Текст книги "Корпорация «Просперити»"

Все началось в кабинете адвоката. Когда документы были переданы и все бумаги подписаны, Дима не стал убирать документы обратно в кожаную папку с тиснением, а, сложив их обратно в пластиковый конверт, спрятал под пиджак. Адвокат, не сказав ни слова, достал из ящика стопку каких-то бумаг, отмерил пачку примерно такого же размера и придвинул к Диме. Дима убрал их в кожаную папку и направился к выходу.

Уже взявшись за ручку двери, он повернулся.

– Спасибо, Лев Семенович – сказал он. И в этот момент в его голове начал выстраиваться план.

Успех зависел от правильно рассчитанного времени и от выдержки. Рядом с Димой были опытные профессионалы, перехитрить которых было нелегко.

В машине Дима погрузился в изучение схемы аэропорта Схипхол. Он понимал, что в лучшем случае у него будет 10—15 секунд, чтобы убежать от спутников.

Он быстро нашел рейс на Копенгаген, вылетающий на 20 минут раньше московского рейса. Проверив, убедился, что и выход на посадку расположен неподалеку.

Билет он оплатил картой банка «Южный». Понятно, что Борис вскоре получит доступ ко всем его операциям по этой карте, но сейчас это его не беспокоило.

Когда они приехали в аэропорт, у Димы в смартфоне уже был электронный посадочный талон с местом у прохода – по прилете в Копенгаген у него будет совсем немного времени.

Оставалась еще одна проблема – деньги. Дима понимал, что карты «Южного» будут немедленно заблокированы. К счастью, у него была еще была еще одна кредитка от небольшого банка, славившегося тем, что у него не было ни одного отделения, а все операции он совершал по интернету. Рано или поздно они доберутся и до нее, но главное сейчас – банк «Южный».

В аэропорту, первым делом, Дима попросился к банкомату, чтобы снять немного наличных. За одну операцию банкомат выдавал не более 500 евро, а больше трех раз Дима снимать деньги не рискнул, дабы не вызывать подозрений у спутников.

Уже в транзитной зоне Дима отправился в ювелирный отдел, где выбрал красивые серьги и браслет из золота с камнями. Ошарашенному Борису он намекнул, что Гасанов теперь платит ему очень хорошую зарплату, и он может позволить себе самое лучшее.

Но вот, наконец, план приблизился к кульминации. Стараниями Димы они разместились довольно близко от интересующего его выхода на посадку на Копенгаген. Теперь важно было подгадать момент так, чтобы оторваться от Бориса хотя бы на несколько секунд, и чтобы Борис уже ничего не успел предпринять до отлета самолета.

Дима сидел и наблюдал, как началась посадка на рейс в Копенгаген. Вот очередь постепенно прошла. Диктор объявил, что посадка на рейс заканчивается. Дима вспотел, между его спиной и пластиковым конвертом под рубашкой текло уже в три ручья.

Но тут и Борис встрепенулся – объявили посадку на Москву. Дима понял – пора.

Он попросил Бориса подержать папку, пока он сходит в туалет. Туалет был как раз напротив нужного выхода, так что даже если Борис пойдет вместе с ним, Дима может оторваться от него на выходе. Но, как Дима и рассчитал, услышав объявление о посадке на свой рейс, Борис расслабился.

Дима шел в сторону туалета и считал шаги. Он с трудом сдерживался, чтобы не оглянуться и не посмотреть на преследователей. Проходя мимо стойки выхода, Дима резко повернулся к ней, краем глаза увидев, что Борис все еще сидит в кресле.

– Извините за задержку, сказал Дима сотруднице авиакомпании по-английски и протянул ей смартфон с посадочным талоном.

– Вы как раз вовремя, – улыбнулась девушка, пропустила его и дала знак коллеге закрывать выход.

Уже проходя по рукаву, через стекло Дима увидел, что Борис побежал сломя голову к стойке.

– Не сейчас! Позвони мне в офис на другую линию через 15 минут!

Алихан был в бешенстве, но не терял духа. Он не хотел рисковать и говорить о таких вещах по открытой линии. Борису следовало позвонить на защищенную линию.

