Текст книги "Дети паутины"

– Стьюд, что с тобой за ночь произошло? Какая муха тебя укусила? Откуда вдруг такая озлобленность и нервозность? – всплеснул руками Ремень. – Ну, подумаешь, чуток опоздал. Что же меня теперь за это на медленном огне поджаривать, что ли? В конце концов, это Норка Паука, а не тюрьма строго режима… Кстати, доброе утро, господа!

– Ага, для кого-то оно может быть и доброе, а кому-то по шее следует настучать за такое утро! – Лилипут одарил ютанга самой ядовитой своей ухмылкой.

– И ты, Лил, – с укоризной произнес Ремень и эдаким театральным жестом закатил глаза к потолку. – Как же, ребятки, у вас всё запущено, ай-яй-яй…

– Мало того, что опоздал, ещё и издевается!

– Да что ты, Лил, у меня и в мыслях не было, честное слово! – нагло ухмыльнулся ютанг. И, подмигнув ему, спросил: – Ну-с, как прошла ночь? Надеюсь ты, дружище, был на высоте?

Лилипут смущенно сник. Но ему на помощь тут же пришел Студент и ответил за него:

– На высоте, на высоте… Парень так упился, что и не помнит ничего. Пришлось с утра водичкой отливать.

– Ай-яй-яй, страсти-то какие, – посочувствовал Ремень и для пущей убедительности аж языком зацокал.

– Небось, это ты его споил? Ремень, ну-ка признавайся.

– Богом клянусь, не я! – заверил Студента ютанг.

– А чего же тогда про ночь спрашиваешь? – не сдавался неугомонный рыцарь.

– Да я так просто спросил, – развел руками помощник Балта. И, вновь заговорщицки подмигнув Лилипуту, добавил: – Но, с другой стороны, нашего славного пьянчужку можно понять. Ведь не каждый же день такие подарки делаются.

– О чем это ты, Ремень? – оживился Студент. Глазки его так и засверкали. Навеянная томительным ожиданием хандра наконец-то улетучилась.

– Неужели он вам ничего и не рассказал? Ну, Лил, ну хитрец! – усмехнулся ютанг.

– Чего?! Чего не рассказал-то? Да говори же ты толком, не томи! – взмолился сгорающий от любопытства Студент.

– А ну-ка оба замолчали! – потребовал Лилипут. – Ремень, так уж и быть я закрою глаза на твою утреннюю злую шутку с ведром, но если ты еще хоть слово ляпнешь… В общем, считай – я тебя предупредил!

– Ну что вы, сэр Лил? Зачем обижаете своего старого приятеля, – вдруг вступился за ютанга до сей поры молчавший трактирщик и осуждающе покачал головой.

– Шиша, тебе-то что за дело? Ты-то хоть не вмешивайся!

– Успокойся, Лил, – Ремень миролюбиво похлопал раздраженного рыцаря по плечу, – я всего лишь о перстеньке, так что не дергайся. Что я самоубийца, секреты-то выдавать?

– Перстенек? Секреты? – На Студента было страшно смотреть. Он буквально кипел от возмущения. – Лил! Почему я обо всем узнаю последним?! Тоже мне друг называется!

Несмотря на бурные крики протеста со стороны Лилипута и благодаря не менее бурным возгласам одобрения со стороны Студента и Шиши, Ремень все-таки поведал рыцарю с трактирщиком о гаральском перстне. Этим откровением дело и ограничилось. Поскольку секрет ночных похождений Лилипута Ремень разглашать не решился, страсти быстренько улеглись.

Любопытство Студента и Шиши худо-бедно было удовлетворено. Друзья тщательно, со всех сторон, осмотрели перстень на безымянном пальце левой руки Лилипута, подивились, как это они такую красотищу сразу-то не приметили, и следом за ютангом отправились на очередную аудиенцию к Балту.

Ремень первым переступил порог гаральского кабинета, низко поклонился Балту и, ни слова не говоря, сел в ближайшее у двери кресло.

