Текст книги "Юрий Хой и группа «Сектор Газа»"

Глава XIV
Панковал один лишь я?

Панк-рок и юродство – тема воистину неисчерпаемая… Как только заходит речь об отличительных чертах русского панка, разговор неизменно сворачивает на тему юродивых, которые могли вести себя вызывающе, алогично и даже агрессивно по отношению к людям, но таким образом они всего лишь показывали отражение пороков окружающих в кривом зеркале своих эксцентричных поступков. На рок-сцене (а в поздний период также – в театре и кино) эту модель поведения демонстрировал Петр Мамонов, причем есть свидетельства, что «Сектор Газа» был ему близок. В свою очередь, Юрий Хой упомянул мамоновскую группу «Звуки Му» в «Эстрадной песне» в перечне коллективов, которых явно не хватает на радио и в телеэфирах.

Другим воплощением образа юродивого служил первопроходец советского панка Андрей «Свин» Панов из «Автоматических удовлетворителей». Издатель «АУ» Олег Коврига красочно описывает в своих мемуарах «Что я видел» похороны Панова, на которых назвал усопшего «Петрушкой», за что тут же и схлопотал от неадекватного фаната. С большой долей вероятности именно вокалиста «Автоматических удовлетворителей» имеет в виду Юрий Хой в песне «Колхозный панк», играя словами в строчках «И уеду в город я, за свово меня там примут, ведь в почете там Свинья» (именно так – с прописной буквы!).

Несомненно, Клинских как большой художник был шире того музыкального жанра, с которым заигрывал на раннем этапе и в прокрустово ложе которого его пытались впихнуть окружающие.

Алексей Ушаков

Мы не были панками. Просто эта тема была раздута в прессе. Можно же трактовать это по-разному. Популярность была бешеная. В те времена, когда существовала конкуренция на концертных площадках, не было защиты авторских прав. Главной была концертная деятельность. Соответственно, если появляется команда, которая отбирает, грубо говоря, чужой хлеб, ее начинают гасить. Создали из нас образ выродков, наркоманов и т. д. Если сделали, то и пожалуйста – получайте. Поэтому на больших тусовках от нас всегда все старались держаться подальше. Попсовики вставали в позу: я в одной гримерке с «грязными вонючими носками» не буду. А тут приходят какие-то чуваки: а вы кто такие? Мы – «Сектор Газа». Пауза. А где ж тогда ваши наркотики, носки? Лажа какая-то, вы, наверное, не настоящие.

Владимир Лобанов

Все думали, что мы какие-то наркоманы – играем непонятные песни, да еще и в рванье. На самом деле никакого отношения к панку мы не имели. Вообще никакого! Все – степенные люди, примерные мужья, заботливые отцы. Мы не вели образ жизни панков.

Алексей Привалов

Панк у нас в стране был один – Константин Ступин. Все остальные в панк играли. Что такое панк? Отсутствие ограничений. У Юрки ограничения все же были.

Галина Клинских

Юра признавался, что он не панк в привычном понимании этого слова. Когда я спрашивала, как он сам может определить направление своей группы, муж мне отвечал: «У нас разные стили – панк, жлоб, рок и прочее. Все при желании можно оспорить».

Сергей Ким

Знаешь, хоть многие и утверждают, что Юра панком не был, но, мне кажется, он как раз и был самым настоящим панком – в самом хорошем понимании этого слова. Да, в последние годы его имидж претерпел изменения, но при выходе Хоя на сцену панковский шлейф прошлого все-таки давал о себе знать. Помню, в каком-то интервью Юра сказал, что единственная песня, которая всегда будет играться на концертах, – «Колхозный панк». В душе Юра тяготел к такой стилистике, даже если это не проявлялось внешне.

Не стоит сбрасывать со счетов то, что своим прозвищем Хой обязан панк-року, как бы получив от него «черную метку». Пиратская терминология здесь очень к месту, потому что, по версии, приведенной Маргаритой Сулик в статье «Почему кричат “Панки, хой!”? Что это значит?» на сайте Fb.ru, «в XVII веке флибустьеры ходили в море на судне, французское название которого читалось как “Hoy”. А еще они приветствовали своего капитана фразой “A – Hoy!”, где “А” означает “Ave!” – “Да здравствует!”. Пиратское “хой” означало уважение и приветствие». В этой же статье встречается предположение, что «хоем» потчевали друг друга при встрече… индейцы, у которых панки позаимствовали еще и ирокезы.

