Текст книги "Стеклянный ветер"

Глава 9

– Где ты пропадал все четыре дня? – грозно спросил Студент, стоило магу переступить порог его комнаты. – Мы тут с ног сбились с лордом и Шишей, а он так преспокойненько заваливается: что, мол, не ждали? – а я пришел! Ну-ка признавайся, где тебя черти носили?

Кроме Студента, в комнате находился еще толстяк-трактирщик. Бурные события последней недели крепко сдружили эту парочку, и теперь они практически всюду таскались вместе. Студент уже настолько привык к своему новому другу, что нисколько не тяготился его присутствием. То, что Шиша постоянно находится рядом, было уже как бы само собой разумеющимся. Вот и сейчас, отчитывая Лома на глазах у до смерти перепуганного толстяка, он никак не мог взять в толк, почему один из его друзей боится, а другой краснеет и даже начинает злиться.

– Что за тон, Стьюд ?! – Лом специально акцентировал внимание друга на последнем слове, дабы тот перестал витать в облаках, и понял, наконец, кто они есть на этом празднике жизни.

– Тебе чего, перед Шишей неловко? – совершенно искренне удивился Студент. – Да брось, он классный парень, к тому же тебя боится до дрожи в коленях, так что можешь не сомневаться, будет нем, как рыба… А, Шиша? Правильно я говорю?

Толстяк что-то промычал в ответ, заикаясь, ахая и охая. Подобный ответ вполне удовлетворил Студента, и он выжидающе уставился на мага.

– Да в замке я своем был, – сдался Лом. – Думаешь только у тебя с Гимнсом в этом городе проблемы могут появиться? Занят я был, сильно занят. И хватит на меня пялиться! Я не картина, чтобы ты с меня глаз не сводил.

– Да, ты не картина, ты – скотина, маг Люм , – все так-же не отрывая от друга тяжелого взгляда, подытожил Стьюдент. – Что, нас не мог предупредить? Может, помогли бы чем-нибудь… Ну конечно, где уж нам, простым рыцарям, рылом не вышли! Куда нам, никчемным обывателям, до самого их чародейства.

– Прекрати паясничать, – Лом устало махнул рукой и плюхнулся в пустое кресло. – Ладно, прости, тятенька, больше не буду. Доволен? Надеюсь, теперь-то твоя душенька спокойна?

– Так уж и быть, прощаю. Но чтобы первый и последний раз. Еще раз подобное повторится, попку напорю и в угол поставлю. – Явно довольный своей остротой, Студент гордо задрал голову и поплелся на кухню за очередным кувшинчиком; теперь, когда трактирщик значился в его лучших друзьях, недостатка в вине – причем, сотворенном из самых лучших сортов винограда острова Розы, – он не испытывал.

Сам же Шиша, ощущая на себе взгляд главы Магического замка, Высшего Люма, сидел ни жив, ни мертв от страха.

– Эй, Лом, глаза-то разуй! Не видишь, что ли, куда нас тащишь! Это же стена! Сплошной гранит! Маг ты недоделанный!

– Теперь уже доделанный, все в порядке, – отмахнулся Лом. – Студент, кончай ворчать, бери пример с Гимнаста.

Но не тут-то было. Рыцарь и не подумал успокаиваться:

– Да он от страха ни жив, ни мертв. Опять, небось, пообещал парня в лягушку превратить, вот он и молчит. А я молчать не буду, и нечего мне рот затыкать!

– Ладно, ладно, ори, если тебе так нравится, – разрешил Лом и, лучась от ехидства, добавил: – Все равно тебя тут никто не услышит… Главное, ни в коем случае не отпускайте моей руки, а то костей не соберете.

– Ду-ду-думаете, я б-б-боюсь? – перебил ожесточенно спорящих друзей Гимнаст. – Ни-ниичего п-п-подобного.

