мысль и сталь от нее греется? – Кеплер иронично посмотрел прямо на Дэвида, но тому было все нипочем.

– Да, профессор. Если Вас это не убеждает в силе мысли, позвольте показать еще один опыт. – Голан улыбнулся.

– Да, давайте, будет интересно, какое объяснение будет у профессора! – оживился Яша, который был явно обескуражен происходящим.

– Профессор, прошу Вас взять ручку и написать, так чтобы никто не видел имя и фамилию любого человека, которого Вы хорошо знаете, и можете представить его образ у вас в голове, – попросил Голан.

Кеплеру дали лист бумаги и ручку. Профессор задумался и потом что-то написал.

– Теперь прошу Вас свернуть этот листок и положить в карман, чтобы никто не видел.

Кеплер так и поступил.

– И Вы что же, угадаете, что на листке написано? – восторженно в очередной раз воскликнул Яша

– Да, все верно. Видите ли, я попросил профессора написать на листке именно хорошо знакомого человека, чтобы профессор мог в подробностях его представить. Это поможет мне увидеть в мозге профессора имя и фамилию что он записал. В мозге хранится информация. И мой мозг может на расстоянии взаимодействовать с мозгом профессора.

– Конечно наши мозги могут взаимодействовать. Это называется человеческой речью, – иронично заметил Кеплер, которому это начало надоедать.

– Ах, профессор, прошу не отвлекаться, –шутливо заметил Голан. Но Кеплер видел, что тот насторожен.

– Итак, да что-то проступает. Я начинаю видеть, – Голан обхватил голову руками, взор устремил на Кеплера. – Да, точно. Вижу. Имя– это «Василий». А фамилия, сейчас, сейчас «Волошин». Верно? Прошу профессора показать листок.

Кеплер вытащил листок и раскрыл его. Написано было действительно Василий Волошин.

– Но как! – взвизгнул Яша.

Кеплер укоризненно посмотрел на ведущего.

– Первый номер был трюком с ловкостью пальцев. Второй же из разряда технических. Его сделать еще проще, чем первый. Даже готовиться не надо. Ручку Вы мне дали специальную, такие в научных лабораториях используются. Я видел такую, когда американские коллеги демонстрировали какой-то интерфейс графического редактора. Возможно Вы ее немного доработали. Смысл в том, что когда я перемещаю ручку в момент письма, она передает свои координаты на приемник, который на компьютере строит из этих координат букву. И ваши помощники могли в наушник продиктовать Вам. Ну право слово, Дэвид, давайте уже чудо, что ли, – Кеплер развел руками.

Глаза Голана стали колючими, видимо это совсем не входило в его планы.

– Помните, профессор, Вы говорили, что наука не все может объяснить? – спросил Голан.

– Да, от своих слов не отказываюсь. Наука не все может объяснить, – согласился Келер. Но пока наш разговор мне напоминает, как я присутствовал на одном диспуте с довольно известными креационистами. Как Вы знаете, они утверждают, в том числе, что нашей вселенной всего несколько тысяч лет. Я приводил аргументы в пользу того, что вселенная произошла от Большого взрыва около 14 миллиардов лет назад. О реликтовом излучении, о еще много чем. И знаете, что, Дэвид? – Кеплер обратил свой взор на Голана.

– Удивите меня, – усмехнулся тот, но уже не сильно весело.

– А– ничего. Все мои аргументы просто как вода в песок. Все бессмысленно, весь диалог бессмысленный, если его ведут в одни ворота. В конце диспута мне выразили лишь удовлетворение тем, что я умею слушать и не высмеивал грубо их верования. Но на этом– все. Он как верят, что все создано несколько тысяч лет назад, так и не поменяли точку зрения.

– Ну тогда быть может в третий раз Вы перестанете все объяснять с точки зрения науки, и скажете, что все происходит под управлением силой моей мысли. У кого-то из вас есть механические часы? – спросил Голан.

Кеплер развел руками. Но на выручку пришел Яша.

– У меня есть, но только они дорогие, с ними ничего не случиться? Ну там, не расплавятся или еще что? – заулыбался Яша.