Эти 15 минут были самыми тяжелыми в жизни Бориса. Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Первой мыслью его было отправиться в погоню за Димой и вылететь следующим рейсом, но он не знал, как купить билет, да и в самолете он не сможет связаться с Алиханом.

Борис закрыл глаза, восстановил дыхание. Через минуту он уже снова мог трезво мыслить. Он набрал номер заместителя.

– Привет, записывай. Мне нужен билет из Амстердама в Копенгаген на ближайший рейс. Далее, нужно заблокировать все счета в нашем банке Дмитрия Кузнецова. Да, нашего юриста. Пусть его карточки числятся украденными. К нему домой отправь Смирницкого. Пусть он там все перевернет. Соберет любую информацию, счета в банках, пароли к компьютерам, записные книжки, друзья и прочее. Все, давай.

Через десять минут он разговаривал с Гасановым.

Гасанов, узнав, что папка в руках Бориса, велел ему немедленно возвращаться в Москву. Борис даже успел на рейс, которым он намеревался лететь первоначально.

101 Рейкъявик

Борис сидел в гостиничном номере, уставившись в стену. Помощники рыскали по городу с какими-то бессмысленными поручениями, которые он им надавал. После того, как он понял, что документы не вернуть, его больше всего заботило, как если не сохранить, то максимально продлить собственную жизнь. Для этого он должен продолжать погоню столько, сколько возможно. Пока идет охота, он – охотник, но как только она закончится, сам немедленно станет жертвой.

Но что-то не давало ему покоя. Все время казалось, что в том доме они упустили что-то важное, какую-то деталь, хоть и перевернули все вверх дном.

Он мысленно вернулся в домик на скале. Снова, шаг за шагом, вспомнил вчерашние события. Эх, будь он чуть быстрее, ведь пара метров – и Дима был бы у него в руках, а Борис возвращался бы в Москву триумфатором. Обида и злость на этого поганца охватили Бориса. Он вдруг вспомнил жену, которая ушла от него десять лет назад, – тоже обида, которую он никогда не простит. Он стал думать о жене, о том, какой она была, как они вместе жили, как по вечерам она готовила свои любимые салаты, которые он терпеть не мог, но не подавал виду…

– Ч-ч-черт! – Борис вскочил с кресла и схватил телефон.

– Немедленно сюда! – заорал он в трубку, когда помощник ответил. – Нам снова надо в тот дом!

Добравшись до дома, Ольга приняла горячий душ, переоделась и, прежде чем как поесть, позвонила Джи. Она понимала, что надо отсюда как можно скорее убираться. В любой момент могла приехать полиция, или, что хуже, могли вернуться те ужасные люди. Ведь документы все еще у нее, и теперь их целью станет она сама.

Она снова сходила к водоему, забрала чемодан, выловила из воды джинсы. Она не хотела оставлять следов, поэтому постаралась уничтожить все признаки своего пребывания в доме, благо это было несложно, ведь она там пробыла совсем недолго.

Уже темнело, когда Ольга спустилась вниз к дороге, – как раз в тот момент, когда машина всегда пунктуальной Джи показалась вдали. Небо прояснилось, ветер стих, и Ольга не могла поверить, что еще несколько часов назад боялась замерзнуть до смерти в этой скалистой пустыне.

Джи была весела, как обычно, но по Ольгиному виду сразу поняла, что той не до шуток. Когда они приехали сюда в первый раз, Джи решила, что у Ольги было назначено свидание с ее бывшим парнем. Теперь она лишний раз убедилась: встречи с бывшими никогда не приносят ничего хорошего. Этот мерзавец даже не пришел проводить Ольгу, и по ней было видно, что в этот раз между ними произошел окончательный разрыв.

Джи вздохнула и задумалась над своей жизнью. Вот уже вторую неделю ее бывший одноклассник, вернувшийся после учебы в Европе, пытался возобновить с ней отношения. Но теперь Джи приняла твердое решение. Женщине не стоит второй раз входить в ту же реку.

