Текст книги "Хранители волшебства"

Глава седьмая

Земля кругом была зеленая и плоская, и дорога шла сначала по таким же маленьким полям, что и раньше, а потом – по просторным болотам. Мо весело трусила вперед и тащила нашу скрипучую повозочку, а мы по очереди правили. В повозке, кроме кучера, помещались только двое. Да и все равно у Мо не хватило бы сил тащить всех пятерых. Особенно когда мы въехали в холмы. Там уж всем, кроме тети Бек, пришлось идти пешком.

Зато, пока мы ехали по ровной земле, тетя Бек вдруг разговорилась. Она затеяла долгий спор с Финном о вере, Огго слушал ее с мрачным и озадаченным видом, а Зеленослезка все твердил: «Не суй нос не в свое дело! Не суй нос не в свое дело!» – и Огго потом сказал, что ему хотелось свернуть шею этой твари.

Когда настала наша с Иваром очередь править, Огго ушел вперед проветриться, а тетя Бек спросила Ивара:

– Что-то ты совсем не спешил выйти из зала, когда упал метеорит. Что тебя задержало?

– Мне показалось, снаружи опасно, все так кричали… – Ивар пожал плечами.

– И правда, было опасно. Кого-нибудь могло и ранить, – заметила тетя Бек. – Ты бы пришел им на помощь.

– В моем положении надо быть осторожным, – сказал Ивар. – Я ведь королевский сын. Я мог погибнуть! По-моему, боги Берники не думают о людях.

– Вовсе нет, – возразила тетя Бек. – Этот метеорит не задел даже цыпленка! Можно узнать, почему это ты так себя бережешь?

Ивар не ожидал подобного вопроса. Честно говоря, я тоже.

– Когда-нибудь я стану королем, – сказал Ивар. – А судя по тому, что вытворяет мой брат, наследным принцем я могу стать прямо завтра.

– Если ты так считаешь, ты еще глупее, чем я думала! – рявкнула тетя Бек. – Твой брат Донал – необычайно хитрый молодой человек, который, как кошка, всегда приземляется на все четыре лапы, уж поверь мне на слово!

– А мне так не кажется! – возразил Ивар.

Я решила, что тетя Бек нарочно выставляет Ивара в самом дурном свете. Во-первых, она считала его трусом, во-вторых – тщеславным до глупости. Я не стала дожидаться, в чем еще она его обвинит, и перебила ее:

– Тетя Бек, а как ты догадалась, что надо идти к королю Кольму?

Как я и рассчитывала, она отвлеклась.

– Это же очевидно, Айлин. Мы очутились в чужой стране без денег, без провизии, без повозки, и у нас есть дело. А короли всегда щедрые, если как следует обосновать свою просьбу. Как видишь, все получилось, хотя, признаться, я никак не ожидала, что королем окажется толстяк, храпящий в прокопченном сарае и держащийся за свой гейс, чтобы оправдать собственную лень, – крайне неодобрительно продолжала она. – Будь я его женой – а я думаю, его королева ничем не лучше его, – я бы сбежала через неделю…

И она честила короля Кольма и его свиту до самых холмов. Судя по всему, тетя Бек подметила куда больше мелких подробностей, чем я. Все-все перечислила – от пыли на королевском троне до убожества его скотного двора. Помню, как она распространялась о пятнах от соуса на королевской одежде, о нерадивости его слуг, о некормленых поросятах и неухоженных лошадях, но я не очень внимательно слушала. Меня гораздо больше занимало что-то мягкое и беззвучно рокочущее, обвившееся вокруг моих ног.

Я все время посматривала вниз, но в повозке не было ничего, кроме нашей поклажи и провизии. В конце концов я украдкой наклонилась и пошарила там рукой. Пальцы нащупали жесткие усы, холодный нос и пару упругих стоячих ушей на большой круглой голове. Вообще-то, я так и думала. Страхолюдина. Невидимый. Кто бы мог подумать, что у такого уродливого волшебного кота такая мягкая-премягкая шерстка? Удержаться и не погладить его было невозможно, он был словно теплый бархат, и я запросто могла делать это незаметно, ведь Ивар оскорбленно глядел на обочину, донельзя обиженный на обвинения тети Бек, а сама тетя Бек разглагольствовала, обращаясь к пейзажу.