Вошедшие следом за ним Студент, Лилипут и Шиша, застыли на пороге, как вкопанные, в немом восхищении. Нет, ошибки быть не могло, ютанг вел их теми же коридорами, что и вчера, перед ними была та же самая массивная, дубовая дверь, но когда она распахнулась…

Что касается планировки помещения и расстановки в нем предметов мебели, то тут как раз все осталось по-прежнему – те же кресла, те же ковры, тот же стол. Единственное, что изменилось, это цвет. Сегодня комната была окрашена в салатовые тона, а вчера, как они точно помнили, в лимонные. Представьте себе: все, все, все, как и вчера, только это все, все, все теперь нежно-зеленого цвета.

– Доброе утро, господа, – как ни в чем не бывало обратился к вошедшим Балт. – Проходите, присаживайтесь… Ну, в чем дело? Лил? Стьюд? Шиша? Что вы застыли в дверях, как громом пораженные?

В ответ раздалось лишь невнятное бормотание слегка шокированных гостей:

– Но, Балт… Вчера… Здесь… Другой цвет…

– Вот так люди дальтониками-то и становятся, – выразил общее замешательство Студент.

– Чего, чего? – озадачено спросил Балт. – Что еще за дальтаниками!

– Не дальтаниками, а дальтониками, – поправил рыцарь.

– Стьюд, ты это обо мне что ли? Ничего себе заява! И прямо с порога! Ну-ка потрудись объясниться! – нахмурился гарал.

– Нет, это я о нас, – успокоил его Студент и пояснил: – Дальтониками называют людей, которые не различают цветов. И похоже, мы тоже не различаем. Суди сам, вчера нам казалось, что твой кабинет желтый, а сегодня…

– Ах, вот в чем дело, – глава клана Серого Пера от души рассмеялся. – Успокойтесь, друзья, с вашим зрением все в полном порядке. Просто сегодня мне так захотелось… Цвет моего кабинета меняется каждое утро в зависимости от моего настроения. Такая вот маленькая причуда. Так что не обращайте внимания, проходите и садитесь.

– Магия? – с видом знатока уточнил Студент, усаживаясь в свое кресло.

– Вовсе нет, – покачал головой Балт. – Расторопность хорошо вышколенных слуг и пять мебельных гарнитуров, по спецзаказу изготовленных для моего кабинета самим Гумбом… Вы, конечно, слышали об этом знаменитом на весь мир мастере?

– Ну разумеется, – за всех соврал Студент, – кто же не слышал о старине Гумбе.

– Так вот, гарнитуры очень похожи один на другой, – продолжил гарал, – отличаются лишь цветом. Два из них вы видели, есть еще: небесно-голубого цвета, апельсинового и цвета морской волны.

– С мебелью-то понятно, но как же пол, стены, потолок? – присоединился к диалогу Лилипут.

– Очень просто. Как видишь, пол полностью скрывает ковер – пять разноцветных ковров, так же, как и мебель, изготовленных по спецзаказу. Ну а стены с потолком драпируются шелком нужного цвета – быстро и практично.

– Это сколько ж надо слуг, чтобы такую переделку каждое утро устраивать? – завистливо вздохнул Шиша.

– У меня со всем справляются четверо и меньше чем за час, – заверил Балт.

– Не может быть, – помимо воли вырвалось у трактирщика.

– Может, может. Эти четверо очень расторопные и умелые слуги – и я им за это щедро плачу, – пояснил гарал. И тут же, решительно поменяв тему, перешел прямо к делу: – Итак, господа, так что же вы надумали? Я вас слушаю.

– Балт, – заговорил от лица друзей Лилипут, – к сожалению, мы не можем принять твоего предложения. Нам во что бы то ни стало необходимо отобрать у пиратов свое оружие и выяснить причину таинственного нападения на наш корабль.

