Текст книги "Других чудес не нужно"

15

Динни пробыла в Калифорнии четыре дня.

Отец очень быстро пошел на поправку. Врачи даже уверяли, что это благодаря присутствию Динни.

Динни же по-прежнему была уверена, что это все благодаря самому отцу, то есть его воле и жизнелюбию.

С матерью Динни прошлась разок по магазинам, но в основном все свое время она проводила в клинике с отцом или же с матерью дома.

Ей столько нужно было им рассказать, стольким поделиться. Не забыв и про новости о семье брата.

Динни не привезла с собой никаких фотокарточек. Поэтому ей пришлось поведать о свадебной церемонии абсолютно во всех подробностях, даже мельчайшие детали пришлось вспомнить и передать родителям.

Умолчала Динни только об одном. Здесь, вдали от Глазго, терзавшая ее дилемма не стала менее явной.

Наблюдая за родителями в те моменты, когда они с матерью приходили к отцу в клинику, Динни в очередной раз дивилась их любви и взаимопониманию. Это было главным ключом к счастливой и благополучной совместной жизни ее родителей. Она была в этом уверена.

Но вот для нее самой ситуация не прояснялась… И это огорчало Динни не на шутку.

Казалось бы, видя настоящую любовь, привязанность и близость двух самых близких ей в этом мире людей, она должна была лучше понять и собственную душу, определиться, что для нее является главным, кто для нее более важен.

Но по-прежнему туманной оставалась для нее причина ее внезапного чувства к брату Алана…

Она почти было решилась обсудить этот вопрос с матерью. Но та была так безмятежна, так уверена в счастье и благополучии своей дочери, что Динни не рискнула коснуться этой темы.

С отцом об этом говорить было тем более нельзя. Возможно, он смог бы дать дочери чуть более мудрый и глубокий совет, чем Мириам. Но сейчас ему не стоило волноваться из-за чего бы то ни было. Динни не могла подвергать даже малейшему риску его состояние, хоть оно и стабилизировалось с удивительной скоростью.

Она должна была разобраться сама…

И гораздо лучше будет, если она выйдет из этой ситуации победителем, останется без потерь, не впутывая в историю ни свою мать, ни отца, идущего на поправку.

С этой мыслью она и улетела обратно, в Глазго.

16

Бросив сумку в прихожей, Динни поспешила не наверх, а в ванную на первом этаже, так сильно ей хотелось принять душ и почувствовать себя дома.

Распахнув дверь в ванную, она обнаружила там Патрика.

Он был в голубых драных джинсах и босиком. Похоже, только что закончил бриться. Небольшим махровым полотенцем он старательно вытирал капельки воды со смуглого лица и торса…

– Э-э… привет! – выдавила из себя Динни.

– Привет, – ответил Патрик. – Уже вернулась?

– Как видишь. Не звонила, чтобы лишний раз никого не беспокоить.

Патрик не отвечал, пристально глядя на нее. Динни смутилась.

– Вообще-то я думала, что вы еще спите… – искренне сказала она.

Патрик улыбнулся и кивнул.

Хоть бы он перестал так на меня смотреть! – взмолилась про себя Динни.

Смесь простодушия и властности в его взгляде заставляли Динни забыть то, что в доме кроме них наверняка еще находятся ее собственный муж и жена Патрика.

И тут все окружающее перестало иметь значение. Расстояние между Патриком и Динни куда-то исчезло. Она почувствовала его губы на своих губах…

Прикосновение губ Патрика обожгло ее, тело словно заволокло сладким туманом. Когда Динни нашла в себе силы отодвинуться, ей было до жути неловко. Она боялась поднять на него глаза…

Но она все-таки посмотрела на него. В его глазах, на его лице она прочла растерянность.

Значит, он все-таки не такой испорченный, как ей уже начало казаться.

– Такая тесная ванная, – потерянно пробормотала Динни. И тут же почувствовала себя полной дурой.

– Да, правда. Смешно даже… – так же виновато сказал Патрик.