Это в исторической перспективе. А этимологию словечка «хой» исследователи связывают и с русификацией направления oi punk, и с модификацией приветствия «хай». Более-менее достоверно ясны лишь две вещи: что клич «хой» – это чисто российская субкультурная черта панка и что введением выражения в широкий обиход мы, скорее всего, обязаны лидеру «Гражданской обороны» Егору Летову, который приободрял так зрителей уже на первом концерте своей группы на I Новосибирском рок-фестивале в 1987 году. Скорее всего, Клинских перенял это приветствие именно у Летова. И, уже постоянно выкрикивая «хой» на ранних концертах, заполучил этот возглас в итоге в качестве прозвища, а потом и псевдонима.

Единственная встреча Юрия Хоя с Егором Летовым состоялась на фестивале в Воронеже в 1989 году. Сам лидер «Сектора Газа» описывает ее довольно сдержанно: «“Г.О.” играла у нас в Воронеже, я в тот момент как раз проживал там. Сходил на концерт, все-таки удалось попасть за кулисы, где я, собственно, с ним и встретился. Пообсуждали современную эстраду, много смеялись. В общем, знакомством остался доволен, просто я другим себе его представлял изначально. Как на обложке кассеты, такой в очках круглых, с гривой. А на самом деле такой веселый мужик». Сохранилось свидетельство очевидца, утверждавшего, что после этого разговора Хой чуть ли не плакал, поскольку Летов не ответил толком ни на один его вопрос.

Как бы то ни было, Егор Летов от знакомства точно остался не в восторге. Уже в поздний период, удовлетворяя любопытство поклонников на интерактивной «народной пресс-конференции» официального сайта «Гражданской обороны», он вспоминал об этом так: «Мы играли на небольшом стадионе в Воронеже. Накануне так называемые “организаторы” продали билеты на наши незапланированные концерты и потом поставили нас перед фактом, что продано невероятное количество билетов, поэтому нам предстоит играть на открытом воздухе на футбольном поле. Шел дождь, на сцене не было навеса, аппарат был крайне *** [плохой], у Аркаши был за всю историю впервые комплект советских электронных “блинов” вместо нормальной ударной установки. Атмосфера была крайне нервная и мрачная. Тут к нам в гримерку пришел Хой (такой крепкий чувак крайне гопницкого вида), чтобы познакомиться. Страшно удивился моему виду и сказал, что представлял меня, судя по тембру голоса, здоровенным пьющим мужиком. Вместо этого узрел волосатого очкарика хрупкого сложения. После чего тем для разговора, естественно, не нашлось. Ему было предложено играть после нас, на что он с радостью согласился, но поспешно удалился как бы в обиде, как будто его *** [обманули] нашим внешним видом. Мы отыграли первое отделение и спешно ретировались в гостиницу на трамвае своим ходом, на чем наше знакомство закончилось».

В среде пресловутых «тру-панков» принято противопоставлять «Гражданскую оборону» «Сектору Газа». Но по большому счету именно эти две группы являются примером наиболее удачного перенесения панк-философии на русскую почву. Помимо упомянутого феномена юродства, речь здесь идет об апелляции к отечественному фольклору, национальным архетипам, народной мелодике. Нетрудно отыскать другие параллели – частного, так сказать, свойства. Скажем, и Егор Летов, и Юрий Хой небезуспешно использовали традиции дембельской песни в собственных творческих вселенных. Причем в «Дембельской» первого и «Пора домой» второго армейские реалии использованы как символ возвращения души человека после смерти в обитель вечности (особенно это ощутимо в версии «Пора домой» от группы «СерьГа» в трибьюте «Сектору Газа» 2020 года).

