Текст книги "Самодержавие на переломе. 1894 год в истории династии"

В. Н. Ламздорфа, А. В. Богданович и из воспоминаний Н. А. Вельяминова. Комментируя запись из дневника Ламздорфа за 14 октября 1894 г., в которой говорится, что на бумагах, которые доставлялись из Ливадии, имелись «пометы» не в манере государя (это сообщение рассмотрено ниже), историк делает вывод: «Очевидно, эти последние делались кем-то из непосредственного окружения Александра III». Приведенные примеры нужны автору для общего заключения, что даже в подобные критические моменты императоры предпочитали «ничего не менять в структуре высших учреждений, а также не связывать себя институциональными обязательствами постоянного или регулярного участия в правительственных действиях».

А. В. Ремнев приводит известные цитаты из дневников В. Н. Ламздорфа и А.А. Половцова, а также из воспоминаний вел. кн. Александра Михайловича, А. Н. Куломзина, И. И. Колышко, в которых Николай II характеризуется как неготовый к исполнению роли самодержца и подвластный внешним влияниям. При этом такие цитаты просто перечисляются без их контекстуализации и критического разбора, свидетельства 1894 г. перемежаются высказываниями более позднего времени. В целом верное суждение, что молодой монарх выслушивал советы великих князей, но вместе с тем «быстро стал тяготиться их покровительством», также дается без отсылок к соответствующим фактам.

Так же некритически автор, опираясь на тенденциозные высказывания А. Н. Куломзина, И. И. Колышко и С. Ю. Витте, заключает, что последний император «подозревал всякого в желании узурпировать его самодержавную власть», а поэтому не доверял министрам, предпочитал держать их «в некотором неведении и напряжении». Подобный вывод верен лишь отчасти, в отношении отдельных персон, и не может быть представлен как некий общий принцип, тем более применительно к первым месяцам царствования Николая II.

А. В. Ремнев вслед за В. Л. Степановым пишет о «ежедневных утренних докладах» Бунге Николаю II «в первое время», но в то же время с недоверием относится к утверждению из дневника Д. А. Милютина, сделанному в декабре 1894 г., что министерские доклады делаются «в присутствии» председателя Комитета министров.

Справедлива авторская оценка, что Победоносцев в первое время нового царствования стремился исполнять «роль ментора молодого монарха», однако историю с участием обер-прокурора в подготовке царской речи 17 января 1895 г. А. В. Ремнев не рассматривает.

Ценны отсылки исследователя к зафиксированным в дневнике А. А. Половцова и относящимся к первому месяцу правления Николая II фактам разговоров бывшего государственного секретаря с С. Ю. Витте, Н. В. Муравьёвым и вел. кн. Михаилом Николаевичем о «необходимости обсуждать дела коллегиально»[13]13
  Ремнёв А. В. Самодержавное правительство: Комитет министров в системе высшего управления Российской империи (вторая половина XIX – начало XX века). М., 2010. С. 348–350, 399–406.


[Закрыть].

Эпоха Александра III через жизнеописания императора и императрицы, причем со времени до 1881 г., представлена в работе Ю. В. Кудриной. Описывая события 1894 г., исследовательница уделяет преимущественное внимание развитию болезни государя, попыткам ее лечения. Из цитируемых Ю. В. Кудриной писем Марии Федоровны к мужу, написанных во время ее поездки в Абастуман к сыну Георгию в конце весны – начале лета 1894 г., следует, что проявления простуды сохранялись у государя и спустя несколько месяцев после январской болезни. Автор обращает внимание на ухудшение состояния царя и из-за сильного переутомления от ежедневной работы с бумагами, подробно фиксирует изменения в здоровье государя с августа 1894 г. и до его кончины, цитирует отдельные официальные сообщения, в которых говорится об этом. Однако обстановка в Ливадии в последний месяц жизни императора раскрывается фрагментарно. Ю.В. Кудрина безосновательно полагает, что накануне смерти Александр III передал наследнику свое устное завещание. Вместе с тем выдержки из личных свидетельств очевидцев ухода из жизни императора и первых дней нового царствования приводятся исследовательницей в большом количестве, хотя политические вопросы при этом не рассматриваются[14]14
  Кудрина Ю. В. С высоты престола. Император Александр III и императрица Мария Федоровна. М., 2013. С. 398–429.