Куда девался опытный обольститель? Динни решила, что будет очень глупо, если она сейчас убежит из ванной, и принялась спокойно умываться. Может быть, Патрик сам уберется отсюда, ну или хотя бы наденет рубашку? Черт знает что такое.

Патрик вышел, и Динни смогла нормально умыться. Потом она отправилась на кухню, а через секунду туда же заявился и он.

– Умираю, так пить хочется, – заявил он весело.

– Посмотри, что есть в холодильнике, я же не знаю, – ответила она. – Кто-нибудь наверняка покупал продукты в мое отсутствие. Кстати, где все?

– Алан с утра уехал в офис, его вызвали ни свет ни заря. Он звонил уже с работы. Линда еще отсыпается. Я бодрствую. Ну что, может, помочь тебе готовить завтрак?

– Помоги, пожалуйста, – согласилась Динни.

Приготовления к завтраку проходили в очень непринужденной, дружелюбной атмосфере. Патрик подшучивал над ней и вел себя почти как с младшей сестренкой. Так что Динни уже начало казаться, что сцена в ванной ей попросту померещилась…

Но потом она поймала на себе взгляд Патрика в тот момент, когда, очевидно, он считал, что Динни его не видит. В его глазах она прочла желание и страсть. Она вдруг поняла: она нравится ему, очень нравится. Но точно так же, как и она, он чувствует себя виноватым перед братом, перед Линдой. Особенно после злополучного поцелуя в ванной. Поэтому он и напоминает себе о том, что им не следует делать то, что они не должны делать. Чего нельзя допустить. А его шутливый тон, невинные поддразнивания – все для того, чтобы несколько снизить накал обстановки.

Вот если бы Патрик при этом еще мог контролировать выражение глаз…

Это наваждение пройдет, обязательно пройдет, уверяла себя Динни, стараясь, чтобы оно не вытеснило прочие чувства и не затуманило рассудок окончательно.

Она еле дождалась, пока Линда проснется и присоединится к ним. За завтраком она чувствовала себя словно на раскаленных углях. Хотя Линда ей очень обрадовалась, засыпала вопросами, Динни уже не могла чувствовать себя с ней так же свободно, как и в первый день знакомства. Поцелуй с Патриком словно прочертил между нею и Линдой незримую черту. Динни пока не знала, что ей делать с этим ощущением.

А после завтрака ей позвонил Алан.

– Солнышко, ну как ты? Хорошо долетела? У твоих родителей все благополучно?

Динни засмеялась…

– Я буду отвечать по порядку, можно?

– Разумеется.

– Долетела отлично. Папа идет на поправку, причем очень быстро. Мама сияет по этому поводу, ну и по многим другим. Они замучили меня расспросами о тебе. Что еще? Ну, в Калифорнии все залито солнцем, я даже загорела. Но совсем чуть-чуть.

– Потрясающе. Значит, меня ждут новые, непривычные ощущения. То есть новое эстетическое удовольствие, – поправился Алан.

– Они оба передавали тебе огромный привет.

– Это радует. А тебе уже сообщили о том, что наши гости сегодня нас покидают?

– Покидают? Но… почему? – удивилась Динни. – Им сегодня возвращаться на Кипр?

– Совсем наоборот. Дело в том, что Патрику с Линдой необходимо задержаться в Глазго на некоторое время. Поэтому они решили снять маленький коттедж. Уверяют, что так всем будет удобнее и лучше. Я устал с ними спорить. Пока тебя не было, они уже подыскали себе жилище, обо всем договорились. Насколько я понимаю, им осталось только перевезти туда свои немногочисленные пожитки. Чем они и намеревались заняться сегодня после завтрака. Что, ты еще не слышишь грохота чемоданов?

– Нет, – растерянно ответила Динни. Значит, он решил на самом деле держаться подальше от нее? Что ж, это правильное мужское решение. Он сделал свой выбор, ему дороже жена и хорошее отношение родного брата. Динни почувствовала к Патрику невольное уважение.

