Текст книги "Других чудес не нужно"

12

Свадьба состоялась через неделю – теперь оба не хотели ждать слишком долго.

Очень быстро нашлось и подходящее платье, и все необходимые атрибуты, и идеальный ресторан.

Хиллари только диву давалась, сопровождая Динни в некоторых предсвадебных визитах.

– Что изменилось? – спрашивала она. – Ты столько тянула, ни с чем не могла определиться…

– Зато теперь я во всем уверена! – весело отвечала ей подруга.

На свадьбу было приглашено два десятка человек – самые близкие друзья, самые любимые родственники. Церемония была не очень пышной, не кричащей о престиже и роскоши, но зато каким теплом светились глаза как жениха, так и невесты…

Свадебное путешествие пришлось отложить. На Алана неожиданно свалился срочный и безотлагательный проект, который ему пришлось возглавить. Но этот проект обещал стать новым этапом в его карьере.

Алан руководил отделом программных разработок в крупной корпорации Глазго. Он был хорошо обеспечен и настоял на том, чтобы Динни хотя бы после свадьбы оставила работу.

Джонатан отпустил Динни неохотно. Он привык к ней, да и она очень старалась выполнять все поручения качественно и в срок. Прочие коллеги тоже говорили, что им будет не хватать ее милой улыбки и приветливого лица в приемной босса.

– Если этот парень окажется оболтусом, – грозно сказал на прощание Джонатан, – только позвони и мы подыщем для тебя славное рабочее место!

Динни рассмеялась и поблагодарила. Коллеги подарили ей очень дельный свадебный подарок – ноутбук. Динни собиралась нещадно эксплуатировать его по назначению. Ей ведь нужно было дописывать роман, за который она принялась, как ей казалось, уже очень давно…

Алан перевез Динни в свой небольшой, но уютный дом неподалеку от парка Келвин-гроув… При этом он настоял, чтобы она сохранила свою квартиру. На свадьбу он хотел подарить жене автомобиль, но Динни отказалась наотрез. Она аргументировала это тем, что не хочет никуда ездить без него.

– На самом деле ты просто боишься водить машину, – сказал Алан. – Ты меня не проведешь. Но если уж не хочешь, то, наверное, пока и не надо…

– Как-нибудь потом, – отшутилась Динни.

– Потом, потом. Я сам научу тебя водить, а затем сдашь на права. Обязательно пригодится.

Незаметно для самой себя завершилось превращение Динни в элегантную и обворожительную молодую женщину. Алан выкинул всю ее старую одежду, после чего полностью подобрал ей новый гардероб. Надо было отдать должное его отличному вкусу. При этом он мог, если считал нужным, перевернуть вверх дном весь магазин в поисках того, что казалось ему подходящим.

После подобных походов по магазинам Динни просто падала от усталости и в шутку спрашивала Алана, кто же из них жена.

– Смотри, допросишься у меня теперь обновки! – угрожал он, а через секунду целовал ее.

– Да я чего, я ж ничего.

– Пойми, я не привык экономить на дорогих и близких людях. Только не говори мне, что это какой-то недостаток. Ведь я же идеальный, у меня нет недостатков, разве не так?

Это могло бы показаться чрезвычайно самонадеянным, так как говорилось с совершенно серьезным лицом… Если бы не золотистые чертики, плясавшие в голубых глазах Алана.

Алан действительно изменил ее. Он сделал ее другой – спокойной, уверенной, мягкой. Она уже начинала терять веру в себя. Но когда он появился в ее жизни, она почувствовала себя по-настоящему желанной. Ей было с ним легко, хорошо и уютно. Она могла рассказать ему обо всем, не тревожась, что он как-то превратно поймет ее…

Динни было интересно с ним, как ни с кем другим. Она была уверена, что уже выиграла свой самый главный приз в жизни.

13

Динни открыла глаза и счастливо улыбнулась.

Перевернувшись на живот, она бросила взгляд на настенные часы. Была половина одиннадцатого утра.

Динни сладко потянулась. Она чувствовала себя бодрой, свежей и выспавшейся. Но тут же снова закрыла глаза. Так приятно было лежать, ощущая всем телом теплое одеяло. Ей всегда было непросто подниматься по утрам на работу к строго фиксированному времени, и теперь она наслаждалась своей свободой…

Она прислушалась. В квартире было тихо. Наверное, щенок спал. Впрочем, он уже подрос и смахивал скорее на серьезную собаку, чем на смешной плюшевый комок с вечно мокрым носом. Но поведение его оставалось все таким же несерьезным. Он был чересчур живым и подвижным, вечно вертелся под ногами, и Динни решила назвать его «Меркьюри», что означает «ртуть».