На самом деле один слушатель у нее нашелся – Финн, трусивший рядом с повозкой.

– Придержите коней, Премудрая! – возмутился он, когда речь у тети Бек зашла о бедственном положении домиков на скотном дворе. – Зачем королю особая пышность обстановки? Назовите хотя бы одну причину.

– Для примера окружающим! – сердито ответила тетя Бек. – Надо же быть образцом достойной жизни! А что касается достоинства… – И она снова пустилась разглагольствовать, на сей раз о том, что король обязан служить примером для подданных.

Страхолюдина замурлыкал. Он так громко рокотал, что я не понимала, почему его никто, кроме меня, не слышит. То есть кроме нас с Зеленослезкой.

– А приглядишься – клыки и когти, клыки и когти! – вклинился попугай в излияния тети Бек.

Но никто не обратил внимания, кроме тети Бек, которая посмотрела на попугая и сказала:

– Если это ты обо мне, закрой клюв, любезная птица, а не то пожалеешь!

Зеленослезка скосил на нее свои мудрые глаза и больше ничего не говорил.

Как я уже упоминала, ослице Мо трудно было идти в гору и Финну тоже – он пыхтел, отдувался и весь порозовел. Зато для остальных это оказалась пара пустяков. Берника – это в основном равнина, кое-где с бугорками, ничего похожего на крутые утесы Скарра. Пока Мо с натугой тащилась к вершине холма, я огляделась и увидела зеленый-зеленый сельский пейзаж, весь в брызгах солнца, которое пробивалось сквозь набрякшие лиловые облака, и подумала, что в жизни не видела такой прелестной картины. У самого гребня нас нагнал дождик, и тут же над холмом выгнулась радуга. Я залюбовалась этой красотой.

– Пф! – сказала тетя Бек. – Сплошная сырость.

Было видно, что настроение у нее прескверное. А когда тетя Бек такая, благоразумнее всего помалкивать и не высовываться, но, кроме меня, этого никто, похоже, не понимал. Финн попытался умиротворить ее:

– Ай, Премудрая, ведь это благодаря дождю наш прелестный остров такой зеленый!

Тетя Бек утробно зарычала. Она не выносит, когда ее умиротворяют.

Потом Ивар как ни в чем не бывало спросил:

– А куда мы едем? Вы дорогу-то знаете?

– В соседний город, разумеется! – рявкнула тетя Бек. – Куль Ухи или как там его.

– Куллохи, Премудрая, – поправил ее Финн.

– И дорогу я знаю, естественно! – процедила тетя Бек. – Была тут в детстве. За грехи.

– А… – начал было Ивар.

– Принц имеет в виду, куда мы направимся дальше? Ведь нам, кажется, надо на Галлис… – подоспел ему на помощь Огго. И тут же оказался между двух огней.

– Не смей говорить за меня! Болван! – возмутился Ивар.

А тетя Бек свирепо поглядела на Огго и рявкнула:

– Разумеется, надо, ты, дурачина! Мы направляемся на юго-восток, к проливу Черка, и там найдем другой корабль. Или ты решил, будто я не знаю, что делаю?

Ивар, похоже, так ничего толком не понял.

– А как мы туда попадем? Это очень далеко?

– Заткнись, – велела тетя Бек. – И ты тоже дурачина!

Ивар так оторопел, что Финн подобрался к нему бочком и зашептал:

– Три-четыре дня пути. Берника больше Скарра, но не такая большая, как Логра.

– Этого мальчишку что, совсем не учили географии? – вопросила тетя Бек, обращаясь к мокрым небесам.