Но следом за уважением тут же вкралась другая, непрошеная мысль.

А почему ты так уверена, что это касается тебя? У них действительно могут быть какие-то серьезные дела, требующие решения. И в отдельном доме им просто будет удобнее, все-таки двум семейным парам под одной крышей не слишком комфортно.

Динни прикусила губу. Вот так, сама придумала обиду, сама же и расстроилась.

Все, хватит. Нужно помочь гостям со сборами и проводить их со всей вежливостью, на которую сейчас хватит сил.

Пусть уезжают. Так действительно будет лучше для всех…

Захлопывая дверцу такси, Линда не переставала повторять, что они будут ждать Алана и Динни с ответным визитом. Что Алан с Динни непременно должны навестить их в новом временном пристанище. Обед, боулинг, прогулка по заливу – они очень хорошо проведут время.

А Динни лишь кивала, как заведенный автомат, и видела на переднем сиденье такси непроницаемый профиль Патрика. Прощаясь, он даже не чмокнул ее в щеку, не коснулся ее даже мимолетным движением руки.

17

Динни осталась одна в целом доме. Тишина для нее была непривычна. Ей кого-то не хватало… ей не хватало хоть кого-нибудь, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями!

Она присела к ноутбуку и попыталась хоть немножко поработать. Но ее голова была занята совсем другим.

Когда ее жизнь протекала без особых волнений, тогда ей удавалось находить отдушину в романе, фантазируя без всякого удержу. Но когда она не могла разобраться в собственных чувствах… Нет, определенно сейчас ей было не до творчества!

Динни поднялась, натянула джинсы и водолазку, отыскала ключи от своей квартиры, вызвала такси и поехала к себе.

Квартирка встретила Динни теплом, и… пылью вперемешку с клочьями паутины. Еще бы, ведь ее не было тут целый месяц. Просто не возникало такой надобности. Наверное, стоило бы сдать эту квартиру какой-нибудь из подруг, но разобраться с этим руки у Динни пока не доходили.

Она сбросила верхнюю одежду и принялась за уборку. Ей нужно было чем-то занять руки. Иногда, наводя порядок в вещах, у Динни параллельно получалось навести порядок и в своей собственной голове.

Ей казалось, что она находится на самой верхушке горы. Стоит ей сделать неверный шаг – и она кубарем покатится вниз.

О последствиях лучше было и не думать…

Динни утроила темп уборки. Когда она закончила, то была совсем взмыленная. Она пустила набираться воду в ванную, заткнув ее пробкой, и вернулась в комнату. Пустой шкаф с открытыми дверцами выглядел очень сиротливо. С вешалки свисал лишь темный шарф, который не влезал уже ни в одну сумку при переезде. Динни порадовалась, что не дала Алану хотя бы перевезти в его дом книги. С ними комната выглядела не такой брошенной.

Когда Динни принимала ванну, в прихожей в сумочке начал трезвонить ее мобильный. Пока Динни сушила феном отросшие волосы, телефон зазвонил опять. Она выключила фен и бросилась к телефону, успев ответить на звонок.

– Динни! Ну наконец-то я до тебя дозвонилась, – услышала она голос Хиллари.

– А разве я куда-то пропала?

– Я несколько раз звонила тебе домой, пока мне не объяснили, что ты сейчас гостишь у родителей в Калифорнии. Беспокоить тебя там мне не хотелось. Когда ты вернулась?

– Буквально сегодня утром, – объяснила Динни.

– Там как?

– Все в порядке. Уже все в порядке.

– Надеюсь, твой приезд им помог.

– Да… мне тоже так кажется.

– Любовь – великая сила.

Динни вздохнула.

– Что это ты? – удивилась Хиллари.

– Хиллари… Знаешь, все так запутано…

– Такое случается. Не переживай слишком сильно.

– Нет, ты не понимаешь…

– Очень даже понимаю, – заверила ее Хиллари. – Если не тревожиться понапрасну, то жизнь все расставит по своим местам. Рано или поздно, так или иначе.