– Так, и куда мы едем? – спросила Джи, когда они выехали на шоссе. – В аэропорт или в гостиницу?

Ольга на минуту задумалась. На этот вопрос ответа не было. Она не знала, в какую гостиницу ей можно ехать, не опасаясь за свою жизнь. К тому же она пока и помыслить не могла о возвращении на родину со столь опасным грузом. И здесь, на краю земли, цена ее жизни была невелика, а уж там, дома…

Она хотела спросить у Джи совета относительно гостиницы, но вовремя одернула себя. Она представила, как та будет рассказывать про клиентку, сбежавшую от своего парня в такой спешке, что даже не знала, где остановиться. В этой маленькой стране слухи могли быстро достичь ненужных ушей.

– Знаешь что, – наконец ответила она, – я чувствую, что мне нужно выпить стаканчик. Поэтому завези меня в какой-нибудь нормальный бар в центре, а уж оттуда я потом пойду в свою гостиницу.

Джи одобрительно хмыкнула. Отправиться в бар и пропустить стаканчик после того, как этот ублюдок даже не помог донести сумку до машины, ей казалось самым разумным решением.

– О’кей, я тебя отвезу в одно хорошее местечко. Это в самом центре города, но там спокойно и тихо. Они там делают отличный грог. Бармена зовут Мэнни, скажи, что ты моя подруга, и он тебе сделает специальный двойной. Пара—тройка стаканов – то, в чем ты сейчас нуждаешься!

– Да. Это то, именно то, что мне надо.

Ольга догадалась, что думает Джи о ее ситуации.

– И пусть все парни катятся к черту!

Она вспомнила про Диму, и слезы предательски полились из ее глаз.

Джи покосилась на свою пассажирку, вздохнула и включила радио. Там Джонни Кэш признавался в вечной любви к некой Кэтти, которая не умела готовить барбекю. Они мчались по темной дороге в сторону города.

Когда Борис и его спутники выехали из города, уже стемнело. Борис все время торопил сидящего за рулем Максима.

– Борис Александрович, что мы все-таки упустили?

Этот вопрос Максим задавал уже не в первый раз.

– Ты, наверное, нашел документы, умник?

– Нет, не нашел.

– Ну надо же, видимо, ты действительно что-то упустил. Они же не растворились в воздухе, правильно?

– Так что, мы по второму разу будем все обыскивать?

– Если я тебе скажу, ты там год будешь рыть, понял?

Не стоит больше расспрашивать босса, решил Макс и замолчал.

Они ехали по пустынной дороге, и Борис понимал, что уже скоро они прибудут на место. Туристический сезон давно закончился, вокруг было темно и пусто. За последние полчаса им встретился лишь один серый минивэн с рекламой туристической кеомпании на боррту, который вез каких-то запоздалых путешественников в город.

Когда они доехали до места назначения, Борис сразу ринулся на кухню и распахнул холодильник. Да, память его не подвела.

– Ну, Макс, иди сюда. Что скажешь? – он показал на открытый холодильник.

– Да ничего, я там все посмотрел. Даже отодвигал, заглядывал под холодильник. Сто процентов, тут ничего нет!

– А ты посмотри внимательно. Что ты видишь?

– Ничего. Ну продукты…

– Какие продукты?

– Ну яйца, сыр, огурцы, помидоры, трава какая-то, – Максим занервничал.

– Ага. То есть, по-твоему, получается, что мужик, находясь в бегах, один, черт знает где, не пьет пиво, а сидит на диете и ест траву, названия которой ты даже не знаешь?

– Черт, здесь с ним была баба!

– Вот именно. У моей жены холодильник всегда выглядел именно так. Причем заметь, что характерно, все свежее – она была здесь недавно. Скорее всего она уехала прямо перед нами.

– Погодите, Борис Александрович, похоже, здесь совсем недавно кто-то был. Я перебирал мусор из ведра на столе, а потом просто стряхнул его обратно. А теперь стол тщательно вытерт.

