Текст книги "Тайная жизнь"

– Мне кажется, мы не сможем разорвать наших объятий.

– Эта мысль мне пришлась по душе.

– Тогда нам придется возвращаться в дом не переставая обниматься, – пробормотал Кайл и это отрезвило меня.

Нам нужно возвращаться в дом, в разные комнаты. Я знала, что истома, разлившаяся по моему телу, не даст мне заснуть. Я была уверена, что Кайл и Лу займутся любовью на кровати, когда-то принадлежавшей мне. Я осторожно разорвала круг.

– Пойду взгляну на Иден, – сказала я.

Мы отключили проигрыватель, собрали бокалы и направились к дому.

10 апреля 1957 г.

Иден скоро исполнится два года. Она такая егоза, что просто невозможно справиться с ней. Хотя, она с удовольствием читает. Прошлой ночью я вспомнила про старую книжку с картинками, которую нам когда-то читал папа. Я прошла в нашу старую комнату и стала искать ее на дне ящика шкафа Кайла, в которой папа держал наши книги. Наконец, я нашла эту книгу, но не смогла задвинуть ящик обратно, поэтому вытащила его совсем и заглянула в шкаф. Вот что мешало ящику: белая коробка. Я вынула ее, открыла и вскрикнула от неожиданности, увидев ее содержимое. Мои волосы. Мама отрезала их за какую-то мою провинность, не помню уж какую. Я никогда не вспоминала о них и не интересовалась, что стало с ними. Очевидно, это Кайл спас их. Он обвязал волосы голубой лентой и поместил их в коробку. Я долго сидела и смотрела на них. Они были светлыми, намного светлее, чем сейчас, потемнее на несколько тонов волос Иден. Интересно, помнил Кайл об этом? Я вставила ящик обратно в шкаф. Прихватив книгу, я вернулась в гостиную и устроилась поудобнее, чтобы почитать Иден новую книжку. Но мыслями я была в Перу.

Уложив Иден спать, я написала Кайлу длинное письмо. Я не упомянула в них о волосах. Не стоило смущать его. Как я мечтала о том, чтобы все сложилось иначе, но старалась отогнать от себя эти мысли. Только в своих рассказах, где я и Кайл были любовниками, я давала волю своей фантазии. Я представляла, что Кайл каждый день проводит рядом со мной и Иден, работая возле меня, и каждую ночь засыпая рядом со мной. Но думать об этом было просто невыносимо. Поэтому я старалась переключиться на заботы об Иден, на обязанности матери, писательницы и археолога. И самое главное, сестры. Ради этого стоило жить.

Утром, когда Иден заправляла постель Кэсси, она заметила длинную белую коробку, лежащую на маленьком гардеробе возле двери. Она сразу поняла, что в ней находится. Должно быть, Кайл положил ее туда, когда пришел поцеловать Кэсси перед сном вчера. Иден закончила стелить постель. Кэсси в это время пыталась без помощи матери надеть платье. Иден медленно направилась к гардеробу, взяла коробку и сняла крышку. У нее перехватило дыхание при виде сверкающих золотом прядей. Иден не ожидала, что волос будет так много. Всего несколько локонов, не более, предполагала она. Но в коробке блестел целый каскад золотых волос. Иден подняла обвязанную лентой гриву.

– Ты только посмотри на них, Кэсси! – позвала она дочь. Длина волос достигала полутора футов, и Иден с трудом смогла обхватить их рукой, настолько густыми они были. Наверное, в то утро, пятьдесят лет назад, Кайл подбирал каждую прядь с пола кухни.

– Что это такое? – восхищенно спросила Кэсси.

– Это волосы твоей бабушки. Ее подстригли, когда ей было тринадцать лет. Разве они не прекрасны?

– Это моя бабушка на фотографии? – девочка ткнула пальцем в фотографию, висевшую на стене.

– Да. Это бабушка Райли.

Кэсси встала и медленно, как котенка, погладила волосы.

