Текст книги "Уратмир. Земная пристань. Книга 1"

Актовый зал центрального корпуса университета. Время – час по полудню. Пленарное заседание к докладу по теме: «Если мы знаем, кто мы ‑ тогда какое будущее ждёт нас?»

Приглашается докладчик по теме Сафронов Юрий Николаевич, доктор исторических наук, профессор, старейший сотрудник кафедры политологии, и, по совместительству, главная интрига дня…

В зале раздались не слишком громкие аплодисменты, более того в огромной аудитории повисло сильное напряжение. Человек преклонных лет, в классическом мужском костюме старомодного фасона из прошлого века, держа в правой руке затёртый чемоданчик, очень уверенно прошёл к трибуне и окинул взором помещение, переполненное людьми, пришедшими послушать именно его выступление. Множество прогрессивных значимых научных умов в сфере политологии с нетерпением ждали его выступления. Юрий Николаевич опустил свой кейс на пол, достал из него какие-то бумажки и начал неловко похлопывать руками по карманам штанов и пиджака. После непродолжительного поиска он обратил внимание на трибуну и с удивлением обнаружил чехол с очками. Одобрительно улыбнувшись, не спеша, со свойственной ему медлительностью при любом движении, трясущимися руками, достав из чехла старинные очки неловким движением, оттопырив мизинец, профессор водрузил их на свой нос и приступил к раскладыванию своих бумажек. Начало выступления затягивалось. В зале была тишина, и лишь негромкие разговорчики на родном языке лёгким бормотанием нарушали её.

‑ Юрий Николаевич верен себе. Своей медлительностью он натягивает нервы присутствующим до предела.

‑ Очевидно, его очередное выступление опять будет такое же скандальное. Смотри, сколько народу собралось, журналисты, камеры! Небывалый ажиотаж.

‑ Да! Что же на этот раз приготовил наш умудрённый дедушка?

‑ Всё, о чём он говорит, нередко компрометирует официальную историю и науку.

‑ Но ему всегда всё сходит с рук. Наверное, потому, что выступает редко, радикально и метко, при этом он умеет обходить острые углы в своих заявлениях, подтверждая свои высказывания множеством грамотных выводов, с которыми непросто спорить.

‑ Вообще, конечно, грамотный дядька, ну вот бывает, зашкаливает его. Наверное, из-за огромного объёма переполняющих его знаний.

‑ Слушай, Игорь, даже если его зашкаливает в этой крайности, то всё равно присутствует рациональное зерно.

‑ Я с этим и не спорю. Смотри, сколько людей привлекает экскурс по лабиринтам прошлого. А его прямая речь нередко расходится на цитаты.

Громкий механический шум микрофона заставил всех присутствующих сконцентрировать своё внимание на Сафронове, который был готов говорить.

‑ Дороги друзья, коллеги и все те, кому по тем или иным причинам пришлось или посчастливилось присутствовать на моём выступлении, ‑ здравствуйте! Я всегда рад всех вас видеть.

Тихим, монотонным голосом Сафронов, словно смакуя то, о чём ему предстоит рассказать окружающим, начинал свой монолог…

‑ Мой настоящий доклад широк и объёмен. Чтобы уместить его в регламент основных докладчиков конференции, мне просто не представилось бы даже приступить к раскрытию своей темы, но Совет организаторов откликнулся на мою просьбу и расширил временные рамки для предстоящего доклада. В связи с этим сегодня я затрону содержание, которое меня интригует больше всего. По всей вероятности, этот вопрос интересует и большинство людей на Земле. В этом выступлении я не буду давать точные ответы, делать сенсационные разоблачения, вдаваться в трактовку деятельности личностей, конкретизировать даты, оспаривать или подтверждать то или иное учение и научные факты, создавать интригу, блистать невероятными знаниями в области точных дат или имён, раскрывать вам тонкости той или иной археологической работы, соединять воедино хронологию, археологию, астрономию, астрологию, математику, физику, химию, биологию, теологию, геронтологию, философию и множество других разных наук, которые нужны для современного и качественного поиска истины в истории.

