Текст книги "Корпорация «Просперити»"

Они приблизились к мрачному замку, и Ольга уже могла разглядеть темные крепостные башни, отливающие зеленым цветом. Дракон взмыл в небо в последнем усилии, чтобы перелететь через стену и скрыться в крепости навсегда. И в этот самый момент, когда зверь начал спуск, он испустил крик и, выронив свою ношу, камнем полетел вниз.

Энн ненавидела спорт. Вернее, ей нравились физические упражнения, но командные игры он не выносила, хоть и понимала, люди находят в спортивных состязаниях. Ей же они казались, бессмысленной трата сил и энергии. Ее отец был американцем, мать англичанкой. Родители расстались, когда ей было шестнадцать, и они с матерью вернулись в Лондон. Но все ее детство прошло в Чикаго, где работал отец. Он считал, что командный спорт поможет ей в жизни, и со свойственным американцам маниакальным упорством пытался привить дочери радости самосовершенствования. Он заставил ее записаться в школьную софтбольную команду. Энн с самого детства была хорошо развита физически, и их тренер, миссис Джолин Блэр, охотно ее взяла. До сих пор Энн иногда снились кошмары про те времена. Весь ужас заключался в том, что у нее отлично получалась. Уже через год она была одной из лучших в команде. Но ничто не могло заставить ее полюбить софтбол. Хуже того, на игры ее команды приходили посмотреть родители одноклассников, ей казалось, что все видят, как ей не нравится ее занятие, и осуждают ее. Она предпочла бы все сезоны проводить на скамейке запасных, но миссис Блэр была счастлива иметь такую талантливую воспитанницу. В особенности хорошо у Энн получалась подача. Соперники редко могли взять ее бросок, который был не по-софтбольному сильным и точным.

Энн сжала округлый камень и закрыла глаза. Она почувствовала его тяжесть. Мышцы сразу вспомнили привычные ощущения. Угол броска, поправка на ветер, рост отбивающего. Она открыла глаза. До машины было примерно десять метров. Позиция была отличной. Она сама стояла в полумраке, а машина была хорошо освещена. Она представила, как Борис, прежде чем запихнуть Ольгу в салон, опустит ее на землю, выпрямится и откроет дверцу. Это будет ее шанс. Единственный шанс. Если она промахнется, Борис не даст ей второго.

– Я попробую его вырубить, а вы сразу бегите на помощь, – пробормотала она своим спутникам.

Тимур испуганно посмотрел на нее.

– Это единственный шанс! – сказала он тоном, не терпящим возражений.

Борис приблизился к машине, вплотную подтащив жертву к задней двери. Он присел на корточки рядом, переводя дух. Было видно, как он тяжело дышит. Энн наклонилась вперед, опустив вниз руку с камнем. Теперь главным было правильно выбрать момент. Если замахнуться, когда Борис начнет подниматься, то траектории камня и его голова сойдутся в одной точке. Наконец Борис набрал в грудь воздух и принялся пониматься.

Тимур и Ари, не искушенные в тонкостях американского спорта, широко раскрыв глаза, смотрели, как Энн отвела назад руку, а потом стремительным круговым движением направила камень по восходящей траектории прямо в затылок Борису. Борис уже держался за ручку двери, но в последний момент тренированное чутье предупредило его, и он резко повернулся. Камень не попал ему в затылок, а скользнул по виску, разодрав кожу. От боли и неожиданности Борис схватился за голову, выронив нож. В этот момент на него набросились Ари и Тимур.

Церемония

– Олег Иванович!

– Здравствуйте! Я как раз собирался вам звонить. Похоже, мой человек нашел бумаги!

– Это очень хорошо, Олег Иванович, но, к счастью, это не играет особой роли, – Председатель наслаждался растерянностью Гасанова.

– Почему? Что случилось?

– Мы решили немного поменять схему. Но вы, Олег Иванович, все-таки верните бумаги. А то ведь ваши же друзья обидятся.

Гасанов вздрогнул. Он моментально понял, что затеял Председатель. Он раздаст всем участникам системы бесполезные бумажки вместо голландских акций. А крайним, человеком, отжавшим у олигархов триллион долларов, будет он, Гасанов. Конечно, времена уже не те, и за жизнь особо можно было не опасаться, хотя кто знает. Тот же Председатель может легко устроить так, что в смерти Гасанова обвинят кого-то из неугодных ему олигархов. Вон оно как с самим Крупениным-то получилось.

– Так что, Олег Иванович, ждем вас на церемонии. У нас уже все готово, не опаздывайте. Сами понимаете, без вас нельзя.

– Сука! – пробормотал Гасанов, бросив трубку.

Он на минуту задумался, затем набрал телефон Фельдмана.