– Бог мой! – всплеснул руками глава клана. – Лил, но я же вчера уже объяснил вам, что подобное, на мой взгляд, глупое упрямство с вашей стороны принесет одни лишь проблемы. Ребятки, так дела не делаются. Наш мир далеко не совершенен, скажу больше, он временами очень жесток. Со вчерашнего дня вы находитесь под моим покровительством, и напади пираты на вас теперь, я бы их в порошок стер. Но неделю назад вы были птицы вольные, поэтому у меня нет и не может быть претензий к поработившим вас пиратам. Добиваться от них объяснений есть право только у вас самих и больше ни у кого такого права нет. Но самостоятельно, без моей поддержки, вы на Норке Паука ни у кого ничего не выведаете – не верите мне, спросите… да вон хоть у Ремня… Друзья, да будьте же благоразумны! Ну что, ей-богу, за ребячество, что за нелепые потуги на героизм? Да я вам такое оружие подберу – ваше и в подметки ему не годится. Посажу на самый быстроходный корабль, если мне не доверяете, сами выбирайте…

Лилипут остановил гарала жестом.

– Балт, не горячись, мы всё прекрасно поняли. Давай сделаем следующим образом: сейчас я тебе расскажу историю наших злоключений, все как есть, как на духу, ты внимательно ее выслушаешь и потом подскажешь, что по твоему мнению нам следует делать… – И Лилипут начал рассказ.

По мере его повествования глаза гарала не раз округлялись от удивления и щурились в хитрой недоверчивой усмешке, в них сверкали слезы смеха и просыпался азартный блеск. Балт слушал жадно и внимательно.

Лилипут говорил без перерыва часа три…

– … Так что, Балт, сам понимаешь, нам любой ценой необходимо вернуть меч и узнать что произошло с нашим другом, – наконец подвел итог всему сказанному рыцарь.

Гарал не замедлил прокомментировать услышанное:

– В жизни не слышал ничего более… гм… даже не знаю, как и сказать… м-м-м… странного… М-да! Значит, вы со Стьюдом из другого мира. Никогда бы не подумал, такие парни и… Ремень, ну а ты чего там притих? – вдруг обратился он к своему помощнику. – Слыхал, чего Лил тут мне наплёл?

– Да, мой гарал, – отозвался ютанг.

– Ну, и как тебе?

– Большего бреда в жизни не слышал, – признался Ремень, но тут же добавил: – Но, с другой стороны, чего ради им врать?

– Не знаю как вам, ребята, а мне после подобного вашего откровения прямо-таки жизненно необходимо выпить, – решительно заявил Балт и попросил: – Ремень, сходи распорядись.

Помощник вышел в коридор и почти сразу же вернулся в сопровождении хорошо знакомого Лилипуту молчуна Зуга. У слуги на подносе был огромный кувшин вина, ваза с фруктами и пять бокалов. Выставив все содержимое подноса на стол, он низко поклонился гаралу и попятился к выходу.

Ремень наполнил бокалы нежно-розовой ароматной жидкостью.

– Ну, за удачу! – провозгласил короткий тост Балт, поднимая свой бокал.

Все дружно чокнулись. И на долгие две минуты в кабинете воцарилась напряженная тишина.

Лилипут, Студент и Шиша залпом опустошили свои бокалы, от волнения не разобрав ни запаха, ни вкуса. Балт же с помощником, напротив, пили вино маленькими глоточками, явно наслаждаясь великолепным вкусом прекрасно выдержанного напитка.

– А знаете – я вам верю, – наконец прервал затянувшееся молчание гарал.

Оба рыцаря и трактирщик облегченно выдохнули.

– Интуиция мне подсказывает, что ты, Лил, говорил чистую правду, – продолжил Балт. – Жизнь приучила меня доверять своему чутью. И я вам верю.

– Так ты нам поможешь? – спросил Лилипут.

– Да. Я попытаюсь уговорить пиратов продать отобранное у вас оружие. Думаю, что это мне удастся сделать. А вот насчет дальнейшей судьбы вашего друга-мага… Как там его – Корсар, кажется?.. Так вот, сдается мне, с ним все не так просто… Ладно, друзья мои, я попробую навести о нем справки и займусь этим незамедлительно. Ну а вы пока отдыхайте и набирайтесь сил. Завтра, в это же время, жду вас здесь. Надеюсь, дорогу к моему кабинету вы уже запомнили? Не заблудитесь?

– Разумеется, – за всех ответил Студент.