В любом случае Юрий Хой знал, понимал и тонко чувствовал летовское творчество. Сохранилась уникальная запись «неофициального» исполнения им на собственном дне рождения в 1996 году «Все идет по плану» «Гражданской обороны» – под одну акустическую гитару, где-то на природе, в окружении восторженных подвыпивших девушек. Известно, что в авторском варианте эта песня работала по принципу матрешки. С одной стороны, Летов вложил в нее максимальную степень неприятия постсоветского официоза. С другой – гротескный куплет о «коммунизме» выдает в лирическом субъекте песни обывателя, сидящего перед телевизором и механически комментирующего увиденное. Хой поет «Все идет по плану» без этого куплета, без ворчливого «то же самое» и с более драматичным «закопайте ее на кресте» вместо «во Христе». Он будто намертво вгрызается в самую сердцевину песни с предельным надрывом, даже превосходящим накал оригинала.

Панк – это тотальное отрицание, тотальная деконструкция всего и вся. Неудивительно, что наиболее последовательные его адепты начинали в какой-то момент ставить под сомнение самих себя. Вспоминается взращенный на летовских песнях Владимир Селиванов из минской группы «Красные Звезды», который в интервью 2005 года в период очередной переоценки ценностей сделал воистину сенсационное заявление.

Владимир Селиванов

Нет никакого сибирского панка, нет никакого панка в России в принципе. Может быть, есть панк – там, «Сектор Газа» – веселая музыка, протестовая… «Сектор Газа» в детстве мне нравился, я очень часто его слушал. У меня был период одно время, когда я слушал Modern Talking, «Гражданскую оборону» и «Сектор Газа». Я слушал такую музыку, и меня впечатляло: матом ругаются. Однако я не очень ассоциировал себя с героем таких песен.

Вот так вот – нет никакого панка… кроме «Сектора Газа»! Но ассоциация себя с героем песен тоже важна. Особенно – когда речь заходит о панке, где практически отсутствует зазор между автором и лирическим героем (если это, конечно, не карикатура, сатира или театрализация). Но в случае с Юрием Хоем этот зазор, безусловно, был. Особенно в поздний период, когда он выходил на сцену в строгих рубашках и отутюженных брюках. Очевидно и то, что имидж раннего Хоя сильно повлиял на массовые представления о внешнем виде российских панков. Взять снятый в 1993-м фантасмагорический фильм Карена Шахназарова и Александра Бородянского «Сны». Граф Призоров озабочен тревожными сновидениями своей утонченной супруги, которая видит себя спустя 100 лет в образе посудомойки, а его – в амплуа эротического фотографа с Арбата. В одном из таких снов граф зажигает на сцене в образе панк-певца Димы Призорова. Джинсовый жилет, эротический текст, драм-машина, сексуальная девушка-вокалистка – вне всякого сомнения, при создании этого мифического исполнителя режиссеры вдохновлялись примером «Сектора Газа»!

Александр Кузьмичев

В первой песне нашего альбома строчки: «Правда всегда имеет срок, правда у каждого своя». Точно так же и панк-рок для каждого свой. Одни будут на голубом глазу говорить, что Sex Pistols – это дерьмо, а не панк, а Exploited – самый офигенный панк. Другие будут с пеной у рта доказывать обратное. По отношению к теме панка в контексте «Сектора Газа» мы тоже не найдем правильного решения. Я давно уже забил на тему разделения музыки на панк и не панк. Мне кажется, панк измеряется не количеством перегруженных гитар и музыкальных приемов, а своей честностью. В этом плане Юрий Хой был настоящим панком, потому что не стеснялся говорить в интервью: мы приехали с концертами, чтобы заработать деньги. Вот это – панк-рок! А если человек будет стоять и говорить «я бьюсь за идею» – вот это, на мой взгляд, быдлячество. Поэтому и Хой, и Горшок – честные ребята, которые дали музыку, повлиявшую на все последующее поколение панк-музыкантов.

Сергей Ким

Когда появился «Сектор Газа», он позиционировался как панк-музыка, пусть это и было несколько иным стилем, самобытным и не похожим ни на что! Вот для меня музыка «СГ» и стала панк-роком, который сформировал мои музыкальные пристрастия навсегда. Это стало моим флагманом по жизни и, конечно, дало мне много в плане формирования себя как самостоятельной творческой единицы. Панк-рока много, он разный, но я очень люблю панк-рок именно от «Сектора Газа». Единственный и неповторимый.