– Какие красивые, – сказала она. Иден осторожно уложила волосы в коробку. Но до этого она проверила, насколько прочно завязана лента. Хотя беспокоиться было не о чем: четырнадцатилетний влюбленный мальчик потрудился на славу.

ГЛАВА 44

Иден стояла у окна на кухне, наблюдая за косыми струями дождя, когда к дому подъехала машина. Сплошная стена дождя помешала ей разглядеть марку и номер. Лу и Кайла не было дома, и Иден надеялась, что никому из их друзей не взбрело в голову наносить визит в такую погоду. Из машины вылез мужчина, но его лицо скрывал большой черный зонтик, и только тогда, когда открылась дверь на кухню, Иден узнала Сэма Александера.

– Входи, Сэм, – пригласила она его, словно давно ждала. Наверное, это так и было. Сэм всегда мог прийти или позвонить ей и высказать все, что о ней думает.

Он оставил зонтик у входа и переступил порог кухни, стряхивая с себя капли.

– Ужасный дождь, – сказал он.

Сорочка на нем была насквозь мокрая, но волосы не растрепались.

– Это моя дочь, Кэсси, – представила Иден вошедшую дочку.

Сэм протянул ей руку, как взрослому человеку. Но Кэсси попятилась и исподлобья посмотрела на него. Она всегда так вела себя с незнакомыми людьми.

– Кэсси, это брат Бена, – пыталась Иден образумить девочку.

– Нет, неправда, – упрямилась Кэсси, – Бен слишком старый, чтобы иметь брата.

Сэм улыбнулся, и Кэсси ухмыльнулась в ответ, довольная, что рассмешила его.

– Бен построил для меня кукольный домик! – похвасталась девочка. – Хочешь, я покажу его тебе? – спросила она.

– Я посмотрю на него пред уходом, Кэсси. Сэм повернулся к Иден.

– Но сейчас я должен поговорить с твоей мамой. Иден отослала Кэсси обратно в гостиную, а Сэм присел за стол. Она предложила ему что-нибудь из выпивки, но он отказался. Иден села напротив него.

– Ты злишься на меня? – спросила она.

Сняв свои очки в золотой оправе, он стал протирать их носовым платком. Взгляд его зеленых глаз был прикован к лицу Иден.

– Злюсь, хм, Иден, то, что я сейчас испытываю не имеет ничего общего со злостью. Разозлился я, когда вы с Беном расстались. Ярость и даже отвращение – вот точное определение тех чувств, которые возникли в моей душе после твоего так называемого заявления.

– Мне так стыдно, Сэм, – призналась она.

– Тогда какого черта ты состряпала эту гадость?

– Обстоятельства вынудили меня, – она сделала слабую попытку оправдаться.

Сэм положил очки в нагрудный карман сорочки.

– Нельзя бить лежачего, Иден, его нужно защищать, – упрекнул Сэм.

Она подалась вперед.

– Сэм, я так беспокоюсь за него! Я знаю, что мысль о самоубийстве не раз приходила ему в голову. Он сам говорил мне об этом.

Сэм уставился на нее.

– Господи, если он что-нибудь сделает…

Он спрятал лицо в ладонях и застонал. Иден стало жаль его. Она привстала со стула и коснулась его руки.

– Сэм, – позвала она. Он медленно опустил руки на, стол, и она удивилась, заметив слезы на его глазах.

– Это зашло слишком далеко, Иден. Он так много выстрадал, он…

Сэм пронзительно смотрел на нее.

– Иден, я уверен на все сто процентов, что он невиновен.

– Откуда у тебя такая уверенность? Только Бен знает правду.

– Иден, я психиатр и мне понятны мотивы, определяющие поведение людей. Разве он когда-нибудь чем-нибудь обижал твою дочь?

– Нет.

– Вот видишь. Будь он этим растлителем малолетних, он не смог бы сдерживать себя. Поверь мне, такой не упустит случая, как только он подвернется. – Сэм повышал голос, и капельки пота проступили на его лбу. Он резко встал, походил из угла в угол, потом снова сел.