– Вот и отлично, – кивнул Балт, – значит обойдетесь без провожатого. А Ремень завтра спокойно займется своими делами… Ну, до скорой встречи, друзья. И пожелайте мне удачи.

Кабинет Балта друзья покинули, мягко выражаясь, слегка озадаченными. Гарал даже не потрудился намекнуть, каким образом он собирается наводить столь интересующие их справки. Но, с другой стороны, хозяин – барин. То, что гарал согласился помочь, уже само по себе было совсем не плохо.

Впрочем, их пассивное недоумение длилось не долго, и вывел всех из него не кто иной, как Шиша. Ведь трактирщик, как и гарал, впервые слышал полную версию злоключений своих друзей, которых до этого считал просто рыцарями острова Розы, а теперь… Он просто сгорал от любопытства.

– Стьюд, а это правда? – осторожно спросил здоровяк, поглядывая, на обоих рыцарей с некоторой опаской

– О чем это ты? – сделал вид, что не понял Студент.

– Ну, – мялся, не решаясь назвать вещи своими именами, трактирщик. – Сэр Лил только что рассказывал… Другой мир там, и все такое…

Студент остановился, пристально на него посмотрел и без тени улыбки спросил:

– Шиша, ты мне доверяешь?

– Сэр Стьюд, как вы можете такое спрашивать, да я… – протестующе забормотал Шиша.

– Вот и отлично, – констатировал Студент. Он похлопал приятеля по огромному плечу и добавил нейтрально: – Не бери в голову, дружище. Не отставай и не лезь на рожон. Одним словом, держись поближе ко мне и никого не слушай. Все будет нормально! Это говорю тебе я, сэр Стьюд, дважды кавалер ордена Золотого Когтя.

Трактирщик абсолютно ничего не понял, но уверенный голос Студента подействовал на него, как всегда, благотворно. Шиша удовлетворенно кивнул, улыбнулся и зашагал следом за крутым другом.

У двери своей комнаты Лилипут распрощался с друзьями и, окрыленный надеждой наконец-то вволю выспаться, устремился в объятия перины.

Блажен, кто верует – как это верно подмечено?

Всласть отоспаться Лилипуту вновь не дали. Примерно часов через пять после того, как наш рыцарь рухнул на кровать и безмятежно засопел, дверь его комнаты широко распахнулась и через порог решительно шагнул Ремень. Причем не один, а в обнимку с впечатляющих размеров кувшином, в котором что-то вызывающе булькало. Сам ютанг был уже изрядно навеселе.

Разумеется, у помощника Балта имелся вполне «уважительный» предлог для вероломного вторжения.

– Между прочим вчера мне пришлось опохмеляться в одиночестве, – прямо с порога нагло заявил он. И, не давая разбуженному зычным голосом рыцарю опомниться и дать отпор, продолжил: – Хотя ты, Лил, обещал мне составить компанию… Что значит: сам меня к ним пихнул! Ничего не знаю! Долг платежом красен! И вот я пришёл. Ты рад? Да чего я спрашиваю – разумеется, ты рад. Ведь нет ничего лучше, чем роскошь человеческого общения… – И так далее…

Словом, несмотря на бурные протесты Лилипута, его езжалостно растолкали и заставили пьянствовать.

– Садист! Алкоголик! Враг народа!.. – бормотал рыцарь, с трудом отрывая голову от подушки.

– Ага, я такой, – радостно осклабился Ремень.

«Ну и что на это возразишь? С пьяным без толку споить, все одно не отвяжется. – Лилипут тяжко вздохнул и ешил покориться судьбе-злодейке. – Сейчас напьюсь до спамятства, рухну на кровать, и пусть тогда попробует добудиться!» – Он всегда умел находить хорошее в самом плохом.

– Давай выпьем, Лил, за дружбу! – предложил ютанг, невесть в какой по счету раз наполняя их глиняные стаканы. – Святое дело, приятель, грех не выпить!

За окном уже давно потемнело и комната теперь освещалась мерцающим светом двух десятков свечей, вставленных в два массивных серебряных канделябра.

