Текст книги "Индекс убийства"

14. СОВМЕСТНАЯ РАБОТА

Йетс не насвистывал, открывая дверь патрульной станции. Во-первых, у него были разбиты губы, а во-вторых, отсутствовало настроение. Он пошел по уже знакомому коридору к комнате Есильковой. Не успел Сэм постучаться, как голос лейтенантши пригласил его войти.

– Прекрасно провожу время, – не здороваясь, хмыкнула она и повела Йетса в другую комнату. На пороге она обернулась и осмотрела Сэма с ног до головы: – Выглядишь неплохо, хотя и потрепанно. Наверное, пользуешься популярностью у женщин, а?

«Не сказал бы, особенно в последнее время», – Сэм действительно этого не сказал, а подумал.

Они шли по узкому коридору, но тут из двери высунулась мужская голова и спросила:

– Соня, ты уже видела новое расписание дежурств?

Есилькова ответила, не оборачиваясь:

– Слушай, Герб, если у тебя проблемы со списком, обсуждай их с Ингрехемом, а я не желаю больше об этом слушать.

И, действительно не слушая протестов Герба, двинулась дальше. Йетс следовал за ней. Проход был такой узкий, что иногда ему приходилось идти боком.

В конце коридора Есилькова остановилась и поманила пальцем Йетса:

– Сюда, инспектор. – Они очутились в довольно большой комнате, рассчитанной на десяток человек. Несколько полицейских, находившихся там, оживленно беседовали. Когда Есилькова вошла, разговоры смолкли. Она уселась на единственный свободный откидной стул.

– Тут у нас один голотанк на весь участок. Фернандесу он понадобится не скоро, так что, думаю, успеем просмотреть все, что надо.

Пока один из полицейских переписывал информацию с видеочипа, Йетс разыскал себе складной стул, который в компактном виде представлял собой сорокасантиметровый диск. С полдесятка таких дисков стояли стопками в углу.

Есилькова раздраженно хлопнула ладонью по клавиатуре голотанка. Он не работал. На панели среди зеленых огоньков горел один красный. Хлопок, однако, нисколько не помог.

Лейтенантша выругалась по-русски, и мгновенье спустя экран голотанка засветился мягкими переливающимися цветами: прибор был готов к работе.

– Воспроизведение, – произнесла Есилькова угрожающим тоном. Появилось изображение, слегка смазанное – запись была не очень качественная, но все-таки видно было неплохо.

– Это фильм, сделанный вашим другом Бэтоном, – хмуро пояснила Есилькова, поворачиваясь к Йетсу. – Тебе будет интересно. Есть и звуковое сопровождение, но оригинал записи находится в третьем участке, и они поленились сделать для нас копию.

Тут она пристально посмотрела на Сэма, видимо впервые за сегодняшний день.

– Слушай, что с тобой? Ты похож на мертвеца трехмесячной свежести.

– Нога болит, – проворчал Йетс. – Что-то взорвалось в коридоре M-М, бомба или еще что-то, а я оказался слишком близко.

– Ясно, – небрежно бросила Есилькова. – Поговорим об этом позже, а сейчас прокрутим фильм.

На экране голотанка появилось изображение стеклянной двери ресторана «Мулен Руж».

– Он включил камеру перед тем, как войти, – пояснил полицейский. – Невозможно определить, откуда он пришел. Мы предполагаем, что из туристского отеля.

В комнату, смеясь, вошли еще двое полицейских, один из них с порога громко потребовал кофе. Есилькова бросила на них уничтожающий взгляд, и оба сразу притихли.

Йетс увидел за стеклянной дверью официанта-араба, которому через несколько минут предстояло умереть, закашлявшись кровью.

Изображение слегка подрагивало при движениях Бэтона. Его напряженное, бледное лицо отразилось в стекле и тут же исчезло.

– Вот там, – хрипло заговорил Йетс, когда камера панорамировала обеденный зал. – Там сидит парень, он, наверное, африканер.

Йетс поежился. Этого человека, вероятно, уже нет в живых, если в сожженном фургоне было его тело. Теперь Йетс окончательно уверился в том, что именно он сидел тогда рядом с водителем.

– Спасибо, – вежливо откликнулась Есилькова. – Эта информация может нам пригодиться.