Глава XV
Золотой состав

Исходящее от Gala Records предложение Юрию Хою записываться только на их студии возымело для «Сектора Газа» далеко идущие и довольно-таки неожиданные последствия. Начиная с дискового варианта «Колхозный панк», история коллектива безвозвратно расщепилась на две параллельные реальности, ведь студийный и концертный составы группы практически не пересекались. С одной стороны, это лишний раз доказывает самодостаточность Юрия Клинских, который был единственным звеном, связывающим эти сферы. С другой – «Сектор Газа» обогащался разнородными элементами, окончательно превращаясь в не имеющий на нашей (а может быть, и на мировой) сцене аналога феномен.

Для Юрия Хоя не было секретом, что по большому счету в его группе нет единомышленников, и к этому он относился спокойно. Особенно наглядно это прослеживалось на примере гитариста Владимира Лобанова, который пришел летом 1991 года на смену Игорю Кущеву и временно замещавшему его Андрею Дельцову. Будучи представителем московской металлической тусовки, новичок с самого начала относился к адептам «колхозного стиля» немного снисходительно.

Владимир Лобанов

Когда я попал в «Сектор Газа», я был немножко шокирован. Тогда о нем никто еще толком не знал, а мне это показалось «колхозной» музыкой. «Будешь работать? – спросили меня и предупредили: – Работы много». Мне это понравилось (смеется). Потому что какой нормальный музыкант откажется от работы? Но по направлению я сначала не очень понял, что это такое. Потом уже втянулся. А до этого я играл в «Легионе», потом в московской команде «Чин-Чин», рубившей тяжелый рок-н-ролл а-ля AC/DC. Были моменты, которые требовали определенного переключения. Но это делалось быстро.

С «Сектором Газа» Владимира Лобанова свел его земляк из Королева Андрей Пронькин, ездивший в то время с группой в качестве продавца атрибутики. Они приятельствовали со школьной скамьи. Поэтому, когда Пронькин предложил Лобанову записать московский адрес для прослушивания, тот долго раздумывать не стал, а взял гитару, примочки и отправился в Москву. Однако когда гитарист приехал на встречу с Хоем в убогую съемную квартиру где-то на Сущевке, увиденное его обескуражило.

Владимир Лобанов

Приезжаю на дом – какое там прослушивание! Стоят кровать, диван, и больше ничего. И ребята поддатые уточняют: «Ты чего, рок-н-ролл играл? Ну, это фигня, там слушать нечего». В результате мы посидели, Юра вышел на улицу, в ближайшем киоске купил мне несколько кассет «Сектора Газа» и навскидку указал, что надо отрепетировать – «Носки», «Голубь» и другие. Ну я приехал домой, послушал. Да, прикольная группа, второй такой нет. Самобытностью такой прямо от нее прет! Панк я никогда не играл, потому что вырос на классике рока – Led Zeppelin, Deep Purple, AC/DC. Но работа есть работа, и если ты профессиональный музыкант, то вообще должен играть все, хоть фанк, хоть арт-рок. Поначалу была путаница в голове, потому что нужно было выучить не только запилы, но и основные партии. Мне же все казалось одинаковым.

Не вдохновило Владимира Лобанова и воронежское происхождение музыкантов «Сектора Газа».

Владимир Лобанов

Просто я не знал ни одной команды из Воронежа. Все-таки рок-столицы – это Екатеринбург, Питер, – и вдруг воронежские ребята. Поначалу мне было непонятно, кто они такие и умеют ли вообще играть?

Поскольку Лобанов был заряжен на плотную работу в активно гастролирующей группе, свое согласие войти в концертный состав «Сектора Газа» он дал легко. Репетиций как таковых у группы «Сектора» не было, причем – не только в то время, но и в другие периоды, о чем дружно свидетельствуют и другие очевидцы. Но это гитаристу было только на руку, поскольку постоянно ездить в Воронеж из Королева ради обкатки живой программы он не мог бы чисто физически. Так что репетировать приходилось либо на саундчеках перед концертами, либо в гостинице на неподключенной гитаре.

Владимир Лобанов

Первые два концерта, конечно, чуть-чуть путал. Потом втянулся. Музыка несложная, гармонии тоже, играй квадраты и делай, что хочешь. Леха Ушаков мне помогал: видя, что гитарист новенький, забивал в клавишные гитарные партии. В общем, выручал, но потом я их уже играл сам. Мой вариант, конечно, отличался от студийного, но так и должно быть. В принципе, «Сектор Газа» – это шара, по крайней мере – для меня. Конечно, клавишник там делал много заготовок, но гитаристам было проще.