Обретение смысла для каждого живущего на Земле человека есть самое главное. Всякий из нас хочет знать правду о нашем прошлом, о том, кто мы есть, о том, откуда мы, являемся ли мы великим творением чего-то большего, чем обычная случайность вселенского гармоничного безмолвия? В конечном итоге любой желает знать истинный смысл своего рождения и пытается понять, для чего он нужен на этой планете. Правда о нашем происхождении, несомненно, ответит на фундаментальную суть грызущих нас вопросов. Если бы мы знали её, ‑ было бы проще. Наверное, мы перестали бы ошибаться, мы не играли бы в мировую глобализацию, навязанную нам неизвестно кем, неизвестно зачем, неизвестно почему. Если бы мы знали хоть толику той изначальной истины, то никогда не стали бы винтиками мирового апартеида, который искусственно создан нашим умом: знание ‑ свет, а незнание, в которое мы всё глубже погружаемся, ‑ тьма. Мы редко задумываемся над вопросами, в которых отсутствует возможность доказательного ответа.

Вообще, поразмыслить получается лишь тогда, когда жизненные обстоятельства сталкивают нас с неординарными ситуациями, а внешняя оболочка приобретает неловкую, некомфортную позу, которая выбивается из гладкой и удобной повседневной обыденности. Именно в этот момент мы понимаем, что что-то не так. Но «что»? Химические реакции мозга, опосредуя его продукты деятельности, начинают ставить всевозможные немыслимые вопросы, на которые мы не можем ответить. Например, «Если есть «вопрос», значит есть «ответ»?». И вроде бы правильный вопрос, но мы не знаем ответ. А если и знаем, то он не даёт нам того ощущения дрожи в организме, как сам «вопрос». Значит, вопрос не верен! И тут мы начинаем думать о правильности постановки вопроса.

«Вопрос» ‑ это правда, а «ответ» не всегда содержит правду. А может ли «ответ» вообще быть правдой? Такие скитания по «тёмной комнате» нас ни к чему не приводят! Но почему? В своей речи я не буду давать «ответов», но постараюсь дать правильные «слова» и «задачи». «Слово» будет иметь больше правды, чем молчание знающего…

Сафронов перевёл дыхание глотком воды. Сегодня у него была большая площадка, заполненная прогрессивными умами, которые внимали каждому его слову. Он не мог упустить ничего, ни одной мысли, которую хотел донести.

‑ Дорогие друзья! В мои руки попал некий древнейший документ. Он очень объёмен по содержанию. Я готов поделиться им с любым желающим. Мне не составляет сложности открыть и его содержание. Сейчас я хотел бы зачитать лишь маленький кусочек, который мы постарались перевести как можно точнее и приблизить к оригиналу.

Профессор взял в руку какой-то странный прозрачный футляр, в котором находился потёрто-жёлтый листок, напоминающий свиток папируса. Очень аккуратно и демонстративно трепетно, положив этот осколок древности рядом, он принялся читать:

«Дополнительный протокол процесса (IC – 007327)

Время 26:78. Предел равностояния

‑ Национальная коллегия судей: «Вы, признаёте себя виновным?».

‑ Нет.

‑ Национальная коллегия судей: «Вы, были лидером и идейным вдохновителем поддавшихся Вашему влиянию сотен миллионов?».

‑ Нет.

‑ Национальная коллегия судей: «Какова была Ваша цель?».

‑ Подумать. Осмыслить. Сказать. Ответить. Правда. Истина. Найти способ жить, а не существовать или выживать.

‑ Национальная коллегия судей: «Что Вы можете сказать о пункте IV, главы I вашего послания «Бессмысленное существование всех остальных»?».