На экране появилось изображение туловища и нижней части лица официанта. Его губы шевелились – он уговаривал Бэтона разделить столик с Йетсом. Официант мелькнул в полный рост и исчез – Бэтон отступил на шаг и повернулся. Теперь Йетс любовался собственной персоной – здоровенный блондин, зыркающий по сторонам. Сэм едва успел подумать, что на самом деле он красивее, как на экране возникла Элла Брэдли. Видимо, Бэтон снимал всех, кто находился в ресторане. Элла посмотрела вверх, немного мимо камеры. На ее лице мелькнула улыбка, сменившаяся гримасой отвращения.

– Наверное, кашка не понравилась, – хмыкнула Есилькова. Ее лицо, однако, осталось мрачным.

Камера теперь пристально следила за официантом, возвращающимся с кухни. Его лицо было абсолютно нормальным – ни следа боли или дискомфорта. Йетс знал, что будет дальше. Официант закашлялся.

Сэм вскочил, отбросив стул, и отвернулся.

– Не надо, – сказал он и сам не узнал своего дрожащего голоса. – Понимаю, что это глупо, но я не хочу видеть все это еще раз…

Сэма чуть не стошнило. Он был вынужден снова сесть, чтобы не упасть в обморок, хотя потеря сознания в данный момент была бы неплохим выходом.

Есилькова сказала «стоп», и голотанк отключился.

Йетс вытер пот со лба.

– Это все из-за ожога и… – Он не договорил.

Наверное, все-таки стоило упасть в обморок.

– Понимаешь, Соня, это очень тяжело – смотреть и ждать, что он умрет, что его смерть невозможно предотвратить. Вроде кошмарного сна.

– Ничего, все в порядке, – неожиданно мягко сказала Есилькова. – Я просто хотела показать, что Бэтон специально снимал официанта, зная, что произойдет. Потом он пошел за тобой на кухню и отдельно снял всех погибших и оставшуюся в живых девушку. – Она усмехнулась углом рта. – Дальше картинка немного хуже. Что-то повредило объектив.

Сэм исподлобья посмотрел на нее.

– Люди, которые там не были, – невозмутимо продолжала Есилькова, – могут не понять, почему некоторые теряют над собой контроль. Я же это прекрасно понимаю.

Йетс не знал, как поблагодарить ее за сочувствие, и поэтому промолчал.

– Бэтон снимал не только в ресторане, – заметил один из полицейских. – Камера работала всю дорогу, пока он не добрался до шлюза.

– Понятно, – ответил Сэм и попытался положить ногу на ногу. Это было ошибкой – больное бедро не замедлило напомнить о себе. Сдержавшись, чтобы не выругаться, он осторожно поставил обе ноги на пол и только тогда спросил: – А теперь что?

– Теперь займемся другим делом.

Есилькова встала и подошла к голотанку, кивком подозвав к себе Сэма. Их освободившиеся стулья немедленно заняли.

– Карта, район четыреста сорок один, – отчетливо произнесла она, отсоединяя видеочип. На экране голотанка появился подробный план туннелей и коридоров.

– Так, покажи-ка мне, где произошел взрыв, – потребовала Есилькова. – Просто ткни пальцем в нужное место.

Ее голос звучал несколько зловеще. Йетс подумал, что это у нее профессиональное, своего рода способ воздействия на свидетеля. Он наклонился поближе к карте, чтобы лучше разглядеть мелкие цифры, и довольно легко нашел коридор ММ-МН – 12, который вел к квартире Эллы. Сделав над собой усилие, чтобы не очень дрожала рука, Сэм ткнул в это место пальцем. На карте засветилась оранжевая точка. Он откинул волосы со лба, вздохнул и принялся излагать историю, которую придумал по пути в Центральный госпиталь.

– Я шел пешком, кажется, там поблизости был ювелирный магазин. Я не торопился, поэтому не встал на движущуюся ленту. Стена коридора неожиданно взорвалась… вспыхнула… Это трудно описать.

Тут он не соврал. Последствия выстрела из плазменного излучателя действительно описать трудно.

– Ты когда-нибудь стрелял из плазменного излучателя? – Есилькова, казалось, прочла его мысли.

– Э-э… однажды. – Йетс постарался сделать максимально честную физиономию. – Я тогда проходил обучение, это было давно.

– Ты видел там еще что-нибудь?

– Ну… в общем, нет, – ответил Сэм, чувствуя себя более чем неуютно.