Пора было вставать и завтракать, но она все еще ленилась… Ее блаженное ничегонеделание прервал резкий телефонный звонок. Динни доползла до тумбочки на животе и сняла трубку:

– Да?

– Доброе утро, любимая, – сказал нежный мужской голос. – Я тебя не разбудил?

– Нет, Алан, привет. Я уже практически встала.

– Практически или на самом деле встала?

Динни засмеялась.

– Ты же знаешь, «практически» не считается». Поднимайся давай, маленькая лентяйка.

– А что, что-то случилось? К чему такая спешка?

– К нам сегодня должен вечерним рейсом прилететь мой брат. С женой. Я рассказывал тебе о нем.

Динни быстро прокрутила в голове все слышанное о брате Алана. Патрик, тридцать два года, разведен, женат вторично два года назад на профессиональной модели. Свой бизнес на Кипре, впрочем не слишком сильно привязывающий Патрика к месту.

– Никогда бы не улетела с Кипра, – сказала тогда Динни. – Там, наверное, просто потрясающе.

– Мы можем слетать туда, тебе понравится.

– Да я не про то, чтобы слетать туда. Там тепло, по-настоящему тепло. Не люблю, когда холодно. Хотя у нас не самый неприятный климат, да.

– Наш западный ветер, – смеялся Алан.

– В общем, мы, конечно, можем слетать, но когда я вернусь сюда, то вымерзну в итоге… как те самые доисторические мамонты.

Алан много рассказывал о брате и их детских проделках. О том, как они росли вместе, ссорились и мирились.

– Знаешь, мы очень не похожи с Патриком.

– Вот и хорошо, иначе было бы неинтересно.

– Он красивее меня, – сказал Алан, поглядывая на Динни краешком глаза.

– Ты для меня самый красивый, – промурлыкала Динни.

– Это не может не радовать. Знаешь, все-таки я сам удивляюсь, как мы с ним умудрялись так хорошо ладить. Он Стрелец, а я Телец…

– Что? – не поняла Динни.

– Ну, по знаку зодиака.

– Да ерунда все это, – заявила Динни.

И вот теперь его брат прилетает в гости.

Динни лихорадочно соображала, какой из множества вопросов задать первым.

– Я должна встретить их в аэропорту?

– Не валяй дурака. Разве у тебя есть на чем их встретить?

– Я могу взять такси.

– Думаю, они прекрасно доберутся сами. Отдохнут с дороги, наверное захотят поужинать. Сообразишь что-нибудь?

– Да, конечно. А остановятся они у нас?

– Думаю, да. Все-таки мы давно не виделись. Проще будет общаться, если они поселятся здесь, а не в гостинице. Вряд ли они нас стеснят. Согласна?

– Да, согласна.

– Тогда все, что от тебя требуется, – это приготовить то, что можно есть.

– Алан!..

– Шучу. В любом случае, наверное, тебе уже пора подниматься, возьми денег, купи продуктов… Только вызови такси, не таскай тяжести сама.

– Договорились.

– Я постараюсь сегодня освободиться пораньше, чтобы тебе не пришлось встречать их одной.

– Да уж, будь так любезен, – простонала Динни. Ей в голову вдруг пришла ужасная мысль: а что, если она им не понравится?

– Я тебя люблю, – сказал Алан и отключился.

Динни, путаясь в рукавах блузки и штанинах, принялась лихорадочно одеваться. Меркьюри возомнил, что с ним идут гулять, и радостно прыгал вокруг, только усугубляя суматоху…

Динни вихрем пролетела по супермаркету. У нее хватило ума сообразить, что в таком ажиотаже она не сможет ничего приготовить по-человечески. Однако не хотелось покупать готовые блюда… Она набрала продукты для разных салатов, фрукты, а также, чтобы не мучиться с десертом, купила невозможно дорогой миндальный торт с трюфелями.

Вернувшись домой, она поставила овощи вариться и принялась за уборку.

Пес был невозможен. Он обожал всевозможные авралы, беготню, шум и чувствовал себя совершенно счастливым, когда удавалось поспособствовать общей суматохе.