Насколько мне помнится, после этого никто до вечера ничего особенного не говорил. Мы остановились, чтобы все так же молча перекусить хлебом с ветчиной и сливами, а потом двинулись дальше по зеленой равнине, словно выложенной пухлыми подушками. К закату дождь разошелся не на шутку, и стало понятно, что сегодня мы в Куллохи не попадем. Волей-неволей пришлось заночевать на маленьком сыром постоялом дворе.

Тетя Бек наградила свирепым взглядом струи дождя, хлеставшие по соломенной крыше, и зеленый мох, затянувший стены, и сообщила:

– Ненавижу Бернику!

Иногда мне приходит в голову, что, будь постели на постоялом дворе немного удобнее, мой рассказ вышел бы совсем другим. Но они были неудобные. Тюфяки, похоже, набили дроком. Они кололись и хрустели, а кровати скрипели, и заснула я, точно знаю, только через несколько часов и только после того, как ко мне в постель забрался Страхолюдина, теплый и мягкий. Тетя Бек, скорее всего, провела ночь гораздо хуже меня. Когда я проснулась вскоре после рассвета, она еще крепко спала, и было видно, как сильно она устала. Я осторожно спустилась вниз, где обнаружила, что Ивар заказал себе, Огго и Финну роскошный завтрак, но о нас с тетей Бек начисто забыл.

– Сейчас попрошу, чтобы и для тебя принесли, – пообещал он. – А Бек завтракать будет?

По утрам тетя Бек обычно ест мало, но чаю выпить любит. Я спросила в кухне, и оказалось, что чай у них есть только крапивный. Ни ромашки, ни чабреца, ни шиповника. Я попросила заварить чаю и отнести кружку тете Бек наверх, а сама пошла во двор проведать Мо. К счастью, Огго распорядился, чтобы ее покормили и почистили, а Страхолюдина сидел себе в повозке, не таясь, и подъедал остатки ветчины. Я подошла, села рядом и доела сначала почти весь хлеб, а потом почти все сливы.

– Удивительное ты существо, – сказала я Страхолюдине. – Ты кто на самом деле?

А он только потерся головой о мою руку и замурлыкал. Так мы и сидели бок о бок, вполне довольные жизнью, пока в постоялом дворе не разразился скандал. Мне было слышно, как хозяин и его жена бурно возмущаются, тетя Бек вставляет трескучие гневные реплики, Финн призывает к миру, а Ивар орет, что он не виноват. Вскоре Ивар и Огго выскочили во двор, дожевывая на ходу, а за ними спешил Финн, скармливая Зеленослезке изюм из горсти.

– Что происходит? – спросила я.

– Да тетка твоя закатила сцену! – ответил Ивар с набитым ртом.

– Она наверняка имела в виду, что мы поедим по пути, в повозке, – втолковывал ему Финн.

Как выяснилось, тетя Бек не предполагала тратить деньги не только на ночлег, но и на завтрак, а Ивар с Огго, естественно, уже съели все, что заказали для меня. А мы со Страхолюдиной доели все, что оставалось в повозке. Тетя Бек была в бешенстве, поскольку теперь нам требовалось купить еды в Куллохи. Должна сказать, мне не показалось, что это уважительная причина, чтобы так беситься. Я списала все на плохой сон в неудобной постели и посочувствовала Ивару, который все твердил: «Могла бы нас и предупредить!»

Мы отбыли под очередной радугой – огромной, двойной, – но настроение у нас было крайне подавленное: тетя Бек сидела вся прямая-прямая, гневно сжав губы в ниточку, а остальные едва отваживались слово молвить. Говорил только Зеленослезка – он то и дело вскрикивал: «Двойной поклон, двойная порция!» Тетя Бек грозно косилась на него с облучка, как будто мечтала свернуть его шею в зеленых перьях.

В Куллохи мы попали к полудню. Едва Ивар завидел город, как застонал от отвращения. Городок был небольшой, с глиняными стенами. За просевшими воротами как попало стояли дома, а за ними открывалась рыночная площадь, и от всего этого попахивало.