– Но я не хочу поздно, – всхлипнула Динни.

– Милая моя, да что с тобой? Хочешь, я приеду и мы поговорим?

– Приезжай! – горячо воскликнула Динни. – Но не к парку Келвин-гроув, а в мою старую квартиру. Если ты, конечно, еще не забыла, где она находится…

– Шутишь?!

– Так что приезжай. Сейчас я здесь… Когда тебя ждать?

– Буду через час, – сказала Хиллари и отключилась.

В ожидании подруги Динни отыскала в шкафчике сухофрукты и мед. Ей повезло – в морозилке она обнаружила пять заиндевелых круассанов из замороженного теста. Поставив их в духовку, она отправилась досушивать волосы. Она даже успела накраситься и одеться, перед тем как в дверь позвонили.

Хиллари скинула тренч и протянула подруге большую картонную коробку с мороженым. По ее лицу было видно, что в равных долях ее снедает как женское любопытство, так и тревога за Динни.

– Я заварила чай, – сказала Динни, входя с подносом в комнату. – Проходи и смело садись. Тут уже везде чисто… Знала бы ты, какой слой пыли набрался за время моего отсутствия.

– Представляю, – отозвалась Хиллари. – Что ж ты хочешь, Глазго промышленный город, как-никак.

– И не говори. Угощайся.

– Рассказывай! – потребовала Хиллари.

– Даже и не знаю, с чего начать, – вздохнула Динни. – Если с самого начала, то… Ты ведь тоже в какой-то степени виновата в произошедшем.

– Виновата?! В чем это я виновата?

– Если ты помнишь… Твой макияж. С него, наверное, все и началось.

– Еще чего не хватало! – возмутилась Хиллари.

Выглядела эта импозантная брюнетка как всегда потрясающе. Но сейчас ее глаза были по-детски круглыми.

– Ну а ты как думала? – Динни старательно накладывала мороженое в две розетки.

– Динни, не испытывай мое терпение. Не выводи меня из себя! Хватит придуриваться. Я прекрасно знаю твою версию той истории со счастливым знакомством. Я хочу знать, что у тебя происходит сейчас.

Динни глубоко вздохнула и изложила подруге все события последней недели…

Хиллари внимательно слушала. Время от времени она вспоминала о тающем мороженом. На ее лице сменялись недоверие, сомнение, легкая зависть, восхищение, недоумение и, наконец, задумчивость.

Динни окончила свой рассказ и залпом допила остывший чай.

– Что скажешь? – спросила она. Теперь, выговорившись, она почему-то почувствовала себя абсолютно спокойной.

– Это все очень на тебя не похоже, – медленно проговорила Хиллари.

Динни отправила в рот сразу полкруассана, щедро сдобрив его медом.

– Да, я и сама стала на себя не похожа, – беззаботно отозвалась она.

– Ты действительно изменилась, – согласилась Хиллари.

Что Динни очень нравилось в Хиллари, так это то, что она не порицала и не одобряла ее. Она все принимала как должное. Редкий дар…

– Мне сложно советовать тебе что-либо в такой ситуации. Тебе надо понять, где твое настоящее чувство. Где твое сердце, Динни? Неужели ты не любишь Алана?

Динни вспыхнула.

– Люблю. Но…

– Но тебя тянет к Патрику, – закончила за нее фразу Хиллари.

– Я знаю, что так не должно быть, что…

– Все очень просто. Кто из них двоих тебе действительно нужен?

– Мне сложно сейчас думать, мне сложно делать выбор умом.

Динни еще немного подумала, подбирая слова, и сказала:

– Я не представляю своей жизни без Алана… Но, знаешь, эта внезапная страсть… Так бывает, когда грозовая туча закрывает от тебя солнце и ты не видишь его, не чувствуешь его тепла. Ты знаешь, прекрасно знаешь, что оно там, но его лучи не могут пробиться к тебе сквозь грозу, они поглощаются тучей и теряются в ней…

– Да ты романтик, – хмыкнула Хиллари.