– Захар, доброго дня, дорогой!

– Привет, Алихан!

Они были знакомы еще со времен кооперативного движения, и Фельдман всегда называл Гасанова его настоящим именем. Каждый раз, разговаривая с Фельдманом, Гасанов испытывал острую ностальгию по временам, когда все еще было впереди.

– Как дела, как бизнес?

– Да какой там бизнес? Сам же знаешь, почти все пришлось отдать. Да тут еще и Крупенин, видишь, что…

Гасанов понял, что Фельдман подозревает его в злоключениях коллеги.

– Я вот чего боюсь, Алихан, мы ведь теперь не нужны. И с нами по-всякому можно. Ты-то что думаешь? Ты же там близко к этим кругам.

– Да какой там близко! Ты же видишь, что творится. Меня и к приемным-то не подпускают.

Гасанов сплюнул про себя. Докатились. Еще 10 лет назад они обсуждали только, как вскоре покорят весь мир. А теперь причитают, как старухи в очереди к участковому врачу.

– Что-то у тебя голос усталый. Ты на отдых не собираешься? А то я бы присоединился. Погуляли бы, как в старые добрые времена.

– Нет, не время сейчас для отдыха, – Гасанов был тверд. Если они начнут разбегаться, то Председатель будет недоволен. И снова полетят головы.

– Ну, тебе виднее. Ты всегда был мудр, Алихан.

Гасанов снова набрал номер Бориса, но телефон был вне зоны доступа. Оставалось лишь покориться судьбе.

Председатель понимал, что когда через неделю богатеи получат пустые бумажки, они будут вне себя. Необходимо было заранее придумать что-то, что погасило бы волну возмущения.

И тут истории с гомосексуалистами было явно недостаточно. Хоть газеты и телепрограммы после той первой статьи с радостью накинулись на горячую тему и наперебой соревновались, рассказывая страшные истории про ужасных содомитов, богатых и влиятельных людей они не беспокоили. Эти ребята видели все в своей жизни.

Нужно, чтобы любое действие или слово против власти воспринималось как предательство. Тогда ни один олигарх, ни один банкир, вообще ни одна сволочь не посмеет пикнуть. В голове у председателя крутилась грозная фраза из какого-то старого фильма: «По закону военного времени…». Он набрал номер приемной.

Надо было действовать.

Борис не успел дотянуться до ножа. Кровь заливала его правый глаз, и он не увидел мчащегося к нему Ари. Только почувствовал, как на него обрушилось что-то тяжелое.

Тимур в это время пытался поднять Ольгу на ноги. Девушка что-то бормотала в забытьи.

– Веди ее к машине, надо убираться отсюда! – крикнула Энн.

В этот момент возле них с визгом остановился внедорожник, из которого посыпались бритые парни в кожанках. Они галдели на исландском, но, увидев ужасную картину, замолкли.

– Ари, пусть они помогут тебе отвезти Алексея в больницу и присмотрят за ублюдками, вдруг кто-то еще там прячется. А нам надо срочно убираться.

– Хорошо! – Ари выглядел немного растерянным, но сосредоточенным. Он быстро заговорил на родном языке, бритые ребята закивали. Один кинулся к Джи и тоже склонился над Алексеем.

Энн и Тимур запихнули Ольгу в машину. Энн уже села было за руль, но вдруг выскочила и метнулась к по-прежнему лежавшему на дороге Борису, перевернула и достала из-под него окровавленный пакет. Снова уселась за руль и рванула к аэропорту.

Ольга пришла в себя, когда они уже почти приехали. Тимур вздохнул с облегчением. По дороге он вытер все ссадины, но не мог сказать, не пострадала ли девушка более серьезно.

Когда Ольга открыла глаза, Тимур в первый момент отшатнулся. Казалось, где-то глубоко в ее зрачках горят зеленые огни. Но, видимо, это был всего лишь отсвет фонарей, так как через секунду свет пропал. Ольга застонала и пошевелилась.

– Все хорошо, не волнуйся! Мы здесь, с тобой!

Ольга огляделась.

– Где Ари и Алексей?

– С ними все нормально. Они пока остались там. Дожидаются полицию.

Ольга снова прикрыла глаза. Видно было, что она сильно пострадала.

В Лондон возвращались в том же джете, на котором прилетели в Исландию. Капитан лишь поднял бровь, когда они завели в салон едва стоящую на ногах девушку, всю в синяках и в изорванной одежде, но ничего не сказал. Ему доводилось эвакуировать людей, правда, только из Африки. Он не думал, что полет в Исландию, самую мирную страну на свете, будет сопряжен со спасательной операцией. Но, как известно, времена меняются.