– К чести Скарра надо сказать, что ваши города хотя бы пахнут чистотой, – прошептал мне Огго, пока наша повозка протискивалась на рынок.

– Еще бы! – гордо ответила я. – Наверное, ты и логрийские города помнишь!

– Да нет, – признался он. – Но на улицах там вроде бы не было луж.

Я вздохнула. Логра в памяти Огго всегда была само совершенство.

Тем временем тетя Бек провела повозку между разномастными убогими прилавками и величественно выкатилась к самому большому. Я посмотрела на горку видавших виды капустных кочанов и на мух, которые вились над кучкой бекона, и понадеялась, что тетя Бек ничего здесь покупать не собирается.

На самом деле моя тетушка мастерица делать покупки. Она и здесь сумела отыскать вполне приличную провизию и отправила Финна за хлебом, пока торговалась за то, что выбрала.

– А почему вы его посылаете? – полюбопытствовал Ивар.

– Он монах. Ему половину бесплатно дадут! – рявкнула тетя Бек и стала торговаться дальше.

Получалось не очень хорошо. Какую бы цену ни называла тетя Бек, торговка за прилавком тут же ее повышала. А когда тетя Бек возмутилась, торговка только и ответила:

– Не забывайте, у нас война.

– Какая еще война? – поинтересовалась тетя Бек.

– С финенами, понятное дело! – ответила торговка.

– С какими еще финенами? – удивилась тетя Бек.

– Финены – злодеи и мошенники с дороги на Баллихойл, – был ответ. – Вы же знаете, что во времена моей бабушки финены отказались платить нам за наши холсты. А с тех пор только и делают, что врут и жульничают. Ну и вот месяц назад наши мужчины пошли и угнали их овец в уплату долга. На той неделе финены заявились к нам и потребовали овец обратно. Но мы тех овец, само собой, уже съели, поэтому финены угнали весь наш скот и забрали весь урожай с полей, а когда мы попросили вернуть, забросали нас камнями. Поэтому вчера наши мужчины взяли оружие и пошли проучить финенов. И случилась великая битва.

– А кто победил? – с большим интересом спросил Ивар.

Торговка пожала плечами:

– Откуда я знаю? Как видно, битва еще идет.

– Уверен, что могучие мужи Куллохи одолеют любого супостата! – заявил Финн, вернувшийся с огромной корзиной булочек.

Торговке это понравилось, но цену она все равно не сбросила. Тетя Бек вздохнула и великодушно отдала ей почти все деньги, которыми поделился с нами король Кольм, и сказала нам:

– А теперь поехали отсюда.

Мы отъехали мили на две в поля за Куллохи и там пообедали.

– Как вы думаете, кто прав в этой войне? Куллохи? – спросил Огго.

Он размышлял об этом, пока жевал.

– Нет, конечно, – раздраженно отозвалась тетя Бек. – Обе стороны – сущие прохвосты. Судя по всему, что говорила торговка, они грабили друг друга веками. Все поели? Нам пора. Хочу как можно скорее выбраться из этой несчастной страны.

На самом деле никто, конечно, толком не поел, но спорить с тетей Бек в таком настроении нам не хотелось, поэтому мы двинулись в путь, дожевывая на ходу.

Финн снова попытался умиротворить ее:

– Премудрая, вы скоро поймете, что на Бернике не так уж плохо, надо только приноровиться жить по-нашему.

Тетя Бек содрогнулась.

Мы поднялись сначала в одну пологую горку, потом в другую – и там обнаружили, что дальше пути нет, потому что идет война.

Здесь дорога расходилась на несколько ровных зеленых проселков. Почти все они были забиты пестрой толпой дерущихся людей. Перед нами мелькали красные, желтые и оранжевые плюмажи, взлетали и обрушивались сверкающие мечи, мельтешили продолговатые щиты с грозными эмблемами. Вопли, стоны, улюлюканье. То и дело от общей массы отделялась пара бойцов и мчалась в ближайшее поле – они прыгали через канавы, падали в пруды и молотили друг друга по щитам, изрыгая проклятия. Тем временем битва колыхалась и разбухала и захватила уже все проселки, кроме крайнего слева.