‑ Невозможность существования без властных структур – это ложь! Доказательством является население, которое не может жить без регулирующих органов, ‑ это ложь! Всё, к чему приводят такие формы управления и заложенная в них суть, а именно дикость населения, якобы, без их управления – это и есть постоянное, планомерное обесценивание каждой жизни, как таковой. Что в свою очередь порождает отсталость, обмельчание, малоразвитость, косность, дикость, дикарство, несознательность, примитивность. Одним из формальных смыслов этих слов является неспособность понять и представить начало нашего происхождения, где и была совершена «ошибка». Эти формы слов делают существующую обыденность нормой жизни. При такой норме убийство, кража, воровство, обман, шельмовство является неотъемлемым элементом выживания. Эти же слова не позволяют остановиться и сказать: «Хватит!». Всегда проще и легче сделать сразу, нежели оставить на потом. К сожалению, это «Потом» уже многие тысячелетия тянет население к полному безволию выживания.

‑ Национальная коллегия судий: «Вы согласны с тем, что это именно ваши слова: «Помните, что Вы все находитесь на обочине даже этого существования. Система и прогресс в скором времени обезличат Вас совсем. Так легко сгибать ценности, которые изначально лживы во всех своих проявлениях. В лучшем случае этого сценария у Вас будет «Цена!», а ваше выживание превратится в забавный вопрос: “Как так, произошло?..”.».

Время 26:28… Рябиновой ночи»

Сафронов несильно вздохнул, окинув иcподлобным взглядом реакцию зала.

‑ На сегодняшний день мы имеем некоторое демократическое правовое государство с некоторой конфедеративной формой правления и это действительно так. Даже несмотря на то, что формы демократического устройства фактически ежемоментно были внедрены в сформированное социалистическое мышление, на данном этапе наша страна может считаться эталонной демократией. Мы настолько коллективно влияем на принятие решения, что эти решения настолько ограничивают злоупотребление властью, что в итоге вся равность – это чересчур равная и определённо произвольная для каждого. Что на самом деле в большей степени повлияло на нашу самобытность выбора при решении задач, которые неизбежно рождались с течением времени. Для нашего корневого полиэтнического жизненного пути, в котором правда, справедливость, истина, свобода, ответственность являются фундаментом народного этноса, принцип демократии – «власть народа существует для коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса ради общего блага, равенства и права на самоопределение», в котором равноправие ради общего блага не может быть из-за того, что общее исключает власть, – стал некой загвоздкой в поиске путей существования. Власть не может быть общей. Власть индивидуальна и всегда стремится к упорядоченной конструкции, структура которой всегда «от большинства ‑ к одному». Власть народа может быть только договорной для общего. Но договорная, компромиссная форма правления посредством власти не может быть справедливой. А раз нет справедливости, значит единственная форма существования народа в такой власти ‑ это подчинение общим нормам только под угрозой наказания.

И вот здравый смысл нашего поликультурного этноса говорит следующее: «Зачем сосуществовать при власти, где истина, равноправие, справедливость, равенство заключается только в «наказании»?». И даже те права, которые существуют у человека при такой форме правления, тоже договорные, и в конечном итоге такие «свободы» не больше чем выдумка, чтобы помнить о неотвратимости «наказания». К сожалению, другие формы управления также не могут похвастаться здравым смыслом. Немного странно и то, что за довольно большой отрезок сознательной жизни человек не смог разобраться, как ему жить. Единственное, что ему удалось ‑ это крайне небрежно, с полным абсурдом в терминологии слов, мыслей и идей сформулировать и сконструировать термины «власть» и «истина», где право каждого на правду несправедливо для общего, а равенство и свобода есть только в праве на неотвратимое наказание, где незнание большинства освобождает от ответственности знающее меньшинство.

Конечно, профессор затягивал своё выступление, но его вели мысли, отвернуться от которых означало бы принять дарованное и, тем не менее, он продолжил:

‑ Чтобы постигнуть правильность своего существования в жизни, нужно понять: кто мы, откуда мы, кто наш Создатель. Да, на это есть много ответов, и даже несколько основных, которых придерживается большинство. Но, зная эти ответы, мы почему-то живём не лучше. Мы не стали сильнее уважать друг друга, не уменьшилось и количество смертей, а, наоборот, в этой тусклой комнате от таких ответов становится всё темнее и темнее.