Оба сотрапезника уже добрых три часа сидели прямо на ковре возле маленького столика, заставленного множеством полупустых мисок и тарелок со всякой всячиной. Между ними, на полу, стоял пузатый, как самовар, десятилитровый кувшин, и вина в нем еще было изрядно.

– Ну сколько можно, Ремень, – вопрошал уже немного осовевший Лилипут. – Мы уже шестой раз пьем за дружбу. Может пора уже сменить пластинку.

– Кого… что сменить? Попрошу без оскорблений, приятель! – Он покачал перед носом друга большим корявым пальцем. – Я, между прочим, ютанг, а не шушера там какая-нибудь рядовая, так что…

– Успокойся ты, никто тебя не собирается оскорблять, – успокоил его Лилипут. – Это просто выражение такое, означает, мол, давай поговорим о чем-нибудь другом, скажи чего-нибудь ещё, а то заладил: за дружбу, да за дружбу…

– Рассказать? – оживился Ремень – Это можно. Так, так, так, что бы это такое расска… Во! Вспомнил! Презабавная история, кстати, связанная с твоим островом Розы. Тебе ведь интересно услышать о приключениях своего земляка?

– Ремень, вот честное пионерское, мне сейчас больше всего на свете интересно закрыть глаза и отключиться минут эдак на шестьсот, – честно признался Лилипут, но Ремень был неумолим.

– Ну, парень, так мы не договаривались. Вон у нас еще добрая треть кувшина не допита, к тому же ты сам просил рассказать что-нибудь… Расстраиваешь ты меня, приятель.

– Да не рассказать, а сказать… А ладно, – безнадежно махнул рукой рыцарь, – говори. Что там еще за история, только, умоляю, покороче… И – наливай, наливай! А то это пойло до завтрашнего утра не кончится!

– Обижаешь, Лил, это никакое не пойло, а лучшее вино из личных запасов гарала!.. Хотя налить действительно надо, ты прав… – Он налил по полной кружке и обнадежил: – Насчет кувшина не беспокойся, прикажу – еще один доставят. Это не проблема.

Лилипут лишь страдальчески закатил глаза к потолку и простонал сквозь зубы:

– Ну давай, рассказывай уже.

– Какой ты нетерпеливый однако. Горло-то дай промочить… То не надо ему никаких историй, то давай рассказывай. Тебя не поймешь. – Ремень опрокинул свой стакан в разверстую пасть, кинул туда чуть не целую кисть винограда и, пожевав, смилостивился: – Ладно уж, слушай. Ты об этом пареньке наверняка слышал – некто лорд Гимнс, из Красного города. Личность, можно сказать, легендарная.

Такого поворота событий Лилипут никак не ожидал. Сонливость и опьянение, как рукой сняло. Теперь он уже еле удержал себя в руках, чтобы не выдать своего волнения.

– Ну и что же этот лорд? Насколько мне известно, в силу некоторых семейных обстоятельств, он не имеет возможности покинуть остров Розы. – Лилипуту стоило воистину титанических усилий сохранить невозмутимое спокойствие в голосе. Повезло, Ремень вроде бы ничего не заметил.

– Ха! В этом-то как раз и заключается весь фокус. Представь себе, этот умник, лорд то есть, уже неделю, как на Большой Земле. – Ремень испуганно зажал рот рукой и пьяно икнул.

– Эй, чего замолчал-то? Ну на материке он, дальше-то что?

– Тсс! – приложив палец к губам просипел ютанг. И шепотом добавил: – Ты это, смотри только не проболтайся. Вообще-то, это секрет. Голубиная почта гарала, сам понимаешь.

– Не томи, Ремешок, ты меня ужасно заинтриговал. Конечно же я никому не скажу, можешь на этот счет быть совершенно спокоен. – Сдерживаться Лилипуту становилось все труднее и труднее.

– Заинтриговал? То-то! – удовлетворенно кивнул помощник Балта. И весело провозгласил: – За это обязательно надо выпить.

«Спокойствие, только спокойствие… Нет, я ему сейчас этим кувшином по макушке врежу, честное слово!» – полегоньку начал закипать рыцарь, пока еще только внутренне.