– Понимаешь, Иден, растлители похожи на наркоманов. Какая-то злая сила движет ими, и они не способны бороться с ней!

– Но ведь бывают единичные случаи, я имею в виду – он мог поступить так с Блисс, а Кэсси…

Сэм стукнул кулаком по столу. Иден вздрогнула.

– Он не причинил вреда Блисс, говорю я тебе! – заорал он.

Иден отпрянула от него. Ей стало страшно. Но она тут же взяла себя в руки.

– Теперь я должен заменить Блисс всех, – сказал Сэм, меряя комнату шагами, – и отца, и дядю. Джефф не в счет: я просто не выношу его. Я и Шарон делаем все ради Блисс. Завтра мы отправляемся на пикник, и мне придется терпеть его хитрую рожу, а он будет распоряжаться всем, что Бен потерял. – Сэм снова вытащил платок из кармана и вытер лоб. Затем он повернулся к Иден и сказал:

– А ты вообще добила Бена своим, будь оно трижды проклято, заявлением.

– Потише, я не хочу, чтобы Кэсси…

Сэм побагровел, желваки резко заходили на его скулах.

– То, что ты бросила его – это плохо: он так любил тебя. Но еще хуже то, что ты выставила его лжецом, использующим тебя. Ты скучала в этой дыре. Бен был красив, хорош в постели, и ты решила развлечься с ним.

Иден резко встала, едва не перевернув стул.

– Тебе лучше уйти.

Он ошеломленно посмотрел на нее, словно только сейчас до него дошел смысл этих беспощадных слов.

– Господи, прости меня, – он устало покачал головой. – Мне очень жаль, Иден. Я. так себя веду, потому что понимаю, что Бен все потерял.

Сэм был на грани нервного срыва, но Иден отказалась от мысли поддержать его. Сэм взглянул на Иден.

– Я пойду посмотреть на кукольный домик. Иден била дрожь. Из комнаты доносились голоса Сэма и Кэсси, обсуждавших любимую игрушку девочки. Голос Сэма был так похож на голос Бена, что их невозможно было различить.

Спустя минуту, Сэм вернулся на кухню. Он сам открыл входную дверь и шум дождя стал сильнее. Обернувшись к ней, он сказал:

– Я злюсь на тебя, потому что зол на себя, Иден. Ты не единственная, кто предал Бена. Подумай об этом, обещаешь?

Дверь захлопнулась. Иден прошла в гостиную. Кэсси сидела на полу, обложившись мебелью из кукольного домика.

– Малышка, нам придется это убрать до приезда Кайла и Лу.

Кэсси помогла Иден расставить мебель в крошечных комнатках.

– Мне не понравился брат Бена, – вдруг выпалила девочка.

Иден понимала ее. В Сэме было что-то отталкивающее.

– Чем он не понравился тебе, спросила она дочь.

– Он гадкий, и к тому же, он противно прикоснулся ко мне, мама. Иден почувствовала, как у нее похолодели руки.

– Что ты имеешь в виду, Кэсси?

– Он ущипнул меня… вот сюда.

– Ты говоришь правду? Когда это случилось?

– Когда он уходил, – ответила Кэсси.

«О, господи, господи», – билось у нее в голове. Кэсси испугалась.

– Мамочка, прости меня, – девочка прижалась к Иден.

– Нет, доченька, тебе не за что просить у меня прощения. Хорошо, что ты сказала мне об этом.

«Ты не единственная, кто предал его» – вспомнила она слова Сэма. До Иден стал доходить смысл слов, сказанных Сэмом, и она решила действовать. Иден позвонила Мегги и попросила ее посидеть немного с Кэсси. Потом она отыскала нужный адрес в телефонной книге. Оставив записку для Кайла и Лу, Иден побежала под дождем к машине и выехала в Линч Холлоу. Стемнело. Когда она нашла дом, дождь совсем прекратился. Дом она узнала по фотографии, которую ей показывал Бен. На самом деле он выглядел более внушительно: четкие и удлиненные линии, огромные стрельчатые окна выглядели очень красиво.