Задумайтесь, нашей планете четыре с половиной миллиарда лет. По меркам Вселенной, она ещё дитя. Людям трудно даже вообразить себе такую цифру. Нашему прогрессивному человечеству всего лишь пятьдесят лет. Семьсот лет назад мы всерьёз думали, что Земля плоская. Спустя века, приобретая некоторые представления, наш разум не постиг истины, а обзавёлся лишь множеством тайн, загадок, мистики, дилемм, ребусов и постоянных споров учёных о том, кто, куда и зачем? Сейчас на дворе две тысячи девятнадцатый год, а наш мир всё глубже погружается в постоянные войны, нехватку ресурсов и борьбу за них. Утопия без первопричины затягивает нас и заставляет вязнуть в дебрях абсурдных уточнений. Включив «теле-ящик», мы постоянно убеждаемся в нашем невежестве. Революции, бунты, мятежи и военные перевороты будоражат наше мировоззрение, делая рейтинги вечерним новостям. Словно крупицы риса, «известия» рассыпаются по планете, складывая ощущение о том, что это и есть бесконечный процесс человеческой культуры. Но за сухими формулировками новостных выпусков скрываются огромные трагические события целых государств и народов. От нехватки воды в мире страдают более полутора миллиардов человек. Различные катаклизмы с каждым годом учащаются и становятся всё более глобальными. Наш дом превращается в целостную антропогенную катастрофу.

Ещё вчера терроризм был уделом разрозненных бандформирований, которые оправдывали свои бесчеловечные выходки непонятными для них же самих идеалами. Но уже завтра терроризм может стать единственным уделом выражения своей воли тем, кто потерял смысл и последние просветы, заложенные в нас с рождения. Безразличие каждого к каждому приведёт людей к насилию, рождённому от бессмыслия существования. Наше выживание может превратиться в агонию. «Жизнь каждого предназначена для радости и земных удовольствий, а если их нет ‑ есть страх и ложь, то она хуже смерти».

Беззаконие становится нормой жизни ‑ всё покупается и продаётся. По началу мы протестуем против этого и наш протест или приносит какой-то результат, а, в частности, такого рода протесты называют демократическими, или не приносит никакого результата, что приводит к переходу преступления на сторону государства и тогда оно перестаёт быть преступлением. Но так как мы с вами живём в разных странах, государствах, территориальных образованиях, в нас присутствуют совершенно разные представления о морали, которые отличаются только потому, что государства похожи на живых людей, которые рождаются, живут и умирают.

Все они нуждаются в жизненно важных потребностях: еде, воде, ресурсах, тепле, а мораль начинает складываться тогда, когда потребности или удовлетворяются границами дома, государства, или нет. Человек постоянно находится перед простым выбором ‑ удовлетворить свой аппетит или ограничиться тем, что есть. Но и здесь требуется понимание того, что один человек может поднять один камень, а сто человек смогут гораздо больше.