Он мог бы признаться, что после «взрыва» пошел с Эллой к ней домой и она дала ему новую одежду. Но зачем упоминать об этом, если не спрашивают? Но он не мог не заметить взорванный фургон…

– Ах, да! Там еще была сгоревшая машина. Честно говоря, мне было не до нее тогда…

– Понятно. – Голос Есильковой ничего не выражал. – Это был фургон Бюро Утилизации.

Она коснулась экрана пальцем. Оранжевая точка засветилась в том самом месте, где, по расчетам Йетса, стоял этот чертов фургон.

Есилькова пристально посмотрела на Сэма и продолжала тем же безжизненным тоном:

– Его тоже взорвали. Плазменным излучателем. Внутри был труп. Другой труп мы нашли здесь.

На перекрестке двух коридоров засветилась третья точка. Йетс мысленно обозвал себя идиотом. Проклятье, он совсем забыл про первого африканера у загородки, у которого он отобрал излучатель. Как теперь объяснить, что он переступил через труп и не заметил его? Он не придумал ничего лучше, как прикинуться удивленным и воскликнуть:

– Надо же! А я и не заметил его!

– Это бывает, – охотно подтвердила Есилькова. – Еще один мертвец находился тут. Она коснулась места, где коридор M-М пересекался с боковым проходом.

«Дункан, Дункан, ты арестован», – вновь завертелось в голове у Йетса. В прошлый раз его насвистывание перебил человек, от которого осталась лишь оранжевая точка на схеме.

– И вообще было много стрельбы, – говорила между тем Есилькова. – Тут, тут и тут.

Ее указательный палец коснулся карты в трех местах, и светящихся точек стало еще больше. Один выстрел со стороны противника Сэм не мог вспомнить. Видимо, две вспышки слились в одну.

– Проклятье, – пробормотал он тихо, но Есилькова расслышала.

– Ужасное событие. Да еще в самом центре колонии, – ровным голосом произнесла она, откровенно наблюдая за Йетсом.

В комнату вошел полицейский и немного смущенно окликнул Есилькову:

– Соня…

– Извини, Педро. Мы уже уходим. Есть кто-нибудь в третьей комнате?

– Пока нет, и часа два никого не будет. Если собираешься пробыть там дольше, скажи заранее.

Есилькова подчеркнуто почтительно козырнула и кивнула Йетсу:

– Идем. Это там, где мы уже сегодня были.

И она решительно зашагала к выходу. Ее маленькая фигурка излучала такую энергию, что здоровенные полицейские, толпившиеся около двери, поспешно расступались, давая ей дорогу.

– Сюда, – сказала Есилькова, открывая знакомую дверь с тремя фамилиями на табличке. – Садись. – Она показала на стул, стоявший между дверью и столом.

Йетс не очень удивился, когда она задвинула внушительный засов. Теперь в комнату можно было попасть, только высадив дверь. Есилькова приготовила к работе диктофон и уселась напротив. Комната была так мала, что, если бы лейтенантша захотела, она могла бы достать до его колена вытянутой рукой. Сэм почувствовал себя весьма неуютно.

– Инспектор Йетс, – произнесла Есилькова официальным тоном, – покажите, пожалуйста, вашу личную карточку.

– Дело в том… – Сэм тщательно контролировал свой готовый сорваться голос. – Она осталась в кармане моего костюма, который сгорел…

Сердце его отчаянно колотилось. Он искусственно зевнул и добавил:

– В общем, я забыл ее вынуть, и сейчас ее у меня нет.

– Вы лжете. – Есилькова достала пластиковую карточку из нагрудного кармана и передала Сэму, не отрывая от него глаз.

Карточка была действительно его. Но как…

– Вы оставили ее в коридоре M-М, – бесстрастно сказала она. – На пересечении с туннелем двадцать.

– Да? – переспросил Йетс, отчаянно соображая, как бы выкрутиться.

– Она лежала под трупом Жан-Кристиана Малана, сотрудника Бюро Утилизации.

– Что?!

– Не кажется ли вам, что лучше рассказать, как действительно обстояло дело?

– Ладно, – вздохнул Йетс. Он внезапно успокоился. Ход событий не зависел более от его действий.

Скорее всего, его отправят на Землю, в Штаты, где будут судить за убийство.