Она оставила машину на улице и пошла по тропинке к дому. Иден не могла успокоиться. Она постучала в дверь.

Ей открыла Шарон, она сразу узнала ее. Было ясно, что Шарон тоже узнала ее. Она стояла, поджав губы.

– Мне нужно поговорить с вами, Шарон.

– Да вы совсем обнаглели. Как вы посмели пойти в класс Блисс?! Сначала я подумала, как это благородно со стороны Иден Райли найти время, чтобы почитать детям свои рассказы. Но потом поняла, что эта уловка преследовала одну цель: увидеть Блисс! Это Бен вас надоумил, не так ли? Он не может оставить ее в покое.

– Нет, Шарон, это я придумала. Прошу вас, выслушайте меня. Это очень важно.

Шарон оглянулась, затем спустилась на несколько ступенек вниз к Иден и, скрестив руки, с каменным лицом смотрела на Иден. Шарон была очень симпатичной, на ее белой коже слегка выделялись веснушки.

– Вы, наверное, не поверите мне, но я считаю, что только Сэм виноват в том, что случилось с Блисс.

Шарон засмеялась.

– Вы с Беном действительно далеко зашли. Я полагала, что вы с ним расстались. Вы объявили в газете, что он лгал вам.

– Лгала только я, чтобы спасти свою шкуру. Но сегодня, когда приходил Сэм…

– И вы решили, что он виновен?

– А вы уверены, что Бен? – Шарон покраснела.

– Я уже свыклась с этой мыслью…

– Сэм ущипнул мою дочь.

– Может быть, она неправильно поняла. Шарон замолчала и Иден продолжала.

– Он сказал, что предал Бена. Разве этого недостаточно?

– Нет, он имел в виду свою неспособность помочь брату. Это очень мучило его.

– Шарон, не только из-за этого мучается Сэм. Мне кажется, он хочет, чтобы я вычислила его. Он довольно прозрачно намекал мне на это и уверял меня, что Бен невиновен. Он может быть так уверен только в том случае, если знает, кто это сделал.

Шарон пожала плечами.

– Сэм боготворит Бена. Он никак не мог смириться с мыслью, что его родной брат совершил подобную гадость.

– Когда я навестила Блисс в Грин Гэблес, она сказала мне, что папочка опять приходит к ней ночью, – сказала Иден.

– Ей это приснилось.

– Нет, это не приснилось ей. Это Сэм приходит к ней. Разве непонятно?

Даже в полутьме Иден заметила, как вспыхнули щеки Шарон.

– Ты не должна была приходить сюда. Сейчас, когда все немного улеглось, ты снова мутишь воду! – Шарон откинула волосы со лба и посмотрела на улицу. – Если окажется, что Бен невиновен, и заплатил такую высокую цену за то, чего никогда не делал… Господи, как я смогу жить после этого? – Она с трудом сдерживала слезы.

В дверном проеме показалась высокая крупная фигура мужчины. Иден не представляла себе Джеффа таким.

– Все в порядке? – крикнул он.

– Да, Джефф. Я скоро.

Шарон подождала, пока он скроется в доме.

– Как Бен? – спросила она.

Иден поняла, что сердце Шарон дрогнуло: она когда-то очень любила Бена. Ей вдруг захотелось расплакаться. Сколько горя принесла всем эта история с Блисс.

– Я не видела его несколько дней, – ответила Иден, – но мой дядя говорит, что не очень хорошо. У него сильная депрессия.

Иден бросила взгляд на дом.

– Бен говорил мне, что вы оба работали над проектом этого дома, – сказала она.

– Да.

– А сейчас он ютится в хибарке чуть больше вашего гаража. Там нет ни кондиционера, ни…

– Это он просил вас зайти ко мне? – Шарон сузила глаза.