[Закрыть].

Определенным продвижением вперед в изучении процессов, происходивших во власти в 1894 г., стал очерк В. М. Хрусталёва «Неожиданная смерть императора Александра III». Касаясь последних недель жизни государя, историк (правда, без ссылки на воспоминания Вельяминова) утверждает, что в Ливадии «большинство поступающих бумаг» уходило наследнику, император занимался «лишь делами по дипломатическому и военному ведомствам».

Автор считает, что Александр III из-за своего плохого самочувствия торопился устроить семейную жизнь старшего сына и поэтому содействовал тому, чтобы он поехал в Кобург сделать предложение принцессе Алисе Гессенской, несмотря на ее нежелание переходить в православие. На этой поездке, даже не будучи уверенной в ее успешном исходе, настаивала и Мария Федоровна, как следует из приводимой В. М. Хрусталёвым записи из дневника вел. кн. Константина Константиновича. Исследователь подчеркивает, что в Кобург специально прибыл и кайзер Вильгельм II, стремившийся «устроить брак наследника российского престола с немецкой принцессой и боявшийся, как бы цесаревич не попал в английские сети ее бабушки, королевы Виктории». В. М. Хрусталёв разбирает слухи, исходившие в том числе от высокопоставленных лиц, о личной жизни наследника и о его взаимоотношениях с принцессой Алисой Гессенской, и считает их существенным фоном самих событий, связанных с помолвкой цесаревича. Историк контекстуализирует и интерполяцию (правда, единственную), сделанную невестой Николая Александровича в его дневнике.

Далее в очерке исследователь сразу переходит к обстоятельствам пребывания царской семьи в Ливадии в октябре 1894 г. Он пишет о бюллетенях о состоянии здоровья Александра III, о приезде в Ливадию невесты наследника, о том, как вообще складывалась жизнь в этой императорской резиденции в последние дни жизни больного государя. Автор ссылается на личные свидетельства представителей династии, обстоятельно цитирует дневник Ламздорфа, который свидетельствовал о тревожных настроениях среди представителей правительственных верхов и иностранного дипломатического корпуса.

В. М. Хрусталёв считает, что умиравший император дал наследнику устное завещание (пафосный текст, перепечатываемый в разных изданиях и выдаваемый за напутствие Александра III старшему сыну) «за два дня до кончины», при этом, правда, никак не вписывая этот разговор в хронику последних дней и часов жизни императора. Автор показывает несостоятельность разного рода версий, опубликованных за пределами России, о якобы имевшей место династической борьбе за престолонаследие. Приводя многократно цитированный факт из воспоминаний вел. кн. Александра Михайловича о якобы имевшей место растерянности Николая II («Сандро, что я буду делать!»), историк не ставит его под сомнение, но характеризует как проявление «сиюминутной слабости», которая не помешала новому государю собраться.

Несмотря на некритическое отношение к тексту, называемому завещанием Александра III, в целом В. М. Хрусталёв обстоятельно и с опорой на широкий круг источников личного происхождения рассказывает о двух важных событиях 1894 г. – помолвке наследника и пребывании императорской семьи в Ливадии в октябре[15]15
  Хрусталёв В. М. Неожиданная смерть императора Александра III // Он же. Тайны на крови. Триумф и трагедии дома Романовых. М., 2014. С. 73–119.


[Закрыть].