– Я договорился о встрече с Эллой Брэдли. – Ему хотелось встать и походить по комнате, но для этого там было слишком мало места, да и Есилькова могла неправильно истолковать его движение. – Недалеко от ее квартиры я наткнулся на ограждение. Там был человек – наверное Малан, я его не видел раньше.

Есилькова молча кивнула. Она закинула ногу на ногу и уселась поудобнее, словно приготовилась слушать длинный и интересный рассказ.

– Я вытащил карточку, думал, с ней меня пустят за перегородку. Выходит, тогда я и потерял ее. Тот парень пытался обмануть меня. – Йетс почувствовал, что надежда еще есть, и сразу занервничал. – Дальше по коридору был фургон, я заметил, что рядом с водителем сидит бородач из ресторана… Мы его только что видели по голотанку, я думаю, он африканер.

Есилькова по-прежнему молчала. Йетс, помедлив секунду, продолжал:

– Я разнес их загородку. У того парня была плазменная пушка. Я отнял ее. – Йетсу не хотелось говорить, что было дальше, да лейтенантша прекрасно знала это и без него. Вместо этого он сказал: – Они прятали оружие в ящиках для инструментов… В общем, я пристрелил его. Кто-то выстрелил из фургона раза два. Потом фургон поехал, а я побежал за ним.

…Йетс стал на двадцать лет моложе и видел сквозь листву бамбуковые хижины в деревне, названия которой он не знал.

– Я выстрелил по ним, фургон остановился. Я не видел, но думаю, что они выскочили из него.

…Тропическое солнце и влажность. Листья зловеще шуршат справа. Дышать трудно…

– Они спрятались в шлюзе. Их было двое или даже трое. Господи! Я плохо помню!

Правда могла спасти его. Сэму чудилось, что ему снится кошмарный сон: он в аду, время исчезло…

– Спокойно, спокойно, – говорила Соня, массируя ему шею. Сэм не помнил, как она встала и подошла к нему. Он запрокинул голову. Медленно приходило расслабление.

– Я убил мерзавцев, – прошептал он. – Прикончил их…

– Все в порядке. Тебе ничего больше не оставалось.

– Элла была внутри фургона. – Сэм потихоньку приходил в себя. – Ее накачали наркотиками, но там было противоядие, антидот… в руке того человека…

– Он был мертв? – мягко спросила Есилькова.

– Да.

Сэм смотрел прямо перед собой. Ее рука легко скользнула с его шеи на плечо. Он задержал ее там своей ладонью.

– Эллу завернули в одеяло, а тот человек… у него не было лица…

Он видел, как плазма ударяет в борт фургона: вспышка, металл испаряется, краска вздувается пузырями.

– Когда в тебя стреляют, думаешь только о том, как спастись. Любым способом. – Йетс не оправдывался, а рассуждал вслух. Он смотрел прямо перед собой, словно Есилькова продолжала сидеть за столом напротив.

– Некоторые люди предпочитают убежать, спрятаться, другие – отвечают ударом на удар.

Он поднял голову.

– Я отношусь к последним. Я всю жизнь…

– Я знаю, что ты делал всю жизнь, – невесело усмехнулась Есилькова. – Читала всю ночь твое досье. Тебе, наверное, трудно забыть?

– Да, – сказал он и медленно привлек ее к себе для поцелуя.

Она не сопротивлялась, так что его губы коснулись уголка ее рта.

– Ты думаешь, что, не сумев вывернуться с помощью обмана, сможешь добиться своего другим способом?

Он мог взбеситься или начать спорить, но его тело уже было неподвластно ему, а она, ее руки, уже отвечали ему. Он осторожно коснулся ее груди.

– Как ты думаешь, почему я, подобрав твою карточку, никому об этом не сказала? – спросила Есилькова, выпрямляясь.

Йетс подумал, что она хочет отстраниться от него, но она коснулась пальцем сенсорной застежки на голубой форменной рубашке и сняла ее. Сэм положил ладони на ее груди.

Они были вовсе не плохи – очень белые, с бежевыми сосками, почти такого же цвета, как кожа в других местах. Он коснулся их языком и понял, что на ней надет тончайший пеньюар – такой прозрачный и тонкий, что его невозможно было почувствовать руками.

– Он закатывается, – прошептала Соня. Ее руки потянули его, заставляя встать. – Я покажу тебе.