– Нет, он ничего не знает. Он не хочет видеть меня. Шарон, я уверена, что Бен непричастен к этому делу. Я тоже мать и пришла, чтобы предупредить вас об опасности. Надеюсь, что и вы поступили бы, как я. Сэм приезжает сюда завтра вечером. На вашем месте, я не оставляла бы его наедине с Блисс.

ГЛАВА 45

Бен уже выехал за пределы Аннаполиса, но все никак не мог понять, зачем он мог понадобиться Шарон. Телефонный звонок раздался, едва он переступил порог комнаты, возвращаясь из кафе. Это была Шарон. Сначала он не мог разобрать ни слова, так она рыдала. Бен испугался, решив, что что-то случилось с Блисс. Но Шарон успокоила его, заверив, что с девочкой все в порядке. Она просила немедленно приехать домой в три часа. Услышав слово «домой», Бен замер.

– Блисс будет дома? – спросил он.

– Нет.

Когда до дома оставалось около полутора миль, Бен съехал с дороги, чтобы полюбоваться прекрасным пейзажем, представшим перед ним: голубовато-зеленоватый лес отражался в спокойной глади реки, огибающей дом в готическом стиле. Он до сих пор помнил ту радость и восхищение, которые охватили их при покупке этого дома. Бен снова вырулил свой пикап на дорогу и медленно подъехал к своему бывшему дому. Дверь открыла Шарон. Глаза ее были опухшими от слез. Ему стало страшно – она так редко плакала.

– Бен! – Шарон бросилась к нему на шею. – Бен! А он стоял с колотящимся сердцем и думал: Блисс.

Конечно, с ней что-то случилось, что-то ужасное, настолько ужасное, что Шарон не захотела говорить ему об этом по телефону.

– Она жива? – едва смог выдавить он из себя. – Шарон, пожалуйста, только скажи мне, что она жива, – тряс Бес ее за плечи.

– Да, да, она жива.

Она отстранилась от него, и в этот момент он понял, что никогда не видел ее такой бледной и подавленной.

– Присядь, Бен. Может выпьешь что-нибудь? – предложила она.

– Нет, спасибо. В чем все-таки дело?

Шарон села на диван и жестом пригласила Бена сесть рядом с ней.

– Я знаю, что ты невиновен, – услышал он ее приглушенный голос.

– Это был Джефф? – предположил Бен, внезапно почувствовав острую ненависть к человеку, который занял его место.

– Нет. – Она покачала головой и слезы покатились по ее щекам.

– Я не знаю, как сказать тебе это… но… это… Сэм! Бен засмеялся.

– Перестань, не шути так!

Шарон придвинулась к нему, и он ощутил холод ее руки.

– Мы застали его у Блисс прошлой ночью, – прошептала она. – Он и Джен приехали, чтобы провести у нас вечер. Когда Блисс отправилась спать, Джен и я пошли по магазинам. Джефф сказал Сэму, что должен поехать за продуктами. Но на самом деле, он не поехал. Вместо этого, он следил за комнатой Блисс через окно. Как только Сэм вошел к ней, Джефф вернулся в дом и набросился на него. Сначала Сэм все отрицал, говоря, что он просто хотел взглянуть на нее. Но потом он сломался и признался во всем. Сейчас он в полиции.

Бен сидел, чувствуя, как бешенство нарастает в его душе.

– Это, должно быть, ошибка, – сказал он, пытаясь сохранить спокойствие. Шарон сложила руки на коленях.

– Ошибку допустила я, когда не поверила тебе. О, господи, Бен, прости меня!

– По-моему, я схожу с ума. – Бен встал и взъерошил волосы.

– С чего ты взяла это, как такая мысль пришла тебе в голову?!

– Это Иден Райли вычислила его.

– Что-о?!

– Сэм приезжал к ней, и что-то из сказанного им вызвало ее подозрение. Ей показалось, что он хочет, чтобы его поймали. Поэтому она приехала предупредить меня. Сначала я решила, что ты внушил ей эту мысль, – объясняла Шарон.

Бен закрыл глаза и сжал виски руками. Иден приезжала сюда. Она видела его дом, говорила с Шарон. Но не захотела поговорить с ним.