Давясь, Лилипут выцедил протянутый Ремнём стакан.

– Итак, на чем я остановился? – наморщил лоб Ремень. – Ах да, лорд Гимнс!.. Но это еще не самое смешное. Юмор заключается в том, что за лордом в Солёном городе – в этом городе на Большой Земле лорд Гимнс сейчас проживает – так вот, там за ним началась настоящая охота. Представляешь, высокородного лорда с острова Розы преследует и жаждет убить один из наших итанов. Вот ведь идиот! И чем ему бедняга лорд не угодил? А ведь расхлебывать-то все придется хозяину, нашему уважаемому Балту – это ведь итан нашего клана чудит. Если бы я собственными глазами не видел донесения верного трянга, нипочем не поверил бы, что какой-то итан осмелится так откровенно чудить. Нам только ссоры с магами не хватало! Этим своим самовольством подлец ставит под удар всю Организацию…

Такого оборота не выдержала даже крепкая нервная система Лилипута. Он схватил горе-рассказчика за грудки и как следует встряхнул.

– Говори, что с Гимнсом, болван! – заорал он прямо в растерянное лицо Ремня.

Тот однако быстро пришел в себя и ответил Лилипуту той же монетой, крепко-накрепко вцепившись в его камзол.

– Лил, что за дела! Я же…

– Знаю, знаю, ты навороченный ютанг, а не какое-нибудь там рядовое дерьмо, – отпустив собутыльника, нервно произнес Лилипут. – Ну, извини, дружище, сорвался. Понимаешь, лорд Гимнс – мой друг, так что ради всего святого, Ремень, скажи мне, что с ним?

Ремень тоже успокоился и принял извинения:

– Да все нормально, приятель, без обид. Так бы и сказал сразу, я бы не рассусоливал. Если друг, то конечно, как не понять… Давай, выпьем мировую, за дружбу и за…

– Ремень!!! – чуть не взвыл Лилипут.

– Ладно, ладно, да не нервничай ты так. – Несмотря на явное недовольство друга, ютанг разлил по стаканам и, только когда опростал свою и крякнул, сказал: – В порядке твой друг. Спрятался где-то в городе – прям, как сквозь землю провалился; и тем самым оставил придурка-итана с носом. Не волнуйся, через две-три недели в Солёный город прибудет отряд зуланов хозяина, и мы разберемся с этим недостойным типом. Может я сам этот отряд возглавлю. Даже без может, раз уж лорд – твой друг, точно сам поплыву, слово! Настучу по макушке свихнувшемуся итану, и все будет нормально, так что не бери в голову. Раз лорда до сих пор не нашли, то и за следующие две недели вряд ли обнаружат. Хорошо твой друг схоронился…

Ремень продолжал что-то там еще говорить, но Лилипут его уже не слушал.

«У нас своих проблем немерено, а тут еще Гимнаст вляпался по самые бакенбарды! – мрачно думал тем временем Лилипут. – И как это ему только удалось с кольцами чар справиться? Не иначе, без Лома не обошлось. Вот придурок, не мог нас предупредить! Что же делать? Что делать? Необходимо срочно переговорить со Студентом…»

Беспорядочный ход мыслей Лилипута нарушил все тот же Ремень. Он изо всех сил тряхнул рыцаря за плечо:

– Эй, Лил! О, кажись очнулся… Душа моя, мы так не договаривались. Ну-ка, пей давай, нечего куксился. Давай, давай!

Лилипут скинул его руку и сказал совершенно трезво:

– Извини, Ремень, но мне что-то больше не хочется. Слушай, будь другом, отведи меня к Стьюду.

– Ну вот, парень, опять ты меня расстраиваешь, – тут же загрустил ютанг. – Знал бы, что этим дело кончится, ничего бы не сказал. Ну ладно, ладно, так уж и быть, отведу сейчас, только давай все-таки допьем… Лил, ну тут всего по стаканчику осталось. На посошок.

– Ладно, уговорил, наливай, – махнул рукой Лилипут. – Раз уж такое дело, то минута-другая делу не повредят!

– Вот это по-нашему! – оживился Ремень. – А то прямо так сразу – отведи, да отведи… – Он налил и они вьшили.