Я не буду углубляться в необъятные дебри этого вопроса и просто подчеркну: необходимо научиться слышать наших соседей, надо перестать быть эгоистами. Но как это сделать, если у каждого есть своя правда, если каждый из нас может сказать: «Ну, так исторически сложилось! Почему мы должны что-то и кому-то? Мы воевали за наши идеалы, мы их отстояли и сейчас нам без разницы все остальные!». Но друзья мои, не забывайте, что жизнь на то и жизнь, чтобы меняться. Мы продолжение своих поступков и не надо забывать, что единожды сказав нет, мы об этом больше не услышим. Всегда, во все времена в большой политике, в общении между народами, между соседями, друзьями, родственниками было лишь одно, что имело смысл ‑ «соперничество». Оно породило все остальное ‑ гордыню, эго, хитрость, скрытность или философию, юриспруденцию, экономику, политику. «Соперничество» давало и даёт толчок всем войнам, желаниям, мыслям. «Соперничество» ‑ это первый из двух кодов нашего ДНК, который, к сожалению для нас, взял шествие над нами. А чтобы обрести второй и вспомнить его, нам не нужно всматриваться в потёмки комнаты цвета Аспида, а вернуться ко входу. Но как это сделать? Как вернуться к двери, которую уже не видно? Как вернуться, если комната очень длинная и невообразимо большая, а ты уже зашёл слишком далеко? Как вернуться? Было много дверей. По очереди открывая их, не надо было входить в пустые, чтобы не создать там что-то своё, «что-то?», «своё?»! Вот теперь так и получается, везде создано «что-то?», «своё?». Так как же нам найти в лоне истории правильные ступеньки, которые приведут нас к первородной почве истины. Ведь этот разговор о «прошлом», в котором «прошлое» было вообще забыто, ожесточённо продолжается на всех дискуссионных площадках. Как можно найти правду, которая была десять тысяч лет назад, двадцать, сорок и так далее? Как можно разобраться в прошлом, которое имеет отражение человека той эпохи ‑ той кривой ступеньки, тех или иных идеалов, того или иного государства? Мы спорим о том, «что было вчера?», не говоря уже о том: «что было тысячу лет назад?». Историю пишут победители. Много веков назад определённые люди поняли, что картина прошлого ‑ это инструмент политики. С тех самых пор почти была потеряна надежда на правду. К сожалению, «правда прошлого» будет такой, о которой скажут завтра. А говорить «завтра» будет возможность у того, кто не умер вчера.

Сафронов с нескрываемым рвением пытался не упустить ту суть, которую хотел донести слушателям. Он торопливо сделал глоток воды и, переведя дух, перешел к самому главному:

‑ Друзья мои, я пересказываю вам эти события в совокупности и очень кратко только для того, чтобы подвести вас к той волне, которая мне нужна. Сейчас я хочу перейти к главной мысли, которая меня часто посещала. Дорогие мои, а не кажется ли вам, именно вам ‑ людям, что мы не сами открыли неверную дверь и активировали наш паразитирующий вид деятельности, свойственный человеку, – «соперничество», которое в дальнейшем перетекло в состязательность, а в последние пару тысяч лет оно превратилось в конкуренцию, а завтра оно станет бескомпромиссным противостоянием? Не кажется ли вам, что эту дверь открыли за «нас», но для «нас»? Не кажется ли вам, что «нас» обманули и заведомо пустили по пути, в котором нет правды, нет хорошего или плохого? Этот навязанный нам мир не имеет первородного начала. Он не имеет истока, но имеет истину тех, кто подтолкнул или грубо указал направление пути. Тогда получается, что в нашем прошлом и не стоит искать справедливость! Да её там и нет, но тоненькая ниточка всё же осталась.