Они уже подлетали к Лондону. Ольга тихо спала. Стюардесса дала ей таблетку успокоительного, а Тимуру двойную порцию виски. Энн внимательно читала документы и делала пометки в молескине, будто не было этой погони, кошмарной драки, крови. Будто Алексей не лежал там с перерезанным горлом. Тимуру было жутко наблюдать такую выдержку.

И только когда у нее зазвонил телефон, Тимур понял, в каком напряжении на самом деле находилась эта удивительная женщина. Она стремительным движением выхватила аппарат и прижала к уху. Тимур не слышал разговора, но увидел, как черты ее лица разгладились. Она кивала и улыбалась.

– Звонил Ари. Алексей в тяжелом состоянии, но жив. Он в больнице. Один из подонков погиб. Один сбежал. Главный тоже в больнице, под присмотром полиции.

Энн умела говорить коротко и по делу.

– Надо вывезти оттуда Алексея! Они знают про него и быстро доберутся, – Тимур тоже умел быстро соображать.

– Не выйдет. Его еще долго нельзя будет перевозить. Нам придется действовать здесь, и быстро, так, чтобы они потеряли к нему интерес.

Энн помедлила, затем снова достала телефон.

– Надеюсь, это не станет роковой ошибкой, – пробормотала она, листая адресную книгу.

Наконец нашла нужный контакт и нажала вызов.

– Господин Крупенин? Извините, что поздно звоню.

Тимур выпрямился в кресле. Этого он не ожидал.

Крупенин молчал. Он выслушал всю историю, не произнося ни слова, внимательно разглядывая собеседников. Он давно знал Энн как прекрасного финансиста с потрясающим чутьем. В основном говорила именно она. Ее рассказ звучал как заурядный доклад на совете директоров. Спокойные интонации, акценты в нужных местах. Чувствовались годы тренировок и бездна опыта. Вот только сюжет совсем не вязался ни с формой изложения, ни с докладчиком. Это вызывало дискомфорт.

Они сидели в переговорной Универсального Банка. Теперь Крупенин понял, почему Энн настаивала на встрече именно в своем офисе. Даже если за ним следят, никто не узнает, с кем именно из пяти тысяч сотрудников встречается русский магнат.

Справа от Энн сидел молодой человек, имени которого Крупенин не запомнил. Он все время молчал, и Крупенин пока не понимал его роль во всей истории. А вот девушка слева сразу бросилась гостю в глаза. Было видно, что, несмотря на обильный макияж, все ее лицо в ссадинах. Правая половина лица опухла, а блеск в глазах выдавал действие транквилизаторов.

В ходе рассказа Энн несколько раз вопросительно смотрела на девушку, будто ожидая, что она пояснит ее слова, но та лишь кивала, не поднимая глаз.

Крупенин с самого начала понял, о чем пойдет речь, но подробности превзошли все его ожидания.

Перед ним сидела самая богатая женщина мира, владелица состояния ценой больше триллиона долларов. Конечно, оно получено странным путем, но, с другой стороны, не ему, Крупенину, удивляться. Его капитал тоже был заработан не слишком очевидным способом.

Он внимательно слушал Энн, и в его голове постепенно стала выстраиваться картина. С самого начала он не мог понять, почему вдруг на него была объявлена охота, не было ни единого повода. И вот наконец стало ясно, что это была всего лишь акция устрашения для остальных. Надо было показать, кто в доме хозяин, даже несмотря на потерю документов утеряны, даже несмотря на то, что Крупенин был ни при чем.

Но Гасанов-то что за идиот? Так и остался в девяностых, по привычке оформил все на зицпредседателя, лишь бы самому не ездить к нотариусу и не подписывать документы.

– Я все-таки не понимаю, – наконец пробормотал Крупенин. – Этот, как его, Дима-адвокат, зачем он убежал с документами? Неужели рассчитывал ими воспользоваться? Тут что-то не так. Если он смог обдурить Гасановских головорезов, то это человек недюжинного ума и смелости, а если хотел украсть документы, то просто идиот. Так кто же он?

Девушка в синяках подняла наконец глаза и посмотрела прямо на Крупенина.

– Я думаю, что он хотел, чтобы все вышло именно так, – тихо проговорила она. – Он был хорошим парнем и просто делал свою работу до тех пор, пока не понял, что стал частью такой грязной истории, что не смог это вынести. Я думаю, он решил, что не сможет жить с таким грузом. Он сказал мне, что превращение в корпорацию – худшее, что может произойти со страной.

– Ну, это уже фактически давно произошло. Поздно он спохватился, – усмехнулся Крупенин.

Ольга пожала плечами.