Борис понял. Этот щенок снова обманул его! Получается, что пока они гнались за Димой, его девка где-то затаилась. То есть Дима все так и задумал, чтобы отвлечь их, пока она не спрячется. Дело принимало совсем неприятный оборот. Это означало, что документы не утрачены, а Дима продолжает игру и после смерти. Теперь нужно любой ценой найти девку.

– Подонок!

– В доме ее точно не было, и где она могла просидеть десять часов, пока мы тут все обыскивали, на таком холоде? – Максу тоже было не по себе от позора.

– Сейчас это уже не важно. Значит так. Переверните все здесь вверх дном еще раз. Ищите все, что может иметь отношение к этой девке.

Борис достал телефон и набрал номер.

– Сережа, привет! Как сам?

– Вашими молитвами, Борис Александрович! Говорят, у вас не все гладко?

«Интересно, кто настучал? Сэм, Макс или этот, второй?», – подумал Борис.

– Не стоит доверять слухам. Идет все непросто, но неплохо. Ты вроде, говорил, то можешь достать списки всех пассажиров с Исландских Авиалиний? Можешь прислать мне? Ну, скажем, пока за последние пару недель?

– Хорошо, думаю, что завтра смогу их получить и переправить вам на почту.

– Вот, спасибо!

– Да не за что. Но больше я вам ничем помочь не смогу – меня завтра отправляют в длительную командировку…

Борис помолчал.

– Ну, тогда желаю хорошей поездки, – проговорил он ледяным тоном.

Борис положил трубку и понял, что его положение еще хуже, чем он предполагал. Слухи о неудаче уже пошли. Причем, как обычно в их среде, никто не знал, в чем, собственно, состояла его миссия. Для коллег по плащу и кинжалу важно лишь то, что с поставленной задачей он не справился. И никто теперь не хотел иметь дело с неудачником, будто бы боясь заразиться этим смертоносным для спецслужбиста вирусом. Вот и Сережа дал понять, чтобы ему больше не звонили. Но это неважно. Борис был уверен, что взял горячий след.

– Борис Александрович, смотрите! – на пороге кухни стоял Макс и держал в руках металлический кейс. Будто бы прочитав мысли Бориса, Макс раскрыл его и продемонстрировал содержимое.

Джи свернула с главной улицы и остановилась в переулке. Ольга расплатилась и, волоча за собой сумку, направилась к дверям бара. Уже открыв дверь, она обернулась и помахала рукой, Джи коротко просигналила в ответ.

В помещении царил полумрак. Ольга спохватилась, осознав, что совсем забыла, какое сегодня число и какой день недели. Усевшись за столик в углу, она достала телефон и наконец сверилась со временем. Был четверг, половина восьмого вечера.

Девушка осмотрелась. Она была в большом помещении с низким потолком. Стены отделаны деревянными панелями, на них – черно-белые фотографии, перемежающиеся с трафаретными граффити в подражание Бэнкси. Посреди зала стояли длинные столы, за которыми в основном и располагались посетители. Небольшие столики вдоль стены пустовали, один из таких столиков она и заняла.

– Привет! Не хочешь ли выпить? – услышала Ольга.

Официант выглядел странно. Кудрявые пепельные волосы выбивались из-под черного цилиндра, в ушах – дюжина сережек. Твидовый жилет, к кармашку тянется массивная цепочка от часов. Если бы кто-нибудь собрался поставить панк-версию «Алисы в стране чудес», то ему, без сомнения, следовало отдать роль Шляпника.

– Ты Мэнни? Мне Джи посоветовала твой двойной грог.

– О, как там старушка Джи? Я целую вечность ее не видел, она уже пару недель не заходила. Конечно, сейчас принесу.

– Спасибо. Погоди, можешь еще принести мне сэндвич или бургер.

– О’кей, сейчас посмотрю, может, что-нибудь осталось.

Через пару минут Мэнни пришел со стаканом грога и сказал, что еда скоро будет, если, конечно, она не против рыбного сэндвича.

Ольга была не против. Ей было все равно. Она залпом выпила обжигающий грог, а в ответ на уважительный взгляд Мэнни попросила повторить. Тот ушел за следующей порцией, а Ольга стала обдумывать, что делать дальше.