– Может быть, Сэм сказал это, чтобы снять с меня вину? – предположил Бен.

Шарон отрицательно покачала головой.

– Он болен, Бен. Джен просто потеряла голову от горя.

Бену казалось, что рушится весь мир: люди, которым он привык доверять, предали его. Это не укладывалось у него в голове.

– Никак не могу поверить, что Сэм позволил мне пройти через все эти испытания и без всяких угрызений совести лишил меня всего: дочки, работы… – он посмотрел на Шарон, – и жены.

Бен знал, что похож сейчас на маленького испуганного ребенка, который не мог понять, почему взрослые так жестоки с ним.

Шарон обняла его, и он горько и безутешно заплакал.

– Все утро я думала о том, сколько ты потерял, – сказала Шарон, успокаивающе поглаживая его по спине. – Господи, я сейчас не понимаю, как вообще смогла заподозрить тебя. Хотя я не переставала любить тебя. Я корила себя за это, считая себя такой же порочной, как и ты, раз продолжала любить тебя, тебя – кто надругался над моей дочерью.

Он вырвался из ее объятий.

– Нашей дочерью, – поправил он ее. – Я хочу видеть ее. Где она?

– Тебе не разрешают пока видеться с ней. Утром ее отправили к психиатру, который подготовит ее к встрече с тобой.

– Мне наплевать на этого врача. Меня уже мутит от того, сколько людей управляет моей жизнью. Где она?

Шарон колебалась, но потом решилась.

– Она рядом, с Мэри. Но, Бен, выслушай меня. Мы должны быть очень деликатными с ней. На протяжении целого года ей вбивали в голову, что ты очень плохо поступил с ней. Поэтому сейчас ей будет тяжело встретиться с тобой.

Блисс была рядом, всего в нескольких шагах от него. Он встал.

– Я хочу видеть ее сию минуту! – категоричным тоном сказал Бен.

Шарон встала и взяла его за руку.

– Так и быть, Бен. Но сначала немного успокойся, пожалуйста. – Она сжала его пальцы. – Ты можешь напугать ее.

Бедненькая, она совсем запуталась: теперь ей говорят, что это Сэм плохой. Кстати, он сам позвонил ей утром, как только его отпустили после добровольного признания. Но она все еще ничего не понимает.

Бен стиснул зубы, пытаясь сохранить присутствие духа!

– Пожалуйста, приведи ее, Шарон, или я сам пойду за ней.

Шарон долго не возвращалась. Бен не мог усидеть на месте. Он прошел на кухню и наклонился над раковиной. Ему казалось, что его сейчас стошнит, а в голове лихорадочно пульсировала мысль: «Сэм. Это Сэм». Нет, он не будет думать сейчас об этом. Скоро он увидит Блисс. Интересно, испугается ли она его. Бен плеснул холодной водой в лицо и вернулся в гостиную, как раз, когда Шарон и Блисс входили туда. Он заметил, что девочка выросла и похудела. Она держала мать за руку и смотрела на него, как затравленный зверек. Бен чувствовал, что сердце его разрывается на части. Он подошел к девочке и присел перед ней на колени. Шарон выпустила руку девочки и пошла на кухню. Бен услышал ее шаги. Он крепко обнял девочку, но она была настолько хрупкой, что его объятия принесли ей боль. Бен слегка выпустил девочку и внимательно посмотрел на нее. Огромные серые глаза девочки были сухими.

– Не плачь, – попросила она.

– Не могу. Я так соскучился по тебе, доченька! – Бен говорил так порывисто, что девочка испугалась. Она тревожно оглянулась на кухню:

– Мама!

– Я здесь, Блисс. – Шарон появилась на пороге кухни.

Блисс повернулась к отцу.

– Ты куда дел свою бороду? – спросила она. Девочка никогда не видела его без бороды. Таким он казался совсем чужим.

– Я ее сбрил. А как тебе больше нравится – с бородой или без? – улыбнулся Бен.