Выключив пылесос, она закрылась в ванной. Втирая в волосы шампунь с ароматным розовым маслом, она вдруг вспомнила, что на плите у нее стоят овощи. Все остальное она делала в три раза быстрее…

И все-таки часам к пяти у нее все было готово. Из офиса приехал Алан, посмотрел на страдания жены и сказал:

– Иди приводи себя в порядок, а я пока накрою на стол. Патрик звонил из аэропорта. Думаю, скоро они с Линдой будут здесь…

Динни с облегчением ушла в спальню. Пока она задумчиво перебирала содержимое платяного шкафа, размышляя, что надеть, в дверь позвонили. Она услышала голоса из прихожей. Не раздумывая больше, Динни схватила первое попавшееся под руку платье. Оно оказалось черным, в обтяжку и без рукавов, с высоким воротом.

Динни быстро причесалась, вдела в уши серьги с крупными нефритами, провела по губам мерцающим блеском и сунула ноги в легкие туфельки. Выходя из спальни, на пороге она столкнулась с Аланом.

Он нежно отвел прядь волос с ее лба и поцеловал в уголок рта. После чего обнял и повел ее в гостиную.

Высокий загорелый брюнет стоял у окна так, что тень падала на его лицо. Но, даже не видя его лица, Динни почувствовала, что его окружает аура притягательности. В сознание вкралась предательская мысль о том, что Алан, должно быть, уверен в ней на все сто процентов, раз без колебаний знакомит ее с таким сексуальным магнитом…

– Патрик, – позвал брата Алан, – знакомься. Это моя жена, Динни. Только не вздумай говорить, что я не рассказывал тебе о ней.

– Ну конечно, рассказывал. Здравствуйте. Очень рад с вами познакомиться, Динни. – Патрик отошел от окна. В следующую минуту он подошел к Динни и поцеловал ее в щеку.

Она увидела его светлые, совершенно мальчишеские глаза. Это странное сочетание мужественности и простодушия неожиданно выбило ее из колеи. Она почувствовала, как внутри пробежал непонятный холодок…

Ошеломленная необъяснимыми чувствами, Динни не очень хорошо понимала, что происходит вокруг.

В гостиную вошла Линда, молодая жена Патрика. Очень приветливо улыбнувшись, она что-то сказала Динни, но та не разобрала слов. На всякий случай она просто кивнула. Но рассматривала Динни Линду во все глаза. Она совсем не такой представляла ее.

Линда была необыкновенно живой и привлекательной девушкой с удивительно тонкими чертами лица. Похоже, она не прилагала никаких усилий к тому, чтобы быть красивой. В своей простоте она была очень стильной. Ее светлые, короткие волосы немного напоминали шапку иголок дикобраза. На ней были черные кожаные брючки и лаконичный черный топ, а на шее висело несколько серебряных цепочек.

Вряд ли кто-то, глядя на нее, стал оценивать бы ее и изучать, а просто любовался бы. Динни с горечью подумала, что Линда вполне соответствует Патрику. Вряд ли она сама, Динни, сможет произвести на брата Алана хотя бы вполовину такое же впечатление…

В ней мгновенно возродились все ее былые комплексы. Стараясь не показать своего смятения, Динни пыталась поддерживать застольную беседу. Линда расспрашивала ее о бывшей работе секретарем.

– А что вы делали на Кипре? – спросила Динни у Линды.

– Да ничего особенного, – улыбнулась та. – Патрик пропадал в офисе, ну а я загорала на пляже.

Линда могла бы и не говорить о пляже. Динни не загорела бы так и после двадцати сеансов в солярии. Очень уж у нее была светлая и нежная кожа…

– Потом я еще снималась во всяких журналах, но не очень много. Так, чтобы заработать на губную помаду. Я шучу, милый, – тут же повернулась она к мужу.

– Да уж, – отозвался Патрик, наливая себе еще шампанского.

– Патрик не одобряет моего занятия, не хочет, чтобы я работала, – обратилась Линда к Динни. – Но вся беда в том, что я слишком активна. Да я просто свихнусь через неделю от скуки. А изображать из себя светскую львицу, заниматься благотворительностью, позируя перед камерами, – это не по мне. Бродить по всяким презентациям, приемам и открытиям галерей обычно надоедает через два-три подобных мероприятия. В общем, нужно, чтобы было какое-то занятие по душе, – закончила она.