Скорее всего, Дима погиб не зря, и преследователи не имеют понятия о ее существовании. Но Ольга понимала, что они никогда не смирятся с потерей документов, и погоня будет продолжаться до тех пор, пока они их не найдут. Поэтому как быстро они на нее выйдут – вопрос времени. Она вспомнила встречу в Москве со странным человеком, который интересовался Димой. Видимо он был одним из тех, кому принадлежали документы. Значит, о ее существовании им известно, хотя пока ее не подозревают. Но стоит им узнать, что она летала в Исландию, и ее найдут. Так что возвращаться в Москву пока не стоит. Наверное, придется попытаться отсидеться где-нибудь в другой стране и там спланировать дальнейшие шаги. В любом случае сегодня нужно где-то заночевать. Она достала айпад и, подключившись к сети, стала искать гостиницы поблизости.

Тут музыка затихла, а в центре зала загорелся свет. Ольга только сейчас заметила, что там располагается небольшая сцена. Раздались редкие хлопки – в зале была от силы дюжина посетителей, – и на сцену вышел парень с гитарой.

Ольга сидела чуть в стороне, но близко к сцене, и могла хорошо разглядеть выступающего.

Он уселся на стул, поправил микрофон и начал что-то говорить по-исландски. Но, бросив взгляд в сторону Ольги, перешел на английский:

– Я рад, что ко второму отделению у меня прибавилось слушателей, – он улыбнулся Ольге. – Так что я, пожалуй, спою вам что-то повеселее.

Взял несколько аккордов и запел фальцетом:

«Twenty-five years and my life is still

Trying to get up that great big hill of hope

For a destination»

Ольга знала эту песню, хоть и не помнила, откуда. Энергичный ритм словно разбудил ее. А может, свое дело сделали грог и сэндвич, который оказался очень даже неплох. Она подумала, что не стоит так быстро сдаваться, еще вся жизнь впереди, и она обязана сделать так, чтобы смерть Димы оказалась не напрасной.

И, когда певец на сцене дошел до припева, она стала тихонько подпевать, благо, слова были на редкость просты:

«I say hey, hey, hey,

Hey, hey, hey, hey

I say hey, what’s going on?»

Певец подмигнул Ольге, поблагодарил слушателей и продолжил концерт.

Однако чем дальше Ольга размышляла о своем положении, тем лучше осознавала его безвыходность. Очевидно, в одиночку ей не справиться. Она не имела ни малейшего понятия, что ей делать с этими документами. То ли просто спрятать их и самой скрыться, то ли постараться вернуть владельцам, постаравшись выторговать себе спокойную жизнь. А может, просто отдать кому-то еще, кто сможет разобраться с этими зловещими людьми?

Самым простым было, конечно, вернуть документы. У нее до сих пор хранился телефон того человека. Оставалось лишь позвонить – и все. Но Дима? Он ведь готов был заплатить любую цену за то, чтобы эти люди не получили акции, – и заплатил собственной жизнью. Но самой высокой ставкой была не его жизнь, а ее, он ведь по-прежнему ее любил.

Ольга не питала симпатий ни к властям своей страны, ни к олигархам. Политика ее не слишком интересовала, но она примерно понимала, почему Дима решился на побег. Он был юристом, и ему грязная схема по превращению страны в корпорацию казалось чем-то из ряда вон выходящим. Потому что власть может быть демократической, может быть авторитарной, может быть даже диктатурой, но все равно государство остается государством. Если же оно превращается в корпорацию, то это конец всему.

Ольга, работая в аудиторской фирме, разбиралась в корпоративном управлении. Она понимала, что такая страна-корпорация не потерпит конкуренции и быстро задушит любой другой бизнес внутри страны. Сначала крупный, а потом и мелкий. И, что еще хуже, эта корпорация будет так же вести себя и на мировом рынке, воспринимая политику лишь как борьбу за рынки.

И в этот момент она наконец осознала, что сейчас одна противостоит самым влиятельным и богатым людям мира. И что шансы ее минимальны.