– В-в-всяко! – передразнил друга Студент. Впервые они втроем поднимались в гости к Лому в его Магический замок. Именно поднимались, ибо совершить мгновенное магическое перемещение от подножья скалы мог лишь маг Ордена Алой Розы. Точно таким же способом приходилось подниматься на скалу и спускаться с нее тысячам старших и младших подмагов. Лом задался целью обучить друзей этому нехитрому трюку, чтобы в дальнейшем они могли самостоятельно забредать к нему в гости, в любое время, как только захотят пообщаться.

Леденящим кровь подниманием-опусканием друзья занимались недолго. Как очень скоро выяснилось, Гимнаст оказался совершенно для этого не приспособлен, на большой высоте у него начинала кружиться голова, и, не будь рядом друзей, он бы камнем хлопнулся вниз. Студент же, напротив, обучался легко и охотно. Всего с третьей попытки у него довольно сносно получилось подняться на вершину скалы самостоятельно. Но, поскольку лорд уже был на грани истерики, в четвертый раз испытывать судьбу друзья не решились и организованной толпой направились к маленькой дверке, совершенно незаметно примостившейся у подножья одной из башен Магического замка.

Затратив еще минут двадцать на блуждание по лабиринту коридоров, веселая компания наконец очутилась перед дверью комнаты Лома…

Пообещав друзьям массу незабываемых ощущений, Лом предложил им по очереди принять у него ванну. Те, сославшись на лень, хотели, было вежливо отказаться, но маг так разрисовал ее чудесные качества, что им пришлось уступить яростному напору друга. Первым пошел Студент. Гимнаст все никак не мог отойти от пережитого ужаса подъемов-опусканий на лифте без стенок и дна, а потому уступил решительному другу без споров.

Когда через пятнадцать минут рыцарь вновь появился в комнате, лицо его было слегка перекошено. Оно одновременно отображало злобную ярость по отношению к «радушному» хозяину – тот, в свою очередь, еле сдерживал смех, наблюдая за пляской теней на челе друга, – и сладкое предвкушение реакции Гимнаста, который пошел принимать душ следом за ним.

Как ни странно, но никаких призывов о помощи из ванной комнаты не последовало. А еще через двадцать минут веселый и довольный Гимнаст, как ни в чем не бывало, вышел оттуда, укутанный в теплый махровый халат. Он насвистывал себе под нос какой-то незатейливый мотивчик и, похоже, был весьма доволен жизнью.

У Лома со Студентом челюсти отвисли аж до самого пола.

– Что это с вами? – поинтересовался Гимнаст, озадаченный столь странной реакцией друзей на свое появление. – Будто привидение увидели.

– Ты там, – палец Студента устремился в направлении ванной, – ничего необычного не заметил?

– Необычного?! Да нет вроде. Самый обыкновенный вымывальщик. Правда, довольно старая модель. Вот у меня дома!.. Но и этот тоже весьма неплох.

Студент принялся биться головой о стену и нести какую-то чушь о несправедливой его доле: мол, жестокая жизнь бьет ключом, и все по его бедной, разнесчастной головушке.

– Эй, парень, ну чего ты так разнервничался? – Гимнаст принялся было успокаивать друга, но, видя всю тщетность своих усилий, махнул на рыцаря рукой. Он обратился за разъяснениями к тоже как-то вдруг помрачневшему магу: – Лом, чего это он?

– Да все равно не поверишь… Парень первый раз в жизни настоящего вымывальщика увидел. От радости в зобу дыханье сперло.

– Ай-яй-яй! – сочувственно покачал головой лорд.

Пройдя через испытание волшебным обломком божественной звезды и став настоящим Высшим, Лом теперь знал если не все о своем замке, то почти все. Теперь он знал даже, где тут можно раздобыть еду.

Все оказалось просто до гениальности. Он извлек из ящика шкафа белую скатерть с вышитыми алыми розами и расстелил это великолепие прямо на полу. Затем прошептал коротенькое заклинание, и перед изумленными друзьями на скатерти словно из воздуха стали появляться разные кушанья и напитки. Тут даже у невозмутимого светского льва, каковым уже являлся Гимнаст, от удивления отвисла челюсть. Реакция же Студента была вполне предсказуема – он еще громче запричитал о суровой доле вечно голодного бедолаги-рыцаря и обрушил на несчастную стенку очередной град мощнейших ударов.