– Дима был хорошим юристом. Для него факты мало что значили. Бумаги – другое дело. Я думаю, еще до побега он понял, что в любом случае не выживет. Либо его убьют как свидетеля, либо его замучает совесть.

Голос Ольги звучал ровно и холодно, совершенно не соответствуя страшному смыслу слов.

– Я всегда считала его слабым и нерешительным, но он оказался настоящим героем. Я думала, такие бывают только в книгах.

Ольга беззвучно заплакала. Слезы катились по ее щекам.

Крупенин лихорадочно соображал. С одной стороны, он мог по своим каналам связаться с руководством страны и рассказать, где находятся бумаги. Можно было свалить все на Универсальный банк, так что никто бы не засомневался. Тогда ему разрешили бы вернуться…

Но с другой стороны, коль они уж назначили его виновным в пропаже акций, пусть так и будет. Пусть они решат, что стареющий и безобидный олигарх сумел в очередной раз надуть целую страну. Он представил себе их ошеломленные лица. Впервые в жизни, находясь за границей, он почувствовал в себе прилив сил.

Крупенин резко встал с кресла, прошелся по комнате и остановился у окна.

– Господа, я очень рад, что корпорация «Просперити» оказалось в руках столь достойного собственника. Буду рад сотрудничать с вами, Ольга Сергеевна, и с Универсальным банком. Уверен, что совместными усилиями мы сможем обеспечить процветание.

Энн откинулась на спинку кресла. От этого разговора зависело будущее. Если Крупенин признал Ольгу владелицей корпорации, то дело в шляпе.

Председателю не понравилась церемония. Фильм оказался слабоват. Вместо обещанных спецэффектов было слишком много монтажных склеек и крупных планов режиссера на фоне церквей и полей.

В зале сидело человек сто. Примерно половину составляли олигархи, вторую – приближенные люди, руководители государственных компаний, ведомств и СМИ.

Если первые были угрюмы и напряжены, то вторых распирало от важности момента.

Наконец настало время вручения верительных грамот. Председатель специально сделал так, что сначала вручались грамоты государственным служащим, а потом олигархам. Грамоты он вручал сам. Награждаемые горячо благодарили под угрюмыми взглядами олигархов, которые смотрели, как их деньги уплывают в чужие руки.

Наконец дошла очередь и до самих коммерсантов. Захар Фельдман уныло принял из рук председателя бумажку и уставился на нее с недоумением. Он хотел было что-то сказать, но председатель похлопал его по спине, как бы прося не задерживать церемонию и покинуть сцену.

Постепенно с каждым новым награжденным среди олигархов нарастал гул недовольства. С первого ряда вскочил Красинский и, громко топая, вышел из зала, захлопнув за собой дверь.

Наконец, закончив вручение, председатель еще раз обратился к собравшимся.

– Господа… Братья! Мы стоим перед лицом крупнейшей геополитической угрозы. Сейчас как никогда необходимо единство наших рядов. Поэтому вы должны быть крайне внимательны, ибо даже среди нас есть те, для кого процветание страны – лишь пустой звук.

Председатель первым покинул зал. Он не видел, как, разбившись на небольшие группки, расходились остальные участники.

Гром прогремел только на следующий день.

«Крупенин процветает в Лондоне.

Вчера в лондонском отеле «Метрополитан» состоялась пресс-конференция известного русского олигарха Сергея Крупенина. В ней также приняли участие представители Глобального Универсального банка и некая Ольга Морозова – владелица корпорации «Просперити», зарегистрированной в этом году в Нидерландах.

Г-н Крупенин объявил, что не собирается в ближайшее время возвращаться в Россию, а сосредоточится на международных инвестиционных проектах. В этой связи для него является ключевым партнерство с компанией «Просперити», владеющей, по его словам, «крупнейшими производственными активами в разных точках земного шара». Финансировать деятельность совместной компании будет Универсальный банк. Вице-президент банка Энн Голдман заявила, что для нее большая честь работать с госпожой Морозовой, а корпорация «Просперити» теперь крупнейший клиент Банка.

Сама г-жа Морозова воздержалась от комментариев. Все попытки выяснить, кто стоит за ней и ее компанией, и почему крупнейший в мире банк и опальный русский олигарх решили связать с ней свой бизнес, пока не увенчались успехом.

Г-жа Морозова лишь сказала, что лондонский офис ее компании будет располагаться в башне «Шард» – самом высоком и новом из деловых зданий Лондона».

Председатель прочитал заметку дважды. Он не понимал, что произошло. Неужели Крупенин действительно перехитрил его, и все это было не его, Председателя, хитрой комбинацией, а разводкой олигарха?

Зазвонил телефон. Увидев имя звонящего, он замер.

– Я вас слушаю, – сказал Председатель тихим голосом.

Москва 2014