Зкрыла лицо руками и снова разрыдалась.

Сквозь слезы она услышала, как со сцены доносится:

«Everything’s gonna be alright

Everything’s gonna be alright

Everything’s gonna be alright…»

Она отняла руки от лица и подняла глаза на парня с гитарой. Он смотрел прямо на нее.

«Little sister, don’t shed no tears

No woman no cry»

Ей показалось, что он обращается прямо к ней. Песня закончилась. Парень поблагодарил слушателей. Снова раздались жидкие аплодисменты.

Через минуту бармен включил какое-то радио, а Ольга все сидела, подавленная тяжестью свалившейся на нее ноши.

– Привет. Можно я присяду?

Ольга подняла глаза. Перед ней стоял давешний певец и улыбался. Ольга лишь кивнула в ответ.

– Мне понравились твои песни, – сказала она.

– О, песни не мои, я только пою. Сочинять у меня пока не выходит.

Ольга улыбнулась.

– Меня зовут Ари, а тебя?

– Ольга.

– Я так и думал, что ты из России. Ты ведь русская?

– С чего ты взял? – Ольга не любила, когда за границей в ней сразу признавали русскую.

– У вас в России женщины либо одеты со вкусом, но с грустью в глазах, либо, наоборот, безвкусные, но веселые.

– Ну, хоть одно утешает: если мне не весело, то, видимо, я хорошо одета.

Ари рассмеялся. Как и большинство исландцев, он говорил на очень внятном и чистом английском языке.

– А ты, видимо, местный? Что тогда можно сказать про исландцев?

– Мы потомки великих воинов, но в какой-то момент мы поняли, что героическая жизнь не приносит счастья. И сейчас мы живем здесь, на обочине Европы. Но, к сожалению, прошлое не отпускает нас, и мы до сих пор приносим старушке-Европе одни неприятности – то банковский кризис, то извержение вулкана.

Теперь Ольга улыбнулась.

– Расскажи, что стряслось? Нечасто я вижу туристов, которые плачут под мои веселые песни. Надеюсь, это не мое пение тебе причинило боль?

Ольге вдруг пришла в голову мысль.

– А может быть, мы поедем к тебе сегодня вечером? – спросила она.

Ари выпрямился на стуле от неожиданности.

– Ого, ты явно не любишь терять время зря.

– Я читала, что у вас в Исландии не приняты долгие разговоры перед свиданиями.

– Ну это, конечно правда, но проблема в том, что ты ведь не исландка, – с усмешкой сказал Ари.

– Зато я видела сегодня эльфов, – проговорила Ольга и почувствовала, что голос ее изменился, как будто она снова оказалась в том гроте где звуки резонировали, отражаясь от стен.

Ари пристально посмотрел ей в глаза. Ему показалось что там, глубоко на дне, он увидел зеленые огоньки. Он встал и подошел к стойке бара. Там он расплатился, прихватил свою куртку и гитару и, вернувшись к Ольге, сказал:

– Пойдем. Тут недалеко.

Борис сидел, склонившись над айпадом, уже второй час. Сегодня утром он получил от Сережи обещанные списки. Борис не предполагал, что эта работа будет такой кропотливой. Он читал списки и выписывал все русские имена и фамилии. Он думал, что в этот сезон мало кто приезжает из России, однако в его списке уже было двадцать имен, – при том, что он пропускал тех, кто приехал с семьями.

Борис приуныл. Теперь он не знал, что делать с этой двадцаткой. Снова ходить по гостиницам и спрашивать, не останавливался ли кто-то из всего списка, глупо. Да и Сэма теперь с ними не было, а без него обход занял бы слишком много времени.

Наконец его взгляд наткнулся на знакомое имя. Olga Morozova. Согласно данным авиакомпании, она прилетела как раз за день до их визита в дом на горе. Борис мгновенно вспомнил девушку, с которой встречался в Москве, тогда не вызвавшую ни малейших подозрений. А сейчас выясняется, что документы прячет именно она. Борис чертыхнулся. Его снова обвели вокруг пальца! Но теперь ей не уйти.