Когда друзья более-менее оправились от этого чуда, Лом предложил им устраиваться поудобнее прямо на полу и отведать чего… гм, Бог послал.

– Я же, пока вы будете есть, расскажу о том, что побудило меня так внезапно исчезнуть на четыре дня… – Маг начал с того момента, когда, оставив Студента наедине с письмом тролля, покинул заведение Шиши и сел в карету.

Друзья внимательно слушали и сосредоточенно кушали. Когда Лом замолчал, в комнате воцарилась унылая тишина.

– Ни фига себе перспективку ты обрисовал! – Первым нарушил молчание Студент. – Это что же получается, твои двойник, чертов гений Люм, только через сто лет удосужится вернуться обратно? А то и через все двести! Выходит, мы здесь заживо похоронены? Так что ли?!

– Ну вот! Еще один нагонять тоску будет, – всплеснул руками Гимнаст. – И так тошно – да ты тут еще…

– А что, есть другие варианты?

Оставив без ответа вопрос рыцаря, Гимнаст обратился к магу:

– Лом, теперь вся надежда только на тебя. Насколько я понимаю, ты у нас теперь самый взаправдашний чародей и тебе теперь вполне по силам отыскать дорогу в наш мир. У Люма ведь получилось, а чем ты хуже?

– Ха! Так ведь он над своим проектом лет пять или шесть трудился! – ответил задетый за живое маг.

– Ничего, пять лет мы как-нибудь потерпим, – не сдавался Гимнаст. – А, сэр Стьюд, как считаешь, потерпим пять лет?

– Вам-то хорошо… – опять завел свою шарманку расстроенный Студент. Но на сей раз всласть «повыть на луну» ему не удалось.

В дверь осторожно постучали.

Лом спокойно произнес:

– Входи, Валс.

Подмаг робко замер у самого порога; как Лом ни бился, он никак не мог избавить паренька от страха, внушаемого ему своей грозной персоной – при виде Высшего юноша продолжал смущаться, как красна девица. В руках он сжимал какой-то зеленоватый конверт.

– Ну что, так и будешь стоять в дверях?

А в ответ тишина…

Лом укоризненно покачал головой и пошел навстречу раскрасневшемуся Валсу.

– Эх, Валс, Валс! Сколько раз тебе уже говорил: никого не бойся – все как об стенку горох!.. Ну, что там у тебя? Давай, просвещай, только короче, безо всяких там прибамбасов типа «Высшему» и так далее…

– Вот, письмо вам, – наконец ожил Вале. – От вашего друга, сэра Лила.

– От кого?! – в один голос выдохнули за спиной мага Гимнаст со Студентом.

– Да что ты такое несешь?! – возмутился было Лом, но, заметив откровенный ужас в глазах снова впавшего в ступор паренька, быстро отобрал у него письмо и выставил вон.

Удивительно, но подмаг был абсолютно прав!

На конверте в графе отправителя стоял размашистый росчерк Лилипута. Правда, роспись друга была слегка странновата, но если предположить, что он ставил ее впопыхах…

Мучимые желанием пролить свет на сию странность, друзья поскорее вскрыли конверт и принялись читать. Сразу же стало очевидно, что адресовано оно вовсе не Лому и совсем не тем Лилом.

«Многоуважаемый Люм!

Спешу поделиться с Вами невероятным событием, произошедшим со мной буквально на днях. Вы не поверите! Я бы сам ни за что не поверил, если бы кто-то попытался пичкать меня подобной чушью. И тем не менее, это чистой воды правда.

Вы же знаете, у каждого из нас четверых, входящих и товарищество Скучающих, свои способы развлекаться. В данный момент я убиваю время, махая мечом на стороне некоего Загорского князя, Варруса. Его имя, разумеется, Вам ни о чем не говорит, ну да это и не важно. Так, малюсенькое княжество в горах Пикидонии. Вы же знаете, мне все равно, на чьей стороне сражаться, лишь бы быть при деле. А тут неплохо платят.