Тетя Бек скривилась от отвращения и придержала ослицу Мо. Ивар опасливо вытащил меч. Огго сделал такое движение, будто хотел выхватить кинжал, но потом передумал. Народу было очень много. Финн делал молитвенные жесты.

– Подождем? – спросила я тетю Бек. – Они ведь уже весь день и всю ночь дерутся.

– Полагаю, да, – кисло отвечала тетя Бек. – Наверное, скоро перестанут.

– Нет-нет! – завопил Зеленослезка.

– Нет, Премудрая, – сказал Финн. – Понимаете, они наверняка помолились каждый своему богу, чтобы им придали сил на неделю. И скрепили сделку возлиянием виски.

– Пустая трата превосходного напитка, – заметила тетя Бек. – Впрочем, вижу, так и было.

Я поняла, что тоже это вижу. Над сражающимися висела туча, невидимая, но такая плотная и мощная, что я ее почувствовала.

– Что же нам делать? – спросила я.

– Проедем по последней оставшейся дороге. – Тетя Бек вздохнула. – И будем надеяться, что она тоже скоро приведет нас к какому-нибудь королю.

Она сказала ослице «Но!» и щелкнула языком, и мы двинулись по самой левой дороге, медленно и осторожно. Когда мы приблизились к сражающимся, я вся взмокла от страха. А когда поравнялись с ними, мне хотелось завизжать. Багровые лица, грохот, кряхтение и стоны – мерзость! А когда мы миновали поле битвы, стало даже хуже. Мы все постоянно оглядывались через правое плечо – вдруг кто-то из бойцов решит погнаться за нами, – и никто не проронил ни слова, пока мы не перевалили за холм, отделявший нас от поля битвы.

Тут Финн снял свою потрепанную зеленую шапочку и вытер лицо.

– Хвала Богине! – Он засмеялся. – Вы говорили про короля, Премудрая, но в этом краю мы скорее найдем королеву. Королевы здесь встречаются сплошь и рядом. Это не пугает вас, Премудрая?

– Отнюдь нет. Женщины гораздо благоразумнее мужчин.

Ивар на это хмыкнул, однако ему все же хватило того самого благоразумия, чтобы промолчать.

Мы прошли по проселку довольно далеко, и шум битвы уже затих вдали, но тут дорога вдруг разделилась натрое. Тетя Бек снова придержала Мо.

– Как же это раздражает, – проговорила она. – Финн, у вас есть какие-нибудь соображения, куда нам ехать?

Финн совсем растерялся:

– Нет, Премудрая. Может быть, вы погадаете?

– Ох! А я-то рассчитывала, что вы станете нашим проводником-туземцем! – Тетя Бек окончательно потеряла терпение. – Превосходно! Айлин, будь добра, достань мою гадальную чашу из зеленой сумки!

Мы поставили повозку возле удобного плоского валуна, я порылась в сумке – от нее до сих пор сильно пахло морской водой – и вытащила чашу, которую тетя Бек бережно завернула в свои панталоны. Все столпились поглядеть, кроме Ивара, который сидел и надменно смотрел в другую сторону, подавляя зевоту. Огго навалился мне на плечо. Зеленослезка сидел на бортике повозки, вытянув шею, чтобы лучше видеть, а Финн стоял рядом точно в такой же позе. Я почувствовала, как Страхолюдина потерся мягкой шерсткой о мои ноги: он тоже подошел посмотреть.

– Итак… – начала тетя Бек.

Ее прервал маленький рыжий человечек, который, видимо, прилег поспать, привалясь спиной к валуну.

– Это еще что такое?! Тоже вздумали – мисками греметь! Дайте человеку поспать!