Динни с тоской подумала, что и тут Линда даст ей фору… Ведь, находясь дома, понемногу занимаясь домашним хозяйством и уделяя совсем чуть-чуть времени своему недописанному роману, Динни совсем не чувствовала, что время проходит зря, утекает сквозь пальцы. Что ж, должно быть, она слишком ленивая. Или у нее не так много талантов, чтобы их было жаль запирать в четырех стенах?

Линда смотрела на Патрика с любовью, но Динни начало казаться, что он-то смотрит на жену со скучающим видом.

Алан ел с большим аппетитом и внимательно всех слушал, время от времени вставляя забавные комментарии или делая меткие замечания. Поймав взгляд Динни, он кивнул на салат и поднял вверх большой палец в знак одобрения.

Спустя некоторое время Динни снова посмотрела на Алана и поняла, что он вот-вот заснет.

– Алан, ты устал? – спросила она.

Ее вопрос был бестактным. Но поскольку все уже немало выпили, то никто не обратил на это особого внимания.

– Да, сегодня на меня обрушилась целая куча дел.

– Это по тому проекту, о котором ты рассказывал мне еще в прошлом месяце? – спросил Патрик, снова подливая себе вина.

– Да, именно по нему.

– Ясно. Ну и как проект?

– Движется. Правда, не так быстро, как хотелось бы. Но, знаешь, в нашем деле спешка только все портит.

– Ну и неудивительно, что после медового месяца тебе не сразу удается войти в рабочую колею, – заметил Патрик.

– Да у нас толком и не было медового месяца, – сказал Алан. – Надеюсь, в скором времени куда-нибудь выберемся, ну и наверстаем. Отдохнем, посмотрим какую-нибудь страну.

– Вы просто обязаны это сделать, – улыбаясь вставила Линда. – Как насчет Новой Зеландии?

– Лучше Япония, – отозвался Патрик.

– Я более традиционен в этом вопросе, – спокойно сказал Алан. – Меня вполне устроит один из замечательных островов – Мальдивы, Сейшелы, Гавайи. Конечно, если речь идет о моем медовом месяце.

– Тебе решать, – согласился Патрик. – Ну а чего хочет новобрачная?

– Я поддержу Алана, – торопливо произнесла Динни. Ее взгляд остановился на четко очерченных, чувственных губах Патрика. Ей показалось или в его ответном взгляде были искорки страсти?..

Для братьев, на взгляд Динни, они были очень разными. Да, оба темноволосые, да, светлоглазые… Но Алан такой родной и славный, веселый, надежный и обаятельный, а Патрик такой чувственный, интригующий… Что касается его человеческих качеств, то пока Динни ничего не могла понять.

Она явно не успела узнать хоть что-то о них за столь короткое время, да и какое ей до них было дело? Динни понимала только одно: по какой-то необъяснимой причине ее очень тянет к Патрику. Ей приходилось постоянно напоминать себе об Алане, с одной стороны, и, конечно, о Линде – с другой.

Это было возмутительно, нелогично, неразумно! Она не ожидала сама от себя таких непозволительных ощущений и эмоций. Родной брат Алана!

Должно быть, она просто слишком замоталась, а потом еще и немало выпила, успокаивала себя Динни. Надо лечь пораньше, надо выспаться. За ночь мысли придут в порядок, она отогреется теплом Алана и даже не вспомнит назавтра о смятении и наваждении, одурманивающих ее сейчас…

Словно прочитав ее мысли (или по крайней мере их часть), Алан сказал:

– Вы, должно быть, устали с дороги. Наверное, нам всем не помешает сегодня лечь пораньше.

– Не помешает, – согласился Патрик и налил себе новую порцию алкоголя.

– Устроим вас на втором этаже, в маленькой гостевой комнате. Динни, позаботишься? Я пока погуляю с псом на ночь.

– Конечно, – отозвалась Динни.

Поднявшись, она принялась убирать со стола.

Линда тоже вскочила и начала со свойственной ей энергией помогать. Ее зеленые глаза сверкали, движения были быстрыми и стремительными, но очень точными и пластичными. Динни запротестовала, сказав, что вполне управится сама. Но Линда ничего не захотела слушать.

Когда Динни забирала наполовину опустевшую салатницу, стоявшую возле руки Патрика, он потянулся за бутылкой, их руки чуть соприкоснулись. Динни вздрогнула и отдернула руку. Патрик либо ничего не заметил, либо сделал вид, что не произошло ничего особенного.