Проблема номер один, похоже, была решена. Оставались еще и другие – похищение, вирус, но они могли подождать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

15. РАБОТА СО СВИДЕТЕЛЕМ

Кабинет Йетса был довольно просторным по сравнению с другими, но когда Элла Брэдли и Соня Есилькова одновременно находились в нем, казалось, что он страшно тесный.

Йетс задумчиво прищелкнул пальцами и сказал голотанку: «Воспроизведение». Ничего не вышло.

– Голосовые команды работают примерно в половине случаев, – извиняющимся тоном пояснил он, направляясь к столу, чтобы заставить дурацкий прибор работать от клавиатуры.

– У меня дома оборудование гораздо лучше, – заявила Брэдли.

Есилькова одарила ее долгим взглядом, от которого Элла покраснела.

– Наслышаны, – проговорила Соня сладким голосом. – Но, боюсь, пользоваться им небезопасно. Вспомните, что произошло, когда вы посылали свой запрос о Бэтоне. Вас похитили, Сэм чуть не сгорел, в коридоре М-М произошли труднообъяснимые взрывы…

Если бы Брэдли не была сегодня в своих призматических линзах, ее взгляд мог бы прожечь дыру в стене.

– Инспектор…

– Лейтенант Есилькова, – с вежливой улыбкой поправила ее Соня.

– Лейтенант, – отчетливо повторила Элла. – Этот запрос я послала через ООН, а не из своей квартиры.

Йетс, усевшись на свое место за столом, размышлял, высока ли вероятность кровопролития. У каждой женщины была своя тактика ведения боя. Брэдли делала вид, что не замечает присутствия Есильковой, а та, в свою очередь, постоянно подчеркивала, что она офицер, а не какая-нибудь штатная замухрышка.

Может быть, Брэдли догадалась, что между ним и Соней что-то есть? Но ей-то какая разница?

– Откуда? – переспросила Есилькова, словно не расслышала. Одновременно она резко повернулась на стуле, «нечаянно» ударив Брэдли коленом.

– У меня есть друг в Секретариате. Он помог мне послать запрос.

– Больше так не делайте, – назидательно сказала Есилькова. – Сообщите имя вашего друга, а впредь предупреждайте нас обо всех ваших намерениях. Мы проведем предварительную проверку. – И она посмотрела в сторону Йетса, (который в этот момент неумело тыкал пальцем в клавиши), чтобы было понятно, что имеется в виду под словом «мы».

– Ладно, давайте перейдем к делу, – попытался разрядить обстановку Йетс, но Брэдли не собиралась так просто уступать.

– Вы хотите сказать, лейтенант, что кто-то в ООН причастен к моему похищению, – сказала она. Йетс оторвался от клавиатуры. Понятно, теперь Элла захочет подать жалобу на Есилькову за поведение, недостойное офицера полиции, а на нее уже и так косятся из-за того, что она русская.

– Я никого не обвиняю. Разве не так, Сэм?

Йетс болезненно скривился.

– Давайте прекратим эти разборки, хорошо? Элла, если не хочешь говорить, кто конкретно помог тебе с запросом, не надо. Но если ты собираешься выкинуть еще что-нибудь в этом роде, лучше скажи нам заранее. Ведь это ты навела их на след.

Брэдли пришлось проглотить пилюлю. Есилькова торжествовала. Йетс наконец-то справился с голотанком и включил воспроизведение. Картинка должна была появиться перед стульями для посетителей, где сидели женщины, поэтому Сэму пришлось встать и подойти к ним.

Появилось изображение Жан-Кристиана Малана, который погиб первым. Брэдли тихонько вскрикнула и закрыла рот ладонью.

Есилькова искоса посмотрела на нее, потом на Йетса, прислонившегося к шкафу с бумагами, и буркнула, скривившись:

– Свидетель узнал подозреваемого.

Элла по-прежнему сидела, не сводя напряженного взгляда с изображения.

Йетс снова попробовал голосовые команды. На этот раз сработало: псевдоним – Яне, место рождения – Кейптаун.

– Один из этих африканеров, Элла, – мягко сказал Йетс.

– Он был сотрудником Бюро Утилизации, – заговорила Есилькова, слегка подаваясь вперед. – Они не украли оранжевую форму и фургон – все это принадлежало им. Ну что, смотрим дальше?