– Приношу глубочайшие извинения, – ледяным тоном сказала тетя Бек. – Я просто хотела погадать, чтобы узнать дорогу.

– Ой, да я вам так скажу! – проворчал человечек. – Безо всякого грома и грохота. Ступайте по средней дороге. Она приведет вас к нашей королеве. – И он снова пристроился поспать, уткнувшись острым подбородком в грудь.

– Спасибо, – сказала тетя Бек. – Наверное, – добавила она, когда человечек захрапел. Однако вернулась в повозку, а я убрала чашу, и мы двинулись по средней дороге из трех.

Финн и Зеленослезка явно очень огорчились, что гадание не состоялось.

– А я-то надеялся увидеть мудрицу за работой! – сказал Финн.

Ивар нудел, что все дороги одинаковые и какая разница, куда идти.

– В этой мерзкой плоской стране везде все одно и то же, – сказал он Огго.

– Странно, я точно так же думаю о Скарре, – ответил Огго.

– То есть как это? – оторопел Ивар. – Скарр не плоский!

– Да нет, просто там куда ни пойдешь, везде какая-нибудь гора, – пояснил Огго.

– Вот болван! – припечатал Ивар и сердито зашагал вперед по травянистому проселку.

– Ты серьезно? – спросила я Огго. – Ты правда не отличаешь одну гору от другой?

– Ну, по форме они разные, – признал Огго, – но все одинаково крутые, высокие и каменистые и еще… ну… все одного цвета.

Я подумала, что в чем-то он прав.

А после этого мы тащились вперед много миль, нас несколько раз поливал дождь, потом снова показывалось солнце и появлялась радуга, и в конце концов уж не знаю, как все остальные, а я, например, устала и проголодалась.

– Потерпи, – ласково сказал мне Финн. – Вот уже и город.

– Какой город? – спросил Ивар.

Кругом не было ничего, кроме зеленых холмиков. Такие холмики получаются в местах, где давным-давно добывали руду, а потом ушли, и груды шлака заросли травой. Холмики были чем дальше, тем выше.

Тетя Бек взглянула на Финна с недоумением и раздражением:

– Впервые вижу такой город.

Финн просиял. Прямо весь засветился от счастья. Зеленослезка у него на плече вытянул шею и испустил совершенно не попугайскую мелодичную трель. Но я уже давно заподозрила, что Зеленослезка и не попугай вовсе. Скорее, кто-то вроде Страхолюдины.

Финн обратил сияющее лицо к тете Бек:

– А других таких и нет на свете, Премудрая. Это город моей Госпожи.

Я поняла, что он имеет в виду. Если изо всех сил закатить глаза и особенным образом вглядеться в зеленые холмы, станет видно, что это домики с зелеными соломенными крышами и высокими полукруглыми дверями. В конце концов тетя Бек повернула Мо на широкую травянистую главную улицу, на которой стояли зеленые дома размером с большие особняки, а впереди виднелся высоченный холм, почему-то одновременно и округлый, и зазубренный, как замок.

Тетя Бек посмотрела сверху вниз на Финна, который семенил возле повозки, и спросила:

– Как вы думаете, тот, у камня, был не лепрекон, случайно?

– Конечно, Премудрая! – весело отозвался Финн. – Тут уж никаких сомнений!

– Значит, нам надо опасаться всяческих каверз? – уточнила тетя Бек.

– Только если вы сами напроситесь, Премудрая, – сказал Финн.

– Гм, – был ответ.

Тут мы подъехали к холму-замку, и нас откуда ни возьмись окружило кольцо низеньких рыжих человечков, они нахлынули со всех сторон, схватили Мо, выпрягли ее из повозки и все это время болтали без умолку.

– Вот королева обрадуется! – расслышала я. – Это же высочайшее посольство! Почему никто не трубит в фанфары? От них морем пахнет – чуешь? Они все с чужедальних островов, только один наш! – И еще кучу всего. – Гляди, какая птица!