В биографии Александра III, написанной А. Л. Мясниковым, не приводится каких-либо новых фактов. Для автора 1894 г. – это исключительно время болезни государя, от первого приступа в январе до кончины в октябре. Привлекают внимание разве что некоторые детали повествования. Так, касаясь замужества дочери Ксении и нерасположенности императора к будущему зятю, вел. кн. Александру Михайловичу, автор, в отличие от О. И. Барковец и А. Н. Крылова-Толстико-вича, указывает источник, в котором отмечается подобное отношение Александра III к избраннику дочери, – воспоминания С. Д. Шереметева. Еще одной заслуживающей внимания деталью книги А. Л. Мясникова является вплетение в ткань построенного на свидетельствах очевидцев повествования о пребывании в Ливадии данных из бюллетеней о состоянии здоровья императора. Это создает информационную полифонию и позволяет точнее реконструировать атмосферу того времени. Наконец, сама картина кончины описывается историком предельно объективно, без обращения к сомнительным источникам наподобие завещания Александра III или слухов о борьбе за престол после его смерти[16]16
  Мясников А. Л. Александр III. М., 2016. С. 484–501.


[Закрыть].

П. В. Мультатули в своей биографии Николая II рассматривает ряд событий 1894 – начала 1895 г.

Он описывает историю знакомства наследника Николая Александровича и принцессы Алисы Гессенской и развития отношений между ними, свидетельствует о нежелании Александра III и Марии Федоровны, с одной стороны, и британской королевы Виктории, с другой стороны, видеть эту представительницу одной из германских династий невестой цесаревича. Историк свидетельствует о неготовности самой Алисы согласиться на брак с наследником российского престола из-за необходимости принять для этого православие и, напротив, об изменившейся позиции Марии Федоровны и ее расположенности к принцессе на тот момент, когда Николай сделал ей предложение весной 1894 г., а также о помолвке в Кобурге и ее восприятии в доме Романовых. При изложении этих фактов автор использует в том числе и публикации источников последних лет, что в значительной степени дополняет картину, представленную А. Н. Бохановым.

П. В. Мультатули останавливается и на том, как протекала болезнь Александра III. Говоря о январском недуге императора, исследователь отмечает, что именно тогда наследник впервые читал министерские доклады. Касаясь замужества вел. кн. Ксении Александровны летом 1894 г., историк отмечает, что император «недолюбливал» ее избранника – вел. кн. Александра Михайловича – и нехотя благословил этот брак. Думается, что это слишком важный вопрос, чтобы делать по нему выводы, опираясь только на воспоминания Витте. Нельзя согласиться с автором и в приводимых им оценках самого Александра Михайловича того времени – из начала 1930-х гг., как автора предельно тенденциозных воспоминаний. Подобная легкость в отношении фактов и их интерпретаций заставляет относиться с настороженностью и к другим выводам анализируемой работы П. В. Мультатули.

Автор перечисляет события осени 1894 г., описывая последние дни Александра III, говорит о передаче некоторых царских дел наследнику и намекает на возможность разговора-завещания между отцом и сыном с глазу на глаз в течение почти часа 20 октября и без точной привязки к дате сообщает, что перед кончиной император «в общих чертах ознакомил цесаревича с целым рядом своих важнейших внешнеполитических решений» (этот факт также не подтверждается источниками). При этом исследователь подчеркивает, что текст, называемый завещанием умиравшего Александра III и широко тиражируемый в настоящее время, «является не более чем апокрифом, авторство которого неизвестно».

Историк приводит все известные и многократно использованные в разных исследованиях цитаты из некоторых воспоминаний, в которых говорится о неготовности Николая II к царствованию, а также перечисляет факты, свидетельствующие о противоположном, и делает вывод о «совсем не ничтожном» уровне знаний и умений наследника Николая Александровича ко времени принятия на себя бремени власти. П. В. Мультатули перечисляет первые шаги молодого государя, принятие православия принцессой Алисой Гессенской и похороны Александра III. Затрагивая историю со свадьбой императора и теперь уже вел. кн. Александры Федоровны, историк подробно разбирает оценки государевой избранницы, которые впоследствии способствовали мифологизации ее образа, и спорит с С. Л. Фирсовым, некритически повторяющим приводимое в воспоминаниях В. С. Кривенко объяснение охлаждения Николая II к Ил. Ив. Воронцову-Дашкову.