Динни поспешила выйти.

На кухне Линда уже вовсю мыла посуду, ловко протирая ее губкой. Динни залюбовалась ее ловкими движениями.

Линда повернулась к ней улыбаясь.

– Ты очень милая, Динни, – сказала она.

Ну, до тебя мне далеко, мысленно ответила ей Динни.

– Надеюсь, мы с тобой подружимся. И, Динни, вы обязательно должны приехать к нам на Кипр. Там просто замечательно – столько солнца, моря, фрукты. Ты любишь апельсины?

Динни кивнула. Она убирала салаты в холодильник, но руки у нее дрожали. Что она могла ответить?

– Я тоже очень рада, что мы познакомились. Мы обязательно к вам прилетим. Думаю, у нас найдется о чем поговорить. – Она наконец повернулась к Линде. – Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться. Алан немало рассказывал как про Патрика, так и про тебя.

– А как тебе Патрик? – поинтересовалась Линда, споласкивая и протирая высокие бокалы.

Что Динни могла ей сказать?

Что прямо сейчас она отдала бы все, лишь бы все вернулось на круги своя и она перестала бы чувствовать порочащие ее непонятные эмоции и переживания?

– Правда, они с Аланом ничуть не похожи? – продолжала Линда как ни в чем не бывало. – Я все время удивляюсь тому, насколько они разные.

– Может, один пошел в отца, а другой – в мать? – предположила Динни и поспешила убраться из кухни, подальше от острых тем и внимательных зеленых глаз Линды.

В гостиной Патрик небрежно листал какой-то автомобильный журнал. Динни собрала остатки приборов со стола, затылком ощущая его взгляд. Она не хотела знать, как он на нее смотрит… если на самом деле смотрит. Она боялась поднять глаза, по спине пробегал уже знакомый холодок.

Она выскользнула из комнаты, пожелав ему спокойной ночи, и отправилась показывать Линде гостевую комнату.

Потом вернулась в свою спальню и без сил опустилась на постель.

Проспись, резко сказала она себе. Она наскоро умылась, приняла душ и закуталась в теплое одеяло.

Когда Алан пришел, она уже крепко спала. Как он разделся и улегся рядом, она уже не слышала.

14

С отстраненным любопытством Динни смотрела из иллюминатора вниз, на сероватую дымку облаков.

Ее руки были напряженно сжаты между колен: она побаивалась летать еще с детства.

Телефонный звонок разбудил ее в четыре утра. Звонила мама из Калифорнии. Сообщение о том, что отцу плохо и его отвезли в больницу, застало Динни врасплох.

Она тут же заказала билет на самолет, и через два часа Алан отвез ее в аэропорт. Динни даже не смогла попрощаться с Линдой и Патриком. Она решила, что не стоит их будить – они были утомлены перелетом…

И вот теперь, сидя в комфортабельном кресле, рассеянно потягивая минеральную воду, Динни размышляла. Ей было над чем подумать. Вернее, о ком подумать…

Ее сознание словно троилось. Параллельно она беспокоилась о трех вещах.

Первая, конечно же болезнь отца. Динни переживала за него всем сердцем. Она готова была отдать все, что в ее силах – деньги, уход или такой уход, который можно купить за деньги, лекарства, витамины, забота… Готова была поделиться собственным здоровьем, понимая, что это невозможно. Знала, что при всех деньгах и профессионализме врачей лечатся все же не все болезни…

Второй ее мыслью был, конечно, Алан. Она скучала по нему всей душой…

Но вот сердцем сейчас стремилась не к нему.

Патрик.

Динни сама не понимала, что с ней происходит. Она готова была отдать все что угодно, лишь бы этого не ощущать.

Она даже не могла назвать ни одной явной причины, которая вызывала бы такой живой интерес… такое неприкрытое влечение к родному брату собственного мужа!

Она была слишком неопытна, слишком юна.

Она терзалась оттого, что не в состоянии управлять своими чувствами.

Если бы она была более лицемерна и менее искренна, то, конечно, смогла бы соврать самой себе, что ее интерес к Патрику просто интерес к новому в ее жизни человеку, тем более являющимся ее родственником теперь.

Да, он привлекателен, да, он интересен, да, будет очень любопытно его получше узнать и подружиться с ним.

Если бы Динни была не так честна с собой, она внушила бы себе именно это и перестала бы мучиться чувством вины.