– Мне не до шуток, – грустно призналась Динни.

– Знаешь, если бы ваше с Патриком влечение не было взаимным, то тебе было бы гораздо проще. По-моему, тебе просто надо избегать его. И все время помнить о его жене. А главное – об Алане.

Динни молча кивнула.

18

Динни была полностью согласна с разумными доводами подруги. Хиллари уже пора было бежать, но они договорились, что в ближайшее время Хиллари со своим нынешним кавалером придет на ужин к ним с Аланом. К тому же подруга сказала, что так и не вручила Динни свадебный подарок, задолжав его.

В последний момент Динни захотелось пройтись, и она пошла проводить Хиллари.

– Ты ведь на метро? – уточнила она на всякий случай. – Или возьмешь такси?

– На метро, – подтвердила Хиллари. – Сама знаешь, это оптимальный вариант.

Ветер на улице трепал прически и бил в грудь. Девушки нырнули в метро и попытались отдышаться. Когда им это удалось, Хиллари напомнила:

– Представь себя Христом, искушаемым Сатаной. И тебе наверняка станет легче.

Динни рассмеялась и пообещала ей перезвонить.

Она вышла из метро и направилась к стоянке такси. Но тут ее окликнул знакомый голос, который был так похож на голос Алана и вместе с тем не похож.

– Динни!

Она обернулась.

Из припарковавшегося у обочины такси ей махал рукой Патрик. Динни, немного поразмыслив, направилась к машине. Патрик вышел из такси навстречу ей.

– Какая встреча!

– Да, – пробормотала Динни, – а город вроде не такой уж и маленький.

– Динни, а что вы тут делаете, в этом квартале?

– Дело в том, что тут находится моя квартира. Моя собственная квартира, – зачем-то уточнила она. – Мы с Аланом решили не продавать ее. – Это правильно, думай о нем.

– Понятно. Послушайте, может быть…

– Что?

– Вы очень торопитесь?

– Да нет, наверное… – задумалась Динни. – А что такое?

– Не хотите перекусить со мной? Проголодался страшно, а в одиночестве есть не люблю. Где-нибудь тут… рядом. Идет?

– Ну, не знаю…

– Любой десерт, на ваш выбор!

Динни засмеялась.

– А если я не люблю сладкое?

– Все, что хотите. Так я могу на вас рассчитывать?

– Да, пожалуй, – сдалась Динни.

Патрик рассчитался с водителем и отпустил такси.

Потом он словно невзначай, небрежно и одновременно по-приятельски взял Динни под руку, и они направились к ближайшему ресторанчику.

Это не судьба. Это случайное совпадение, упорно твердила Динни себе.

Оба молчали. Динни не знала, о чем говорить. Болтая утром, они обсудили все последние новости. Больше сказать было вроде нечего. То, что обсудить действительно хотелось, казалось ей запретной темой.

В ресторане они устроились за отдаленным столиком.

Изучив меню, Динни не нашла ничего лучше, как заявить официанту:

– Только кофе, пожалуйста. По-ирландски.

– Э нет, Динни, так не пойдет. Я же говорил, что не люблю есть в одиночестве. Возьми хотя бы чизкейк или сандвич.

Патрик так забавно сбивался то на «ты», то на «вы», что Динни решила: он тоже старается держать дистанцию. А предупредителен и внимателен он ровно настолько, насколько следует себя вести с женой своего брата.

– Ну хорошо, – улыбнулась Динни, – мне тогда, пожалуйста, рыбу с овощами, порцию салата с мидиями, свежевыжатый морковно-яблочный сок. Да, и не забудьте сливки!

Патрик заказал себе мясо, овощи, десерт, двойной эспрессо и мороженое с коньяком.

Все принесли очень быстро. Еда была такой вкусной, что Динни уплела все со скоростью, поразившей ее саму.

– Ну вот, а ты говорила, что не в состоянии есть, – засмеялся Патрик.

– Просто у себя я встречалась с подругой, и мы успели напиться чаю со сладостями. Сама от себя не ожидала такого аппетита, признаюсь честно.