Друзья, я не хочу сильно раскачивать лодку, которую пока не смогу удержать. Просто выскажу мысль, а для чего она ‑ решать вам! Давайте вспомним, сколько мифов, легенд, святых и не очень писаний существует о великих богах, о существах, которые имели колоссальные возможности и управляли силами природы, жили вечно? Но самое интересное во всех этих источниках, так сказать, не имеющих научной обоснованности, что высшие существа правили людьми в той или иной степени. Мы люди называли их богами, пророками, ангелами, демонами, посланниками неба или земли. Сколько было тех, кого почитали, боялись, страшились, для кого возводились храмы, кому приносились жертвы, воспевались молитвы? Их было великое множество! Причем выстроить хронологически последовательную целостную зависимость или преемственную иерархию этих сверхсущностей в данный момент не представляется возможным. Кто они? Боги Фреции, Боги Лигипта, Индрии, Шитая, народов Россколании, Скандрилавии, народов Африканской пустыни, Северной и Южной Америки? Сколько существует историй об Атлане, о которой упоминал Пуатон? Сколько идёт пересудов о Эипербории? Сколько мы видим умопомрачительных баталий в сетях интернета о существовании или не существовании континента Стимурия, о гигантских существах, о расах, обитавших на нашей планете? Об этом можно спорить вечно и бессмысленно. Утверждать и опровергать, по-разному трактовать, просто потому, что все эти существа мифологичны, легендарны и имеют разные источники, разную степень веры и разные культурные слои. Но самое главное то, что нам людям никогда не позволит посмотреть и объективно осмыслить все эти факты наше соперничество, наше главенство, наше эго: «Да как так, мы – гордые жители странны «Х», будем соотносить наших великих богов с их-ними!», «Как так, нашу великую и самую старую культуру мы будем ставить вровень с их-ней», «Наша культура была не первая? Что вы!», «Наше Учение ‑ вот истина!», «Наше право от Бога!», «Наши идеалы ‑ вот свобода совести!».

Но свобода совести невозможна, когда её провозглашают, тут же появляется глобализация, а навязываемые идеи и технологии невообразимо сужают каждого отдельного человека, бросая индивида в примитивный смертельный бой, где отстаивается провозглашённое достоинство. Но когда вы отстаиваете провозглашённые идеалы, вы боретесь за принципы того, кто их провозгласил. Тем самым вы устанавливаете контроль, забывая даже про компромисс. Всё упрётся в исключительность! Больно смотреть на людей, которых жизнь заставляет оправдываться. А ведь жизнь должна быть для каждого как фактор заявить о себе. Не быть как все, но быть счастливым от понимания того, что вокруг тебя созидают по максимуму, где нет провозглашённой возможности делать это. Я хочу сказать лишь о том, что мы спорим друг с другом об истине с того места во времени, где мы сейчас находимся. И дело не в теории заговора. Просто набравший обороты глобальный хаос – это полное безрассудство! Быть может, это не наша вина? Предполагаю, что сейчас меня обвинят в том, что, оправдывая поступки людей, мы опираемся на какие-то мистические факторы. Но нет… ответственности с человека снимать нельзя. И всё же вы просто задумайтесь и представьте, если бы мы изначально жили вечно, осознавая и зная, что наша сущность будет оставаться живой только до тех пор, пока творит добро. Естественно, творя сердечные дела, долголетие человека не исчислялось бы полувековым существованием. В нашей повседневности не было бы тех мировых потрясений, которые существуют сейчас. Жизнь зависела бы от помощи ближним. Постоянная гармония и сказочное развитие было бы нашей комнатой.

Такая же ситуация и с миром зла. Мы были бы тщеславными, грубыми, молчаливыми. Наше групповое сознание зависело бы только от корыстных целей. Мы должны были бы созидать во зло, нападать и разрушать. Знание о том, что нам точно нужно, не оставило бы вопросов. Но пока из всего получается, что мы какие-то экспериментальные, половинчатые, полукровки, которые каким-то образом всё-таки являются местными жителями Земли. Нас нельзя так просто обратить в одну или в другую сторону или просто уничтожить. Нужно отметить, что наша планета может являться, своего рода, целью. Для чего? Ответить сложно. Зачем? Есть только одни догадки. То, что мы ничего не знаем, а можем только догадываться, указывает нам на большую игру. Мы в ней лишь пешки, но почему-то пешки, наделённые какими-то правами и возможностями. Наше несовершенство и ограниченность косвенно подтверждают существование совершенного и значительно лучшего. В заключении хочу вам сказать: человек не может представить того, чего нет! Спасибо!»

После выступления профессора настроение в зале стало неоднозначным…

Престольный град, двадцать пятое сентября, один из компьютерных классов географического факультета Высшего Государственного Университета, время – пять вечера.

‑ Саш, заканчивай со своим видеохостингом. Смотри, новые сводки. Там опять дождь, но наш квадрат опять сухой.