Я глазом моргнуть не успела, как Мо уже увели в одну сторону, повозку укатили в другую, а нас провели в замок-холм. Там оказалось полно всякого народу, вот только разглядеть их было трудно – словно все кругом завешено тонкой пеленой. Но когда я закатила глаза и особым образом всмотрелась, стало видно, что все они очень высокие и в великолепных одеждах. Почти так же трудно было разглядеть роскошно накрытый стол, к которому нас подвели: блюда с горячими кушаньями, груды фруктов и золотые подсвечники.

– Садитесь и угощайтесь, – сказали нам.

Ивар и Огго бросились к креслам с высокими спинками. Тетя Бек схватила меня за руку и искоса поглядела на Финна:

– Нужно?..

– Вы пришли с миром. Да, – ответил он.

И мы сели и поели. Все было очень вкусное, и я заметила, что даже для Зеленослезки приготовили особую плошечку с орехами и нарезанными фруктами. И на полу смутно виднелись мисочки с едой для Страхолюдины. В замке знали, что он здесь, хотя он оставался невидимым. Так славно мы не ели с тех самых пор, как покинули Скарр.

Когда трапеза закончилась, высокие существа повели нас в другое место – я сразу поняла, что это тронный зал. Огго так наелся, что украдкой ослабил ремень, как раз когда нас ввели, и смущенно остановился. В таких местах сразу понимаешь, что надо вести себя почтительно. Воздух здесь был одновременно и прохладный, и свежий, и теплый и благоухал, будто в саду. Еще висели сетчатые садки, хотя я не могла их толком рассмотреть, и в них порхали птицы. Зеленослезка, взмахнув крыльями, взлетел с плеча Финна и уселся на еле различимой ветке.

И тогда к нам вышла королева. Я ахнула, такая она была прекрасная. А еще – веселая, и гостеприимная, и приветливая. На ней было зеленое платье, облегающее сверху и широкое у ног, а на бедрах сверкал золотой пояс. Когда она двинулась нам навстречу, я поймала себя на мысли, что вот такой и должна быть настоящая королева.

– Добро пожаловать, – произнесла она и улыбнулась – ведь она и правда была рада нам. – Нечасто видим мы людей со Скарра. Что привело вас на Бернику?

Тетя Бек шагнула вперед, очень прямая и сосредоточенная. Я видела, что плохое настроение еще не покинуло ее, но она учтиво поклонилась и ответила:

– Ваше величество, мы отправились в путь, чтобы спасти сына верховного короля из Харандеда.

– Ах да, согласно пророчеству, – сказала королева. – Говорят, тогда и преграда исчезнет, не так ли? – Она обвела взглядом всех нас по очереди. – А значит, при вас должно быть по человеку с каждого из островов. – Она посмотрела на Ивара. – Ты, должно быть, посланец Скарра.

Ивар кивнул:

– Да, я сын короля Кенига! – И он гордо вскинул голову.

– Настоящий принц, – произнесла королева, и в ее голосе послышался лишь легчайший намек на насмешку.

Мне сразу захотелось выскочить вперед и объяснить, что Ивара с рождения приучали быть гордым, но я промолчала, потому что королева обратилась к Финну:

– А ты – посланец Берники?

Финн сложил перед собой пухлые ладони, как будто молился.

– О да, Госпожа, – еле прошелестел он, – если ты не сочтешь меня недостойным.

– Как же я могу счесть недостойным хранителя Зеленослезки? – рассмеялась королева.

– Безусловно, для меня большая честь, что он позволяет мне заботиться о нем, – выговорил Финн.

Королева бросила взгляд наверх, где среди трудноразличимых листьев над нами сидел Зеленослезка.

– Что скажешь на это, Зеленослезка?

Зеленослезка склонил голову набок и пощелкал клювом.

– Чистая душа, – сообщил он. – Миротворец.

– Вот видишь! – Королева снова рассмеялась. И добавила, обращаясь к тете Бек: – Придется вам полагаться на защиту молодежи. – После чего посмотрела на Огго. – А ты, юноша?