Найти общий язык с музыкантами «Сектора Газа» Лобанову не стоило никакого труда. Юрий Хой к себе откровенно располагал.

Владимир Лобанов

Абсолютно простой, без пафоса и понтов. На тот момент он только-только начинал и особой «звездности» не глотнул. Так было при мне, а что с ним стало дальше – бог его знает. Любой человек изменился бы в этой ситуации. Нужно быть Господом Богом, чтобы не поменяться, когда приходят слава, деньги и ты можешь позволить себе купить то, чего не мог позволить никогда в жизни. Классики об этом писали много: как только ты садишься на трон, повышается тон. Но не могу сказать, что и позже Юра стал пафосным.

С остальными музыкантами проблем в общении у Лобанова тоже не возникало, хотя и доверительных отношений в группе между ними не было.

Владимир Лобанов

Никто никому душу не изливал. Нам с Юркой было по 27 лет, у всех уже свои семьи, и все относились к музицированию в группе как к работе. Музыканты «Сектора Газа» никогда не являлись фанатами группы. Отношение к этому было такое: есть интересный материал, ни у кого такого больше нет, есть гастроли, есть потребляемость «пипла», и надо работать. Все выросли на западной музыке. Сергей Тупикин вообще сидел на Стинге. Я всегда интересовался рок-н-роллом и арт-роком. Не знаю, что конкретно слушал Саша Якушев, но тоже что-то сложное. Уверен, что и Леха Ушаков тоже, потому что по его музыкальному интеллекту все сразу видно. Поскольку я был заточен под фирму, то всегда предлагал Хою сделать какое-нибудь соло в таком ключе. Он блюл свою фишку и отказывался.

Алексей Ушаков

У всех нас были разные музыкальные вкусы. Мне нравилась электронная музыка. В то же время, если вспоминать о «Фаэтоне», мы выделяли арт-рок, поэтому стремились к классическим гармониям. Это не имело никакого отношения к Юриным простым долям и незамысловатым сбивкам. Нам это не нравилось. Мы предлагали Юре какие-то навороченные аранжировки, он их отвергал и настаивал на более простых вариантах.

Вопрос об участии Лобанова в студийной работе группы никогда не поднимался. И, как ни странно, гитариста это более чем устраивало.

Владимир Лобанов

Во-первых, работать в студии мне было неудобно. Ведь поначалу писались преимущественно в Воронеже, для этого меня надо было выписывать. Во-вторых, в итоге в Воронеже вообще не стали писаться. Через «Галу» Юрий познакомился с Игорем Жирновым, у которого дома была своя студия. Процесс у него был уже налажен, к тому же Игорь – очень даже неплохой музыкант, который все схватывает на лету. Это было настолько удобно, что в студии уже никто не был нужен – ни Тупикин, ни Якушев, хотя музыканты были нормальные и что-то могли от себя привнести. Но это было не нужно, потому что на самом деле все базовые партии играл Roland.

Казалось бы, раз Юрий Клинских тяготел к тяжелой музыке и даже вдохновлялся при создании группы «Коррозией металла», появление гитариста такого формата в лице Владимира Лобанова должно было дать ему толчок для изменения саунда группы в сторону большей плотности и грува. Однако времена бескомпромиссного металлического альбома «Восставший из ада» были еще впереди, а на тот момент для Хоя было важнее сделать акцент на стебовой составляющей своих песен.

Владимир Лобанов

Это потом, когда у «Сектора Газа» начались каверы на слова Хоя [имеется в виду материал альбома «Кащей Бессмертный». – Прим. автора], тогда уже надо было снимать что-нибудь фирменное. А так мне Юра говорил: «Мне нужен имидж колхоза». Потом, вероятно, ему кто-нибудь нашептал, и он подтянулся. До этого же был стеб-колхоз. «Золотой состав» отличался от более поздних тем, что был стеб. Мы сидели на стебе, чтобы люди смелись и ржали. А дальше, когда он, конечно, повзрослел и ему надоел этот стеб, он стал поднимать более серьезные темы.