Закрыв глаза, она приказала себе хоть немного поспать…

Риверсайд встретил Динни ослепительным солнцем. И, конечно, встреча с любимой, давно не виденной матерью, была для Динни ярче самого лучезарного солнца…

Мириам Джордан, одетая в элегантный белоснежный костюм и шляпу с широкими полями, ожидала Динни в толпе встречающих.

Мать и дочь радостно обнялись и расцеловались.

– Родная моя! Ну наконец-то я вижу тебя!

– Прости меня, мам, я думала, что приеду к вам уже вместе с Аланом… – сказала Динни уже в машине.

– Ничего не поделаешь, Динни. Я все понимаю. Непредвиденные обстоятельства, экстренная ситуация. Твой муж не может по первому зову срываться, и это нормально. У него ведь ответственная работа?

Динни кивнула.

– Да. У него сейчас новый крупный проект. И он руководит отделом программного обеспечения.

– Ну вот и славно. Значит, его дела могут пойти в гору. Ты смогла прилететь, и это для нас самое главное.

– Мама, что с отцом, расскажи мне подробнее. Когда ты звонила, я после сна плохо поняла половину слов, ну и вообще…

– Сердечный приступ, – ответила Мириам.

Динни прижала руку к губам.

– Милая, успокойся. Он сейчас в замечательной клинике, его наблюдает очень хороший врач. В принципе, твой отец всегда отличался неплохим здоровьем.

Но Динни все равно не могла успокоиться…

– Ты хочешь сначала заехать домой? Тебе ведь нужно в душ, перекусить…

– Нет, я не хочу домой, – решительно сказала Динни. – Потом. Сначала поедем в клинику.

– Ты даже переодеться не хочешь? Кстати, у тебя такая маленькая сумка. Ты взяла теплые или легкие вещи?

– Даже и не знаю, – вздохнула Динни. – Я побросала что-то, что подвернулось под руку. В конце концов, думаю, в Калифорнии еще не перевелись магазины? Мне хватит простых джинсов и футболки.

– Узнаю свою дочь, – ласково улыбнулась Мириам. – Правильно. Чтобы принимать солнечные ванны, совсем не обязательно тащить с собой шесть разных моделей дизайнерских купальников и чемодан шмоток, подобранных по последнему писку моды.

– Ну, мама, к твоему-то стилю не придерешься! Ты не думай. При случае и я буду соответствовать. От тебя не отстану и тебя не опозорю.

Мать и дочь рассмеялись.

Мириам свернула к клинике.

В холле их встретил врач с беджем на груди.

– Миссис Джордан, – обратился он к Мириам. – Ну наконец-то вы приехали.

– Что? – с беспокойством спросила Мириам. – Что-то случилось?

– Ничего из того, что могло бы вас расстроить. Вашему мужу гораздо лучше. Я думаю, вы смело можете к нему пройти. Это ваша дочь?

– Да. Познакомьтесь, пожалуйста. Это Динни, моя младшая дочь. Это доктор Бакли. Доктор очень много сделал для твоего отца.

– Динни, ваш отец спрашивал о вас даже меня, – улыбнулся доктор. – Мне кажется, ему стало лучше от одного только известия о том, что вы сможете к нему прилететь.

Одетая в несколько великоватый ей голубой халат, Динни осторожно толкнула перед собой дверь больничной палаты.

Отец спал.

Подойдя к кровати почти неслышно, Динни опустилась на стул рядом с ним.

Со времени их последней встречи Фред Джордан почти не изменился. Разве что лицо чуть осунулось, а под глазами залегли небольшие тени…

Он поправится, подумала Динни, он обязательно поправится. Климат Калифорнии располагает к тому, чтобы люди были бодрее и энергичнее, чем те, кто живет в холодном, промозглом и нестабильном климате.

Папочка, я не хочу, чтобы ты нервничал. Скорее всего, это из-за твоей работы – верно ведь, из-за работы? Ни одна работа не стоит твоих нервных клеток. Ты еще долго проживешь и порадуешь всех нас неиссякаемым оптимизмом и жизнелюбием. А за меня, папа, не беспокойся. Я тоже небезнадежна, я со всем разберусь. У меня все хорошо, правда…

Мысленный монолог Динни был остановлен легким скрипом кровати. Отец открыл глаза и повернул голову в сторону Динни.

Она улыбнулась и взяла руку отца в свои.

– Здравствуй, папочка, – прошептала она. – Видишь, я прилетела.