Два студента примкнули к одному экрану компьютера.

‑ Юра, это удивительно, мы четыре месяца наблюдаем за этим районом. Я уверен, там находится какая-то загадка, тайна или может даже НЛО! ‑ сказал Саша с нескрываемым энтузиазмом. Он соскочил со стула и в эйфории неизведанности взялся за голову.

‑ Саша, успокойся, конечно, это и правда удивительно, но это ещё ни о чём не говорит.

‑ Что! Что это ещё ничего не значит?! Мы четыре месяца наблюдаем за квадратом площадью в километр. Там, будто в маленьком оазисе, никогда нет ни дождя, ни снега. Мы собрали кучу снимков из космоса благодаря твоему другу Джону, который и на самом деле славный хакер. Представляет нам такую высококачественную информацию. А этот доступ ко всем метео-службам мира восхитителен. Прекрасно и то, что сюда ещё не ворвались спецслужбы и не ткнули нас носом в пол, с криками: «Вы подозреваетесь в незаконном использовании государственных сведений и сетевом проникновении во всяческую секретную хрень». Нам как минимум надают по «попе». Поэтому я и говорю, что он действительно хороший хакер.

На пару минут они замолчали, смотря на экран в тёмном компьютерном кабинете.

‑ Саш, а что ты предлагаешь, поехать туда? И что мы там будем делать? Что мы там найдём? А если что-то и найдём, то те же спецы, тогда уж точно, дадут нам по мягкому месту ещё сильнее. Хуже того, если там и правда что-то есть, нас вообще надолго закроют. Мы даже не успеем об этом вякнуть. Крепкие ребята в чёрном с надписью «Омега», «Сокол», «Щит», отбивающие охоту ко всему таинственному, будут говорить нетипично разборчиво в наши проломленные головы что-то типа: «Малейший твой писк по этому поводу и тогда мы снова увидимся, а следующая встреча уже не будет такой вежливой и добродушной». И в подтверждение своих слов, держа меня одной ручищей за горло, другой рукой долбанёт в живот. Смысл нам от этой тайны? Только одни проблемы! Мы же не такие, как твой любимчик Сафронов. Он несёт всё, что угодно, и ему никто рот не закрывает. Мы не такие! У меня при виде людей в масках с угрожающими надписями начинается амнезия.

Они опять замолчали, но в один миг лицо Саши налилось радостью.

‑ У меня идея! Давай возьмём Сафронова с нами. Ты же сам сказал, что ему «рот никто не закроет», да и, судя по всему, его очень интересуют тайны.

‑ Ну, ты и придумал! Такой простой! Как мы его с собой возьмём? Мы его вообще не знаем. Придём и типа скажем: «Юрий Николаевич, мы тут кое-что нашли, пока сами не знаем что, но это точно аномально. Вообще, такого просто не может быть! У нас очень «кое-что» чешется от нетерпения узнать, «что там?». Мы боимся, что если там действительно «что-то» есть, нас отправят на плаху, чтобы мы ничего не рассказали. Поэтому, было решено подписать Вас в эту тему, чтобы, если «что», спихнуть всё на Вас. Вас и так все считают немного «тронутым», а мы тоже подтвердим, что Вы ненормальный и нас отпустят. Вам-то уже всё равно, Вы уже своё пожили! Поехали, а?!

‑ А-ха-ха, как смешно!.. – усмехнулся Саша. – Мы приедем и всё ему покажем ‑ все собранные данные, продемонстрируем этот километровый курган. Покажем, что сильные циклоны движутся в его направлении и, словно по волшебству, огибают этот место. Скажем ему, что в этой зоне вообще не выпадают осадки и всегда одинаковая погода, он согласится. По-любому, он любит загадки. На нашем «шарике» осталось не так много белых пятен, чтобы игнорировать их…

‑ Ладно, Саш! Хорошо! Когда отправляемся?

‑ Завтра?!