– А этот твой друг лорд, – продолжил помощник Балта, проглотив свою долю, – должен тебе признаться, парень совсем не промах. Что ты! Палец ему в рот не клади, боже упаси. Такая везучесть у парня, прямо-таки рок какой-то счастливый над ним витает.

– Не понял, – удивился Лилипут. – Ты же только что сказал, что Гимнс сейчас сидит где-то в Солёном городе никто не знает где, тише воды, ниже травы. А теперь выясняется, что над его головой что-то там витает! Ремень, как это понимать?!

– Лилипут, ты меня не путай. Сейчас он действительно спрятался, но пару-тройку дней назад он еще никого не опасался и ничего не подозревал. Жил открыто, на виду. Между тем, ланги нашего итана уже вовсю охотились за его жизнью…

– Ну и?.. – поторопил Лилипут.

– Вот я и говорю, – продолжал ютанг, – у друга твоего просто потрясающее везение! Представляешь, ланги пытаются устроить лорду несчастный случай, но нацеленная ему в голову плита, вот незадача, падает на пол в четырех шагах от него. И так каждый раз. Задумывают умертвить его с помощью яда – слуга разбивает стакан с отравленным вином. Казалось бы верное дело – к спящему лорду подсылают двух опытных убийц! Ну, и что ты думаешь?

– Ремень, не действуй на нервы!

– Извини, увлекся… Эти остолопы умудряются прикончить друг друга в шаге от кровати лорда. Согласись, удача сумасшедшая.

– Ну все, – не выдержал Лилипут. Он встал. – Ты вино допил? Вот и отлично, теперь веди меня к Стьюду.

– Ладно, ладно, – Ремень тоже поднялся, слегка покачиваясь. – Как говорится: давши слово – крепись… Айда!

Они вместе вышли в коридор.

– Вон видишь двери? – ютанг показал рукой на две ближайшие к комнате Лилипута.

– И че?.. – озадаченно спросил рыцарь.

– И то, – в тон ему ответил помощник Балта. – Та что поближе – шишина, подальше – стьюдова.

– Так они что же, получается, мои соседи? – удивился Лилипут.

– Получается, – кивнул Ремень.

– Что ж ты мне сразу-то не сказал!

– Ага, и с кем бы я тогда вино допивал? – ухмыльнулся хитрый ютанг.

– Кто крадется тут во тьме с банкою воды в руке? – прозвучал из темноты грозный голос Студента. – Ага, сэр Лил с ответным дружественным визитом пожаловали. Что ж, милости просим. Только ничего у тебя, братец, не выйдет. Мой сон в отличие от твоего весьма чуток.

– Студент, перестань нести вздор, – нервно оборвал друга Лилипут. – Нет у меня никакой банки с водой. И вообще, я по делу. – Он чиркнул фосфорной спичкой и зажег пару свечей в канделябре.

– Ага, по делу, – отозвался Студент, заслоняясь рукой от света. – Это в первом-то часу ночи? Кому ты впариваешь, приятель? По делу он. Видали мы таких деловых! Слушай, Лилипут, а может ты у нас теперь лунатик, а? – спросил он, вставая с кровати и накидывая на плечи одеяло. – Как это я сразу-то не догадался, точно – вылитый лунатик, – покачал головой Студент, усаживаясь в кресло. – Между прочим, это многое объясняет. Например…

Видя, что друга опять понесло, Лилипут не стал рассусоливать, а с ходу взял быка за рога.

– Заткнись и слушай! – решительно перебил он пустомелю, опускаясь в кресло напротив. И огорошил: – Гимнаст каким-то чудом умудрился вырваться с острова Розы. Теперь он в Солёном городе – это где-то на побережье Большой Земли – и ему угрожает смертельная опасность.

– Лилипут, я начинаю серьезно опасаться за твое здоровье. – Студент привстал с кресла и демонстративно пощелкал пальцами у друга перед глазами. – Очнись, приятель. Все нормально, все хорошо. Это был всего лишь страшный сон, но он прошел…

– Никакой это не сон! – обиженно буркнул Лилипут отводя от лица руки приятеля.