– Без бороды хуже, – сказала она, и ему показалось, что слабая улыбка промелькнула на ее губах.

– Ты понимаешь, что вообще происходит? Блисс кивнула, и челка упала ей на глаза.

– Сэм сказал, что ты никогда дурно не обращался со мной.

– Правильно, – подтвердил Бен. – Полиция забрала меня, потому что считала меня виновным и хотела защитить тебя. Но теперь, когда они убедились, что я честен, они разрешат мне встречаться с тобой.

Он посмотрел на Шарон, и та кивнула.

– Хочешь посмотреть на мою новую Барби? – спросила Блисс.

Блисс интересуется Барби? Господи, ему придется заново узнавать свою дочь!

– Пошли! – он встал и направился в ее комнату, но девочка придержала его за руку:

– Мама должна пойти с нами, – объяснила она. Бен поднимался по лестнице вслед за Шарон и Блисс и думал, когда девочка перестанет бояться его? Ничего. Он будет терпеливым. Шаг за шагом он снова завоюет ее доверие. Она немного поправится, и исчезнет ее затравленный взгляд, который так больно ранит его душу. Улыбка вновь появится на ее лице. Но мучительные воспоминания о прошлом будут всегда преследовать Блисс. И с этим он ничего не сможет поделать.

Сэм открыл дверь, и Бен отметил про себя, что ночь, проведенная в тюрьме, не прошла для него даром. Волосы растрепались, черты лица обострились, а глаза покраснели. Перемена была настолько разительной, что гнев Бена немного поостыл. Сэм пропустил брата в комнату.

– Где Джен? – спросил Бен.

– Уехала к своим родителям.

Сэм пошел на кухню, Бен последовал за ним.

– Я не знал, придешь ты или нет? – сказал Сэм. Он вытащил две бутылки пива из холодильника, одну поставил перед Беном, а вторую открыл для себя и сделал несколько больших глотков из нее. Бен не мог понять своего состояния. По дороге сюда он воображал, как взламывает дверь, валит брата на пол и колотит его ногами. Но вот он здесь и совершенно спокоен. Складывалось впечатление, что все это происходит не с ним.

– Как ты мог сделать такое? – наконец спросил он. Сэм сел на стул перед стойкой бара и посмотрел Бену в глаза.

– Ты имеешь в виду, как я мог ласкать Блисс, или как я мог дать ложные показания?

– И то, и другое! – Бен почувствовал, как гнев закипает в нем и постарался сдержать себя. – И давай будем называть вещи своими именами, ладно? Ты не просто ласкал Блисс, ты совратил ее! Господи, Сэм, как ты мог?! – Бен покачал головой. – Мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

– Многого обо мне не знают. – Сэм поставил пиво на стойку. – Я люблю Блисс, – сказал он. – Я ревновал ее к тебе – она так легко вам досталась. Ты решил, что вам пора завести ребенка, и – пожалуйста, Шарон беременеет. Блисс такая красивая, и я никогда не причинял ей боль. Поверь мне, Бен, я всегда был нежен с ней. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Бен швырнул бутылку в стойку бара и она разлетелась на мелкие кусочки.

– Как ты смеешь говорить мне об этом?! Ты же психиатр, врач! Ты должен знать, что это в дальнейшем скажется на ее психике!

Сэм покачал головой.

– Я был нежен с ней. Я никогда не хотел свалить вину на тебя. У меня и в мыслях не было подставлять тебя. В первую ночь, когда я пришел к ней, она была такой сонной, что приняла меня за тебя, и я воспользовался этим. Я приходил еще и еще раз, но она не видела меня. Потом, когда все всплыло, я был уверен, что ты сможешь выкрутиться. Но мои надежды не оправдались, и мне пришлось жить с сознанием своей вины. Прости меня, Бен. Я очень виноват перед тобой и не могу найти слов, чтобы выразить свое сожаление.

Сэм взглянул на брата.