– Все будет с ними нормально. Зато потом будете всем показывать, что они поучаствовали в шоу, – успокоил его Голан. – Положите свою руку на стол.

Яша как загипнотизированный повиновался. Положил руку и уставился на Голана.

– Уважаемый профессор, посмотрите вместе с ведущим на часы. Не называйте время которое отображают. Просто убедитесь, что они идут и показывают точное время, – обратился Голан к ним обоим.

Кеплер и Яша посмотрели на часы, было 17.40, часы шли. Время они оба не назвали, как просил Голан.

– Теперь я накрою часы своей рукой, и силой мысли переведу стрелки, чтобы они показывали время которое вы захотите. Учитывая, что главный скептик у нас в студии– это профессор, попросим его назвать время, – Голан широко улыбнулся Кеплеру.

– Хорошо, – согласился профессор. – Пускай будет 21.00.

– Сейчас я направлю свою мысль на часы, – ведущего же попрошу немного потерпеть, поскольку часы начнут разогреваться.

– Я действительно чувствую, что часы греются. Можно терпеть, но если только не станет горячее, – подтвердил Яша.

Они так просидели минуты полторы, Голан уставился на свою ладонь, которая лежала на часах Яши. Всем своим видом он выражал сосредоточенность.

Наконец он убрал руку и откинулся на спинку кресла.

– О боже, они показывают 21.00. Как это! – охнул Яша.

Кеплер посмотрел на часы, да, действительно 21.00. Он тронул часы. Они были теплее чем можно было ожидать.

– Ну что профессор, как вам это? – победоносно посмотрел Голан. –и чтобы не сказали, что я часы подменил, или еще что, я верну время в первоначальное положение. Но Вы его опять не называйте.

Процедура повторилась опять. И часы стали показывать 17.40.

– Профессор, ну как, что Вы думаете? – Яша ерзал на кресле.

– Я честно скажу, что этот третий фокус я сразу не разгадаю. Но следуя простой логике, если два первых действия были фокусами, то у меня нет причин думать, что третье действие чем-то отличается от них по своей природе. Просто этот фокус более технологичный. Но смотрится интригующе, ничего не скажешь.

– Профессор, Вы неисправимый скептик! – воскликнул Яша. Голан внимательно смотрел на Кеплера.

– Знаете, есть такой довольно известный в США фокусник Дэвид Блейн, Ваш тезка, а еще, например, шоумен из Австралии Мэтт Паркер с математическими фокусами. Они довольно впечатляющи. Если Вы посмотрите шоу одного и второго, Вы будете иногда даже шокированы. Но знаете, что в их шоу главное?

– Что? – хором спросили Яша и Голан.

– Они не говорят, что делают что-то энергией, силой мысли, лучами из Сириуса или что-то подобное. Они все происходящее называют фокусами и многолетними тренировками, а также знанием математических и физических законом, ну и манипуляцией вниманием, конечно. При все при том, что их фокусы поразительны. Они не говорят, а вот Дэвид– говорит. А когда что-то выдают за то, чем оно не является– это в приличных кругах называют обманом. Вот мое экспертное мнение от увиденного здесь.

В студии повисла тишина. Но Яша быстро нашелся.

– Ну это был наш любимый скептик профессор Кеплер, – затараторил Яша, а мы скоро уйдем на рекламу.

К Кеплеру подошли ассистенты, сняли микрофон и жестом показали на выход. Кеплер поднялся, камеры были отведены от него, и он направился на выход.

– Да, как видите, я продемонстрировал некоторые проявления влияния человеческой мысли на предметы. Этому может обучиться каждый, достаточно развить свой мозг, – вещал свою старую пластинку Голан.

«Ну да, конечно, говоришь им, объясняешь, а он все заладил– сила мысли», – подумал Келер идя к выходу. Но тут он не поверил своим ушам.

– Конечно, наука развивается, достижения ее весьма впечатляющи, но как мы видим не все ученые могут объяснить, что продемонстрировал нам сегодня уважаемый профессор Кеплер, который выразил удивление и недоумение по поводу показанного мною, – разливался соловьем Голан.