– М-да, тяжелый случай! – покачал головой Студент опускаясь обратно в кресло. И, понизив голос, пробормотал себе под нос: – Вот к чему приводит неумеренное общение с девушками и чрезмерное потребление горячительных напитков.

Но в ночной тиши Лилипут все хорошо расслышал.

– Чёрт возьми, Студент! Не делай из меня идиота, я прекрасно понимаю, что говорю и что делаю! – озлился он. – Новости о Гимнасте мне вовсе не приснились, их полчаса назад мне сообщил Ремень, а он получил информацию посредством голубиной почты, поставляющей для господина гарала самые свежие новости изо всех уголков этого мира. Так что, я не шучу, и крыша у меня не поехала. Я еще раз тебе повторяю, Гимнаст, судя по тому, что мне удалось выпытать, действительно угодил в крепкий переплет.

– Ты что, серьезно? – непривычно тихим голосом спросил Студент. – Наш Гимнаст вляпался в историю?

– И чертовски прескверную, – кивнул Лилипут.

– Но как? Как такое могло случиться?

– Вот то, что я знаю… Он сейчас в Солёном городе и там нашего друга преследует какой-то спятивший итан из клана Балта, который постоянно подсылает к нему убийц. Впрочем, Ремень утверждает, что Гимнасту удалось сбежать от лангов итана, замести следы и спрятаться в каком-то укромном уголке в городе. Со дня на день для наведения порядка в Солёный будет отправлен отряд зуланов Балта. Я вот, что подумал: нам бы с этим отрядом, а? Балт возражать не будет, помнишь, он нам сам говорил, что мы можем покинуть Норку в любое время, в любом направлении и на любом его корабле.

Студент немного помолчал, переваривая услышанное, потом ответил с поразившей Лилипута рассудительностью:

– Знаешь что, Лилипут, давай не будем психовать и принимать скоропалительные решения. Мы сами пока по уши в дерьме, не забыл? Сперва нам надо со своими делами разобраться. Неизвестно еще, что Балт у пиратов сегодня – вернее уже вчера – выведал. Вот спросим у него, он нам расскажет, там уж и окончательно определимся.

– Да, недаром в народе говорят: беда одна не приходит, и коль пришла беда – отворяй ворота, – тяжело вздохнул Лилипут.

– И не говори, – кивнул Студент.

– Слушай, ты Балту по поводу Гимнаста пока ничего не говори, предоставь это мне, ладно, – неожиданно попросил Лилипут.

– А в чем дело? Думаешь, хуже тебя ситуацию опишу? – усмехнулся Студент.

– Да не в этом дело. Понимаешь, Ремень… Ну, в общем, относительно Гимнаста – это секретная информация. Так что, тут надо бы помягче, поделикатнее. Я ведь Ремню обещал держать язык за зубами. Понимаешь? И, если ты вдруг заговоришь с Балтом о лорде Гимнсе, получится, что я нарушил данное Ремню слово, – мне бы этого не хотелось.

– Лилипут, ты меня удивляешь, прям, как маленький, ей-богу. Речь идет о жизни нашего друга, ты же боишься подставить какого-то Ремня, с которым знаком-то всего без году неделя!

– Может ты и прав, – пожал плечами Лилипут, следом за Студентом поднимаясь с кресла, – но все же с Балтом о Гимнасте я лучше поговорю сам.

– Ладно, будь по-твоему, – смирился Студент. – А теперь иди-ка, дружище, ложись спать, а то мы с Шишей тебя завтра снова не добудимся, – добавил он, ненавязчиво подталкивая друга к двери. – Все, спокойной ночи.

– Скажешь тоже, – пробурчал Лилипут, вяло подчиняясь, – какое уж тут теперь спокойствие…

Он вышел в коридор.

– А ты к девочкам загляни, – насмешливо посоветовал ему в спину Студент, – они тебя в два счета успокоят. – И закрыл дверь.

Вопреки своему прогнозу, стоило Лилипуту коснуться головой подушки, как он тут же провалился в здоровый, крепкий сон без сновидений.