Пару дней назад князь поручил мне доставить пакет на одну пограничную крепость. Задание довольно опасное: необходимо было пересечь приличный участок степи, а там запросто можно нарваться на засаду пичугов.

Скачу, значит, я, коня нахлестываю. Кругом, куда пи глянешь, ровная степь. И вдруг средь бела дня наступает ночь. Даже не ночь, а какая-то абсолютная тьма. В небе одновременно засверкали сотни молний, прогремел оглушительный гром. И среди всего этого светопреставления вдруг возник ярко-голубой луч и ударил аккурат под ноги моему скакуну. Как только луч коснулся земли, темень тут же улетучилась, как и не бывало. Снова был солнечный день. А из-под копыт коня выглядывала рукоять меча, лезвие которого полностью скрывалось в твердой, как камень, земле…

Ох уж я и намучился, выдирая его оттуда! Но усилии были не напрасны, клинок оказался преотменнейшим.

Вот такая невероятная история со мной приключилась. Даже и не знаю, самому как-то не по себе. Получается какой-то подарок небес.

Да, вот еще что. На рукояти меча, когда я его обнаружил, висел свернутый в трубочку кусок папируса. На нем что-то начертано, но уж слишком для меня заковыристое. Да и потом. Вы же знаете, я ненавижу в тайны играть. Этот клочок древней бумажки я посылаю Вам вместе с письмом. Может, заинтересуетесь. Прочитаете на досуге. А меч обязательно при встрече покажу. Удивительное оружие!

Всегда преданный Вам Лил.

Р.S. Как там дела с обещанным Вами сюрпризом? Признаюсь, заждался!»

Разгадка тайны была так близка, что от волнения мага начала бить крупная дрожь. Лом вытряс из конверта небольшой помятый листочек желтоватого цвета. Развернул его и… ужаснулся!

Вероятно, рыцарь – автор письма, – вытянув из земли меч, чтобы избавиться от прилипших к лезвию комочков грязи, не смог придумать ничего умнее, как обтереть его папирусом.

– Неужели не было под руками у этого идиота ничего более подходящего! – выразил общее возмущение Гимнаст.

– М-да, ситуация! – поддакнул Студент. – После подобного использования этот папирус годится разве что… кгхм…

Почти все строчки на папирусе были стерты начисто. Более-менее уцелели лишь четыре верхние строки, а еще десятка два строк, находящиеся ниже, были безвозвратно утеряны. Вот что друзьям удалось разобрать:

И превратится день в ночь!

И явится Герою меч!

И возродится из пепла Несущая Искру!

И подарит она своему миру Надежду!

– Это ж надо, как загнули, – восхищенно присвистнул Студент. – «И возродится из пепла Несущая Искру…» Во ведь страсти какие! Гимнаст, какие будут соображения?

– Да тарабарщина какая-то, – брезгливо поморщился не разделяющий энтузиазм друга Гимнаст.

– Не скажи. Это же Высокий слог! Тоже мне лорд, таких элементарных вещей не понимать. Темнота, деревенщина!

– Ты, умник, сейчас у меня…

– Знаете, похоже, я начинаю разделять опасения Корсара, – задумчиво произнес Лом.

Затеявшие было очередной спор ни о чем Студент с Гимнастом замолчали, прислушиваясь к странным словам друга.

– Нас ведь сюда вынесло всех вместе, – внимательно глядя на друзей, напомнил тот. – А раз так, то куда же все-таки тогда подевался Лилипут?

Никто не смог ответить на этот вопрос мага.

А действительно, куда же подевался Лилипут?!

Часть III
Сэр Лил

Глава 1

Лилипут лежал в каком-то домике, в окно ярко светило солнце.

«Возможно, кошмар с ожившим лесом мне всего лишь приснился, а на самом деле мы никуда не уходили из лесной избушки? – озадачил самого себя молодой человек. – Но почему тогда я весь такой избитый? Да и где Лепесток?»