– А мне нравится, когда у девушки хороший аппетит. Все эти диеты… пустое, баловство. Тем более с такой прекрасной фигурой… как у тебя.

Он посмотрел на Динни изучающим, оценивающим взглядом.

Она выдержала его взгляд и спокойно сказала:

– А как же Линда?

– Что – Линда? – не понял Патрик.

– По роду своих занятий ей вроде полагается тщательно следить за собой, наверняка она часто сидит на диетах.

Патрик поморщился. Но так незаметно, что сиди Динни чуть дальше от него и будь она чуть менее внимательной, то ничего бы не заметила.

– Я считаю, что женщина должна быть музой для своего спутника, – наконец резко ответил он. – А не для фотографа, визажиста, оператора, клипмейкера и еще черт знает кого.

Ему не нравится, что Линда модель, поняла Динни.

– Но ведь… ты знал, на ком женился?

– Да знал, конечно, – согласился Патрик. – Видишь ли, сначала это привлекает, не может не привлекать. Знать, что женщина, которая идет рядом с тобой, вызывает восхищение окружающих, знать, что она пользуется успехом. Автоматически повышаются и твои ставки, хотя мне это в принципе не нужно. Я вполне самодостаточен.

Динни не знала, что вызвало у Патрика такую откровенность. Но во всяком случае они говорили о чем-то, что не касалось их самих. Это вполне походило на светскую беседу и более чем устраивало Динни.

– А мне очень понравилась Линда, – призналась она. – Мне кажется, она не воспринимает слишком серьезно свое занятие, относится к нему скорее как к развлечению. Разве плохо, когда у человека есть какие-то интересы?

Патрик с улыбкой посмотрел на нее, откинулся на спинку стула, со вздохом завел руки за голову и потянулся.

– В данный момент мне не очень интересна эта тема. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Или, может, пойдем прогуляемся? После хорошего обеда просто необходимо немного подышать свежим воздухом.

– Можно и прогуляться, – согласилась Динни. – Но мне еще не принесли мой кофе. О, а вот и кофе. – Желая немного приободриться, Динни сделала сразу большой глоток. И закашлялась.

Патрик засмеялся.

– Что, тебя никто не предупредил, что туда добавляют виски?

Динни все никак не могла откашляться.

– Н-нет… черт! Нет. Да перестань ты смеяться.

– Дыши глубже. Допивай. Да не залпом, а маленькими глоточками. Обожжешься ведь.

– Если я его допью быстрее, то будет не так невкусно.

– Ну, какая ты у нас изнеженная. Не знал, что простой кофе с алкоголем может вызвать такую реакцию.

У Динни уже слегка кружилась голова.

– Все, я готова, – объявила она, поставив чашку на блюдце и громко звякнув ею.

– Идем. – Патрик помог ей надеть куртку и повел ее из ресторана, продолжая посмеиваться над ней.

Почти на автомате Динни выбрала направление, ведущее к ее дому. И опомнилась тогда, когда они уже подошли к подъезду.

– Ну вот, тут я и жила раньше, – зачем-то объявила она. – А теперь пойдем в другую сторону.

– А ты не хочешь пригласить меня к себе? – серьезно спросил Патрик.

– З-зачем? – Динни уже слегка заикалась.

– Задержи дыхание. Тебе нужно выпить холодной воды. Придется все-таки подняться к тебе.

– У тебя какие-то глупые предлоги…

– А это не предлог. Просто пригласи меня в гости.

– Вот еще… Я еще и не нагулялась. На улице еще не закончился свежий воздух. Темнеет, должен быть красивый закат…

– Ты что, боишься? – прищурившись, уточнил Патрик.

Динни возмутилась.

– Я?! Боюсь?! Чего это, интересно, я боюсь? Если мне есть чего бояться, почему бы тебе не сказать об этом сразу?

– Конечно, тебе нечего бояться. Просто пригласи меня в гости и свари мне кофе. Очень хочется еще кофе. А потом мы продолжим нашу маленькую прогулку и я отвезу тебя домой.