Исследователь затрагивает управленческую рутину, в которую погрузился новый император по возвращении из Ливадии, отмечает сразу же обозначенный им главный принцип его правления – сохранение курса отца, говорит о преемственности в том числе и в кадровой политике, кратко разбирает его первые министерские отставку и назначение, поиск кандидатуры нового российского посла в Берлине. Здесь же автор говорит и об отношениях Николая II со своими родственниками, об оказывавшемся на него влиянии со стороны великих князей, в том числе о споре вокруг места строительства нового военно-морского порта.

П. В. Мультатули предлагает свою интерпретацию политической ориентации Николая II, которая стала проявляться вскоре после его вступления на престол. Историк считает, что молодой император был склонен проводить курс, нацеленный на постепенные преобразования, вслед за В. Л. Степановым и С. В. Куликовым указывает на сильное влияние на государя со стороны его наставника Бунге, полагает, что царю было присуще «стремление создать в России выборное совещание русских людей, представляющее все слои народа и позволяющее монарху общаться с ним непосредственно, без посредничества чиновничьей бюрократии». Однако убедительных доводов, доказывающих приверженность Николая II подобным взглядам, автор не приводит.

Исследователь подчеркивает, что мировоззрение императора не имело ничего общего с парламентаризмом и конституционализмом, на что как раз и намекали поступавшие на высочайшее имя адреса, которые, таким образом, и спровоцировали жесткий ответ монарха 17 января 1895 г. П. В. Мультатули ошибочно считает, что император писал эту речь самостоятельно и в качестве подтверждения своих слов ссылается на ее черновик, хранящийся в РГИА (ниже в настоящем исследовании этот архивный источник проанализирован и охарактеризован иначе). Изложение истории с адресами и реакцией на них императора закономерно завершается упоминанием откликов на царскую речь – «Открытого письма к Николаю II» П. Б. Струве и письма Победоносцева к вел. кн. Сергею Александровичу[17]17
  Мультатули П. В. Император Николай II. Человек и монарх. М., 2016. С. 74–93, 109–129, 136–154.


[Закрыть].

В жизнеописании вел. кн. Сергея Александровича, автором которого является Д. М. Софьин, говорится об участии этого брата Александра III и его жены, вел. кн. Елизаветы Федоровны, в поддержании тайных отношений взаимной симпатии между цесаревичем Николаем и принцессой Алисой Гессенской. Исследователь отмечает, что когда «закулисная деятельность» царского брат и его жены «по устройству брака престолонаследника» стала известна императору и императрице, то последняя «имела резкое объяснение с братом мужа». Правда, это утверждение приводится без ссылок на источники. Историк считает поездку в Кобург в апреле 1894 г., во время которой произошла помолвка наследника и его избранницы, инспирированной Александром III и Марией Федоровной, которые, как утверждает автор, «позволили» сыну поехать в Германию «для личного объяснения с принцессой Алисой» и «чтобы окончательно разрешить сложившуюся ситуацию». (Под последним утверждением надо понимать ситуацию с неготовностью Алисы переходить в православие и нежеланием императора и императрицы видеть ее своей невесткой.) Д. М. Софьин считает Сергея Александровича «ближайшим и доверенным советником» Николая II. Московский генерал-губернатор «неизменно укреплял молодого монарха в стремлении следовать твердому консервативному курсу», и царь «часто обсуждал с дядей важные государственные вопросы». Это утверждение автор также делает без ссылок на источники, правда, тут же приводит (однако без комментариев) слова И. В. Лукоянова, что Сергей Александрович не был для Николая II «политическим гуру».

Говоря о выступлении Николая II17 января 1895 г., историк сообщает, что проект царской речи написал Победоносцев, а затем отослал текст «на рассмотрение» Сергея Александровича в Москву[18]18
  Софьин Д. М. Великий князь Сергей Александрович: путь русского консерватора. М., 2016. С. 103–104, 106–107.


[Закрыть].