Кряхтя, как столетний дед, он вылез из теплой постели, кое-как напялил на лиловое от изобилия синяков тело – значит все-таки не приснилось! – чистые рубаху и штаны и двинулся к выходу.

С порога Дома Лилипуту открылась следующая картина: множество избушек разной длины, ширины и высоты, раскрашенных в самые причудливые цвета – от грязно-серого до небесно-голубого, – были разбросаны безо всякого порядка на отвоеванной у леса территории. Рядом с селеньем протекала лесная речка, и что-то знакомое угадывалось в ее изгибах. Огромная пристань была облеплена всевозможными речными посудинами начиная от огромных барж и расписных ладей, закапчивая крохотными одноместными лодками-долбленками. Сразу за пристанью начиналась круглая рыночная площадь, заполненная пестро разодетой толпой.

Дом, в котором Лилипут провел ночь, стоял на возвышении чуть в стороне от лесного селения. Эта особенность его расположения и помогла нашему герою буквально с первого взгляда узнать деревеньку рода Белого Ужа.

– Чудеса, – пробормотал себе под нос Лилипут. – Вчера утром на этом месте был дремучий лес. А сегодня – деревня Лепесток. И совсем не разоренная пиратами. Что же произошло? М-да, чудеса, да и только!

Не успел Лилипут спуститься с резного крыльца, как, откуда ни возьмись, прямо перед ним появился старик. Напугавший молодого человека дедушка заохал, заахал: мол, что же ты, дитятко неразумное, еле на ногах держишься, а уже собрался идти куда-то.

– Если раны все разойдутся, то что ж, потом по новой тебя лечи, травы ценные переводи? А ну, марш в постель! – Последние слова дед аж прокричал.

На крик старика из будки величиной с добрый сарай выползло зубасто-клыкастое существо, этакий друг человека величиной с матерого медведя, и, утробно рыча, двинулось в сторону Лилипута.

Понимая, что в своем теперешнем состоянии он не сможет даже муху обидеть, не то что усмирить большого, злого песика, Лилипут был вынужден позорно капитулировать и, провожаемый хриплым лаем, развернулся и поплелся обратно к кровати.

– Ну и ладно, не больно-то и хотелось, – пробурчал Лилипут, отгораживаясь от гавкающего страшилища дверью. – Ишь, заливается. Погоди, через пару дней я из тебя рагу сделаю, – пригрозил он уже из коридора.

– Ты, добрый молодец, на меня не серчай, – ласково сказал старик, встречая болезного уже у изголовья его кровати.

«Как же он в дом-то проник? – подивился про себя Лилипут. – Когда я дверь за собой закрывал, дедок оставался еще во дворе – точно помню. Я шел к кровати быстро и единственным возможным путем, дед меня не обгонял. Да и идти-то тут всего ничего, весь дом – две комнаты. Неужто в окно старый хрыч влез? Во дает! Это ж какое проворство надо иметь, чтоб за пару секунд обежать дом, запрыгнуть в окно и при этом даже не запыхаться! М-да, странно все это!»

– Ты ведь еле дышал, когда ко мне принесли неделю назад, – продолжил увещевать дед, подхватив под локоток садящегося на кровать Лилипута. – Крови уйму потерял. Весь разодран был – живого места на теле не было. А чуть на поправку пошел – сразу вскочил, и только его и видели. Нет, паря, так дело не пойдет…

– Как неделю? – удивился Лилипут, опуская наконец голову на мягкую подушку. – Да неужели! Мне показалось, всего одну ночь… А где Лепесток?

– Не было никаких лепестков, – ответил старик. – Меч при тебе был, нож был – так вот они на стуле. Рубаха и штаны, задубевшие от крови, были – постирали, высушили, заштопали… Да ты не переживай, отыщется твой лепесток. Вот поправишься, сам и найдешь. А пока на-ка вот, выпей отвар целебный. – Он приблизил к губам Лилипута большую берестяную кружку.

Целебным отваром оказалась зловонная жижа непонятного происхождения. Но, несмотря на мерзкий вкус, Лилипут выпил ее залпом.