– Да… наверное, Алан уже ждет меня…

– Кстати, он еще не звонил тебе?

– Пока нет… С утра так и не звонил больше.

– Значит, пока не беспокоится. Давай, веди меня, не будем терять время. Я уже представляю себе вкус твоего кофе.

Они поднялись в квартиру. Помогая Динни снять куртку, Патрик словно невзначай задержал свои руки на ее плечах. Это прикосновение обожгло ее. Сейчас, когда они остались наедине, без свидетелей, без посторонних глаз, в закрытом помещении, все воспринималось ею иначе.

Она пробормотала какие-то слова извинений и скрылась в ванной, чтобы хоть немного привести себя в порядок. С трудом расчесала волосы, спутанные ветром, слегка припудрила нос. Тут Патрик, которому надоело ее ждать, заглянул в ванную.

– Ты когда-нибудь отсюда выйдешь?

Динни быстро вытерла руки полотенцем и хотела было выйти, но Патрик стоял на пороге скалой.

– Пусти меня, – пробормотала она.

Он по-хозяйски и вместе с тем нежно положил руку ей на талию.

– Послушай, похоже, нам есть о чем поговорить. Ты не находишь?

Динни решительно высвободилась.

– Давай поговорим за кофе. Ты ведь хотел именно кофе? Я сейчас сварю… Я быстро. Пожалуйста, проходи пока в комнату. А я все приготовлю.

Пока Динни торопливо возилась на кухне, Патрик изучал квартиру. Потом негромко включил магнитолу, поставив записи Стинга…

Интересно, чего он от меня ждет? – нервно думала Динни. Неужели наивно полагает, что я брошусь в его объятия? А что потом? Что будет после?

– Ну вот, все готово, быстрее ветра. – Динни внесла поднос в комнату. Поставив его на низенький столик, она разлила напиток, следя за каждым своим движением. Потом села на кушетку и поправила волосы.

Патрик сел рядом.

Некоторое время они просто пили кофе. Оба молчали. Динни не чувствовала вкуса, не чувствовала, что обжигается. Патрик не отрываясь сверлил ее глазами. Потом он поставил чашку на столик и придвинулся совсем близко к ней.

– К чему делать вид, будто между нами ничего не происходит?

Она ощущала его теплое дыхание на своей шее.

– Когда я смотрю на тебя, я совсем теряю голову. Правда. Я забываю обо всем…

Динни хотела отодвинуться, но Патрик не позволил.

– У меня есть муж, а у тебя жена, – резко сказала она. – Ты же не будешь утверждать, что это досадное недоразумение, которое с легкостью можно исправить? Забыть, перечеркнуть?

Было видно, что Патрик задумался. Но его глаза продолжали изучать лицо Динни.

– Не знаю, – наконец произнес он. – У нас с Линдой в последнее время непростые отношения. Все и так было не просто, а запуталось и усложнилось еще больше. Она модель… часто бывает так, что модельный бизнес становится грязью. Но, видишь, ее совсем не интересует, что я думаю по этому поводу. Она делает только то, что считает нужным.

– Патрик, я люблю твоего брата.

– Это весьма похвально.

– Я говорю серьезно!

– Я тоже. Но тебе следовало вспомнить о моем брате раньше, до того, как мы с тобой целовались сегодня утром, до того, как ты начала смотреть на меня…

– Как?

– Вот так, – сказал Патрик и поцеловал ее.

– Мы с тобой ведь совершенно не знаем друг друга! – в отчаянии воскликнула Динни.

– Неужели именно это сейчас имеет для тебя такое большое значение?

Патрик начал медленно, со знанием дела ласкать Динни. Она пыталась убирать его руки, но в этом не было настоящего протеста, она и сама это понимала.

Когда он расстегнул несколько верхних пуговиц и коснулся губами ее прохладной кожи в вырезе, она застонала. Остатками разума она проклинала свое тело, над которым с каждой минутой теряла контроль…