И. Е. Барыкина оценивает первые месяцы царствования Николая II в контексте реформ государственного управления, а также в ходе институционального строительства и общих модернизационных перемен пореформенного периода. Исследовательница констатирует наличие конституционалистских идей в поданных на высочайшее имя в конце 1894 – начале 1895 г. адресах и при этом делает важное замечание, что заявление принципиального политического курса в речи 17 января 1895 г. вовсе не означало предъявления программы, которая охватывала бы основные вопросы государственной жизни. Такая программа была сформулирована лишь к началу XX в. Автор следует сложившейся историографической традиции и считает опубликованную Ю. Б. Соловьёвым записку о самодержавии написанной Победоносцевым именно для Николая II. Историк со ссылкой на дневник Ламздорфа приводит важную для характеристики будущего императора деталь – о его не согласованном с отцом голосовании в Государственном совете в конце 1889 г. по вопросу о приговорах земских начальников. Чрезвычайно важным замечанием в контексте проблематики настоящего исследования является свидетельство И. Е. Барыкиной, что обнародование официальных бюллетеней в октябре 1894 г., в которых сообщалось о состоянии здоровья Александра III, явилось «уступкой самодержавной власти требованиям времени»: на основании этих публикаций «население империи могло судить о приближении нового царствования»[19]19
  Барыкина И. Е. Государственное управление России второй половины XIX века (особые формы и специальные институты). СПб., 2018. С. 88–90, 201, 209–210.


[Закрыть].

Книга К. А. Соловьёва посвящена разбору феномена пореформенного самодержавия, точнее – самодержавия второй половины пореформенного периода, с воцарения Александра III и до начала политического кризиса в 1905 г. Автор не останавливается на проблематике собственно «длинного 1894-го года», он вообще не выделяет этот период из обозначенной четверти века (1881–1905 гг.), изучаемой им как нечто цельное и единое. Однако историк все же затрагивает некоторые вопросы, которые имеют непосредственное отношение к эпохе перемены царствований в 1894 г. и к началу 1895 г.

Любопытно приводимое К. А. Соловьёвым наблюдение, что манеру милостиво принимать министров, а потом отправлять их в отставку Николай II унаследовал от отца (жаль только, что автор не ссылается на иное объяснение подобного стиля последнего императора у С. С. Ольденбурга, о чем говорилось выше). Несомненно, можно согласиться с утверждением историка, что личность Николая II «трудно понять в рамках элементарной дихотомии: сильный или слабый, волевой или нерешительный», однако следующая из этого констатация («решительность на бумаге» последнего императора «сочеталась с готовностью» «соглашаться с каждым своим собеседником») выглядит слишком обобщенной, приводимых им примеров явно недостаточно для выводимого из нее заключения: «И в этом сын очень походил на отца».

При оценке работоспособности Николая II и его отношения к выполнению управленческих дел, которые никто кроме него не мог реализовать, К. А. Соловьёв высказывает совершенно справедливое предположение, что «царь отмечал в дневнике не всякий день, когда он заслушивал доклады министров», но тут же с опорой на дневниковые записи Николая II заключает, что государь встречался с ними «плотно» лишь в первый год пребывания на престоле, а потом «произошел резкий спад встреч представителей высшей бюрократии с императором». Подобное мнение вряд ли корректно, тем более что сам исследователь убежден в информационной неполноте по этому вопросу царского дневника. В данном случае надежные сведения о министерских докладах императору могут быть почерпнуты только из камер-фурьерских журналов.

Автор отмечает внутреннее сопротивление Николая II необходимости тратить много времени и сил на работу с бумагами и приводит в подтверждение фразы из его дневника[20]20
  Соловьёв К. А. Политическая система Российской империи в 1881–1905 гг.: проблема законотворчества. М., 2018. С. 71–72, 77, 81–82.


[Закрыть]. Что касается первых месяцев царствования, то эти фразы действительно однотипны и свидетельствуют о том, что государь с колоссальным трудом привыкал к своему новому качеству, но неверно экстраполировать такое отношение на все его царствование. Тот же дневник, но за последующие годы (в том числе уже в самом конце XIX в.) содержит примеры и совершенно противоположных высказываний по поводу рутинных бумажных дел и докладов.