– Ты не знаешь, что за мука быть таким, как я. Я не могу контролировать себя. Как только я попадаю к тебе в дом, в моей памяти тут же возникает образ Блисс, мирно спящей в своей кровати, и я теряю голову.

Бен пристально рассматривал незнакомца, сидящего перед ним.

– У тебя были другие жертвы? – спросил он. Сэм опустил глаза.

– Несколько. – Он вздохнул и потер глаза. – Наверное, будет лучше для всех, если меня изолируют.

– Когда это произошло в первый раз?

– Помнишь тот вечер, когда все купались в бассейне? Блисс уже спала. Я сказал, что неважно себя чувствую и пошел прилечь в комнату для гостей. Так я сказал вам. Но я пошел не туда, а поднялся к Блисс.

Бен вспомнил этот проклятый вечер. Бедняжка Блисс. В то время, как он смеялся, плавая вместе с Шарон и Джен, девочка оказалась в полной власти подлого совратителя. То, о чем Бен старался не думать, постепенно принимало очертания отвратительной сцены: вот Сэм входит в комнату дочки, подкрадывается к ее кровати, начинает раздевать ее, ласкает ее… Бена затрясло от ярости. Он бросился к Сэму, схватил его за воротник, стащил со стула и прижал к стойке бара.

– Я ненавижу тебя! – прохрипел он.

Он занес руку назад и обрушил кулак на голову Сэма. Голова брата дернулась в сторону, и кровь хлынула изо рта. Сэм закрыл глаза, ожидая нового удара, которого, как он считал, заслуживал. Бен выпустил его, открыл холодильник, завернул несколько кубиков льда в полотенце и всунул его в руку Сэма. Потом подошел к двери, но обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на брата. Закрыв глаза, Сэм опирался о стену, одной рукой он прижимал полотенце со льдом к лицу. Воротник его рубашки был запачкан кровью.

– Может быть когда-нибудь я смогу простить тебя за то, что ты причинил мне, – сказал Бен, – но никогда я не прощу тебе того, что ты сделал с моей дочерью. Запомни это, Сэм!

На следующее утро Бен поехал в университет, надеясь, что его восстановят на работе. Сначала он хотел позвонить Алексу Перришлу, но потом передумал: слишком зол он был на него. Алекс сам должен позвонить ему, когда все узнает.

До отъезда в Вирджинию Бен провел день с Шарон и Блисс. Но как только он отъехал от дома, он вспомнил об Иден. Он потерял ее. Он звонил ей, поблагодарил, но встречаться с ней не захотел. В своем заявлении она объявила, что ей не терпится вернуться в Калифорнию. «Я хочу забыть о прошлом». Ну и прекрасно. Он поступит так же.

Добравшись до долины Шенандоа, он свернул на боковую дорогу, пересекавшую небольшие города. Первой по маршруту шла деревня Гловертон, состоящая из четырех кварталов. На западной окраине города он заметил маленький кинотеатр. На афише – «Холодное сердце». Он подъехал к обочине и вылез из машины. Этот фильм не демонстрировался на экранах больших кинотеатров. Сеанс начинался в семь часов, так что целый час у него был в запасе. Бен зашел в маленькое кафе и наскоро перекусил гамбургером и жареной картошкой. Исходив Гловертон вдоль и поперек, он вернулся в кинотеатр и уселся на жесткий стул. Экран осветился, и зазвучала музыка. Впервые она произвела такое сильное впечатление на него. Она нашла болезненный отклик в его душе. Пошли первые кадры, появились Майкл и Иден. На экране она выглядела иначе, чем в жизни. Ее голос, жесты не принадлежали ей – это была артистка Иден Райли. Но ему была ближе и дороже женщина под этим именем.

С возрастающим интересом он следил за развитием отношений между двумя артистами. Бен ушел до кульминационной сцены в гостинице. Он сел в машину, выехал на дорогу и только тогда почувствовал частые удары сердца. Хорошо, что он не увидел эту сцену слияния двух тел. Воспоминания об Иден были слишком свежи в его памяти.