Огго таращился на нее так, будто в жизни не видел ничего чудеснее, и я его понимаю: она и правда была очаровательна. Когда она обратилась к нему, он весь залился ярко-кирпичной краской и упал на одно колено.

– Я… я, вообще-то, сам из Х-харандеда, – выдавил он. – Меня взяли в качестве слуги Ивара.

– Взять тебя с собой – решение совершенно справедливое, – заметила королева. – Ведь пророчество требует, чтобы среди вас были посланцы всех островов. А островов у нас четыре. Не сомневаюсь, ты еще покажешь, чего стоишь. – Она снова повернулась к тете Бек. – Вам, разумеется, нужен еще человек с Галлиса. Я дам вам денег в дорогу…

И тут в тот миг, когда тетя Бек грациозно склонила голову в знак признательности, а Огго неуклюже поднялся на ноги, королеве помешали: ей в юбки ткнулось что-то невидимое, но очень плотное. Я прекрасно различила его очертания в складках зеленой ткани.

– Страхолюдина! – воскликнула я. – Вот бессовестный!

Королева нагнулась и положила руку туда, где должна была быть голова Страхолюдины.

– Ты так его называешь? – спросила она. – Как он тебя нашел?

– Он был на островке, оставшемся от Края Одиноких, ваше величество, – ответила я. – Он… э-э-э… ну, в общем, он увязался за нами.

– Точнее, за тобой. – Королева снова посмотрела на тетю Бек. – Для вас большая удача обрести столь одаренную ученицу.

Я почувствовала, что краснею пуще Огго. Тетя Бек испепелила меня взглядом и ответила суше некуда:

– Если одаренность предполагает, что девочка тайком приручила бродячего кота, то мне, безусловно, повезло.

Это королеве совсем не понравилось. Ее прекрасные глаза сузились, и она ответила прямо-таки сердито:

– Я знаю этого кота. Он последует только за обладателем подлинного дара.

Тетя Бек пожала плечами:

– Никогда не замечала у Айлин никаких особых талантов.

– Милейшая мудрица! Почему же?! – воскликнула королева.

Чего моя тетушка не переносит, так это когда ее называют «милейшая». Она выпрямилась, будто пружина:

– Почему? Глупый вопрос! Потому что Айлин не сумела пройти посвящение, вот почему!

По-моему, я покраснела еще сильнее. Лицо так запылало, что, когда я закрыла его руками, чтобы спрятаться, пальцы были мокрые от пота. Я понимала, что у тети Бек плохое настроение, но говорить такое королеве было незачем! К тому же я услышала, как Ивар украдкой хихикнул.

И мне совсем не полегчало, когда королева, нахмурясь, возразила:

– Нет, этого не может быть! Должно быть, ты очень ненаблюдательна. Я вижу, что она полноправная волшебница, такая же, как и ты. И мне не по душе твои манеры, милейшая. Я сказала, что снабжу вас деньгами, и так и поступлю, но больше ничем помогать не стану. А ты уйдешь отсюда без моего благословения! Ступайте! – И она вскинула руку и указала нам на дверь.

Что было дальше, я начисто забыла. Огго говорит, что, кажется, помнит, как нас схватили и вытолкали прочь. Но мое следующее воспоминание – как я стою снаружи, среди зеленых холмов, где уже ждет запряженная в повозку Мо. В руках у тети Бек был позвякивающий кожаный кошель, и это ее удивило и разозлило.

Финн плакал, и по его раздвоенной бороде стекали крупные слезы.

– Ах, Премудрая! – всхлипывал он. – Как вы могли так оскорбить Госпожу?

На плечо к нему, словно из ниоткуда, спорхнул Зеленослезка и подлил масла в огонь громким воплем:

– Немудрая Премудрая! Немудрая Премудрая!

– Ха! – сказала тетя Бек и промаршировала к облучку, досадливо сверкнув на всех нас красными каблуками.