– Хорошо, – отозвался Йетс, поглядывая на Эллу. Ей явно не стоило разглядывать этих парней.

В обычное время Йетс не заботился так о пострадавших, особенно когда он вел расследование. Защита женщины от громил с плазменными излучателями – это одно, защита ее от голографических картинок – это другое. Не слишком ли он церемонится? В этот момент Есилькова выругалась по-русски. Он посмотрел на изображение.

– Интересно, – заговорила Есилькова. – Этот тип – не африканер. Его зовут Тримен, он уругваец. Видимо, тут дело не только в расизме, как я раньше думала.

Элла с ужасом смотрела на фотографию. Проклятые контактные линзы! Без них она бы ничего не разглядела.

– Он космический рабочий, – заговорил Йетс. – Вернее, был им. Не будем пока делать поспешных выводов.

– Кто делает выводы? – удивилась Есилькова. – Дальше, – приказала она.

Она прекрасно видела, как и Сэм, какое впечатление производят фотографии на Брэдли, но ее, похоже, это мало волновало. В конце концов, похищение есть похищение, и оно должно быть расследовано.

– Следующий файл, – скомандовал Йетс.

Еще один сотрудник Бюро Утилизации, Мишель ван Рун. Тоже африканер.

– Что ты думаешь об этом, Соня? – спросил Йетс, искоса поглядывая на Брэдли, которая поставила ногу на сиденье и обхватила колено руками.

Скуластое славянское лицо Есильковой помрачнело. Она резким движением взъерошила свои светлые волосы.

– А что я могу думать? Слишком мало данных. Три мертвеца, из них двое африканеры. Еще двое остались в живых и бежали. Куда? Мы не знаем. Что они замышляют? Тоже не знаем.

Элла дрожащим голосом проговорила, не отрываясь от экрана:

– Сэм, среди них нет того бородача, который сидел со мной за столиком в ресторане.

– Да-да, Элла, я знаю, – мягко сказал Йетс. Есилькова скривилась. – Я видел запись, сделанную Бэтоном. Полагаю, тебе не следовало глядеть на все это.

– Давай побыстрей досмотрим все досье, – нетерпеливо вмешалась Есилькова.

– Ладно, – ответил Сэм.

Они посмотрели досье еще трех человек. Есилькова невесело рассмеялась.

– Ну, что вы думаете, мистер Холмс? По записям, Тримен, оказывается, здесь и не появлялся.

Есилькова была права – в досье говорилось, что уругваец уже три недели как работает на Земле. Йетс тщательно просмотрел его файл, но нигде не было и намека на то, что он проходил таможню.

В досье африканеров ничего особенного не было. Есилькова подвела итог:

– Африканеры были в отпуске, в этом нет ничего удивительного. Уругвайца здесь вообще не было. Интересно, как им удалось все провернуть. – Она кивнула головой в сторону Брэдли, которая все это время молчала. – Видимо, у них тоже есть влиятельные друзья, как и у нашей дорогой Эллы.

– Может быть, – согласился Йетс. Конечно, у космических рабочих обычно не бывает таких связей, чтобы тайно доставить человека на Луну, но всякое случается. Например, кто-то из них имеет собутыльника среди докеров, а у того есть приятель-таможенник… и, короче, возможностей много.

– Кого вы обвиняете? – тихо спросила Элла Есилькову.

Йетс решил про себя, что больше эти женщины встречаться не должны, разве что при крайней необходимости. Он бросился на выручку.

– Лейтенант Есилькова не обвиняет никого из твоих друзей, Элла, но лучше бы ты назвала их имена – просто для того, чтобы удостовериться. Мы пытаемся предотвратить следующую попытку похищения, понимаешь?

Голос Йетса звучал умоляюще, и это ему не понравилось. Можно выяснить имена и самому. Костюм, который дала ему Элла, был сшит на заказ. Совсем нетрудно найти портного и узнать у него фамилии клиентов. Это будет полегче, чем отыскать бородатого африканера, который умеет заметать следы. Вслух он сказал:

– Элла, давай начистоту. Мне лично не нужно знать имя твоего друга, это гораздо нужнее ему, чтобы отвести от себя подозрения.