Он набрал телефон Гасанова.

– Ну, чего тебе?

Голос босса звучал зло и недовольно.

– Я знаю у кого документы, Олег Иванович.

– И у кого же?

– У Ольги Морозовой. Это его бывшая подружка. Думаю, он сразу это задумал – передать ей документы и покончить с собой, чтобы обрубить все концы. Но я чувствовал, что здесь что-то не так. Она сейчас где-то в Исландии, но скорее всего полетит обратно в Москву, так как не подозревает, что мы о ней знаем.

– Кто она такая?

– Обычная девка, лет двадцати семи, – Борису не хотелось рассказывать, что он с ней встречался и упустил, но Гасанов словно бы почувствовал это.

– Ты что, знаком с ней?

– Да, я встречался с ней в Москве еще в самом начале. Думаю, тогда она была не при делах. Видимо, он потом уже с ней связался.

– Ладно, я дам команду, чтобы ее тут встречали. Как ты думаешь, у нее есть контакты с кем-то из серьезных людей? Самой-то ей эти документы без надобности.

– Вроде бы нет.

Борис был не уверен, слишком часто он уже ошибался в ходе этой операции.

– Хорошо. Ты знаешь что? Ты, если найдешь ее, просто предложи ей денег за эти документы, ну тысяч пятьдесят. Она вряд ли вообще понимает, что это такое и для чего нужно. Будет торговаться – подними до ста.

– Вас понял.

Гасанов положил трубку и откинулся в кресле. Он завтракал на шестидесятом этаже башни Москвы-Сити, наблюдая, как строители копошатся прямо перед ним, возводя новую башню, которая будет выше всех остальных и которую Гасанов хотел назвать «Восток» – в честь его первой компании, принесшей ему состояние. Он специально не стал участвовать в проекте Москвы-Сити в самом начале, когда олигархи наперебой расхватывали участки и строили там небоскребы. Он дождался момента, когда все башни были почти закончены, и тут объявил, что построит самое высокое здание. Это был последний свободный участок, поэтому уже никто и никогда не сможет его переплюнуть. Советники говорили, что это безумие, что такое строительство в России очень дорого, что невозможно будет сдать такое здание в аренду. Но Гасанов лишь посмеивался. Что они, жалкие люди, понимают? Самое высокое здание в столице всегда будет предметом зависти.

Перед ним лежала центральная газета с вынесенным на первую страницу заголовком: «В чем заключается неполноценность людей нетрадиционной ориентации».

«Вот ведь Председатель, шельмец, как быстро работает», – подумал Алихан и погрузился в чтение.

Автор статьи убедительно доказывал, что гомосексуалистов необходимо наказывать и изолировать от общества, так как само присутствие их в здоровой общественной среде разрушает генетический код нации. В качестве примера автор приводил генетически модифицированные продукты, когда в яблоки добавляют ген ледниковой ящерицы, и оно не портится десятилетиями, но по сути уже перестает быть яблоком, а те, кто ест такие яблоки, фактически едят ящериц, сами того не подозревая, отчего дети потом рождаются уродами. Гасанов не очень уловил связь межу гомосеками и ящерицами, но жуткая картина, нарисованная автором, произвела впечатление даже на него.

Телефон снова зазвонил. Это был Фельдман.

– Захар, дорогой! Как я рад тебя слышать, что не заходишь?

Но Фельдман не был расположен восточному пустословию.

– Олег, Крупенин арестован.

Гасанов вздрогнул.

– Когда?

– Мне только что позвонили знакомые с телевидения. Они снимали задержание. Его повязали прямо дома. Сейчас они монтируют сюжет, но команды давать в эфир пока не поступало.

– Значит, еще могут отпустить. Спасибо, Захар, что сообщил.

– Не за что.

Гасанов нахмурился. Крупенин уже давно не участвовал в серьезных делах. Врагов у него осталось немного, так что из всех олигархов он казался самым последним кандидатом для репрессий. Интуиция подсказывала, что это могло иметь отношение к корпорации «Просперити».

Алихан набрал номер Председателя.