– Вот и молодец. Если так дальше пойдет, то дня через два будешь здоровее быка. – Старик отвернулся и неспешной шаркающей походкой направился к двери.

– Постой, отец. Я не смогу уснуть, если ты мне не расскажешь, где я нахожусь и как сюда попал, – окликнул Лилипут.

– Ну, не хочешь спать, так просто полежи, – пожал плечами дед. – Хотя уснуть бы, конечно, получше было, но лекарство и так подействует. Главное, не вставай с кровати. А у меня сейчас дел невпроворот. Вот к вечеру, глядишь, освобожусь, и поговорим. – С этими словами старче преспокойно скрылся за дверью.

Вопреки ожиданиям Лилипута, его быстро сморил глубокий оздоровляющий сон.

* * *

– Судя по здоровому румянцу на твоем челе, дела идут на поправку, – вдруг прозвучал из-за спины довольный голос деда.

От неожиданности Лилипут вздрогнул и поспешно развернулся лицом к говорящему.

– Но чтобы набраться сил, – продолжил старик, – одних целебных отваров недостаточно. Давай-ка, паря, вставай, присаживайся к столу и наворачивай за обе щеки.

«Радушный» хозяин определенно задался целью свести гостя с ума своими внезапными появлениями. Секунду назад его в избушке точно не было. Лилипут как раз только что проснулся и огляделся по сторонам – дом был пуст, он отвернулся к окну – и вот: дед уже тут как тут – вынимает чугунок из печи и зовет ужинать.

Лилипут молча встал, оделся и поплелся к столу.

На ужин были: чугунок гречневой каши, щедро приправленной маслом, груда жареных грибов, каравай белого хлеба, мед и фрукты. Запивали все это изобилие сотрапезники по-разному: Лилипут обычной ключевой водой, а старик ароматным вином ярко-зеленого цвета.

По мере того, как стол пустел, сотрапезники пьянели друг у друга на глазах. Дед – от обилия выпитого, Лилипут – от обилия съеденного…

Когда насытившийся Лилипут откинулся на спинку стула, старик улыбнулся и даже расщедрился на похвалу:

– Молодец! Пожалуй, завтра тебе уже можно будет недолго погулять в лесу. Размять мышцы, подышать свежим воздухом…

– Нет уж! Хватит с меня! – отшатнулся от деда Лилипут. – Никакого больше леса . Уж лучше пусть псина ваша загрызет!

Столь бурной реакции молодого человека на, казалось бы, совершенно безобидное предложение дед никак не ожидал.

– Ты чего это?! – опешил он. – Как будто я тебя троллям на съедение отправляю!

– Уж лучше к троллям, чем в ваш лес ! – поежился Лилипут.

– Странный ты какой-то, – дед озадаченно покачал головой. – Ну не хочешь в лес идти, не ходи, никто тебя не неволит – иди вон в деревню. Там внизу шум, гам от рынка. Да и подниматься обратно в гору тебе будет трудновато. Другое дело лес – тишина, покой. И, что немаловажно, сразу за забором начинается.

– Я уж как-нибудь потерплю, – отрезал молодой человек.

– Ну как знаешь, – пожал плечами старик. – И откуда ты такой упрямый свалился на мою голову?

– Между прочим, я первый вопрос задал, еще утром, – перехватил инициативу Лилипут. – Вы обещали вечером удовлетворить мое любопытство. По-моему, за окном уже достаточно темно. Самое время вам выполнить свое обещание.

– Ишь, прыткий какой, – добродушно усмехнулся дед. – Обещанного три года ждут – знаешь такую поговорку?.. Ладно, давай знакомиться. Меня зовут дед Еж, – он подал Лилипуту высушенную возрастом, но все еще достаточно крепкую, без намека на стариковскую дрожь, руку.

– Лилипут, – отрекомендовался молодой человек, озадаченно потирая свою правую ладонь – этот хрупкий старичок, совершенно не напрягаясь, стиснул ее так, что кости затрещали. И добавил: – Очень рад знакомству.

– Что же ты не называешь свой титул? Судя по мечу, ты не простая птица.