– Хорошо. – Брэдли полностью пришла в себя. В голосе не слышалось и отзвука прежней слабости. – Я послала неофициальный запрос через Бюро ЮСИА при миссии США. Директор БЮРО – Тейлор Маклеод – находится на Земле, но мой друг, его заместитель, использовал свои связи, и запрос вне очереди попал на Звездный Девон.

– А, это идиотское Американское информационное агентство! – воскликнула Есилькова, не скрывая раздражения. – От них не дождешься никакой помощи.

– Послушайте, Есилькова, не можем ли мы обойтись без ваших оскорбительных и довольно предсказуемых комментариев? – высокомерно спросила Брэдли.

Йетс подумал, что Элла умеет показывать зубы и, кроме того, кажется, надышаться не может на парня, которому принадлежит костюм. Надо будет вернуть ей все тряпки в вычищенном и выглаженном виде. С такой женщиной лучше не связываться.

– Значит, Маклеод был на Земле? А что это за заместитель, с которым ты общалась?

Вряд ли на оклад заместителя можно купить такой костюм, какой дала ему Элла.

– Кажется, мои слова создали у вас ложное впечатление, инспектор. – Тон Брэдли не предвещал ничего хорошего. Даже призматические линзы не могли скрыть гневного блеска ее глаз. – У меня много друзей в ЮСИА. Маклеод пробудет на Земле дней десять, у него такая работа. В его бюро мне всегда с радостью помогают.

– Маклеод, очевидно, не знает обо всем этом?

– О чем «этом»? Они в ЮСИА знают о вирусе, но не знают о похищении. По крайней мере, я им ничего не говорила.

Есилькова вздохнула с облегчением.

– Это хорошо. Тогда, если повезет, они вообще не будут совать нос в это дело, разве что мисс Брэдли подбросит им информацию.

– Я ничего не собираюсь никому подбрасывать, – ледяным тоном возвестила Элла. – Но только до тех пор, пока не увижу, что вы не справляетесь.

Снова показала зубки. К счастью, Сэм видел ее в минуту слабости, когда можно многое узнать о человеке.

– Мы обойдемся без них. Кстати, это в наших интересах. Постарайтесь, чтобы они по-прежнему оставались в неведении. – Йетс решил, что уже давно пора было снова перейти на «вы». С тех пор как кончилась холодная война, кажется, это будет первый русско-американский конфликт. Да, не стоило Есильковой и Брэдли встречаться.

Пока же приходилось мириться с тем, что есть. Возникло множество вопросов, и ответить на них мог только человек с дурацким именем – Тейлор Маклеод.

– Давайте взглянем на данные еще раз и двинемся дальше. Я буду вести розыск по своим каналам, а вы – по своим…

– Посмотрим сценки в ресторане, – предложила Есилькова.

Йетс переключил голотанк и объявил:

– Готово!

Он увидел уже знакомые кадры. Зал ресторана. Посетители, за столиком Эллы – бородатый африканер.

Произошло то, чего он и ожидал, – Элла вскрикнула. Ее лицо побледнело, губы тряслись – верные предвестники обморока.

Йетс направился было к ней, но Есилькова схватила его за локоть.

– Если ей понадобится вода, она об этом сама скажет.

Обычная техника ведения допроса. Есилькова права, надо использовать это преимущество, пока свидетель находится в таком состоянии и у него нет сил контролировать свои слова.

Есилькова вкрадчиво спросила:

– Узнаете этого человека, дорогая?

Брэдли смогла только пролепетать:

– Да, да. Это он.

– Так, появились плохие новости, – сказал Йетс, намеренно перебивая Есилькову. – Видите, внизу экрана мигает курсор? Это значит, что мы не сумеем опознать бородача. Он не значится в нашем банке данных.

– Как это может быть? – голос Брэдли прервался.

– Он расплачивался где-нибудь кредитной карточкой? – быстро спросила Есилькова.

Йетс пожал плечами.

– Не знаю. Можно посмотреть, например, оплатил ли он свой счет в ресторане. Соня, подождешь меня, пока я провожу Эллу домой?

– Я вызову ей телохранителей, – отозвалась Есилькова, направляясь к столу. – Если, конечно, ты не возражаешь, я воспользуюсь твоим телефоном. Йетс, ты мне нужен здесь.

– Меня не надо провожать… – попыталась возразить Элла.

– Хорошо, Соня, согласен. Мисс Брэдли, вы не должны отказываться от помощи. Мы пытаемся сохранить вам жизнь.