Последним по времени выхода фундаментальным трудом, в котором рассматриваются события в российской власти в 1894 – начале 1895 г., является монография А. В. Островского «Самодержавие или конституция? На пути к Манифесту 17 октября 1905 г.» – незаконченная и посмертно изданная именно как рабочие материалы к будущей книге.

Историк со ссылкой на публикации (преимущественно в эмиграции) оппозиционных версий о якобы развернувшейся у одра Александра III борьбе за власть, а также на дневник Ламздорфа кратко пересказывает курсировавшие в 1894 г. в общественном мнении толки и делает пометку: «Имели ли эти слухи хоть какое-то основание, мы не знаем, так как до сих пор никто даже не пытался выяснить степень их достоверности». И далее делает себе пометку: «Посмотреть дневники: Владимира Александровича, Воронцова-Дашкова, Киреева, Ксении Александровны, Куропаткина, Михаила Александровича, Половцова, Сергея Александровича, Константина Константиновича и др. Воспоминания: Куломзина». Некоторые из перечисленных материалов, а также другие документы личного происхождения, принадлежащие лицам, которые должны были быть в курсе того, что происходило в последние дни жизни Александра III и в самом начале царствования Николая II, использованы в настоящем исследовании. Из них следует, что сведения, содержащиеся в оппозиционных работах, названных А. В. Островским, не соответствуют действительности.

Автор, критически настроенный к Николаю II, считает, что в первые дни после смерти отца новый император думал только о собственной свадьбе – и ни о чем более. Из событий конца 1894 – начала 1895 г. А. В. Островский рассматривает только историю с адресами и выступлением императора 17 января. Со ссылкой на воспоминания Куломзина автор отмечает, что к подготовке царской речи имел отношение министр внутренних дел Дурново, а сам ее текст подвергся цензуре со стороны Воронцова-Дашкова, а также Победоносцева. Историк упоминает и «Открытое письмо к Николаю II» Струве[21]21
  Островский А. В. Самодержавие или конституция? На пути к Манифесту 17 октября 1905 г. // Он же. Россия. Самодержавие. Революция. Т. I. М., 2020. С. 138–139, 151, 154–157.


[Закрыть].

Таким образом, историографическая новизна взгляда на «длинный 1894-й год» как определенный, логически цельный и внутренне связный период очевидна. Автор настоящего исследования неоднократно обращался к этой теме в своих статьях и использовал источники, которые на момент выхода этих статей впервые задействовались для анализа проблем политической истории 1894 – начала 1895 г. Некоторые из таких источников на тот момент еще не были опубликованы. В предлагаемой работе монографического характера учтено введение в научный оборот таких источников, однако этот факт не лишает оригинальности наблюдения и выводы, сделанные в авторских исследованиях предыдущих лет[22]22
  См.: Андреев Д.А. Духовно-религиозные интерполяции принцессы Алисы Гессенской (великой княжны Александры Федоровны) в дневнике цесаревича Николая Александровича (императора Николая II) за 1894 г.: опыт идентификации и интерпретации // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2011. № 1 (38). С. 60–76; Он же. Император Николай II в первые месяцы царствования: внешние влияния и самостоятельные решения // Российская история. 2011. № 4. С. 114–125; Он же. Как мечтания из «безумных» стали «бессмысленными»: к истории речи императора Николая II 17 января 1895 года // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2011. № 2 (20). С. 36^44; Он же. Первое министерское назначение Николая II: история принятия решения // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. 2011. № 2. С. 5–11; Он же. Дело Кривошеина (1894 г.): взлет и падение «ростовского Кречинского» // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2013. № 2. С. 15–32; Он же. Было ли «политическое завещание» императора Александра III наследнику цесаревичу Николаю Александровичу? К постановке проблемы // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2019. № 89. С. 97–114; Он же. «И вот общественное мненье»: слухи и тексты в борьбе за определение курса нового царствования в конце 1894 – начале 1895 г. // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2020. № 95. С. 33–52; Он же. «Несомненно – беда быстро надвигается»: официальная информация и слухи о состоянии здоровья Александра III осенью 1894 г. // Вестник Московского университета. Серия 8: История. 2020. № 2. С. 35–55.