– Я странствующий рыцарь и в силу данного мною обета не могу больше ничего о себе рассказывать, – соврал осторожный Лилипут.

– Ох уж эти мне рыцари, – недовольно поморщился дед Еж. – Вот ты скажи – чего тебе дома-то не сиделось? Вон, не помнишь даже, как сюда попал. Тоже мне герой!.. Хорошо, на тебя девчонки наткнулись, когда в лес за хворостом пошли. Думали, покойник, уж больно бледный был. Испугались, за мужиками в деревню побежали. Те тебя ко мне притащили: лечи, мол, дед Еж, может, еще выживет, сердце пока вроде бьется. Вот так. Дальше ты и сам знаешь, как дело было, сэр рыцарь… Ну, так как тебя угораздило попасть в наши края?

Странный старичок, несмотря на внезапные исчезновения и появления, на удивительную скрытую силу тощих рук, показался Лилипуту добрым и мудрым, а молодой человек сейчас остро нуждался в чьем-либо дружеском совете. Спокойный, рассудительный дед Еж казался надежной пристанью, и Лилипут, захлебываясь от желания поскорее выговориться, начал описывать свои приключения, которых за последнюю неделю на его бедную голову выпало больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Не решившись поведать про утреннее пиво с друзьями в другом мире, свой рассказ Лилипут начал описанием побоища загорцев и пичугов, затем перешел к ранам, лесу, Сонному источнику на Зачарованной поляне, Лепестку, оборотням…

По мере повествования в глазах деда все больше разгорались недобрые искорки, так что к концу рассказа Лилипута в них бушевало уже целое пламя.

– Все-все, что ты мне только что наплел – одна большая наглая ложь! – резко подытожил услышанное дед Еж. – Не знаю для чего тебе понадобилась выдумывать все это, но… Расстраиваешь ты меня, парень! Возможно, ты, дружок, сказочник, но сказки твои мне совсем не нравятся.

Лилипут ошарашено уставился на перекошенное яростью лицо старика. Они с минуту молча пожирали друг друга глазами. Первоначальное бешенство деда Ежа начало потихоньку затихать, и тут Лилипут совершенно неожиданно сделал величайшую глупость, о которой уже через минуту горько пожалел. Вместо того чтобы дать деду Ежу успокоиться, а потом потихоньку выспросить, что же в его рассказе такого неприятного, молодой человек вскочил на ноги и, положив руку на рукоять своего меча, – благо, тот висел на спинке его стула, – срывающимся голосом заговорил:

– Дед Еж, в чем дело? Что означают ваши слова?.. Вы просили рассказать, как я здесь оказался. Я выложил все без утайки, как родному, а вы обзываете меня лжецом. Извольте сейчас же взять свои слова назад, иначе ноги моей не будет больше в вашем доме!

Лицо старика вспыхнуло ярче спелого помидора, и он в бешенстве тоже поднялся из-за стола.

– Объясниться?! Да пожалуйста! Все дело в том, что я, по простоте душевной, семь дней кряду поил редчайшими травами и кормил с ложечки вот этого вот прохвоста! – Он ткнул пальцем в сторону Лилипута. – А в благодарность за мои труды дитятко, малость оклемавшись, начало пророчить беду доброму роду Белых Ужей… По-твоему, я, будучи шаманом рода, должен это выслушивать?! Надо же так поступать – описывать события пятилетней давности, будто они произошли только вчера! Да ладно бы правдиво описывал, а то ведь врет и глазом не моргнет! Шум, гам, тарарам, громы, молнии, колдун какой-то взбесившийся шамана убил… Это ж надо до такого додуматься!

«Пять лет?! Быть того не может! Как же так? – обхватив голову руками, Лилипут без сил плюхнулся на стул. – Пять лет – это же целая вечность! Ничего не скажешь, хорошенькую шуточку напоследок сыграл со мной оживший лес… А что случилось с Лепесток, когда я исчез? И где теперь ее искать?..»

Озадаченный резкой сменой настроения молодого рыцаря, старик быстро успокоился. Еще продолжая ворчать, но уже тихо, он присел на стул и налил себе вина.