‑ Ты что, с ума сошёл, только начался учебный год. Уедем ‑ нам влетит! Надо хотя бы с месяц отучиться и потом ехать!..

‑ Юра, какой месяц!!! Через месяц у нас уже не будет денег! Пока у нас есть какие-то сбережения, заработанные летом, надо ехать! Нам как раз хватает. А через месяц я позвоню маме и спрошу, как сварить суп из воды и соли! Юра, вспомни прошлый год! Это Престольный град, а мы ‑ типичные социальные студенты.

‑ Да! Ладно! Хорошо Саш! Надо собрать необходимые вещи…

В этот момент сработал сигнальный звук компьютера, за которым сидел Саша и просматривал видео с Сафроновым.

‑ Что это?!

‑ Да это сообщение с моей странички из соцсети.

Молодой человек резко подбежал к компьютеру и начал что-то читать.

‑ Саш, я пойду, соберу приборы для проведения там некоторых измерений. Посмотрю, что смогу взять. Может, если открыта лаборатория смогу достать геодатчик, датчик давления, прибор по измерению электромагнитного излучения, эклиметр, дальномер, анемометр.

‑ Хорошо, я тут. Только, давай быстрее, надо ещё успеть заехать домой, собраться и заказать билеты в Петроград.

Саша торопливо ответил и продолжил что-то увлечённо строчить на клавиатуре. Юра открыл дверь класса и собрался выйти в коридор. На мгновение его что-то затормозило:

‑ Саша, а если его не будет в северной столице, тогда что?

‑ Кого не будет?!

‑ Сафронова твоего!

‑ Будет! Видео, которое я смотрел, было с их международной конференции. Она продлится три дня, а он является руководителем одной из секций! Не бойся, найдём, – ответил Саша и продолжил что-то интенсивно печатать.

Прошло полчаса. Юра вернулся с полными пакетами оборудования. Он застал Сашу за общением с жидкокристаллическим дисплеем и с довольной улыбкой на лице. Юре показалось подозрительным и нетипичным поведение друга. Он только что был увлечён идеей о путешествии, а тут, ни с того ни с сего, оживлённо общался с кем-то по интернету. Это было не похоже на него.

‑ Слушай, что ты пишешь? ‑ с нескрываемым интересом спросил Юра, подойдя ближе к экрану.

‑ Э-э-э! Да это же мой профиль!

Юра выхватил мышку из ладони Саши. Одним кликом он зашёл в сообщения, которые поразили его. Саша всё также тупо улыбался.

‑ Ну, ты и гад! Зачем ты общался с Джоном? Зачем ты ему всё рассказал?

‑ Да, рассказал! Ха!.. Он даже ответил, что поедет с нами…

‑ Саша, ты что, с ума сошёл?! Джон живёт на туманном Альбионе, а мы уже завтра должны быть в культурной столице. Да и как ты посмел от моего имени с ним общаться. Выложил ему всё!

‑ Слушай, когда я у тебя спрашивал: «Ты знаешь какого-нибудь хорошего хакера?» и спрашивал я это из-за того, что ещё на первом курсе, ты мне рассказывал о том, что до универа ты тусовался с крутыми читерами и знал их лично. Ты мне ответил: «Саша, не беспокойся, поиск такого человека я беру на себя! Кто же лучше меня это сделает?». Ты мне сказал, что знаешь самых крутых программеров! На следующий день ты нашёл Джона! Как выяснилось к данному моменту парень действительно хорош! Четыре месяца назад, я у тебя спросил: «Кто он? Что за программист? Откуда ты его знаешь? Как вы познакомились? Откуда ты вообще знаешь хакера-иностранца, говорящего по-нашему?». Ты с важным видом секретного агента сказал, что-то типа о законе чести, скрытности, конфиденциальности, которых не знают непосвящённые. А именно я! Ты связан клятвенным словом и не мог обмолвиться об этом даже самым близким людям, а если кто-то узнает, что ты выдал кого-то из их братства, можно даже умереть.