[Закрыть].

Раскрытию нескольких сцепленных друг с другом проблем помогло использование разнообразной Источниковой базы, среди которой на первом месте были документы личного происхождения.

В частности, задействовалась информация из опубликованных и неопубликованных воспоминаний: Д. Н. Любимова, Н. А. Вельяминова, А. Н. Куломзина, вел. кн. Ольги Александровны, П. П. Заварзина, В. Ф. Джунковского, вел. кн. Николая Михайловича, С. Д. Урусова, В. П. Обнинского, А. А. Савельева, С. Ю. Витте, А. Н. Мосолова, B. П. Мещерского, И. И. Колышко, А. С. Путилова, Ф. И. Фейгина, вел. кн. Александра Михайловича, Л. А. Тихомирова, П. Ф. Алисова, В. А. Маклакова, В. И. Герье, Л. Ф. Пантелеева, В. И. Гурко, П. Б. Струве, Ф. И. Родичева, А. А. Кизеветтера. Из них данные из неопубликованных воспоминаний А. Н. Мосолова, А. С. Путилова и Ф. И. Фейгина применительно к данной теме были использованы впервые.

Рассмотрены опубликованные и неопубликованные дневники: Николая II, А. А. Половцова, Ив. Ил. Воронцова-Дашкова, С. Д. Шереметева, вел. кн. Сергея Александровича, вел. кн. Георгия Александровича, вел. кн. Ксении Александровны, В. Н. Ламздорфа, А. В. Богданович, К. И. Победоносцева, Н. В. Султанова, вел. кн. Константина Константиновича, А. А. Киреева, В. В. фон Валя, Д. А. Милютина, М. О. Гершензона. Из них впервые в научный оборот введены сведения из неизданных дневников Ив. Ил. Воронцова-Дашкова, С. Д. Шереметева, А. А. Киреева, вел. кн. Ксении Александровны, А. В. Богданович, К. И. Победоносцева, Н. В. Султанова, В. В. фон Валя.

Опубликованные и неопубликованные эпистолярные источники представлены переписками К. П. Победоносцева с его корреспондентами (вел. кн. Сергеем Александровичем, Ил. Ив. Воронцовым-Дашковым, Е. М. Феоктистовым, И. С. Ванновским), вел. кн. Михаила Николаевича с сыном – вел. кн. Александром Михайловичем, Ил. Ив. Воронцова-Дашкова с женой – Е. А. Воронцовой-Дашковой, Т. И. Филиппова с сыном – С. Т. Филипповым, А. А. Киреева с

C. А. Петровским, А. А. Голенищева-Кутузова с Л. А. Тихомировым. Некоторые из названных эпистолярных источников также прежде не привлекались для рассмотрения рубежа царствований (переписка К. П. Победоносцева с Ил. Ив. Воронцовым-Дашковым и И. С. Ванновским, Ил. Ив. Воронцова-Дашкова с Е. А. Воронцовой-Дашковой, Т. И. Филиппова с С. Т. Филипповым, А. А. Голенищева-Кутузова с Л. А. Тихомировым).

Особое значение при написании работы имели сборники публикаций документов личного происхождения «Николай и Александра. Любовь и жизнь [Об императоре Николае II и императрице Александре Федоровне. Повесть в письмах, дневниках и воспоминаниях]» (подготовлен А. Мейлунасом и С. В. Мироненко), «Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы (1884–1909 гг.)» (составители – А. Б. Ефимов и Е. Ю. Ковальская) и две книги (за периоды 1884–1894 гг. и 1895–1899 гг.) «Великий князь Сергей Александрович Романов: биографические материалы» (составитель, автор вступительных статей и комментариев – И. В. Плотникова).

Столь разноплановая по своему содержанию документальная база, дополненная данными из камер-фурьерских журналов, периодической печати, произведений художественной литературы и прочих источников, позволила достаточно подробно реконструировать события января 1894 г. – января 1895 г., или «длинного 1894-го года» Российской империи.