– Послушай, дедушка, извини меня, пожалуйста, за то, что я тут наговорил. Вероятно, все это мне лишь привиделось. Такой, знаешь ли, реалистичный сон мне пригрезился! Я сейчас же уйду… Прошу только, ответь мне на последний вопрос, – взмолился Лилипут.

– Куда это ты собрался на ночь-то глядя? – недовольно проворчал старый шаман. – В темноте напорешься на что-нибудь, а потом снова лечи тебя. Нет уж, сэр рыцарь, переночуешь тут, а утром я сам тебя из дома прогоню… Ох, глаза бы мои на тебя не глядели! Какой там у тебя вопрос, говори. Может, и отвечу, если снова не начнешь чушь молоть.

– Пять лет назад никто из людей вашего рода не исчезал бесследно? – Недоумение на лице старика побудило Лилипута уточнить: – Я имею в виду Лепесток, дочь некоего Стуба.

Старик снова чуть не взорвался:

– Нет, милок, ты явно нарываешься!.. Не знаю я никакого Стуба и никакую Лепесток. Не было людей с подобными именами у нас в роду ни пять, ни десять, ни двадцать пять лет назад!.. Расстраиваешь ты меня, рыцарь, своими несуразными вопросами. Марш спать! А утром можешь убираться из моего дома на все четыре стороны!

Определенно, старик многого недоговаривал, но выпытывать что-то сейчас у него было полным безумием. Дед Еж всем своим видом показывал, что и так с трудом сдерживает клокочущую в груди ярость. А актер он был классный – вон какое бешенство изобразил, открещиваясь от рассказа Лилипута. Талант! Лилипут охотно поверил бы ему и поставил бы под сомнение услышанное от Лепесток, если бы не два «но»… Кто-то ведь действительно натравил на девушку оборотней – Лилипут их видел собственными глазами! Это первое «но». А второе «но» – определенно были страшные деревья-убийцы, молотившие Лилипута на этом самом месте – обилие синяков на его теле лучшим тому подтверждением.

Лилипут пожелал шаману спокойной ночи – даже эту безобидную фразу дед Еж воспринял, как прямое издевательство со стороны молодого рыцаря: мол, какой уж теперь сон после такой нервотрепки! – и пошел спать.

С утра дед Еж был угрюм, молчалив и подчеркнуто холоден со своим постояльцем. Но после завтрака Лилипута взашей не погнал. Похоже, старик решил вчерашний инцидент спустить на тормозах. На сей раз у Лилипута хватило ума не подливать масла в затухающий огонь.

Молодой человек провалялся еще пару дней в доме шамана, вволю отъедаясь и отсыпаясь. Когда же полностью поправился, собрал своп немногочисленные пожитки и…

Прощаясь с дедом, Лилипут поблагодарил того за заботу и попросил прощения: мол, если что не так, то уж не держи, дедушка, на молодого дурака камня за пазухой. От его добрых слов старик прослезился, подобрел и неожиданно тоже покаялся перед Лилипутом: мол, и ты, мил человек, уж, не держи зла на склочного старика. Потом дед Еж крепко его обнял и даже поцеловал в лоб.

Рыцарь вышел из дома, но не успел он дойти до калитки, как проворный дед Еж его догнал и вложил ему в руку маленький кожаный мешочек.

– Вот возьми, здесь не много, но добраться до Красного города хватит, – сказал он.

– Да что вы, дед Еж! Нет, я не могу… – попытался вернуть подарок Лилипут.

– Ничего не желаю слушать! – перебил старик. И, не обращая внимания на протесты, засунул мешочек в крошечный карман на ремне рыцаря. – Ты же свой кошель с золотом в лесу потерял. На какие же шиши ты собираешься добираться до города?.. Ага, молчишь! А раз так, то бери и не капризничай.

Провожаемый самыми добрыми напутствиями, молодой человек покинул дом шамана и зашагал в сторону деревни. На этот раз грозная собака не проявила к его удаляющейся персоне ни малейшего интереса.